СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД

В ЯЗЫКОЗНАНИИ

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

1. НЕКОТОРЫЕ ЭТАПЫ РАЗРАБОТКИ СРАВНИТЕЛЬНОГО

ИСТОРИЧЕСКОГО МЕТОДА В ЯЗЫКОЗНАНИИ 7

2. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД

В ОБЛАСТИ ГРАММАТИКИ. 12

3. СПОСОБЫ РЕКОНСТРУКЦИИ ЯЗЫКА – ОСНОВЫ 23

4. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД В

ОБЛАСТИ СИНТАКСИСА 26

5. РЕКОНСТРУКЦИЯ АРХАИЧНЫХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВ 29

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 31

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 33

ВВЕДЕНИЕ

Язык – важнейшее средство человеческого общения. Нет ни одного вида деятельности людей, в котором бы не применялся язык для выражения их мыслей, чувств и воли для достижения взаимопонимания между ними. И нет ничего удивительного в том, что люди заинтересовались языком и создали науку о нём! Эта наука называется языкознанием или лингвистика.

Языкознание изучает все виды, все изменения языка. Его интересует всё, что связано с удивительной способностью говорить, при помощи звуков передавать другому свои мысли; эта способность во всём мире свойственна только человеку.

Языковеды хотят дознаться, как люди овладевшие такой способностью, создали свои языки, как эти языки живут, изменяются, умирают, каким законам подчинена их жизнь.

Наряду с живыми, их занимают языки "мёртвые", то есть те, на которых сегодня уже не говорит никто. Мы знаем немало таких. Одни исчезли на памяти людей; о них сохранилась богатая литература, до нас дошли грамматики и словари, – значит, и не позабылся и смысл отдельных слов. Нет только никого, кто бы их считал сейчас своими родными языками. Такова "латынь", язык Древнего Рима; таков древнегреческий язык, таков и древний индийский "санскрит". Таков из средне близких к нам языков, "церковнославянский" или "древнеболгарский".

Но ведь есть, и другие – скажем египетский, времён фараонов, вавилонский и хеттский. Ещё два века назад никто не знал ни одного слова на этих языках. Люди с недоумением и трепетом взирали на таинственные, никому не понятные надписи на скалах, на стенах древних развалин, на глиняных плитках и полуистлевших папирусах, сделанные тысячи лет назад. Никто не знал, что значат эти странные буквы, звуки, какого языка они выражают. Но терпение и остроумие человека не имеют границ. Учёные-языковеды разгадали тайны многих письмён. Тонкостям разгадки языковых тайн и посвящается эта работа.

Языкознание, как и другие науки, выработало свои исследовательские приёмы, свои научные методы, одним из которых является сравнительно-исторический (5, 16). Большая роль в сравнительно-историческом методе в языкознании принадлежит этимологии.

Этимология – наука, занимающаяся происхождением слов. Пытаясь установить происхождение того или иного слова учёные уже давно сопоставляли между собой данные различных языков. Сначала эти сопоставления были случайными и по большей части наивными.

Постепенно, благодаря этимологическим сопоставлениям отдельных слов, а затем и целых лексических групп, учёные пришли к выводу о родстве индоевропейских языков, которое позднее было доказано окончательно с помощью анализа грамматических соответствий.

Этимологии принадлежит видное место в сравнительно-историческом методе исследований, который в свою очередь открыл новые возможности перед этимологией.

Происхождение многих слов любого отдельно взятого языка часто остаётся для нас не ясным потому, что в процессе развития языка утрачивались древние связи между словами, изменялся фонетический облик слов. Эти древние связи между словами, их древнее значение очень часто можно обнаружить с помощью родственных языков.

Сравнение наиболее древних языковых форм с архаическими формами родственных языков, или использование сравнительно-исторического метода часто приводит к раскрытию тайн происхождения слова. (3, 6, 12)

Основы сравнительно-исторического метода были заложены на базе сопоставления материалов ряда родственных индоевропейских языков. Этот метод продолжал развиваться на протяжении всегоXIX и XX веков и дал мощный толчок к дальнейшему развитию различных областей языкознания.

Группой родственных языков называется такая совокупность языков, между которыми обнаруживаются закономерные соответствия в звуковом составе и в значении корней слов и аффиксов. Выявление этих закономерных соответствий, существующими между родственными языками, составляет задачу сравнительно-исторических исследований, в том числе и этимологии.

Генетические исследования представляют совокупность приёмов для изучения истории, как отдельных языков, так и группы родственных языков. Основу генетического сравнения языковых явлений составляет определённое количество генетически тождественных единиц (генетических тождеств) под которыми понимается общность происхождения элементов языка. Так, например, е в старославянском и других русских – небо, в латинских – nebula "туман", немецком – Nebel "туман", древнеиндийском – nabhah "облако" корни, восстанавливаемые в общей форме *nebh – являются генетически тождественными. Генетическое тождество языковых элементов в нескольких языках позволяет установить или доказать родство этих языков, поскольку генетические, тождественные элементы дают возможность восстановить (реконструировать) единую форму прошлого языкового состояния. (4, 8, 9)

Как было сказано выше, сравнительно-исторический метод в языкознании является одним из основных и представляет собой совокупность приёмов, которые позволяют изучить соотношения между родственными языками и дать описание их эволюции во времени и пространстве, установить исторические закономерности в развитии языков. С помощью сравнительно-исторического метода прослеживается диахроническая, (то есть развитие языка за определённый период времени) эволюция генетически близких языков, на основе доказательства общности их происхождения.

