Полемика Е. Д. Поливанова с Н. Я. Марром и сторонниками «нового  учения» о языке

В первое послеоктябрьское десятилетие в отечественном языкознании, наряду с поворотом к описанию современного состояния языков и к решению прикладных задач, поставленных практикой культурного строительства, шли упорные поиски создания нового языкознания. Поиски эти осуществлялись разными путями. Одни ученые старались строить марксистское языкознание на основе критического освоения всего накопленного опыта в науке о языке и усиленного внимания к социальной стороне языковых явлений. Другие же пытались во главу угла ставить общие положения исторического материализма, непосредственно применяя их к языковому материалу. Этот момент и определял острую идейную борьбу между представителями русской классической филологии и сторонниками яфетической теории по вопросу об отношении к индоевропейскому сравнительно-историческому языкознанию. Эта борьба нередко выливалась в ожесточенные схватки с полемическими издержками и перехлестами.

Возникла резкая конфронтация точек зрения, равно претендовавших на исключительность, но по-разному интерпретировавших суть марксистского подхода в языкознании. Одно из таких направлений возглавил Н. Я Марр – его концепция была объявлена единственной марксистской языковедческой теорией. Во главе второго направления оказался Е. Д. Поливанов.

Основные положения «нового учения о языке» сводятся к следующему. Язык, считает Марр, «есть надстроечная категория на базе производства и производственных отношений, предполагающих наличие трудового коллектива», это «такая же надстроечная общественная ценность, как художество и вообще искусство». Из представления о языке как надстроечной категории Марр сделал ряд выводов:

Языковые состояния сменяются в результате смены общественных формаций (учение о стадиальности языка): «…так называемые семьи языков… представляют различные системы, отвечающие различным типам хозяйства и общественности, и в процессе смены одной культуры другой одна система языков преображалась в другую». Таким образом, переход общества из одной формации в другую должен сопровождаться переходом языка из одного состояния в другое, причем эта смена языковых состояний сопровождается коренной ломкой одной структуры языка и появлением новой, качественно отличной языковой системы, но сохраняющей много элементов старой.

Пути развития всех языков едины (теория единства глоттогонического процесса).

Исключительно большое значение в формировании отдельных, особенно индоевропейских, языков имеет языковое скрещивание. В скрещивании языков Марр видел главный фактор, обусловивший расхождение близкородственных диалектов.

Поскольку всякой идеологической надстройке присуща классовая сущность, то и язык, будучи надстройкой, тоже является классовым (учение о классовости языка).

Линия компаративистов была четко сформулирована в работах и выступлениях Е. Д. Поливанова, который, решительно отстаивая достижения сравнительно-исторического языкознания, стремился осмысленно, путем строгих лингвистических методов и на надежных фактах увязать языковую эволюцию с историей общества. Н. Я. Марр же, вульгарно-социологизаторски истолковав общие положения марксизма и перенеся их на яфетическую теорию, развил «новое учение о языке», а его ученики провозгласили эту теорию единственно марксистским направлением в советской лингвистике.

4 февраля 1929 года Поливанов открыто выступил против марристов. Именно после этого выступления его труды были объявлены «истошным воем эпигона субъективно-идеалистической школы», а он сам – «разоблаченным в свое время черносотенным лингвистом-идеалистом». Так писал о нем некто В. Б. Аптекарь в книге «Н. Я. Марр и новое учение о языке», вышедшей в 1934 году.

На дискуссиях принимались резолюции, в которых клеймили позором «хулигански-наглое, циничное выступление профессора Поливанова». Его называли «кулацким волком в шкуре советского профессора». Ответ Поливанова (разумеется, оставшийся ненапечатанным) полон достоинства. Он писал: «В пересмотре, которому подлежит все наследуемое советской наукой, нет места ни авторитарному мышлению, ни кваканью профанов».

Получился своеобразный исторический парадокс. Еще в 1929 году Е. Д. Поливанов выступил с уничтожающей, но конструктивной критикой яфетической теории Н. Я. Марра, за что был обвинен марристами в идеализме, «буржуазном индоевропеизме» и прочих смертных грехах, и, лишенный возможности работать в Москве или Ленинграде, был вынужден уехать в Среднюю Азию, но именно он оказался пророчески прав. «Новое учение о языке» Н. Я. Марра, хотя почти безраздельно и господствовало в советском языкознании на протяжении двух десятилетий, в результате известной дискуссии 1950 года потерпело полное фиаско: оно было признано лженаучным, вульгаризаторским, антимарксистским.

Критика марровского «нового учения» начиная с 1950 г. по существу велась по тем же параметрам, которые в свое время отметил Е. Д. Поливанов. Между тем в ходе дискуссии 1950 года о Поливанове как главном оппоненте Марра не было сказано ни слова, т. е. тем самым не была отмечена выдающаяся роль Е. Д. Поливанова в развенчании антинаучного характера «нового учения о языке», не была дана объективная оценка его научной деятельности.

В заключение отметим, что Е. Д. Поливанов не отвергал целиком Н. Я Марра и его труды. Он утверждал, что «за вычетом яфетической теории остается очень много материала, который делает Марра великим ученым». Он ценил его как археолога, филолога, в частности как «описательного» языковеда, например автора чанской грамматики. Да и в самой яфетической теории Марра Поливанов видел здоровое зерно, а именно – сравнительно-грамматическое исследование южно-кавказских языков, «проводившееся, однако, неумело, без должного знания методов компаративистики и общего языкознания, отчего в этой теории сплошь и рядом грубые лингвистические ляпсусы».

При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru