Он творил поистине библейские чудеса и совершал подвиги, достойные самого Геракла. "Ловкость рук и никакого мошенничества!" - таков был девиз этого человека, всю жизнь создававшего иллюзии и боровшегося с суевериями. Звали его Гарри Гудини.

Пресса называла Гудини "гением освобождений", восхищаясь его нечеловеческой способностью преодолевать любые преграды. Он ускользал из тюрем, в том числе из камеры смертников Бутырской тюрьмы; поднимался, опутанный цепями, со дна океана, "воскресал" из мертвых, выбираясь из закопанного в землю гроба. "Ложь для развлечения, и никогда - для выгоды" - так говорил о своем искусстве великий иллюзионист Гарри Гудини.

В марте 1874 года в Будапеште, в семье раввина Меира Сэмюэля Вейсса родился мальчик, которому суждено было стать самым знаменитым иллюзионистом в истории. Появление на свет Эрика Вейсса не сопровождалось никакими знамениями, и даже черная кошка не перебегала дорогу повитухе. Зато с датой рождения Гарри Гудини случилась неразбериха. Когда Эрику было четыре года, его семья эмигрировала в США и обосновалась в штате Висконсин, в городке Эпплтон. Гудини утверждал, что именно там он и родился, причем 6 апреля 1875 года. Фокуснику очень хотелось быть стопроцентным янки.

В Америке многодетная семья Вейссов жила в бедности. Восьмилетнему Эрику приходилось разносить газеты и драить чужую обувь. Рассказывали, что уже в нежном возрасте он вскрывал замки почище любого слесаря и долгие часы простаивал в углу за кражу варенья из запертого чулана.

Вскоре Вейссы перебрались в Нью-Йорк. Через много лет в газетном интервью Гудини скажет: "Самый замечательный побег, совершенный мною, - это побег из Эпплтона, штат Висконсин". Работая то посыльным, то закройщиком на галстучной фабрике, всю зарплату он отдавал родителям. Юноша занимался атлетикой и соревновался с другими бедняками в плавании через грязную Ист-Ривер. На подвиги его толкало огромное честолюбие. Эрик Вейсс жаждал славы и красивой жизни, а чудес все не происходило.

Роль волшебной палочки сыграла книжка, купленная у букиниста за десять центов, - мемуары выдающегося французского иллюзиониста Робер-Удена. Эрик прочитал ее за один день и вскоре уже выступал на улицах, демонстрируя простенькие карточные фокусы.

Однажды он с приятелем попал на спиритический сеанс. Сорок доверчивых зрителей внимали завываниям духов, а наблюдательный Эрик давился от смеха: он слышал, как под "привидениями" скрипит паркет. "Здесь пахнет большими деньгами", - шепнул Вейсс другу. Заинтересовавшись мошенниками-спиритами, он прочитал несколько разоблачительных брошюр, откуда узнал о некоторых трюках медиумов. Аферисты, как оказалось, проявляли чудеса изобретательности, чтобы управлять прыгающими стульями и вращающимися блюдцами.

Родители были недовольны: профессия фокусника казалась им неподходящей для сына раввина. Но Эрик все-таки бросил надоевшую галстучную фабрику и стал иллюзионистом, взяв псевдоним Гудини в честь своего кумира Робер-Удена.

В 1892 году умирающий отец заставил юношу поклясться на Торе, что он будет заботиться о матери и сестре. В клятве не было необходимости: к своим родным Эрик испытывал самые нежные чувства и готов был ради них на все. Вот только его мать не была уверена, что профессия фокусника может приносить деньги. Наблюдая однажды, как сын во время репетиции пытается освободиться от смирительной рубашки, она с недоверием спросила: "И этим ты хочешь заработать нам на хлеб?" "Не волнуйся, мамочка, когда-нибудь я насыплю тебе полный подол золота", - пообещал Гарри.

