Донецкое музыкальное училище

Реферат

на тему: «Трагические страницы Истории Украины 30-е годы ХХ века»

Студентки 2-го курса

ВО ДМУ

Артеменковой Анны

Донецк 2008г.

План

Индустриализация и коллективизация в Украине: ход и последствия.

Политические репрессии в Украине, утверждение сталинского тоталитарного режима.

Политическое и социально-экономическое положение украинских земель в составе Польши, Румынии, Чехословакии.

Заключение.

Литература.

1. Индустриализация и коллективизация в Украине: ход и последствия.

Отказ от новой экономической политики означал серьезный поворот в первую очередь во внутренней политике большевиков. Они избирают курс на „ускоренное социалистическое строительство”, и именно политика „социалистической индустриализации” должна была принести успех сталинскому курсу „великой перестройки”. „Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние за десять лет. Или мы сделаем это, или нас сомнут”, – отмечал Сталин в своей речи в 1931 г.

Курс на индустриализацию определил XV съезд ВКП(б) (декабрь в 1927 г.), утвердив директивы первого пятилетнего плана развития хозяйства на 1928/29 – 1932/33 годы. XI съезд большевиков Украины, что проходил под знаком полной поддержки сталинского курса на форсированную индустриализацию, одобрил оптимальный вариант пятилетнего плана для Украины.

Украина определялась как основной плацдарм осуществления индустриализации в СССР, ведь ее успех зависел в основном от количества и качества украинского угля и металла. Потому Украина получила 20 % всех капиталовложений СССР, 400 из 1500 промышленных предприятий планировалось построить у нас в первой пятилетке.

Чтобы добиться этого, правящая партия и правительство призывали народ напрячь все силы ради большой цели. Украинский народ не только отозвался на этот призыв, не только мирился с трудностями и неурядицами, но и проявлял огромный энтузиазм, самоотверженность и самопожертвование в перестройке народного хозяйства. Основой этого энтузиазма было то, что люди устали от тяжелой жизни и, видя результаты своего труда (росли новые заводы и фабрики, электростанции, прокладывались дороги, увеличивался выпуск разнообразных товаров) верили в светлое будущее, хотя бы для своих детей.

Относилось за цель обеспечить преобладающее и первоочередной развитие отраслей группы А (топливной, энергетической, химической, машиностроительной и др.). Это дало бы возможность превратить СССР в могучее индустриальное государство с большим военно-промышленным потенциалом.

Рядом с этим „пролетарское” государство эксплуатировало класс рабочего не только методами принуждения и запугивания. Эксплуатировались и искренний энтузиазм трудящихся, их доверие к власти, вера в „светлое будущее”. Материальные стимулы, которые наглядно продемонстрировали свои преимущества в период НЭП, часто заменялись моральными, политико-идеологическими.

В ночь с 30 на 31 августа в 1935 г. забойщик шахты „Центральна-Ірміне” О. Стаханов с помощью двух помощников-крепильщиков добыл 102 тонны угля при норме 7 тонн, рассчитанной только на забойщика, в 14,5 раза перекрыв норму выработки. Примеру Стаханова стали следовать другие производственники, он активно использовался для развертывания социалистического соревнования во всех отраслях народного хозяйства, повышения производительности труда. В достижении высокой производительности труда использовались и другие методы, в зависимости от специфики отрасли: совершенствование деления труда (угледобывающая промышленность, машиностроение), улучшения организации рабочих мест (легкая промышленность, машиностроение), интенсификация работы машин и агрегатов (машиностроение, железнодорожный транспорт, текстильная промышленность), интенсификация технологических процессов (черная металлургия) и т.д.

В годы индустриализации были внедрены огромное количество машин, агрегатов, механизмов, что вызывало необходимость существенного повышения образования и прежде всего технической грамотности кадров, массового овладения новой техникой, разнообразными профессиями, технологическими процессами. Все это также имело прогрессивное значение. Вместе с тем государство использовало это для того, чтобы пересмотреть нормы выработки в сторону их увеличения на 35–45%. Участниками сталинской программы социалистической индустриализации стали и миллионы репрессированных „врагов народу”. Беспощадно эксплуатировалось и село.

Что касается технической политики, то она заключалась в создании предприятий-монополистов, продукция которых предназначалась для потребностей больших регионов, в частности Центральной России. Были построены „Запоріжсталь”, „Азовсталь”, Днепрогес, Краматорский машиностроительный, Харьковский тракторный заводы и тому подобное. В конце первой пятилетки в Украине предприятия союзного подчинения производили 69,8 % продукции, республиканского – 20,3 %, местного – 9,9 %. С середины 30-х годов все более четко оказывался курс на милитаризацию народного хозяйства, создания могучего военно-промышленного комплекса. Изменилось соотношение между промышленностью и сельским хозяйством в общей структуре экономики. Резко сократились все виды частного предпринимательства. Ликвидировались иностранные концессии. Утверждалась плановая административно командная система, которая через несколько десятков лет исчерпает себя и испытает крах.

Рядом с этим, индустриализация имела и позитивные последствия:

– в 1940 г. уровень промышленного производства в сравненных из 1913 г. увеличился в 7 раз;

– по объему производства тяжелой промышленности Украина опередила ряд развитых европейских стран: второе место в Европе по выпуску машин (после Великобритании) и выплавке чугуна (после Германии);

– Украина из аграрной страны превратилась в индустриально – аграрную. Была ликвидирована безработица, появились тысячи новых рабочих мест.

Так проходила форсированная социалистическая индустриализация – составная часть сталинской политики „наступления социализма по всему фронту”. Чем это наступление закончилось, сегодня знает весь мир. Относительно Украины, то ее трудящиеся, которые добровольно или принудительно несли на себе груз индустриализации, слабо почувствовали ее результаты. Да и не удивительно: почти три четверти промышленной продукции, выработанной украинскими предприятиями, шли в общесоюзный фонд.

Другой составляющей сталинского курса была так называемая социалистическая коллективизация сельского хозяйства. Это направление было определено в 1927 г. на XV съезде ВКП(б). В начале 1928 г. Сталин и его окружения внесли в решение съезда коррективы, суть которых заключалась в еще большем ограничении элементов рынка, которые остались от НЭП, в насильственной ликвидации всех форм сельскохозяйственной кооперации, а также „кулачества как класса”. Единственной формой организации производства на селе должны были стать колхозы и совхозы. Все это должно было осуществиться за три-четыре года. Тех, кто выступил против „линии партии”, объявили „врагами народа” и репрессировали (Г. Бухарина, Г. Рыкова, О. Томского и др.). По этим же причинам произошла и расправа над выдающимися учеными-аграриями: О. Чаяновым, К. Кондратьевым и др.

В 1929 г. на пленуме ЦК ВКП(б) было отмечено, что Украина должна в кратчайший срок внедрить коллективизацию, показывая пример другим республикам СССР. И она начала показывать такой пример. Если в октябре в 1929 г. в Украине было 10 всплошную коллективизированных районов, то уже в грудных того же года их было 46. Установление колхозно-совхозной системы сопровождалось насильственной экспроприацией земли, скота, реманента. Делалось все для того, чтобы убить извечное стремление крестьянина иметь собственную землю и учиться производительно работать на ней. Забирая почти все, крестьян силой загоняли к колхозам, а несогласных репрессировали. Фактически речь шла о розселянювання украинских хлеборобов. Часть из них, в первую очередь молодежь, шла к городам, в промышленность. Достаточно много выходцев из села, которые становились студентами или призывались к Красной армии, не возвращалось домой.

Тяжелыми были для Украины и последствия массовых депортаций. В конце 20-х годов 850 тыс. украинских крестьян были принудительно переселены в необжитые районы Кольского полуострова и Сибири. На преобразование села, в частности на хлеборобов была направлена и политика „ликвидации кулачества как класса”, ведь тогда пострадали и достаточно много середняцких хозяйств.

Чтобы обеспечить высокие темпы коллективизации, большевики направили к украинскому селу 62 тыс. рабочих. Сюда прибыли также так называемые 25-тисячники, – как правило, российские рабочие, которые должны были осуществлять аграрную политику партии. На 1 июня в 1930 г. в республике было насильственно коллективизировано 90 тыс. хозяйств, а всего за годы коллективизации – 200 тыс. Вместе со всеми членами семей „кулаков” это составляло 1,2–1,4 млн. лиц. Больше половины из них была депортирована на Север и в Сибирь. В 1932 г., внедрив паспортную систему в городах, власть фактически прикрепила крестьян к колхозной земле, сделала их государственными крепостными.

Следовательно, в результате „социалистической коллективизации” советская власть достигла многих целей. Зажиточное и способное к производительному труду крестьянство (кулаки, значительная часть середняков) было истреблено. Другая часть крестьян, в первую очередь самых бедных, была загнана к колхозам, в результате чего произошло розселянювання украинских хлеборобов. Через массовые репрессии в значительной мере был подорван генофонд украинского народа в целом и украинского крестьянства в частности. Все это негативно повлияло на создание высокопродуктивного сельского хозяйства и подъем жизненного уровня населения.

В 1932–1933 гг. украинский народ, особенно крестьянство, почувствовали на себе, по-видимому, один из самых трагичных результатов коллективизации – голодомор. Его истоки, как уже отмечалось, следует искать в аграрной политике советской власти. Планы хлебозаготовок, в частности, никогда не были экономически обоснованными, они в сущности означали продовольственную диктатуру. У украинских хлеборобов изымали почти две трети валового сбора зерна, подавляющее большинство животноводческой продукции. Кроме того, колхозы собственными силами удерживали машинно-тракторные станции и продукции для достаточной оплаты труда хлеборобов у них уже не оставалось.

В 1931 г. почти треть урожая была потеряна во время жатв. Планы хлебозаготовок, однако, остались без изменений. В 1932 г. площадь посевов в Украине уменьшилась на одну пяту. План же хлебозаготовок был поднят на 44 %. В 1932 г. было принято постановление „Про охрану социалистической собственности”, согласно с которой за „присвоєння” даже горсти зерна из колхозного поля крестьяне карались расстрелом или концлагерем. В закрома государства тогда забирали даже семенной фонд, не выдавая колхозникам ни зерна.

В республике начался голод. В марте в 1933 г. им было охвачено 103 из 400 районов. Однако даже при этих условиях значительное количество зерна шло на экспорт. Центральная власть смогла выделить Украине лишь 3 млн. пудов хлеба. Какая его часть попала голодающим, и сегодня остается неизвестным. Известно другое: потери Украины составляли 3,5–5 млн. человек. Этот голодомор был несомненно искусственным и классифицируется как советско-большевистский геноцид против украинского народа.

Однако, невзирая на таких больших жертв, которых заплатил наш народ за социалистическую индустрализацию и коллективизацию, эффективность ведения хозяйства оставалась низкой, велась в основном экстенсивными методами, благосостояние народа росло очень медленно.

2. Политические репрессии в Украине, утверждение сталинского тоталитарного режима.

Неотъемлемой частью тоталитарной системы власти был репрессивный аппарат, который должен был держать общественные процессы под жестким контролем, уничтожая любую оппозицию сталинскому режиму, любые проявления инакомыслия. Органы ДПУ – НКВС развернули массовые репрессии против всех прослоек населения.

Начало массового вишуковування „класових врагов” – „врагов народа” положил сфабрикованный ДПУ “шахтинский процесс” в 1928 г., на котором группа инженеров Донбасса была репрессирована за вымышленными обвинениями во вредительстве. Из 49 осужденных по этому делу – 7 было расстреляно. Начиная с 1929 г. массовые репрессии тремя волнами прокатились по Украине.

Первая – 1929–1931 рр.: принудительная коллективизация и раскулачивание, процесс „Спілки Освобождение Украины (СВУ)”, ликвидация УАПЦ.

Вторая – 1932–1934 рр.: искусственный голод, постишевский террор (против интеллигенции и партпрацивникив).

Третья – 1936–1938 рр.: так называемый „великий террор”, в центре которого были репрессии против военных.

