Из заметок о лексике и фразеологии "Евгения Онегина".
Словосочетание прелестные звезды памятно читателям по 7-й главе "Евгения Онегина", отрывки из которой (в том числе цитируемый ниже) увидели свет в 1828 г.:
У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг небесных
Луна в воздушной синеве.
Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна
Средь жен и дев блестит одна.
(7, LII, 1-8) [2]
Это место неоднократно привлекало внимание исследователей. М. И. Шапир указал главный литературный источник пушкинского сравнения красавиц со звездами - хрестоматийные строки из "Искусства любви" Овидия (I, 59): quot caelum stellas, tot habet tua Roma puellas = сколько на небе звезд, столько в твоем Риме молоденьких женщин [3].
Кроме того, в уподоблении первой красавицы с луной, окруженной звездами, П. О. Морозов не без оснований усмотрел влияние "Тавриды" С. Боброва (1798) [4]:
Все звезды в севере блестящи,
Все дщери севера прекрасны;
Но ты одна средь их луна,
Твои небесны очи влажны
Блестят - как утренние звезды [5]
Список вероятных источников пушкинских строк может быть пополнен. Так, Пушкину, несомненно, было известно стихотворение Баратынского "Звездочка" (1824), в котором к обсуждаемому топосу добавляется мотив множественности (много звезд):
Взгляни на звезды: много звезд
В безмолвии ночном
Горит, блестит кругом Луны,
На небе голубом.
Взгляни на звезды: между них
Милее всех одна!
За что же? ранее встает,
Ярчей горит она?
Себе звезду избрал ли ты
В безмолвии ночном?
Их много блещет и горит
На небе голубом [6].
Ни в одном из указанных источников нет определения прелестный, которое в пушкинском контексте приобретает особый смысл. Прежде всего, оно воспринимается как относящееся не только и не столько к звездам, сколько к красавицам, которые сравниваются со звездами. При этом два значения прилагательного прелестный, развившиеся в XVIII в., реализуются одновременно, так что оно "сразу обозначает: и 1) очаровательный, чудный, прекрасный и 2) обольстительный, связанный с обольщением, соблазнами" [7]. Доминирует здесь, по-видимому, первое значение - так же, как в близком контексте повести Карамзина "Наталья, боярская дочь" (1792), уже сопоставлявшейся с интересующим нас фрагментом "Евгения Онегина": " много было красавиц в Москве белокаменной... но никакая красавица не могла сравняться с Натальею - Наталья была всех прелестнее" [8]. Ср. похожие сравнения у М. Яковлева: между юных, милых дев // Как между звезд луна сияла [9], и у самого Пушкина - во-первых, в "Цыганах":
Между красавиц молодых
Одна была... и долго ею
Как солнцем любовался я
И наконец назвал моею... [10] -
а во-вторых, в беловой рукописи 8-й главы "Онегина":
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьется и скользит
Звезда-Харита меж Харит [11]
Аналогичные картины возникают (не под влиянием ли Пушкина?) в анонимном романсе "На небе много звезд прекрасных...", опубликованном в 1829 г. [12]:
На небе много звезд прекрасных;
Но мне одна там всех милей -
Звезда любви, звезда дней ясных,
Счастливой юности моей
В толпе прелестных дев уныло
Всегда одну лишь я ищу;
Увижуль образ сердцу милый,
С него очей я не свожу [13].
В романсе есть и звезды, и эпитет прелестные, но нет главного - словосочетания прелестные звезды. Между тем по давнему наблюдению В. В. Виноградова, в церковнославянском языке это сочетание является идиоматическим [14]. Оно употреблено в 13-м стихе соборного послания св. ап. Иуды, где о лжеучителях, людях нравственно неустойчивых, сказано: "звезды прелестныя, имже мракъ тмы вовЬки блюдется" (в русском синодальном переводе несколько иначе: " звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки"). В греческом оригинале эти небесные тела названы asteres planetai 'звезды блуждающие' - ср. соврем. рус. грецизм планета. История русского языка знает и другие кальки того же греческого сочетания: преходная звезда (не позднее XV в.), заблудная звезда (XVII в.), а также заблуждающаяся, блуждающая, блудящая, ходящая, движимая звезда (XVIII в.) [15].