Свою карьеру Гудини начинал в дешевых кабаках и варьете. Дело осложнялось тем, что у Гарри была неподходящая, совершенно не "чародейская" внешность. Ниже среднего роста, с пышной шевелюрой и высоким голосом, парень к тому же говорил с сильным немецким акцентом. Зато у него была потрясающая, обезоруживающая улыбка. Она и покорила сердце шестнадцатилетней Бесс Ранер. Девушка выступала в варьете в один день с Гарри - она танцевала и исполняла куплеты. Во время шоу Гудини случайно пролил на ее платье кислоту, а вечером зашел к девушке домой, чтобы забрать в починку испорченную одежду. Начинающий иллюзионист предложил Бесс прогуляться, и молодые люди долго бродили по улицам. Девушка начала беспокоиться, что мать будет ругать ее за позднее возвращение, и тогда Гарри Гудини немедленно предложил ей руку и сердце.

Через неделю они поженились, вызвав грандиозный скандал в обоих семействах: католичка выходила замуж за иудея. А еще через две недели Бесс приревновала Гарри к "рыжей девице" из шоу, которую он провожал домой. Гудини объяснил, что сделал это только потому, что девушка жила в опасном районе, однако с этого дня Бесс решила работать вместе с мужем. Отныне только она появлялась из магического ящика с сияющей улыбкой на устах и ассистировала супругу во всех номерах. У Бесс больше не возникало поводов для ревности: Гудини был настолько равнодушен ко всем остальным женщинам, что, даже снимаясь в кино, не смог заставить себя поцеловать партнершу.

Выступая в мюзик-холлах и цирках, супруги Гудини демонстрировали трюк, который изобрел сам Гарри, - освобождение от наручников. Постепенно номер усложнялся. Гудини выбирался из молочных бидонов и деревянных ящиков. Иногда он выходил на сцену по двадцать раз в день, а по ночам выдумывал и репетировал новые фокусы. Однако молодожены по-прежнему едва сводили концы с концами.

Успех пришел к Гарри после того, как он сбежал из чикагской тюрьмы. Иллюзионист разработал хитроумный план: подружился с начальником этого мрачного заведения и пару раз, пока Бесс кокетничала с ним в кабинете, тщательно исследовал камеры. После чего явился в тюрьму в сопровождении репортеров и предложил пари: он освободится из камеры, даже если его запрут в ней совершенно голым. Надзиратели, посмеиваясь над наглым циркачом, раздели его, заперли в "одиночке" и ушли. Гарри достал из пышных волос пружинку, из трещинки на мозоли - полоску стали, соединил детали и получил отмычку. Через пять минут он предстал перед разозленным начальником тюрьмы и заинтригованными газетчиками.

С тех пор "побег из тюрьмы" стал фирменным аттракционом Гарри. От Гудини пострадали даже российские блюстители порядка. В 1903 году на гастролях в Петербурге он сбежал из поезда для каторжников. Вагон был сделан из листовой стали, Гарри закрыли в нем голым, причем жандармы твердо решили не дать себя обмануть. Гостя из Америки подвергли тщательному досмотру. Доктора исследовали каждый сантиметр его тела. Спасла положение Бесс. Она попросила разрешения поцеловать на прощание мужа через зарешеченное окошко. Но, как оказалось, во рту у Бесс была спрятана острая пилка. Она передала ее Гарри, и тот за пару часов разрезал стальные листы.

Побывав в России, Гудини убедился, что на стыке Европы и Азии живет поистине странный и непонятный народ. Русские были готовы стоять за билетами в самые лютые морозы, осыпать артистов зимой алыми розами и угощать так, как нигде в мире. За четыре недели, которые Гарри Гудини провел в России, он дал представления в Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде, и очень долго потом вспоминал эти удивительные гастроли.

Если замки в камере оказывались слишком сложными, Гарри просто подкупал тюремщиков и делал копию ключа. Кладя деньги в карман охранника, фокусник говорил: "Давайте-ка натянем нос этим наглым репортеришкам!"

Побег Гудини из Скотланд-Ярда произвел на англичан еще большее впечатление, чем аналогичные подвиги - на американцев. Герою пытались подражать. В 1909 году один из его поклонников прыгнул с моста в воду в наручниках и утонул. Услышав об этом, Гудини огорчился, но ненадолго. Он был слишком поглощен славой.

