Фантастический роман о дьяволе      Велик  читательский  интерес  к  творчеству  Михаила  Булгакова.   Хотясенсационных открытий, связанных с его жизнью и творчеством, становится  всеменьше и меньше, но зато исследователи и читатели  стали  более  внимательноизучать тексты опубликованных сочинений писателя. И произошло  поразительноеявление: мысли великого художника обрели реальную силу, поскольку  их  сталииспользовать и эксплуатировать в самых различных целях,  в  том  числе  и  вполитических.     В чем секрет непреходящей актуальности его творчества, всевозрастающегопризнания? Думается, одна из причин состоит в том,  что  Булгаков,  писательтонкий и проницательный, удивительно остро чувствовал время, и не только то,в котором жил, но и то, которое наступит, и эта устремленность, обращенностьв будущее делает его произведения  на  редкость  современными  нам  и  нашейэпохе, открывающей двери в XXI век.     Несомненно и то,  что  наиболее  пристальное  внимание  читающего  мираприковано к главному булгаковскому  роману  (не  все,  правда,  считают  егоглавным), получившему в конце 1937 года название "Мастер и Маргарита". Ибо вэтом "закатном" романе с  пронзительной  проникновенностью  показаны  порокичеловеческие, от которых проистекают неисчислимые беды и трагедии. Среди нихтрусость и предательство писатель полагает первыми.     К сожалению, не сохранились точные сведения о времени начала работы надроманом (из материалов ОГПУ видно, что Булгаков уже в 1926  году  осмысливалосновные идеи романа,  собирал  материал  и  делал  черновые  наброски),  нопримерные сроки написания сочинения известны  -  это  вторая  половина  1928года, то есть то время, когда  в  прессе  и  в  бюрократических  учрежденияхразгорелись споры о "Беге" (любимой пьесе писателя) и когда травля  писателяприобрела  характер  чудовищного  издевательства  и  глумления.  Именно  этатравля, а также допросы в ОГПУ (унизительнейшие  допросы  с  предварительнымизъятием  у  писателя  дневников,  рукописей  "Собачьего  сердца"  и  другихматериалов) и стали  дополнительным  стимулом  к  созданию  "Фантастическогоромана" (еще одно авторское название этого произведения).     Разумеется, задуман был роман  значительно  раньше  -  сразу  же  послебратоубийственной войны в родном отечестве  (вспомним  о  желании  Булгакованаписать роман о Николае II  и  Распутине).  Внимание  Булгакова  привлекалимногие проблемы, но более всего  его  интересовало  состояние  человеческогодуха в новой социальной среде. К великому своему огорчению, он подмечал, чтозначительная  часть  населения  прежней   России   слишком   быстро   сумелаосвободиться  от  традиционного  уклада  жизни.  Культивирование   низменныхинстинктов на ниве невежества приобретало  все  более  массовый  характер  игрозило духовному вырождению народа, утрате своего национального  облика  (онациональном самосознании уже мечтать не приходилось).     Говоря о первоначальных замыслах и мотивах  создания  романа  (до  1937года  писатель  называет  его  романом  о  дьяволе),   необходимо   привестисвидетельство самого Булгакова. В беседе со своим биографом и другом  П.  С.Поповым в начале 1929 года он сказал (цитируем по записи Попова): "Если матьмне служила стимулом для  создания  романа  "Белая  гвардия",  то,  по  моимзамыслам, образ отца должен быть отправным пунктам (выделено мною. - В.  Л.)для  другого  замышляемого  мною  произведения".   Это,   на   наш   взгляд,исключительно важное признание автора. Оно  приобретает  реальные  очертанияпри осмыслении  творческого  наследия  Афанасия  Ивановича  Булгакова,  отцаписателя, занимавшегося исследованием западноевропейских  вероисповеданий  имасонства (о последнем "явлении" А. И. Булгаков предполагал написать крупноесочинение, но смерть помешала реализовать этот замысел).     Первоначальный замысел романа, судя по сохранившимся  чудом  черновикампервых его редакций, включал много острейших тем, среди которых назовем хотябы две: разгул уродливого и наглого богоборчества  (по  сути,  исключительнопримитивного и в силу этого  очень  эффективного)  и  подавление  свободноготворчества в "новой" России.     К богоборчеству в "пролетарской" России Булгаков  относился  с  великимвниманием, удивлением, а чаще всего  с  содроганием  (достаточно,  например,изучить  собранную  писателем  коллекцию  газетных  вырезок  с   гнуснейшимисочинениями Демьяна Бедного, чтобы убедиться в этом). Ибо  ничего  подобногоон представить себе не мог. Об этом свидетельствует и  выразительнейшая  егозапись в дневнике 5 января 1925 года: "Сегодня специально ходил  в  редакцию"Безбожника"... В редакции сидит неимоверная сволочь... На столе, на  сцене,лежит какая-то священная книга, возможно Библия, над ней склонились какие-тодве головы.     - Как в синагоге, - сказал МКогда я бегло проглядел у себя дома вечеромномера "Безбожника", был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя  оно,  конечно,безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее,  ее  можно  доказатьдокументально: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и  мошенника,  именноего. Не трудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены".     Об этом подлейшем явлении в русской жизни особенно проникновенно  писалА. И. Куприн. В статье "Христоборцы" он указывал:  "Что  русский  человек  вэпоху кровопролития отворачивается от лица Бога, мне это  еще  понятно.  