Содержание.
Введение. Стр. 2
Глава I. Роль религии в государстве. Стр. 4
§ 1. Христианская Европа? Стр. 4
§ 2. Исламская Турция? Стр. 6
§ 3. Хрупкий секуляризм. Стр. 8
Глава I I. Мешает ли Ислам вступлению в ЕС? Стр. 10
§ 1. Влияние Ислама на современную Турцию. Стр. 10
§ 2. Победа ПСР и вступление в ЕС. Стр. 12
§ 3. Европейское будущее Турции. Стр. 13
Заключение. Стр. 17
Список литературы. Стр. 19
Введение.
Об исламе много говорят и пишут, вкладывая в это слово смысл, как правило, адаптированный к социально-политическим реалиям в отдельных странах и в мире в целом. Исламская тематика конъюнктурна, и одно из важных следствий этого — неизбежные искажения подлинного содержания данного учения, ксенофобия и откровенная враждебность, прежде всего христианского мира, к исламскому сообществу.
История сыграла с исламом злую шутку, сделав самую молодую из основных религий мира символом отсталости, маргинальности, превратив ее в идейный источник экстремизма и международного терроризма. Следует, однако, оговориться, что речь идет преимущественно о западно-христианском историческом видении, которое придает взаимоотношениям двух мировых религий характер межцивилизационных отношений, детерминируемых как кризисные и конфликтные.
Следует отметить, что, вопреки свойственному западному обществу обыденному взгляду на ислам как на целостный, непонятный и, в силу этого, изначально враждебный (особенно после событий сентября 2001 г.) феномен, ислам многолик. Среди более 40 стран можно найти и вполне светские государства с демократическим, авторитарным или даже тоталитарным режимом, и теократические с законодательством, основанном на шариате, различающиеся по степени своей ортодоксальности. Еще более велики различия в самой религии: между суннитами, шиитами, алевитами, а также огромным количеством учений, сект, общин и организаций — от умеренных до экстремистских. Существуют и значительные различия между отдельными государствами с точки зрения экономического и военного потенциалов. Все это делает мир ислама крайне неоднородным, наполненным противоречиями и конфликтами, в том числе военными, сопоставимыми по своей интенсивности с любыми межцивилизационными столкновениями.
К исламским странам, несмотря на светский характер государства, закрепленный законодательно и осуществляемый на практике вот уже многие десятилетия, относится Турция. Причем таковой ее считает как мировое сообщество, так и подавляющая часть самого турецкого общества, включая правящую элиту. Для подобной самоидентификации есть все основания, прежде всего с исторической точки зрения. В 1999 г., когда турки торжественно праздновали 700-летие своей государственности, исполнилось лишь 75 лет со дня принятия первой республиканской конституции. Естественно, что за многие столетия безраздельного господства ислама он прочно укоренился в общественном сознании турецкого народа, вошел в национальные традиции, стал основой государственной идеологии как внутри страны, так и во внешней политике.
Специфическая роль ислама в Турции в различные периоды истории, да и в настоящее время, во многом объясняется геополитическим положением страны, динамично менявшимся в течение столетий, и неоднородным многонациональным и многоконфессиональным ее составом. Турция, как и Россия, — это классический пример государства, находящегося на стыке цивилизаций и даже располагающегося в двух частях света. Процесс ее становления, расцвета, ослабления, а также нынешнего развития может служить иллюстрацией сложного и многозначного взаимодействия государств, принадлежащих к различным культурам, имеющих разные экономические уклады, опыт государственности, свои специфические национальные интересы и традиционные сферы влияния.
Известно, что самосознание, самооценка и способности в полной мере проявляются или усиливаются тогда, когда приходится отвечать на серьезные вызовы. Это относится и к единой Европе - преимущественно функциональному проекту, начинавшемуся, казалось бы, с минимальных программ сотрудничества (уголь и сталь, атомная энергия, свободная торговля), но с твердой уверенностью в том, что этот проект шаг за шагом превратится в нечто совершенно иное, намного более значительное.
Вряд ли отцы-основатели сообщества ожидали, что дело пойдет так, как оно затем пошло, и, возможно, были бы довольны результатами, достигнутыми на сегодняшний день. Но никуда не денешься от того факта, что единая Европа родилась не в виде зрелого государственного образования, не как Афина, вышедшая из головы отца богов Зевса уже в доспехах. Европа развивалась постепенно, преодолевая строгие ограничения, превратившись теперь в весьма своеобразное сооружение, многие параметры которого не поддаются определению.
