Р. А. Зобов, В. Н. Келасьев
Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнений, что глобальный кризис, в котором находится наше общество, связан, помимо просчетов в экономике и политике, также и с недостаточным развитием наук об обществе и человеке. И неудивительно, что все острее становится потребность в фундаментальных теоретических разработках, касающихся функционирования глубинных механизмов человека и общества. С нашей точки зрения, важной задачей является анализ общества в рамках самоорганизационного подхода. Под самоорганизацией обычно понимают некоторый процесс, в ходе которого создается, воспроизводится и совершенствуется организация сложных динамических систем. Естественно, можно говорить о различных уровнях самоорганизации — неорганическом, органическом, психологическом и социальном. В дальнейшем нас будут интересовать прежде всего те уровни, которые непосредственно связаны с обществом и человеком. Разумеется, в рамках данной статьи не представляется возможным рассмотреть все аспекты проблемы самоорганизации даже на уровне общества и человека. Поэтому мы остановимся преимущественно только на некоторых, наиболее существенных аспектах самоорганизации, отражающих те или иные показатели и режимы функционирования общества.
При рассмотрении современного российского общества наша исходная установка состоит в том, что социум, являющийся саморазвивающейся и самоорганизующейся системой, в данный момент, в силу известных причин, находится в таком состоянии, когда многие механизмы его самоорганизации оказываются либо нарушенными, либо заблокированными. Среди причин подобной заблокированности можно назвать такие, как отсутствие рефлексии и культуры самопознания в обществе, в результате чего оказываются размытыми цели и перспективы развития социума, сравнительно слабая согласованность различных компонент и институтов общества, утеря традиций, значительное понижение морального и образовательного уровня населения и т. п. При этом масштабы деградации и распада социума приобрели такое значение, что у многих исследователей возникают серьезные сомнения в принципиальной возможности возврата общества к устойчивому режиму функционирования.
Мы исходим из того, что общество представляет собой разновидность самоорганизующейся системы, управляемой коллективным разумом. Под коллективным разумом мы понимаем процесс осмысления происходящего в рациональной и морально-оценочной форме. Он обеспечивает устойчивое функционирование общества и определенный уровень приобщенности его членов к материальной и духовной сферам. Эффективность такого осмысления будет различной в зависимости от способов организации целого. Ошибки коллективного разума могут привести к реализации идей, представляющих реальную угрозу для общества и всего человечества. Скажем, использование технологий, разрушающих окружающую среду, экспериментирование с объектами, представляющими опасность для человека (генная инженерия и т. д.). Коллективный разум выступает в виде двух составляющих: рационально-преобразующей (наука, новые технологии, изобретения, поле идей и пр.) и морально-оценочной (право, мораль, традиции, искусство и т. п.). Разумеется, обе эти составляющие выступают в неразрывном единстве. [1]
В литературе обычно выделяют несколько режимов функционирования сложных систем: восходящий и нисходящий, режим одноплоскостного развития, стагнация и ряд др. Конечно, все эти режимы в чистом виде обычно не реализуются, и на практике мы имеем дело с их различными комбинациями, когда один из них доминирует при одновременном наличии всех остальных.
Логично предположить, что в режимах функционирования социума находит отражение уровень самоорганизационных процессов. Например, режим застоя может характеризоваться следующими показателями: низкий уровень коллективного разума, слабая выраженность социальных инноваций, размытость моральных, правовых и пр. норм, изоляция отдельных социальных групп и институтов, бездуховность, ориентация членов общества преимущественно на уже сложившиеся стереотипные образцы действий в различных сферах и отсутствие ориентации на движение вперед. Естественно попытаться выявить специфические особенности того режима функционирования, в котором мы сейчас находимся, и его специфические черты. Было бы интересно описать все многообразие режимов функционирования социума и указать индикаторы, характерные для каждого из них.
Стало быть, возникает настоятельная необходимость «диагностировать» тот режим функционирования, в котором находится социум в тот или иной момент времени и описать наиболее характерные для него, но заблокированные механизмы самоорганизации, способные вывести общество на путь подлинного саморазвития. Многие исследователя сходятся во мнении, что современное российское общество колеблется между режимами застоя и робкой модернизации с известным риском стать на путь необратимой деградации и распада. [2] В таких условиях движение общества вперед является слабо выраженным.
