Современный мир трансформируется. Этот факт сегодня никем не оспаривается, и в то же время наблюдается значительный разброс оценок и мнений относительно как сути процессов трансформации, так и ее конечных результатов. Характер идущей научной дискуссии подтверждает многомерность новых явлений, охватывающих практически все сферы общественной жизни, включая область международных отношений.
Направленность и содержание их трансформации представляют особую значимость для международного сообщества, поскольку они предопределят будущее мироустройство. И еще одно обстоятельство необходимо иметь в виду: через систему международных отношений мировое сообщество способно сформировать механизм если не управления, то корректировки процессов трансформации человеческой цивилизации, чтобы избежать абсолютного хаоса, при котором, если возникнет такая ситуация, вряд ли удастся какой-либо стране или группе стран остаться "островом счастья". Специфика современной трансформации заключается в том, что она может и должна корректироваться членами мирового сообщества.
Глобализация, являющаяся естественно-историческим процессом, остается малоизученной прежде всего в плане ее последствий для международных отношений.
Речь идет о возможной конструкции миропорядка, поскольку мировое сообщество переживает переходный период: эпоха биполярного противостояния завершена, а контуры новой еще только намечаются. Имеется также в виду характер дальнейшей эволюции международных отношений. С этим напрямую связаны проблемы международной (и национальной, и региональной) безопасности. Речь идет и об основных структурных элементах международных отношений, их соотношении между собой (значение межгосударственных отношений, роль и функции таких факторов, как неправительственные организации, международные и региональные организации, транснациональные корпорации и др.).
Принимая во внимание набор этих и других проблем, следует учитывать специфику современной трансформации.
Во-первых, она характеризуется наличием глубокой асимметрии в мировой экономике, ее социальной структуре: с одной стороны, группа стран с высоким и средним уровнем цивилизационного развития (условно к этой группе можно отнести государства, входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития), а с другой большое число развивающихся стран, находящихся на начальных стадиях индустриальной и научно-технической цивилизации. 20% населения Земли, или так называемый "золотой миллиард", имеет 83% мирового дохода. А на другом полюсе 75% населения бедных стран планеты. В условиях "слепой", т. е. неуправляемой, глобализации наблюдается тенденция роста этих диспропорций. Парадокс неравномерного развития человечества усиливается тем, что, согласно прогностическим оценкам, численность коренного населения первой группы имеет устойчивую тенденцию к уменьшению, а другой к возрастанию. В итоге миграция (легальная и нелегальная) приобретает все большие масштабы, "перемешивая" постиндустриальный и неиндустриальный миры. Вряд ли в условиях современной глобализации возможно их обособленное существование.
Во-вторых, для современной трансформации международных отношений характерна возрастающая взаимозависимость национальных государств в реализации их экономических, технологических, социальных и иных целей. Наибольшая степень обоюдной, но не равной для всех зависимости стран наблюдается в материальных сферах жизни общества. Поэтому глобализация имеет прежде всего экономические, технологические и информационные параметры. Но в то же время усиливается ее политический компонент, затрагивая безопасность (в широком смысле) государств, их ответственность в этой области.
В-третьих, нарастают совместимость или совпадение национальных интересов все большего количества стран, что обусловлено необходимостью нахождения ответа (желательно адекватного) на риски, угрозы и вызовы, заключенные в глобализации и современной трансформации. На базе интеграционных объединений, численность которых за последние десятилетия заметно выросла, формируются консолидированные интересы, реализующиеся через наднациональные и национальные механизмы власти.
В-четвертых, существует необходимость управления процессами глобализации и современной трансформации. Правда, учитывая отсутствие каких-либо мировых центров власти, лучше говорить не об управлении, а о выработке мировым сообществом механизмов координации как на международном, так и на региональном уровнях в поисках ответов на современные угрозы и в использовании преимуществ глобализации, минимизации ее негативных последствий. Стоит особо отметить, что после окончания "холодной войны" заметно возросла многосторонняя составляющая в мировой экономике и политике, что, очевидно, можно рассматривать как одно из проявлений понимания того, что в новой ситуации страны должны взаимодействовать на многосторонней основе. Потребность в таком взаимодействии поистине огромна.
Указанные специфические характеристики современной трансформации международных отношений во многом предопределяют их дальнейшую эволюцию.