Расширение или, как предпочитают говорить некоторые эксперты, определение внешних границ сообщества – нынешних и, более того, тех границ, которые будут существовать в конце этого процесса и которые мы сами пока не включаем в наши размышления о возможных размерах Европы – это один из самых серьезных вызовов, на которые придется отвечать Европе. Расширение или следовавшие один за другим его этапы оказывали огромное влияние на формирование европейских учреждений и на европейскую политику, и в ближайшие годы это влияние еще больше усилится.
Глава I. Роль религии в государстве.
§1. Христианская Европа?
«Сейчас мы являемся свидетелями первых шагов Европейского конвента, который впервые предпримет попытку разработать общеевропейскую конституцию. В этой связи, вне всякого сомнения, на первый план выйдут ключевые вопросы европейского самосознания. Вполне уместным здесь будет тезис, который в прошлом относился к Италии: к Европе можно подходить как к географическому понятию, но гораздо более сложная задача состоит в том, чтобы определить ее культурные и политические рамки. Чрезвычайно важная дискуссия развернется вокруг вопроса о том, должно ли определение Европы включать в себя религиозное измерение: является ли Европа христианской?
В конституциях большинства европейских государств религиозный фактор не играет определяющей роли, хотя в них, может быть, и признается тот факт, что большинство населения данной страны принадлежит к определенной конфессии. Среди европейцев мало кто склонен к тому, чтобы рьяно афишировать свои религиозные убеждения (если они таковые имеют). Снижение значимости идеологии в ходе европейских выборных кампаний привело к исчезновению нескольких партий, имевших в своем названии слово «христианская»; на европейском уровне эти партии объединились под общим названием «народных партий».
В Европе всегда жили значительные нехристианские меньшинства, прежде всего иудеи; представители этих меньшинств внесли большой вклад в европейскую культуру. В последние десятилетия в связи с особым вниманием к терпимости и уважению прав человека - мы считаем их краеугольным камнем европейской политической культуры и при каждом удобном случае пропагандируем их на международной арене - религиозный ландшафт Европы существенно изменился. Ислам фактически превратился в значительную составную часть европейского культурного пространства: в связи с иммиграцией, из-за перехода в ислам некоторого числа европейцев, а также в связи с тем, что в Европе есть государства (например, Болгария), где ислам является религией значительного национального меньшинства. Согласно последним оценкам, в 15 государствах Европейского Союза (ЕС) живет около 12 миллионов мусульман. В это число не входят незарегистрированные иммигранты, так что фактическое количество мусульман будет, несомненно, значительно выше. С этой точки зрения, ислам – это вторая или третья по численности религия в ЕС, в зависимости от того, как рассматривать христианство – как единое целое или выделяя из него католицизм. Большинство правительств государств-членов ЕС признает в той или иной форме наличие значительного мусульманского фактора. В последние месяцы они вновь и вновь подчеркивали, что отвергают концепцию «столкновения культур».
В ЕС не существует единой модели взаимоотношений между государствами и религиями. Принцип субсидиарности обусловил скорее возникновение разных моделей в отдельных государствах-членах. То же самое относится к некоторым очень важным аспектам отношений между государствами и их гражданами. Различные модели решений в каждом отдельном случае имеют корни, уходящие глубоко в историю, и изменить их будет, очевидно, весьма непросто. Иногда в том или ином государстве-члене ЕС возникает напряженность, всегда приводящая к жарким дебатам. В некоторых случаях отдельные граждане, сочтя, что их религиозные права ущемляются, обращались в Европейский суд по правам человека. Это касалось, например, Турции в связи с ограничениями, которые турецкое государство ввело в отношении публичного соблюдения исламских религиозных обычаев – например, порядка ношения одежды. Поэтому теоретически существует возможность, что когда-либо в будущем возникнет вопрос об определении европейской модели отношений между государством и религией. Пусть это сейчас кажется делом отдаленного будущего, но такая постановка вопроса могла бы вызвать опасную поляризацию внутри сообщества и в отдельных государствах-членах.
Было бы вполне разумным исходить из того, что широкий консенсус в вопросе категорического признания Европы христианской будет невозможен, хотя отрицание того факта, что христианство – его учение, его различные направления, его как внутренние, так и внешние войны – сыграло в прошлом и играет по сей день основополагающую роль в формировании Европы, противоречило бы всякой исторической и современной реальности. К чему это ведет или должно вести – это всегда будет предметом дискуссий и, наверное, разногласий, некоторые из которых на следующих этапах расширения ЕС будут, несомненно, вызывать противодействие вступлению в него стран, где основной религией является ислам.
Турция, несомненно, является светским государством. Это было недвусмысленно определено в ходе революции, осуществленной под руководством основателя светского турецкого государства Кемаля Ататюрка: секуляризм был одним из главных принципов его идеологии, на которую опирается политическая культура страны. Несмотря на известные сомнения со стороны остальных европейцев, турецкая армия всегда жестко защищает этот принцип, когда его пытаются нарушить.
