ПЛАН

Введение

Глава І.
Осуществление гражданских прав и его пределы

( 1.
Сущность и способы осуществления гражданских прав

( 2.
Правомерность и неправомерность поведения в процессе осуществления гражданских прав

( 3.
О проблеме злоупотребления правом

Глава ІІ.
Защита гражданских прав и ее пределы

( 1.
Право на защиту как одно из правомочий субъективного гражданского права

( 2.
Основные способы защиты гражданских прав

( 3.
Пределы самозащиты гражданских прав

Глава ІІІ.
Некоторые особенности защиты неимущественных гражданских прав

( 1.
Признаки неимущественных прав

( 2.
Классификация неимущественных прав

( 3.
Основные способы защиты неимущественных прав

( 4.
Защита чести, достоинства и деловой репутации личности


Выводы


Литература





Введение
Вопрос о субъективных правах, в том числе и о субъективных гражданских правах, находится в центре внимания отечественной правовой науки. Правовая наука в процессе построения правового государства должна выражать интересы единственного носителя власти—народа, и потому не может не обращать своего главного внимания на права и свободы человека, на обеспечение реальных гарантий их осуществления. Отношения государства и личности регулируются разделом II Конституции РБ. Согласно ст. 21, обеспечение прав и свобод граждан Республики Беларусь является высшей целью государства. Но, как известно, простое декларирование права или принципа его обеспечения где бы то ни было еще не гарантирует возможности его реального осуществления. Наиболее типичный, хрестоматийный пример—Конституция СССР 1936 г., которая по своему содержанию являлась самой прогрессивной и демократической в мире, однако каждый знает, что такого правового беспредела и такого объема беззакония не знало ни одно общество. Правовое демократическое государство тем и отличается от тоталитарного, что оно не только провозглашает права и свободы человека, но и обеспечивает экономические, политические и правовые гарантии их реального осуществления. Таким образом, остро встает проблема реального осуществления субъективных прав, претворения их в жизнь, превращения закрепленных в праве возможностей в действительность. Лишь тогда, когда каждый гражданин в государстве будет знать, что он действительно может сделать то, на что он, как ему говорят, имеет право, государство можно будет назвать правовым.
Однако в современном обществе нужно очень четко уметь определять ту границу, за которой кончается свое право и начинается ущемление прав другого. Очень уж просто иногда свобода перерастает в хаос и беззаконие. И очень легко, прикрываясь лозунгом о свободном осуществлении своих прав, перейти ту едва заметную черту, которая отделяет осуществление права от злоупотребления им.
Каким бы высоким не было развитие современного общества, в нем все еще встречаются, и, к сожалению слишком часто, правонарушения. И вопрос о том, каким образом защищать свои нарушенные гражданские права, очень и очень актуален на сегодняшний день. Ибо вся ценность объявленного и реализованного права может быть в один момент сведена к нулю. И от того, каким образом сможет государство или сам гражданин свое право защитить и восстановить, во многом зависит как процветание всего общества в целом, так и благополучие каждого отдельного гражданина в частности.
В советский период проблема реализации и осуществления гражданских прав широко исследовалась в работах виднейших правоведов Н. Г. Александрова, С. С. Алексеева, С. Н. Братуся, А. В. Венедиктова, Д. М. Генкина, О. С. Иоффе, С. Ф. Кечекьяна, А. В. Мицкевича, А. Г. Певзнера, В. А. Рясенцева, Ю. К. Толстого, Е. А. Флейшиц, Б. Б. Черепахина, Ц. А. Ямпольской, Л. С. Явича и многих-многих других. К сожалению, хотя после распада СССР эта проблема приобрела еще большую актуальность, научные исследования, особенно на монографическом уровне, фактически прекратились и ограничиваются в большинстве своем появлением в печати отдельных статей и довольно редким проведением по данному вопросу научных конференций. Именно поэтому эта тема была избрана нами для подготовки курсовой работы. Мы ставили целью обобщить самые важные и ценные научные сведения по этой проблеме, содержавшиеся в работах советского периода, и провести параллелис современным законодательством и теорией гражданского права. Особое внимание при этом уделялось вопросам пределов реализации и защиты гражданских прав, поскольку, на наш взгляд, им принадлежит особая роль в посттоталитарном государстве, ибо, как мы уже отмечали, внезапно нахлынувшая свобода легко перерастает в беззаконие, и потому эти пределы очень нужно осознавать. Также мы попытались предложить некоторые варианты совершенствования современного гражданского законодательства, особенно в сфере защиты личных неимущественных прав граждан.
Таким образом, затронутая нами проблема осуществления и защиты гражданских прав является очень актуальной для современного общества и от ее детального изучения во многом зависит процесс построения в Республике Беларусь правового государства.

Глава І. Осуществление гражданских
прав и его пределы
( 1. Сущность и способы осуществления
гражданских прав
Конституция Республики Беларусь провозглашает высшей целью государства обеспечение прав и свобод граждан республики. Закрепляя многочисленные и разнообразные права за гражданами и юридическими лицами, государство одновременно гарантирует и их реальное осуществление.
Всякое субъективное право, в том числе и субъективное гражданское право, имеет социальную ценность лишь постольку, поскольку его можно осуществить, т.е. воспользоваться возможностями, которые это право предоставляет его обладателю.
Осуществление права—это способ его бытия, существования, действия, превращение социальных потребностей в действительность. Реализация правовых норм происходит через поведение субъектов в полном соответствии с правовыми предписаниями и представляет собой непосредственный результат правового регулирования1.
Обычно выделяют две разновидности способов осуществления гражданских прав—юридические и фактические.
Под юридическими способами понимаются действия (система действий), являющиеся сделками или иными юридическими действиями. В них осуществление гражданских прав управомоченным субъектом неразрывно связано с исполнением обязанностей какими-то определенными лицами. Юридические способы характерны для осуществления субъективных прав в относительных гражданских правоотношениях.
Фактические способы—это действия (система действий) управомоченного лица, не обладающие признаками сделок и иных юридических действий. В них прежде всего сам управомоченный субъект совершает какие-то активные действия. Эти способы обычно применяются в абсолютных правоотношениях. При этом обязанность третьих лиц не нарушать субъективное право выступает как юридическая гарантия осуществления субъективного права. Типичным примером в данном случае является осуществление права собственности.

( 2. Правомерность и неправомерность
поведения в процессе осуществления
гражданских прав
Представляя физическим и юридическим лицам определенные субъективные права, гражданское законодательство предоставляет управомоченному субъекту также и необходимую свободу поведения, обеспечивающую превращение этих возможностей в действительность, устанавливает правовые гарантии осуществления этих прав.
Однако, как само субъективное право по своему содержанию, так и та свобода, которая гарантируется законом в целях реального осуществления права управомоченным лицом, не могут быть безграничными. Всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет определенные границы осуществления. Границы эти могут быть большими или меньшими, но они существуют всегда. Это есть неотъемлемое свойство всякого субъективного права, ибо без границ право превращается в свою противоположность—произвол, и тем самым вообще перестает быть правом2.
Если осуществление права может и должно происходить в полном соответствии с правовыми предписаниями, то и границы—пределы осуществления права содержатся именно в конкретных правовых нормах, определяющих права и обязанности3.
С точки зрения уголовного или административного права, такой подход не вызывает сомнений. Однако касательно гражданского права, основывающегося на диспозитивном методе правового регулирования, он, казалось бы, неприемлем. Гражданское право составляют нормы, устанавливающие не только и не столько запреты, сколько дозволения; ему известна аналогия, а также правовые установления—дозволения общего характера. Так, согласно ст. 7 Гражданского кодекса РБ 1998 г., гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законодательством РБ, а также из действий граждан и юридических лиц, хотя и не предусмотренных законом, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства, порождающих гражданские права и обязанности.
Действительно, если субъекты гражданско-правовых отношений, не регулируемых прямо нормой права, обращаются за юридической защитой своих прав и интересов, нарушаемых другими лицами, в суды, они могут рассчитывать на признание своих интересов в качестве законных, своих прав и обязанностей—в качестве юридических, и, соответственно, на признание своего права (в юридическом смысле) на определенное поведение (действие или бездействие), устранение незаконных запретов, препятствий со стороны других лиц и применения юридических санкций.
Возникают закономерные вопросы: как гарантировать гражданам полноценное осуществление их субъективных гражданских прав? Каким образом зафиксировать те пределы, за которыми осуществление своих прав становится ущемлением прав других субъектов, то есть правомерное поведение перерастает в неправомерное? Все ли дозволено, что не запрещено, все ли запрещено, что не дозволено, и могут ли иметь юридическое значение и защищаться права, осуществляемые в сфере, не охваченной дозволениями и запретами закона?
Несомненно, при установлении запретов и дозволений, прав и обязанностей субъектов, а также изменений в правовом регулировании определяющее значение имеют общие принципы, закрепленные в юридических нормах.
На основе и в соответствии с общими правовыми принципами происходит становление и развитие системы права, состоящей из отдельных отраслей, институтов, норм. Именно конкретными юридическими нормами устанавливаются дозволения, предписания и запреты, права и обязанности в соответствии с общими правовыми принципами и, таким образом, определяются границы правового поведения, права и свободы граждан. Поэтому при оценке правомерности или неправомерности поведения в процессе осуществления права надлежит руководствоваться именно нормами закона. Это одновременно означает и руководство общими принципами права.
При противоположном решении допускается противопоставление норм закона общим правовым принципам, игнорирование закона; принципам права придается ревизионное функция в отношении любой нормы закона; закон как мерило-масштаб поведения утрачивает свою четкую определенность, нормативность; усмотрение, интересы, воля народа, выраженные в законе, подменяются интересами, усмотрением, волей суда (или другого правоприменительного органа), который определяет и толкует общие принципы и в соответствие с этим решает дела. Все это не может способствовать укреплению законности и повышению охраны прав граждан.
Если общество, государство вправе рассчитывать на определенное поведение своих граждан и может принуждать к соответствующему поведению, то, очевидно, и каждый член общества имеет право на знание четких границ своего поведения, ясно выраженных в нормах закона в форме конкретных запретов и дозволений, прав и обязанностей.
При этом право не должно, конечно, тормозить развитие общественных отношений и отказывать в их юридической защите. Такая защита осуществляется, как общее правило, путем совершенствования законодательства—изменения, отмены устаревших и введения новых норм в установленном законом порядке. До принятия новых норм в целях регулирования вновь возникших отношений применяется закон, регулирующий сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такового—общие начала гражданского законодательства (аналогия права). Однако и в этих случаях применение судом сходных норм осуществляется не вопреки нормам закона, а в соответствии с ними, что и закреплено в ст. 7 ГК РБ.
Следовательно, применение при аналогии права общих начал гражданского законодательства есть также применение норм закона и в этом смысле не обосновывает формулы “дозволено не только то, что прямо разрешено законом”, ибо аналогия прямо разрешена законом. Нельзя также не принимать во внимание того, что при наличии развитой системы права случаи применения аналогии крайне редки и сравнительно непродолжительны.
История права показывает, что обычно имевшее место применение аналогии закона, в конечном счете, определило соответствующее развитие законодательства. Что же касается современного состояния отечественного гражданского права, то оно пока оставляет желать лучшего, и, следовательно, применение аналогии при осуществлении субъектами своих прав еще долго будет оставаться неотъемлемой частью юридической практики.