Сравнительно-исторический метод в языкознании связан с описательным и с общим языкознанием в целом ряде вопросов. Ядром этого метода европейские лингвисты, познакомившиеся в конце XVIII века с санскритом, считают сравнительную грамматику. И совершенно недооценивают идейно-интеллекту-альных открытий в области научной философии и естественных наук. А между тем именно эти открытия позволили произвести первые универсальные классификации, рассмотреть целое, определить иерархию его частей и предположить, что всё это является результатом каких-то общих законов. Эмпирическое сравнение фактов неизбежно приводило к выводу о том, что за внешними различиями, должно скрываться внутреннее единство, нуждающееся в истолковании. Принципом истолкования для науки того времени стал историзм, то есть признание развития науки во времени, осуществляющееся естественным образом, а не по божественной воле. Произошла новая трактовка фактов. Это уже не "лестница форм", а "цепь развития". Само развитие мыслилось в двух вариантах: по восходящей линии, от простого к сложному и улучшенному (чаще) и реже как деградация от лучшего по нисходящей линии – к худшему (3, 10).

1. НЕКОТОРЫЕ ЭТАПЫ РАЗРАБОТКИ СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО МЕТОДА В ЯЗЫКОЗНАНИИ

Наука о языках не только испытала на себе плодотворное влияние со стороны общей методологии наук, но и сама принимала активное участие в выработке общих идей. Большую роль сыграла работа Гердера "Исследования о происхождении языка" (1972 год), которая наряду с его статьёй "О возрастах языка", явилась одним из самых серьёзных подступов к будущему историческому языкознанию. Гердер выступил против распространения тезисов об исконности языка, его божественном происхождении и неизменяемости. Он стал одним из первых провозвестников историзма в языкознании.

Согласно его учению, естественные законы определили необходимость возникновения языка и его дальнейшего развития; язык, связанный по своему развитию с культурой, в ходе своего развития совершенствуется, как и общество. У. Джоунз, познакомившись с санскритом и обнаружив его сходство в глагольных корнях и грамматических формах с греческим, латинским, готским и другими языками, в 1786 году предложил совершенно новую теорию лингвистического родства – о происхождении языков их общего праязыка.

В языкознании родство языков является понятием чисто лингвистическим. Родство языков не определяется понятием расовой и этнической общности. В истории русской прогрессивной мысли Н.Г. Чернышевский отмечал, что классификация языка мало совпадает с делением людей по расам. Он высказал справедливую мысль, что гибок, богат, прекрасен язык каждого народа.

При сравнении языков можно обнаружить легко уловимые соответствия, которые бросаются в глаза даже непосвящённым. Человеку, знающему один из романских языков, легко догадаться о значении французского – un, une, итальянского – uno, una, испанского – uno, una – один. Соответствия окажутся менее явственными, если мы будем рассматривать языки более далёкие во времени и пространстве. Будут лишь частичные соответствия, которые ничего не дадут для исследователя. Сопоставлять следует не один частный случай с другими частными случаями. Поскольку каждый факт языка принадлежит всему языку в целом, то сопоставляется подсистема одного языка – фонологическая, морфологическая, синтаксическая, семантическая – с подсистемой другого языка. С целью установить, являются сравниваемые языки родственными или нет, то есть, происходят ли они из одного общего языка определённой языковой семьи, находятся ли в отношениях частичного (аллогенетического) родства или ни как между собой по происхождению не связаны (2, 4).

Идеи языкового родства выдвигались и раньше (XVI век "О родстве языка" Гвилельм Постеллус), но результатов они не дали, так как в сравнение вовлекались не только родственные языки. Очень большую роль в развитии сравнительно-исторического метода в языкознании сыграли сравнительные таблицы языков Северной Европы, Северного Кавказа, благодаря которым была создана классификация уральских и алтайских языков, хотя и в предварительном варианте.

Заслуга выделения языкознания как новой науки исторического цикла, принадлежит Гумбольдту ("О сравнительном изучении языков, применительно к различным эпохам их развития", 1820 г.).

Заслугой Гумбольдта было выделение языкознания как новой науки исторического цикла – сравнительной антропологии. При этом задачи понимались им исключительно широко: "… язык и постигаемые через него цели человека вообще, род человеческий в его поступательном развитии и отдельные народы являются теми четырьмя объектами, которые в их взаимной связи и должны изучаться в сравнительном языкознании". Уделяя большое внимание таким ключевым для сравнительно-исторического языкознания проблемам, как внутренняя форма, связь звука и значения, языковая типология и т. п. Гумбольдт, в отличие от многих специалистов в области сравнительно-исторического языкознания, подчёркивал связь языка с мышлением. Тем самым принцип историзма в языкознании получил понимание, выходящее далеко за рамки сравнительно-исторических грамматик.

Боллу наука обязана созданием первой сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков (1833-1849 гг.), открывшей серию подобных грамматик больших языковых семей; выработкой методики последовательного сравнения форм в родственных языках.

Особое значение имело обращение к санскриту, который в пространстве и времени был наиболее удалён от европейских языков, не имел с ними контактов в своей истории, и, тем не менее, сохранил с особой полнотой древнее состояние.

Другой учёный – Раск выработал методику анализа соотносимых друг с другом грамматических форм и демонстрации различных степеней родства между языками. Дифференциация родства по степени близости явилась необходимой предпосылкой к построению схемы исторического развития родственных языков.

Такая схема была предложена Гриммоа (30-40 гг. XIX века), рассмотревшим исторически три ступени развития германских языков (древнюю, среднюю и новую) – от готского до новоанглийского. В это время происходит становление сравнительно-исторического языкознания, его принципов, методов и техники исследования!

Сравнительно-историческое языкознание, по крайней мере, с 20-30 гг. XIX века отчётливо ориентируется на два начала – "сравнительное" и "историческое". Иногда предпочтение отдаётся "историческому" началу, иногда "сравнительному". Историческое – определяет цель (история языка, в том числе до-письменная эпоха). При таком понимании роли "исторического" другое начало – "сравнительное" скорее определяет сродство, с помощью которого достигаются цели исторического исследования языка или языков. В этом смысле характерны исследования в жанре "история конкретного языка", при которых внешнее сравнение (с родственными языками) может практически отсутствовать, как бы относиться к доисторическому периоду развития данного языка и заменяться внутренним сравнение более ранних фактов с более поздними; одного диалекта с другим или со стандартной формой языка и т. д. Но такое внутреннее сравнение зачастую оказывается замаскированным.