§2. Исламская Турция?
Турция была и в прежние века светским государством: османский халифат представлял собой не что иное как систему власти, в которой религия была четко подчинена государству, для нее была характерна секуляризация религии, которая могла бы иметь место, если бы, скажем, Генрих VIII стал королем Рима. Так же, как никому не придет в голову сомневаться в светском характере Объединенного Королевства, по той причине, что королева одновременно является главой англиканской церкви, очевиден тот факт, что Османская империя была формой секуляризации ислама, причем далеко не первой в истории.
Тем не менее, ни османская, ни кемалистская модель не могли разрешить проблем, возникающих при соединении ислама с политикой. Ислам в том виде, который нам известен, не допускает разграничения между религией и государством, он признает правительство лишь тогда, когда оно правоверное, то есть исламское. Это, конечно, не является убеждением всех мусульман; очень большое их число живет в странах, где политическая легитимность обусловлена вещами, никак не связанными с религией. Становится все очевиднее, что перспектива «господства ислама» не привлекает большинство людей, живущих в странах, где ислам является преобладающей религией.
Очевидно, с другой стороны, и то, что подобное разграничение религии и политики не было с легкостью воспринято в Европе, оно вызревало в течение многих веков, было оплачено потоками крови. На поверхность политической жизни Европы вновь и вновь всплывают «интегральные» тенденции, свидетельствующие о том, насколько сложно отделять личную этику от политических предпочтений. Дебаты вокруг абортов, эвтаназии, границ медицины и науки – они постоянно возникают в Европе, будучи тесно связаны с религиозными убеждениями.
На фоне этих размышлений создается впечатление, что понимание необходимости отделения религии от государства в мусульманских государствах в целом пока еще развито не в такой степени, как в Европе. Этот факт может иметь множество разных объяснений. Некоторые комментаторы указывают на недостаточный уровень развития общей политической культуры в большинстве этих стран, в которых политические дискуссии сильно ограничены уже в течение многих десятилетий и, очевидно, будут ограничены впредь: монополия на оппозиционные политические дискуссии остается за стенами мечетей. Другие считают, что ислам настолько отличается от других религий, что не может признать отделения религии от государства. Вопрос о том, почему это так, остается открытым, что дает повод к серьезному беспокойству. Политический ислам – это опасный феномен, поскольку может вести к фанатизму, для которого, как все мы знаем, порой характерно презрение к человеческой жизни.
Однако существовали попытки отказа от ислама как государственной религии и средства объединения нации вызвали необходимость выработки консолидирующей идеологии. Ататюрк провозгласил шесть основных принципов, формирующих основу турецкой нации: политическая общность, общие язык, территория и родословная, общность истории, общность морали. Кемалисты полагали, что в результате устранения этнических и культурных различий возникнет новая однородная общность. На практике, в условиях широкого применения различных форм принуждения, это вело к насильственному отуречиванию и массовому выселению тех, кто отказывался от вынужденной ассимиляции. Республиканские лидеры считали турками всех, кто исповедовал ислам. Это привело к принятию мусульманской веры частью армян, греков и даже евреев. Курды — наиболее многочисленная группа из национальных меньшинств — вообще были названы «горными турками».
Европе не могут быть безразличны тенденции, имеющие место в исламском мире. Напротив: европейцы кровно заинтересованы в том, чтобы оказывать поддержку тем странам, которые защищают принцип секуляризации, хотя большинство их населения исповедует ислам. Турция не одинока в этой категории государств, но она, несомненно, является одним из самых важных и ярких ее представителей. В Турции существуют течения и движения, которые мы причисляем к политическому исламу, и эти силы, конечно, не выступают за то, чтобы страна все больше сближалась с Европой и стала, в конечном счете, членом Европейского Союза. На мой взгляд, эти силы не стоит недооценивать. В то же время их сопротивление обязательно надо преодолевать, причем европейская перспектива для Турции является в этом деле важнейшим средством.
§3. Хрупкий секуляризм.
Не приходится сомневаться в том, что граждане Турции, которые связывают с Европой надежды на лучшее будущее своей страны и терпеливо работают над тем, чтобы она стала членом Союза, одновременно стремятся к созданию условий для более четкого отделения религии от государства.
Светская природа турецкого государства остается хрупкой и, возможно, обратимой, так же как и его демократические институты или политика макроэкономической стабилизации и укрепления доверия к силам рынка при распределении ресурсов. В этом Турция ничем не отличается от других стран-кандидатов: все они хотят вступить в Союз, некоторые готовы взять на себя значительные, но краткосрочные политические издержки, поскольку видят в ЕС якорь, который поможет их пока еще слабым демократиям справиться со сложными экономическими проблемами переходного периода. Если бы это было не так, расширение ЕС потеряло бы значительную часть своей динамики и неотложности.