( 3. О проблеме злоупотребления правом
Осуществление гражданских прав связано с так называемой проблемой “злоупотребления правом”. Она имеет многовековую историю, начало которой относится к римскому праву. Нам кажется, что при рассмотрении проблем осуществления гражданских прав, этот вопрос не только нельзя обойти стороной, но и необходимо особенно тщательно его осветить4.
Как следует из самого термина, злоупотребление правом означает осуществление (применение) своего права одним субъектом во зло (в противоречии) интересам другого субъекта или общества.
Второе очевидное положение состоит в том, что для злоупотребления правом необходимо, как минимум, обладать им, поскольку всякое иное злоупотребление при отсутствии права является поведением вопреки праву и, следовательно, подпадает под обычное правонарушение, снимая таким образом проблему.
Запрещение злоупотребления правом должно означать установление определенных юридических пределов, очерчивающих границы допустимого поведения субъектов при реализации права; в этом можно рассмотреть третье исходное положение рассматриваемой проблемы.
Противники концепции злоупотребления правом, к которым в частности относится Н. С. Малеин5, отмечают, что при анализе проблемы следует также иметь в виду два обстоятельства. Первое из них состоит в том, что во многих случаях осуществление права одним субъектом приводит к умалению имущественной или личной сферы другого. Такое положение возникает, например, при взыскании денежного или имущественного долга, неустойки (штрафа, пени) во всех видах договорных обязательств, при возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу, в спорах о праве наследования имущества или праве на авторство, при виндикации имущества и др.: здесь обязанное лицо лишается или не получает какое-либо имущественное или личное благо (причиняется “вред”, “зло”) вследствие того, что управомоченное лицо осуществляет свое право в соответствии с законом. Однако, как справедливо отмечает ученый, такие случаи невозможно объявить злоупотреблением правом, поскольку очень многие нормы права пришлось бы объявить подпадающими под эту категорию.
Второе обстоятельство заключается в том, что за причинение зла, вреда обществу, организациям и гражданам в конкретных нормах закона установлены уголовно- административно- гражданско-правовые санкции и поэтому такие случаи также не имеют отношения к рассматриваемой проблеме, поскольку являются элементарными правонарушениями. Например, право на иск в процессуальном смысле при соблюдении формальных требований не ограничено, и практически можно подать в суд необоснованный иск сознательно (удачный пример для сторонников концепции злоупотребления правом). Однако в ходе рассмотрения дела в иске будет отказано, и на проигравшую сторону будут отнесены судебные расходы. Наличие в законе названных санкций свидетельствует, по мнению Н. С. Малеина, о том, что злонамеренная подача иска не может быть отнесена к так называемой проблеме злоупотребления правом. Нам, однако, данное обстоятельство представляется не бесспорным.
Среди сторонников признания данной проблемы не существует единства в определении понятия исследуемого вопроса, его научного обозначения, соотношения общей нормы ст. 9 ГК с нормами специальными, оценке судебной практики.
Под осуществлением права в противоречии с его назначением (злоупотреблением права в какой-либо форме, как об этом сказано в ст. 9 ГК 1998 г.) понимается такое поведение управомоченного лица, которое соответствует содержанию права, но направлено на достижение результатов, несовместимых с его социальными целями.
Согласно другому мнению, различаются тип дозволенного поведения, очерченный границами субъективного права, и пределы его осуществления, т.е. границы дозволенности конкретных форм поведения, которые и имеет в виду норма ст. 9 ГК.
В исследованиях ученых различно определяются и границы исследуемой проблемы: злоупотребления правом или более широко—пределы осуществления и защиты права.
Однако, несмотря на все вышеперечисленные противоречия и разногласия среди сторонников проблемы злоупотребления правом, по нашему мнению, такая проблема все таки существует (несмотря на то, что ее противников едва ли не больше, чем сторонников). И то, что эта формулировка прочно закрепилась в законодательстве (см., например, ст. 9 нового ГК РБ), лишний раз доказывает, что вопросы злоупотребления правом довольно часто встречаются в процессе осуществления субъективных гражданских прав.
В. П. Грибанов в специальной монографии по рассматриваемой проблеме пишет, что принцип недопустимости злоупотребления правом, нашедший свое отражение, в частности, в работах М. М. Агаркова и С. И. Вильнянского6, был вызван опасениями того, что закрепление в законе принципа недопустимости злоупотребления правом даст достаточно широкий простор для судейского усмотрения, что может привести на практике к нарушению основного принципа гражданского права—принципа законности—и к незаконному ограничению прав физических и юридических лиц. Однако эти опасения нельзя признать убедительными, так как они, по существу, исходят из неправильной оценки принципа недопустимости злоупотребления гражданскими правами. К тому же, подобный исход вряд ли возможен в условиях романо-германской правовой семьи, где усмотрение и произвол судей ограничены.
По мнению В. П. Грибанова, злоупотребление правом—особый тип гражданского правонарушения. Как считает ученый, если конкретные формы поведения управомоченного субъекта по осуществлению права, реализации дозволенных ему законом возможностей полностью соответствуют общему типу предписанного законом поведения или, наоборот, когда лицо вообще выходит за рамки предоставленного ему права, злоупотребления правом нет, так как в первом случае отсутствует всякая противоправность, а во втором—налицо обычное правонарушение. Злоупотребление же совершается управомоченным лицом при осуществлении принадлежащего ему права и связано с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенных ему законом общих форм поведения. В этом и можно усмотреть сущность и содержание ст. 9 ГК, которая может применяться как в качестве общего принципа гражданского права, так и в качестве конкретной нормы к отдельным случаям злоупотребления правом7.
Проблема злоупотребления правом рассматривается и сейчас, в постсоветский период, причем не только в Республике Беларусь и Российской Федерации. Так, 2-3 ноября 1995 г. в Союзной Республике Югославии прошла Международная научная конференция, организованная юридическим факультетом университета города Ниш. По ее итогам вышел сборник докладов, полностью посвященный проблеме злоупотребления правом8.
В частности, доктор права, проф. Радмила Ковачевич-Куштрумович подчеркнула, что под злоупотреблением правом следует понимать осуществление права в противоречии с общепризнанной и защищенной законом целью или в противоречии с господствующей моралью общества. К злоупотреблению правом профессор отнесла также ненормальное (бесполезное, необычное) осуществление права, которое причиняет вред другому лицу или угрожает чужому праву. При этом лицо, которое злоупотребляет правом, формально осуществляет принадлежащее ему право.
Р. Ковачевич-Куштрумович обратила особое внимание на злоупотребления в области публичного права. Умножение случаев злоупотребления публично-правовыми полномочиями со стороны государства, по ее мнению, объясняется усилением роли государства в регулировании общественных отношений. Специфической особенностью публично-правовых полномочий, считает югославский ученый, является то, что они должны исполняться в целях достижения определенной цели. В отличие от гражданских субъективных прав, неисполнение публично-правовых полномочий следует трактовать как противоправное действие.
Доктор права, проф. Владимир В. Водинец справедливо отметил, что судебные органы Югославии сталкиваются и будут сталкиваться с серьезными проблемами юридической квалификации отдельных случаев злоупотребления правом при определении их соответствия конкретной цели и господствующей морали общества. Югославский ученый считает, что запрещение злоупотребления правом должно быть провозглашено как общий, основополагающий принцип. Исходя из этого принципа следует в дальнейшем осуществлять детальную конкретизацию отдельных составов злоупотреблений правом.
Раденка Цветич сформулировала основные критерии злоупотребления правом: умышленное причинение вреда (психологический критерий); отсутствие выгоды от конкретного осуществления права для его носителя (экономический, утилитарный критерий); отсутствие соразмерности интересов (сознательный выбор такого решения, которое из всех возможных вариантов причиняет несоразмерно высокий вред); использование собственной недобросовестности в ущерб другому лицу (функциональный критерий). Профессор справедливо отметила, что проблему злоупотребления правом можно решить только в результате тесного сотрудничества законодательной и судебной властей. Однако некоторые из указанных критериев злоупотребления правом допускают их произвольное толкование и открывают широкий простор судейскому усмотрению.
Доктор права, проф. Милорад Божич исследовал природу монополизированного рынка и возникновения монополий как форму злоупотребления правом. Югославский ученый предложил осуществить целый комплекс мер по ограничению монополизированного рынка и деятельности монополий. Среди предложенных им мер заслуживают внимания такие как создание системных предпосылок для развития конкуренции в государственном секторе экономики, последовательное проведение антимонопольной политики, либерализация внешнеполитических связей при всемерном стимулировании конкуренции на внутреннем рынке, усиление публичного характера большинства предприятий государственного сектора, введение эффективного контроля за деятельностью монополий со стороны государства и независимых специализированных служб.
Вообще, монополистическая деятельность представляет собой интересный пример злоупотребления правом. Это как раз конкретный случай, в котором законодательно закреплено это понятие.
Закон РБ от 10 декабря 1992 г. “О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции”формулирует понятие монополистической деятельности как противоречащие данному Закону действия (бездействие) хозяйствующих субъектов или органов управления, направленные на недопущение, ограничение или устранение конкуренции, а также ущемляющие законные интересы потребителей (ст. 1).
В разделе ІІ Закона перечислен ряд случаев, в которых осуществление субъектами хозяйствования своих законных прав принимает форму монополистической деятельности, т.е. является злоупотреблением правом. Например, сокращение или увеличение объемов производства является правом предприятия, однако если такое преднамеренное сокращение имеет целью создание или поддержание дефицита на рынке, то мы будем иметь дело с типичным случаем злоупотребления правом, и подобные деяния повлекут ответственность по антимонопольному законодательству.
Если бы мы руководствовались аргументами Н. С. Малеина9, то тот факт, что за данные действия в законодательстве предусмотрены санкции, не давал бы нам права считать их злоупотреблением правом. Однако мы склонны согласиться с мнением В. П. Грибанова о том, что в данном случае мы имеем дело с осуществлением управомоченным лицом принадлежащего ему права (сокращения производства продукции), связанного с использованием недозволенных конкретных форм (сокращения производства с целью вызвать или поддержать дефицит на рынке) в рамках дозволенных ему законом общих форм поведения (закон предоставляет предприятию право вести свою хозяйственную деятельность по своему усмотрению). Если же рассматривать данные действия с точки зрения состава злоупотребления правом, предложенного Раденкой Цветич, то мы увидим следующее:
* психологический критерий: вред причиняется умышленно (руководство субъекта хозяйствования наверняка осознает, что его действия создадут или поддержат дефицит на рынке)
* экономический критерий: добровольное сокращение производства при нормальных условиях (конкретное осуществление права) не принесло бы выгоды субъекту хозяйствования или принесло бы меньшую
* субъект хозяйствования сознательно выбирает такой вариант своих действий, который повлечет наиболее оптимальный результат
* функциональный критерий: недобросовестность субъекта причинит ущерб другим лицам (прежде всего конкурентам и потребителям)
Таким образом, мы еще раз убеждаемся в справедливости концепции злоупотребления правом и в том, что монополистическая деятельность (точнее, некоторые ее формы) является типичным примером данного понятия в реальной жизни.

