Александр Владимирович Морозов, заведующий кафедрой социальной психологии Института гуманитарного образования, профессор кафедры организации медицинского обеспечения Государственного института усовершенствования врачей МО РФ, доктор наук, член-корреспондент Международной Академии психологических наук.
У каждого человека есть тот или иной темперамент, характер, более или менее разнообразные способности, каждый носит в себе множество простых и сложных ролей. У каждого человека, даже у самого примитивного, есть свой внутренний мир, свои потребности и личностные ценности, которые сообщают смысл всему, с чем человек сталкивается. Но после этого остается целый ряд вопросов.
Чем тогда отличаются человек, про которого с уважением говорят: «Вот это личность!», и безликий человек, не имеющий собственного мнения и не способный на самостоятельные поступки, которому в обиходе иногда даже отказывают в праве называться личностью?
В личности есть что-то такое, что позволяет ей не только управлять своим характером, способностями и ролями, но и своими побуждениями и смыслами, произвольно менять значимость и побудительную силу различных альтернатив в ситуации выбора, причем, это дано отнюдь не каждому.
Можно говорить о трех возможных способах поведения человека согласно:
сложившимся стереотипам, привычным способам действия (логика характера и роли);
отношениям с миром (смысловая логика жизненной необходимости);
своему личностному выбору на основе свободы и ответственности.
Подавляющее большинство психологических теорий личности, не дают объяснения специфически человеческим феноменам выбора, свободы и ответственности.Именно поэтому необходимо подняться на новый, экзистенциальный уровень рассмотрения личности, на котором мы сталкиваемся с этими трудноуловимыми феноменами.
Трудность их постижения проистекает из того, что в личности мы не найдем некой структуры, которую можно назвать «свобода» или «ответственность», или «выбор». Это не элементы или подструктуры личности как, скажем, способности, потребности, роли или отношения. Это именно способы, формы ее существования и самоосуществления, которые не имеют своего содержания.
О свободе и ответственности в психологической литературе написано немало, но преимущественно либо в публицистическом ключе, либо со скепсисом. Приблизиться к их пониманию, на наш взгляд, можно, раскрыв их связь с традиционно изучаемыми в психологии вещами, однако избегая при этом упрощения.
Свобода человека — это свобода от причинных зависимостей, свобода от настоящего и прошлого, возможность черпать побудительные силы для своего поведения в воображаемом, предвидимом и планируемом будущем. Ее нет у животного, но и не у каждого человека она есть. Вместе с тем, человеческая свобода является не столько свободой от названных выше связей и зависимостей, сколько их преодолением; она не отменяет их действие, но использует их для достижения необходимого результата.
В качестве аналогии можно привести самолет, который не отменяет закон всемирного тяготения, однако, отрывается от земли и летит. Преодоление притяжения возможно именно благодаря тому, что силы тяготения тщательно учтены в конструкции самолета.
Позитивную характеристику свободы необходимо начать с того, что свобода является специфической формой активности. Эта активность контролируется и в любой ее точке может быть произвольно прекращена, изменена или обращена в другом направлении. Свобода, тем самым, присуща только человеку, однако, не каждому.
Внутренняя несвобода людей проявляется, прежде всего, в непонимании действующих на них внешних и внутренних сил, во-вторых, в отсутствии ориентациив жизни, в метаниях из стороны в сторону и, в-третьих, в нерешительности, неспособности переломить неблагоприятный ход событий, выйти из ситуации, вмешаться в качестве активной действующей силы в то, что с ними происходит.
Ответственность в первом приближении можно определить, как сознавание человеком своей способности выступать причиной изменений (или противодействия изменениям) в окружающем мире и в собственной жизни, а также сознательное управление этой способностью.
При внутренней несвободе не может быть полноценной личностной ответственности, и наоборот. Ответственность выступает как предпосылка внутренней свободы, поскольку лишь осознавая возможность активного изменения ситуации, человек может предпринять попытку такого изменения. Однако верно и обратное: лишь в ходе активности, направленной вовне, человек может прийти к осознанию своей способности влиять на события.