Исходя из ряда теоретических соображений, можно предположить, что должна существовать какая-то общая схема смены режимов функционирования общества. Понятно, что такая смена режимов предполагает их вполне определенную последовательность во времени. Однако здесь могут возникать известные аномалии, которые будут свидетельствовать о неблагополучии в ходе развития общества, о своеобразном «заболевании» социума. Все такого рода отклонения от привычной сбалансированной схемы проявляются в специфических симптомах, которые могут быть более или менее четко зафиксированы на уровне явлений. И по этим «симптомам» можно в известной мере судить о характере «заболевания» социума, т. е. об отклонениях от нормального хода развития, что позволяет принимать соответствующие меры и не допускать отклонений до опасной черты.
Конечно, задача заключается не в том, чтобы устранять «симптомы», а чтобы постараться выявить характер и, главное, глубинные механизмы «заболевания» социума. Сделать это довольно трудно. Поэтому так важно вовремя зафиксировать «симптомы», классифицировать их и затем построить систему, которая позволяла бы быстро и точно оценивать причины и характер деструктивных процессов в социуме.
На уровне явлений могут быть зафиксированы, по крайней мере, два вида показателей: появление новых процессов и явлений, которые раньше либо вообще не наблюдались, либо встречались достаточно редко, а также изменение динамики (интенсивности проявления, повторяемости и т. п.) тех, которые постоянно присутствуют. Например, такие явления, как наркомания, преступность, конфликтность, самоубийства, проявления агрессии и пр., встречаются в любом обществе, но их частота и интенсивность могут колебаться в очень широких пределах. И, скажем, быстрый рост их числа может свидетельствовать с серьезных нарушениях в структуре социума. Появление же таких явлений, как манипулирование человеческим сознанием с помощью средств массовой информации, штампов, клише, стереотипов, новых социальных технологий, признаков надвигающейся экологической катастрофы и т. п., также может свидетельствовать о каких-то весьма серьезных глубинных сдвигах в жизни общества. Из сказанного становится понятным, что исследование общества, с одной стороны, предполагает фиксирование всех вновь появляющихся явлений, а с другой — исследование динамики изменений привычных и часто наблюдаемых процессов, весьма важных с точки зрения жизни общества. Отсюда вытекает необходимость создания специальных служб, которые могли бы оперативно фиксировать новые социальные реалии и быстро их интерпретировать с позиций интересов социума. Это тем более важно, что в настоящее время объем инноваций резко возрастает и мы часто совершенно не готовы к их анализу. Такой анализ может оказаться весьма полезным для повышения уровня самоорганизации общества (в аспекте самоотражения). Наряду с этим такие службы должны констатировать и все более или .менее значительные отклонения от нормы важнейших параметров жизнедеятельности социума. Все это можно отнести к сфере коллективного разума.
Как уже говорилось, этот коллективный разум должен оценивать все эти процессы как в логико-научной, так и морально-оценочной форме. Однако наиболее характерной особенностью российского социума является слабая выраженность обеих этих компонент коллективного разума. В силу этого как значительные отклонения от нормы, так и многие новые реалии часто не получают ни логико-научной, ни моральной оценки. Поэтому мы и не понимаем, что с нами происходит, не можем правильно оценить даже ближайших последствий наших действий. Полноценный коллективный разум у нас до сих пор часто заменяется мифами. Скажем, раньше мы были убеждены в том, что все наши проблемы будут решены в ходе революционного преобразования общества, а сейчас многим кажется, что их автоматически решит рынок, новые русские, 3апад и пр. В сложившейся ситуации необходимо стараться повысить роль коллективного разума. В действительности же мы .видим как раз обратное, что проявляется в таких факторах, как падение роли и престижа науки и образования, понижение культурного уровня населения и т. п.
Понятие коллективного разума предполагает наличие в обществе определенного поля идей. Разумеется, социальная система не формирует каких-либо конкретных идей в общепринятом смысле слова. Речь здесь идет скорее о некотором векторном поле, которое известным образом стимулирует появление и реализацию одних типов идей и подавляет другие. Такое поле .может материализоваться в форме права, цензуры, средств идеологического контроля, управленческих решений, авторитета морали, власти, религии и т.п. Все это оказывает значительное влияние на индивида и его сознание, которое приобретает .под воздействием этих факторов определенную ориентированность. И не случайно все развитые государства стимулируют и поддерживают средства формирования поля идей социума (наука, право, культура, мораль, образование и т. д.).
