А.Д. Урсул, А.Л. Романович
В июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро состоялась Конференция ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), на которой было принято историческое решение об изменении курса развития всего мирового сообщества. Такое беспрецедентное решение глав правительств и лидеров 179 стран, собравшихся на ЮНСЕД, было обусловлено стремительно ухудшающейся глобальной экологической ситуацией и прогнозируемой на основе анализа ее динамики глобальной катастрофой, которая может разразиться уже в XXI в. и привести к гибели всего живого на планете.
Среди проблем экологического характера, которые, согласно недавно изданному Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП) докладу “Глобальная экологическая перспектива - 2000” (ГЕО-2000), окажутся основными в XXI в., названы изменение климата в результате выброса парниковых газов, недостаток пресной воды и ее загрязнение, исчезновение лесов и опустынивание, сокращение биоразнообразия, рост численности населения (и его перемещение), необходимость удаления отходов, загрязнение воздуха, деградация почв и экосистем, химическое загрязнение, истощение озонового слоя, урбанизация, истощение природных ресурсов, нарушение биогеохимических циклов, распространение заболеваний (включая появление новых) и т.д. Почти каждая из этих экологических проблем может, если будет продолжаться стихийное развитие цивилизации, привести к гибели человечества и биосферы.
ЮНСЕД продемонстрировала осознание пагубности традиционного пути развития, который был охарактеризован как неустойчивое развитие, чреватое кризисами, катастрофами, омницидом (гибелью всего живого). Переход на новую модель (стратегию) развития, получившую название модели устойчивого развития, представляется естественной реакцией мирового сообщества, стремящегося к своему выживанию и дальнейшему развитию.
Человечество столкнулось со все обостряющимися противоречиями между своими растущими потребностями и неспособностью биосферы обеспечить их, не разрушаясь. В результате социально-экономическое развитие приняло характер ускоренного движения к глобальной экокатастрофе, при этом ставится под угрозу не только удовлетворение жизненно важных потребностей и интересов будущих поколений людей, но и сама возможность их существования. Возникла идея разрешить это противоречие на пути перехода к такому цивилизационному развитию, которое не разрушает своей природной основы, гарантируя человечеству возможность выживания и дальнейшего непрекращающегося, т.е. управляемого и устойчивого, развития.
Идеи устойчивого развития отвечают объективному требованию времени и могут решающим образом повлиять на будущее России, сыграть важную роль в определении государственных приоритетов, стратегии социально-экономического развития и перспектив дальнейшего реформирования страны. Новая стратег00ия развития цивилизации уже определила позицию мирового сообщества - объединить усилия во имя выживания человечества и непрерывного развития и сохранения биосферы. Россия, подписавшая документы упомянутой Конференции ООН, взяла на себя серьезные обязательства по реализации программы всемирного сотрудничества, принятой на основе консенсуса.
Термин “устойчивое развитие” получил широкое распространение после публикации доклада, подготовленного для ООН в 1987 г. специально созданной в 1983 г. Международной комиссией по окружающей среде и развитию [1]. В русском издании этого доклада английский термин sustainable development переведен как “устойчивое развитие”, хотя слово sustainable имеет и другие значения: “поддерживаемое, самоподдерживаемое”, “длительное, непрерывное”, “подкрепляемое”, “защищаемое”.
Еще в докладе “Всемирная стратегия охраны природы” (1980 г.), представленном Международным союзом охраны природы и природных ресурсов, подчеркивалось, что для того чтобы развитие было устойчивым, следует учитывать не только его экономические аспекты, но также социальные и экологические. В 80-е годы проблемы связи экологии и развития особенно активно обсуждались в трудах ученых из исследовательского института “Worldwatch” (“Всемирная вахта”) в США, и в частности его директора Л.Р. Брауна. ЮНЕП еще с середины 1970-х годов широко использовала понятие “развитие без разрушения” (development without destruction), а в дальнейшем получило распространение понятие “экоразвитие” (ecodevelopment), означающее экологически приемлемое развитие, т.е. развитие наименее негативно воздействующее на окружающую среду.
Можно считать, что уже в Декларации Первой конференции ООН об окружающей среде (Стокгольм, 1972 г.) также была отмечена связь экономического и социального развития с проблемами окружающей среды. В такое понимание развития важный вклад внесли научные доклады Римского клуба, и особенно доклад “Пределы роста” (1972 г.), в которых формулировались идеи перехода цивилизации от экспонциального экономического роста к состоянию “глобального динамического равновесия”, от количественного роста - к “органическому” (качественному) и “новому мировому экономическому порядку”.
На ЮНСЕД широко использовалось определение, приведенное в книге “Наше общее будущее”: “Устойчивое развитие - это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности” [2]. Это определение подвергалось критике за нечеткость и антропоцентричность. Отмечалось, что определение понятия “устойчивое развитие” должно в явной форме включать в себя и представление о сохранении окружающей природной среды. Вот почему из имеющихся дефиниций надо устранить даже скрытые намеки на деградацию как человечества, так и биосферы. Это в какой-то мере сделано в Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, где под устойчивым развитием подразумевается “стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее своей природной основы” [3]. Далее это представление конкретизируется: “Улучшение качества жизни людей должно обеспечиваться в тех пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и ее глобальным изменениям” [4].
Упомянутая выше Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию была представлена Правительством РФ и утверждена Указом Президента РФ № 440 от 1 апреля 1996 г. В Концепции отмечено, что “следуя рекомендациям и принципам, изложенным в документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г.), руководствуясь ими, представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей” [5].
Данная Концепция была принята по рекомендации ЮНСЕД, в документах которой правительству каждой страны предлагалось разработать и утвердить свою национальную стратегию устойчивого развития. Концепция стала важной вехой на этом пути, а в настоящее время завершается работа над проектом Государственной стратегии устойчивого развития Российской Федерации.
