Глава 4, часть первая «Легкость и тяжесть».
Творчество Милана Кундеры привлекает читателя необычным соединением легкого увлекательного сюжета, любовной историей людей, и глубокого современного философского взгляда на жизнь. В центре романа образ автора-рассказчика, который с большим юмором и иронией повествует о жизни своих героев, перемежая это повествование главами-рассуждениями, не лишенными философской привлекательности. При первом чтении романа связь между этими «двумя романами в одном» не кажется ясной, но по мере углубления в повествование перед читателем выстраивается сложный замысел цельного романа. В нем любой обычный эпизод из жизни осмыслен как проявление важных закономерностей, которые каждый человек пытается вывести на своем жизненном пути.
Решив навсегда завязать с претившей ей удушливой жизнью официантки в заштатном городишке и влекомая нарастающей любовью к Томашу, Тереза отправляется к нему в Прагу. Не желавшая доставлять Томашу неудобства, Тереза лишь после звонка, отсрочившего свидание на день, посещает Томаша. Предавшись силе объявших его страстей, до этого не хотевший связывать более после неудачной женитьбы свою жизнь ни с одной женщиной, удивленный Томаш перевозит чемодан с вещами Терезы к себе. Вторая половина отрывка посвящена размышлениям Томаша, касающимся появлению Терезы в его жизни, в этой части метафорически осмысливается начало их взаимоотношений.
Данный отрывок в композиции романа выполняет роль завязки сюжета. Свободолюбивый Томаш в первый момент, переданный именно в этом отрывке, счастлив, преданность Терезы, жены, его впоследствии радовала, но в чем-то и, увы, тяготила. Если внутренняя тема, главный побудительный мотив жизни Томаша – расширение свободы, то смысл жизни Терезы – расширение пространства любви. Томаш встречает Терезу в этом отрывке уже не случайно, как это было в первый раз. Здесь обстоятельства знакомства подчиняются воле и поступкам героев. В свойственном ему стиле автор скрашивает этот эпизод обобщающими, присущими философии, заключениями.
Описывая чувства Томаша, Кундера акцентирует внимание читателя на умозрительной ассоциации героя: Томашу кажется, что Тереза — младенец в корзинке, пущенный вольно плыть по реке жизни. Так эта метафора становится одним из ключей к более глубокому пониманию взаимоотношений героев. Важнейший момент их жизни, встреча, который затем определит всю их дальнейшую судьбу, преподнесен как игра случайностей.
Отрывок, делимый на две части между четвертым и пятым абзацами, различен по характеру повествования. В первых четырех абзацах Томаш фиксирует происходящее с Терезой и с ним самим. Пятый абзац представляет собой вопрос, описывающий попытку Томаша заняться самоанализом, разобраться в том, что вдруг заставило его так себя вести. Повествование ведется от лица Томаша, показывая ход его мыслей.
Весь шестой абзац — это внутренний монолог Томаша. Он пытается проанализировать себя и с ужасом заключает, что разрушает собственную «систему жизни», идя навстречу Терезе.
По мнению В. Набокова, самый великий роман о любви в мировой литературе — это «Анна Каренина» Л.Н. Толстого. И именно с этим романом под мышкой пришла к Томашу Тереза. Для неё это «жалкий входной билет»[1] , жалкий, поскольку Томаш ведь не знает, что книга в жизни Терезы — «опознавательный знак тайного братства»[2] . Книга для Терезы в её городке была лучшим другом: «против окружающего ее мира грубости у нее было лишь единственное оружие: книги, которые она брала в городской библиотеке; особенно романы: она прочитала их уйму…Они давали ей возможность иллюзорного бегства из жизни, не удовлетворявшей её, а кроме того, имели значение и некой вещи: она любила, держа книгу под мышкой, прохаживаться по улице. Книги обрели для нее то же значение, что и элегантная трость для денди минувшего века. Они отличали её от других»[3] . Роднит Терезу с Анной Карениной то, что та тоже встречается с любимым, Вронским, при странных обстоятельствах. Томаш отмечает шесть случайностей встречи с Терезой[4] , и теперь Кундера подчеркивает, что Тереза к Томашу «зашла случайно, в силу особых обстоятельств». Анна же встречается на вокзале с Вронским тоже случайно, и эту встречу сопровождают особые обстоятельства (кто-то попадает под поезд). Налицо перекрестие «романных», «понятых отнюдь не как «выдуманных», «искусственных», «непохожих на жизнь»[5] судеб героев. Насколько важным знаком с точки зрения Терезы их взаимоотношений была эта книга, показывают ее сетования в приступе слепой ревности: «их встреча с самого начала основывалась на ошибке. «Анна Каренина», которую она сжимала под мышкой, была фальшивым документом, которым она обманула Томаша. Они любят друг друга, и все-таки каждый из них превратил жизнь другого в ад. А то, что они любят друг друга, лишь доказывает, что изъян не в них самих, не в их поведении или неустойчивом чувстве, но в том, что они не подходят друг другу; он сильный, а она слабая»[6] .
Ассоциация с романом Толстого имеет место также при упоминании чемодана, оставленного на вокзале, чемодана–жизни Терезы. Эпитет «большой и невероятно тяжелый» напоминает о «толстой книге» под мышкой. Книга будет толстой, ибо роман Томаша и Терезы будет долгим, закончится концом их жизни, а чемодан–жизнь Терезы будет большой и тяжелой по насыщенности событиями и насыщенности событий.