В работах других исследователей акцентируется именно сравнение, в центре внимания оказывается соотношение сравниваемых элементов, образующих главный объект исследования, а исторические выводы из него остаются не подчеркнутыми, отложенными для следующих исследований. В этом случае сравнение выступает не только как средство, но и как цель, однако отсюда не следует, что такое сравнение не даёт ценных для истории языка результатов.

Объектом сравнительно-исторического языкознания является язык в аспекте его развития, то есть того вида изменения, который соотносится непосредственно со временем или с преобразованными формами его.

Для сравнительного языкознания язык важен как мера времени ("языковое" время), а тот факт, что время может изменяться языком (и разными его элементами, причём каждый раз по-разному) имеет непосредственное отношение к обширной проблеме форм выражения времени.

Минимальной мерой "языкового" времени является квант языкового изменения, то есть единица отклонения языкового состояния А1 от языкового состояния А2. Языковое время останавливается, если нет языковых изменений, хотя бы нулевых. В качестве кванта языкового изменения могут выступать любые единицы языка, если только они способны фиксировать языковые изменения во времени (фонемы, морфемы, слова (лексемы), синтаксические конструкции), но особое значение приобрели такие языковые единицы, как звуки, (а позже и фонемы); на основании минимальных сдвигов ("шагов") которых типа (звук х > у) выстраивались цепочки исторических последовательностей (типа а1 > а2 > а3 …> аn, где а1 – самый ранний из реконструированных элементов, а аn – последний по времени, то есть современный) и формировались матрицы звуковых соответствий (типа: звук х языка А1 соответствует звуку у у языка В, звуку z у языка С и т. п.)

С развитием фонологии, особенно в том её варианте, где выделяется уровень фонологических дифференциальных признаков – ДП, актуальным становится учёт ещё более удобных квантов языковых изменений самих ДП (так, изменение d > t объясняется не как сдвиг на одну фонему, а как более мягкий сдвиг на один ДП; звонкость > глухость). В этом случае можно говорить о фонеме как минимальном языковом фрагменте (пространстве), на котором может быть зафиксирован временный сдвиг в составе ДП.

Эта ситуация проявляет одну из основных особенностей сравнительно-исторического языкознания, наиболее рельефно проявляющихся в сравнительно-исторической грамматике. Чем чётче морфемная структура языка, тем более полной и надёжной оказывается сравнительно-историческая интерпретация этого языка и тем больший вклад вносит этот язык в сравнительно-историческую грамматику данной группы языков (8, 10, 14).

2. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД В ОБЛАСТИ ГРАММАТИКИ.

Сравнительно-исторический метод основывается на ряде требований, соблюдение которых повышает надёжность выводов, получаемых этим методом.

При сравнении слов и форм в родственных языках предпочтение отдаётся более архаичным формам. Язык представляет собой совокупность частей, древних и новых, образованных в разное время.

Например, в корне русского прилагательного новый нов- н и в сохранились от глубокой древности (ср. лат. novus, скр. navah), а гласный о развился из более древнего е, которое изменилось в о перед [v], за которым следует гласная заднего ряда.

Каждый язык постепенно изменяется в процессе своего развития. Если бы не было этих изменений, то языки, восходящие к одному и тому же источнику, (например, индоевропейские) вообще не различались бы между собой. Однако на самом деле мы видим, что даже близкородственные языки значительно отличаются друг от друга. Взять хотя бы русский и украинский. В период своего самостоятельного существования каждый из этих языков претерпел различные изменения, которые привели к более или менее существенным расхождениям в области фонетики, грамматики, словообразования и семантики. Уже простое сопоставление русских слов место, месяц, нож, сок с украинскими мiсто, мiсяць, нiж, сiк показывает, что в ряде случаев русским гласным е и о будет соответствовать украинское i.

Аналогичные расхождения можно наблюдать и в области словообразования: русские слова читатель, слушатель, деятель, сеятель выступают с суффиксом действующего лица – тель, а соответствующие им слова в украинском языке – читач, слухач, diяч, сiяч – имеют суффикс – ч (ср. русский – ткач, трепач и т. д.).

Существенные изменения произошли также в семантической области. Например, приведённое выше украинское слово мiсто имеет значение "город", а не "место"; украинский глагол дивлюся означает "смотрю", а не "удивляюсь".

Гораздо более сложные изменения можно обнаружить при сравнении других индоевропейских языков. Эти изменения, происходили в течение многих тысячелетий, что люди, владеющие этими языками, не столь близкими как русский и украинский, давно перестали понимать друг друга. (5, 12).

Точное применение правил фонетических соответствий, согласно которым звук, изменяющийся в определённом положении в одном слове, претерпевает аналогичные изменения в одинаковых условиях в других словах.

Например, старославянские сочетания ра, ла, ре переходят в современном русском языке в -оро-, -оло-, -ере- (ср. краль – король, злато – золото, брегъ – берег).

На протяжении тысячелетий в индоевропейских языках произошло большое количество различных фонетических изменений, которые, не смотря на всю сложность, носили ярко выраженный системный характер. Если, например, изменение к в ч произошло в случая рука – ручка, река – речка то оно должно проявиться во всех других примерах подобного рода: собака – собачка, щека – щёчка, щука – щучка и т. д.

Эта закономерность фонетических изменений в каждом языке привела к тому, что между звуками отдельных индоевропейских языков возникли строгие фонетические соответствия.