В Европе тысячи зрителей приходили в неистовый восторг, когда запертый в ящике Гарри развязывал ремни и освобождался от наручников. Если ему удавалось сделать это слишком быстро, он, чтобы довести напряжение публики до предела, сидел за ширмой и читал журнал. Затем Гудини снова появлялся на сцене, отдуваясь и тяжело дыша, как человек, одержавший трудную победу. Однако в основе его шоу лежали не только хитрость и обман, но и упорный труд: всю жизнь великий иллюзионист истязал тело изнурительными тренировками, научившись складываться чуть ли не вчетверо, смещать кости в суставах и задерживать дыхание на четыре минуты в ледяной воде.

Теперь деньги текли рекой. В Лондоне на первый свой большой гонорар Гарри купил матери платье, принадлежавшее королеве Виктории. Но сам продолжал одеваться как попало. Только стараниями Бесс его костюм не выглядел так, будто в нем спали двое суток подряд. Огромные гонорары Гудини тратил на коллекции книг по магии, старых афиш и реквизита своих предшественников. Все эти вещи пылились в огромном нью-йоркском особняке на 113-й улице, пока хозяин с супругой курсировали между Европой и Америкой, совершая бесконечные турне.

Бесс не радовала такая жизнь. К тому же у них с Гарри не было детей, а муж, хотя и был не против усыновить ребенка, постоянно откладывал решение этого вопроса. Бесс приходилось довольствоваться куклами, которым она шила роскошные платья. А Гудини интересовала только работа. Однажды он опоздал на свидание с женой на пять часов, разговорившись со старым фокусником. Злые языки утверждали, что Гарри симпатизирует только умершим или вышедшим в тираж иллюзионистам, а соперников ненавидит. Как-то раз коллеги на званом вечере заперли знаменитого фокусника в туалете ресторана. Тот чуть с ума не сошел от ярости, едва не лишившись славы человека, способного выбраться из любой ловушки. Когда Гудини наконец выпустили, он набросился на шутников с кулаками. С тех пор никто не рисковал его разыгрывать. Гудини называл себя великим иллюзионистом и очень серьезно относился ко всему, что затрагивало его репутацию.

Гарри активно занимался саморекламой и пользовался любым удобным случаем, чтобы напомнить о себе миру. Однажды американская актерская ассоциация преподнесла в дар великой Саре Бернар ее бронзовое изображение. Но когда пришел чек на 350 долларов от компании, изготовившей статуэтку, оказалось, что платить за подарок актеры не хотят.

В конце концов чек переслали самой Бернар. Актриса вернула статуэтку, сопроводив ее язвительным письмом. Услышав об этом, Гарри заплатил по счету и снова отправил подарок Саре. Газеты напечатали об этой истории ни много ни мало 3756 заметок. По подсчетам театрального агента Гудини, его боссу пришлось бы заплатить за такое количество рекламных статей 56 тысяч долларов. А во время Первой мировой, выступая перед солдатами, уезжавшими на фронт, он "доставал" прямо из воздуха пятидолларовые золотые монеты и кидал их толпу зрителей. Таким образом Гудини разбросал 7000 долларов. Фокусник использовал для саморекламы и кинематограф. Он снялся в пяти полнометражных фильмах под громкими названиями вроде "Мастер тайны", "Мрачная игра", "Остров страха". Его имя носит одна из первых звезд на Аллее Славы в Голливуде.

Но самым действенным видом рекламы были интервью. Гудини всегда отвечал на вопросы загадочно. Он мог ни с того ни с сего заговорить о вуду или гипнозе, а то и сам начинал задавать вопросы - словом, заставлял журналистов еще долго помнить о себе. К тому же, в конце каждой встречи фокусник никогда не забывал сказать о том, что во всех его трюках нет ровным счетом ничего таинственного, что еще больше обескураживало публику.