Именно после ЮНСЕД стало понятным, что если не будут решены проблемы окружающей среды, то все завоевания цивилизации окажутся под угрозой уничтожения. Они могут исчезнуть потому, что все человечество будет ввергнуто в пучину планетарной экологической катастрофы, поскольку богатства природы, возможности самовосстановления биосферы окажутся полностью исчерпанными. Стало ясным, что необходимо коренным образом изменить модель развития человечества и даже сам способ жизнедеятельности каждого человека, провести самые кардинальные за всю историю человечества цивилизационные трансформации, которые обеспечили бы его выживание.
Весь мир, и Россия в том числе, стоит на пороге третьей, после агрикультурной и индустриальной, цивилизационной революции, не менее, а может быть, и более фундаментальной, чем две предыдущие. Стратегию устойчивого развития невозможно создать, исходя из традиционных общечеловеческих представлений и ценностей, стереотипов мышления. Она требует выработки новых научных и мировоззренческих подходов, соответствующих не только современным реалиям, но и предполагаемым перспективам развития в III тысячелетии.
Понятие устойчивого развития должно определяться через два основных признака такого развития - антропоцентрический и биосфероцентрический. Под антропоцентрическим признаком в широком смысле понимается выживание человечества (страны) и способность (возможность) его дальнейшего непрекращающегося (устойчивого), непрерывно долгого развития, чтобы наши потомки имели не меньшие возможности, по сравнению с настоящим поколением, удовлетворения своих потребностей в природных условиях и экологических условиях Земли и космоса (принцип равенства возможностей поколений в плане удовлетворения своих потребностей). Биосфероцентрический (в общем случае - экологический) признак понятия связан с сохранением биосферы как естественной основы всей жизни на Земле, необходимого условия ее устойчивости и естественной эволюции, так чтобы дальнейшее развитие человечества не происходило в экофобной форме. В книге “Наше общее будущее” отмечается, что “стратегия устойчивого развития направлена на достижение гармонии между людьми и между обществом и природой” [6]. Этот принцип можно охарактеризовать как принцип коэволюции природы и общества.
Сказанное позволяет определить устойчивое развитие как стратегию социоприродного развития, которая обеспечивает выживание и непрерывный прогресс общества и не разрушает окружающую природную среду, особенно биосферу.
Переход к устойчивому развитию предполагает поэтапное восстановление естественных экосистем до уровня, который обеспечивает устойчивость окружающей среды и при котором появляется реальная возможность существования будущих поколений людей, удовлетворения их жизненно важных потребностей и интересов. Формулирование новой стратегии развития означает постепенное соединение в единую самоорганизующую систему экономической, экологической и социальной сфер деятельности. В этом смысле устойчивое развитие предполагает, как минимум, экономическую эффективность, биосферосовместимость и социальную справедливость при общем снижении антропогенного давления на биосферу.
Организация хозяйственной деятельности, не разрушающей биосферу, а ее сохраняющей, т.е. экологодопустимой, не выходящей за пределы несущей емкости экосистем, - одно из центральных направлений становления будущего устойчивого общества. Биосфера с этой точки зрения должна рассматриваться уже не только как кладовая и поставщик ресурсов, а как фундамент жизни, сохранение которого должно быть обязательным условием функционирования социально-экономической системы и ее отдельных элементов.
Пока не существует удовлетворительного научно обоснованного подхода к созданию полностью биосферосовместимого хозяйства. Хозяйственная деятельность в XX в., ориентированная на быстрые темпы экономического роста, стала разрушительной силой для человека и биосферы. Но до сих пор биосферосовместимая экономика выглядит как очередная утопия и неясны пути и механизмы ее формирования, которые устроили бы современную цивилизацию. Разрешение этого эколого-экономического противоречия видится в создании новой модели хозяйствования, равновесной, или устойчивой, экономики, базирующейся на принципах всесторонней и полной интенсификации и экологизации.
Глубинная сущность перехода к устойчивому развитию заключается в выживании человечества и одновременном сохранении биосферы, иными словами, в сохранении биосферы и цивилизации. Однако для того чтобы выжить, сохраниться как уникальный биологический вид, человеку необходимо кардинальным образом трансформировать все сферы своей деятельности в направлении существенного уменьшения давления на биосферу - почти на порядок. Это очень сложная задача, и ее выполнение во многом противоречит всему тому, что характерно для модели неустойчивого, или экономоцентрического, развития, начавшегося с перехода человечества к производящему хозяйству. Экологическую несостоятельность этой модели особенно ярко продемонстрировал XX век.
XXI век может оказаться переломным в истории цивилизации, ибо на его протяжении должен разрешиться главный вопрос - быть или не быть человечеству. Переход к устойчивому развитию и позволит его разрешить, так как создает возможность выживания и дальнейшего непрерывного развития цивилизации, но в существенно измененной, биосферосовместимой, форме, когда человек не разрушает природную среду своего обитания - эту естественную колыбель любой жизни, в том числе и разумной. В настоящее время во всем мире разрабатывается концепция устойчивого развития, которая должна в научном плане превратиться в теорию, а в практическом - в стратегию устойчивого развития, и мировое сообщество должно реализовать эту стратегию, чтобы выжить в наступившем тысячелетии.
В 2002 г. исполняется 10 лет со времени проведения ЮНСЕД, и эту дату планируется отметить созывом Всемирного саммита по устойчивому развитию (“Рио+10”), который состоится в сентябре 2002 г. в Йоханнесбурге (ЮАР) под эгидой ООН. “Саммит Земли III”, как его еще называют, должен подвести итоги, в которыми человечество подошло к третьему тысячелетию, скорректировать дальнейшее движение в соответствии с новой стратегией цивилизационного развития.