Ослабление такого поля сразу же проявляется в форме распада его материальных структур и может служить важным симптомом кризисного состояния общества как целостной развивающейся системы (деградация науки, права, образования и пр.). В российском обществе в наши дни это выражается и в таких показателях, как явное неуважение к закону (праву), недооценка роли науки и образования, забвение моральных норм, размывание системы общечеловеческих и национальных ценностей, падение культурного уровня населения, престижа образования и т. п.
Но ведь именно соответствующее поле идей способствует формированию реальной целостности социума. Если его нет или оно выражено достаточно слабо, то естественно получают преобладание разрушительные центробежные тенденции, когда отдельные люди и социальные группы начинают действовать в сугубо личных интересах, т. е. нарушается баланс личного и коллективного. Практически это может выражаться в поддержке деструктивных тенденций силовыми и управленческими структурами и одновременно в достаточно лояльном отношении к ним значительной части населения. Опасность такой ситуации усугубляется проповедью индивидуализма, развернутого в нашей стране за последние годы. Кроме всего прочего, в силу специфики исторического развития России, в широких народных массах уже давно сложилась устойчивая тенденция позитивного отношения к разрушительным тенденциям и ориентациям. Хорошо известно, что когда русские люди оказывались за границей, там всегда вызывало возмущение и негодование местных жителей прежде всего то, что они неизменно поддерживали силы, подтачивающие основы социального устройства (революционеров, мятежников и т. п.). На это не раз указывал Ф. М. Достоевский в своих «Дневниках». Нам еще только предстоит осознать эту особенность своего национального характера, дать ей соответствующую оценку и научиться должным образом к ней относиться.
Разрушительные тенденция и ориентации приобретают особенно опасный характер, когда ключевые посты в государстве длительное время занимают люди, поддерживающие или благосклонно относящиеся к соответствующим тенденциям (в силу особенностей своего характера, интеллекта). Они фактически поощряют деструктивные процессы в обществе, зачастую даже не отдавая себе в этом отчета. При этом часто соответствующее поле идей, противостоящее распаду целостного социума, выражено слабо. Именно такое неблагоприятное сочетание обстоятельств сложилось в России в последнее десятилетие.
В этой связи следует сказать несколько слов по поводу разрушительного влияния проповеди индивидуализма. На Западе индивидуализм не представляет реальной угрозы для общества, ибо там он выступает в рамках протестантизма, который допускает и стимулирует его проявление исключительно в сфере трудовой деятельности. Обожествление индивидуальной трудовой деятельности порождает систему моральных норм (честность в делах, трудолюбие, доброжелательное отношение к ближним и т. п.), которая лежит в основе капиталистического способа производства. Эта ситуация хорошо обрисована в работах М. Вебера. [3] В условиях же современной России индивидуализм ничем не ограничивается и поэтому естественно приобретает уродливые и даже опасные для общества формы (достижение личного материального успеха любыми средствами, в том числе аморальными и противозаконными). В итоге сознание многих наших современников, особенно молодежи, которая оказалась наиболее восприимчивой к проповеди индивидуализма, уже не ограничивается соответствующими моральными нормами и ценностными установками (в духе протестантизма, православия и пр.), а власть давно потеряла свой авторитет в силу своей беспомощности и неспособности принимать твердые решения. Поэтому при абсолютизации личных прав и свобод происходит непрерывное оттеснение на задний план интересов общества и большинства людей. В итоге формирование индивидуалистической доминанты привело к возникновению значительного числа людей, ориентированных на личные или групповые (клановые и т. п.) цели и почувствовавших себя свободными от всякого долга перед государством и обществом. Поэтому все же следует задуматься о тех результатах, к которым мы приходим, ориентируясь на принцип индивидуализма. В настоящий момент мы уже имеем одинокого индивида, ориентированного исключительно на личные цели и интересы, изолированного от общества, и большое количество соперничающих друг с другом социальных групп, преследующих свои корыстные цели. Частным проявлением сказанного является и «патовая» ситуация, сложившаяся между «низами» и «верхами» нашего общества. Легко видеть, что «низы» почувствовали себя свободными от гражданского долга под предлогом безусловного и поощряемого торжества личных интересов, а «верхи» соответственно считают себя свободными от какой бы то ни было ответственности перед «низами» в силу переориентации с принципов соборности и коллективизма на ничем не ограниченный индивидуализм.
