Развитые естественные языки проявляют себя в различных стилях; нельзя сводить представление о языке к его кодифицированному варианту - с этим утверждением соглашаются большинство филологов и приводят в качестве доказательства результаты стилистического анализа литературных произведений[1]. Оказывается, письменные тексты, хотя они отображают лишь малую долю всевозможных говоров и в них слышны только отдельные звуки живой уличной разноголосицы, доказывают существование всевозможных арго в разные культурно-исторические эпохи. При этом именно те тексты, в которых использован потенциал так называемых сниженных стилей, являются наиболее богатыми, экспрессивными, волнующими даже современного читателя. Из памятников древнерусской литературы здесь уместно упомянуть "Моление Даниила Заточника", о тональности которого не утихают споры и по сей день; письма Ивана Грозного к Андрею Курбскому, демонстрирующие контраст официального языка и мастерски использованного разговорного стиля; и "Исповедь" протопопа Аввакума, неистовая брань которого звучит совершенно не книжно, но живо и естественно. Но все же по этим источникам, невозможно представить в полной мере устную речь Древней Руси, поэтому нам остается только сожалеть, что целенаправленное изучение и описание русских разговорных стилей началось лишь в 19 веке.
Впервые жаргонная лексика широкого употребления была представлена в лексиконе Микуцкого (Микуцкий С. Материалы для сравнительного и объяснительного словаря русского языка и других славянских наречий. - СПб., 1832) и, конечно, в словаре Даля. Большинство других исследований ненормированной речи велось, в основном, в форме лексикографических описаний языка отдельных социальных и профессиональных групп: воров, нищих, бродячих торговцев и ремесленников. Так В.Боржковский составил словарь тайного языка кобзарей (Киевская Старина. - 1889. - № 9), а Ф.Николайчик - тайного языка подольских нищих (Киевская Старина. - 1890. - № 4)[2], несколько ранее "Русско-нищенский словарь, составленный из разговора нищих Слуцкого уезда Мин. губ., местечка Семежова" издал Ф.Спецура (Записки Академии наук. - 1881. - Т. 37)[3]. Параллельно шла активная фиксация разнообразных наречий в литературных произведениях. Далеко не самым известным, но очень интересным примером является очерк "Петербургский дворник" В.Луганского (Даля)[4], герой которого хорошо умеет говорить по-воровскому, сам не будучи вором, и использует эту свою способность, чтобы пугать мазуриков[5]. В произведениях писателей натуральной школы с большим или меньшим успехом отображались говоры крестьян, канцелярских служащих, ремесленников и т.п.
На рубеже веков большой интерес был направлен как на профессиональные и групповые жаргоны, так и на язык уголовного мира. Наиболее интересным исследованием в этой области является "Блатная музыка" В.Трахтенберга (С.-П., 1908), включающая около четырехсот словарных единиц.
Бурный всплеск в изучении различных пластов русской речи произошел после революции 1917 года. В 1918 году был создан Институт живого слова, который занимался проблемами социальной диалектологии. В 20-е - 30-е годы появляются работы Е.Д.Поливанова, Л.П.Якубинского, Б.А.Ларина и других исследователей, которые рассматривали проблемы жаргонов, арго, условных детских языков и т.п. При этом подчас "язык революции" воспринимается как "революция языка". Язык бедняков, люмпен-пролетариата подчас возводится в ранг "языка будущего"[6]. Или же, напротив, вызывает отторжение, рассматривается как опасное бескультурие, угрожающее чистоте и целостности русского языка. "В противоборстве устоявшихся элементов и нарождающихся, спорных явлений происходило утверждение новых литературных норм. Завершающим этапом формирования нормы стало издание "Толкового словаря русского языка" под редакцией Д.Н.Ушакова"[7].
Влияние "блатной музыки" на разговорную и литературную русскую речь в нашей стране, пережившей множество катаклизмов, прошедшей через лагеря и тюрьмы, - это факт, не подлежащий сомнению, но вызывающий противоречивое эмоциональное отношение. В Советском Союзе жаргон уголовного мира стал исследоваться, преимущественно с криминалистической, а не лингвистической точки зрения. Так появились многочисленные словники для служебного пользования с грифом "Не подлежит разглашению". Составленные работниками уголовного розыска, они превосходили аналогичные работы филологов по количеству словарных единиц, но уступали по качеству анализа и подачи материала. Многие чисто филологические труды по "русской фене" публиковались за рубежом[8]. Все это затрудняло обмен материалами и мнениями среди исследователей и отрицательно сказывалось на качестве их трудов.