Так, начальное европейское bh [бх] в славянских языках превратилось в простое б, а в латинском языке оно изменилось в f [ф]. В результате между начальным латинским f и славянским б установились определённые фонетические соотношения.

Латинский язык Русский язык

faba [фаба] "боб" – боб

fero [феро] "несу" – беру

fiber [фибер] "бобр" – бобр

fii(imus) [фу:мус] "(мы) были" – были и т. д.

В этих примерах сопоставлялись между собой только начальные звуки приведённых слов. Но и остальные звуки, относящиеся к корню, здесь также полностью соответствуют друг другу. Например, латинское долгое [у:] совпадает с русским ы не только в корне слов f-imus – бы-ли, но и во всех других случаях: латинское f - русское ты, латинское rd-ere [ ру:дере] – кричать, реветь – русское ры-дать и др.

Далеко не все слова, одинаково или почти одинаково звучащие в двух родственных языках, отражают древние фонетические соответствия. В одних случаях мы сталкиваемся с простым совпадением в звучании этих слов. Вряд ли кто-нибудь станет серьёзно доказывать, что латинское слово rana [ра:на], лягушка имеет общее происхождение с русским словом рана. Полное звуковое совпадение этих слов всего лишь результат случая.

Возьмём немецкий глагол habe [ха:бе] означает "имею". То же самое значение будет у латинского глагола habeo [ха:бео:]. В форме повелительного наклонения эти глаголы орфографически совпадают даже полностью: habe! "имей". Казалось бы у нас все основания для сопоставления этих слов, общности их происхождения. Но на самом деле такой вывод ошибочный.

В результате фонетических изменений происшедших в германских языках, латинскому с [к] в немецком языке стало соответствовать h [х].

Латинский язык. Немецкий язык.

collis [коллис] Hals [хальс] "шея"

caput [капут] Haupt [хаупт] "голова"

cervus [кервус] Hirsch [хирш] "олень"

cornu [корну] Horn [хорн] "рог"

culmus [кульмус] Halm [хальм] "стебель, соломина"

Здесь перед нами не случайные единичные совпадения, а закономерная система совпадений между начальными звуками приведённых латинских и немецких слов.

Таким образом, при сопоставлении родственных слов следует опираться не на чисто внешнее их звуковое сходство, а на ту строгую систему фонетических соответствий, которая установилась в результате изменений звукового строя, происшедших в отдельных исторически связанных друг с другом языках.

Слова, звучащие совершенно одинаково в двух родственных языках, если они не входят в установленный ряд соответствий, не могут быть признаны родственными друг другу. И наоборот, очень не похожие по своему звуковому облику слова, могут оказаться словами общего происхождения, если только при их сравнении обнаруживаются строгие фонетические соответствия. Знание фонетических закономерностей даёт учёным возможность восстановить более древнее звучание слова, а сравнение с родственными индоевропейскими формами очень часто проясняет вопрос о происхождении анализируемых слов, позволяет установить их этимологию.

Таким образом, мы убедились, что фонетические изменения происходят закономерно. Такой же закономерностью характеризуются и словообразовательные процессы.

Каждое слово при его этимологическом анализе обязательно должно быть отнесено к тому или иному словообразовательному типу. Например, слово рамень можно включить в следующий словообразовательный ряд:

сеять – семя

знать – знамя

полъти "пылать" – пламя, пламень

о ( рать "пахать" – рамень и т. д.

Такой же типовой характер носит и образование суффиксов. Если бы мы, например, просто сопоставили между собой слова каравай и коротай, то такое сопоставление, вряд ли кого-нибудь бы убедило. Но когда нам удалось обнаружить целый ряд слов, в которых суффиксы -в- и -т- находятся в состоянии регулярных чередований, правомерность приведённого сопоставления получила достаточно надёжное обоснование.

Анализ существующих или существовавших в глубокой древности словообразовательных рядов и суффиксальных чередований – это один из наиболее важных исследовательских приёмов, с помощью которых учёным удаётся проникнуть в самые сокровенные тайны происхождения слова. (10, 8, 5, 12)

Применение сравнительно-исторического метода обусловлено абсолютным характером языкового знака, то есть отсутствием естественной связи между звучанием слова и его значением.

Русское волк, литовское vitkas, английское wulf, немецкое Wolf, скр. vrkah свидетельствуют о материальной близости сравниваемых языков, но ничего не говорят, почему данное явление объективной действительности (волк) выражается тем или иным звуковым комплексом.

В результате языковых изменений слово преображается не только внешне, но и внутренне, когда меняется не только фонетический облик слова, но и его смысл, его значение.

Так, например, этапы семантического изменения слова рамень могут быть представлены в виде: пашня ® пашня, поросшая лесом ® лес на заброшенной пашне – лес. Аналогично явление имело место со словом каравай: резень кусок ® кусок пищи ® кусок хлеба ® хлеб ® круглый хлеб.

А вот как изменилось слово Иван, которое произошло от старинного иудейского имени Йехоханан на разных языках:

по греческовизантийски – Иоаннэс

по-немецки – Иоганн

по-фински и по эстонски – Юхан

по-испански – Хуан

по-итальянски – Джованни

по-английски – Джон

по-русски – Иван

по-польски – Ян

по-французски – Жанн

по-грузински – Иванэ

по-армянски – Ованэс

по-португальски – Жоан

по-болгарски – Он.

Вот и угадайте, что Йехоханан, имя, содержащее девять звуков, в том числе четыре гласных, совпадает с французским Жаном, состоящим всего из двух звуков, среди которых гласный лишь один (да и тот "носовой") или с болгарским Он.