В сентябре в 1929 г. состоялись аресты выдающихся деятелей украинской науки, культуры, религии – как членов вымышленной ОДПУ „Спілки освобождение Украины”. В 1930 г. состоялся процесс над 45 „руководителями” СВУ. Среди них – академик С. Ефремов, профессора И. Гермайзе, Г. Слабченко, писатели Г. Ивченко, Л. Старицкая-Черняховська и др. В 1931 г. состоялся еще один процесс – так называемого „Украинского национального центра”, за которым были репрессированы 50 представителей украинской интеллигенции, в том числе академик Г. Грушевский, известен историк-марксист М. Яворський и др. В сталинских застенках погибли украинские академики – геолог Н. Свитальский, генетик И. Аголь, философ С. Семковский. Однако даже при этих условиях украинские научные работники успели сделать достаточно много полезного. Признание приобрели труды О.Палладина, Г. Стражеска, О. Динника, М. Луговцева, Ю. Кондратюка и др.

По фальшивым обвинениям были осуждены и расстреляны Г. Косынка, К. Буревал, Д. Фальковский, О. Близко, І. Крушельницький и много других украинских поэтов и писателей. Репрессии не обошли и театр. В 1933 г. был арестован выдающийся режиссер Л. Курбаса, а организован им театр „Березіль” – закрыто. В грудных в 1934 г. по делу так называемого „Украинского центру белогвардейцев-террористов” было осуждено к расстрелу 28 представителей украинской интеллигенции. На протяжении 1933 г. от научной работы за политическими обвинениями было устранено 1649 научных работников, то есть 16% их общего состава. Дежурными жертвами репрессий стали И. Кулеш, Г. Зеров, Є. Плужник и много других. В целом за эти годы Украина потеряла около 500 талантливых писателей. Власть была помехой творчества таких выдающихся кинорежиссеров, как О. Довженко, І. Кавалерідзе, І. Савченко, І. Пир’єв, Л. Луков та ін. У 30-х роках О. Довженко не з власної волі вимушений був залишити Україну і переїхати до Москви.

Непоправимые потери понесли военные кадры (в довоенные годы было репрессировано свыше 40 тыс. опытнейших командиров Красной армии, в т.ч. 1800 генералов). Стоит отметить, что репрессиям поддавались не только интеллигенция, руководители, партработники и военные, но и рядовые рабочие и колхозники.

Следовательно, в 30-ые годы террор был тотальным, охватывал все слои населения. В обществе распространились доносы, взаимное подозрение, поиски „врагов народа”. Главным следствием массовых репрессий было физическое истребление наиболее активной и интеллектуальной части нации и тотальное растление тех, кого террор не зацепил. Путем репрессий состоялось окончательное утверждение сталинского тоталитарного режима в СССР и в Украине в частности.

3. Политическое и социально-экономическое положение украинских земель в составе Польши, Румынии, Чехословакии.

Особенно тяжелым было политическим и социально – экономическое положение украинских земель, которые оказались в 20-х–30-х годах в составе Польши, Румынии, Чехословакии (приблизно7 млн. украинцев).

Наибольшее количество украинцев (5 млн. лиц) проживали на территории заграбастанной Польшей: Восточная Галичина, Западная Волынь, Полесье, Холмщина и Пидляшшя. Польское правительство обещало странам Антанты, которая обеспечит права национальных меньшинств, предоставит Галичине автономию, однако сразу же забыл о своих обещаниях. Более того, уже в 1924 г. принял закон, которым запрещал пользоваться украинским языком в правительственных учреждениях и органах самоуправления. Большинство украинских школ были переведены на двуязычную учебу (фактически польскословное). Во Львовском университете были закрыты украинские кафедры, количество украинцев в нем составляли не больше 5–10 %.

Происходила колонизация украинских земель польляками (переселенцы из Польши, в первую очередь прежние военные, которым правительство раздавало лучшие земли). За законом от 17 декабря в 1920 г. они могли бесплатно получить из государственного фонда до 45 га земли. Лишь на протяжении 1921-1922 г. захватчикам было роздано под колонизацию, в частности: на Волыни – 112 тыс. га, на Полесье – 113 тыс. га, в Восточной Галичине – почти 200 тыс. га. До 1938 г. их прибыло в села 200 тыс., кроме того в города – 100 тысяч. Они занимали должности мелких чиновников, полицаев, почтовых и железнодорожных работников и тому подобное.