Глава ІІ. Защита гражданских прав
и ее пределы
( 1. Право на защиту как одно из правомочий
субъективного гражданского права
При всей дискуссионности вопроса о содержании субъективного гражданского права бесспорным и общепризнанным в литературе является положение о том, что, признавая за тем или иным лицом определенные субъективные права и обязанности, гражданское законодательство представляет управомоченному лицу и право на их защиту. Это и понятно. Субъективное право, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимыми средствами защиты, является лишь “декларативным правом”. Хотя оно и провозглашено в законе, но, не будучи обеспечено государственными правоохранительными мерами, оно может быть рассчитано лишь на добровольное уважение его со стороны иных членов общества и приобретает в силу этого характер лишь морально обеспеченного права, покоящегося лишь на сознательности членов общества и авторитете государственной власти.
Что же следует понимать под правом на защиту?
В цивилистической литературе точного ответа на этот вопрос не содержится. Более того, В. П. Грибанов утверждает, и с его мнением вполне можно согласиться, что вопросы защиты права и принадлежащего управомоченному лицу права на защиту крайне мало исследовались10.Не прижился в цивилистической науке и практике и сам термин “право на защиту”. В связи с этим, естественно,возникает вопрос о правомерности с точки зрения гражданского и гражданско-процессуального законодательства и с точки зрения цивилистической науки самого термина “право на защиту”.
На наш взгляд, такая постановка вопроса не только вполне правомерна, но и необходима и имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение для уяснения и правильного разрешения на практике вопросов, связанных с использованием управомоченным лицом тех возможностей, которые закон представляет лицу для защиты того или иного субъективного права.
В литературе по теории государства и права и в науке гражданского права проблема защиты гражданских прав обычно рассматривается в связи с рассмотрением вопроса о содержании субъективного права. При этом в большинстве случаев отмечают, что субъективное право по своему содержанию представляет собой совокупность ряда возможностей, в частности, возможности для управомоченного лица осуществить право своими собственными действиями; возможности требовать определенного поведения от обязанного лица и, наконец, возможности обратиться к компетентным государственным или общественным органам с требованием защиты нарушенного или оспариваемого права.
Из этого следует, что, во-первых, возможность правоохранительного характера включается в само содержание субъективного материального требования как одно из его правомочий, и, во-вторых, что право управомоченного лица на защиту сводится, по существу, лишь к одной единственной возможности—обратиться с требованием о защите права к компетентным государственным или общественным органам.
Нет сомнения, что право на защиту в его материально-правовом аспекте можно рассматривать как одно из правомочий самого субъективного гражданского права. Однако едва ли правильно сводить содержание права на защиту в материально-правовом смысле только к возможности обратиться с требованием о защите к компетентным органам. Право на защиту в его материально-правовом значении, т.е. как одного из правомочий самого субъективного гражданского права, представляет собой возможность применения в отношении правонарушителя мер принудительного воздействия. При этом возможность применения в отношении нарушителя мер принудительного воздействия неправильно понимать только как приведение в действие аппарата государственного принуждения. Анализ действующего законодательства свидетельствует, что право на защиту по своему материальному содержанию включает в себя:
* возможность управомоченного лица использовать дозволенные законом средства собственного принудительного воздействия на правонарушителя.
* возможность применения непосредственно самим управомоченным лицом юридических мер оперативного воздействия на правонарушителя, которые в литературе иногда не совсем точно называют оперативными санкциями11.
* возможность управомоченного лица обратиться к компетентным государственным или общественным органам с требованием понуждения обязанного лица к определенному поведению.
Разумеется при этом, что указанные возможности неразрывно связаны с характером самого защищаемого субъективного права. Поэтому они в различных сочетаниях входят в правомочие на его защиту. Так, например, самозащита гражданских прав в форме необходимой обороны не может быть средством защиты права на имя, но может быть применена при физическом посягательстве на честь женщины. Отказ от просроченного исполнения характерен для обязательных прав, но не свойственен праву собственности и т.п.
Представляя управомоченному лицу правоохранительные возможности, составляющие содержание права на защиту, гражданское законодательство вместе с тем обеспечивает их осуществление и соответствующими правоохранительными мерами. Соответственно содержанию права на защиту следует различать виды правоохранительных мер, применяемых к нарушителям гражданских прав и обязанностей:
* во-первых, меры фактического характера, применяемые управомоченным лицом при самозащите гражданских прав, в частности меры охраны его имущества; необходимая оборона; меры, предпринимаемые в состоянии крайней необходимости.
* во-вторых, правоохранительные меры оперативного характера, являющиеся мерами юридического воздействия, но применяемые самим управомоченным лицом, например, отказ от принятия просроченного исполнения, отказ транспортной организации выдать груз грузополучателю до внесения последним причитающихся с него платежей и др.
* в-третьих, правоохранительные меры государственно-принудительного характера, применение которых входит в компетенцию рассматривающих спор государственных и общественных органов. Сюда относятся:
1. гражданско-правовые санкции как меры гражданско-правовой ответственности
2. такие меры государственно-принудительного характера как признание права за тем или иным лицом, раздел общего имущества между собственниками, возвращение сторон в первоначальное состояние вследствие признания сделки недействительной и т.п., которые не могут быть отнесены ни к гражданско-правовым санкциям, так как не связаны с возложением на правонарушителя гражданско-правовойответственности, ни к мерам оперативного воздействия, поскольку они применяются не самим управомоченным лицом, а тем органом, который рассматривает и разрешает данный гражданско-правовой спор.
В литературе вопрос о разграничении форм защиты права нередко сводят исключительно к различию в порядке рассмотрения того или иного требования. Так, А. А. Добровольский полагает, например, что суть вопроса о разграничении исковой и неисковой формы защиты права заключается “именно в том порядке, в той форме, в которой подлежит решению спорное материальное требование”12.
Не говоря уже о том, что сводить дело только к рассмотрению “спорных” материальных требований неправильно, т.к. защите подлежат требования и бесспорного характера, следует отметить, что такой подход к решению данной проблемы представляется, во-первых, односторонним, так как базируется исключительно на нормативном и при том только процессуальном материале; и, во-вторых, малоперспективным, так как не дает ответа на вопрос о том, чем определяется та или иная форма защиты права и почему законодатель использует в тех или иных случаях ту или иную форму защиты права.

