Казарина В. Б.

Экскурс в историю вышивки

Если вы зашли в православный храм, то, несомненно, вам бросится в глаза обилие вышитых богослужебных предметов. Богато украшенные хоругви, аналойники, индитии, пелены и плащаницы и многое другое наполняет внутреннее убранство храма, сообщая ему торжественность и молитвенную таинственность. Издавна русский человек приносил в храм самое лучшее, стремясь его богато украсить, тем самым являя миру храм, как отражение неба на земле. Священнослужители на службе облачались в богатые, прекрасно исполненные золотой вышивкой и драгоценными камнями облачения и это была не дань моде, не тщеславное желание украсить себя, для того, что бы подчеркнуть сакральную роль священника на богослужении, где он олицетворяет собой образ Божий. Благочестивые русские князья в первую очередь заботились не о пышности своих жилищ, а о красоте Божьих храмов. И мы видим сейчас, что из глубины веков сохранились не княжеские палаты, которые чаще всего были деревянные, а великолепные церкви – белокаменные, богато изукрашенные, как невесты Христовы, тянущиеся в небо золотыми куполами, формой своей походя на свечу – являя молитвенное горение, как свеча перед Богом...

Древнейшая, архаическая вышивка, в первую очередь была орнаментальной. Орнаменты, многие из которых прошли через тьму веков и сохранились до сих пор в народной вышивке, несут в себе древнюю семантику, разгадать которую чрезвычайно интересно.

Первые орнаментальные знаки появились на заре человеческой истории еще во времена охоты на мамонта (это ромбовидные орнаменты, которые копируют срез мамонтовых бивней) и несли они для древних охотников глубокое сакральное знание. К древнейшим можно отнести и раннеземледельческие культовые знаки – ромбы с крючками, крины, ростки, корни и другие знаки плодородия. Зародились они в древнейших центрах земледелия и затем распространялись по свету, следуя путям распространения культурных растений. Эти знаки входили в систему аграрного процесса, были частью его. Поля, на котором засеивались семена, покрывалась сакральными знаками, призывающими благословение неба на произрастание урожая. Эти знаки запечатлевались сначала лишь на поле, постепенно переходя на предметы так или иначе связанные с земледелием и , в конечном итоге на одежду уже как охранительные. Смысл их с течением времени постепенно изменялся. Из строго аграрных и сакральных они перерождались в охранительные, доброжелательные знаки, а позже в крестьянской среде их магическая роль стала забываться, и они приобрели уже значение добрых, хороших знаков. В населенных пунктах, далеко отстоящих от городских ремесленных центров, этот процесс продлился вплоть до конца XIX века.

В церковной вышивке орнаментика проходила более сложные этапы развития, подвергалась большему влиянию других культур.

Начало развития лицевого шитья, как и всего церковного искусства, на Руси совпадает по времени с принятием из Византии христианства. Уже в эпоху Киевской Руси золотое шитье занимало большое место в украшении храмов, к сожалению, ранних образцов сохранилось очень мало и мы можем судить о былом великолепии в основном по летописям, где часто упоминают об утратах драгоценных риз в связи с нашествиями и пожарами.

Лицевое шитье предназначалось для участия в богослужении, поэтому, следуя традициям христианского искусства, воспроизводило на средниках святые образы, библейские и евангельские сюжеты. Каймы украшались тропарями, литургическими и вкладными надписями, клеймами с праздниками, орнаментом. Произведения шитья были неотъемлемой частью храмового интерьера: индитии на престол, катапетасмы – завесы царских врат, литургические покровцы и воздух, покровы, плащаницы, пелены под иконы – они благоукрашали церковь, являя ее прообразом неба на земле. Все эти памятники были богато изукрашены лицевым и орнаментальным шитьем. Вышивали на дорогих привозных материалах золотыми и серебряными нитями, шелком, жемчугом и драгоценными камнями.

В средневековой культуре лицевое шитье играло заметную роль в благоукрашении храмов, и роль эта была гораздо значительнее, чем сейчас. Шитье было неотъемлемой частью внутреннего убранства храмов. До XV века в русских храмах вместо иконостаса была алтарная преграда, и проемы в ней загораживались вышитыми воздухами. Сень над престолом завешивалась вышитыми тканями, скрывая святая святых алтаря от взоров молящихся. Под чтимыми иконами помещали пелены с орнаментальным или лицевым шитьем. Гробницы покрывались надгробными покровами, в крестных ходах выносили хоругви, а в богослужениях Великой пятницы всегда принимала участие плащаница Спасителя – вышитое тело Спасителя с предстоящими, олицетворяющая собой надгробные пелены, в которые был завернут Христос. Эта святыня христианского мира хранится сейчас в Турине.