В русской лексикографии новозаветное выражение не сразу получило окончательное истолкование. В первом издании "Словаря Академии Российской" (ч. III, 1792) ему приписано значение 'метеор': "Звезда прелестная. Огонь в воздухе раждающийся, которой кажется упадающею звездою, но по сгорении вещества огню подлежащаго изчезает. Звезды прелестныя, им же мрак тмы во веки блюдется. Иуд. I. 13" [16]. Того же мнения придерживался А. С. Шишков, который говорит в своем "Рассуждении о старом и новом слоге..." (1803): "Прелестными звездами называются те воздушные огни, которые, доколе сияние их продолжается, кажутся нам быть ниспадающими звездами, кои потом исчезают " [17]. При этом Шишков цитирует послание Иуды во французском переводе: " ce sont des etoiles errantes, auxquelles l'obscurite des tenebres est reservee pour l'eternite" [18]. Однако выражение etoile errante является перифрастическим синонимом слова planete 'планета' - ср., например, русско-французский словарь Ф. И. Рейфа (1835-1836), где оба синонима (etoile errante и planete) фигурируют и в дефиниции выражения блудящие звезды, и в дефиниции слова планета [19]. Такое понимание интересующего нас сочетания отразилось во втором издании "Словаря Академии Российской" (ч. II, 1809): "Звезда прелестная. То же, что звезда блудящая" [20]. Рядом находится определение: "Звезда блудящая. Каждая из планет; по тому что оне в разсуждении себя и других звезд переменяют положение" [21].
У Пушкина прелестные звезды названы "небесными подругами" луны. Такой контекст принуждает читателя предположить, что речь идет либо о луне среди звезд [22], либо о луне среди других планет ("прелестных звезд"). Вместе с тем, нельзя отводить и возможность истолкования прелестных звезд как метеоров [23]. Их появление в тексте романа подготовлено метафорой движущихся огней в заключительных стихах предшествующей строфы (7, LI, 13-14): явиться, прогреметь, // Блеснуть, пленить и улететь (о гусарах). Укажем кстати, что астрономическая метафорика вообще не чужда поэтическому языку Пушкина конца 1820-х годов - ср. в стихотворении "Портрет" (1828):
О жены Севера, меж вами
Она является порой
И мимо всех условий света
Стремится до утраты сил,
Как беззаконная комета
В кругу расчисленном светил [24].
По замечанию Виноградова, в "Евгении Онегине" Пушкин, пользуясь термином прелестная звезда, "каламбурно играет двойственностью его возможных осмыслений" [25]. Иначе говоря, выражение прелестные звезды в LII строфе 7-й главы пушкинского "романа в стихах" может трактоваться и как свободное субстантивно-адъективное сочетание, в котором сохраняются самостоятельные лексические значения обоих компонентов ('прелестные' + 'звезды'), и как фразеологическое сращение с одним из двух неразложимых значений - 'планеты' ('блуждающие звезды') или 'метеоры' ('падающие звезды') [26]. Синтаксическая неоднозначность такого рода характерна для поэтики и стилистики "Онегина" [27].
Толкование стиха У ночи много звезд прелестных, предложенное Виноградовым, нашло отражение в "Словаре языка Пушкина": "В соч прелестная звезда (планета). В каламб употр" [28]. Не вполне понятно, правда, почему это употребление рассмотрено sub voce прелестный, а не в статье "Звезда", где то же самое место из "Евгения Онегина" (7, LII, 1) приведено как пример использования слова звезда в прямом значении [29].