Проевропейские силы в Турции прекрасно понимают, что их страна в отрыве от остальной Европы рискует поставить под вопрос свои демократические и светские институты, а также свою экономическую политику. Европейскому Союзу не нравится (не без основания) опека государственных органов со стороны турецких военных, но ведь эта опека является – недостаточной и краткосрочной – реакцией на хрупкость этих органов, которую можно преодолеть лишь тогда, когда Турция теснее сомкнется с остальной Европой. Вдохновляемые исламом политические силы Турции не приемлют сближения страны с ЕС, в прошлом они пытались – с умеренным успехом – в качестве альтернативы выстроить взаимосвязи с арабскими государствами, Ираном и Центральной Азией. Может быть, эта стратегия не является очень уж привлекательной альтернативой сближению с ЕС – как дополнение она, наверное, все-таки намного интереснее, чем как альтернатива, и все же она остается важной темой политических дискуссий в Турции. Европейская ориентация – это не преопределенный заранее результат турецкой политики; она представляет собой сильное, но неустойчивое течение, которое требует как от Турции, так и от ЕС неослабевающих усилий.»*
Развитие такого сложного социально-политического организма, как государство, немыслимо без противоречий и конфликтов. В конечном итоге именно они являются одним из необходимых условий его саморазвития, если, конечно, своевременно выделить конструктивную составляющую и правильно выбрать способ их разрешения. Противоречие, связанное с ролью ислама в нынешней и будущей жизни Турции, занимает особое место в ряду других и способно при недостаточном внимании и упрощенном подходе породить серьезный кризис с самыми негативными последствиями для турецкой государственности.
*Проф. Джакомо Лючиани, Центр им. Робера Шумана, институт Европейского университета, Флоренция
«За 80 лет существования Турецкой республики в ее конституцию неоднократно вносились изменения и дополнения, но неизменными оставались основные принципы. Статья II гласит: «Турецкая республика является демократическим, светским и социальным государством, управляемым соответственно закону, имея в виду следование идее общественного мира, национальной солидарности и справедливости; уважение прав человека; лояльность национализму Ататюрка…» [Turkey–1986. Almanac 1987: 94]. Конституция признает за гражданами широкие права, в том числе право свободного вероисповедания. В то же время специально оговаривается, что религиозное образование находится под контролем государства, а религия не может быть использована в политических целях.
Отдельная статья конституции (ст. 136) посвящена Управлению по делам религий, созданному при аппарате премьер-министра еще при Ататюрке и представляющему собой основу так называемого «государственного ислама» — совокупности административных и религиозных учреждений, находящихся под контролем государства и используемых в целях подчинения религии политическим задачам руководства страны. В данной статье предусматривается соблюдение принципа секуляризма, невмешательства в политику, следование интересам национальной солидарности и целостности. В настоящее время УДР контролирует деятельность более 80 тыс. мечетей, имамы которых имеют статус государственных служащих, а также всю систему религиозного образования. К государственному исламу с полным основанием можно отнести деятельность Генерального штаба, который непосредственно занимается проблемами отношений государства и радикального ислама. В его структуре создана специальная рабочая группа, аккумулирующая данные о тех религиозных объединениях, которые могут представлять угрозу светскому режиму. Основываясь на этой информации, представители Генерального штаба в Совете национальной безопасности инициируют принятие мер по предупреждению незаконной деятельности радикальных исламистов. Одна из основных задач Генштаба — предупреждение политизации ислама в армейской среде.»*
Предстоит выявить и решить целый ряд проблем, ислам – одна из них. Эта проблема существует не столько на уровне дипломатических отношений между Анкарой и Брюсселем (исходя из светских предпочтений обеих сторон, эта тема не вызовет в данной сфере особых разногласий), но на уровне общественного мнения и, следовательно, в дебатах избранных представителей народа ислам еще долго будет оставаться актуальной темой. В этом нет ничего странного или уникального. Предубеждений и сомнений, обусловленных религиозными, языковыми или географическими факторами, среди европейцев имеется достаточно. Надо считать большим успехом, что это взаимное недоверие в большинстве случаев уже не приводит к кровопролитию, хотя такие эксцессы еще порой случаются – трагические события последних лет памятны всем.
* Turkey–1986. Almanac 1987: 94,  Хантингтон С. 2003. Столкновение цивилизаций // «Foreign Affairs», № 3.