( 2. Основные способы защиты
гражданских прав
Способы защиты гражданских прав разнообразны. Основные их них названы в ст. 6 ГК 1964 г. В соответствии с этой статьей, защита гражданских прав осуществляется путем:
* признания этих прав, например, признания права собственности на часть дома; признания права авторства; признания права на жилплощадь; признания наследником и т.д.
* восстановления положение, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право, например, истребование собственником имущества, которым незаконно владеет другое лицо, устранение препятствий, созданных собственнику в использовании или распоряжении вещью, возврат сторон в первоначальное положение по недействительной сделке и т.д.
* присуждения к исполнению обязанности в натуре, например, решение, обязывающее арендодателя передать арендатору в натуре объект, по поводу которого заключен договор аренды;
* прекращения или изменения правоотношения, например, решение о выделении доли из общего имущества, решение о расторжении договора купли-продажи в случае продажи покупателю вещи ненадлежащего качества;
* взыскания с лица, нарушившего право, причиненных убытков, а в случаях, предусмотренных законом или договором,—неустойки (штрафа, пени);
* иными способами, предусмотренными законом
В ст. 11 нового ГК РБ кроме вышеперечисленных способов называются:
* признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, установление факта ничтожности сделки и применение последствий ее недействительности;
* самозащита права;
* компенсация морального вреда;
* неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего законодательству;
Как и в ныне действующем ГК, перечень способов защиты гражданских прав в новом кодексе не является исчерпывающим.
Все перечисленные способы можно сгруппировать, выделив способы, применяемые только судом, способы, которые могут быть использованы стороной правоотношения как без обращения в суд, так и с помощью суда; самозащиту, т.е. защиту гражданских прав субъектом права без участия суда.
Некоторые способы защиты могут быть применены не только судом, но и другим правоприменительными органами. Например, в случае совершения индивидуальных или согласованных действий, запрещенных Законом РБ “О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции” и нарушающих права граждан и юридических лиц, Государственный антимонопольный комитет вправе дать предписание о прекращении нарушения, восстановлении первоначального положения, изменения договора, отмене неправомерного акта и др.
В целях защиты гражданских прав, судебные органы в процессе своей деятельности осуществляют судебный контроль за законностью административных актов, порождающих гражданско-правовые последствия. Этот контроль можно разделить на прямой, когда суд прямо в пределах своей компетенции признает недействительным акт государственного органа или органа местного самоуправления, и косвенный, когда суд просто не применяет при рассмотрении спора акт, противоречащий Конституции или законам, и ставит перед вышестоящими судами вопрос об его отмене.
Судебные способы защиты, безусловно, занимают доминирующее положение и наиболее распространены. Их осуществляет общий, хозяйственный или третейский суд в соответствии с подведомственностью, которая определена в процессуальном законодательстве (в предусмотренных законом случаях—в договоре) (ст. 10 ГК). При этом, очень много вопросов вызывает разделение подведомственности между общими и хозяйственными судами. Чтобы помочь разобраться в этой проблеме, 23 марта 1995 г. было издано совместное Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь и Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь № 2/7 “О разграничении подведомственности между общими и хозяйственными судами”, где все вопросы разделения подведомственности четко регламентированы.
В случаях, предусмотренных законом, может осуществляться защита гражданских прав в административном порядке. При этом, если принятое в административном порядке решение не удовлетворяет лицо и оно по прежнему считает свои права нарушенными, у него есть возможность обратиться в суд. Таким образом, например, обжалуются решения Государственной налоговой инспекции: сначала подается жалоба в вышестоящий орган, а потом уже, в случае несогласия с ответом, лицо вправе прибегнуть к помощи суда.
Также закон или договор может предусмотреть урегулирования спора между сторонами до обращения в суд.
Интересным способом защиты гражданских прав является самозащита, то есть защита непосредственными действиями лица, права которого нарушены. При этом должен соблюдаться ряд условий: способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не должны выходить за пределы действий, необходимых для его предупреждения или пресечения.
Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или соответствующим закону договором не предусмотрено иное. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).
Если лицо, нарушившее право получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

3. Пределы самозащиты гражданских прав
Как уже указывалось, одним из способов защиты гражданских прав управомоченным лицомявляется самозащита гражданских прав.
Под самозащитой гражданских прав следует понимать совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов. Действующее гражданское законодательство содержит на этот счет лишь два указания. Ст. 445 ГК допускает самозащиту гражданских прав в состоянии необходимой обороны, а ст. 446 определяет поведение и ответственность лиц при наступлении обстоятельств, именуемых крайней необходимостью. В новом кодексе эти нормы соответственно содержатся в ст. ст. 935, 936.
Однако применение мер самообороны управомоченным лицом не исчерпывается только этими двумя случаями. Необходимо различать предпринимаемые управомоченным лицом для самозащиты своих прав меры превентивного характера и меры активно-оборонительного характера. Необходимая оборона и действия при крайней необходимости относятся к мерам активно-оборонительного характера. К мерам превентивного характера относятся, в частности, используемые собственником меры охраны своего имущества. Каковы же юридические границы самозащиты гражданских прав?
Право собственника или лица, владеющего имуществом на иных основаниях, принимать необходимые меры охраны имущества прямо действующим гражданским законодательством не предусмотрено. Оно лишь косвенно может быть выведено из ряда гражданско-правовых норм. Поскольку в нашем обществе еще далеко не изжита преступность, то очевидно само собой, что, признавая за гражданином или организацией право собственности, оперативного управления, права пользования, залоговое или иное право на имущество, закон признает за ним также и право принимать необходимые меры охраны этого имущества от расхищения. Новый ГК изменил эту ситуацию, и после вступления его в действие, в соответствии со ст. 13, будет прямо предусмотрено, что допускается защита гражданских прав непосредственными действиями лица, права которого нарушаются, если такие действия не сопряжены с нарушением законодательства.
Таким образом, право управомоченного лица принимать необходимые меры по охране своего имущества, как и всякое иное субъективное гражданское право или входящее в него правомочие, подчинено принципу осуществления его в соответствии с назначением в обществе. Охрана имущества должна осуществляться в соответствии с требованиями закона, правил общежития и морали. Например, недопустимы такие способы охраны своего имущества, которые имеют своей целью не только и не столько охрану, сколько нанесение увечий лицам, посягающим на это имущество. Подобные меры, представляющие общественную опасность, не только недопустимы с точки зрения гражданского законодательства, но, в случае наступления тяжелых последствий могут быть рассматриваемы как уголовное преступление.
Одним из способов самозащиты гражданского права является так называемая необходимая оборона. Ст. 935 ГК предусматривает, что не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены ее пределы.
Институт необходимой обороны является комплексным институтом, регламентированным как гражданским, так и уголовным законодательством. И это не случайно. Дело в том, что на практике причинение вреда в состоянии необходимой обороны встречается исключительно при отражении опасности, создаваемой преступным поведением лица. отсюда, в частности, вытекает единство и самого понятия необходимой обороны как для уголовного, так и для гражданского права.
Однако это единство не означает абсолютного тождества этих понятий, как это молчаливо презюмируется в немногочисленной цивилистической литературе по этому вопросу13. Дело в том, что понятие необходимой обороны в гражданском праве в одном отношении несколько шире, чем в уголовном праве. Под необходимой обороной в гражданском праве следует понимать не только такие действия обороняющегося, которые попадают под признаки состава преступления, но и те действия обороняющегося, которые не попадают под признаки преступления, но подпадают под признаки гражданского правонарушения. Так, например, в случае когда в целях обороны от напавшего хулигана обороняющийся разорвал на нем одежду и связал ее хулигана, никаких оснований для признания его действий подпадающими под признаки состава преступления может и не быть. Однако факт причинения вреда налицо, и такой вред не подлежит возмещению как причиненный в состоянии необходимой обороны.
Возникает вопрос, допустима ли необходимая оборона только против преступных действий нападающего, либо она допустима также и против таких действий, которые, не подпадая под признаки состава преступления, все же являются противоправными с точки зрения гражданского права? Думается, что на этот вопрос надо дать отрицательный ответ. Поскольку действующее гражданское законодательство предусматривает правило о необходимой обороне только применительно к причинению вреда, а причинение вреда действиями, составляющими только состав гражданского правонарушения, влечет за собой возникновение обязательства по возмещению вреда, которое реализуется в строго установленном порядке, следует признать, что необходимая оборона недопустима против правонарушений, не являющихся действиями уголовно-наказуемого характера.
Необходимой обороне свойственны и специфический условия защиты. Особенность защиты в состоянии необходимой обороны состоит, прежде всего, в том, что она осуществляется путем причинения вреда нападающему, т.е. посредством действий, которые в нормальных условиях, при отсутствии общественно опасного посягательства, являются действиями противоправными.
Второй особенностью действий по защите в условиях необходимой обороны является то, что они должны быть направлены непосредственно против нападающего лица. не могут быть признаны необходимой обороной действия лица, которое в ответ на нападение одного причиняет вред другим лицам, например, его родственникам или близким.
Наконец, одним из важнейших условий защиты является недопустимость превышения пределов необходимой обороны. Под превышением пределов необходимой обороны понимают явное несоответствие характера защиты характеру нападения. Оно имеет место тогда, когда обороняющийся прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, и без необходимости причинил посягавшему тяжелый вред.
Одним из способов самозащиты гражданских прав являются действия управомоченного лица в условиях крайней необходимости. Под действиями, совершенной в состоянии крайней необходимости, понимаются такие действия, которые предпринимаются лицом для устранения опасности, угрожающей интересам государства, общественным интересам, личности или правам данного лица или других граждан, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный.
Крайняя необходимость имеет известные сходства с необходимой обороной, но вместе с тем весьма существенно отличается от последней.
Их сходство заключается прежде всего в том, что они не являются исключительно способами самозащиты гражданских прав, но представляют собой также и средство защиты интересов государства и других (не управомоченных) лиц, причем как имущественных, так и неимущественных интересов. В связи с этим нельзя согласиться с утверждением В. С. Якушева, по мнению которого, “при крайней необходимости создается ситуация, при которой одно лицо с целью предотвратить имущественный вред у себя или у третьего лица, причиняет имущественный вред другому лицу”14. Практике известны такие случаи, когда вред причиняется в состоянии крайней необходимости, например, в целях спасения жизни, а также в целях предотвращения вреда. Так, например, граждане обвинялись в хищении продуктов со склада Чаук-Чукотской геологической партии. Однако, как выяснил Чукотский окружной суд, обвиняемые, оказавшись в тундре без продовольствия, вследствие чего им угрожала голодная смерть, взяли необходимое количество продуктов со склада партии. На этом основании суд правильно признал, что они действовали в состоянии крайней необходимости.
Сходство далее состоит в том, что в известном смысле необходимую оборону можно было бы рассматривать в качестве одного из видов действия лица в условиях крайней необходимости, созданной преступным посягательством. Однако закон выделяет их в самостоятельные обстоятельства. Это обусловлено прежде всего тем, что необходимая оборона как способ действия лица с условиях “крайней необходимости”, созданной преступным посягательством приобретает иное значение, иные признаки и иные последствия, чем те, которые имеют место при наступлении “обычных” условий крайней необходимости.
При крайней необходимости опасность для интересов управомоченного лица, интересов государства, общества и третьих лиц возникает вследствие стихийных бедствий, неисправности механизмов, особого состояния организма человека, например, вследствие болезни и т.п.
Главным требованием, устанавливающим пределы действий в состоянии крайней необходимости, является то, что предотвращенный вред должен быть больше вреда нанесенного. При отсутствии данного обстоятельства, крайняя необходимость теряет свой смысл.
По нашему мнению, вопросы самообороны гражданских прав и ее пределов недостаточно конкретно урегулированы в белорусском гражданском законодательстве, как в ныне действующем, так и в разработанном новом. Такая особенность национальной ментальности, как недоверие государству (и, как следствие, судебной защите) не позволяет Беларуси слепо брать на вооружение зарубежный пример. Нам представляется нужным четко и недвусмысленно закрепить пределы самообороны в законе, предоставив при этом гражданам более широкие права в этой области. Это, на наш взгляд, позволит более четко и гибко осуществлять защиту гражданских прав, без особенных потерь пройдя переходный период развития права и экономики (пока же у нас суды далеко не перегружены гражданскими исками, а граждане предпочитают противозаконные способы защиты своих прав. Предоставлениеже более широких возможностей самозащиты, как нам кажется, будет содействовать уменьшению криминализации общества и повышению уровня правовой культуры.