Таккаторжник, прежде чем вырезать спящую семью, завешивает полотенцем икону. Ноя не в силах представить себе, что чувствует и  думает  русский  костромскоймужичонка, когда перед ним попирают и валяют в грязи  кроткий  образ  ИисусаХриста, того самого Христа,  близкого  и  родного,  которого  он  носит  "запазушкой", у сердца. "..." Ужас и отвращение возбуждают во мне  пролетарскиенародные поэты. Василий Князев печатает кощунственное  "Красное  Евангелие".Маяковский - единственный талантливый  из  красных  поэтов  -  бешено  хулитХриста. Другие  виршеплеты  в  хромых,  дергающихся,  эпилептических  стихахиздеваются над телом Христовым, над фигурой Распятого, над Его  муками,  надневинной Его кровью.     "И кровь, кровь Твою Выплескиваем из рукомойника".     Пилат умыл руки, предавая Христа суду Синедриона. Эти палачи умывают  втазу руки, совершившие вторично Его казнь...     Какое подлое рабство! Какая низкая трусость! На что  способен  в  своемпадении "гордый" человек!"  Не  меньший  протест  у  Булгакова  вызывала  таглумливая травля,  которой  подвергались  "реакционные"  и  "консервативные"писатели и драматурги со стороны официальной прессы  и  сыскных  учреждений.Пожалуй, никого  не  травили  так  изощренно  и  ритуально,  как  Булгакова.Особенно поразили его допросы, учиненные ему в ГПУ. Именно после  вызовов  вэто заведение у него зародилась, казалось бы, дикая мысль: "Москва ли это? ВРоссии ли я пребываю? Не стала ли "красная столица" своеобразным Ершалаимом,отрекшейся от Бога и царя и избивающая своих лучших  сыновей?"  А  дальше...дальше уже работала богатейшая фантазия писателя, соединявшая в себе далекоеи великое прошлое с реальной действительностью. За несколько  месяцев  романбыл написан, причем в двух редакциях. Конечно, это была  еще  не  задуманная"эпопея", а остросюжетное повествование о  пребывании  в  "красной  столице"маэстро Воланда и его "странные" рассказы о Иешуа, Каиафе и Пилате. При этомкак-то  по-особому  зазвучала  новая  для  писателя  тема  -   тема   судьбыодареннейшей, честнейшей и национально мыслящей личности в условиях  тираниии лицемерия.  Повторим:  в  величайших  событиях  истории  Булгаков  заметилсходство с московскими реалиями. А сходство это прежде всего  заключалось  втом, что правдолюбец всегда подвергается  гонениям  -  в  любые  времена.  ИБулгаков принял  ответственнейшее  решение:  он  позволил  себе  сопоставитьсудьбу Величайшего Правдолюбца с  судьбою  правдивого  писателя  в  "красномЕршалаиме". А позволив  себе  такое,  он  пошел  и  дальше  -  стал  вноситькоррективы  в  евангельское   повествование   в   соответствии   со   своимихудожественными замыслами: так появилось "евангелие" от Воланда, то есть  отБулгакова.     И Пилат в  первых  редакциях  прозрачен...  В  нем  улавливаются  чертысоветского прокуратора... "Единственный вид шума  толпы,  который  признавалПилат, это крики: "Да здравствует император!"  Это  был  серьезный  мужчина,уверяю вас", - рассказывает Воланд о Пилате.     О некоторых иллюзиях писателя в отношении  московского  прокуратора  (аможет быть, о понимании его  хитрейшей  политики)  свидетельствует  и  такоевысказывание Пилата:     - Слушай, Иешуа Га-Ноцри, ты, кажется,  себя  убил  сегодня...  Слушай,можно вылечить от мигрени, я понимаю: в Египте учат и  не  таким  вещам.  Носделай сейчас другую вещь, покажи, как ты выберешься из  петли,  потому  чтосколько бы я ни тянул тебя за ноги из нее - такого  идиота,  -  я  не  сумеюэтого сделать, потому что объем моей власти ограничен. Ограничен, как все насвете... Ограничен!" Весьма любопытно,  что,  даже  объявив  Иешуа  смертныйприговор, Пилат желает остаться в глазах Праведника человеком, сделавшим вседля Его спасения (сравните с ситуацией, возникшей с Булгаковым в  1929  годупосле  принятия  в  январе  сего  года  постановления  Политбюро  ВКП(б)   озапрещении пьесы "Бег", когда Сталин неоднократно давал понять, что он личноне имеет  ничего  против  пьес  Булгакова,  но  на  него  давят  агрессивныекоммунисты и комсомольцы). Он  посылает  центуриона  на  Лысую  Гору,  чтобыпрекратить мучения Иешуа.     "И в эту  минуту  центурион,  ловко  сбросив  губку,  молвил  страстнымшепотом:     - Славь великодушного игемона, - нежно кольнул Иешуа в бок, куда-то подмышку левой стороны...     Иешуа же вымолвил, обвисая на растянутых сухожилиях:     - Спасибо, Пилат... Я же говорил, что ты добр..." Иешуа прощает Пилата.Он по-настоящему добр. Но не добр главный  герой  романа  Вельяр  ВельяровичВоланд, который  появляется  в  "красной  столице"  для  осуществления  рядадействий (по первоначальному замыслу - для  предания  ее  огню  (за  великиегрехи ее "народонаселения"!).     К сожалению, первые редакции  романа  писатель  уничтожил.  Сохранилисьлишь отдельные главы или фрагменты текста. Подробностей  этого  трагическогособытия мы не знаем. Ни Л. Е. Белозерская-Булгакова, ни Е. С.  Булгакова  неоставили нам разъясняющих сведений по  данному  вопросу,  так  как  не  былисвидетелями этого зрелища. Вероятно,  не  было  и  других  очевидцев,  иначекакая-то  информация  наверняка  просочилась  бы   сквозь   толщу   времени.