Каждая страна, которая примет участие в саммите “Рио+10”, должна будет оценить свой вклад в устойчивое развитие цивилизации, выявить трудности, с которыми она сталкивается, и определить проблемы, которые предстоит решить. Вклад в устойчивое развитие России наиболее значителен не столько на практическом уровне (как и все страны мира, она по инерции продолжает свои реформы в рамках модели неустойчивого развития), сколько на теоретическом: отечественные ученые существенно разработали концептуальные основы устойчивого развития.
Накануне Всемирного саммита по устойчивому развитию наряду с подготовкой официальных документов и докладов российской общественности целесообразно проанализировать, что же представляет собой концепция устойчивого развития. Собственно говоря, именно на начальном этапе перехода мирового сообщества к новой форме (стратегии) развития важно объединить уже существующие в различных странах и исследовательских коллективах научные разработки и их результаты, которые содействовали бы формированию образа нашего устойчивого будущего.
Процесс перехода к устойчивому развитию является глобальным, и отдельно взятая страна не может перейти на этот путь, пока другие страны будут оставаться в рамках старой модели развития. Вот почему важно использовать стихийно начавшийся процесс глобализации и направить прежде всего его экономическую, экологическую и социальную составляющие на реализацию целей устойчивого развития. Тем самым процесс глобализации, развертывающийся по инициативе постиндустриальных государств, транснациональных корпораций и всемирных организаций стал бы способствовать переходу мирового сообщества не к постиндустриальному, а к устойчивому будущему всей цивилизации.
В переходе к устойчивому развитию Россия имеет ряд особенностей (в первую очередь имеются в виду высокий интеллектуальный потенциал и наличие мало затронутых хозяйственной деятельностью территорий, составляющих более 60 % всей территории страны), благодаря которым она может сыграть роль лидера в переходе к новой цивилизационной модели развития. В настоящее время важно выйти из системного кризиса, обрести относительно стабильное и безопасное состояние, из которого можно наименее болезненно начать переход на траекторию устойчивого развития.
Как уже отмечалось, глубинная суть устойчивого развития заключается в сохранении и цивилизации, и биосферы. Представляется целесообразным особое внимание обратить на связь идей устойчивого развития и становления ноосферы. Ноосферная ориентация устойчивого развития выдвигает на первое место интеллектуально-духовные и рационально-информационные факторы и ресурсы, которые в отличие от материально-вещественных и природных ресурсов и факторов безграничны и создают основу для выживания и непрерывно долгого развития цивилизации. Именно поэтому в заключительной части Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию речь идет о ноосфере как целевой ориентации устойчивого развития, таком этапе развития цивилизации, когда критерием индивидуального и национального богатства станут духовные ценности и знания человека, живущего в гармонии с окружающей средой.
Недавно об этом напомнил Президент РФ В.В.Путин на состоявшемся 15 ноября 2000 г. деловом саммите стран АТЭС “Бизнес и глобализация”, отметив, что на фундаменте учения о ноосфере фактически строится сегодня концепция устойчивого развития. Сделать такое напоминание уместно и здесь - чтобы подчеркнуть, что идея устойчивого развития, довольно часто выдаваемая за сугубо западную, имеет российские корни, и обратить внимание на уже выявленную специфику перехода России к устойчивому развитию.
Это важно и потому, что государственная стратегия должна содержать не только общие рекомендации относительно последующего развертывания хозяйственной, организационно-управленческой и иной практической деятельности, - она должна также стать мировоззренческим ориентиром для всего XXI в. и даже для всего III тысячелетия. Именно в этом веке и тысячелетии должно разрешиться противоречие между старой моделью цивилизационного развития (т.е. неустойчивого развития) и пока только теоретически декларируемой моделью устойчивого развития, которой, на наш взгляд, надо придать ноосферную ориентацию. В зависимости от этого XXI в. станет либо веком глобальной антропоэкологической катастрофы, либо веком выживания и устойчивого развития цивилизации.
Специфика перехода России к устойчивому развитию помимо сказанного выше о необходимости его ноосферной ориентации связана с тем, что этот переход по историческим масштабам времени совпадает с переходом к рыночным отношениям и демократии. Важно, чтобы дальнейшие реформы и государственные решения ориентировались на стратегию устойчивого развития страны, а не на модернизационные рецепты сторонников движения по модели неустойчивого развития. Если стратегия устойчивого развития окажется в фокусе формируемой сейчас национальной идеи, Россия обретает шанс уйти от модернизационно-догоняющих преобразований, уводящих на периферию мирового развития, мы сможем перейти к опережающим и сбалансированным действиям путем принятия комплексных решений в духе новой цивилизационной парадигмы.
Еще одна важная концептуальная идея связана с актуальной необходимостью сопряжения концепции перехода к устойчивому развитию с концепцией национальной безопасности. Налицо противоречие между уже разработанными концепциями безопасности (в том числе и в новых редакциях) и Концепцией перехода РФ к устойчивому развитию. Это обусловлено в основном тем, что обеспечение безопасности до их пор мыслилось в рамках старой модели, т.е. модели неустойчивого развития. В соответствии с таким мировоззренческим принципом принятие государственных решений носит несистемный, в основном ведомственный характер. В существующей практике принятия государственных решений имеется противоречие, которое необходимо разрешить, с тем чтобы существенно повысить их эффективность. Это противоречие заключается в том, что государственные решения принимаются, как правило, без учета обеспечения безопасности их реализации, а уже потом принимаются решения Советом безопасности в его области компетенции.
Приведем характерный пример подобной процедуры принятия решений. Правительство РФ обсуждает и принимает Государственную стратегию социально-экономического развития страны до 2010 г., и только спустя почти год начинается разработка новой редакции Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации, которая должна быть завершена к середине 2002 г. (и рассчитана на те же сроки).