В комментаторской традиции судьба наблюдений Виноградова оказалась еще менее удачной. Н. Л. Бродский во втором издании своего комментария к "Евгению Онегину" (1937) не очень внятно пересказал виноградовские рассуждения (" назвав звёзды прелестными, Пушкин создал интереснейший приём игры различных осмыслений этого термина , приём каламбурного применения церковнославянизма путём отождествления его с соответствующими русскими 'омонимами' ") и сделал неожиданно односторонний вывод: "Таким образом, применением к московским красавицам выражения прелестная звезда Пушкин давал современному читателю наряду с общепринятым пониманием - прекрасная звезда - красавица - другое осмысление: прелестная звезда - коварная, изменчивая красавица" [30]. В. В. Набоков, не называя имен, но, несомненно, имея в виду Бродского, которого он величал не иначе как "невежественным компилятором" [31], безапелляционно заявил: "charming stars Some understand this as 'wanton stars' (prelestnitsa being a 'fallen woman', and a 'fallen star' being a prelestnaya zvezda), but this is farfetched" [32]. Конечно, в таком карикатурном изложении доводы в пользу неоднозначности сочетания прелестная звезда потеряли всякую основательность. После набоковского демарша комментаторы к наблюдениям Виноградова уже не возвращались: Ю. М. Лотман оставил строки 7, LII, 1-4 без каких-либо пояснений [33], а Н. М. Шанский, разбирая LII строфу 7-й главы, коснулся стихов 2, 5-6 и 8, но проигнорировал начальный стих [34].
Каламбурная игра, начатая Пушкиным в 7-й главе "Онегина", имела продолжение. В октябре 1829 г. Баратынский написал стихотворение "В Альбом отъезжающей":
В небе нашем исчезает,
И красой своей горда,
На другое востекает
Переходная звезда.
Но на век-ли с ней проститься?
Нет, предписан ей закон:
Рано-ль, поздно-ль воротиться
На старинный небосклон.
Покидая, забывая,
Ей подобно, край родной,
Скоро, прелесть кочевая,
Озаришь ты край иной!
Весела красой чудесной,
Потеки в желанный путь -
Только странницей небесной
Воротись когда-нибудь! [35]
Пушкинские прелестные звезды отозвались у Баратынского сразу в трех сочетаниях: переходная звезда, прелесть кочевая и странница небесная [36]. В "Стихотворениях Евгения Баратынского" 1835 г. это произведение напечатано в другой редакции и озаглавлено "К. А. Свербеевой"; выражение прелесть кочевая здесь снято [37]. Наконец, в рукописной редакции (которую можно с большой вероятностью считать позднейшей) ликвидированы выражения переходная звезда и странница небесная [38]: по всей видимости, Баратынский вуалировал следы пушкинского влияния.
Среди непосредственных откликов поэтов пушкинского круга на LII строфу 7-й главы "Онегина" - стихотворение П. А. Вяземского "Д. А. Окуловой", опубликованное в "Северных Цветах на 1832 год":
Еще на вашем небосклоне,
Теперь пустынно голубом,
Зажжется много звезд прелестных [39]
При таком употреблении идиоматическое ("церковнославянское") значение словосочетания прелестные звезды полностью утрачивается. Перед нами обычный (если не сказать банальный) поэтизм, штамп a la Pouchkine - как раз такой, каким он предстанет позднейшему литературному сознанию.
1. Исследование выполнено при поддержке РФФИ (проект 01-06-80210) и РГНФ (проект 00-04-002551а). Две первых заметки из этого цикла см.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. Из заметок о лексике и фразеологии "Евгения Онегина": [1. "...В окно смотрел и мух давил"; 2. "Ученый малый, но педант"] // Пушкинская конференция в Стэнфорде, 1999: Материалы и исследования. - М., 2001. - С. 252-270.
2. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. - [М.; Л.], 1937. - Т. 6. - С. 161.
3. Шапир М. И. Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию: ("Евгений Онегин", 7, LII, 1-2) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - 1997. - Т. 56, № 3. - С. 37-39; Шапир М. И. Пушкин и Овидий: Новые материалы: (Из комментариев к "Евгению Онегину") // Elementa. - 2000. - Vol. 4. - P. 345.
4. См.: Пушкин. Сочинения. Изд. Имп. Акад. Наук. - СПб., 1912. - Т. III. - С. 289 (2-й паг.). Наблюдение Морозова сочувственно цитировали М. О. Гершензон, Н. Л. Бродский, Г. О. Винокур и др. (литература вопроса приведена в статье М. И. Шапира "Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию").