В третьем - четвертом десятилетии двадцатого века многочисленные публикации были посвящены проникновению воровского арго в речь молодежи[9]. При этом, отношение филологов к этому явлению было преимущественно негативным. На таких пуританских позициях было непросто выстроить серьезные исследования. Поэтому активное изучение молодежной речи как явления (проводившееся в 60-70-е годы[10]) сформировало более научное и менее эмоциональное отношение к естественным языковым процессам. Тем не менее, либерально настроенным лингвистам все еще приходилось отстаивать свои права на изучение "низких" материй. К.Косцинский в 1968 году писал: "Беда нашей лексикологии по-прежнему заключается в том, что она исследует главным образом "хорошие" слова и с брезгливостью классной дамы из института для благородных девиц, приподняв свои крахмальные юбки, обходит стороной "плохие" слова"[11].
В перестроечное время произошел настоящий "бум" в изучении сниженных стилей русского языка. Это было обусловлено взрывом гражданских и языковых свобод. Стремительные социальные процессы повлекли за собой значительные изменения в стилистике устной и письменной речи. А филологи получили богатый источник материала для исследований и возможность изучать и обсуждать в печати любую область языкознания. Стало допустимым выйти за рамки наблюдения за разговорной речью и просторечием и приняться за "блатную музыку", табуированную лексику, жаргоны хиппи, наркоманов и криминальных структур, не мотивируя свое исследование желанием помочь правоохранительным органам, повысить культуру речи и т.п. К сожалению, наряду с серьезными материалами, на некоторые из которых мы ссылаемся в нашей работе, появилось множество публикаций, эксплуатирующих интерес рядового читателя к низменным предметам[12]. Однако они довольно быстро пресытили публику и перестали приносить серьезную финансовую прибыль, вследствие чего в наши дни практически исчезли с книжного рынка.
В 80е - 90е годы наметились новые тенденции в исследовании неформальной молодежной речи. Ее стали изучать в контексте языка города[13]. Вопросы культуры речи в исследованиях этого периода практически не обсуждаются; термин "жаргон" полностью теряет пренебрежительный смысловой оттенок[14].
В настоящее время количество научных работ, посвященных молодежной разговорной речи значительно сократилось. Если в 1997 году в Российскую Государственную библиотеку поступило восемь диссертаций на эту тему, то в 1998 - две, а в последующее время - ни одной (данные на конец августа 2000 г.[15]). Периодические издания и сборники филологических трудов отмечают похожую тенденцию. Внимание большей части исследователей переключилось на идиостили современных писателей, а также на различные корпоративные жаргоны, которые появляются вслед за новыми профессиями и родами деятельности: менеджментом, обслуживанием компьютеров, юриспруденцией и т.д. Думаем, это отчасти происходит потому, что лексический материал для этих исследований намного проще зафиксировать, описать и уложить в терминологические рамки.
Устойчивый интерес к вариантам разговорной речи сохраняется в сети Интернет. Время от времени на сайтах, имеющих отношение к словесности, появляются конференции по вопросам культуры речи (например, в молодежной газете "Пять углов" от 12 марта 1999 "Зачем подросткам свой язык?"), вывешиваются перепечатки журнальных статей (например, Ю.Шинкаренко "На палубе "Арго", или Поход за властью" из журнала "Урал", № 2, 1997). Некоторые исследователи публикуют свои работы в сети с целью получить отклики читателей, не имеющих отношения к научному миру (например, работа Е.Гуц "Физические возможности и внешний облик человека в языковой картине мира подростка"). Большой популярностью пользуются словари "блатной музыки", молодежного сленга, жаргона наркоманов и т.п. Авторы некоторых сайтов (например, издательство ЭТС на www.russianstory.com) предлагают посетителям участвовать в создании разнообразных словников. Таким образом, Интернет, как интерактивное СМИ, может оказать огромную помощь филологам, изучающим живую разговорную речь в сборе и анализе лексического материала, а также быстро довести результаты их исследований до читающей публики.
Независимо от способа сбора, обработки и обнародования материалов к изучению молодежного разговорного языка, городского просторечия, жаргонов и т.п., современные исследователи попадают в созданную их предшественниками огромную сеть терминов, заменяющих и дополняющих друг друга. Поэтому, прежде чем перейти непосредственно к предмету изучения, необходимо обозначить "систему координат" в широчайшем терминологическом поле.
"Арго - одно из самых противоречивых явлений языковой культуры"[16]. Арго настолько сильно подвержено стремительным изменениям, что его изучение и особенно фиксация становятся проблематичным. "Вычленить его как замкнутую систему, как объект наблюдения можно только условно"[17]. Поэтому филологам крайне сложно установить строгие терминологические рамки с четкими определениями составляющих предмета исследования. "Получилось так, что по поводу арго и жаргонов лингвисты создали свой жаргон, причем, в отличие, например, от носителей "блатной музыки", сами лингвисты понимают друг друга не всегда"[18]. Тем не менее, мы постараемся дать краткий обзор мнений современных исследователей по этому вопросу, по возможности отмечая, как они оценивают понятия, которые находят выражение в терминах, по следующим критериям: открытость, экспрессивность, семантическое поле, круг носителей.