Единственным  источником  сведений  о  случившемся  пока  могут  быть   лишьсвидетель-Фантастический роман о дьяволе ства самого автора, оставленные  имв своих письмах и в романе. В знаменитом обращении к "Правительству СССР" от28 марта 1930 года есть такие его слова: "Ныне  я  уничтожен...  Погибли  нетолько мои прошлые произведения, но и настоящие и все будущие.  И  лично  я,своими  руками,  бросил  в  печку  черновик  романа  о  дьяволе..."  Следуетотметить,  что  и  в  последующие  годы  писатель,  работая   над   романом,периодически уничтожал большие куски текста, причем  именно  самого  острогосодержания.  И  все  же  по  сохранившимся  текстам  разных  редакций  можнопроследить, как трансформировались те или иные замыслы и идеи автора в  ходеработы над романом. Например, как развивалась идея о месте добра  и  зла,  оиерархии мироздания. Вопрос этот  принципиальнейший,  и  он  в  значительнойстепени определяет отношение писателя к христианству, к православию. В  этомсмысле последняя глава  третьей  редакции  заканчивается  в  высшей  степенисимволично:     "-  Понимаю,  я  мертв,  как  мертва  и  Маргарита,  -  заговорил  поэтвозбужденно.     - Но скажите мне...     - Мессир... - подсказал кто-то.     - Да, что будет со мною, мессир?     - Я получил распоряжение  относительно  вас.  Преблагоприятное.  Вообщемогу вас поздравить - вы имели успех. Так вот, мне было ведено...     - Разве вам можно велеть?     - О, да. Ведено унести вас..."  Этими  "получил  распоряжение"  и  "мневедено" Булгаков четко выстраивает зависимость  сил  зла  от  Создателя,  ихподчиненное положение.     Примерно  такой  же  позиции  писатель  придерживается  и  в  четвертойредакции романа. В главе "Последний полет" мастер вопрошает:     - Куда ты влечешь меня, о великий Сатана?     На это Воланд отвечает:     - Ты  награжден.  Благодари  бродившего  по  песку  Ешуа,  которого  тысочинил...     Хотя "распоряжений" и "повелений" Воланд уже не  получает,  но  все  жеподчиненность его Создателю очевидна.     Этой же теме посвящены и другие эпизоды в романе. Наиболее характерны вэтом смысле диалоги Воланда с ангелами  не  его  "ведомства".  Например,  изглавы "Гонец" третьей редакции романа:     "Но не успели всадники тронуться  с  места,  как  пятая  лошадь  грузнообрушилась на холм, и фиолетовый всадник соскочил со  спины.  Он  подошел  кВоланду, и тот, прищурившись, наклонился к нему с лошади.     Коровьев и Бегемот сняли картузики. Азазелло поднял в виде  приветствияруку, хмуро скосился на прилетевшего гонца. Лицо того, печальное  и  темное,было неподвижно, шевелились только губы. Он шептал Воланду.     Тут мощный бас Воланда разлетелся по всему холму.     - Очень хорошо, - говорил Воланд, - я с особенным удовольствием исполнюволю пославшего. Исполню".     И Воланд тут же отдает распоряжение Азазелло устроить дело так, как емуведено свыше.     И через несколько лет, в 1938 году, в седьмой редакции романа, Булгаковпридерживается той же линии:     "Через некоторое время послышался шорох как бы  летящих  крыльев  и  натеррасу высадился неизвестный  вестник  в  темном,  и  беззвучно  подошел  кВоланду. Азазелло отступил.  Вестник  что-то  сказал  Воланду,  на  что  тотответил, улыбнувшись:     - Передай, что я с  удовольствием  это  исполню.  Вестник  после  этогоисчез, а Воланд позвал к себе Азазелло и приказал ему:     - Лети к ним и все устрой".     И лишь в последней редакции  романа  Булгаков,  к  великому  сожалению,отходит от своей главной линии, стремясь "уравновесить" силы добра и зла.     Но вернемся к сохранившимся рукописям романа и попробуем кратко описатьего редакции и варианты.     К счастью, все же уцелели две тетради с черновым текстом  уничтоженногоромана и кусочки отдельных листов из третьей  тетради  (1928  -  1929  гг.).Кроме того, остались нетронутыми две тетради с черновыми набросками  текстов(1929 - 1931 гг.). Тетради 1928 -  1929  годов  не  имеют  следов  огня,  нобольшая часть листов с текстом оборвана. Причем заметно (по первой тетради),что, обрывая текст, Булгаков захватывал  сразу  значительную  часть  листов.Если он их сжигал "порциями", то следов огня и не должно на  тетрадях  быть.Но совершенно очевидно, что текст в тетрадях уничтожался и иным  способом  -вырезался ножницами под корешок, обрезался также на две трети ширины  листа,некоторые листы обрывались под линейку...     Первая сохранившаяся тетрадь  имеет  авторский  заголовок  на  обложке:"Черновики романа. Тетрадь I". В ней можно  насчитать  пятнадцать  глав,  изкоторых первые одиннадцать, наиболее важные  по  содержанию,  уничтожены,  апоследние четыре сохранены. Четко видно, что  листы  захватывались  пучками,причем  довольно  большими,  вырывались  рывками,  в  спешке  и  неровно.  Врезультате у корешка сохранилась часть текста. Видимо, именно эти  вырванныелисты  и  были  сожжены.  А  затем,  в  более  позднее  время,   подрезаласьсохранившаяся часть вырезанных листов, иногда оборванные  листы  подрезалисьпод корешок, а иногда оставалась лишь узкая полоска с текстом. Чем это можнообъяснить? Если  последующую  "обработку"  наполовину  уничтоженного  текстаосуществлял сам автор,  то  только  с  единственной  целью  -  ликвидироватьнаиболее острые по содержанию куски текста, за которые  он  мог  в  те  годысурово поплатиться. Но нельзя исключить, что остатки текста уничтожались  несамим автором, и в более поздние времена. Во  всяком  случае,  если  большуючасть  текста,  оставшуюся  после   первой   его   "обработки"   еще   можнореконструировать,  то  вырезанные  куски  оборванного  текста   восстановитьневозможно.     