Глава ІІІ. Некоторые особенности защиты
неимущественных гражданских прав
( 1. Признаки неимущественных прав
Теория государства и права различает личные права в широком смысле, иначе говоря, любые субъективные права лица, и в узком, специальном—как особую группу прав, отличных от социально-экономических и политических15. Настоящая глава посвящена изучению защиты личных неимущественных прав16 именно в узком смысле.
Неимущественные права охраняются рядом отраслей права.
В семейном праве личные неимущественные права (право на воспитание детей, совместное решение вопросов жизни семьи и т.д.) занимают существенное место. Их особенностью является то, что они складываются между людьми на основе брака, кровного родства, принятия детей в семью на воспитание.
В процессе труда возникают некоторые неимущественные права, закрепленные в трудовом праве, например, право на трудовую честь, право на объединение в профессиональные союзы и прочие.
Гражданские неимущественные отношения возникают по поводу благ, не имеющих материального (экономического) характера. Они обладают рядом отличительных признаков.
К признакам гражданских неимущественных прав относятся:
1. нематериальный характер личных прав;
2. особый объект личных прав;
3. специфика оснований их возникновения и прекращения;
4. индивидуализация личности;
Нематериальный характер личных прав проявляется в том, что они лишены экономического содержания. По мнению, ранее повсеместно бытовавшему в советской правовой науке, это означает, что личные неимущественные права не могут быть оценены (например, в деньгах), для них характерна безвозмездность, их осуществление не сопровождается имущественными эквивалентными обязанностями других лиц17.
Однако, принимая во внимание некоторые изменения в теоретических положениях о юридической ответственности и появление в законодательстве понятия “материальное возмещение морального вреда”, связанного прежде всего с нарушением неимущественных прав, этот признак можно исключить.
Объектами неимущественных прав могут выступать нематериальные блага, неотделимые от личности,--имя, честь, достоинство, тайна личной жизни и др. В неимущественных авторских и изобретательских правоотношениях объектами являются результаты творческой деятельности.
Неимущественные права могут возникать или прекращаться при наступлении определенных событий, вследствие юридических поступков, порождаться актами компетентных органов. В качестве примера подобного события можно привести факт рождения, в результате которого лицо приобретает, скажем, право на имя и др. поступком является, например, создание произведения науки, порождающее право авторства. Регистрация Государственным патентным комитетом при Совмине РБ какого-либо товарного знака порождает право соответствующего лица на этот товарный знак.
Важный признак личных неимущественных прав—индивидуализация личности. Институт личных неимущественных прав позволяет отличить одного субъекта права от другого, охраняет их самобытность и своеобразие. Безусловно, каждый субъект обладает своим комплексом имущественных прав, которые также позволяют выделить его из общества, но все же неимущественные права имеют приоритет при индивидуализации18.
Итак, личное неимущественное право—это субъективное право, тесно связанное с личностью управомоченного и индивидуализирующее его, имеющее специфические основания возникновения и прекращения.

( 2. Классификация неимущественных прав
Существуют различные основания классификации неимущественных прав. Прежде всего выделяют личные неимущественные права связанные и не связанные с имущественными.
Личные неимущественные права, связанные с имущественными, при их осуществлении могут выступать в качестве предпосылок возникновения имущественных прав. Так, авторство лица на произведение литературы влечет за собой имущественное право на получение авторского гонорара. Такие имущественные права вторичны, они могут и не возникать или возникнуть и не быть реализованными (отказ от получения гонорара).
Некоторые неимущественные права (например, право на банковскую тайну, право на врачебную тайну, право на адвокатскую тайну) возникают в силу договора и неразрывно связаны с другими, в том числе и имущественными обязанностями сторон. Какие из этих отношений первичны, а какие вторичны—определяется из содержания и целей договора.
К личным неимущественным правам, не связанным с имущественными, относятся право на имя, внешний облик, честь и достоинство и др. Эти неимущественные права не состоят в одном сложном правовом отношении с имущественными.
Некоторые авторы вообще отрицают наличие субъективных прав на объекты, неотделимые от личности, и считают, что правильнее говорить не о личных правах, а о личных благах19. По их мнению, законодательство проводит различие между личностью и правами гражданина: пользование благами не носит юридического характера; для охраны личных благ нет необходимости в конструкции какого-то правоотношения, так как оно было бы настолько неопределенным, что никакой полезной функции не выполнило бы20.
Думается, что вполне приемлем традиционный подход. Разграничение понятий “личность” и “право” несомненно. Ведь личность характеризуется не только и не столько совокупностью имеющихся благ, а прежде всего сознанием, волей, а также социальными, духовными качествами.
Тайна переписки, честь, достоинство, неприкосновенность личности и т.д.—это действительно, фактические социальные блага, а гарантированная государством возможность пользоваться ими—это субъективное право, то есть право на охрану названных ценностей и право требовать их защиты от нарушений. Перед нами вполне реальные правомочия на пользование благом, притязания субъектов на признание за ними прав со стороны государства. общественных организаций, других граждан. Налицо субъективные права со всеми основными признаками.
Вопрос о включении в предмет гражданского права личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, вызвал оживленную научную дискуссию в связи с проведением кодификации общесоюзного и республиканского гражданского законодательства в начале шестидесятых годов. Определились три концепции, которые условно могут быть названы радикальной, негативной и позитивной.
Согласно радикальной концепции отношения по поводу материальных благ, неотделимых от личности, образуют самостоятельный предмет регулирования. Однако удельный вес этих отношений недостаточно велик, чтобы выделять ихв самостоятельную отрасль права21. Эти отношения оригинальны, автономны, обособлены от других отношений, для их защиты используются не только гражданско-правовые способы защиты22.
Сторонники негативной концепции считают, что предметом гражданского права являются имущественные отношения и связанные с ними личные неимущественные. Личные отношения, не связанные с имущественными, гражданским правом не регулируются, а только охраняются, что объясняется разграничением понятий охраны и регулирования. Регулирование различают в широком (сюда входит и охрана) и узком смысле, когда оно ограничивается определением прав и обязанностей участников отношения. А правовая охрана выражается в применении санкций к правонарушителю, то есть направлена на восстановление нарушенных отношений. закон не определяет активных действий, которые мог бы совершить управомоченный, а указывает лишь на неприкосновенность соответствующих личных благ и на способы защиты23. Следовательно, делается вывод о том, что личные неимущественные права не регулируются гражданским законодательством.
Представители позитивной концепции утверждают, что личные неимущественные права не только охраняются, но и регулируются гражданским правом24. Эта позиция представляется наиболее правильной, потому что имущественные и личные неимущественные отношения имеют ряд сходных черт: выражают принадлежность определенных благ конкретным лицам и характеризуются обособленностью лиц в этих отношениях, их автономностью, равенством, при нарушении восстанавливаются, как правило, в исковом порядке.
В зависимости от структуры связи участников личные неимущественные права (и соответственно правоотношения) можно разделить на абсолютные и относительные.
Абсолютными называются права (и правоотношения), в которых лицу, обладающему субъективным гражданским правом, противостоит неопределенный круг лиц. Их основная обязанность состоит в том, чтобы не препятствовать управомоченному лицу (обладателю субъективного права) осуществлять свое субъективное право.
Относительными считаютсяправоотношения, в которых управомоченному лицу противостоят определенные лица (одно или несколько), и эти лица должны совершать или не совершать определенные действия.
Большинство личных неимущественных прав, не связанных с имущественными, являются правами абсолютными. Однако при нарушении абсолютного права на нарушителя возлагается обязанность совершить действия, направленные на восстановление нарушенного права, при этом управомоченное лицо вступает в относительные правоотношения с нарушителем. Так, праву на имя корреспондирует обязанность всех субъектов не нарушать его. Для осуществления этого субъективного права не надо вступать в договорные либо иные обязательственные правоотношения. Однако нарушения права на имя (например, искажение имени при публикации в печати), дает лицу право требовать устранения такого нарушения через суд.
Некоторые личные неимущественные права, не связанные с имущественными, могут быть только относительными. Так, праву автора требовать присвоения имени или специального наименования открытию соответствует обязанность соответствующего государственного органа, а не всех или каких-то иных лиц.
Личные права, связанные с имущественными, присутствуют одновременно как в абсолютных, так и в относительных правоотношениях. Так, право автора на неприкосновенность произведения носит относительный характер в отношениях с издательством. Автор в соответствии с авторским договором вправе требовать, чтобы его произведение издавалось в таком виде, в котором оно было создано, без внесения изменений, дополнений, поправок без его согласия. В то же время автор вступает в абсолютные правоотношения с неопределенным числом лиц по поводу неприкосновенности его произведения, и в этом случае его право основывается не на авторском договоре, а на факте создания произведения.
Отдельные личные права, связанные с имущественными, являются исключительно относительными. Так, право гражданина требовать сохранения врачебной тайны адресовано медицинским работникам конкретного учреждения; если диагноз, способы лечения и иные сведения станут известными посторонним лицам, то они не несут обязанности по их сохранению.
Личные неимущественные права можно различать по принадлежности их субъектам гражданского права.
Одни личные права принадлежат только гражданам—право на здоровье, индивидуальный облик, врачебную тайну, тайну усыновления и др. другими личными правами обладают только организации (право на фирменное наименование).
Следующая классификация личных неимущественных прав строится в зависимости от их целевой установки. К первой группе из них следует отнести неимущественные права, обеспечивающие физическое благополучие личности: право на жизнь, право на здоровье (охрану здоровья), право на здоровую окружающую среду.
Во вторую группу входят права, которые формируют индивидуальность личности: право на имя, право ни индивидуальный облик, право на честь и достоинство.
Третью группу составляют права, обеспечивающие автономию личности (тайну личной жизни): право на адвокатскую тайну, право на тайну нотариальных действий, право на банковскую тайну, право на врачебную тайну, право на тайну усыновления, право на тайну переписки, телефонных и других переговоров, право на неприкосновенность жилища, право на неприкосновенность документов личного характера.
Четвертая группа включает права, направленные на охрану результатов интеллектуальной и иной деятельности: неимущественные права авторов произведений науки, литературы, искусства, изобретений, открытий, полезных моделей, право на товарный знак.
Классификация неимущественных прав может совершенствоваться вследствие уточнения правовой природы и содержания отдельных прав, а также с учетом возникновения новых имущественных прав и изменением законодательства.