Необходимо учесть и то, что в экономическом отношении западноукраинские земли были аграрными колониями Польши, которые поставляли сырье и дешевая рабочую силу.

Польские властные структуры усилили гонение на православную церковь, которая на Волыни, Полесье и Холмщини была основной опорой украинской национальной самобытности. 190 православных храмов было разрушено, свыше 150 – передано католикам и униатам. Из 380 православных церквей, которые были на Волыни до 1914 г., осталось лишь 51.

В поисках лучшей судьбы тысячи украинцев эмигрировали за границу. Другие – становились на путь борьбы против польских порядков за свое социальное и национальное освобождение. Точкой отсчета такой борьбы можно считать 20-тысячный митинг в начале 20-х годов во Львове возле собора Св. Юра, на котором все собравшиеся провозгласили клятву, зачитанную выдающимся деятелем галицкого национально-освободительного движения Ю. Романчуком: „Мы, украинский народ, клянемся, что никогда не согласимся на господство Польши над нами и каждый случай используем, чтобы ненавистное нам иго неволи из себя сбросить и привлечься с целым большим украинским народом в одной, независимому, соборному государству”.

Определено сопротивление колонизаторской политике властей делали кооперативные организации, культурно просветительские общества „Просвіта”, „Рідна школа”, молодежные объединения „Сокіл”, „Пласт” но другие организации и политические партии.

Самым численным и самым влиятельным среди них было Национально-демократическое объединение (УНДО) под проводом Д. Левицкого, В. Мудрого, С. Барана и др. Ведущими идеями УНДО были: право на национальное самоопределение, социальная справедливость и демократия, проведение аграрных реформ.

Левое крыло в борьбе трудящихся краю представляла Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ), которая действовала в подполье, опираясь на легальную организацию – рабоче-крестьянское социалистическое объединение (сельроб). В 1934 г. в ее рядах насчитывались свыше 4 тыс. лиц.

Ради исторической справедливости необходимо отметить, что оппозиционное движение украинского общества в Польше негласно поддерживалось из СССР, прежде всего путем финансового „подкармливание” местных организаций. Как отмечает член-корреспондент НАН Украины Владимир Литвин („Голос Украины, 2002, 9 листопада: „Уряд советской Украины ежегодно тратил на это из санкций Москвы сотни тысяч золотых рублей. Наибольшими потребителями тайной сметы были Львов и Варшава. Финансировались разнообразные культурно просветительские и экономические организации – Сель роб, УНДП, частные украинские школы, кооперативные союзы и издательства, журналы „Культура”, „Праця”, „Новые пути”, газеты „Рада”, „Сіла”, „Світло”, национальный этнографический музей во Львове, Научное общество им.. Т. Шевченко.

В 30-х годах растет влияние националистических группировок, в частности такого идейно-политического движения, как Организация Украинских Националистов (ОУН), которая была образована в 1929 г. в Вене (возглавил Е.Коновалець). Она придерживалась военных принципов руководства – конспиративных методов и суровой дисциплины, осуществляла акты саботажа (подпали имений помещиков и усадеб осадникив, разрушения телеграфной и телефоннох сети, диверсии на железных дорогах и т. п.), экспроприации банков, имущества государственных учреждений, а также проводила кампании политического террора против представителей польского государства и тех украинцев, которые не соглашались с политикой ОУН.

В начале 30-х гг., кроме сотен актов саботажа на десятков случаев „экспроприации”, члены ОУН. Организовали свыше 60 покушений и убийств. Важнейшими жертвами стали: Е. Чеховський (1932) – комиссар польской полиции; О. Молов (1933) – консул СССР во Львове; Б. Перацький (1934) – польский министр внутренних дел; І. Бабий (1934) – директор украинской Академической гимназии во Львове, прежний старшина УГА (его убили лишь зато, что он запрещал гимназистам вступать к ОУН.). Организатором большинства этих убийств был С. Бандера, который стоял на позиции самых радикальных методов деятельности ОУН.