В летописях часто встречаются упоминания о драгоценных "паволоках" и тканях с вышитыми лицевыми и орнаментальными изображениями. Так в Ипатьевской летописи под 1289 г. в "Похвальном слове" волынскому князю Владимиру Васильковичу говориться, что среди вкладов князя в его кафедральный собор были и "завесы, золотом шиты, а дроугые оксамитные съ дробницею". В Любомиле князь пожертвовал золотную индитию и "платцы оксамитны, шиты золотом и жемчугом, хеорувим и серафим".

Ткани по природе своей недолговечны, а частые пожары, набеги, междоусобицы погубили большую часть шитья, украшавшего средневековые храмы. Так в под 1382 год мы читаем в летописи, что в Москве "татары в церквах зборных каменных пелены золотом шитые саженные одраша". И таких свидетельств достаточно много. Самих же памятников сохранилось очень мало и преимущественно это образцы золотного шитья. Начиная с XV в. круг памятников расширяется, он разнообразен по типологическим признакам: это и литургические комплекты, плащаницы, шитые иконы, пелены, надгробные покровы, завесы и облачения, многообразно и иконографическое содержание памятников. Памятники имеют своеобразное художественное решение, манеру исполнения, наблюдается развитие разных технических приемов в вышивке: шитье шелком, золотыми и серебряными нитями, низание жемчугом. К сожалению, этот богатый материал с трудом поддается изучению в связи с существовавшей в XVIII-XIX вв. безграмотной практикой "поновления" древних памятников.

Произведения шитья вышивались в "светлицах" - мастерских золотного и лицевого шитья - в привилегированной среде феодального общества. Практически в каждом богатом доме средневековой Руси были светлицы, в которых под руководством и при непосредственном участии самой хозяйки дома вышивали для украшения церквей значительное количество мастериц. Вышивание было одним из обязательных компонентов образования средневековой девицы. В "Домострое", знаменитом сборнике уложений русской жизни XVI столетия, говориться: "… Которая женщина или девка рукодельна и той дела указати: рубашки делати или убрус братии, или ткати, или золотное или шелковое пяличное дело, и которая чему учена – того всего досмотрети и дозрети; и всякой мастеры самой прядево, и тафта, и камка, и золото, и серебро отвесити и отмерити, и сметити, и указати, сколько чего надобно и сколько чего даст, и прикроити, и примерити, самой все свое рукоделие знати, а малых девок учити, которая чего пригоже". В этом отрывке видна роль хозяйки, которая и обучала шитью, и наставляла своих мастериц в том, кому что исполнять. От нее зависел выбор материалов для работы, технических приемов, да и выбор иконописца-знаменщика и сюжета тоже зависел от ее художественного вкуса. Каждая мастерская имела свое неповторимое индивидуальное "лицо", которое исчезало со смертью хозяйки.

"Светличное" дело для средневекового общества имело особое духовное значение. Произведения выходящие из этих мастерских выполнялись не на потребу дня, а замышлялись как молитвенное делание, вкладывались в храмы и монастыри на молитвенную память. Памятники вышивались в молении о чадородии, если брак был бесплоден, в молении о различных семейных и общественных потребах, на помин души. Только в конце XVII века появляется новое общественное явление – мастерские стали вышивать "на заказ". Так мастерская Акилины Петровны Бутурлиной работала по заказу высшего духовенства, о чем говорят повторения изображений и вкладные надписи.

Известны и другие примеры, так в 1672 г. жена окольничего Василия Семеновича Волынского Авдотья Яковлевна вышивала передник на саккос и омофор для патриарха. В 1690 г. в Патриарший дом вышивали омофоры мастерицы боярыни Дашковой. В том же году в мастерской у вдовы княгини Авдотьи Петровны Куракиной низали жемчугом бархатные поручи для патриарха.