(3.Основные способы защиты
неимущественных прав
Традиционно при нарушении (оспаривании) личных неимущественных прав используются такие способы их защиты, как признание права (например, права авторства); восстановление положения, существовавшего до нарушения права (например, принуждение опубликовать опровержение сведений, порочащих честь и достоинство); пресечение действий, нарушающих право (например, запрет распространения произведения без согласия автора), а также взыскание штрафа в доход государства за неисполнение решения суда в порядке гражданско-процессуального закона. Надо отметить, что если нарушение личного неимущественного права вызвало убытки в форме производственных расходов, то они также возмещаются.
Новым словом в законодательстве является материальное возмещение морального вреда. Впервые в истории советского законодательства это понятие употребляется в Законе СССР о печати и других средствах массовой информации. После распада СССР норму о возмещении морального вреда восприняло национальное законодательство государств его составлявших, в том числе и Республики Беларусь. Новое понятие повлекло за собой поток исков в суды республики, в которых указывались неоправданно большие суммы “за моральный ущерб”, причем большинство исков были необоснованными, а порой и откровенно глупыми. Внесенные в 1996 г. изменения в Конституцию разрешили материальное возмещение морального вреда лишь в случаях, прямо предусмотренных законом (ч.2 ст. 60 Конституции РБ).
20 сентября 1996 г. появилось Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь №10 “О применении законодательства, регулирующего материальное возмещение морального вреда”25, в котором разъяснены основные вопросы, возникающие при применении данного способа защиты личных неимущественных прав.
Как разъясняет Постановление, действующими законами, предусматривающими материальное возмещение морального вреда, являются: Гражданский кодекс РБ (ст. 7, ст. 456-457 и изданные в соответствии с ними Правила возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, утвержденные постановлением Кабинета Министров РБ от 9 ноября 1994 г. №172, с изменениями и дополнениями, внесенные постановлением Кабинета Министров РБ от 8 ноября 1995 г. №619), Закон РБ от 11 ноября 1991 г. “О социальной защите инвалидов в РБ” (ст. 9), Закон РБот 19 ноября 1993 г. “О защите прав потребителей” (ст. 15), Закон РБ от 6 июня 1996 г. “Об обращениях граждан” (ст. 14).
Под моральным вредом понимают нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину в от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и др.) или имущественные права.
В сфере нравственных переживаний моральный вред может заключаться в утрате близких родственников, невозможности продолжать активную общественную жизнь, потере работы, раскрытии врачебной тайны, распространении не соответствующих действительности требований, порочащих честь достоинство или деловую репутацию, ограничении или лишении каких-либо прав граждан.
Моральный вред в результате физических страданий связан с болью, расстройством здоровья, изменениями в эмоционально-волевой сфере, а также с другими факторами, свидетельствующими о функциональных расстройствах организма либо повлекшими отклонения от обычного состояния здоровья.
Компенсация морального вреда допускается только по требованию, заявленному потерпевшим. Суд по своей инициативе не вправе возмещать моральный вред.
По действующему законодательству моральный вред может компенсироваться как в денежной, так и в иной материальной форме (п. 4( Правил возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина). Поэтому в силу ст. 124 ГПК истец в исковом заявлении о компенсации морального вреда должен указать, кем, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) причинены ему нравственные или физические страдания, в чем они выражаются, в какой денежной сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию, какими доказательствами подтверждается факт причинения морального вреда.
В силу ч. 2 ст. 60 Конституции РБ материальное возмещение морального вреда является способом защиты как личных неимущественных прав и принадлежащих гражданам других нематериальных благ, так и способом защиты их имущественных прав, если это предусмотрено законом. При этом гражданин вправе требовать взыскания компенсации за нравственные и физические страдания, причиненные как в результате противоправных действий, так и бездействия (например, в случаях, предусмотренных ст. 14 Закона РБ от 6 июня 1996 г. “Об обращениях граждан”).
Вышеуказанные правила о возложении обязанности по материальному возмещению морального вреда распространяются и на случаи, когда моральный вред причинен гражданину преступнымидеяниями.
Моральный вред компенсируется лишь при наличии вины причинителя вреда. При это по общему правилу обязанность доказывания отсутствия вины причинения вреда возлагается на ответчика.
Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины его причинителя в случаях, когда вред причинен гражданину источником повышенной опасности, а также в иных случаях, предусмотренных законом.
Компенсация морального вреда, вытекающего из деликтных обязательств, может быть взыскана с лиц, совместно его причинивших, в солидарном порядке.
Право требования возмещения морального вреда не наследуемое, поэтому по делам о компенсации морального вреда процессуальное правопреемство не допускается.
Защита прав несовершеннолетних, если в силу закона они не становятся полностью дееспособными до достижения совершеннолетия, а также граждан, признанных недееспособными, по компенсации морального вреда, осуществляются их законными представителями (родителями, усыновителями, опекунами и др.).
Размер компенсации морального вреда в денежном выражении либо иной материальной форме должен быть определен судом (ст. 970 ГК). Применительно к каждому конкретному случаю суд учитывает степень нравственных и физических страданий потерпевшего исходя из тяжести (значимости) для него наступивших последствий, их общественной оценки. При это в зависимости от характера спорного правоотношенияучитываются обстоятельства причинения вреда, возраст потерпевшего, состояние его здоровья, бытовые условия жизни, материальное положение и иные его индивидуальные особенности. В случае смерти потерпевшего размер компенсации морального вреда иждивенцам, а равно лицам, имеющим право на его возмещения определяется в зависимости от степени родства с погибшим, характера взаимоотношений с ним, других конкретных обстоятельств. При определении размера компенсации морального вреда суды учитывают степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения.
При решении вопроса о размере компенсации может быть учтено имущественное (финансовое) положение причинителей вреда.
В случае определения размера компенсации морального вреда, наступившего в результате нарушения имущественных прав гражданина, суд учитывает также размер наступивших убытков в связи с невыполнением договорных обязательств.
Во всех случаях при определении размера компенсации морального вреда суды исходят из принципа разумности и справедливости.
В соответствии со ст. 194 ГПК РБ решение суда должно содержать требование истца о размере компенсации морального вреда, возражение ответчика или признание им иска, ссылку на закон, которым судья руководствовался, обстоятельствами дела, а также мотивы, положенные в основу определения размеров компенсации морального вреда, подлежащего взысканию.
Требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены при производстве по уголовному делу (ст. 134 УПК) совместно с требованиями имущественного характера. Суд вправе рассмотреть самостоятельно предъявленный иск о компенсации причиненных истцу нравственных или физических страданий, поскольку в силу действующего законодательства ответственность за причиненный моральный вред не находится в прямой зависимости от наличия имущественного ущерба и может применяться как наряду с имущественной ответственностью, так и самостоятельно.
На требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушений личных неимущественных прав граждан.
Заявление о материальном возмещении морального вреда как требование, основанное на защите личного неимущественного права, оплачивается государственной пошлиной в размере ставки, предусмотренной при оплате заявлений неимущественного характера. При этом следует также иметь в виду, что в предусмотренных законом случаях, истцы освобождаются от уплаты государственной пошлины (например, ч. 3 ст. 6 Закона РБ от 19 ноября 1993 г. “О защите прав потребителей”).
Заслуживает внимания отсутствующий в нашем законодательстве, но предусмотренный в Гражданских кодексах некоторых зарубежных стран (например, ГК Венгрии) способ защиты личных неимущественных прав, который состоит в праве суда назначить для правонарушителей штраф, используемый для общественных целей, если сумма, определяемая в качестве возмещения вреда, не соразмерна тяжести вменяемого поведения. Так, одно из будапештских издательств выпустило произведение А. И. Солженицына “Архипелаг Гулаг” без соответствующего разрешения автора. По решению суда, издательство, кроме того что понесло обычную для таких случаев ответственность (выплатило положенный авторский гонорар и т.п.), заплатило штраф в размере авторского гонорара в пользу Центрального культурного фонда Венгрии.