Надо помнить и о том, что приобретенный Томашом и Терезой щенок, ставший «курантами их жизни»[7] получил имя «Каренин». Бесхитростные умозаключения Терезы приводят ее как-то раз даже к мысли, что «любовь, которая соединяет ее с Карениным, лучше той, что существует между нею и Томашем»[8] . Со смертью собаки подошёл к трагическому концу и весь роман, роман Терезы и Томаша.
Книга и чемодан Терезы выступают метафорами, предвосхищающими дальнейшее развитие сюжета. Они придают повествованию волнующий смысл и ритм и как повторы.
Обращает на себя внимание пятикратный повтор слова чемодан. Он открывает собой череду путешествий героев, среди которых было и изгнание за пределы Родины, и их печально закончившаяся поездка в конце романа. Контекстное поле употребления слова «чемодан» в отрывке меняется, демонстрируя нам развитие характера взаимоотношений Терезы и Томаша. Вначале чемодан находится в камере хранения, как у всякого путешественника, приехавшего в незнакомый город, где ему негде остановиться. Затем с помощью Томаша мы понимаем, что чемодан — очередная метафора, метафора «оседлости» жизни Терезы. Чемодан большой и невероятно тяжелый, как полна и насыщена жизнь Терезы, в нём, как мы находим в дальнейшем, «великий запас жизнеспособности»[9] . Ни одна женщина не могла доселе остановиться у Томаша с чемоданом — значит с попыткой остаться навсегда. Более того, в следующем эпизоде чемодан приближен уже к постели, некогда холостяцкой.
Второй повторяющийся образ — рука Терезы, которой она во сне сжимала руку Томаша, он повторяется три раза. Томашу кажется это фантастичным, поскольку он не понимает еще силы любви, в которую поневоле оказался погружен, впоследствии же на страницах романа он признается, что мужчине просто спать рядом можно только с одной женщиной, единственно любимой. Для Терезы сжатая во сне чужая рука тоже много значит: «еще когда ей было восемь лет, она засыпала, сжимая руку другой и представляя себе, что держит мужчину, которого любит, мужчину её жизни. И если она сжимала во сне руку Томаша с таким упорством, мы можем понять почему: тренируясь с детства, она готовила себя к этому»[10] . С помощью руки Томаша Тереза охраняет собственные сны, показывающие развитый мир бессознательного героини. «Тереза к свои снам постоянно возвращалась, повторяла их мысленно, превращала в легенды. Томаш жил под гипнотическим волшебством мучительной красоты Терезиных снов»[11] .
Так, осмысление с точки зрения литературы эпизода, который начался с книги, а продолжился образами чемодана и руки, приводит к более глубокому пониманию взаимоотношений Томаша и Терезы.
Миф, к которому с помощью размышлений Томаша обращается Кундера, миф об Эдипе, красной нитью пронизывает весь роман. Сперва Томаш рисует себя спасителем Полибом, подобравшим погибшего было младенца Эдипа, Терезу, пустившуюся в свободное плавание по жизни. Затем Терезе является инженер-«сексот», напомнивший ей с помощью Софокла интимный мир Томаша[12] . Подлинной трагедией стала для Томаша «эдипизация» его статьи, написанная в защиту демократического коммунистического режима. Эдипов комплекс, обернувшийся в пере Томаша «ослеплением коммунистов»[13] , «выкалыванием им глаз»[14] , стоил ему потери любимой работы, ломки всей дальнейшей судьбы. В этой связи замечание конца отрывка «с метафорами шутки плохи» теряет ироничное звучание и приобретает зловещий оттенок.
«Невыносимая легкость бытия» — это история мужчины и женщины, история семьи, с помощью ньюансов, мелочей, деталей повседневности, которым уделено значительное место в анализируемом отрывке, вписана в необъятность жизни, которая есть, была и будет одинаково жестокой к любящим, готовой проверить их чувства на излом. Большая история проверяет на прочность хрупкое человеческое счастье, а в итоге выясняется: может быть, жизнь не состоялась, но состоялась судьба. Последнее относится не только к главным героям «Невыносимой легкости бытия», но и к его автору. Вывод отрывка, «метафора — опасная вещь. С метафорами шутки плохи», звучит серьезно и иронично. Родившаяся после первой встречи любовь, сопоставленная одной метафорой продвигающегося по жизни Эдипа с осознанием Томашем своей гражданской позиции и ситуации, в которой оказалась его страна и страна самого Кундеры, открывает метафорическое повествование в романе.
Отрывок отражает характер не только первой встречи Терезы и Томаша, в нем есть указания на развитие их любовных взаимоотношений и даже на трагический финал романа.
Мастерство автора явлено в искусном переплетении сюжета и философствования героев, в поразительном сочетании совершенства литературной конструкции и особой проникновенности, душевной тонкости, которая не покупается и заучивается, которая также необъяснима, как способность не очерствевшего, не ожесточившегося душой человека откликнуться на чужую любовь. Либо есть, либо - нет. Итак, Кундера, в сущности, сделал очень простую вещь - он сумел облечь в форму романа, увековечить в слове то, что довелось пережить людям из крошечного государства с его странной, именно что уникальной судьбой, в тот уникальный отрезок исторического времени, когда именно на территории этого государства вершились судьбы мира. Их опыт – уникален, но благодаря Кундере доступен ныне всем. И формула этого опыта – невыносимая легкость бытия.
Кундера М. Невыносимая легкость бытия. СПб, 2003
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.bankreferatov.ru/
[1] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 62
[2] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 58
[3] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 56
[4] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 44
[5] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 60
[6] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 85
[7] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 84
[8] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 327
[9] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 63
[10] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 63
[11] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 67
[12] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 170
[13] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 191 - 195
[14] Кундера М. Невыносимая легкость бытия СПб, 2003, с. 203