Здесь можно только согласиться с высказываемым в литературе мнением о том, что разложение прежнего тоталитарного сознания автоматически не приводит к ответственному демократическому сознанию, ориентированному на нормы морали, права И на общественные интересы. Наоборот, рождается катастрофически безответственное сознание, создающее почву для «войны всех против всех». В связи с этим уместно напомнить, что об опасности такой ситуации неоднократно предупреждал И. Ильин, который предвидел крайне негативные последствия неподготовленного перехода от тоталитаризма к демократии в специфических русских условиях. [4] К сожалению, у нас как раз и поступили вопреки этим предостережениям и получили соответствующие результаты.
Действительно, принцип индивидуализма оказался продуктивным, например, в протестантской среде. Однако бессмысленно и опасно, как уже говорилось, автоматически переносить его в русскую ситуацию без соответствующего предварительного анализа. Необходимо точно знать, в каком режиме функционирования находится социум в тот или иной момент времени и какое влияние может оказать на этот режим внедряющаяся в него идея индивидуализма, приводящая к нарушению баланса коллективного и личного, веками складывавшегося в российском обществе. Ведь такой баланс является одним из самых необходимых условий нормального функционирования общества.
Очень важной для устойчивого функционирования социума является способность и готовность человека совмещать свои личные интересы с интересами общества как целого. А это в очень большой степени зависит от специфики менталитета. Поэтому, фиксируя соответствующие показатели, свидетельствующие о наличии того или иного режима функционирования общества, их необходимо соотносить с соответствующим менталитетом людей. Только в этом случае можно как-то прогнозировать динамику режима функционирования общества, направленность тех или иных изменений. Характер таких изменений определяется во многом соотношением ориентаций общества и человека. Поэтому о процессах самоорганизации следует говорить на двух уровнях.
Соответственно имеет смысл различать и два вида условий саморегуляционных процессов:
условия, идущие от человека. Это прежде всего готовность и наличие внутренней потребности в механизмах согласования своих действий с действиями других людей и социальных групп в целях стабилизации и предсказуемости среды своего существования. Человек должен хорошо осознать, что эти средства и механизмы нужны прежде всего ему и его близким;
условия, идущие от социума (государства и пр.); сюда относится развитая система права, наука, мораль, искусство, культура, религия и т. п.
Эффект подлинной самоорганизации достигается только в том случае, когда налицо оба эти условия, т. е. когда имеется соответствующим образом ориентированный человек, который осуществляет реализацию своих устремлений к совмещению именно в тех средствах, которые предлагает ему социум. В этом случае социально зрелый индивид с соответствующим менталитетом, получающий в свое распоряжение предлагаемые ему социумом средства в виде морали, права, религии, культуры и пр., приобретает именно то, в чем он нуждается. С помощью этих средств он затем организует свое поведение и одновременно начинает оказывать влияние на поведение других людей. В итоге и достигается поддержание социума в режиме нормального устойчивого функционирования, и одновременно снимаются препятствия для выхода общества на уровень подлинной самоорганизации.
Если же мы имеем изолированных, дезориентированных, не готовых к совмещению своих интересов с интересами других людей индивидов, то самоорганизационные процессы в обществе резко затормаживаются. Таким индивидам не нужны соответствующие средства совмещения в виде права, морали, культуры, религии и т. д. Это часто наблюдается в условиях современного российского общества. Понятно, что для выявления реального положения дел в обществе в этой сфере необходимы соответствующие эмпирические индикаторы, позволяющие оценить меру потребности человека и основных социальных групп в соответствующих средствах совмещения.
С точки зрения теории важно подчеркнуть, что наиболее негативным случаем для реализации самоорганизационных процессов является наличие в значительном количестве изолированных, дезадаптированных и склонных к агрессии индивидов при одновременном отсутствии средств согласования у социума. Наиболее благоприятным будет то вариант, когда мы имеем соответствующим образом ориентированных па самоорганизационные процессы индивидов и одновременно необходимые средства согласования в виде уже указанных морали, права, религии, культуры и т. п. В реальной жизни такие крайние варианты реализуются сравнительно редко, и обычно мы имеем дело с промежуточными, в которых сочетаются черты того и другого. Например, российское общество является хорошим примером такого промежуточного варианта, хотя, по-видимому, склоняющемуся к негативному.