В своей развитой форме свобода и ответственность неразделимы, выступая как единый механизм саморегулируемой произвольной осмысленной активности, присущей зрелой личности, в отличие от незрелой.Вместе с тем, пути и механизмы становления свободы и ответственности различны.Путь становления свободы — это обретение права на активность и ценностных ориентиров личностного выбора.Путь становления ответственности — это переход регуляции активности извне вовнутрь.
Духовность, как и свобода и ответственность, — это не особая структура, а определенный способ существования человека. Суть его состоит в том, что на смену иерархии узколичных потребностей, жизненных отношений и личностных ценностей, определяющей принятие решений у большинства людей, приходит ориентация на широкий спектр общечеловеческих и культурных ценностей, которые не находятся между собой в иерархических отношениях, а допускают альтернативность.
Поэтому принятие решений зрелой личностью — это всегда свободный личностный выбор среди нескольких альтернатив, который, вне зависимости от его исхода, обогащает личность, позволяет строить альтернативные модели будущего и, тем самым, выбирать и создавать будущее, а не просто прогнозировать его. Без духовности поэтому невозможна свобода, ибо нет выбора.
Бездуховность равнозначна однозначности, предопределенности. Духовность есть то, что сплавляет воедино все механизмы высшего уровня. Без нее неможет быть автономной личности. Только на ее основе может обрести плоть основная формула развития личности: сначала человек действует, чтобы поддержать свое существование, а потом поддерживает свое существование ради того, чтобы действовать, делать дело своей жизни.
Основные пути, которыми может идти развитие личности, были выявлены в проведенном среди старших подростков исследовании Е.Р. Калитеевской:
Автономный тип, или путь, развития личности был выявлен и у юношей, и у девушек.Люди, относящиеся к этому типу, отличаются устойчивым положительным самоотношением, опорой на внутренние ценностные критерии в ситуации принятия решения, ощущением своей личной ответственности за результаты своих действий. Родители предоставляли им самостоятельность, сохраняя эмоциональное принятие.
Симбиотический тип, или путь, также выделялся и у юношей, и у девушек. Этот тип заключает в себе предпосылки невротического развития личности.Люди, отнесенные к этому типу, испытывали эмоциональное отвержение и контроль со стороны матери, отношение, как к маленьким со стороны отца. Им присуще неустойчивое и в целом негативное самоотношение, зависящее от внешней, прежде всего, родительской, оценки, чувство личной ответственности за результаты своих действий, но вместе с тем принятие решений исходя из заданных извне критериев. Несвобода сочетается здесь с извращенной формой ответственности — с «ответственностью» за реализацию не своих, а чужих ценностей.Из страха потерять родительскую любовь подросток сохраняет ориентацию на родительские ценности — внешнюю опору в поведении. Родители пристально контролируют и оценивают поведение ребенка, не принимая его в целом как личность. Тем самым, у него формируется ориентация на «заработанное» признание.
Импульсивный тип, или путь, типичен для мальчиков, хотя возможны и исключения.Для людей, относящихся к этому типу, характерно неинтегрированное, диффузное, неустойчивое самоотношение скорее с положительным, чем с отрицательным знаком, внутренние критерии принятия решения, но при этом ощущение независимости результатов действий от собственных усилий. Отношение родителей к ним противоречиво: в нем как бы подчеркивается несостоятельность ребенка без явного отвержения.Позитивное, в целом, самоотношение дает такому подростку внутреннее право на активность, однако неразвитая саморегуляция делает недостижимой подлинную свободу, место которой занимает импульсивный протест, противопоставление себя другим.Структура самоотношения свидетельствует, помимо его неустойчивости, о самопривязанности, нежелании меняться и отсутствии идеалов. Таким человеком очень легко манипулировать. Рано или поздно он падет жертвой своей импульсивности и, несмотря на внутреннюю опору, подчинится внешним воздействиям.
Конформный тип, характерный, напротив, преимущественно для девочек, имеет общие черты с импульсивным. У людей, относящихся к этому типу, самоотношение неустойчиво, преобладает опора на внешние критерии принятия решения и чувство независимости результатов действий от собственных усилий.Для родителей таких людей характерно скрытое отвержение, выражающееся в формальном воспитании, формирующем ориентацию на внешние формальные стандарты, «быть как все». Это же способствует формированию условно позитивного самоотношения, зависящего от внешней оценки, которую можно заслужить, ведя себя сообразно внешним требованиям. Такой человек может успешно адаптироваться к жизни ценой безоговорочного принятия внешних требований и оценок в качестве руководства к действию.