Термины "жаргон" и "арго" пришли в русскую лингвистику из французского языка, а "сленг" - из английского. Поэтому мы считаем необходимым обратиться к
первоисточникам для того, чтобы прояснить изначальный смысл этих слов.
Во французской лингвистике встречаются диаметрально противоположные толкования терминов "жаргон" и "арго". Малый словарь Робер[19] дает общеупотребительное значение термина арго "язык криминала" и лингвистическое - "нетехническая лексика, используемая некой социальной группой". Этимологически арго - "corporation des gueux" - сообщество злоумышленников.
Жаргон в Робере объясняется как "неправильный, искаженный" или искусственно изобретенный язык, понятный только членам конкретной группировки. Подобной трактовки придерживаются и создатели Ашетт[20]. Однако составители словаря из Библиотеки Ларусс[21] считают, что именно термин арго (а не жаргон) обозначает "совокупность слов и выражений, используемых людьми одной социальной и профессиональной группы с целью выделиться на фоне других социальных объединений". Термин сленг в Ларуссе отсутствует, а в Робере и Ашетт поясняется как "английское арго".
Современный французский лингвист Луи-Жан Кальве, автор книги "Арго за 20 занятий"[22] придает этому термину более широкое значение. По его мнению, арго - это образный устный язык, пестрящий недолговечными авторскими неологизмами, часть которых постоянно переходит в разговорный язык. По концепции Кальве, существует 20 основных семантических полей, в которых постоянно по известной схеме изобретаются новые арготизмы. Лингвист считает, что, овладев базовой метафорой для каждого поля, человек сможет понять любой незнакомый и создать новый арготизм, значение которого будет понятно окружающим. Таким образом, в исследовании Кальве арго предстает как некая схема словотворчества.
В англоязычном языкознании наблюдается более четкое разграничение терминов жаргон и арго, хотя и здесь эти слова нередко взаимозаменяемы. Так, и в словаре Мерриам Уэбстерс[23], и в Оксфордском толковом словаре[24] значение "тайный, засекреченный язык" принадлежит термину арго, а профессиональная лексика входит в семантическое поле жаргон. В оценке этих понятий по критериям "экспрессивность", "цель создания" и "круг носителей" составители словарей не солидарны, а иногда имеют противоположное мнение.
Однако, несмотря на то, что поле для серьезных терминологических баталий в этой области велико, не арго и не жаргон приковывают пристальное внимание английских и американских филологов; ни в Британнике, ни в Энциклопедии языка и лингвистики нет отдельных статей, посвященных этим понятиям. В англоязычной языковой культуре принято использовать термин сленг для обозначения некодифицированного языка.
Этимология слова сленг неизвестна. Впервые термин был зафиксирован в 1750 году со значением "язык улицы". В настоящее время "в словарях встречается как минимум два основных толкования слова сленг. Во-первых, особая речь подгрупп или субкультур общества, и, во-вторых, лексика широкого употребления для неформального общения"[25]. Причем, второе значение в современной лексикографии превалирует над первым. "Сленг занимает промежуточное положение между всем известными словами и выражениями для неформального общения и лексикой узких социальных групп"[26]. Поэтому в англоязычной лексикографии проблема состоит не в том, чтобы отделить сленг от жаргона и арго, а в том, чтобы зафиксировать переход слов из сленга в разговорную речь (popular speech).
Таким образом, англо- и франкоязычное языкознание отмечает множество тенденций в изучении подсистем языка и не имеет однозначного отношения к терминам арго, жаргон, сленг и т.п.
В русскоязычной лингвистике соотношения этих терминов еще более неоднозначны. В разработке терминологии участвует практически каждый филолог, занимающийся проблемами некодифицированного русского языка. Некоторые лингвисты изобретают промежуточные термины, типа интержаргон, интерсленг, междужаргонная лексика и т.п. Такое богатое словотворчество может показаться избыточным и даже бессмысленным. Однако было бы неверно думать, что спор идет просто о словах. Проблематика этой дискуссии гораздо глубже. Что такое язык: совокупность многочисленных подсистем (арго, жаргонов, диалектов и т.п.) или же неделимое целое? Возможно ли зафиксировать и исследовать компоненты устной речи? Наконец, существует ли "правильная" речь, действительно ли хороша языковая норма? Вот принципиальные вопросы, которые являются источником терминологических споров. Именно с этих позиций мы их и будем рассматривать.
АРГО
Термин арго встречается в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Однако вместо толкования он сопровождается отсылкой к статье "Воровской язык", что говорит о синонимичности этих лексических единиц. Впоследствии некоторые исследователи расширяют значение термина. Так в словаре О.С.Ахмановой арго - то же, что и жаргон, но в отличие от последнего "лишено пейоративного, уничижительного значения[27]". Тем не менее, большинство исследователей трактуют арго как речевой обиход низов общества (Русский язык: Энциклопедия). Ожесточенные филологические споры ведутся о природе современного арго: существует ли арго как тайный язык и является ли оно экспрессивным.