Как правило, важные государственные решения, принимаются без учета обеспечения безопасности и в других сферах, и это обусловлено прежде всего неадекватным представлением о роли и месте безопасности в процессах развития. Чаще всего безопасность понимается как особая область деятельности, которая как бы дополняет основной вид деятельности, защищает его от внешних либо внутренних угроз и опасностей. В определенной степени подобное понимание безопасности как состояния защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства (объекта безопасности) от внутренних и внешних угроз правомерно и даже отражено в федеральном законе “О безопасности” (1992 г.). Вместе с тем если обеспечение безопасности мыслить как защиту основной деятельности, то происходит раздвоение деятельности на созидательную и дополнительную, связанную с обеспечением безопасности. К тому же в рамках модели неустойчивого развития безопасность можно обеспечить лишь временно и на самом минимальном уровне.
Вот почему идея реализовать обеспечение безопасности через развитие [7] оказывается наиболее плодотворной для решения проблемы безопасности. В этом случае раздвоение деятельности исчезает, основная созидательная деятельность и обеспечение безопасности совпадают, поскольку модель устойчивого развития оказывается одновременно и моделью безопасного развития. Если мы принимаем принцип обеспечения безопасности через развитие, то это однозначно приводит к обеспечению безопасности именно через устойчивое развитие, и иной модели развития, где могла бы быть гарантирована безопасность, причем на длительное время, просто не существует.
ЮНСЕД связала развитие с охраной окружающей среды, а мы сейчас должны выйти на более широкую концепцию, связав развитие с безопасностью во всех сферах. Это означает, что сказанное выше относится не только к проблеме экологической безопасности, которой в обсуждаемом проекте стратегии отведено основное место, но и ко всем видам социально- экономической и иной деятельности, особенно если принимаются решения на государственном уровне (ведь государство как раз и является основным субъектом обеспечения безопасности личности, общества и самого государства). Таким образом, речь идет об одновременном обеспечении экономической эффективности и экономической безопасности, социальной справедливости и социальной безопасности, экологической безопасности и коэволюционного развития.
Ведь особенностью перехода каждого суверенного государства является реализация им своих национальных интересов (в том числе в плане обеспечения безопасности), а теперь также - одновременная по историческим масштабам ориентация на переход к устойчивому развитию. Совершенно очевидно, что разрешение этого противоречия связано с тем, что обеспечение безопасности должно все в большей степени осуществляться через развитие и все в меньшей - через защиту, что вынуждает найти консенсус между новым мировоззрением, соответствующим идее устойчивого развития, и мировоззрением, на котором до сих пор основывалось обеспечение безопасности любого государства через защиту.
Именно поэтому реальный переход к устойчивому развитию начнется только тогда, когда на уровне государственного управления решения по обеспечению безопасности станут приниматься одновременно с решениями по основным видам деятельности. Устойчивое развитие - это не только системное единство экономических, социальных и экологических видов и аспектов деятельности, но и имманентная взаимосвязь развития и безопасности, это обеспечение безопасности через развитие и развитие через обеспечение безопасности.
В свете сказанного важно во всех разделах проекта обсуждаемой стратегии связать переход к устойчивому развитию с обеспечением национальной и других видов безопасности (как это сделано в отношении экологии и процесса экологизации). Это важно прежде всего для того, чтобы не поступили “как всегда” и, приняв стратегию, через некоторое время не стали разрабатывать стратегию ее защиты, т.е. ее безопасной реализации.
В настоящее время во всех странах мира, и в том числе, как уже отмечалось, в России, обеспечение безопасности мыслится и реализуется в соответствии с моделью неустойчивого развития. Такая традиционная ориентация в области безопасности сталкивается со все большими трудностями и в принципе бесперспективна, несмотря на все возрастающие финансовые и административно-организационные ресурсы, вкладываемые в это направление человеческой деятельности. Важно концептуально-мировоззренчески осознать неэффективность традиционного подхода к обеспечению безопасности во всех видах деятельности и для всех объектов (для человечества, биосферы, государства, личности и социума) и разработать новый теоретико-методологический подход к решению этой жизненно важной проблемы.
Переход к устойчивому развитию предполагает обеспечение безопасности во всех отношениях, а всеобщая безопасность, как уже отмечалось, также реализуется на пути устойчивого развития. Столь тесная взаимосвязь всеобщей (и глобальной) безопасности страны и мирового сообщества и устойчивого развития и определяет особенности дальнейшего человеческого существования. В качестве методологической основы подобного видения должны использоваться все средства исследования будущего, включая прогностические, футурологические, системные, ноосферные и другие подходы, определяющие специфику проблемы безопасности.
Безопасность - это некоторый инвариант существования и развития, который характерен для любой модели развития цивилизации. Даже в рамках модели неустойчивого развития необходимо добиться определенного уровня стабильности и безопасности, для того чтобы можно было осуществлять переход к стратегии устойчивого развития. В годовом докладе о работе ООН за 1999 г. “Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов растущих масштабов” Генеральный секретарь ООН отметил, что “справедливое и устойчивое развитие является одним из необходимых условий обеспечения безопасности, однако обеспечение минимальных стандартов безопасности, в свою очередь, является одной из предпосылок развития. Стремление решить одну задачу в отрыве от другой не имеет большого смысла” [8].
Вот почему существуют принципы обеспечения безопасности, которые специфичны для модели неустойчивого развития и для модели устойчивого развития. Существуют также принципы, общие для обоих моделей. Так, например, основные принципы обеспечения безопасности, упомянутые в федеральном законе “О безопасности”, характерны как для традиционно понимаемой модели развития, так и для модели устойчивого развития. Среди них - законность, соблюдение баланса жизненно важных интересов личности, общества и государства, взаимная ответственность личности, общества и государства в отношении обеспечения безопасности, интеграция с международными системами безопасности.