5. Бобров С. Таврида, или Мой летний день в Таврическом Херсонисе. - Николаев, 1798. - С. 71. По техническим причинам тексты, изданные до 1918 г., здесь и далее цитируются в модернизированной орфографии.
6. Северные Цветы на 1825 год. - СПб., [1824]. - С. 313-314.
7. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. - М., 1941. - С. 107.
8. Бутакова В. Карамзин и Пушкин: (Несколько сопоставлений) // Пушкин и его современники: Материалы и исслед. - Л., 1928. - [Т. X], вып. XXXVII. - С. 129.
9. Яковлев М. Элегия (Незабвенной) // Новости Лит. - 1826. - Кн. XV, Март. - С. 149. Параллель отмечена В. В. Набоковым; см.: Pushkin A. Eugene Onegin: A Novel in Verse: In 4 vols / Transl. from the Russ., with a Commentary, by V. Nabokov. - N. Y., 1964. - Vol. 3. - P. 122-123. - (Bollingen Series; LXXII).
10. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. - [М.; Л.], 1937. - Т. 4. - С. 194.
11. Там же. - Т. 6. - С. 637.
12. Пользуемся случаем поблагодарить Н. И. Михайлову за это указание.
13. Эрато, приношение прекрасному полу, или Собрание новейших, отборных и употребительнейших романсов и песен. - М., 1829. - С. 43-44.
14. См.: Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. - М.; Л., 1935. - С. 182-183. Замечания Виноградова о фразеологизме прелестные звезды и прилагательном прелестный удачно соседствуют в юбилейном издании его историко-лексикологических работ, которое, при всём том, обладает множеством недостатков; см.: Виноградов В. В. История слов: около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. - М., 1994. - С. 982, 983; ср. рецензии: Добродомов И. Г. // Philologica. - 1995. - Т. 2. - № 3/4. - С. 267-280; Журавлев А. Ф. // Филологический сборник: (к 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова). - М., 1995. - С. 421-428; Breuillard J. // Russ. Ling. - 1997. - Vol. 21, № 3. - P. 293-300.
15. См.: Словарь русского языка XI-XVII вв. - М., 1994. - Вып. 19. - С. 80; 1978. - Вып. 5. - С. 135; Кутина Л. Л. Формирование языка русской науки: (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века). - М.; Л., 1964. - С. 96-99; Словарь русского языка XVIII века. - СПб., 1995. - Вып. 8. - С. 146. Перифрастические обозначения планеты не учтены в специальной статье, посвященной этому слову (см.: Лепская Н. И. К истории слова планета // Этимологические исследования по русскому языку. - М., 1966. - Вып. V. - С. 49-59).
16. Словарь Академии Российской. - СПб., 1792. - Ч. III. - Стб. 31. Очевидно, что в сочетании прелестная звезда значение прилагательного не имеет ничего общего с его несвязанным значением, которое в этом же томе академического словаря определяется как "пленительный, весьма хороший, привлекательный" (Стб. 1181).
17. Шишков А. С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка. - СПб., 1803. - С. 289; То же. - Изд. 3-е. - СПб., 1818. - С. 277-278. В библиотеке Пушкина было первое издание академического словаря и переиздание шишковского "Рассуждения" (1818), а также Собрание сочинений и переводов Шишкова 1824-1832 гг.; см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина: (Библиогр. описание). - СПб., 1910. - № 355, 429, 430. - (Пушкин и его современники: Материалы и исслед.; [Т. III], вып. IX/X).
18. Шишков А. С. Указ. соч. - СПб., 1803. - С. 290.
19. Рейф Ф. И. Русско-французский словарь, в котором русские слова расположены по происхождению; или Этимологический лексикон русского языка. - СПб., 1835. - Т. I. - С. 320; 1836. - Т. II. - С. 680.
20. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. - СПб., 1809. - Ч. II. - Стб. 829.
21. Там же. - Ч. II. - Стб. 828. Эта система определений (звезда прелестная = звезда блудящая = планета) дожила до академического словаря 1847-1867 г. (см.: Словарь Церковно-Славянского и Русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук. - [2-е изд.] - СПб., 1867. - Т. I. - Стб. 162).