В данном контексте важно учитывать соотношение глобализации и национальных интересов. С точки зрения дальнейшего развития международных отношений невозможно игнорировать этот важный фактор. После окончания биполярного противостояния у некоторых политических деятелей появилась склонность утверждать, что уходит в прошлое "анархия политики национальных интересов", и пришло время "глобальной ответственности". С этим трудно согласиться. Завершившееся столетие было ознаменовано бурными процессами становления и развития национальных государств: достаточно сравнить их количество в начале и конце века. "Зрелость" национальных государств различна, и в этом одно из существенных противоречий современного мира.
Современная трансформация человеческой цивилизации оказывает глубокое воздействие на национальные интересы. В условиях глобализации их реализация выходит за рамки государственных границ. Но ничто не отменяет и не заменяет этих интересов и не снимает противоречий между ними. Но даже в интеграционных группировках наблюдается сочетание национальных и наднациональных усилий. При этом на наднациональном уровне принимаются дополнительные решения по координации и определению направлений развития. Сегодня при анализе этих проблем наблюдаются определенные крайности: национально-государственная самостоятельность либо абсолютизируется, либо игнорируется. Нередко утверждается необходимость отказа от национального государства в пользу анонимной глобальной власти. Если следовать этим рекомендациям, то последствия будут печальными. Более плодотворным представляется анализ модификации функций государства и национальных интересов в условиях глобализации.
Возможны три варианта эволюции международных отношений: гегемонистский, космополитический и демократический. Первый из них связывается с возможностью США навязать мировому сообществу "гегемонию нового типа", как определяют ее некоторые политологи, но суть ее от этого не меняется это отношения подчиненности между государствами. Второй вариант основан на использовании глобализации в целях преодоления "кретинизма суверенитета", размывания госграниц. Не случайно именно в последнее время появились различные политические интерпретации последствий глобализации: "ограниченного суверенитета", "гуманитарного вмешательства", "приоритета безопасности личности над безопасностью государства". Следование этим рекомендациям еще сильнее размывало бы существующий миропорядок, международно-правовую основу регулирования международных отношений. Взамен не предлагается фактически ничего, что могло бы быть использовано в качестве стабилизаторов в международной жизни.
Указанные предложения по сути направлены на лишение государства его суверенитета, его властных полномочий. Вот только кто бы мог принять их на себя? Глобальных властных органов в настоящее время не существует, и вряд ли они когда-нибудь возникнут.
Эйфория 70 - 80-х гг. по поводу возможности образования в перспективе "мирового правительства" осталась в прошлом, и сегодня об этих проектах не слышно, но тема глобального управления (точнее регулирования) остается актуальной. Сторонники явного или скрытого космополитизма в международных отношениях маскируют интересы определенной группы развитых государств, которые сами вовсе и не намерены придерживаться "ограниченного суверенитета". Зато если его будут придерживаться другие страны, сторонники космополитизма получат супервозможности в реализации собственных национальных интересов. Аналогичная ситуация сложилась и с "гуманитарным вмешательством". В любом случае космополитическая система международных отношений, на наш взгляд, была бы несправедливой и посему малоперспективной.
Уважение суверенитета государства, его национальных интересов должно оставаться непререкаемым принципом международных отношений. Обеспечение безопасности и стабильности в XXI в. связано с соблюдением этого принципа. Никакая глобализированная система не будет жизнеспособна, если не будет отражать национальные интересы, не будет построена на взаимодействии государств. Глобальной ответственности можно добиться, если она будет предполагать учет и реализацию национальных интересов всех членов мирового сообщества. Одно из позитивных последствий глобализации заключается в том, что возрастают возможности многовариантности в реализации национальных интересов государств членов мирового сообщества. Только на этом пути может быть преодолена "анархия". Глобализация и национальные интересы государств не взаимоисключающие, а взаимодополняющие структурные элементы развивающегося мироустройства.
Перспективы такого мироустройства в формировании демократических структур международных отношений. Предполагая их создание, глобализация способствует возникновению необходимых для этого технологических возможностей. Причем потребность демократизации миропорядка обусловлена также ускоренением демократических процессов, связанных с формированием и функционированием гражданского общества во многих странах мира.