Глава I I. Мешает ли Ислам вступлению Турции в ЕС?
§1. Влияние Ислама на современную Турцию.
«Насколько принципиально отличительной чертой Турции является исламское вероисповедание большинства населения этой страны? Многим европейцам, задумывающимся о возможности вступления Турции в Евросоюз, оно кажется кардинальным. С точки же зрения некоторых политиков, религия в данном случае создает непреодолимую пропасть между Турцией и Европой..
Однако большинство населения самой Турции не может понять, о чем весь этот шум. Конья – процветающий город в центре страны, чистый и ухоженный. Он имеет многочисленные связи с севером, югом, востоком и западом страны.
Между тем, в свое время Конья была известна как «цитадель Ислама», и до сих пор в ней можно встретить больше соблюдающих нормы своей религии мусульман, чем в городах, расположенных западнее. Поэтому логично искать различия между христианским и мусульманским миром именно здесь.
Следует обратить внимание на Семейные ценности.
Тахир Буюкхелвасигил, бизнесмен. – «У каждой страны есть собственные традиции и обычаи: у Европы – свои, у нас - свои». «То, что сегодня имеет Европа, – это высокий и современный уровень жизни, но то же есть и у нас. Однако же в Турции большее значение играют семейные ценности, дружба и солидарность. И это, я считаю, – наше богатство и достижение, которому Европа может поучиться».
В Турции по сравнению с Европой действительно большее внимание уделяется семье и соседям. Это особенно заметно во время месяца поста в месяц Рамадан.
Однако практически невозможно определить, является ли это следствием влияния Ислама или же это более сложное общественное явление. Профессор Университета Коньи Омер Улукапи признает, что семья – «основа турецкой культуры». Однако, по его словам, это обусловлено не только религией, но и целым рядом других факторов – моральных, этнических и исторических.»*
Чем сильнее влияние религии, тем консервативнее кажется европейцам местное сообщество. Но в целом отделить ее роль от других общественных факторов практически невозможно. Видимо, именно это и воспринимается как проблема.
*Корреспондент BBC в Стамбуле Джонни Даймонд
Сегодня большая часть Европы не проявляет интереса к религии. Однако этого нельзя сказать о Турции. Значительная часть населения этой страны считает себя практикующими мусульманами. Так, в 1999 году 90% опрошенных сказали, что соблюдают пост во время Рамадана.
В Конье подобная статистика вызывает доверие. Но ее жителей по-прежнему озадачивает, почему европейцев так беспокоит Ислам в Турции.
Мэр города Тахир Акийрек сделал весьма тонкое замечание на этот счет: «Я не думаю, что мы другие, но, безусловно, у нас, как и у всех, есть свои особенности». «У турков и европейцев разные культуры, мы принадлежим к разным этносам, – добавляет он. - Однако у нас общая задача - извлекать уроки из этого многообразия».
В общем, такой подход весьма далек от того, что принято называть «столкновением цивилизаций». Однако замечание мэра Коньи вряд ли удовлетворит тех, кто считает, что Ислам закрывает перед Турцией двери в Европейский клуб. С точки же зрения большинства местных мусульман проблема заключается вовсе не в религии, а лежит в совершенно иной плоскости.
§ 2. Победа ПСР и вступление в ЕС.
«Европейские газеты продолжают комментировать итоги выборов в Турции.
В то время как происламистская Партия справедливости и развития (ПСР) начинает формировать новое правительство, влиятельная парижская газета "Монд" отмечает, что победа ПСР ставит непростую задачу перед Европейским союзом, готовящимся к началу переговоров с Турцией о вступлении в ЕС.
"На ПСР лежит историческая ответственность продемонстрировать, что ислам и демократия совместимы, - пишет газета в своей редакционной статье. - Ей предстоит доказать, что понятие "центристский исламизм" возможно".
"Монд" считает, что если партии удастся примирить ислам и современность, то она послужит примером арабскому миру, соединив в себе "культурное наследие ислама и непоколебимую приверженность демократии и правам человека, в особенности правам женщин".
Гамбургская "Вельт" с удовлетворением отмечает, что Берлин положительно отреагировал на результаты турецких выборов. Газета приводит слова официального представителя правительства: "Правительство Германии надеется, что за победой консервативной исламистской Партии справедливости и развития последует формирование стабильного кабинета, следующего проевропейским курсом".
А вот оппозиционная консервативная партия христианских демократов, напротив, заявила, что теперь о назначении даты переговоров по вступлению Турции в ЕС и речи быть не может.
Другая немецкая газета, "Берлинер цайтунг", высказывает мнение, что главную опасность для стабильности в Турции представляет не победа исламистской ПСР, а экономический кризис в стране.