22. Ср.: За хором звезд луна восходит ("Бахчисарайский фонтан", 256); Он рощи полюбил густые, // Уединенье, тишину, // И Ночь, и Звезды, и Луну ("Евгений Онегин", 2, XXII, 6-8); Св зв серебристо // Дрожа горят вокруг луны ("Евгений Онегин", 5, IX, 3-4 вар.); и мн. др. (Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. - Т. 4. - С. 162; Т. 6. - С. 41, 384).
23. Ср.: падучая звезда 'метеор' в "Цыганах" (388), в "Евгении Онегине" (5, VI, 2) и др. (см.: Там же. - Т. 4. - С. 194; Т. 6. - С. 99; Словарь языка Пушкина: В 4 т. - М., 1957. - Т. II. - С. 120).
24. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. - Т. 3, кн. 1. - С. 112. Отметим также сравнительные конструкции со словом звезда в стихотворениях "Зимнее утро" (1829): Звездою севера явись - и "Заклинание" (1830): Приди, как дальная звезда (Там же. - Т. 3, кн. 1. - С. 183, 246; в последнем случае союз как употреблен в эссивном значении).
25. Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. - М.; Л., 1935. - С. 183.
26. Эта неустойчивость идиоматических значений почему-то не была учтена Виноградовым, который безо всяких оговорок поставил в один ряд разные дефиниции выражения прелестные звезды (из "Рассуждения" Шишкова и из второго издания "Словаря Академии Российской").
27. См.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. Указ. соч. - С. 253-254.
28. Словарь языка Пушкина. - М., 1959. - Т. III. - С. 689.
29. Там же. - Т. II. - С. 120. Отсутствующее здесь определение прямого значения слова звезда дает толковый словарь, в составлении которого участвовали будущие создатели "Словаря языка Пушкина": "Небесное тело, светящееся собственным светом, представляющееся взору человека светящейся точкой на небесном своде" (Толковый словарь русского языка / Под ред. проф. Д. Н. Ушакова. - М., 1935. - Т. I. - Стб. 1081-1082).
30. Бродский Н. Л. Евгений Онегин: Роман А. С. Пушкина: Пособие для учителей средней школы. - Изд. 2-е, перераб. - М., 1937. - С. 321-322; То же. - Изд. 3-е, перераб. - М., 1950. - С. 273-274.
31. Pushkin A. Op. cit. - Vol. 2. - P. 246; ср.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. [Рец. на кн.:] В. Набоков. Комментарий к роману А. С. Пушкина "Евгений Онегин" / Пер. с англ. СПб., 1998; В. Набоков. Комментарии к "Евгению Онегину" Александра Пушкина / Пер. с англ. М., 1999 // Philologica. - 1998. - Т. 5. - № 11/13. - С. 420-421 примеч. 13.
32. Pushkin A. Op. cit. - Vol. 3. - P. 122. Перевод: "прелестные звезды Некоторые понимают это как 'изменчивые звезды' (при том, что прелестница - 'падшая женщина', а 'падучая звезда' - прелестная звезда), однако натянуто".
33. См.: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина "Евгений Онегин": Комментарий: Пособие для учителя. - Л., 1980.
34. См.: Шанский Н. М. По следам "Евгения Онегина": Краткий лингвистический комментарий; А. С. Пушкин. Евгений Онегин. - М., 1999. - С. 293.
35. Царское Село на 1830 год. - СПб., 1830. - С. 133.
36. Первое из них представляет собой перифрастический термин, не опознанный составителями большого академического словаря, которые рассматривают словосочетание переходная звезда как свободное (см.: Словарь современного русского литературного языка. - М.; Л., 1959. - Т. 9. - Стб. 994).
37. См.: Баратынский Е. Стихотворения. - М., 1835. - Ч. I. - С. 205-206.
38. См.: Боратынский Е. А. Полное собрание сочинений / Под ред. и с примеч. М. Л. Гофмана. - СПб., 1914. - Т. I. - С. 278. - (Акад. Б-ка Рус. Писателей; Вып. 10).
39. Северные цветы на 1832 год / Изд. подгот. Л. Г. Фризман. - М., 1980. - С. 220. - (Лит. памятники).
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.philology.ru