Это явление связано с угасанием "светличного" дела и в послепетровскую эпоху, когда ломался весь строй русской жизни, оно исчезло, уступив место ремесленным мастерским, работающим исключительно "на заказ". Дамы высшего света занимались в основном модным заграничным рукоделием, вышивая картины. Только в среде консервативного купечества, старообрядцев сохранилась традиция, в которой жены и дочери хозяина дома занимаются богоугодным рукоделием для спасения души: вышивкой воздухов и пелен для храмов. Образцы столичных мастерских отличаются высоким техническим профессионализмом, но при этом они следовали модным художественным течениям и поэтому весьма отдалились от древнерусской и византийской традиции в шитье. А произведения домашних мастериц отличаются задушевностью, но проигрывают, как в технике исполнения, так и в непрофессионализме прорисей. В мастерских уже не работают знаменщики, вышивальщицы скорее копируют старые произведения сами, а отсюда такие искажения в ликах и фигурах.

Древние памятники, украшенные шитьем, сохранились благодаря тому, что были укрыты в церковных и монастырских ризницах, в древлехранилищах при архиепископских кафедрах, в Патриаршей ризнице Московского Кремля.

Война 1812 г. отрезвила русское общество, отвлекла от увлечения всем иностранным, последующий подъем национального самосознания породил в обществе интерес к собственной истории и к древним памятникам искусства. Появляются коллекционеры: граф А.С. Уваров, Т.Ф. и С.Т. Большаковы, П.И. Щукин, Н.М. и А.М. Постниковы и др. В их собрания входят и произведения шитья. Открываются государственные музеи. Еще в 1806 статус музея получила московская Оружейная палата. В 1883 г. на базе переведенного из Петербурга в Москву в 1861 г. Румянцевского музея был создан Российский Исторический музей. В 1897 г. в Петербурге в Михайловском дворце открылся Музей русского искусства. Большую роль в деле изучения старины сыграло Общество любителей духовного просвещения (1863). В провинциальных городах во второй половине 19 столетия были основаны музеи и древлехранилища, собравшие замечательные памятники старины. Это Тверской музей (1866), Киевский (1872), Ростовский (1883), Владимирский (1886), Архангельский (1887) и др.

В 1867 г. на Всемирной промышленной выставке в Париже были выставлены памятники древнерусского искусства, они привлекли к себе внимание, что положительно отозвалось и в России, где в то время все делалось с оглядкой на западное общество.

Московское археологическое общество (с 1870 г.) сыграло значительную роль в сохранении и изучении наследия Древней Руси. Оно устраивало съезды, выставки, печатало доклады и материалы выступлений, которые не потеряли актуальности и сегодня. Особенно необходимо выделить выставку 1890 г. в Москве к VIII съезду Общества, где были выставлены уникальные произведения шитья. На выставках, устраиваемых в честь 300-летия Дома Романовых в Москве в 1913 г., тоже экспонировались памятники шитья.

В середине XIX среди духовенства появляются высокообразованные ревнители старины, которые публиковали, в частности, и предметы шитья из малодоступных для светских ученых монастырских ризниц. До сих пор не потеряли своего значения описания древностей Новгорода и его окрестностей архимандрита Макария, Кирилло-Белозерского монастыря архимандрита Варлаама, Патриаршей ризницы епископа Саввы и др. Ученые и коллекционеры описывают коллекции частные и монастырские.

Некоторые произведения шитья были опубликованы в Трудах археологических съездов, в журналах "Светильник", "Старые годы", "Христианские древности и археология" и др.

Таким образом, в дореволюционном развитии древнерусского шитья мы можем различить несколько этапов:

- со времени появления христианства на Руси до XVII в. - эпоха развития "светличного" дела, которую можно разделить на исторические периоды, связанные с возвышением городов и создания в них художественных центров, затем угасанием их после нападения завоевателей и междоусобной брани.

- "светличное" дело угасает в связи с переменой в общественной жизни, изменением уклада в послепетровскую эпоху, мастерские становятся профессионально-ремесленными, работающими "на заказ", а не на молитвенное поминовение.

- период "молчания" памятников, когда они хранились в ризницах и древлехранилищах, зачастую варварски "поновляясь".

- обращение ученых и коллекционеров к древним памятникам, когда они собираются в музейные собрания, выставляются, публикуются и описываются. Начинается первое осмысление произведений шитья и понимание, того, что древнерусское шитье является одним из видов средневекового искусства.