"Основанием для упаднических сценариев развития событий является не приход к власти ПСР, а состояние экономики страны, а также неопределенность относительно того, как на итоги выборов отреагируют турецкие военные", - пишет "Берлинер цайтунг".
Вместе с тем газета подчеркивает, что противники вступления Турции в Евросоюз из числа европейских чиновников не должны использовать приход к власти Партии справедливости и развития как предлог для блокирования приема этой страны в ЕС.
§ 3. Европейское будущее Турции.
Мюнхенская "Зюддойче цайтунг" считает, что успех ПСР и ее лидера Реджепа Таипа Эрдогана будет оцениваться по ее способности провести пакет реформ, необходимых для принятия страны в Евросоюз.
"Поскольку ПСР одержала победу на выборах с таким преимуществом и может свободно формировать свое правительство, серьезность ее намерений по отношению к Европе можно будет оценить очень скоро", - пишет газета.
Ей вторит берлинская "Тагесцайтунг", которая уверена, что лучшим способом определить политику ПСР по отношению к ЕС станет анализ первых действий партии.
"Если ПСР поставит своих сторонников под знамена европейской интеграции, тогда это станет делом не только небольшой и ориентированной на Запад прослойки турецкого общества, а более широких масс", - заключает газета.
Испанская "Паис" называет результаты турецких выборов "настоящим ураганом".
"Оглушительная победа в Турции партии с исламскими корнями смела старый политический порядок этой евразийской страны и стала самым значимым изменением в стране со времен образования республики 79 лет назад, - пишет "Паис". - Трудно переоценить важность того, что страна - член НАТО, кандидат на вступление в ЕС и решительный союзник США в этом регионе, отдала подавляющее парламентское большинство партии, которая существует всего год".
Газета объясняет решение избирателей "похоронить" традиционные партии тем, что им в вину вменяются "десятилетия плохого управления и коррупции, а также самый тяжелый за последние полвека экономический кризис, при котором Турция выживает лишь при помощи искусственного дыхания, которое ей делает МВФ".
Мимоходом "Паис" отмечает, что если бы в Испании, как в Турции, действовал 10-процентный барьер, то в парламенте страны были бы представлены всего две партии.
Датская ежедневная газета "Берлингске тиденде" видит в победе ПСР признак демократического здоровья, однако высказывает и определенные опасения по поводу будущего страны.
"Многие годы у власти в Турции находилась элита, состоящая из неотличающихся политической гибкостью немолодых людей, которым так и не удалось реализовать экономические и политические реформы, просто необходимые, если Турция собирается совершить квантовый скачок в сторону европейской интеграции. И лишь на этом основании можно сказать, что тот факт, что эта политическая элита может быть отстранена от власти в результате выборов, свидетельствует о демократической зрелости", - пишет датское издание.
Одновременно "Берлингске тиденде" отмечает, что победа ПСР на выборах дает возможность определить раз и навсегда, хочет ли Турция быть частью Европы или нет.»*
Таким образом европейское будущее Турции провоцирует новые внутриполитические споры между европейскими политиками.
«Как считает министр иностранных дел Чешской Республики Цирил Свобода, решение о принятии Турции будет ключевым, так как это будет единственная мусульманская страна в ЕС.»*
«Свое мнение выразил в заявлении премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган,- «Мы уже неоднократно заявляли о том, что не примем решение, в котором не будет зафиксирована перспектива полного членства Турции в ЕС, и которое предлагает нам только специальный статус, Я надеюсь, что ЕС не совершит историческую ошибку, которая ослабит основание самой организации, и примет ожидаемое в Турции решение». Он потребовал предоставить Турции полное членство в ЕС «без всяких условий», а также гарантии отказа от выдвижения новых условий. Уверенности турецкому руководству придает поддержка Германии, исторически являющейся самым близким партнером Турции.
Канцлер ФРГ Герхард Шредер заявил накануне саммита, что интеграция Турции в евроструктуры является «стратегически важной для Европы, так как позволила бы в значительной степени укрепить безопасность континента».
Фактически после того, как Турция официально запретила пытки в тюрьмах, прекратила смертные казни, конституционно ограничила чрезвычайно высокую роль армии и разрешила курдам изучать родной язык в школах, в Брюсселе в 1999 году сочли, что Анкара заслужила статус кандидата в члены ЕС. Однако вопрос о принятии Турции в ряды членов союза упирается в ряд существенных факторов, на которые обращают внимание оппоненты такого решения, среди которых - официальный Париж.