У Брокгауза и Ефрона говорится о том, что, например, "подольские лирники представляют собой тесно сплоченную корпорацию ... язык свой держат в глубокой тайне и изъясняются на нем только тогда, когда никого нет, или так тихо, что никто не услышит[28]". Однако современные лингвисты тайну арго исключают. По мнению А.Т.Липатова, "создание искусственного языка - непомерно большой труд" даже для специалиста, поэтому злоумышленники общаются на обыкновенном вульгарном наречии[29], лишенном склонности к языковой игре. М.Грачев[30], В.Саляев[31] также говорят о неэкспрессивности арго, о его утилитарном предназначении. Однако писатель Сергей Довлатов, который вызывает у нас доверие, как человек не только исследующий язык, но и хорошо им владеющий, придерживается противоположного мнения.
Законы языкознания к лагерной действительности - неприменимы. Поскольку лагерная речь не является средством общения. Она - не функциональна.
Лагерный язык менее всего рассчитан на практическое использование. И вообще, он является целью, а не средством....
Лагерный монолог - это законченный театральный спектакль. Это - балаган, яркая, вызывающая и свободная творческая акция...
Довлатов утверждает превосходство личностного начала в арго, но также он указывает на наличие языковых традиций, которые, на наш взгляд, явились рудиментами герметики предшественников.
Искусство лагерной речи опирается на давно сложившиеся традиции. Здесь существуют нерушимые каноны, железные штампы и бесчисленные регламенты, плюс - необходимый творческий изыск. Это как в литературе. Подлинный художник, опираясь на традицию, развивает черты личного своеобразия. ...Подлинный уголовник ценит качество, а не децибелы. Предпочитает точность - изобилию.
Брезгливое: "Твое место у параши" - стоит десятка отборных ругательств. Гневное: "Что же ты, сука, дешевишь?!" - убивает наповал. Снисходительное: "Вот так фрайер - ни украсть, ни покараулить" - дезавуирует человека абсолютно...[32]
О широком понятии арго - как системе словотворчества - мы подробнее поговорим в отдельном разделе, посвященном языковой концепции В.Елистратова. Здесь же отметим, что в современной лингвистике термин арго преимущественно используется в значении "воровской" язык. Существует представление об арго как о тайном языке малой группы, которые существовали в прошлом. В любом случае, для многих ученых значение термина связано с герметизацией словесного общения.
Зафиксированное в словаре Даля слово "жаргон" воспринимается как заимствование из французского языка и соответственно просто переводится (без пояснительных русских примеров) как "наречье", "говор", "произношение", "местная речь"[33]. В этом толковании подчеркивается отличие жаргона от кодифицированного языка, однако значение термина не имеет пренебрежительного оттенка. У Брокгауза и Ефрона к такому пониманию добавляется новое: "испорченное наречие", а также пояснение "жаргоны иногда придумываются для известной цели, например, жаргоны воров, нищенствующих и пр.[34]". "Под "известной целью" здесь явно подразумевается герметизация словесного общения"[35]; к тому же, термин приобретает отрицательно-оценочную окраску. В настоящее время жаргон нередко преподносится как противоположность культуры речи. Он, как правило, "употребляется в контексте социальной стратификации ("жаргон воров", "жаргон студентов" и т.п.) и лишен обобщенно-культурологического фона"[36]. К сложившейся еще в 19 веке традиции исследовать профессиональные жаргоны примыкает новое направление: жаргоны социально-возрастные. Причем, если провести границу между профессиональным жаргоном и общенациональной лексикой не составляет труда, то определить рамки социально-возрастных жаргонов представляется проблематичным.
О природе молодежного жаргона, который привлекает пристальное внимание исследователей, существуют различные мнения. Некоторые лингвисты отказывают жаргону в систематичности и целостности, представляя его как "особый словарь" некой социальной группы. М.Копыленко пишет: "Значительная часть носителей русского языка в возрасте от 14-15 до 24-25 лет употребляет в общении со сверстниками несколько сот специфических слов и сильноидиоматических словосочетаний, именуемых молодежным жаргоном"[37]. Многие отмечают, что жаргон обслуживает лишь самые важные для его носителей ситуации. В такой трактовке жаргон - это "совокупность слов, расширяющих речевой репертуар группы носителей того или иного конкретного языка, структурных аспектов которого жаргон не затрагивает, реализуясь лишь на лексическом уровне для описания наиболее значимой для группы ситуации"[38].
Другие исследователи видят в жаргоне часть, довольно-таки сложную подсистему русского языка, которая выделяется избирательностью семантических полей, сниженным стилем и ограниченностью круга носителей. "Опираясь на языковую систему в целом, жаргон является частью этой системы - частью, которая живет и развивается по законам, общим для всей системы. Вместе с тем жаргону свойственны некоторые особенности, которые и позволяют выделить его в отдельную подсистему"[39]. Похожее мнение высказывает Е.Уздинская: "Молодежный жаргон - это особый подъязык в составе общенационального языка, используемый людьми в возрасте от 14 до 25 лет в непринужденном общении со сверстниками. Молодежный жаргон характеризуется как особым набором лексических единиц, так и спецификой их значения. Носители - это социально-демографическая группа в составе народа, которую объединяет, прежде всего, возраст"[40].