Автономный тип развития является единственным путем, ведущим к достижению личностной зрелости и полноценного человеческого существования. Остальные три из четырех описанных типов, моделей или путей развития личности ведут в тупик. Отсюда видно, что личностная зрелость — это понятие не возрастное, а характеризующее путь, которым движется человек.
Четыре описанных пути развития личности характеризуются разным отношением личности к собственной жизни, разной формой организации личностью собственной жизни, или жизненной позицией. Это отношение, или позицию, можно охарактеризовать двумя параметрами: осознанностью и активностью.
Осознанность характеризует степень выделения личностью себя из потока своей жизни, осознания несовпадения своего «Я» и объективно разворачивающегося жизненного процесса. Отсутствие осознанности характеризует людей, для которых их «Я» неотделимо от того, что с ними происходит. «Осознание жизни превращает ее в подлинное бытие. Отсутствие осознания оставляет ее всего лишь существованием».
Активность жизненной позиции — это способность личности управлять событиями своей жизни, активно в них вмешиваться. Личность с пассивной позицией не в состоянии воздействовать на свою собственную жизнь, она плывет по течению, подчиняясь потоку событий. Сочетания этих параметров дают четыре типа жизненной позиции, соответствующие четырем описанным выше моделям личностного развития:
Действенная позиция характеризуется осознанностью и активностью; такой человек осознает течение своей жизни, способен стать по отношению к ней в активную позицию и управлять ею. Она соответствует автономному типу личностного развития.
Импульсивная позиция характеризуется активностью и отсутствием осознанности; такой человек стремится управлять своей жизнью, не будучи в состоянии ее хорошо осмыслить, управление им своей жизнью принимает характер хаотичных, импульсивных решений и изменений, не связанных единой логикой и жизненной целью. Она соответствует импульсивному типу развития.
Созерцательная позиция характеризуется осознанностью и отсутствием активности; осознавая события своей жизни, как нечто отдельное от своего «Я», такой человек, однако, не в состоянии на них воздействовать по причине либо убежденности в невозможности это сделать, либо невротической неуверенности в себе, своих силах и возможностях, либо и того, и другого вместе. Эту позицию можно соотнести с симбиотическим типом личностного развития.
Наконец, страдательная позиция — это отсутствие осознанности и активности по отношению к своей жизни, полное пассивное подчинение обстоятельствам, принятие всего, что происходит, как неизбежного и неконтролируемого. Она соответствует конформному типу развития.
Наконец, еще один, очень важный аспект рассматриваемой нами проблемы — это «Я» в человеке. «Я» — это форма переживания человеком своей личности, форма, в которой личность открывается сама себе. «Я» имеет несколько граней, каждая из которых была в свое время предметом интереса тех или иных психологических школ и направлений.
Первая грань «Я» — это так называемое телесное, или физическое, «Я», переживание своего тела как воплощения «Я», образа тела, переживание физических дефектов, сознание здоровья или болезни. В форме телесного, или физического, «Я» мы ощущаем не столько личность, сколько ее материальный субстрат — тело, через посредство которого она проявляет себя и иначе проявить себя не может. Тело вносит очень большой вклад в целостное ощущение собственного «Я» — об этом всем известно на собственном опыте.Роль телесного «Я» можно проиллюстрировать открытым в начале прошлого столетия эффектом компенсации и сверхкомпенсации органических дефектов. Этот эффект проявляется в том, что люди, в детстве страдавшие либо реальными физическими дефектами, либо телесными недостатками чисто психологического свойства (малый рост), прилагают удвоенные усилия, чтобы компенсировать этот дефект развитием тех или иных черт характера, способностей и умений, и это нетолько часто им удается, но и нередко приводит к выдающемуся развитию тех или иных способностей.