Выделение этих принципов диктовалось переходом от прежнего, советского, типа общества и государства к демократическому и правовому. Теперь же в свете концепции обеспечения безопасности через устойчивое развитие требуется выделение новых основных принципов.
Как уже неоднократно отмечалось, в рамках новой стратегии безопасность и развитие (саморазвитие) оказались настолько взаимосвязанными, что обеспечение безопасности цивилизации в принципе невозможно без перехода на путь устойчивого развития. И наоборот, устойчивое развитие, т.е. сохранение человеческой культуры и биосферы, невозможно без обеспечения их совместной безопасности. Рассмотрим далее ряд принципов обеспечения безопасности через устойчивое развитие, на которых мы подробно останавливались в другой работе [9].
Развернувшийся процесс глобализации существенно влияет на постановку проблемы безопасности. Становится очевидным, что усилия, направляемые на обеспечение безопасности отдельно взятого объекта безопасности - государства, общества, личности, фирмы и т.п., должны одновременно способствовать и глобальной безопасности, т.е. безопасности всего человечества. Это означает, что безопасность любого объекта (субъекта) не может быть обеспечена в полной мере без обеспечения глобальной безопасности. А поскольку безопасность цивилизации зависит от сохранения биосферы, ее устойчивости и естественной эволюции, постольку необходимо обеспечение безопасности (сохранение) естественной природной среды.
Итак, переход к устойчивому развитию возможен лишь в глобальном масштабе, в согласованно-когерентном режиме всех объектов безопасности (и субъектов также), а значит, любые решения и действия по обеспечению безопасности любого объекта не должны противоречить международно-глобальным императивам устойчивого развития. Сказанное относится не только к экологической безопасности, но и к любому виду безопасности - к экономической, информационной, социальной и т.д. Отсюда следует также, что в старой модели - модели неустойчивого развития - не может быть обеспечена безопасность ни всего человечества, ни отдельно взятого государства независимо от того, по какому типу мыслится ее обеспечение (американскому, северокорейскому и т.п.). В начале XXI в. обеспечение безопасности государства, общества, личности, всей человеческой культуры зависит не только от отдельно взятого объекта и субъекта безопасности, но и от того, осуществляется ли переход к устойчивому развитию всего человечества. Кроме того, это означает, что любые процессы на любом направлении глобализации - экономическом, финансовом, культурном, информационном и т.д. - также должны “работать” не на старую модель цивилизации, а на глобально-управляемое устойчивое развитие.
Сказанное выше свидетельствует о системном характере обеспечения безопасности через устойчивое развитие, поскольку в одно системное целое объединяются глобальный, региональный, национально-территориальный и локальные аспекты, но на базе планетарных императивов. Системно-синергетический характер проблемы безопасности проявляется и при объединении в одно целое различных видов безопасности, что реализуется в Концепции национальной безопасности Российской Федерации и аналогичных документах других государств.
Такое системно-синергетическое видение существенно углубляется, если мы рассматриваем обеспечение безопасности через переход к устойчивому развитию. Синергетический характер последнего проявляется прежде всего в том, что оно объединяет в целостную систему как минимум три сферы человеческой деятельности - экономическую, социальную и экологическую, создавая не существовавший ранее, системный, эффект устойчивого развития. Вместо модели неустойчивого развития, основанной на доминировании экономической эффективности, модель устойчивого развития ориентируется в своем системном единстве на реализацию как минимум трех совместимых целей - на обеспечение экономической эффективности, достижение социальной справедливости и следование экологическим императивам, что в совокупности должно дать синергетический эффект устойчивой безопасности (безопасной устойчивости). Очевидно, что соответствующие виды безопасности (экономическая, социальная и экологическая) должны имманентно сопрягаться с упомянутыми выше целями устойчивого развития, из которых, пожалуй, лишь цель обеспечения экологической безопасности оказывается относительно новой, а две другие в той или иной степени уже реализовались (наиболее удачно, хотя и временно, - цель достижения экономической эффективности в рыночной экономике).
Системно-синергетический характер обеспечения безопасности через переход к устойчивому развитию не исключает противоречий между основными его составляющими, и общее решение предполагает, что на различных этапах такого перехода на приоритетное место будет выдвигаться какая-либо одна из них (например, в России в ближайшие годы - экономика, а не экология) [10]. Наконец, уместно заметить, что системно-синергетический характер безопасности, обеспечиваемой через устойчивое развитие, не сводится лишь к упомянутым трем составляющим единой системы устойчивого развития [11]. Он предполагает все виды безопасности, и прежде всего те, которые выделяются в Концепции национальной безопасности Российской Федерации. Однако обеспечение безопасности через устойчивое развитие не может мыслиться лишь как защита жизненно важных интересов объекта безопасности от внутренних и внешних угроз. Защита от угроз имманентно включается в устойчивое развитие. Разделение на “развитие” и “безопасность” возможно лишь в рамках модели неустойчивого развития.
Обеспечение безопасности в рамках модели неустойчивого развития и новой цивилизационной модели в темпоральном аспекте носит принципиально различный характер. В рамках старой модели обеспечение безопасности, как правило, не является упреждающим и реализуется в основном при появлении серьезных отклонений от естественного развития - реальных угроз, катастроф, катаклизмов, бедствий и т.п. Более того, среди принципов обеспечения безопасности не выделен принцип предотвращения этих отклонений. Сказанное, однако, не означает, что в рамках модели неустойчивого развития не используются превентивные меры, - они просто не носят всеобщего и обязательного характера, а используются в качестве цивилизации (часть международного сообщества, государства и т.п.), которая может участвовать в ликвидации последствий катастроф либо в противодействии реальным угрозам. В случае такой угрозы всему человечеству, влекущей за собой планетарную катастрофу, устранение последней возможно только через принятие опережающих решений и реализацию превентивных мер. Но для этого необходимо кардинальное изменение формы (стратегии) развития, превращение его из стихийного в глобально управляемое на базе принципа упреждения (15-й принцип Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию). В рамках новой модели развитие перестает быть стихийным процессом, требующим защиты от внешних и внутренних угроз, а становится самоорганизующимся устойчивым безопасным развитием. Развитие в соответствии с такой новой формой цивилизационной самоорганизации должно быть одновременно и опережающим саморазвитием, в русле которого возможно заранее предвидеть и предотвращать угрозы и опасности внутреннего и внешнего характера.