Исследователи, которые считают принципиально важным провести грань между арго и жаргоном, как правило, следуют за Л.Скворцовым, который утверждал, что эти термины отличаются по степени открытости. Арго - это тайный язык, которым пользуются члены закрытой группы, низы общества, а жаргон - атрибут негерметичной группы - это социальный диалект определенной возрастной общности или профессиональной корпорации[41]. В этой связи некоторые ученые отмечают, что, поскольку современные криминальные группировки используют скорее вульгарную, чем эзотерическую лексику, то арго прекратило свое существование.
Некоторые филологи стремятся не выделить жаргон в подсистему, а, напротив, рассмотреть его в составе общенационального языка. Однако даже им жаргон видится социально маркированным. "В настоящее время (с середины 60х годов) уже нельзя говорить о жаргоне как замкнутом речевом обиходе какой-либо социальной группы: жаргон молодежи - скорее сниженный стиль речи, средство непринужденного общения в кругу сверстников"[42].
Видимо, осознавая тщетность попыток зафиксировать и описать молодежную речь способами, которые применяются для изучения профессиональных и корпоративных жаргонов, некоторые филологи ввели в оборот новые термины. Они призваны подчеркнуть широкий круг носителей, гибкость и изменчивость языка социально-возрастной группы, а также его тенденцию к заимствованию слов из различных жаргонов. Таким образом, под интержаргоном обычно понимается некий сниженный стиль общения, преимущественно в среде молодежи. Термины жаргонизированная или междужаргонная лексика выступают в качестве его синонимов. "Междужаргонная лексика, или интержаргон, представляют собой промежуточное языковое образование, впитывающее в себя лексику отмирающих корпоративных жаргонов и элементы жаргонов профессиональных. Из интержаргона (а не непосредственно из арго) черпает молодежный сленг арготические по происхождению элементы"[43]. Некоторым исследователям кажется точнее называть неформальное устное общение молодежи жаргонизированной речью, поскольку в ней наблюдается своеобразное переплетение общеупотребительных и жаргонных слов[44]. Единицы интержаргона либо выходят из употребления, либо через какое-то время перемещаются в просторечное употребление. По образному определению Л.Скворцова, "жаргонная лексика - своеобразная "кухня" просторечия"[45].
Некоторые исследователи используют термин интержаргон в значении общее языковое пространство. В словаре "Русская феня" В.Быков "ставит перед собой задачу описания интержаргонной лексики, используемой в целях общения асоциальными элементами: ворами, грабителями, хулиганами, насильниками, спекулянтами, заключенными различных исправительно-трудовых учреждений. Интержаргон объединяет лексику, употребляемую представителями вышеперечисленных группировок"[46].
Термин "сленг" появился в русской лексикологии относительно недавно; в отличие от "жаргона" он не зафиксирован ни в Словаре Даля, ни в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Проникновение этого слова в русский язык было связано с изучением англоязычных культур. Первоначально сленгом называлась исключительно иноязычная реалия (см. раздел "Термины... в англо- и франкоязычной лингвистике"), но в дальнейшем сфера употребления этого слова была расширена.
В процессе изучения живого разговорного языка стало понятно, что понятия "жаргона" и "арго" исторически указывают на ограниченность группы их носителей, а также на узость семантического поля лексических единиц. В то же время стала очевидной отличная от нормы языковая среда устного общения, объединяющая большое число людей. Именно это понятие получило наименование сленг.
Под слэнгом понимают разновидность разговорной речи, оцениваемую обществом как подчеркнуто неофициальная ("бытовая", "фамильярная", "доверительная"). При этом сленгу свойственно заимствовать единицы арго и жаргонов, метафорически переосмысляя и расширяя их значения. Имеются в виду разновидности речи с искусственно завышенной экспрессией, языковой игрой, модной неологией... Если информант, рассказывая о реальных лагерных охранниках, называет их вертухаями, он пользуется жаргоном. Если же он, рассказывая о вахтере в общежитии, именует его вертухаем, перед нами слэнг.[47]
В словаре О.С.Ахмановой даны две дефиниции термина "сленг".
1. Разговорный вариант профессиональной речи.
2. Элементы разговорного варианта той или другой профессиональной или социальной группы, которые, проникая в литературный язык или вообще в речь людей, не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих разновидностях языка особую эмоционально-экспрессивную окраску[48].
Таким образом, сленг, по мнению многих исследователей, является вторичным образованием по сравнению с жаргонами и арго, адаптирующим к своим нуждам заимствованные единицы. Однако если некоторые отмечают большое значение игрового начала в сленге, то А.Липатов считает, что "всякий речевой экспрессив, оказавшись в сленге, нейтрализуется[49]", приспосабливаясь к новой семантической специфике.