Вторая грань «Я» — это социально-ролевое «Я», выражающееся в ощущении себя носителем тех или иных социальных ролей и функций. Доминирование социально-ролевого «Я» — характерная черта бюрократа всех времен и народов, который мыслит себя как воплощение определенных должностных функций и государственных интересов, и ничего, кроме этого, его «Я» не содержит.Вместе с тем, у каждого человека «Я» неизбежно включает в себя определенные социально-ролевые компоненты, поскольку социальная идентичность человека, определение им себя в терминах выполняемых им социальных функций и ролей — достаточно важная, хоть и не самая главная характеристика личности.
Третья грань «Я» — психологическое «Я». Оно включает в себя восприятие собственных черт, диспозиций, мотивов, потребностей и способностей и отвечает на вопрос: «Какой(ая) Я?» Психологическое «Я» составляет основу того, что в психологии называют образом «Я», или «Я»-концепцией, хотя телесное и социально-ролевое «Я» тоже в него входят.
Четвертая грань «Я» — это ощущение себя как источника активности или, наоборот, пассивного объекта воздействий, переживание своей свободы или несвободы, ответственности или посторонности. Это то «Я», которое является не представлением о себе, а некоторой первичной точкой отсчета любых представлений о себе, то «Я», которое присутствует в формулах: «Мыслю — следовательно существую», «На том стою и не могу иначе». Его можно назвать экзистенциальным «Я», поскольку в нем отражаются личностные особенности высшего, экзистенциального уровня, особенности не каких-то конкретных личностных структур, а общих принципов отношений личности с окружающим ее миром.
Пятая грань «Я» — это самоотношение или смысл «Я». Наиболее поверхностным проявлением самоотношения выступает самооценка — общее положительное или отрицательное отношение к себе. Следует различать самоуважение — отношение к себе как бы со стороны, обусловленное какими-то реальными достоинствами или недостатками, и самопринятие — непосредственное эмоциональное отношение к себе, не зависящее от наличия черт, объясняющих это отношение. Нередко встречается высокое самопринятие при сравнительно низком самоуважении и наоборот. Не менее важными характеристиками самоотношения, чем его оценочный знак, являются степень его целостности, интегрированности, а также автономности, независимости от внешних оценок.
Все эти особенности самоотношения, накладывающие огромный отпечаток на всю жизнь человека, формируются родительским воспитанием. Позитивная самооценка, лежащая в основании внутренней свободы, создается любовью, а отрицательная самооценка, ведущая к несвободе, — нелюбовью. Целостное, интегрированное самоотношение, лежащее в основе ответственности, формируется личностно-пристрастным воспитанием, а мозаичное, противоречивое самоотношение, порождающее несамостоятельность, — безлично-формальным воспитанием и т. д.
Главная функция самоотношения в жизнедеятельности здоровой автономной личности — это сигнализация о том, что в жизни все в порядке или, наоборот, не все. Если мое самоотношение находится не на должном уровне — это для меня сигнал о том, что нужно что-то менять, но не в самоотношении, а в жизни, в моих отношениях с миром.
Самоотношение, таким образом, является механизмом обратной связи, оно не является или, по крайней мере, не должно являться самоцелью или самоценностью. Но на деле бывает иначе. Главной целью для человека может стать сохранение положительной самооценки или избегание отрицательной любой ценой. В этом случае самооценка перестает отражать состояние реальных жизненных процессов и заслоняет от человека мир, а порой искажает его, если правдивая картина мира угрожает его самооценке. Активность человека в мире оказывается в этом случае лишь средством поддержания высокой самооценки. Но этот путь ведет в тупик.
Высокая самооценка относится к таким вещам, которые могут быть доступны человеку лишь как побочный результат его активности, но ускользают от него, как только он пытается сделать их целью.
В качестве других примеров можно, вслед за В. Франклом, назвать счастье и самоактуализацию. В другой связи Франкл напоминал о том, что назначение бумеранга не в том, чтобы возвращаться к бросившему его, а в том, чтобы поразить цель. Возвращается только тот бумеранг, который не попал в цель.
Слишком большое внимание, уделяемое человеком «Я», — признак того, что он не достиг успеха в реализации своих жизненных целей. «Если я хочу стать тем, чем я могу, мне надо делать то, что я должен. Если я хочу стать самим собой, я должен выполнять личные и конкретные задачи и требования. Если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир».
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.elitarium.ru/