Самоорганизационно-опережающий характер управления при переходе к устойчивому развитию позволит решать проблемы обеспечения безопасности уже на стадии превращения потенциальных угроз в реальные, как правило, путем предотвращения появления этих угроз. Если в рамках модели неустойчивого развития мы имеем дело с реальными угрозами, катастрофами и их неблагоприятными последствиями, то в рамках новой модели, соединяющей в одно системно-синергетическое целое развитие и безопасность, должна быть предусмотрена система предотвращения и устранения реальных угроз и опасностей, а тем более стихийных бедствий и антропогенных катастроф.
В самоорганизующейся системе устойчивого развития, таким образом, должно быть реализовано опережающее обеспечение всех видов безопасности. Этот опережающий механизм обеспечения безопасности должен быть встроен в систему реализации перехода к устойчивому развитию как самоорганизующемуся развитию, ориентированному на новые культурно-цивилизационные цели.
Одно из основных различий в обеспечении безопасности в рамках старой и новой моделей цивилизационного развития связано с тем, что задействованы различные средства и силы. В рамках модели неустойчивого развития к силам и средствам обеспечения безопасности относятся разного рода силовые структуры (например, упомянутые в ст. 12 федерального закона “О безопасности”).
Если взять в качестве конечной цели перехода к устойчивому развитию становление ноосферы (ноосферной цивилизации, ноосферной культуры), то становится очевидным, что в обществе устойчивого развития военно-силовые средства не являются основными. Доминирующими здесь оказываются рационально-консенсусные средства, имеющие информационную природу. Они уже начинают применяться, например при обеспечении безопасности государств - участников Договора о коллективной безопасности [12]. Если возникает угроза безопасности, территориальной целостности и суверенитету одного или нескольких государств-участников либо угроза международному миру, государства-участники незамедлительно приводят в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций и принятия конкретных мер для устранения возникшей угрозы. Предотвращение войн и вооруженных конфликтов, устранение реальных угроз должны достигаться урегулированием спорных вопросов, международных и региональных кризисов - исключительно политическими, согласительными средствами. Один из принципов обеспечения безопасности государств-участников - принцип принятия решений по главным вопросам обеспечения коллективной (всеобщей) безопасности на основе консенсуса.
В грядущей ноосфере упомянутые принципы в силу глобального характера обеспечения безопасности цивилизации должны иметь планетарный статус, распространяться на все государства, народы и социумы. Это возможно лишь в том случае, если переход к устойчивому развитию будет идти по траектории, близкой к ноосферной, когда решения будут приниматься на гуманистически и экологически рациональной основе, а не на военно-силовой. Переход от общества потребления и превалирования материально-экономических интересов к ноосферно-консенсусной демократии позволит сформировать новые формы управления средствами обеспечения безопасности, информационной основой которых будет ноосферный интеллект глобального масштаба [13].
Невозможность радикального решения проблемы безопасности без перехода на магистраль устойчивого развития дает основания для формулирования еще одного принципа обеспечения безопасности, носящего ориентационно-целевой характер. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие осуществляется поэтапно и зависит от реализации тех или иных целей на пути устойчивого развития. Общей целью и, по сути, завершающим на определенном историческом отрезке времени этапом является становление ноосферы [14]. В пользу этого предположения было приведено достаточно аргументов, которые позволяют если не отождествить переход к устойчивому развитию и становление ноосферы, то по крайней мере считать эти процессы достаточно близкими и однонаправленными [15]. Эта логическая связь показалась достаточно привлекательной и для того, чтобы в заключительной части Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию сформулировать, что в отдаленной исторической перспективе постепенно должна решаться проблема гармонизации взаимодействия с природой всего мирового сообщества. Движение человечества к устойчивому развитию в конечном счете приведет к формированию предсказанной В.И.Вернадским сферы разума, ноосферы, когда мерилом национального и индивидуального богатства станут духовные ценности и знания Человека, живущего в гармонии с окружающей средой.
Весьма важной для решения рассматриваемой нами проблемы является уже упоминавшаяся идея о том, что на учении о ноосфере фактически строится сегодня концепция устойчивого развития. Между тем понятие “ноосфера” может определяться не только в том ракурсе, в каком это было сделано в Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию. Ноосферу возможно рассматривать в сопряжении с обеспечением безопасности во всех отношениях, т.е. сфера разума представляется как самое безопасное состояние и самой цивилизации, и области ее взаимодействия с природой [16]. Подобное представление о связи сферы разума и безопасности поначалу было основано лишь на интуитивном ожидании, что наступление ноосферы решит проблему обеспечения безопасности дальнейшего развития. Связь же стратегии устойчивого развития и безопасности приводит к выводу, что сфера разума окажется одновременно и сферой обеспечения безопасности как в глобальном, так и в других отношениях (что выглядит вполне естественно, поскольку все разумное должно быть и безопасным).
В этом плане важно проанализировать в прогностическом аспекте механизмы и этапы обеспечения безопасности на пути устойчивого развития, т.е. применить методологию исследования будущего, имея в виду реализацию нормативного прогноза в виде стратегии устойчивого развития. Методологической основой формулирования представления о перспективах обеспечения безопасности является ноосферный подход как наиболее адекватный для исследования желаемого будущего.