Проследим историю ещё одного, тоже вышедшего с Востока, имени – Иосиф. Там оно звучало как Йосэф. В Греции это Йосэф стало Иосифом: у греков не было двух письменных знаков для й и и, а древний знак э, эта, за последующие века в греческом стол произноситься как и, ита. В таком виде это имя Иосиф и было греками передано другим народам. Вот что с ним случилось в европейских и ближним с ними языках:

по греко-византийски – Иосиф

по-немецки – Йозеф

по-испански – Хосэ

по-итальянски – Джузеппе

по-английски – Джозеф

по-русски – Осип

по-польски – Йузэф (Юзеф)

по-турецки – Йусуф (Юсуф)

по-французски – Жозэф

по-португальски – Жузэ.

И вот на месте йота мы имеем, тоже в обоих случаях, в немецком языке й, в испанском х, в английском и итальянском дж, у французов и португальцев ж.

Когда эти замены стали проверять на других именах, результат неизменно оставался тем же самым. Видимо дело не в простой случайности, а в каком-то законе: он действует в этих языках, заставляя их во всех случаях одинаково менять происходящие из других слов одинаковые звуки. Такая же закономерность прослеживается и с другими словами (нарицательными существительными). Французское слово juri (жюри), испанское jurar (хурар, присягать), итальянское джурэ – право, английское judge (джадж, судья, эксперт). (2, 5, 15, 16).

Итак, в изменении этих слов, как уже говорилось выше, прослеживается определённая закономерность. Эта закономерность уже проявляется в наличии отдельных типов и общих причин семантических изменений.

Особенно ярко сходство семантических типов проявляется в самом процессе формирования слов. Например, большое количество слов со значением мука представляют собой образования от глаголов, обозначающих молоть, толочь, размельчать.

русское – молоть,

– помол

сербохорватское – млети, молоть

– млево, размолоченное зерно

литовское – malti [мальти] молоть

– miltai [милтай] мука

немецкое – mahlen [ма:лен] молоть

Mahlen – помол,

– Mehl [ме:ль] мука

др. индийское – pinasti [пинасти] дробит, толчёт

pistam [пистам] мука

Таких рядов можно привести множество. Их называют семантическими рядами, анализ которых позволяет внести некоторые элементы системности в такую трудную область этимологического исследования, какой является изучение значений слова (2, 12, 11).

Основанием сравнительно-исторического метода может служить возможность распада одной первоначальной языковой общности, общего языка-предка.

Существуют целые группы языков, близко напоминающих друг друга по ряду признаков. В то же время они резко отличаются от многих групп языков, которые в свою очередь, во многом похожи между собою.

В мире существуют не только отдельные языки, но и большие и маленькие группы языков, сходных между собою. Группы эти называют "языковыми семьями", а возникли и сложились они потому, что одни языки как бы способны порождать другие, причём вновь появившиеся языки обязательно сохраняют некоторые черты, общие с теми языками, от которых они произошли. Мы знаем в мире семьи германских, тюркских, славянских, романских, финских и других языков. Очень часто родству между языками соответствует родство между народами, говорящими на этих языках; так в своё время русский, украинский и белорусский народы произошли от общих славянских предков. Бывает и так, что языки у народов общие, а между самими народами родства нет. В древности родство между языками совпадало с родством между их обладателями. На данном этапе развития даже родственные языки сильнее отличаются друг от друга, чем, например 500-700 лет назад.

В древности человеческие племена постоянно распадались на части, а вместе с тем распадался и язык большого племени. Язык каждой оставшейся части со временем становился особым наречием (диалектом), при этом сохраняя отдельные черты прежнего языка и приобретая новые. Наступало время, когда этих отличий накапливалось так много, что диалект превращался в новый "язык".

Языки при этом новом положении начинали испытывать уже новые судьбы. Случалось, что маленькие народы, войдя в состав большого государства, отказывались от своего языка и переходили на язык победителя.

Сколько бы различные языки не сталкивались и не скрещивались друг с другом, никогда не случается так, чтобы из двух встретившихся языков родился какой-нибудь третий. Обязательно один из них оказывался победителем, а другой прекращал свой существование. Победивший же язык, даже приняв в себя какие-то черты побеждённого, оставался сам собой и развивался по своим законам. Говоря о родстве языка, мы принимаем во внимание не племенной состав говорящих на них сегодня людей, а их очень, очень далёкое прошлое.

Возьмем, к примеру, романские языки, которые, как, оказалось, родились не из латыни классических писателей и ораторов, а из языка, на котором разговаривали простолюдины и рабы. Поэтому для романских языков их источник "язык-основу" нельзя просто вычитать из книг, его приходится "восстанавливать по тому, как отдельные его черты сохранились в современных нам языках-потомках" (2, 5, 8, 16).

Следует принимать во внимание все показания относительно каждого рассматриваемого элемента в нескольких родственных языках. Соответствие только двух языков может оказаться случайным.

Совпадение латинского sapo "мыло" и мордовского саронь "мыло" ещё не свидетельствует о родстве этих языков.

Существующие в родственных языках различные процессы (аналогия, изменение морфологической структуры, редукция безударных гласных и т. д.) могут быть сведены в определённые типы. Типичность этих процессов является одним из необходимых условий применения сравнительно-исторического метода.

Сравнительно-исторический метод основывается на сравнении языков. Сравнение состояния языка в различные периоды помогает создать историю языка. "Сравнение, – говорит А. Майс – вот единственное орудие, которым располагает языковед для построения истории языков". Материалом для сравнения служат наиболее устойчивые его элементы. В области морфологии – словоизменительные и словообразовательные формативы. В области лексики – этимологические, надёжные слова (термины родства, обозначающие жизненно важные понятия и явления природы, числительные, местоимения и другие устойчивые лексические элементы).

Итак, как уже было показано выше, сравнительно-исторический метод включает в себя целый комплекс приёмов. Сначала устанавливается закономерность звуковых соответствий. Сопоставляя, например, латинский корень host-, древнерусский гост-, готский gast- учёные установили соответствие h в латыни и г, д в среднерусском и готском. Смычным звонким в славянском и германском языках, глухим спирантом в латыни соответствовал смычный придыхательный (gh) в среднеславянском.