К тридцати пяти годам Гудини стал настолько знаменит, что в английском языке появилось слово to houdinise - "гудинировать", то есть "необъяснимо исчезать". Однако у иллюзиониста появлялось все больше последователей, которые вполне успешно исполняли некоторые его трюки. Чтобы сохранить первенство, Гудини приходилось выдумывать все более сложные и опасные "освобождения". Его одевали в смирительную рубашку и подвешивали за ноги к крыше небоскреба. Закапывали с головой в песок. Запирали в патентованных сейфах. И каждый раз Гарри Гудини через несколько минут оказывался на свободе. А когда специалисты обследовали "места происшествия", они не могли обнаружить ровным счетом ничего, что помогло бы разгадать секреты великого мага.

Однажды Гудини едва не погиб: находясь на дне замерзшей реки, он быстро освободился от цепей и веревок, но не нашел прорубь, через которую должен был выбраться на поверхность. Гарри запаниковал, однако через несколько секунд заставил себя успокоиться и понял, что его снесло течением. Фокусник сумел использовать тонкую воздушную прослойку между льдом и водой и все же выбрался - окоченевший, но живой.

Вскоре он уже не довольствовался собственными исчезновениями. Слониха по имени Дженни весила 10 тысяч фунтов, но испарилась, как легкий дымок, на глазах у изумленных ньюйоркцев, переполнивших трибуны ипподрома. А в 1913 году Гудини прошел сквозь кирпичную стену, построенную на глазах у зрителей. За этот номер он потребовал гонорар в золотых двадцатках и осыпал мать деньгами, выполнив давнее обещание.

Через несколько недель Гарри отплывал на гастроли в Европу. Его провожала мать, и Гудини несколько раз возвращался на причал, чтобы снова обнять ее на прощание. А прибыв в Копенгаген, он узнал, что миссис Вейсс скончалась. Сын был безутешен. Возвращаясь в США, Гарри несколько дней рыдал в каюте, а потом целый месяц ежедневно приходил на могилу и разговаривал с умершей матерью.

Несмотря на свое скептическое отношение к спиритизму, Гудини решил обратиться к медиумам - ему очень хотелось еще хоть раз услышать голос матери. Но "дух миссис Вейсс" почему-то говорил с Гарри по-английски, хотя при жизни она не знала никаких языков, кроме идиш.

Движимый горькой обидой и разочарованием, Гудини посвятил последующие годы жизни разоблачению "духовидцев". Он срывал их выступления и ездил по всему миру с издевательскими лекциями - чем, кстати, неплохо зарабатывал и умножал свою славу.

Гарри утверждал: все контакты медиумов с загробным миром, вызывание духов и привидений в светящихся ночных рубашках - элементарное мошенничество. Приемы, которыми пользуются так называемые спириты, известны любому начинающему фокуснику. Гудини написал несколько тысяч статей, где подробно описывал технологию этого надувательства.

Он утверждал, что увлечение спиритизмом может привести к катастрофическим последствиям. Разводы, сломанные судьбы, исчезнувшие сбережения - это еще не самое страшное.

Поклонники спиритизма и, особенно, сами медиумы сходили с ума и кончали жизнь самоубийством. "Невротик, верящий в спиритизм, - утверждал Гудини, - это человек на полпути в лечебницу для душевнобольных". Гарри посетил десять психиатрических клиник и писал, что "обнаружил медиума в каждой из них".

По словам Гудини, ему довелось испытать в слабой форме ряд симптомов, которыми страдали медиумы в лечебницах, - особенно когда он засиживался допоздна над трактатами по спиритизму: "Стоит мне только оторвать взгляд от книги, как я начинаю видеть движущиеся силуэты фигур и слышать голоса".

Гудини развернул свой поход против мошенников со свойственными ему размахом и выдумкой. Узнав, что в городе появился очередной медиум, вызывающий духов, Гарри надевал седой парик, приклеивал бороду и отправлялся на сеанс. Он превращался в дряхлого старика, который умолял дать ему возможность поговорить с безвременно почившим сыном. Медиум гасил свет, и мужской голос, искаженный расстоянием, звучал в комнате. Тогда Гудини включал мощный фонарь, в его луче оказывалась труба, прижатая к губам спирита. Гарри срывал с себя парик и бороду и торжествующе кричал: "Шулер! Я обвиняю тебя в обмане".