* http://news.bbc.co.uk/hi/russian/press/ Екатерина Груздева, Служба мониторинга Би-би-си
* http://www.radio.cz/ru/ Министр иностранных дел: «Нельзя сказать «да» Турции и одновременно уходить из Ирака» Автор: Антон Каймаков
Прежде всего, речь идет о том, что, настаивая на членстве в клубе европейских стран, Турция отказывается признать существование одной из них. А именно - Кипра, северную часть которого Турция оккупирует с 1974 года. Это не помешало Кипру в мае этого года стать членом ЕС. Однако накануне исторического для Турции саммита ЕС, премьер-министр страны назвал требование признать Кипр «невыполнимым условием», на которое Анкара не согласится, а если ЕС будет настаивать, и вовсе пригрозил прекратить отношения с Брюсселем.
Еще одним условием, выполнение которого считает обязательным Франция - это признание геноцида армян, несколько сот тысяч которых было вырезано в Турции во время Первой мировой войны. Накануне саммита глава французского МИДа Мишель Барнье заявил на пресс-конференции в Брюсселе, что «Франция сделает запрос на переговорах о признании трагедии начала ХХ века, которая стоила жизни многим сотням тысяч армян». Турция, считают в Париже, «должна примириться с собственной историей и признать эту трагедию».
Однако Франция не собирается ставить палки в колеса европейской интеграции Турции, прекрасно понимая, что отказывать в этом сейчас было бы просто неразумно. По словам Жака Ширака, это означало бы «риск нестабильности, отсутствия безопасности на наших границах». Но настаивать на выполнении своих условий, тем не менее, настроена. Как заявил накануне саммита президент Франции, Турция предприняла значительные усилия, чтобы сблизиться с ЕС, однако «до их окончания еще далеко». Поэтому переговоры об интеграции «могут продолжаться 10, 15, 20 лет». Однако, по словам Мишеля Барнье, Франция считает возможным начать переговоры о вступлении Турции уже во втором семестре 2005 года. При этом последнее слово по вопросу о позиции Франции в отношении интеграции Турции в ЕС скажут французы в ходе референдума. К слову, в самой Турции никакого плебисцита на эту тему вообще не проводилось.
Не так давно, говоря о преимуществах расширения ЕС, Жак Ширак указал на то, что «Евросоюз, население которого составляет 450 миллионов человек, становится одной из крупнейших экономических держав, в которой экономический рост и рост инвестиций позволит решить многие экономические проблемы». Кстати, население Турции, сейчас составляющее около 60 миллионов, к 2025 году, по прогнозам, увеличится до 90 миллионов человек. Это тоже вызывает опасения у многих европейцев, 60 % которых категорически против приема Турции в ЕС.
Есть еще один существенный аспект, его обозначил, в частности, российский министр обороны Сергеей Иванов. Он напомнил, что «Черноморский бассейн используется для контрабанды, торговли людьми, распространения оружия массового уничтожения и его компонентов, а также для наркотрафика». Члены Евросоюза также не могут пройти мимо этих фактов.
Между тем, турецкие СМИ, фактически на 100 процентов подконтрольные правительству, утверждают, что 75 населения страны поддерживает идею вступления в ЕС. «Такое впечатление, что Турция буквально завтра собирается праздновать вступление в ЕС», - сказал Стране.Ru на условиях анонимности сотрудник турецкого телеканала. При этом, как отмечают многие аналитики, это сильно противоречит с отношением турок к христианской культуре и религии, лежащих в основе европейской цивилизации. И хотя ущемление прав религиозных и этнических меньшинств в Турции официально запрещено, в народе эти тенденции далеко не изжиты. Христианские святыни часто безнаказанно подвергаются осквернению, а действующие храмы подчас окружены трехметровыми стенами с колючей проволокой.
Об этом противоречии напомнил французский кардинал Филипп Барбарен, архиепископ Лионский. «Евросоюз должен со всей откровенностью заявить об этом, равно как и турки, со своей стороны, должны откровенно признать, что они обязаны своим существованием и национальным достоянием исламу, - завил он в радиоинтервью. - Только после этого можно будет судить - сможем ли мы идти одним путем».»*
Следует отметить то, что Европейское будущее Турции ее граждане уже не считают столь желанным. Число сторонников вступления страны в Европейский Союз постоянно снижается. При этом, согласно данным социологических опросов, резко выросло число тех, кто выступает против присоединения Турции к европейской семье. Сейчас оно составляет около 30%.
По данным последних опросов, если бы референдум по этому вопросу проводился в Турции сегодня, то за вступление в Евросоюз проголосовали бы только 63,5% граждан страны. Еще летом прошлого года еврооптимистов в Турции было на 10% больше.
Заключение.