( 4. Защита чести, достоинства
и деловой репутации личности
Человеку присущи такие блага как честь, достоинство и деловая репутация. Честь—это общественная оценка личности, мера духовных социальных качеств гражданина. Достоинство—внутренняя самооценка собственных качеств, способностей мировоззрения, своего общественного значения26. Под деловой репутацией понимают общественную оценку деловых качеств личности, умения вести дела, знаний и опыта в данной сфере деятельности, добросовестности, надежности и т.п.
Любое лицо вправе претендовать на то, чтобы его общественная оценка соответствовала его поведению (в случае деловой репутации—соответствовала деловым качествам), а также вправе рассчитывать на то, что другие лица воздержатся от нарушения его чести, достоинства и деловой репутации.
Закон предоставляет гражданину или юридическому лицу право требовать по суду опровержения сведений, порочащих их честь, достоинство или деловую репутацию, если распространивший эти сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
Сущность этой статьи состоит не в том, чтобы наказать распространителя порочащих сведений, а в том, чтобы восстановить свое доброе имя. Защита чести, достоинства и деловой репутации осуществляется в рамках охранительного правоотношения. Единственным способом защиты является опровержение, т.е. для управомоченного лица возможность требовать опровержения—средство защиты его субъективных прав. При этом для обязанного лица опровержение является санкцией, применяемой независимо от вины распространителя. В случае, если распространение порочащих сведений о лице повлекло для него какие-либо убытки, то оно имеет право требовать возмещения ущерба в порядке, предусмотренном ГК. Также лицо вправе требовать материального возмещения морального вреда.
Важной особенностью требований об опровержении порочащих сведений является то, что для обращений по ним нет сроков исковой давности. То же касается и материального возмещения морального вреда. Однако если речь идет о взыскании материальных убытков, то они взыскиваются в пределах общего давностного срока.
Честь, достоинство и деловая репутация считаются нарушенными при наличии следующих условий:
* сведения должны быть распространены. Под распространением понимается сообщение их другим лицам (хотя бы одному). Не является распространением сообщение сведений непосредственно тому лицу, которого они касаются. Судебная практика признает различные формы распространения: устные и письменные сообщения, публикации в средствах массовой информации, в служебных характеристиках, приказах по учреждениям, вывешивание в публичных местах плакатов и т.п.
* сведения должны быть порочащими. Постановление Пленума Верховного суда от 18 декабря 1992 г. признает порочащими сведения, которые умаляют честь, достоинство и деловую репутацию в глазах общественного мнения с точки зрения соблюдения законов, моральных принципов, деловой этики. Если те или иные сведения являются неверными, но не затрагивают честь, достоинство или деловую репутацию, то они не подлежат опровержению. Не подлежат опровержению также сведения, которые критикуют недостатки граждан или организаций, но не затрагивают при этом честь, достоинство или деловую репутацию. Распространение сведений о болезнях, которыми человек на самом деле не болеет, обычно ст. 7 не охватывается, т.к. умаления чести и достоинства здесь нет, ибо человек характеризуется по поступкам. Но на практике делаются исключения, чаще всего в отношении венерических болезней, факт заболевания которыми предполагает аморальный образ жизни.
* распространенные сведения должны содержать в себе факты. Высказывание одним лицом своего собственного мнения о другом (субъективного мнения) ст. 153 ГК не охватывается. Но существуют случаи, когда и оценочные сведения опровергаются. Это бывает, если такое суждение выступает как обобщенная характеристика деятельности лица, особенно при распространении ее в средствах массовой информации.
* сведения должны не соответствовать действительности, т.е. искажать истинное положение вещей. Действительные сведения не опровергаются. Если сведения не соответствуют действительности лишь в части, то опровержению подлежат лишь та часть сведений, которая действительности не соответствует.
В судебном процессе о защите чести, достоинства и деловой репутации истец должен доказывать факт распространения сведений, а ответчик—что они соответствуют действительности. Насколько сведения порочащие, решает суд.
Единого правила о способе опровержения нет. Если сведения распространены средствами массовой информации, то они должны их опровергнуть тем же способом, что и распространяли. Если порочащие сведения содержались в характеристике, выданной лицу, или ином документе, исходящем от организации, то такой документ должен быть отозван или заменен.
В остальных случаях суд избирает такой способ опровержения, чтобы о нем было оповещено как можно больше лиц. Если это сделать невозможно, то применяется такой способ опровержения как извинение в зале суда, хотя, на наш взгляд, его применение не является достаточным, т.к. извинение не есть опровержение.
Пленум Верховного суда указал, что суд в решении должен отметить, какие именно сведения и почему признаются порочащими, указать способы и срок опровержения. Суд вправе сам составить текст опровержения.
По общему правилу, гражданин имеет право на иск, если спорные сведения касались его лично. Однако практике известны случаи предъявления несколькими членами семьи иска об опровержении сведений, распространенных в отношении одного из них. Так, Ч. И его две дочери обратились с иском к В. Об опровержении распространенных ею в присутствии многих лиц сведений о том, что Ч. В период оккупации Украины служил в полиции и избивал граждан. Суд признал, что распространенные ответчицей сведения порочили не только гражданина Ч., но и членов его семьи.
Гражданин вправе предъявить в суд иск о защите чести и достоинства и в том, случае когда порочащие сведения распространены в отношении умершего члена семьи или другого родственника. Это объясняется тем, что честь и достоинство заинтересованного лица тесно связаны с репутацией и именем умершего. Вместе с тем, если лицо, в отношении которого распространены порочащие сведения, живо и дееспособно, то без его согласия выступать в качестве истца не может никто, даже члены его семьи.
Иногда бывает, что распространенные сведения оскорбляют в целом общность людей, организованных не в единый трудовой коллектив (как в случае с юридическим лицом), а объединенных по национальности, профессии и пр. (например, обывательское “Журналисты—лгуны”, “Политики—воры” и т.д.). То, что некоторые подобные высказывания вполне могут действительно опорочить честь и достоинство огромных групп людей, подтверждается проведенным нами небольшим социологическим исследованием. Группе учеников 7-го класса средней школы № 7 г. Бреста предложили написать слово, в первую очередь ассоциирующееся у них со словом “чеченец”. Из 26 опрошенных 14 (!) написали “бандит”. Таким образом, очень часто повторяемое как в средствах массовой информации, так и на обывательском уровне утверждение вполне реально дискредитировало честь и достоинство целой нации. И нам кажется, что подобный пример, поскольку он далеко не единственный, должен послужить реальным аргументом и подтолкнуть отечественного законодателя к более жесткой защите чести, достоинства и деловой репутации как отдельно взятой личности, так и целых групп.
Интересным в связи с затронутой проблемой является зарубежный опыт. 77-летняя женщина из г. Нордхессена (ФРГ) предъявила иск к руководителю метеорологической службы из-за употребления выражения “бабье лето”. В иске указывалось, что это название совершенно неприемлемо, так как оскорбляет женское достоинство, научно не обосновано и может быть заменено другими словами; предлагалось обязать метеорологическую службу прекратить использование определения “бабье лето” в своих сводках. Третья палата ландсгерихта по гражданским делам отклонили иск, учитывая, что непосредственное личное оскорбление предполагает “посягательство на честь другого лица путем выражения пренебрежения, презрения”, а такового в упомянутом словосочетании не содержится. Таким образом, иск не был удовлетворен по существу, но правомерность его предъявления под сомнение не ставилась27. То есть суд признал, что в данном случае могли быть нарушены честь и достоинство не отдельной личности, а целой социальной группы.
При некоторых обстоятельствах, высказывания в отношении больших групп людей вполне могут совместить в себе все признаки, при наличии которых вступает в действие ст. 153 ГК, за исключением возможного истца—лица, честь достоинство или деловая репутация которого порочатся. Означает ли это, что в общем виде унижать честь, достоинство и деловую репутацию можно? Нам кажется, что данный вопрос должен получить законодательное решение. Мы предлагаем сделать это следующим образом.
Основные критерии, применяемые при защите чести и достоинства граждан, можно оставить теми же. То есть сведения должны быть распространены, порочить честь и достоинство и не соответствовать действительности. В качестве дополнительного критерия должно выступать устоявшееся общественное мнение по данному вопросу. Это понятие, конечно, является оценочным, и при разрешении судебного дела суд должен будет выяснять прежде всего именно это: повлияли ли распространенные сведения на общественность таким образом, что в нем четко устоялось мнение, не соответствующее реальной оценке чести и достоинства какой-либо группы людей. Понятие “общественность” в данном случае также будет оценочным и в каждом отдельном случае разным. Например, очень часто высказывается далеко не всегда справедливое сомнение в качестве подготовки юридических кадров в коммерческих вузах и новоиспеченных юридических факультетах. Отдельные пробелы, действительно присутствующие в процессе подготовки и являющиеся обычно следствием молодости факультетов и того, что в число студентов иногда попадают случайные люди, раздуваются и распространяются на всех студентов поголовно. Результат: даже действительно умных и подготовленных выпускников не хотят брать на работу только из-за того, что они закончили не БГУ или не ГрГУ. “Общественностью”, в глазах которых умаляется в данном случае деловая репутация будущих юристов, будут выступать потенциальные работодатели: правоохранительные органы, адвокатские коллегии, юридические фирмы и т.д.
Функции истца в делах о защите чести, достоинства и деловой репутации групп людей, не являющихся трудовым коллективом, мы предлагаем возложить на отдельных представителей этих групп, заинтересованные общественные организации (например, профсоюзы), а также на любых других лиц, если запятнанная честь, достоинство или деловая репутации общности каким-либо образом затрагивает и их интересы (скажем, коммерческий директор фирмы настаивает на заключении заведомо выгодного договора с чеченским партнером, а остальные руководители отказываются, ссылаясь на то, что “чеченцы—бандиты”. Коммерческий директор может обратиться с иском в суд ).
В качестве доказательств в судебном процессе могут выступать данные социологических опросов, проведенных незаинтересованными общественными организациями. При этом в законодательстве можно установить четкий рубеж, то есть если определенный процент опрошенных придерживается мнения, не соответствующего действительности, порочащего честь, достоинство и деловую репутацию и являющегося следствием распространения где-либо, то можно ставить вопрос о восстановлении нарушенного права.
Поскольку действительно масштабно воздействовать на общественное мнение могут лишь средства массовой информации, то именно они должны выступать в качестве ответчиков. Причем, скорее всего, по подобным делам будет довольно много соответчиков.
Что касается непосредственного способа защиты, то, поскольку навряд ли стойкое общественное мнение о большой группе людей можно вызвать одиночной публикацией в прессе или телепередачей (хотя, конечно, возможно и такое), то и опровержение не должно быть одиночным, поскольку тогда оно не возымеет должного эффекта. Суд должен обязать виновника (виновников) провести масштабную кампанию по опровержению порочащих сведений, “зеркалом” эффективности которой опять же должно являться общественное мнение.
Закрепить вышеизложенные положения в законодательстве можно следующим образом:
Статья 1. Защита чести, достоинства и деловой репутацииобщностей людей.
В случае, если распространение в средствах массовой информациипорочащих сведений привело к дискредитации в глазах общественного мнения чести, достоинства и деловой репутации общности людей, не являющейся трудовым коллективом (представителей какой-либо профессии, национальности, социальной группы и др.), заинтересованные лица вправе требовать по суду опровержения этих сведений.
Статья 2. Основания защиты чести, достоинства и деловой репутации общностей людей.
Основанием для защиты чести, достоинства и деловой репутации общностей людей является устоявшееся общественное мнение по этому вопросу, не соответствующее реальному состоянию чести, достоинства и деловой репутации и являющееся следствием распространения порочащих сведений.
Устоявшимся признается такое состояние общественного мнения, при котором, по данным социологических опросов, пятьдесят и более процентов граждан придерживаются не соответствующих действительности взглядов по вопросу об оценке чести, достоинства и деловой репутации общности людей.
При определении устойчивости общественного мнения,учитываются взгляды граждан, для которых взаимодействие с общностями людей, подвергающимися унижению чести, достоинства и деловой репутации, входит в непосредственные интересы или сферу деятельности.
Статья 3. Обращение в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации общностей людей.
Право обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации общности людей принадлежит представителям данной общности, заинтересованным общественным организациям, прокурору и другим заинтересованным лицам.
Статья 4. Опровержение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию общностей людей.
Сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию общностей людей, опровергаются путем проведения в средствах массовой информации широкомасштабной агитационной кампании, направленной на исправление устоявшегося ошибочного мнения.
Суд вправе привлечь к проведению кампании и те средства массовой информации, которые не принимали непосредственного участия в распространении порочащих сведений, но при этом обладают значительным влиянием на общественное мнение. Расходы, понесенные этими СМИ на проведение кампании по опровержению порочащих сведений, могут быть взысканы с распространивших сведения СМИ. Последние в данном случае выступают солидарными должниками.
Кампания по опровержению продолжается до тех пор, пока число придерживающихся ошибочного мнения о чести, достоинстве и деловой репутации общности людей, по данным социологических опросов, не будет менее двадцати процентов.
Подобного рода статьи могут внесены в качестве дополнений в Гражданский кодекс, или приняты отдельным законом. Как нам кажется, законодательное закрепление изложенного варианта защиты гражданских прав более полно обеспечит права и свободы личности, провозглашенные в Конституции РБ, и это станет еще одним шагом к построению правового государства.