Необходимо подчеркнуть, что текст  первой  тетради  представляет  собойпервую редакцию романа о дьяволе. О времени ее написания можно говорить лишьпредположительно, но основная  работа  велась  автором,  видимо,  во  второйполовине  1928  года.  Этот  вывод  можно  сделать  на  том  основании,  чтозначительная часть текста второй редакции была написана  к  маю  1929  года.Рукопись имеет несколько заголовков, из которых ясно читается  лишь  один  -"Черный маг". Причем встречается это название дважды: в начале текста, передпредисловием, а затем через  несколько  страниц  -  перед  вторым  вариантомпредисловия (во втором случае  оно  -  единственное!).  Из  других  названийсохранились на оборванном листе лишь первые слова:  "Сын...",  "Гастроль..."Таким образом, название "Черный маг" для первой редакции  романа  о  дьяволеявляется, на наш взгляд, вполне обоснованным.     Из материалов, уничтоженных автором  в  марте  1930  года,  сохраниласьтакже тетрадь, имеющая заголовок: "Черновики романа. Тетрадь 2".  Оставшийсянетронутым этот заголовок имеет большое значение,  ибо  точно  указывает  напоследовательность работы  над  романом  -  перед  нами  начало  его  второйредакции. Подтверждением является сам материал тетради.     Прежде всего о названии. Первый лист тетради вырезан под корешок, а  навтором, оборванном наполовину листе, вырезан кусочек листа  с  заголовком  идатой.  По  непонятным  причинам  в  первой  и   второй   редакциях   романауничтожались его начальные листы. К счастью, остался нетронутым первый  листчетвертой главы  данной  редакции,  которая  называлась  "Мания  фурибунда".Интересен ее подзаголовок "...глава из романа "Копыто инженера". Поскольку вданной редакции название романа более нигде  не  упоминается,  то  есть  всеоснования назвать ее "Копытом инженера". Это удобно для  соотнесения  второйредакции с первой ("Черный маг") и с последующими редакциями.     Можно с  уверенностью  утверждать,  что  вторая  редакция  включала  покрайней мере еще одну тетрадь с текстом, поскольку чудом  сохранились  узкиеобрывки листов, среди которых есть начало  главы  пятнадцатой,  называвшейся"Исналитуч...". Следовательно, были  и  другие  главы.  Видимо,  именно  этитетради и были сожжены Булгаковым в марте 1930 года.     Из второй редакции романа сохранились полностью или частично  тексты  спервой по четвертую главу, часть текста седьмой и пятнадцатой глав, а  такжеобрывки текста из других глав романа.  Анализ  текста  показывает,  что  этосамостоятельная, к сожалению сохранившаяся частично, редакция романа.     Через  некоторое  время  после  уничтожения  рукописей   и   известноготелефонного разговора со Сталиным  18  апреля  1930  года  Булгаков  пыталсявозобновить  работу  над  романом.  Сохранились  две  тетради  с   черновыминабросками глав. Одна  из  тетрадей  имеет  авторский  заголовок  "Черновикиромана. Тетрадь 1, 1929 - 1931 годы". В ней содержится глава  "Дело  было  вГрибоедове" и такая любопытная  рабочая  запись:  "Глава.  "Сеанс  окончен".Заведующий акустикой московских государственных театров Пафнутий  АркадьевичСемплеяров.//  Вордолазов.  Актриса  Варя  Чембунчи.  Маргарита   заговориластрастно: - ..." Во второй тетради, не имеющей заголовка,  переписана  глава"Дело было в Грибоедове" (с существенными изменениями и дополнениями, но  незавершена) и сделан набросок главы "Полет Воланда". Кроме того, была  начатаглава "Копыто консультанта", по содержанию соответствующая главе "Никогда неразговаривайте с неизвестными". Но на этом работа над романом  прекратилась.Сильнейшее  физическое  и  психическое   переутомление   не   позволили   еепродолжить. "Причина моей болезни, - писал Булгаков в письме  к  Сталину  30мая 1931 года, - многолетняя затравленность, а затем  молчание...  по  ночамстал писать. Но надорвался... Я переутомлен..." Материал, сосредоточенный  вэтих двух тетрадях, никак не может  быть  соотнесен  с  очередной  редакциейромана. Это - черновые наброски глав, которые, в зависимости от  времени  ихнаписания, можно отнести и ко второй, и к третьей редакции.     Возвращение Булгакова к роману о дьяволе  состоялось  в  1932  году.  Вновой тетради на титульном листе Булгаков написал: "М.Булгаков.// Роман.  //1932". На первой странице тексту предшествует  следующая  авторская  запись:"1932 г.// Фантастический роман.// Великий канцлер. Сатана. Вот и я. Шляпа спером. Черный богослов. Он появился. Подкова иностранца". На  55-й  страницететради  Булгаков  вновь  возвращается  к  названию  романа  и   записывает:"Заглавия.// Он явился.  Происшествие.  Черный  маг.  Копыто  консультанта".Поскольку в течение 1932 - 1936  годов  писатель  так  и  не  определился  сназванием романа, то  мы  остановились  на  первом  из  набросанных  авторомзаглавий перед началом текста - "Великий канцлер".     Всего в 1932 году за короткий промежуток времени Булгаков написал  семьглав. Поскольку часть текста в тетради  написана  рукой  Е.  С.  