Исследователи также выделяют такие особенности сленга, как депрециативность, доминирование репрезентативной, а не коммуникативной функции, людическая направленность[50]. При этом, сленг является частью общенародного языка; все свойственные языку процессы проходят в сленге "во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению"[51]. Значение слова "сленг" близко к понятиям "разговорной речи" и "просторечия", однако в отличие от них оно имеет ощутимую социальную маркировку. Тем не менее, далеко не все исследователи допускают возможность считать сленг одним из многочисленных социолектов.
Нередко за предложением использовать термин социолект вместо арго, жаргона, сленга и т.п. стоят чисто утилитарные цели: упростить терминологию, использовать слова, не являющиеся оценочными[52]. Однако у этого решения есть и языковая мотивировка, которую приводит В.Д.Бондалетов:
Общей чертой всех языковых образований, включаемых в категорию социальный диалект, является ограниченность их социальной основы: они выступают средством общения отдельных социально-сословных, производственно-профессиональных групп и возрастных коллективов.
Традиции исследовать язык в качестве социального явления были заложены такими известными лингвистами, как В.Жирмунский и Е.Поливанов, и продолжены Э.Береговской, А.Швейцером и Л.Никольским [53] и другими. Социальный диалект рассматривается ими как обобщающее понятие для обозначения языковых вариантов, употребляемых в обиходе определенных общественных или профессиональных групп. Также термин служит "для противопоставления литературному языку с одной стороны и областному диалекту - с другой"[54].
К сожалению, большая часть работ, посвященных арго, жаргонам, социолектам и т.п. страдает узостью взглядов. Попытки отграничить какой-либо речевой обиход от общенационального языка обречены на неудачу, поскольку они заведомо исключают возможность исследования внутриязыковых и внутрикультурных связей. Оставаясь в рамках социолингвистики, филологи упускают из виду интересные аспекты связи языка и культуры в самом широком понимании.
В.Елистратов в своей работе "Арго и культура" попытался представить язык как единое целое и "показать, что арго[55] является сложнейшей и неотъемлемой частью не только любой человеческой жизни, человеческого поведения, но и всех тех атрибутов "высокой" культуры, которые в обыденном сознании уж никак не соотносятся со столь "низкой" материей, как арго"[56].
В.Елистратов под арго понимает "систему словотворчества, систему порождения слов, выражений и текстов, систему приемов поэтического искусства, коротко говоря, поэтику, разновидность поэтики ... Арго - это не только "социальный диалект" ... арго - единица взаимодействия языка и культуры ".
По мнению исследователя, "существуют тысячи, десятки и сотни тысяч различных арго, которые не имеют между собой никаких четких, определенных границ ни во времени, ни в пространстве, ни в социальной иерархии". При таком подходе получается, что в языке как таковом нет и никогда не было ничего кроме многочисленных арго, постоянно пульсирующих, поддерживающих его обновление. А это, как и у любого организма, свидетельствует о его, языка, жизнедеятельности. Поэтому исследователь считает арго структурирующим фактором национального языка.
Арго, в концепции В.Елистратова, на протяжении своего существования переживает три этапа: Арго как закрытая система (Герметический комплекс), Арго как приоткрытая система (Кинический комплекс) и Арго как открытая система (Раблезианский комплекс). В первом периоде арго предельно обособлено, эзотерично; оно отвергает все и всяческие контакты "на вход или же на выход" языковых единиц. Однако "образно говоря, любое герметическое языковое образование рано или поздно заболевает клаустрофобией". Происходит "плебеизация" герметического арго. Оно "как бы лопается, разбрызгивая бывшие арготизмы в окружающем пространстве языка". Рождается "киническое" арго, ежесекундно открывающееся, "построенное на тончайших нюансах языка, на окказионализмах и аномалиях". В дальнейшем арго движется к смеховому очеловечиванию мира[58] и таким образом от обособленности приходит к народному смеху, растворяясь в стихии сниженной разговорной речи.
В заключении В.Елистратов говорит о том, что арго "отражает не только застывшую, завершенную культуру, но и культуру в ее динамическом развитии. Арго - это язык людей, которые находятся в процессе творения культуры ... арго - это черновик будущей культуры". В связи с этим, автор надеется, что наука об арго - аргология - "займет достойное место в науке о человеческом языке и человеческой культуре".
Как уже было сказано выше, терминологические дискуссии - явление более глубокое, нежели спор о том, какое слово лучше звучит. За каждым термином стоит определенное понятие, на формирование которого ушли годы, некая реалия, исследование которой внесло свой вклад в познание живого языка, угол зрения, под которым в дальнейшем будут рассматриваться вопросы гуманитарного знания.