Отсюда становится понятным, почему в российском социуме с таким трудом протекают самоорганизационные процессы. Им сопротивляются индивиды, интересы которых не нуждаются в указанных средствах самоорганизации и саморегуляции социума и которые еще «не дозрели» до понимания важности и перспективности соответствующих средств поддержания стабильности и нормального устойчивого функционирования общества. Одновременно и общество еще не выработало этих средств совмещения в виде четких форм правосознания, морали, культуры и пр., которые могли бы убедить индивида принять их в качестве руководства к действию, повысить его готовность к совмещению. Речь при этом должна идти об исключительно добровольном принятии человеком норм и требований целого. Когда же, например, в условиях тоталитарного государства эти нормы насильственно навязываются людям, это не приводит к стимулированию саморегуляционных процессов. Прочность такого общества оказывается иллюзорной, о чем свидетельствует быстрый и на первый взгляд неожиданный распад тоталитарных систем.
Из сказанного можно сделать некоторые выводы по поводу стратегии дальнейших действий для активизации саморегуляционных процессов в обществе. С одной стороны, это воспитание соответствующего человека с развитой готовностью к выработке и принятию требований и норм целого, идущих от коллективного разума. С другой — расширение поля идей и приближение его к индивиду. Этим гарантируется гармоничное взаимодействие индивида и социума и выход последнего на уровень подлинно самоорганизующейся системы. Нельзя забывать также и о том, что, создавая вокруг себя определенную социальную среду, человек преследует цель наилучшим образом реализовать себя как личность. И он должен осознать, что его готовность к совмещению, принятию норм права, морали и пр. может значительно облегчить процесс самореализации.
Высокий уровень самоорганизации предполагает наличие тесных связей человека с социумом как целым, ибо через такие связи осуществляется его приобщение к национальной и мировой культуре. Например, когда Н. Федоров говорил о приобщении человека к «общему делу» (воскрешение предков средствами науки), то фактически имел в виду его включение в социум как целое (в его понимании). [5] Такое включение оказывалось возможным благодаря тому, что «общее дело» предполагало синтез таких компонент, как религия, мораль, наука, техника, искусство, литература, философия и т. п.
Причастность человека к фактору целостности означает, что между ним и социумом начинают доминировать моменты общего, а отличия отступают на задний план. Доминирование же личных интересов свидетельствует об адаптации его к отдельным аспектам окружающей среды (материальным или духовным), а это, в свою очередь, позволяет сделать вывод, что к процессам самоорганизации социума он имеет весьма далекое и опосредованное отношение. Истинная самоорганизация начинается с того момента, когда люди чувствуют себя сопричастными делам широкой социальной общности, всего общества. С. Н. Булгаков показал, что и хозяйственная деятельность человека в условиях высокой самоорганизации общества включает духовные компоненты и тем самым приобщает его к механизму целостности. [6] Да и в ходе реального развития отдельного человека наблюдается движение в сторону его все большей приобщенности к процессам социума как целого. Такое приобщение означает резкое расширение горизонта его сознания, обогащение его как личности.
Если на предшествующих этапах своего исторического развития человек вынужден был адаптироваться прежде всего к ближайшим факторам социальной и природной среды, то на современном этапе он уже должен адаптироваться к механизмам целостности социума (право, мораль, культура, общечеловеческие и национальные ценности и т. п., взятые в их единстве). Роль факторов социальной целостности в наши дни резко возрастает, ибо они выступают в качестве средства реализации саморегуляционных процессов социума в современном мире. И не случайно многие авторы считают, что уровень развития современного человека в значительной мере определяется тем, насколько он «дозрел» до уровня осознания и принятия общечеловеческих цен-костей и норм. Требование выхода человека за привычные пределы адаптации к ближайшей природной и социальной среде зачастую болезненно переживается им. Но тем не менее процессы переадаптации на факторы целостности являются характерными для современной эпохи. Те, кто останавливается на уровне своего узкого мирка, объективно тормозят самоорганизационные процессы в обществе. Конечно, таких людей остается еще достаточно много.
При этом важно учитывать следующее обстоятельство. Адаптация человека к конкретным условиям существования достаточно очевидна. Адаптация же его к общечеловеческим ценностям и моральным нормам, как правило, не осознается на рациональном уровне. Поэтому приобщенность к ним человека на первых порах выступает в виде смутной тоски по чему-то более совершенному, в форме неосознанных интуитивных влечений, безотчетных стремлений к каким-то идеалам, поиску совершенства, красоты, справедливости и пр. Рациональное осознание этих тенденций наступает гораздо позже и достигается на том уровне развития общества, когда самоорганизационные процессы начинают в нем доминировать. Пока же мы в основном имеем дело с людьми, которые продолжают воспринимать общечеловеческие ценности на уровне неосознанных стремлений, влечений и т. п. Ориентация же человека на индивидуализм еще более отдаляет их от общечеловеческих ценностей и объективно привязывает к факторам непосредственного окружения. Что касается русского социума, то его ценности достаточно близки к общечеловеческим, и не случайно русская философия и религиозная (православная) традиция ориентируют людей на такие общечеловеческие реалии, как космос, всеединство, соборность, коллективизм. Это нашло свое яркое выражение в концепции русского космизма, частным проявлением которого является идея ноосферы и ноосферного мышления.