Война против спиритов достигла своего пика, когда Гудини организовал свое личное бюро расследований и нанял тайных агентов по всей стране. Характерным примером того, как действовал его "ударный отряд", может служить кампания против медиума из Индианополиса - преподобного Чарльза Ганзоласа. Этот человек не только проводил спиритические сеансы, вызывая духов, но и основал "Музыкальный колледж Ганзоласа", где давал всем желающим "научные уроки" игры на фортепьяно, струнных и духовых инструментах. Медиум даже осмелился прислать Гудини письмо, в котором называл себя "одним из лидеров спиритизма в Америке" и сообщал: "Вам, возможно, будет интересно услышать, что я знаю, как вы исполняете все ваши трюки. Вы занимаетесь разоблачением спиритизма, и может получить ся очень интересно, если мы выступим с разоблачением ваших трюков и напишем об этом в газетах. Это заинтересует не только публику, но и других иллюзионистов, не так ли?" Гудини принял вызов и отправил к нему одного из своих агентов - Розу Макенберг. По "легенде", у вдовы Макенберг несколько месяцев назад умер маленький ребенок, и теперь ей хотелось узнать, счастлив ли он на том свете. Всего за двадцать пять долларов Ганзолас обещал посвятить Розу в тайны спиритизма и познакомить ее с несколькими духами-посредниками. Медиум слышал про шпионскую сеть Гудини, но не заподозрил в несчастной женщине агента знаменитого фокусника. Три духа - еврей, немец и итальянец - наперебой рассказывали Розе Макенберг о ее муже и ребенке.

Через несколько недель Ганзолас пришел на представление Гудини. Газеты писали, что иллюзионист "выдвигал против него одно обвинение за другим" и предъявлял доказательства. Гарри пригласил на сцену Розу Макенберг, и она объявила, что у нее никогда не было ни мужа, ни детей. Поэтому, сказала Роза, у нее нет никаких сомнений, что сеансы Ганзоласа были обманом.

После этого Гудини попросил направить прожектор в зал. Оказалось, что там сидели члены "большого корпуса детективов", как их представил публике сам иллюзионист. Они тоже неоднократно бывали у Ганзоласа и подробно рассказали о всех приемах, которыми пользовался мошенник во время своих сеансов. Последним выступил представитель Национального детективного агентства. Он познакомил собравшихся с полным досье о криминальном прошлом медиума.

Когда свидетели обвинения на этом импровизированном судебном процессе закончили давать показания, Гудини предложил Ганзоласу сказать что-нибудь в свое оправдание. Но тот только пробормотал, что действительно дал Розе Макенберг несколько уроков спиритизма и что он полностью солидарен с Гарри Гудини - с обманом действительно пора покончить. После этого "преподобный Ганзолас" выбежал из зала.

Однако последнее слово в этом споре осталось все-таки за спиритами. Каждый год в день смерти Гарри Гудини мстительные медиумы до сих пор вызывают его дух.

Гибель великого иллюзиониста была настолько странной и нелепой, что известие о ней казалось рекламным трюком. Когда Гудини в октябре 1926 года был на гастролях в Монреале, к нему в гримерную пришел молодой человек. Юноша сказал, что слышал заявление Гудини, будто он может безболезненно выдержать несколько сильных ударов в живот.

Гарри не успел даже встать с кушетки, как парень трижды ударил его в солнечное сплетение. В пятьдесят два года иллюзионист уже не мог похвастаться такими железными мышцами, как в молодости. Да и приготовиться к ударам Гудини не успел. Через сутки, во время очередного представления, Гарри почувствовал сильную боль: разорвался аппендикс, начался перитонит. В больницу его доставили слишком поздно.

Гудини похоронили в бронзовом гробу, из которого он годом раньше благополучно выбрался на одном из представлений. Поклонники верили, что и теперь он найдет способ "сбежать с того света". Сам Гудини тоже надеялся на чудо. Перед смертью он шепнул жене пароль, по которому она должна была узнать его на спиритическом сеансе. Великий скептик все-таки верил в бессмертие своей души.