Латинское о, среднерусское о соответствовали готскому а, причём более древним был звук о. Исходная часть корня обычно остаётся без изменений. Учитывая приведённые выше закономерные соответствия, можно восстановить исходную форму, то есть архетип слова в о форме* ghost.

При установлении фонетических соответствий необходимо принимать во внимание их относительную хронологию, то есть надо выяснить какие из элементов являются первичными и какие вторичными. В приведённом примере первичным является звук о, который в германских языках совпадал с кратким а.

Относительная хронология имеет очень большое значение для установления звуковых соответствий при отсутствии или малочисленности памятников древней письменности.

Темп лингвистических изменений колеблется в очень широких пределах. Поэтому очень важно определить:

1) временную последовательность языковых явлений;

2) совмещение явлений во времени.

Очень сложно определить период истории языка-основы. Поэтому сторонники сравнительно-исторического языкознания по степени научной достоверности выделяют два временных среза – наиболее поздний период языка-основы (период накануне распада праязыка) и некоторого предельно раннего периода, достигаемого реконструкцией.

По отношению к рассматриваемой языковой системе выделяют внешний и внутренний критерии. Ведущая роль принадлежит внутрилингвистическим критериям, опирающимся на установление причинно-следственных отношений, если выясняют причины изменений, то определяют временную последовательность связанных с этим фактов.

При установлении определённых соответствий, возможно, установить архетипы словоизменительных и словообразовательных формативов.

Восстановление исходной формы происходит в определённой последовательности. Сначала сравниваются данные одного языка, но принадлежащие к разным эпохам, потом привлекаются данные близкородственных языков, например, русского с каким-нибудь славянским. После этого обращаются к данным других языков, принадлежащих к той же языковой семье. Проведённое в этой последовательности расследование позволяет выявить существующие между родственными языками соответствия.

3. СПОСОБЫ РЕКОНСТРУКЦИИ ЯЗЫКА-ОСНОВЫ.

В настоящее время существует два способа реконструкции – операционный и интерпретационный. Операционный разграничивает специфические соотношения в сравниваемом материале. Внешним выражением операционного подхода служит формула реконструкции, то есть так называемая "форма под звёздочкой" (ср. *ghostic). Формула реконструкции является кратким обобщённым изображением существующих отношений между фактами сравниваемых языков.

Интерпретационный аспект предполагает наполнение формул соответствия конкретным смысловым содержанием. Индоевропейское содержание главы семейства *p ter- (латинское pater, французское pere, готское fodor, английское father, немецкое Vater) обозначало не только родителя, но имело также общественную функцию, то есть словом *p ter можно было именовать божество, как наивысшего из всех глав семейства. Реконструкция и представляет собой наполнение формулы реконструкции определённой языковой реальностью прошлого.

Точкой отсчёта, с которой начинается изучение отсчёта языка, является восстанавливаемый с помощью формулы реконструкции, язык-основа.

Недостатком реконструкции является её "плоскостной характер". Например, при восстановлении в общеславянском языке дифтонгов, которые потом изменились в монофтонги (ои > и; еi > i; оi, ai > е и др.), различные явления в области монофтонгизации дифтонгов и дифтонгических сочетаний (сочетание гласных с носовыми и плавными) происходили не одновременно, а последовательно.

Следующим недостатком реконструкции является её прямолинейность, то есть не принимаются во внимание сложные процессы дифференциации и интеграции близкородственных языков и диалектов, которые происходили с разной степенью интенсивности.

"Плоскостной" и прямолинейный характер реконструкции игнорировал возможность существования параллельных процессов, происходящих независимо и параллельно в родственных языках и диалектах. Например, в XII веке в английском и немецком языках параллельно происходила дифтонгизация долгих гласных: древненемецкое hus, древнеанглийское hus "дом"; современное немецкое Haus, английское house.

В тесном взаимодействии с внешней реконструкцией находится методика внутренней реконструкции. Её предпосылкой является сравнение фактов одного языка, существующих в этом языке "синхронно", с целью выявления более древних форм этого языка. Например, сопоставление форм в русском языке как пеку – печь, позволяет установить для второго лица более раннюю форму пекёшь и выявить фонетический переход к > c перед гласными переднего ряда. Сокращение числа падежей в системе склонения тоже иногда устанавливается путём внутренней реконструкции в пределах одного языка. В современном русском языке шесть падежей, а в древнерусском их было семь. Совпадение (синкретизм) именительного и звательного падежей (вокатива) имело место в названиях лиц и персонифицированных явлений природы (отче, ветре – ветрило). Наличие звательного падежа в древнерусском языке подтверждается сравнением с падежной системой индоевропейских языков (литовского, санскрита).

Разновидностью методики внутренней реконструкции языка является "филологический метод", который сводится к анализу раннеписьменных текстов на данном языке с целью обнаружения прототипов позднейших языковых форм. Этот метод носит ограниченный характер, так как в большинстве языков мира письменные памятники, расположенные в хронологическом порядке, отсутствуют, и метод не выходит за рамки одной языковой традиции.

На разных уровнях языковой системы возможности реконструкции проявляются в различной степени. Наиболее обоснована и доказательна реконструкция в области фонологии и морфологии, благодаря довольно ограниченному набору реконструируемых единиц. Общее количество фонем в различных местах земного шара не превышает 80. Фонологическая реконструкция становится возможной при установлении фонетических закономерностей, существующих в развитии отдельных языков.