Бандера Степан (1909–1959 гг.) – один из лидеров украинского национально-освободительного движения. Родился в с.Старый Угринив Калужского уезда (теперь Ивано-франкивщина) в семье греко-католического священника, учился в Стрыйской гимназии. Из 1927 г. – член Украинской военной организации (УВО), где работал в отделах разведки и пропаганды. Из 1929 г., с созданием ОУН., стал ее членом, а впоследствии одним из руководителей (из 1933 г. – краевой проводник ОУН. На западноукраинских землях). В 1934 г. был арестован за организацию террористических акций и осужден польским судом к смертному наказанию, которое впоследствии было заменено на пожизненное заключение. В сентябре в 1939 г., с началом войны и развалом Речи Посполитой, С. Бандера был освобожден из тюрьмы и создает в ОУН. Оппозицию к деятельности Провода украинских националистов, который возглавлял после смерти Коновальца (в 1938 г.) А. Мельник. В феврале в 1940 г. Бандера вместе со своими единомышленниками создает Революционный Провод (ОУН.(б), а в 1941 г. становится его председателем. Перед началом нападу Германии на СССР организует производные группы ОУН.(б) и военные формирования „Нахтігаль” и „Роланд” в составе гитлеровских войск и провозглашения во Львове Акта возобновления украинской государству (30 июля в 1941 г.). За отказ упразднить его был арестован гестапо и находился в тюрьме и концлагерях до сентября в 1947 г. В 1947 г. избранный председателем Провода ОУН., руководил борьбой украинского националистического подполья против советской власти. 15 октября в 1959 г. С. Бандера был убит в Мюнхене агентом КГБ Б. Старшинським и похороненный на городском кладбище.

В ответ на активизацию борьбы украинского народа правительство Польши проводило кампании пацификации („умиротворения”) с помощью полиции и войск. Они громили ячейки украинских партий и обществ, читальни, конфисковывали их имущество, физически карали тех, кто протестовал. В 1934 г. был основан концлагерь в Березе Картузький, где в жестоких условиях удерживали около 2 тыс. политзаключенных, в основном украинцев. За решеткой очутилось почти все руководящее ядро краевой екзекутиви ОУН., в т.о. свыше 1000 рядовых членов этой организации. Террористические акции ОУН. Негативно воспринимались значительной частью активистов национально-освободительного движения. Легальные политические партии и организации обвиняли интегральных националистов в том, что они давали правительственные повод для ограничения легальной деятельности украинцев. Духовный лидер галицких украинцев митрополит Шептицкий в отдельном пастырском послании осудил террористическую деятельность, которая „накликає на общество лишние репрессии”.

Когда в 1935 г. на посту руководителя краевой екзекутиви ОУН. На западноукраинских землях С. Бандеру заменил Л. Ребет, боевые акции прекратились и было сконцентрировано внимание на восстановлении разгромленной сети и накопления сил для новой национально-освободительной борьбы за соборную Украину.

Еще более нестерпимым был режим, установленный Румынией на захваченных в 1918–1919 гг. украинских землях (Северная Буковина, Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды, Бессарабия – 790 тыс. украинцев). Эти украинские земли были наиболее отсталыми в экономическом отношении, а правительственные мероприятия направлялись прежде всего на румунизацию общественно-политической, религиозной жизни. Были закрыты все украинские школы, а в Черновицком университете – украинские кафедры. Украинцев Буковины даже отказались признавать отдельной нацией, их называли „громадянами румынского происхождения, которые забыли родной язык”.

В конце 30-х годов усиливаются антиукраинские репрессии, распускаются украинские общества и организации, запрещена украинская пресса. Совсем были стерты следы прежней автономии Буковины, которую стали рассматривать лишь как румынскую провинцию. У1939 г., с приходом к власти военной хунты в Румынии, начался на Буковине период жестокого, тоталитарного правления.

В отличие от Румынии и Польши положение украинского населения (свыше 450 тыс.), которое находилось под властью Чехословакии, было значительно лучшим. Закарпатцы (русины) значительно отставали в политическом, социально-экономическом и культурном отношении. После присоединения в Чехословакию (в 1918 г.) их положение несколько улучшилось:

– крестьяне получили дополнительные земельные наделы (были разделены прежние венгерские имения);

– резко выросли количество школ и культурных обществ, в которых звучал украинский язык (школ увеличилось с 525 до 851, гимназий – с 3 до 11);

– возобновили свою деятельность общества „Просвіта”, им. Духновича, украинские хоры.