Социолингвистическая традиция в изучении разговорной речи, которая в настоящее время является основополагающей в отечественном языкознании, на наш взгляд, является несколько ограниченной, поскольку она стремится поделить язык на составляющие. Возможно, это удобно для систематизации и лексикографического описания, но явно недостаточно для комплексного понимания такого сложнейшего явления как человеческий язык. Поэтому мы считаем наработки в этой области лишь частицами фундамента, на котором предстоит появиться науке о взаимодействии языка и культуры.
Вариант В.Елистратова - аргология - представляется нам достойным внимания. Во-первых, все понятия, которые стоят за терминами жаргон, сленг, интержаргон и т.п., включены в систему "Арго и культура" в качестве арго различной степени герметизации. Например: жаргон парикмахеров - это закрытое арго; молодежный сленг - открытое (раблезианское); язык Владимира Маяковского - арго киническое и т.п. Во-вторых, в концепции представлена взаимосвязь различных пластов языка, их взаимозависимость. В.Елистратов убедительно, на множестве примеров доказывает, что его алгоритм постоянного обновления языка применим к различным культурным формациям. И, в-третьих, концепция "Арго и культура" ценна также тенденцией устранить "главное" и "второстепенное" в языке. Она призывает оценить значение аномальных явлений в лингвистике, которые могут многое объяснить в механизмах трансформации языка. Это направление является особенно перспективным в контексте современной "раблезиации", которую отмечают многие исследователи[59], именуя, например, "новым витком вульгаризации"[60] русской речи.
1 Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1984-1990гг. - М., 1994
2 Воровской язык // Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е.Андреевским, продолженный под ред. К.К.Арсеньева и засл. проф. Ф.Ф.Петрушевского / Издатели Ф.А.Брокгауз (Лейпциг), И.А.Ефрон (СПб). - СПб, 1892.
3 Разумеется, это выборочные примеры из русской лексикографии. Более полный список исследований можно найти, например, в различных работах В.Елистратова, Е.Рабиновича и др.
4 Впервые опубликован в "Физиологии Петербурга" в 1844 году.
5 См. Рабинович Е.Г. Поэтика жаргона: О некоторых приемах стереотипизации речи // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. - СПб., 1991
6 Елистратов В.С. Русское арго в языке, обществе и культуре // Русский язык за рубежом. - 1995. - № 1
7 Саляев В. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка: Дис. ... канд. филол. наук. - М., 1998. - С. 7
8 Быков В. Проблемы словаря русского воровского интержаргона ("Русской фени") // Быков В. Русская феня. - Смоленск, 1994
9 Копорский С. Воровской жаргон в среде школьников // Вестник просвещения. - 1927. - № 1. - С. 7-12; Рыбникова М. Об искажении и огрубении речи учащихся // Родной язык в школе. - 1927. - № 1. - С. 243-255; Поливанов Е. О блатном языке учащихся и о "славянском" языке революции // За марксистское языкознание. - М., 1931; Стратен В. Об арго и арготизмах // Русский язык в советской школе. - 1923. - № 5. - С. 39-54.
Более полный список работ на эту тему см. Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Дис. ... канд. филол. наук. - Омск, 1995.
10 См. Скворцов Л.И. Взаимодействие литературного языка и социальный диалектов: Дис д-ра филол. наук. - М., 1966; Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи. - М., 1964. - Вып.5; Капанадзе Л.А. Жаргон и "модные слова // Наша речь. - М., 1965. - С. 45 - 52; Лошманова Л.Г. Жаргонизированная лексика в бытовой речи молодежи: Дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1974; Копыленко М. О семантической природе молодежного жаргона // Социально-лингвистические исследования. - М., 1976 и др.
11 Косцинский К. Существует ли проблема жаргона? // Вопросы литературы. - 1968. - № 5. - С. 181 - 191
12 На нас большое впечатление произвел созданный безымянным издательством довольно толстый "Толковый словарь русского мата". Первым в нем почему-то было слово "аборт".
13 Пестерова Н.Т., Рут М.Э. Номинативность и экспрессивность в семантике образного слова (именование людей в речи школьников) // Живая речь уральского города. - Свердловск, 1988. - С. 88 - 96; Гусева Л.Г., Манион Я.Г. Локальный социально-возрастной жаргон. - Там же; Иванищев С.И. Обращения в городской речи (на мателиале речи первокурсников) // Культура речи в разных сферах общества: Тезисы докладов Всерос. конф. - Челябинск, 1992. - С. 95 - 96. См. также указ. работы Батюковой Н., Елистратова В. и др.
14 Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964
15 Поскольку из некоторых научных кандидатские диссертации поступают в библиотеку в течение года, а докторские - двух-трех лет со дня защиты, мы представили данные по учтенным авторефератам.