Новый этап в истории изучения древнерусского шитья открывается трагичной для России страницей истории – Октябрьским переворотом, взорвавшим течение всей русской жизни, изменившим весь ее уклад, который уничтожил огромное количество и людей и памятников культуры. В это время монастыри и храмы варварски разграблялись и уничтожались, но благодаря подвижничеству русской интеллигенции некоторые монастыри, такие как Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский, были обращены в музеи, а из закрытых храмов и монастырей большая часть древних памятников поступала в музейные собрания Москвы и Петрограда. Научные сотрудники музеев зачастую с риском для жизни объезжают древние города, спасая предметы старины. Потрясает описанный у Бориса Ширяева Соловецкий концентрационный лагерь, в котором с риском для жизни русские интеллигенты создали для спасения памятников ризницы антирелигиозный музей: "дело не в вывеске, а в спасении ценностей, и, поверьте, что под антирелигиозной вывеской они целее будут!"1. И зачастую только в такой форме удавалось в это время сохранять наследие наших предков.

При таком наплыве экспонатов ученым пришлось столкнуться с огромным не только неизученным, но и неразобранным материалом. Это положение очень ярко описано секретарем Комиссии по охране памятников старины и искусства Троице-Сергиевой Лавры священником и ученым П.А. Флоренским: "…в богатейшую сокровищницу русского и всемирного искусства мы, члены Комиссии, вступили как в темный лес, ибо она была не только не изучена, но даже не расставлена добообозримо…приходилось…рыться в тряпье, чтобы извлечь иногда первоклассное шитье…из пыльных чердаков, заплесневелых чуланов и темных закоулков Лавры вытаскивать портреты, иконы, шитье, посуду и т.п. Вещи первоклассные, делающие честь любому музею, были перемешаны с второстепенными…"2.

Во время работы Комиссии, в первые годы после создания музея (1920) в Троице-Сергиевой Лавре были проведены выставки, на которых представлялись памятники древнерусского шитья. В 1923 г. в Оружейной палате Московского Кремля проводилась специализированная выставка "Шитье и ткани допетровского времени". Шитье выставлялось и в других музеях, как на постоянных экспозициях, так и на выставках. В 1924 и 25 гг. при Сергиевском историко-художественном музее для повышения квалификации сотрудников провинциальных музеев проводились совещания по вопросам изучения шитья и тканей, на этом совещании выступали такие значительные специалисты, как В.К. Клейн и Е.В. Георгиевская-Дружинина.

После революции начался этап научной реставрации древнерусского шитья в музеях и в организованных в 1918 г. Центральных реставрационных мастерских, отреставрированные памятники шитья показываются на специальных реставрационных выставках. Исследователи обращаются к технике шитья, публикуется ряд работ на эту тему.

Благодаря накопленному до революции материалу и в первые годы после революции, когда в научный оборот из разграбленных монастырей поступило огромное количество предметов шитья, ученым представилось возможным выделить отдельные мастерские, такие как княгини Евфросинии Старицкой середины XVI в. и именитых людей Строгановых XVII в. Заслугой таких видных ученых своего времени, как А.И. Некрасова и Д.В. Айналова, стало включение древнерусского шитья в общие работы по истории русского искусства. В начале 50-х годов в крупномасштабном издании "История русского искусства" под общей ред. И.Э. Грабаря, В.С. Кеменова, В.Л. Лазарева появилась статья И.Е. Мневой о средневековом шитье, как части русского искусства средних веков.

30-е и 40-е годы были неблагоприятными для развития исследований по древнерусскому шитью, в начале из-за волн репрессий, в которых погибли многие видные ученые еще дореволюционной образованности, и которые поэтому были подозрительны для вульгарно-атеистических органов советской власти, затем горнило Великой Отечественной войны, когда в огне пожаров гибли древнерусские города и памятники. В послевоенный период, когда политический климат в стране смягчился, целый ряд музеев, имевших в 30-е годы краеведческий и антирелигиозный уклон, стали называться историко-художественными, некоторые получили статус архитектурных и культурных заповедников, что дало возможность экспонировать церковные покровы и пелены. В 1947 г. в бывшей ризнице Троице-Сергиевой Лавры открылась постоянная выставка, где большая часть экспонатов (шестьдесят) представляли памятники лицевого шитья. После почти тридцатилетнего перерыва в 1956 г. для массового посещения открылись залы Оружейной палаты Московского Кремля с ее уникальными памятниками средневекового русского искусства. В настоящее время произведения шитья экспонируются во всех музеях, где они имеются. В Русском музее Санкт-Петербурга до недавнего времени экспонировалась большое собрание первоклассных произведений шитья, но сейчас она закрылась и памятники выставляют только на временных выставках.