Прогрессивные организации и деятели края выступают за расширение демократических прав, достижения настоящей автономии, за дальнейшее развитие украинской культуры, внедрения во всех правительственных учреждениях украинского языка. Однако в экономическом отношении Закарпатье было отсталым, аграрно-сырьевым придатком чешских земель.

В 1938 г. после Мюнхенского соглашения Чехословакия была расчленена Гитлером и на территории Закарпатья возникло так называемое Карпатское государство со своим автономным правительством, председателем которого стал лидер Автономного земледельческого союза А. Бродий, а с 26 октября в 1938 г. – известен политический деятель А. Волошин. Карпатское правительство активизировало земельную реформу, провело украинизацию администрации и образовательной системы, сделало попытку перестроить украинскую государственность, создало молодежную военизированную организацию – Карпатская Сечь.

Но в марте в 1939 г. Венгрия при согласии Гитлера начала захватывание Закарпатья. 15 марта в 1939 г. в Хусти сейм провозгласил Карпатскую Украину независимым государством, президентом избрано А.Волошина. Однако венгры через несколько дней задушили Карпатскую Украину, невзирая на отчаянное сопротивление украинцев. Короткое существование Карпатской Украины и ее героическая борьба имели большое значение прежде всего для осознания закарпатцами себя частью единственной украинской нации.

Таким образом, не только для народа Советской Украины, но и для украинцев Восточной Галичины и Волыни, Закарпатья и Буковины, Хотинщини и Измаильщини межвоенный период оказался чрезвычайно тяжелым: насильственная ассимиляция, искусственное сдерживание промышленного развития, репрессивные акции, национальный и социальный гнет. Однако разделенные между соседними государствами, оторванные от основного массива этнической территории, они остались верными историческим стремлениям к независимости и соборности украинских земель.

Заключение

Трагические страницы советской истории обернулись для Украины очень тяжёлыми и чёрными... Множественно разделённый, подверженный деградации народ из которого выжали соки почти до последней капли... И все прекрасно видят чем это обернулось для Украины сегодня... Мы только отучиваемся от стереотипа «молчать, иначе худо будет», перестаём бояться, возрождаем у себя в душах высокие качества, свободу. Но все же последствия сказываются...

И плоды действий Сталина долго ещё будут эхом доноситься для всего украинского народа...

Литература.

Безотосний М. Г. Опір сталінізму в Україні. 20–30 рр. // УІЖ. – 1993. – № 2–3.–С. 97–105.

Білас І. Репресивно-каральна система в Україні. 1917–1953. Кн. 1–2. – К., 1994.

Васюта І. К. Національно-визвольний рух у Західній Україні (1918–1939) // УІЖ. – 2001. – № 5. – С. 22–42.

Вегеш М. Карпатська Україна (1938–1939). – Ужгород, 1993.

Голод 1921–1923 років в Україні. Збірн. докум. і матеріалів. – К., 1993.

Голод 1932–1933 рр. на Україні: очима істориків, мовою документів. – К., 1990.

Гринчуцький В. Промислові трести України в 20-ті роки. – К., 1997.

Даниленко В. М., Касьянов Г. В., Кульчицький С. В. Сталінізм на Україні: 20–30-і роки. – К.: Либідь,1991. – С. 76–148, 202–218, 250–269, 306–321.

Ільєнко І. У жорнах репресій. Оповіді про українських письменників (за архівами ДПУ-НКВС). – К., 1995.

Индустриализация Советского Союза: Новые документы . Новые факты. Новые подходы. Ч.1. – М., 1997.

Калініченко В. Селянське господарство України в період НЕПу: історико-економічне дослідження. – Харків, 1997.

Касьянов Г., Даниленко В. Сталінізм і українська інтелігенція (20–30-ті рр.). – К., 1991.

Колективізація на Україні, 1929–1933: Зб. док. і матеріалів. – К., 1992.

Колективізація і голод на Україні (1929–1933). Збірн. докум. і матеріалів. – К., 1993.