Соответствия между языками подчиняются твёрдым, чётко формулируемым "звуковым законам". Эти законы устанавливают звуковые переходы, совершившиеся в далёком прошлом при определённых условиях. Поэтому в языкознании сейчас говорят не о звуковых законах, а о звуковых передвижениях. Эти передвижения дают возможность судить о том, как быстро и в каком направлении происходят фонетические изменения, а также о том, какие звуковые изменения возможны, какими признаками может характеризоваться звуковая система языка-основы (5, 2, 11).

4. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТОД В ОБЛАСТИ СИНТАКСИСА

Менее разработана методика применения сравнительно-исторического метода языкознания в области синтаксиса, так как очень трудно реконструировать синтаксические архетипы. Определённую синтаксическую модель можно восстановить с некоторой степенью достоверности, но её материальное слово-наполнение реконструировать нельзя, если под этим понимать слова, встречающиеся в одной и той же синтаксической конструкции. Лучшие результаты даёт реконструкция словосочетаний, наполненных словами, обладающими одной грамматической характеристикой.

Путь реконструкции синтаксических моделей следующий.

Выделение двучленных словосочетаний, прослеженных в своём историческом развитии в сравниваемых языках.

Определение общей модели образования.

Обнаружение взаимозависимости синтаксических и морфологических особенностей этих моделей.

После реконструкции моделей словосочетаний приступают к исследованию по выявлению архетипов и более крупных синтаксических единств.

На материале славянских языков можно установить соотношение одинаковых по значению конструкций (именительный, творительный предикативный, именное составное сказуемое со связкой и без связки и т. д.) для выделения более древних конструкций и решения вопроса об их происхождении.

Последовательное сопоставление структур предложений и словосочетаний в родственных языках позволяет установить общие структурные типы этих конструкций.

Подобно тому, как сравнительно-историческая морфология невозможна без установления закономерностей, устанавливаемых сравнительно-исторической фонетикой, так и сравнительно-исторический синтаксис находит свою опору в фактах морфологии. Б. Дельбрюк в своём труде "Сравнительный синтаксис индогерманских языков" 1900 года, показал, что местоименная основа io – является формальной опорой определённого типа синтаксической единицы – относительного придаточного предложения, вводимого местоимением *ios "который". Эта основа, давшая славянское je-, распространена в славянском частицей же: относительное слово старославянского языка выступает в виде иже (из *jь – ze). Позднее эта относительная форма была заменена относительно-неопределёнными местоимениями.

Поворотным этапом в развитии сравнительно-исторического метода в области синтаксиса явились работы русских учёных-языковедов А.А. Потебни "Из записок по русской грамматике" и Ф.Е. Корша "Способы относительного подчинения", (1877 г.).

А.А. Потебня выделяет два этапа в развитии предложения – именной и глагольный. На именном этапе сказуемое выражалось именными категориями, то есть были распространены конструкции, соответствующие современному он рыбак, в котором существительное рыбак содержит в себе признаки существительного и признаки глагола. На этом этапе не было ещё дифференциации существительного и прилагательного. Для раннего этапа именного строя предложения характерной была конкретность восприятия явлений объективной действительности. Это целостное восприятие находило своё выражение в именном строе языка. На глагольном этапе сказуемое выражается личным глаголом, и все члены предложения определяются по их связи со сказуемым.

На материале древнерусского, литовского и латышского языка Пожебня сравнивает не отдельные исторические факты, а определённые исторические тенденции, приближаясь к идее синтаксической типологии родственных славянских языков.

В этом же направлении разрабатывал проблемы сравнительно-исторического синтаксиса и Ф.Е. Корш, который дал блестящий анализ относительных предложений, способов относительного подчинения в самых различных языках (индоевропейских, тюркских, семистаских) поразительно сходны.

В настоящее время в исследованиях по сравнительно-историческому синтаксису преимущественное внимание обращается на анализ средств выражения синтаксических связей и областей применения этих средств в родственных языках.

В области сравнительно-исторического индоевропейского синтаксиса имеется ряд бесспорных достижений: теория развития от паратаксиса к гипотаксису; учение о двух родах индоевропейских имён и об их значении; положение об автономном характере слова и о преобладании оппозиции и примыкания над другими средствами синтаксической связи, положение о том, что в индоевропейском языке-основе противопоставление глагольных основ имело видовое, а не временное значение.

5. РЕКОНСТРУКЦИЯ АРХАИЧНЫХ ЗНАЧЕНИЙ СЛОВ

Наименее разработанной отраслью сравнительно-исторического языкознания является реконструкция архаичных значений слов. Это объясняется следующим:

недостаточно чётко определено понятие "значение слова";

словарный состав любого языка меняется значительно быстрее по сравнению с системой словообразовательных и словоизменительных формативов.

Не следует смешивать архаические значения слов с определениями этимологических связей между словами. Попытки объяснить первоначальное значение слов делались очень давно. Однако подлинное изучение этимологии как науки началось с обоснования принципа системности между смысловыми соответствиями слов в группе родственных языков.

Исследователи всегда придавали большое значение исследованию лексики как наиболее подвижной части языка, отражающей в своём развитии разнообразные изменения в жизни народа.

В каждом языке наряду с исконными словами имеются слова заимствованные. Исконными словами являются те, которые данный язык унаследовал из языка-основы. Славянские языки, например, хорошо сохранили унаследованный ими индоевропейский словарь. К исконным словам относятся такие категории слов как основные местоимения, числительные, глаголы, названия частей тела, термины родства.

При восстановлении архаичных значений слова используются исконные слова, на изменение значений которых оказывают влияние внутриязыковые и экстралингвистические факторы. В большинстве случаев именно внешние экстралингвистические факторы влияют на изменение слова.

Изучение слова невозможно без знания истории данного народа, его обычаев, культуры и т. д. Русское город, старославянское градъ, литовское gadas "плетень", "загородка" восходят к одному и тому же понятию "укрепления, укреплённого места" и связаны с глаголом городить, огораживать. Русское скот этимологически связано с готским skatts "деньги", немецким Schatz "сокровище" (для этих народов скот составлял основное богатство, был средством обмена, то есть деньгами). Незнание истории может исказить представление о происхождении и передвижении слов.