Булгаковой,ставшей женой писателя в сентябре 1932  года,  то  можно  предположить,  чтоБулгаков начал новую, третью редакцию  романа  осенью,  очевидно  в  октябремесяце, когда супруги были в Ленинграде.     Вновь  вернулся  писатель  к  роману  летом  1933  года  опять-таки   вЛенинграде, где был вместе с Еленой Сергеевной в течение десяти дней. Осеньюон продолжил интенсивную работу, развивая основные идеи. Так, по ходу текставдруг  появляется  запись:  "Встреча  поэта  с   Воландом.//   Маргарита   иФаусту/Черная месса.// - Ты не  поднимешься  до  высот.  Не  будешь  слушатьмессы. Не будешь слушать  романтические...//  Маргарита  и  козел.//  Вишни.Река. Мечтание. Стихи. История с губной помадой".     6 октября 1933 года Булгаков решил сделать "Разметку глав  романа",  покоторой можно судить о  дальнейших  планах  писателя.  Завершалась  разметкаглавой со схематичным названием: "Полет. Понтий Пилат.  Воскресенье".  Затемначалась быстрая работа, которую, читая текст,  можно  проследить  по  дням,поскольку Булгаков на листах проставлял даты. За три месяца с небольшим былонаписано семь глав. С февраля наступил перерыв. Булгаковы переехали на новуюквартиру в Нащокинском переулке.     И  в  третий  раз  возвращение  к  работе  над  романом  состоялось   вЛенинграде, в июле 1934 года, где  Булгаковы  находились  вместе  с  МХАТом,гастролировавшем в этом городе.  Там  же  был  отмечен  юбилей  -  пятисотыйспектакль "Дней  Турбиных".  Но  у  Булгаковых  настроение  было  далеко  непраздничным, ибо незадолго до этого им было отказано в  поездке  за  границуПисатель расценивал этот факт как недоверие к нему со стороны правительства.     В новой тетради на первой странице Булгаков записал: "Роман.  Окончание(Ленинград, июль, 1934 г.)".     В Ленинграде писатель работал над романом на протяжении пяти дней, с 12по 16 июля, о чем свидетельствуют записи. Затем  работа  была  продолжена  вМоскве. Глава "Последний путь", завершающая третью редакцию, была написана впериод между 21 сентября и 30 октября.     Примечательно, что текст последней главы обрывается на  полуслове,  онане получает логического завершения. Но Булгаков незамедлительно делает новую"Разметку глав", существенно изменяя структуру романа, и приступает к работенад новой редакцией. Главная причина - стремление раздвинуть  горизонты  длясвоих новых героев, появившихся в третьей редакции, - для поэта (мастера)  иего  подруги.  30  октября  1934  года  Булгаков  начинает   новую   тетрадьзнаменательной фразой: "Дописать раньше, чем умереть". В ней  он  дописываетряд  глав,  некоторые  переписывает,  начиная  с  главы  "Ошибка  профессораСтравинского". Среди вновь созданных глав выделяются две:     "Полночное явление" и "На Лысой Горе". Появление  мастера  в  палате  уИванушки и его рассказ о себе предопределил центральное место этого героя  вромане. И не случайно в завершающих редакциях эта глава трансформировалась в"Явление героя". Значительно  позже,  в  июле  1936  года,  была  переписанапоследняя глава, получившая название "Последний полет".  Впервые  за  многиегоды работы писатель поставил в конце текста слово "Конец". Тем  самым  былазавершена работа еще над одной редакцией - четвертой по счету.     Строго говоря, к четвертой редакции следовало бы отнести лишь те главы,которые  были  вновь   написаны,   дополнены   и   переписаны   с   глубокимредактированием текста начиная с 30 октября 1934 года.  Но,  согласно  новойразметке глав и их перенумерации, большая часть глав третьей редакции  вошлав четвертую, и, по существу, из  них  обеих  сложилась  первая  относительнополная рукописная редакция.     После завершения работы над четвертой редакцией  Булгаков  приступил  кпереписыванию романа, но не механическому, а с изменениями  и  дополнениями,иногда   весьма   существенными.   Изменялась   также   структура    романа,переименовывались некоторые главы. О  сроках  начала  этой  работы  говоритьтрудно, поскольку рукопись не датирована. Предположительные сроки  -  перваяполовина 1937  года.  Новая  рукопись  была  названа  просто  -  "Роман"  (сназванием автор пока не определился)  и  включала  написанные  ранее  главы:"Никогда  не  разговаривайте  с  неизвестными",  "Золотое  копье",  "Седьмоедоказательство", "Дело было в Грибоедове". Нетрудно заметить,  что  писательвернулся к первоначальной структуре романа  с  рассмотрением  истории  ИешуаГа-Ноцри и Понтия Пилата в главе "Золотое копье" в начале книги. Но при этомиз масштабного "Евангелия от  дьявола"  была  выделена  его  часть  -  сценадопроса Иешуа  Пилатом  (прочие  сцены  были  перенесены  в  другие  главы).Прекращение работы над рукописью, видимо, было связано с тем, что  у  авторавозникли  новые  идеи  по  структуре  и  содержанию   романа.   ПереписанныеБулгаковым главы, конечно, не составляют новой редакции всего  произведения,хотя и имеют значительный интерес.     Вскоре Булгаков приступил к новой редакции романа - пятой (к сожалению,незавершенной). На титульном листе автором была  сделана  следующая  запись:"М. Булгаков. //Князь тьмы.// Роман. // Москва  //  1928-1937".  