Исторический опыт убедительно показывает, что непосредственное приспособление человека к ближайшим факторам внешнего окружения быстро исчерпывает свои возможности. Действительно, при сравнительно быстром росте народонаселения возникает дефицит природных и энергетических ресурсов, постоянно не хватает пригодных для хозяйственной деятельности участков земли и пр. Внешняя же экспансия с целью приобретения новых земель неизбежно приводила к военным конфликтам, но и завоевание новых территорий не могло привести к решению проблемы, а только отодвигало ее. Поэтому выживание социума и его нормальное функционирование всегда носило проблематичный характер. Чрезвычайно остро стоит эта проблема в наши дни.
Сейчас все большее число людей на нашей планете начинает осознавать, что развитие современного общества за счет внешней экспансии оказывается невозможным. Это связано с целым рядом факторов. В современном мире существуют международные гарантии, исключающие пересмотр существующих границ. Глобальные военные авантюры с целью приобретения новых территорий представляют реальную угрозу существованию всего человечества при наличии огромных запасов ядерного оружия и других средств массового уничтожения. Все это заставляет искать принципиально иные решения проблемы выживания II нормальной жизнедеятельности того или иного социума.
В наши дни для любого общества существует реально только один путь для обеспечения выживания и самосовершенствования. Это путь формирования и развития коллективного разума, т. е. развития науки, культуры, искусства, правосознания, культуры саморефлексии и т. п. В России мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией, когда, с одной стороны, есть все условия для совершенствования саморегуляционных процессов, обеспечивающих резкое повышение роли коллективного разума. Действительно, страна обладает высокоразвитой культурой, высоким уровнем развития науки, разработанными правовыми и моральными концепциями и т. д. С другой же стороны, все эти компоненты разобщены и не сложились в единую концепцию, которая явилась бы основой для формирования коллективного разума социума. Эту специфически российскую ситуацию еще предстоит осознать.
Отсутствие же четких сложившихся форм коллективного разума и порождает такие негативные явления, как хаос и непоследовательность действий властных структур, отсутствие ясных целей развития общества, перспектив и стратегий выхода из сложившегося в стране глобального кризиса. Этим же в известной мере объясняется и раскол социума, отсутствие общей идеи, межнациональные конфликты, отсутствие какого бы то ни было социального прогнозирования и т. п. При выработке стратегии стимулирования процесса формирования коллективного разума следует заботиться как о повышении уровня логико-научной, так и морально-оценочной компонент. Но не менее важным является при этом достижение их сбалансированности. Легко видеть, что при доминировании логико-научной компоненты можно прийти к построению сугубо прагматического общества западного типа. В случае же преобладания морально-оценочной компоненты возникает реальная опасность реализации государства тоталитарного образца (типа сталинистской России, нацистской Германии и пр.).