16 Елистратов В.С. Русское арго в языке, обществе и культуре // Русский язык за рубежом. - 1995. - № 1
17 Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование. // Вопр. языкознания. - М., 1996. - № 3
18 Елистратов В.С. Русское арго в языке, обществе и культуре // Русский язык за рубежом. - 1995. - № 1
19 Petit Robert 1: Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue francaise. - Paris: Les Dictionnaires LE ROBERT, 1992
20 Le Dictionnaire du Francais: Langue Francaise avec Phonetique et Etimologie. - Hachette, 1992
21 Dictionnare du Francais Contemporain: Manuel et Travaux Pratiques pour L'Enseignement de la Langue Francaise. - Paris: Librairie Larousse, 1971
22 Calvet Louis-Jean. L'Argot en 20 Lecons. - Paris: Payot, 1993
23 Britannica'97 / Encyclopedia Britannica and Merriam Webster's Collegiate Dictionary: Tenth Edition on CD-Rome
24 Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. - UK: Oxford University Press, 1995
25 Slang // The Encyclopedia of Language and Linguistics. - UK: Pergamon Press, 1994
26 Slang // Britannica'97 / Encyclopedia Britannica and Merriam Webster's Collegiate Dictionary: Tenth Edition on CD-Rome
27 Арго // Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964
28 Воровской язык // Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е.Андреевским, продолженный под ред. К.К.Арсеньева и засл. проф. Ф.Ф.Петрушевского. Т. XIa / Издатели Ф.А.Брокгауз (Лейпциг), И.А.Ефрон (СПб). - СПб, 1892
29 Липатов А.Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго. // Семантика и уровни ее реализации. - Краснодар, 1994
30 Грачев М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык // Русский язык в школе. - № 5. - 1996
31 Саляев В.А. Об основных этапах эволюции арготического слова // Русский язык в школе. - № 5. - 1996
32 Довлатов С. Зона (Записки надзирателя) // Довлатов С. Собр.соч. в 3 тт. Том 1. - СПб., 1993.
33 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. - М., 1998 (компакт-диск: репринт).
34 Жаргон // Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е.Андреевским, продолженный под ред. К.К.Арсеньева и засл. проф. Ф.Ф.Петрушевского. Т. XIa / Издатели Ф.А.Брокгауз (Лейпциг), И.А.Ефрон (СПб). - СПб, 1892.
35 Рабинович Е.Г. Поэтика жаргона: О некоторых приемах стереотипизации речи // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. - СПб., 1991
36 Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1984-1990гг. - М., 1994
37 Копыленко М. О семантической природе молодежного жаргона // Социально-лингвистические исследования. - М., 1976
38 Рабинович Е.Г. Поэтика жаргона: О некоторых приемах стереотипизации речи // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. - СПб., 1991
39 Дубровина К.Н. Студенческий жаргон // Филологические науки. - 1980. - № 1
40 Уздинская Е.В. Семантическое своеобразие современного молодежного жаргона. // Активные процессы в языке и речи. - Саратов, 1991
41 Жаргон // Русский язык: Энциклопедия
42 Борисова Е.Г. О некоторых особенностях современного жаргона молодежи // Русский язык в школе. - М., 1987. - № 3
43 Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Дис. ... канд. филол. наук. - Омск, 1995
44 Например: Зайковская Т.В. Пути пополнения лексического состава современного молодежного жаргона. - Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 1994
45 Цит. по Гуц Е.Н. Ненормативная лексика в речи современного городского подростка (в свете концепции языковой личности): Дис. ... канд. филол. наук. - Омск, 1995.
46 Быков В. Проблемы словаря русского воровского интержаргона ("Русской фени") // Быков В. Русская феня. - Смоленск, 1994
47 Мордвинов А.Б., Осипов Б.И. Учебная практика по изучению народно-разговорной речи города. - Омск, 1990. - С. 22
48 Сленг // Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. - М., 1964
49 Липатов А.Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго. // Семантика и уровни ее реализации. - Краснодар, 1994
50 Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование. // Вопр. языкознания. - М., 1996. - № 3
51 Там же.
52 Липатов А.Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго. // Семантика и уровни ее реализации. - Краснодар, 1994
53 Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. - Б., 1936; Он же. Проблемы социальной диалектологии // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1964. - Т. 23. Вып. 2. - .С. 99 - 112; Поливанов Е.д. Задачи социальной диалектологии русского языка // Родной яз. и лит. в трудовой школе. - 1928. - № 2. - С. 39 - 49; Швейцер А.Д., Никольский Л.Б. Введение в социолингвистику. - М., 1978.
54 Саляев В.А. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка. - Дисс. ... канд. филол. наук. - М, 1998
55 Автор стремится не участвовать в терминологических дискуссиях и использует термин "арго" без претензий на его превосходство над другими.
56 Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1984-1990гг. - М., 1994. - С. 592.
57 Елистратов В. Арго и культура // Елистратов В. Словарь московского арго: Материалы 1984-1990гг. - М., 1994. Или см. одноименную диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук.
58 В.Елистратов, рассуждая о "Раблезианском" комплексе арго, неоднократно ссылается на труды М.Бахтина.
59 Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). - М., 1996
60 Какорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет) // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). - М., 1996
61. Бабина Анна Константиновна. Арго: история вопроса.