Главным действующим субъектом этих процессов должно выступать государство. В условиях глобализации его функции, естественно, модернизируются, но не отменяются. Нет сегодня в мировой политике иного субъекта, способного регулировать систему международных отношений, основным структурным элементом которых остается межгосударственные отношения. Именно их характер предопределяет движение к новому мироустройству. Другие участники, например неправительственные организации, играют вспомогательную роль. Укрепление роли государства в международных делах при соблюдении им демократических норм во внутренней и международной жизни, отвечает интересам мирового сообщества.
Глобализация, которой по природе не свойственны упорядочивающие принципы, не может заменить международные отношения. Тем не менее противоположная мысль присутствует в некоторых интерпретациях последствий глобализации. Еще раз подчеркнем: отказ государству в суверенитете, вмешательство в его внутренние дела под различными предлогами такие постулаты, в случае их реализации, по сути размывали бы международные отношения, превращая их в нечто аморфное и хаотичное.
Очень много споров ведется о форме складывающегося мироустройства: однополюсное или многополюсное? С некоторыми характеристиками "нового типа исторической цивилизации", которые содержатся в статье "Неизбежность монополюсной цивилизации", публикуемой в этом сборнике, можно согласиться, но вызывает сомнение утверждение о ее неизбежности. И хотя при этом сделана оговорка об огрублении реальной картины, все равно этого недостаточно. Представляется, что при такой постановке вопроса довольно сильно упрощается содержание исторического процесса, в рамках которого существует несколько цивилизаций, а не только западноевропейская или, шире, трансатлантическая. Причем некоторые из них находятся на подъеме, о чем свидетельствуют динамика их экономического роста, увеличение доли в мировом ВВП и ряд других показателей. Ведь сегодня, если судить по удельному весу в мировой экономике, происходит определенное выравнивание: на долю США и Евросоюза приходится по 21% мирового ВВП, чуть менее на долю азиатских государств (Японии, Китая и стран АСЕАН). По прогнозным оценкам, доля последних будет возрастать. С учетом огромного потенциала, которым обладает Индия, ее экономический и технологический прогресс, если судить по ряду признаков, будет более впечатляющим.
В самой же постиндустриальной и вроде бы монополюсной цивилизации существуют два центра, каждый из которых стремится быть лидирующей силой в мировой политике и экономике. Один из них - США, имеющие необходимые для этого ресурсы (экономические, валютные, военные, технологические); другой центр ЕС, обладая экономической мощью, намерен увеличить свой потенциал, нарастив валютные и военные мускулы. Сейчас более половины мировых торговых расчетов осуществляется в долларах. Введение ЕС своей собственной единой валюты (евро) в перспективе сузит "жизненное пространство" доллара, подорвет стратегические позиции США и вынудит их искать дополнительные опоры вне указанной монополюсной цивилизации. Учитывая ЕС-центристские тенденции, можно предположить, что отношения внутри данной цивилизации (проще говоря Евроатлантического сообщества) явно не будут безоблачными. С точки зрения международных отношений, можно говорить только или в основном о технологическом монополюсном единении.
Следует обратить внимание и на то, что указанная цивилизация, несмотря на имеющийся потенциал, не является самодостаточной. Оборотной стороной современной взаимозависимости, как известно, является уязвимость. Например, достаточно было испортиться ситуации на нефтяном рынке, как благополучие стран Евросоюза, сохранение ими стабильного экономического роста были поставлены под сомнение.
Но главное "огрубление реальной картины" заключается в том, что многообразие современного мира сводится к монополюсности, в то время как многополюсность международных отношений является сегодня реальностью. Причем она имеет несколько измерений экономическое, валютное, военное, технологическое. Для интеграционных экономических полюсов характерны высокая степень плотности хозяйственных связей и комплексная взаимозависимость. Именно они занимают сегодня ведущие позиции в мировой экономике.
Многополюсность в ее разнообразных измерениях представляет реальную платформу обеспечения баланса интересов участников мирового процесса. Многополюсная система международных отношений отвечает и национальным интересам сегодняшней России, давая ей возможность выстроить адекватные, желательно партнерские, отношения со всеми существующими и потенциальными центрами притяжения современного мира.
Лев Николаевич Клепацкий - заместитель директора Департамента внешнеполитического планирования МИД России.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.rusword.com.ua/