Российскому обществу в ближайшем будущем предстоит решить эту проблему: добиться резкого повышения уровня каждой из этих компонент и одновременно избежать доминирования той или иной из них. Постепенно эта задача начинает осознаваться. По-видимому, в современных условиях не существует иного пути совершенствования социума. Разумеется, следует заботиться и о том, чтобы все требования коллективного разума были приняты большинством людей. И для того чтобы человек действительно смог добровольно «принять эти требования коллективного разума, он должен пройти соответствующие ступени воспитания и образования. В связи с этим роль воспитания и образования в ближайшие годы должна значительно возрасти. И не случайно многие авторы начинают говорить об «образовательном обществе будущего». [7]
Существует и несколько иной ракурс рассматриваемой проблемы. Приобщение человека к коллективному разуму, целостности социума фактически означает его приобщение к различным сферам духовности. При этом границы приспособления раздвигаются практически до бесконечности. Скажем, адаптация членов развитого социума к науке приводит к значительному расширению возможностей его выживания и развития. Действительно, сейчас открываются возможности освоения, по крайней мере, ближнего космоса, а также регионов, традиционно считавшихся мало пригодными для жизни (Арктика, Антарктика, пустыни, мировой океан и т. д.). Становится возможным овладение практически неисчерпаемыми источниками энергии (энергия Солнца и звезд, радиоактивного распада и пр.). Важное значение приобретает интенсификация производства (резкое .повышение плодородия почвы, урожайности растений, производительности, животноводства, генная инженерия и т. д.). На этом пути происходит одухотворение самой хозяйственной деятельности человека, о которой, как уже говорилось, много рассуждал С. Н. Булгаков. Нам представляется, что именно здесь коллективный разум социума в состоянии вырабатывать эффективные ответы на вызовы природы и других социумов. А. Тойнби справедливо подчеркивал, что всякое общество может существовать и нормально функционировать только в тех случаях, если оно способно вырабатывать своевременные адекватные и эффективные ответы на вызовы извне. [8]
Однако все сказанное может быть реализовано только при наличии хорошо дифференцированного и высокоорганизованного социума, в котором все сферы духовной и материальной деятельности гармонически увязаны друг с другом и четко ориентированы на глубинные, нс-преходящие общечеловеческие ценности. Если же этого нет, то результаты деятельности цивилизации даже с высоко развитым коллективным разумом могут обернуться настоящей трагедией .как для человека, так и для всего человечества. Действительно, если, например, приобщение больших масс людей к науке не сопровождается овладением нравственными ценностями, то успехи науки обычно приводят к катастрофическим последствиям. Это можно наблюдать на примерах ядерной энергетики (Чернобыльская, Челябинская и другие аналогичные катастрофы), военной техники (создание средств массового поражения), непродуманного внедрения новых технологий (приводящих к эффектам тина «озоновой дыры», глобального потепления климата на планете и пр.).
На уровне индивидуального сознания необходимость сочетания науки и морали ощущалась и ощущается многими выдающимися мыслителями, работающими в самых разнообразных областях знания (А. Эйнштейн, Б. Рассел, А. Швейцер, многие представители Римского клуба и т. п.). Но особенно четко это можно видеть в русской философской и православной традиции (Н. Федоров, Н. Бердяев, В. Соловьев и др.). Из сказанного следует одно очень важное обстоятельство: в современных условиях крайне опасной является тенденция приобщения к фрагментам знаний, полученных в цивилизациях с высоким коллективным разумом, этносов, в которых коллективный разум находится на гораздо более низком уровне. В наши дни это обнаруживается в стремлении некоторых государств овладеть ядерным оружием. Понятно, что без соответствующих моральных регуляторов это неизбежно приведет к его несанкционированному применению со всеми вытекающими отсюда последствиями. Аналогичная опасность возникает и в том случае, когда происходит понижение уровня коллективного разума в социуме, что сопровождается понижением уровня морального контроля за использованием ранее полученных результатов. Вопрос об обмене результатами деятельности социумов с различными уровнями коллективного разума требует специального рассмотрения.
Следует отметить, что в наше время уже существуют социумы (страны), которые могут выживать и даже процветать за счет высокого уровня развития коллективного разума, т. е. адаптированности людей к фактору целостности социума, и которые в принципе в их современном состоянии не могли бы существовать, приспособляясь традиционными способами к условиям непосредственного окружения. Ярким примером здесь может служить Япония. Любому понятно, что многомиллионное население этой страны не просуществовало бы и месяца на островах, практически лишенных полезных, ископаемых, энер-горесурсов, леса да еще с не слишком благоприятными климатическими условиями. Но благодаря высоко развитому коллективному разуму люди этой страны получили возможность мирным и законным путем адаптироваться к ресурсам, расположенным за десятки тысяч километров, причем на законных основаниях, не вызывая протеста и возмущения. Другие народы согласны платить за результаты деятельности высокоорганизованного коллективного разума, который позволяет производить товары и услуги очень высокого качества.
Пример Японии в данном случае является весьма показательным. Можно думать, что в будущем, когда все общество выработает соответствующий коллективный разум, откроется возможность приобщения людей к мощным .источникам энергии и полезных ископаемых других планет и звездных систем, когда сфера обитания человечества распространится, по крайней мере, на ближний космос. При этом, возможно, придется несколько изменить и самого человека, чтобы он мог обитать в несвойственных ему условиях (на других планетах и пр.). Об этом не раз говорил К. Э. Циолковский. [9] В этой сфере может быть найдено то общее дело, о котором говорил в свое время Н. Федоров.