Упомянутый ноосферный подход формировался в недрах такого научного направления, как учение о ноосфере (ноосферология). Последнее представляет собой междисциплинарную интегративную область научного поиска. Оно охватывает весь комплекс знаний о ноосфере, законах и тенденциях ее становления и развития, включая представления о переходе цивилизации к “устойчивому обществу” и “устойчивому государству”. Ноосферология мыслится как та часть исследования будущего, которая акцентирует внимание на выживании человечества путем развития нравственного гуманизированного и экологизированного разума, прогнозирования безопасного устойчивого будущего посредством становления ноосферного коллективного интеллекта на базе средств информатики.
Обеспечение безопасности через устойчивое развитие в ходе становления ноосферы осуществляется главным образом с помощью рациональных средств, новейших информационно-интеллектуальных технологий. С одной стороны, речь идет об использовании естественных механизмов (типа естественной безопасности, биологической стабилизации и регуляции окружающей среды), которые необходимо включить в сферу взаимодействия природы и общества. С другой стороны, гармонизация этого взаимодействия должна достигаться с помощью рационально-духовных механизмов, оптимально организующих социальную деятельность и переводящих ее на интенсивно-
коэволюционный путь развития, что в совокупности обеспечивает всеобщую безопасность и стратегическую стабильность.
Именно в ноосфере достигается системно-синергетический синтез всех составляющих устойчивого развития, причем не только в самом социуме, выступающем как ноосферно-глобальное целое, но и в его взаимоотношениях с природой, как земной, так и космической. Причем в отношении космоса также в перспективе должна быть обеспечена безопасность в результате становления космоноосферы, где глобальная безопасность обеспечивается и в ее внешнем, геокосмическом и собственно космическом, варианте, о чем мечтал К.Э.Циолковский, разрабатывая концепцию бессмертия человечества в результате освоения космоса.
Если в царстве животных обеспечение безопасности (сохранение биосистем) основано на биологических механизмах, то с выделением из этого царства человека начинают развиваться рациональные средства. Человек разумный, которому это наименование было дано с большим авансом, начал употреблять свой ум прежде всего для защиты своих жизненных интересов, т.е. для обеспечения безопасности, хотя этот процесс совершался стихийно. До сих пор, пока шло естественно-стихийное развитие человечества, иррациональные тенденции доминировали. Бытие человечества в целом носило иррациональный и алогичный характер, создало иллюзию ускоряющегося прогресса, привело к глубочайшему кризису цивилизации. Дорациональное, нерациональное и сверхрациональное (мистическое) господствовали в человеческой истории, и выживание рода человеческого мало зависело от его коллективного разума.
Между тем нам неизвестны иные механизмы выживания, кроме разума (нравственно-справедливого), как индивидуального, так и общественного (коллективного). Мы полагаем, что трансформированный и ноосферно-ориентированный разум сможет в будущем доминировать в пространстве социального бытия, сможет, управляя развитием человечества, обеспечить ему выживание и устойчивое поступательное движение. И если это так, то следует попытаться посмотреть, что же произойдет с цивилизацией, которая, отбросив инерцию стихийно-иррационального развития и неестественные потребности, перейдет к рационально управляемому развитию и становлению сферы разума как области бытия качественно новой, ноосферной, цивилизации.
С этой точки зрения основной вопрос ноосферной философии - это вопрос о соотношении рационального и иррационального, но не столько в познании, сколько в социальном бытии, ведь это вопрос выживания человечества и обеспечения его безопасности.
Рационализация механизмов обеспечения безопасности при переходе к устойчивому развитию означает, что в жизнь будут воплощаться лишь проекты, прошедшие сквозь “призму разума”. Обеспечение безопасности в должной мере, если оно осуществляется стихийно, оказывается невозможным и это подтвердил опыт реформирования России в последние годы. Тем более это относится к переходу к устойчивому развитию, когда будущее должно вначале создаваться, проектироваться разумом, а лишь затем воплощаться в реальность.
В рамках модели неустойчивого развития все различия в уровне развития стран привязаны к экономике. Такое одномерное, экономическое, измерение лежит в основе деления стран на развитые, развивающиеся и страны с переходной экономикой. В этом смысле модель неустойчивого развития с полным правом можно именовать рыночной, или экономической моделью по типу критериев (индикаторов, лежащих в основе такой классификации).
В отличие от модели неустойчивого развития (экономической) в модели устойчивого развития прежде всего и наряду с экономическими индикаторами (которые остаются) появляются индикаторы развития социальной сферы и экологической деятельности. На этом увеличение “системной мощности” модели устойчивого развития не завершается, поскольку в дальнейшем количество измерений (групп индикаторов) будет лишь возрастать, все более преодолевая одномерность рыночно-экономической модели. При ноосферной ориентации устойчивого развития добавится группа индикаторов, отражающих информационно-духовные характеристики развития, которые в перспективе будут становиться все более весомыми по сравнению с упомянутыми тремя группами “материальных” индикаторов.
На пути движения к устойчивому развитию все страны становятся развивающимися, но не в традиционном экономическом понимании. В рамках трехиндикаторной модели устойчивого развития (экономика, социальная сфера, экология) важно соблюдать баланс развития по всем трем группам (измерениям) параметров, а не только по одной из них, подтягивая отстающие индикаторы до уровня, соответствующего новой цивилизационной модели. В последней со временем будет предложена иная классификация типов государств с учетом трехмерности групп индикаторов такого развития, и в рамках этой новой модели развитыми окажутся другие страны, нежели в рамках модели неустойчивого развития (в частности, США здесь уже не будут лидировать).