Всего  былонаписано тринадцать глав, причем последняя глава  -  "Полночное  явление"  -была оборвана на фразе: "Имени ее гость не назвал, но  сказал,  что  женщинаумная, замечательная..." О конкретных сроках написания этой  редакции  можноговорить только предположительно, поскольку в самой  рукописи  (две  толстыететради) никаких авторских помет нет. И в дневнике Е. С. Булгаковой за  1937год четко не обозначено, о какой редакции романа идет речь. Но  сами  записиочень важны. 9 мая: "Вечером у нас Вильямсы и Шебалин. М.  А.  читал  первыеглавы (не полностью) своего романа о  Христе  и  дьяволе  (у  него  еще  нетназвания, но я его так называю для себя). Понравилось им  бесконечно..."  11мая: "А вечером пошли к Вильямсам.     Петя говорит, что не может работать, хочет знать, как дальше  в  романе("О дьяволе"). М. А. прочитал  несколько  глав.  Понравились  необыкновенно.Отзыв - вещь громадной силы, интересна своей философией,  помимо  того,  чтоувлекательна сюжетно и  блестяща  с  литературной  точки  зрения".  13  мая:"Вечером М. А. сидит и правит роман - с самого начала". 15 мая:  "Вечером...Миша читал дальше роман о Воланде. Дмитриев дремал  на  диване,  а  мы  троесмотрели в рот М. А. как зачарованные, настолько это захватывает".  17  мая:"Вечером М. А работал над романом (о Воланде)..." 18 мая: "Вечером - он  надроманом".     Видимо, речь идет все-таки о пятой редакции романа,  но  не  исключено,что в первых записях говорится о  рукописи  под  названием  "Роман"  (первыеглавы). Через месяц появляются новые записи:     "17  июня.  Вечером  у  нас  Вильямсы.  Миша  читал  главы  из   романа("Консультант с копытом").  24  июня.  Вечером  позвали  Вильямсов,  кусочекромана прочитал М. А. 25 июня. М. А. возится  с  луной,  смотрит  на  нее  вбинокль - для романа. Сейчас полнолуние". И после этого работа  над  романомпрекращается на несколько месяцев.     Возвращение  к  роману  происходит  осенью.  Булгакову  приходит  мысльоткорректировать роман и представить его "наверх". Запись Елены Сергеевны от23 сентября: "Мучительные поиски выхода: письмо ли наверх? Бросить ли Театр?Откорректировать ли роман и представить? Ничего нельзя сделать,  безвыходноеположение". 23 октября:     "У Миши созревает  решение  уйти  из  Большого  театра.  Это  ужасно  -работать  над  либретто!  Выправить  роман  (дьявол,  мастер,  Маргарита)  ипредставить".  Название   романа   почти   определилось,   решение   о   егокорректировке окончательно принято, и Булгаков начинает  работу  над  шестойредакцией романа. 27 октября: "Миша правит роман". 12 ноября: "Вечером М. А.работал над романом о Мастере и Маргарите", но наиболее активная работа  надроманом началась к весне 1938 года. Сначала  стали  появляться  записи  типа"Миша урывками правит роман", а затем с марта  месяца  пошла  интенсивнейшаяработа и вечерами, и днями. Особенно важна запись в  дневнике  от  1  марта:"Миша днем у  Ангарского,  сговаривается  почитать  начало  романа.  Теперь,кажется, установилось у Миши название - "Мастер и Маргарита". Печатание его,конечно, безнадежно. Теперь Миша по ночам (пока еще по ночам, а затем и днеми вечером. - В. Л.) правит его и гонит вперед, в марте  хочет  кончить".  17марта Булгаков читает главы "Слава петуху" и "Буфетчик у Воланда" Вильямсам.Елена Сергеевна специально отмечает, что главы читались "в новой  редакции".Но в марте работа над романом не была закончена и продолжалась  в  апреле  -столь же активно,  для  довольно  широко  круга  слушателей  роман  в  новойредакции впервые был прочитан (отдельные главы, разумеется)  7  апреля  1938года. Среди присутствующих были Вильямсы, Арендты,  Ермолинские,  Леонтьевы,Эрдманы.  "Чтение  произвело  громадное  впечатление,   -   записала   ЕленаСергеевна. - Было очень много ценных мыслей... исключительно  заинтересовалии покорили слушателей древние главы... Всех поразило необычайное  знание  М.А. эпохи. Но как он сумел это донести!" Видимо, в конце  апреля  работа  надроманом в основном была завершена (28 апреля еще была запись: "Днем  роман")и 2 мая состоялось "цензурное" чтение редактору Н.  С.  Ангарскому-Клестову.Приводим дневниковую запись от 3 мая полностью: "Ангарский пришел вчера и  сместа заявил: согласитесь ли написать авантюрный советский  роман?  Массовыйтираж, переведу на все языки, денег тьма, валюта, хотите, сейчас чек  дам  -аванс?     Миша отказался, сказал - это не могу.     После уговоров Ангарский попросил М. А. читать  его  роман  ("Мастер  иМаргарита"). М. А. прочитал три первые главы.     Ангарский сразу сказал: "А это напечатать нельзя".     - Почему?     - Нельзя".     Точку в новой редакции романа Булгаков поставил в ночь с 22 на  23  мая1938 года. На титульном листе первой тетради Булгаков написал:     "М. А. Булгаков.//Мастер и Маргарита.// Роман.// Тетрадь I".  Всего  жебыло исписано шесть толстых тетрадей, и каждая  из  них  получила  авторскуюнумерацию. Шестая тетрадь завершается так: "Конец.// 22 - 23 мая  1938  г.".Примерно за полгода, работая с перерывами, Булгаков завершил шестую редакциюромана, которая фактически стала второй  полной  рукописной  редакцией.  Онавключает тридцать глав и  по  объему  значительно  превышает  первую  полнуюрукописную редакцию.     А через несколько дней Булгаков начал диктовать роман на машинку О.  С.Бокшанской - сестре Елены Сергеевны. Весь ход этой работы отражен в  письмахписателя  к  жене,  которая  отдыхала  в  это  время  в  Лебедяни.  25  июняперепечатка  текста  была  завершена.  