Мы уже отмечали, что адаптация к фактору целостности общества осуществляется на двух уровнях: логико-рациональном и образно-эмоциональном. Сейчас все говорят о необходимости приспособляться к духовным компонентам социума (науке, искусству, культуре, религии и т. п.). Это можно рассматривать как факт, ибо во всяком развитом обществе большие массы людей уже вовлечены во все эти сферы. Теперь речь должна идти о том, чтобы осознать взаимосвязанность всех этих сфер в рамках единого общества. Все они должны рассматриваться как взаимосвязанные и дополняющие друг друга в рамках целого. Осознание этого обстоятельства приведет к формированию нового мировоззрения. И в рамках такого мировоззрения оказывается возможным регулировать воздействие на природу с помощью моральных принципов, ограничивать политические амбиции геополитическими соображениями, достижения науки увязывать с принципами религии, гармонизировать межнациональные отношения с помощью системы общечеловеческих ценностей и т. п.
С нашей точки зрения, специфика ноосферного мышления, о котором сейчас так много говорят, как раз и определяется приобщенностью человека к факторам целостности социума. Только в этом случае открывается возможность глобального и сбалансированного подхода к планетарным процессам. И одновременно предотвращаются разрушительные воздействия на нашу планету, реальность которых возрастает вместе с бурным развитием науки и техники. Фактически здесь речь идет о новой форме преобразования действительности и новых формах адаптации человека к окружающему миру. Такая адаптация опосредуется его приобщенностью к фактору целостности социума. т. е. к коллективному разуму. Этот коллективный разум начинает регулировать границы .преобразования природы с целью удовлетворения постоянно возрастающих материальных и духовных потребностей человека. Именно здесь формируются те новые человеческие качества, которые кардинальным образом способны изменить отношение человека к окружающей его природе, о которых так много говорили представители Римского клуба, в частности А. Печчеи. [10]
Из сказанного следует, что для того, чтобы оценить состояние общества в тот или иной момент времени, необходимо прежде всего установить уровень сформированности в нем коллективного разума. Конечно, необходимо, как нами уже отмечалось, фиксировать и вновь появляющиеся социальные феномены, и динамику изменения часто встречающихся. Но этого все же еще мало. Необходимо проследить возможности их влияния на целое и оценить меру их регулируемости социально значимыми факторами. Например, если фиксируется факт манипулирования человеческим сознанием средствами массовой информации, то необходимо выяснить, каковы в обществе законодательные (правовые) нормы, которые регулируют этот процесс, и насколько эффективно их применение. Эффективное действие правовых норм будет свидетельствовать о высоком уровне сформированности в обществе коллективного разума. То же самое можно сказать и в том случае, если в ходе исследования будет выяснено, что моральные нормы оказывают значительное регулирующее воздействие на поведенческие акты различных возрастных групп. Если регуляторные функции морали, права, искусства, культуры, религии и т. п. выражены слабо, то это однозначно свидетельствует о низком уровне коллективного сознания или о его несформированности.
В ориентированности на исследование коллективного разума социума социология сталкивается с принципиально новыми проблемами и для их решения должна вырабатывать новую методологию. Но это уже есть тема специального исследования. Пока же мы даже еще не осознали специфики сложившейся ситуации.
Подробнее см.: Самоорганизация: психо- и социогенез / Под ред. В. Н. Келасьева. СПб., 1996. Гл. 1.
Кара-Мурза А. А., Панарин А. С., Пантин И. К. Духовно-идеологическая ситуация в современной России: перспектива развития // Полис. 1995. № 2.
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма (Избранные произведения). М., 1990.
Ильин И. А. О грядущей России (Избранные статьи). М., 1993. 5. Федоров Н. Ф. Философия «общего дела». Соч. М., 1982.
Булгаков С. Н. Философия хозяйства. Соч. В 2 Т. Т. 1. М., 1993.
Субетто А. И., Селезнева Н. А. Общественный интеллект и образование на рубеже XXI века // Идеи Н. Д. Кондратьева и динамика общества на рубеже третьего тысячелетия / Под ред. Ю. В. Яковец. М., 1995. С. 365 — 375.
Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 329 — 343.
Циолковский К. Э. Грезы о Земле и Небе. Тула, 1986.
Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.soc.pu.ru/