Русское шёлк совпадает с английским silke, датским silke в том же значении. Поэтому считали, что слово шёлк заимствовано из германских языков, а позднейшие этимологические исследования показывают, что это слово было заимствовано в русский с востока, а через него перешло в германские языки.

Исследованием изменения значений слов под влиянием внелингвистических факторов в конце XIX века занималось направление под названием "слова и вещи". Методика этого исследования позволяла переходить от реконструкции лексемного индоевропейского языка-основы к воссозданию культурно-исторического фона, так как, по мнению сторонников этого направления "слово существует лишь в зависимости от вещи".

Одной из самых разработанных праязыковых схем является реконструкция индоевропейского языка-основы. Отношение учёных к праязыковой основе было различным: одни видели в этом конечную цель сравнительно-исторических исследований (А. Шлейхер), другие отказались признать за ней какую-либо историческую значимость (А. Майе, Н.Я. Марр). По мнению Марра праязык это научная фикция.

В современных научно-исторических исследованиях всё больше утверждается научно-познавательная значимость праязыковой гипотезы. В работах отечественных исследователей подчёркивается, что реконструкция праязыковой схемы должна рассматриваться как создание точки отсчёта при изучении истории языков. В этом заключается научно-историческое значение реконструкции языка-основы любой языковой семьи, поскольку, являясь отправной точкой отсчёта на определённом хронологическом уровне, реконструированная праязыковая схема позволит нагляднее представить развитие конкретной группы языков или отдельного языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наиболее эффективным методом исследования генетических отношений между родственными языками является сравнительно-исторический метод, который даёт возможность установить систему сопоставлений, на основании которых можно восстановить историю языка.

Сравнительно-историческое изучение языков основывается на факте разновременного появления компонентов языка, которое приводит к тому, что в языках одновременно существуют пласты, относящиеся к разным хронологическим срезам. В силу своей специфики как средства общения, язык не может изменяться одновременно во всех элементах. Разнообразные причины языковых изменений также не могут действовать одновременно. Всё это позволяет восстановить с помощью сравнительно-исторического метода картину постепенного развития и изменения языков, начиная со времени их отделения от праязыка той или иной языковой семьи.

Сравнительно-исторический метод в языкознании имеет много преимуществ:

относительная простота процедуры (если известно, что сравниваемые морфемы родственны);

довольно часто реконструкция предельно облегчена, или даже уже представлена частью сравниваемых элементов;

возможность упорядочения этапов развития одного или нескольких явлений в относительно-хронологическом плане;

приоритет формы над функцией, притом, что первая часть остаётся более устойчивой, чем последняя.

Однако есть у этого метода и свои трудности и недостатки, (или ограничения), которые связаны, главным образом, с фактором "языкового" времени:

данный язык, привлекаемый для сравнения, может отстоять от исходного языка-основы или другого родственного ему языка, на такое количество шагов "языкового" времени, при котором большая часть унаследованных языковых элементов, оказалась утраченной и, следовательно, сам данный язык выбывает из сравнения или становится для него ненадёжным материалом;

невозможность реконструкции тех явлений, древность которых превышает временную глубину данного языка – материал для сравнения становится крайне ненадёжным из-за глубоких изменений;

особую сложность представляют заимствования в языке (в иных языках число заимствованных слов превышает число исконных).

Сравнительно-историческое языкознание не может опираться исключительно на предусмотренные "правила" – нередко обнаруживается, что задача принадлежит к числу исключительных и нуждается в обращении к нестандартным приёмам анализа или решается лишь с определённой вероятностью.

Тем не менее, благодаря установлению соответствий между соотносимыми элементами разных родственных языков ("сравнительное тождество") и схемы преемственности во времени элементов данного языка (то есть а1 > а2 > …аn) сравнительно-историческое языкознание приобрело совершенно самостоятельный статус.

Сравнительно-историческое изучение языков имеет не только научно-познавательное значение, но и большую научно-методическую ценность, которая заключается в том, что при изучении реконструируется праязык. Этот праязык как отправная точка помогает понять историю развития того или иного конкретного языка. (2, 10, 11, 14).

Хочется ещё добавить, что сравнительно-историческое языкознание уводит нас в удивительный мир слов, даёт возможность раскрыть тайны давно исчезнувших цивилизаций, помогает расшифровать, неподдающиеся расшифровке в течение тысячелетий, загадки древних надписей на скалах и папирусах, узнать историю и "судьбу" отдельных слов, диалектов и целых маленьких и больших семей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Горбаневский М.В. В мире имён и названий. – М., 1983.

Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. – М.: Просвещение, 1979.

Бондаренко А.В. Современное сравнительно-историческое языкознание/Учёные записки Ленинградского государственного педагогического института. – Л., 1967.

Вопросы методики сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков. – М., 1956.

Головин Б.Н. Введение в языкознание. – М., 1983.

Горбановский М.В. В начале было слово. – М.: Изд-во УДН, 1991.

Иванова З.А. Тайны родного языка. – Волгоград, 1969.

Кнабег С.О. Применение сравнительно-исторического метода в языкознании/"Вопросы языкознания". – № 1. 1956.

Кодухов В.И. Общее языкознание. – М., 1974.

Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990.

Майе А. Сравнительный метод в историческом языкознании. – М., 1954.

Откупщиков Ю.В. К истокам слова. – М., 1986.

Общее языкознание/Методы лингвистических исследований. – М., 1973.

Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. – М., 1975.

Смирницкий А.И. Сравнительно-исторический метод и определение языкового родства. – М., 1955.

Успенский Л.В. Слово о словах. Почему не иначе? – Л., 1979.