В  ходе  работы   автором   вносилисьсущественные корректировки текста и дополнения - в результате родилась новаяредакция романа - седьмая.     Наиболее важные отрывки из писем Булгакова Елене Сергеевне мы  приводимниже. 27 мая: "Ночью - Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал". 2  июня:"Начнем  о  романе.  Почти  одна   треть...   перепечатана.   Нужно   отдатьсправедливость Ольге, она работает хорошо. Мы пишем  по  многу  часов,  и  вголове тихий стон утомления, но это утомление правильное, не  мучительное...Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!" 10 июня: "Вот  с  романом  вопросов!!Как сложно все!" 13 июня:     "Диктуется 21-я глава. Я погребен под этим романом. Все уже  передумал,все мне ясно. Замкнулся совсем. Открыть замок я мог  бы  только  для  одногочеловека, но его нету! Он выращивает подсолнухи!" 15 июня: "Передо мною  327машинных  страниц  (около  22  глав).  Если  буду  здоров,  скоро  переписказакончится. Останется самое важное - корректура авторская, большая, сложная,внимательная, возможно с  перепиской  некоторых  страниц.  "Что  будет?"  Тыспрашиваешь? Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где  лежатубитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем.  Впрочем,  мы  не  знаемнашего будущего.// Свой суд над этой  вещью  я  уже  совершил  и,  если  мнеудастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что  вещь  заслуживаеткорректуры и  того,  чтобы  быть  уложенной  в  тьму  ящика.//  Теперь  меняинтересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не  известно.//Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем  сделал  после  страшнойлитературной жизни  последний  закатный  роман.  //  ...сегодня  возобновляюработу. Буду кончать главу "При свечах" и перейду к балу. Да, я очень  устали чувствую себя, правду сказать, неважно. Трудно в полном  одиночестве".  19июня: "По числу на открытке твоей установил, что ты наблюдала грозу, как разв то время, как я диктовал  о  золотых  статуях.  Пишется  26  глава  (Низа,убийство в саду)". 22 июня: "...если тебя интересует произведение, о которомидет речь (я уж на него смотрю с тихой грустью), сведи  разговоры  о  нем  кнулю.// Какая там авторская корректура в Лебедяни!.. О машинке я и  подуматьне могу!.. Причем не только писать что-нибудь, но даже читать  я  ничего  неспособен, мне нужен абсолютный покой! // P.S. Вот роман! Сейчас  стал  рватьненужную бумагу и, глядь, разорвал твое письмо!! Нежно склею".     Через несколько месяцев Булгаков приступил к корректировке романа, а  свесны 1939 года  и  к  частичной  его  переработке.  Был  написан  эпилог  сназванием  "Жертвы  луны",  были  внесены  также  существенные  изменения  идополнения  в  текст  (заменены  некоторые   машинописные   страницы   новыммашинописным текстом, например, "явлением" Левия Матвея перед Воландом,  приэтом рукописные черновики не сохранились, что совершенно не  характерно  дляписателя). Затем Булгаков вновь приступил к правке  романа,  внося  обширныеизменения как в машинописный текст, так и делая поправки  на  полях  текста.Правка осуществлена  разными  чернилами  и  карандашом.  Судя  по  характеруправки, писатель предполагал еще большую работу над романом.     Но в августе 1939 года случилась беда: после запрета  пьесы  о  Сталине"Батум" Булгаков серьезно заболел. В октябре стало ясно (и самому  писателю,прежде всего), что наступили последние  месяцы  или  недели  жизни.  В  этотмомент Булгаков принимает  решение  -  во  что  бы  то  ни  стало  завершитькорректировку романа. Он предлагает Елене Сергеевне завести новые тетради, вкоторые она могла бы занести новые тексты,  дополнения,  поправки.  Одна  изтаких тетрадей сохранилась в архиве писателя. На ней рукою  Елены  Сергеевныпомечено: "Писано мною под диктовку М. А. во время его  болезни  1939  года.Окончательный текст. Начато  4  октября  1939  года.  Елена  Булгакова".  Натитульном  же  листе  основного  машинописного  текста  (первый  экземпляр),который и был ранее правлен писателем, Елена Сергеевна написала:  "Экземплярс поправками во время болезни (1939 - 1940) - под диктовку М.  А.  Булгаковамне". Сохранилась записная книжка Булгакова, на которой также имеется пометаЕлены Сергеевны: "Записывала под  диктовку  М.  А.  во  время  болезни  его,поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.". В эти последние  месяцы  жизниписателя записи велись главным образом Еленой Сергеевной. Помимо  упомянутыхтетрадей сохранились отдельные листы, написанные ее рукою,  которые  вложенымежду машинописными страницами и пронумерованы, а также ее записи на оборотемашинописных листов, на полях и прямо по машинописному тексту. Часто  правкапо одному и тому же тексту делалась несколько раз и  разными  чернилами  иликарандашом.     Правился роман почти до самой смерти писателя. На каком-то этапе работыон  понял,  что  всего  задуманного  не  осуществить.  И  тогда   он   решилсосредоточить внимание на некоторых главах. Это отчетливо видно по правке.     10 марта писатель после тяжких и продолжительных мук отошел в иной мир.Перед  Е.  С.  Булгаковой  встала  чрезвычайно  трудная  задача:   завершитькорректировку романа в соответствии с волей автора.     Что же предстояло сделать Елене Сергеевне? По  сути,  она  должна  былазавершить работу, которую не удалось закончить при  жизни  писателя.  