Новый, совершенно непохожий этап в истории развития древнерусского шитья, начался в конце 80-х годов, когда появились мастерицы, благоукрашающие храмы вышитыми произведениями. После празднования 1000-летия крещения Руси в обществе наметилось потепление в отношении к Церкви, стали открываться порушенные храмы, развиваться церковное искусство. Для этого времени характерно то, что традиции, живой опыт шитья был практически утрачен и не только из-за семидесятилетия богоборчества, но и потому, что само древнерусское шитью практически угасло к концу XVIII века, получив черты западного искусства. Новое поколение вышивальщиц сознательно в большинстве своем выбрало для себя наследие древнерусского шитья до XVIII столетия и стало активно изучать древнее наследие, его художественные особенности, технику шитья, материалы. Вопреки всему: скромному материальному положению мастериц, незаинтересованности государства, это искусство начало успешно развиваться. В первую очередь в крупных городах (Москве и Санкт-Петербурге) появляются мастерские, ставящие своей целью не производство, а изучение и возрождение традиций древнерусского шитья. В старых учебных центрах и во вновь организованных появляются кафедры церковного шитья: Московская Духовная академия (Сергиев Посад), Свято-Тихоновский гуманитарный университет (Москва), Свято-Филаретовский православный христианский богословский институт, Одесская Духовная семинария, многочисленные курсы и учебные мастерские.

Для обмена опытом мастерицы собираются на семинары, которые быстро выходят на хороший научно-практический уровень и становятся культурным явлением начала 21 века. Первые семинары начали проводиться в Москве, VIII семинар уже сопровождался выпуском сборника3. В Санкт-Петербурге с 2004 г. тоже стали проводиться подобные встречи. Они встроились в Покровские чтения, проводимые Межвузовской ассоциацией духовно-нравственного просвещения "Покров", объединившей ВУЗы города во главе с Санкт-Петербургской Духовной академией и семинарией и имеют статус международной научно-практической конференции "Традиции древнерусского шитья и современное образование". Ответственный секретарь – Казарина В.Б. По материалам конференции печатается сборник научных статей4. Конференции сопровождаются выставкой современного церковного шитья. Эти выставки показали, насколько в разных стилях работают современные мастерицы, на каком высоком уровне и техника исполнения и художественные особенности их произведений. Придерживаясь традиций, мастерицы развивают дальше древнее искусство, переосмысляя и улучшая его. Появляются из их среды и молодые исследователи древнерусского шитья, которые, обращаясь к накопленному материалу, обобщают его, а благодаря бурному развитию мастерских, по-новому смотрят на него, включая в свои работы знание технологических особенностей вышивки, богатый богословско-литургический материал, который в предшествовавшую эпоху было просто опасно привлекать к исследованиям. Все это свидетельствует о том, что сейчас наблюдается возрождение древнерусского шитья, как и в изучении его наследия, так и в современной практике церковного шитья. Для того, что бы мастерские вышивали свои произведения, обращаясь к высоким образцам древнего искусства, необходимо в тесном сотрудничестве с ними, всемерно исследовать средневековые памятники и на основе их изучения проектировать новые.

Список литературы

1. Говорит Борис Ширяев устами своего героя поэта Б. Емельянова, см.: Ширяев Б.Н. Неугасимая лампада. М., 2003. Гл. 10. Под охрану дьявола. С. 116.

2. Флоренский П.А. Об издании каталогов Лаврского музея. – Архив Сергиево-Посадского историко-художественного музея-заповедника, ф. Комиссии, д. 7. О работе Комиссии см.: Трубачева М.С. Из истории охраны памятников в первые годы советской власти. Комиссия по охране памятников старины и искусства Троице-Сергиевой Лавры. 1918-1925 годы//Музей-5: Художественные собрания СССР. М., 1984. С. 152-164.

3. См.: Материалы VIII семинара-выставки по церковному шитью. М., 2004.

4. См.: Покров, вып.1, сборник научных статей по материалам международной научно-практической конференции "Традиции древнерусского шитья и современное образование". СПб., 2005 (по материалам конференции 2005 г. сборник будет выпущен в сентябре 2006 г.)