Очень важный момент - возможная классификация, касающаяся обеспечения безопасности. В рамках упомянутой трехмерной модели устойчивого развития предполагается лишь экологическая безопасность. Однако безопасность и устойчивое развитие настолько взаимосвязаны, что обеспечение безопасности мыслится по всем трем указанным измерениям, а в принципе - по всем другим измерениям, которые будут появляться и затем приниматься мировым сообществом. Отсюда следует важный методологический вывод: концепция (доктрина) безопасности того или иного государства, да и мирового сообщества в целом должна соответствовать новой модели развития. Этот вывод (и принцип) означает, что принятая тем или иным государством концепция безопасности (а она так или иначе формируется, если даже называется иначе) должна по всем видам безопасности дополняться соответствующей концепцией (стратегией) устойчивого развития. В перспективе, когда высшее политическое руководство страны полностью осознает необходимость реальных действий, направленных на переход к устойчивому развитию, это должна быть единая Концепция перехода к устойчивому развитию и обеспечения безопасности.
В настоящее время эти две концепции, например, в России (Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию и Концепция национальной безопасности Российской Федерации) слабо взаимосвязаны и не соответствуют друг другу по выделенным измерениям устойчивого развития и аналогичным видам безопасности, причем обеспечение этих последних видится в официальных документах пока лишь в рамках старой модели развития. Думается, что принцип взаимосвязи и соответствия измерений устойчивого развития и видов безопасности окажется методологическим ориентиром как для дальнейших исследований в области проблем безопасности и устойчивого развития, так и для разработки соответствующих государственных документов.
Обычно к основным субъектам безопасности относят (см. закон “О безопасности”) личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство - его конституционный строй, суверенитет и территориальную целостность.
В модели устойчивого развития основных субъектов больше, поскольку обеспечение безопасности в рамках этой модели носит не социальный (пусть даже в широком смысле), а социоприродный характер. Поэтому наряду с основными социальными объектами (личность, общество, государство) в число объектов безопасности должна войти природа - ее экосистемы, биосфера в целом и даже космические объекты (естественные и искусственные). Обеспечение их безопасности, мыслимое как их сохранение и продолжение естественного развития (без антропогенного вмешательства), тоже предполагается концепцией социоприродной безопасности [17]. Не сохранив биосферу в ее естественном виде, мы не сможем обеспечить устойчивое развитие системы общество - природа как коэволюцию ее составляющих. Сохранение локальных (региональных, бассейновых и т.п.) экосистем необходимо для обеспечения регионального (территориального) устойчивого развития, в рамках которого хозяйственная деятельность должна находиться в соответствующем экологическом коридоре, т.е. в пределах хозяйственной емкости экосистем. Концепция социоприродной безопасности в принципе базируется на представлении о так называемой естественной (адаптивной) безопасности, когда естественные процессы используются для эффективного обеспечения безопасности на социальном уровне [18].
В концепции социоприродной безопасности, связывающей безопасность с устойчивым развитием, расширяется список основных объектов безопасности, и в него, согласно одному из ранее рассмотренных принципов, включается все человечество, причем не только ныне живущие поколения (одновременно сосуществуют три-пять поколений людей), но и поколения будущие, ради которых и должен быть осуществлен переход к устойчивому развитию. Следует заметить, что имеется противоречие между обеспечением безопасности нынешних поколений людей (в рамках старой модели развития) и обеспечением безопасности будущих поколений (в рамках новой модели). Это противоречие должно разрешиться так, чтобы в одинаковой степени обеспечивалась безопасность как ныне живущих, так и будущих поколений людей, ведь в этом заключена главная идея устойчивого развития - выживаемость и непрерывное развитие человеческой цивилизации в условиях сохранения окружающей природной среды.
1. См.: Наше общее будущее: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1989.
2. Там же.
3. Рос. газета. - 1996. - 9 апр.
4. Там же.
5. Там же.
6. Наше общее будущее. - С. 68.
7. См.: Кузнецов В.Н. Безопасность через развитие. - М., 2000. Еще точнее будет сформулировать эту идею как “обеспечение безопасности через устойчивое развитие” (см.: Урсул А.Д. Переход России к устойчивому развитию: ноосферная стратегия. - М., 1998; Он же. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Безопасность Евразии. - 2001. - № 1. - С. 443-456; Урсул А.Д., Романович А.А. Безопасность и устойчивое развитие: философско-концептуальные проблемы. - М., 2001.
8. Аннан К.А. Предотвращение войн и бедствий: глобальный вызов растущих масштабов: Годовой доклад о работе ООН за 1999 год. - Нью-Йорк, 2000. - С. 17.
9. См.: Урсул А.Д., Романович А.Л. Безопасность и устойчивое развитие…
10. Именно поэтому проблема взаимосвязи устойчивого развития и безопасности наиболее полно должна прозвучать в подготавливаемой новой редакции Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2010 г.
11. Другое системное видение представлено в монографии О.Л.Кузнецова, П.Г.Кузнецова, Б.Е.Большакова “Система общество - природа - человек: устойчивое развитие” (М., 2001).
12. См.: Концепция коллективной безопасности государств - участников Договора о коллективной безопасности // Безопасность России: правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты: Основополагающие государственные документы. - M., 1998. - Ч. I.
13. См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу: Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. - М., 1993; Он же. Становление ноосферного интеллекта и опережающее образование // Синергетика и образование. - М., 1997.
14. См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу…
15. См.: Урсул А.Д. Экологическая проблема и агроноосферная революция. - М., 1994; Он же. Ноосферная концепция перехода России к устойчивому развитию. - М.; Гомель, 1997; Он же. Переход России к устойчивому развитию… К высказанной в этих работах точке зрения в последние годы присоединился и академик Н.Н.Моисеев, а также многие другие ученые.
16. См.: Урсул А.Д. Путь в ноосферу…
17. См.: Урсул А.Д. Обеспечение безопасности через устойчивое развитие.
18. См.: Урсул А.Д. Переход к устойчивому развитию… - С. 133-155.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://filosof.historic.ru