Текст,правленный многократно (с поправками, которые были вновь и вновь правлены, смногочисленными  пометами,  означавшими,  что  в  этих   местах   необходимоисправить текст так-то, но не исправленный; с пометами, указывающими на  то,что данный фрагмент текста  необходимо  перенести  в  другое  место,  но  неперенесенный; с опечатками и описками, требовавшими каждый раз определить  -действительно ли это опечатка или описка: с пометами писателя,  указывающимина то, что такие-то куски текста  необходимо  взять  из  ранних  редакций  восновной текст, и т.п.), следовало привести  в  порядок,  отредактировать  иперепечатать.     И всю эту работу Елена Сергеевна осуществила за несколько месяцев (июнь- декабрь 1940 года). К сожалению, не сохранились  (или  пока  не  найдены!)документы, рассказывающие о ходе этой удивительной работы. Прежде всего,  неустановлено, одна ли Елена Сергеевна проделала всю  эту  архисложную  работуили с чьей-то помощью. Во всяком случае, в декабре 1940 года была  завершенаработа над романом.     Именно этот текст (любопытно, что в архиве писателя он  не  сохранился,но обнаружен в архиве П. С. Попова, которому Е.  С.  Булгакова  направила  вдекабре 1940 года один машинописный экземпляр романа) Елена Сергеевна  сдалав печать в 1966 году в журнал  "Москва"  (ею  были  внесены  лишь  небольшиепоправки в текст). Но редакция  журнала  выпустила  роман  со  значительнымисокращениями и исправлениями (1966, э 11; 1967, э 1).     Получив разрешение  Главлита,  Елена  Сергеевна  в  том  же  1967  годупредоставила   право   публикации   полного   текста   романа   итальянскомуиздательству "Эйнауди" (через всесоюзное  общество  "Международная  книга"),которое вскоре и выпустило впервые полный текст  "Мастера  и  Маргариты"  наитальянском языке.     На русском языке впервые без купюр роман был издан в 1973 году (Москва,издательство "Художественная литература") при  активнейшем  содействии  и  спредисловием Константина Симонова. Тем самым вроде бы  была  выполнена  волякак самого автора, так и Елены Сергеевны, умершей в 1970 году.     И тут мы подходим к очень важному и сложному вопросу. Дело в  том,  чтороман в этом издании отличался от журнальной версии  не  только  отсутствиемкупюр: по сути, это были  разные  тексты.  Разумеется,  это  в  полной  мерекасается и декабрьского текста 1940 года, и текста, изданного на итальянскомязыке.     Мы убеждены, что если бы полный текст романа выпускался при жизни ЕленыСергеевны, то этого не произошло бы.     А произошло следующее. Готовившая к изданию полный текст романа опытныйредактор и текстолог А. Саакянц пошла по классическому пути:  она  взяла  заоснову не подготовленный к декабрю 1940 года Еленой Сергеевной текст романа,а всю совокупность рукописей "последней прижизненной редакции", хранящейся вархиве писателя (правленый первый машинописный экземпляр романа и тетрадь  сдополнениями и поправками). То есть было взято за основу то, что осталось намомент кончины писателя  и  над  чем  работала  затем  Елена  Сергеевна  ещеполгода!     Вполне  понятно,  что  в  результате  появился  новый  вариант  романа,отличавшийся от текста, подготовленного Е. С. Булгаковой, уже с самых первыхстрок. С выходом этого издания в свет в читательском мире  стали  обращатьсядва разных текста романа. При этом не объяснялось, почему же это произошло.     Но роман, изданный в 1973 году, имел еще одну особенность:  он  не  былидентичен  "последней  прижизненной  редакции".  А.Саакянц  пыталась  строгоследовать  рукописному  (машинопись,   рукописная   правка   и   тетрадь   сдополнениями) тексту лишь до главы "Дело было в Грибоедове", а затем, поняв,что взяла на себя  непосильную  задачу,  вернулась  к  тексту,  завершенномуЕленой Сергеевной в декабре 1940 года,  внося  в  него  иногда  поправки  из"прижизненной редакции". В результате появился  комбинированный  вариант  издвух текстов. Строго говоря, такой вариант не имеет права на  существование.Но именно этот текст переиздавался в  течение  многих  лет  многомиллионнымитиражами во всем мире.     Впервые полный текст романа, завершенного Е. С.  Булгаковой  в  декабре1940 года, был издан на русском языке в Киеве в 1989 году (Михаил  Булгаков.Избранные сочинения в двух  томах.  Издательство  "Днипро",  т.2),  а  затемповторен в пятитомном собрании сочинений писателя.     Но пока не получил разрешения один чрезвычайно важный  вопрос.  Дело  втом, что некоторые фрагменты текста последней редакции  романа,  завершеннойЕ. С. Булгаковой, не подкреплены машинописными или рукописными  текстами  из"последней прижизненной редакции" (фактически  эта  восьмая  редакция  -  непоследняя, а предпоследняя). И сочинить  их  Елена  Сергеевна,  конечно,  немогла. Но известно, что Е. С. Булгакова располагала несколькими тетрадями  сдополнениями и поправками к тексту, но в архиве  писателя  сохранилась  лишьодна тетрадь. Местонахождение других тетрадей неизвестно. При этом возникаетнеизбежный вопрос: все ли тексты, содержавшиеся в  этих  тетрадях,  включеныЕленой Сергеевной в окончательную редакцию романа? Вопрос не  праздный,  ибопод сомнение в этом случае берется полнота романа, его законченность!  Будемнадеяться, что нас ждут приятные сюрпризы...

Автор статьи В.И. Лосев