Несмотря на очевидный рост влияния исламского фактора, ориентация на Запад — важнейшее направление современной внешней политики Турции. Общие границы с Ираком, ситуация в котором далека от стабильной, и Ираном, одним из возможных объектов силового воздействия со стороны США, а также общая курдская проблема требуют от Турции гибкой, взвешенной региональной внешней политики, которая всесторонне учитывала бы влияние исламского фактора, в том числе внутри страны. Не меньшие гибкость и взвешенность требуются от США и их союзников, принявших на себя роль борцов с глобальным террором. Провозгласив исламизм общим врагом так называемого «мирового сообщества», они сделали реальной угрозу провокаций со стороны сил мирового терроризма, направленных на длительный и кровопролитный конфликт, который действительно может перерасти в «столкновение цивилизаций» . Как только вступление Турции обрело реальную перспективу, хоть и отодвинутую на 10-15 лет, европейская общественность не на шутку заволновалась. Выяснилось, что не все европейцы готовы жить в одном интеграционном объединении с 70-миллионной республикой, которая для них "слишком большая, бедная, далекая мусульманская страна".
«Не всем по душе, что Европа постепенно, а в последнее десятилетие все более стремительно превращается "в расово-этническую салатницу". Существуют проблемы социальной, политической и культурной интеграции иммигрантов исламской традиции, что не связано с повышением ими материального благополучия. Многие европейцы испугались немедленного притока рабочей силы из Турции. Анкара поспешила заверить, что введет ограничения на свободу ее перемещения.
Роль Турции в будущем может возрасти многократно, и анкарские руководители не скрывают своей цели - в ближайшие годы войти в число 10 важнейших мировых держав, подтвердив делом предвидение папы Иоанна XXIII
Несмотря на возражения большинства европейцев, на декабрьском саммите ЕС 2004 года возобладала протурецкая позиция Европейской Комиссии, и "детищу Ататюрка" было окончательно решено открыть двери в ЕС, хотя с целым рядом оговорок и максимально растянув сроки. Это событие ознаменовало собой некий узловой момент истории, когда был выбран не самый простой вариант европейского будущего. Ведь еще раньше такие мусульманские страны, как Албания и Босния, начали также рассматриваться в качестве потенциальных членов ЕС. Многие аналитики увидели в этом развитие необратимого процесса глобализации. А в дебатах по вопросу о будущем Европы и вступлении в ЕС крупной мусульманской державы - столкновение двух глобальных политических клубов, условно названных "христианским", защищающим культурно-исторический базис европейской интеграции, в который входят Франция, Бельгия, Австрия, Германия (несмотря на заявления Г. Шредера), Нидерланды, Кипр, и элитарным - "общечеловеческим".
На последней конференции европейских церквей наряду с опасениями высказывалась мысль о том, что тесное соседство мусульманского и христианского мира может все-таки не только создавать разделения, но, преодолевая их, выработать модель мирного сосуществования двух цивилизаций (как это было в СССР). В этом случае вхождение Турции в ЕС заложит камень в основание моста между христианством и исламскими мирами, и тогда, вполне возможно, уже имеющийся мост через Босфор и храм Святой Софии станут также символами мирного сосуществования двух цивилизаций.»*
История и нынешнее положение ислама в Турции, — стране, лежащей на стыке двух частей света и двух цивилизаций, — свидетельствуют о возможности (при всей сложности этого процесса) их взаимодействия и существования светского государства в исламской стране. В результате использования ислама как инструмента политики происходит "политизация и идеологизация всей традиционной среды", что вольно или невольно ведет к постепенной секуляризации ислама в Турции, а это, видимо, облегчит пребывание мусульманского государства в "общеевропейском доме". Однако нужны годы, чтобы привести полностью свое законодательство, экономику, государственную и политические системы в соответствие с нормами ЕС
* http://www.delrus.cec.eu.int Из Азии в Европу, и обратно. Ольга СОКОЛОВСКАЯ
Список литературы.
1. Статья Проф. Джакомо Лючиани, Центр им. Робера Шумана, институт Европейского университета, Флоренция
2. Turkey–1986. Almanac 1987: 94,  Хантингтон С. 2003. Столкновение цивилизаций // «Foreign Affairs», № 3.
3. Статья Корреспондента BBC в Стамбуле Джонни Даймонда
4. http://news.bbc.co.uk/hi/russian/press/ Екатерина Груздева, Служба мониторинга Би-би-си
5. http://www.radio.cz/ru/ Министр иностранных дел: «Нельзя сказать «да» Турции и одновременно уходить из Ирака» Автор: Антон Каймаков
6. http://www.strana.ru/ Брюссель готовит географическую революцию. Ксения Фокина
7. http://www.delrus.cec.eu.int Из Азии в Европу, и обратно. Ольга СОКОЛОВСКАЯ