Заключение
Рассмотрев ряд вопросов осуществления и защиты гражданских прав, можно подвести некоторые итоги и сделать определенные выводы.
Проблема осуществления субъективных прав является весьма актуальной, о чем свидетельствует хотя бы перечисление авторов, писавших о ней, и их научных степеней, а также внимание, уделяемое ей за рубежом, в частности в Югославии. Однако, несмотря на это, она до сих пор еще не изучена полностью, и простор для различных исследований тут очень и очень велик.
Наиболее интересным и противоречивым, на наш взгляд, является вопрос о пределах осуществления гражданских прав, и в особенности проблема злоупотребления правом. Рассмотрев мнения различных ученых по этому вопросу, мы пришли к выводу, что данная проблема существует в реальности, хотя это и многими отрицается. И тот факт, что термин “злоупотребление правом” нашел прочное закрепление в гражданском законодательстве, является подтверждением того, что мы примкнули к мнению большинства ученых.
Если осуществление гражданских прав достаточно широко освещено в литературе, особенно советского периода, то вопросы их защиты не так популярны среди ученых, хотя следует отметить, что в последнее время при всей скудности научных исследований вообще (о чем свидетельствует, например, почти полное отсутствие монографий), теме защиты субъективных прав уделяется все большее и большее место. Должное внимание оказывает вопросам защиты нарушенных прав и законодатель, и судебная практика. И все равно проблема еще не изучена на должном уровне.
По нашему мнению, при теоретической проработке защиты гражданских прав и ее законодательном закреплении необходимо больше внимания уделять самозащите. Как нам кажется, четкое, недвусмысленное регулирование этой формы защиты будет серьезным шагом вперед, поскольку белорусский менталитет (а мы на практике неоднократно убеждались, что менталитет нельзя сбрасывать со счетов, в том числе и вопросах правового регулирования) характеризуется несклонностью к обращением за помощью к государству и неверием в судебную защиту, что является прямым следствием низкого уровня правовой культуры населения. Самозащита же как более “обывательский” способ ближе гражданину, и наверняка будет гораздо чаще использоваться. Четкое же закрепление ее способов и пределов необходимо, чтобы лицо в процессе осуществления самозащиты знало, на что оно имеет право и не перешло границ правомерного поведения.
Мы не случайно выделили вопросы личных неимущественных прав в отдельную главу нашей работы. Проведенный анализ показал, что отличия в процессе их защиты довольно существенны, не говоря уже о сущности самих прав. Пробелов же и коллизий—не меньше, а может и больше, чем при защите имущественных прав. В этой области очень много малоизученных новшеств, например, вопросы возмещения морального вреда. Это довольно серьезная и перспективная проблема, которая, как нам кажется, еще станет объектом большого количества исследований. Теперешнее же состояние законодательства по этому вопросу отражено и прокомментировано нами в работе.
Кроме этого, мы считаем, что в гражданское законодательство необходимо внести нормы, регулирующие тот случай защиты неимущественных прав, когда порочатся честь, достоинство и деловая репутация больших групп людей (наций, представителей одной профессии и др.). Этот вопрос должен быть также очень недвусмысленно урегулирован чтобы избежать злоупотреблений.
Таким образом, подводя общий итог, мы можем еще раз отметить: дискуссионная и очень сложная проблема осуществления и защиты гражданских прав является пока еще малоизученной, и потому открывает огромные перспективы для научных исследований и закрепления в законодательстве.


Литература:
I.Нормативная:
1.Конституция Республики Беларусь 1994 г.(с изменениями и дополнениями).—Мн., 1997.
2.Гражданский кодекс Республики Беларусь. Утвержден Законом Республики Беларусь от 11 июня 1964 г.—Мн., 1998.
3.Гражданский кодекс Республики Беларусь. Принят палатой представителей 28 октября 1998г., одобрен Советом Республики 19 ноября 1998 г., подписан Президентом 7 декабря 1998г.—Мн., 1999.
4.О собственности в Республике Беларусь. Закон Республики Беларусь от 11 декабря 1990 г. // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь.—1990.—№ 2.—С. 13.
5.О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции. Закон Республики Беларусь от 10 декабря 1992 г. // Звязда.—1993.—6 января.
6.Об авторском праве и смежных правах. Закон Республики Беларусь от 16 мая 1996 г. // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь.—1996.—№ 20.—С. 366.
7.О судебной практике по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан. Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 18 декабря 1992 г. // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь за 1992-1994 гг.—Мн., 1995.
8.О разграничении подведомственности между общими и хозяйственными судами. Совместное Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь и Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 23 марта 1995 г. // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь за 1995-1997 гг.—Мн., 1998.
9.О применении законодательства, регулирующего материальное возмещение морального вреда. Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 20 сентября 1996 г. // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь за 1995-1997 гг.—Мн., 1998.

II.Специальная:
1.Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав.—М., 1972.
2.Добровольский А. А. Исковая форма защиты права.—ЛГУ, 1965.
3.Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР.—М., 1981.
4.Малеина М. Н. Защита личных неимущественных прав советских граждан.—М., 1991.
5.Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении.—М.,1974.
6.Гражданское право. Общая часть. Под редакцией Витушко В. А.—Мн., 1997.
7.Гражданское право России. Курс лекций. Под редакцией Садикова О. Н.—М., 1996.
8.Гражданское право. Ч. 1. Под редакцией Толстого Ю. И., Сергеева А. П.—М., 1996.
9.Гражданский кодекс Российской Федерации в схемах.—М., 1997.
10.Гражданское право: пособие для студентов и предпринимателей.—Мн., 1997.
11.Справочник юрисконсульта. Т. 1-3.—Мн., 1997.
12.Малеин Н. С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости // Советская юстиция.—1964.—№ 20.
13.В. А. Дозорцев. Проблемы совершенствования гражданского права Российской Федерации при переходе к рыночной экономике // Государство и право.—1994.—№ 6.
14.Андреев В. К. Гражданский кодекс Российской Федерации и новейшее законодательство // Государство и право.—1996.—№3
15.Интересная книга о злоупотреблении правом // Государство и право.—1997.—№ 4.
1 См.: Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР.—М., 1981.— С.56.
2 См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав.—М., 1972.—С. 18.
3 См.: Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР.—М., 1981.—С. 56-57.

4 Следует сразу отметить, что поскольку данная проблема преимущественно исследовалась в советский период, то в качестве правовой нормы, в которой концентрировалась суть вопроса, рассматривалась в то время ст. 5 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик. Эта норма была воспринята практически всеми Гражданскими кодексами советских республик, в том числе и БССР, и практически в неизменном виде перешла в пока еще действующий ГК 1964 г. Новый ГК РБ (ст. 9) также воспринял эту норму. В дальнейшем в работе мы будем говорить о ст. 5 Основ или ГК 1964 г. или ст. 9 ГК 1998 г. как содержащих равнозначные нормы права.
5 См.: Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР.—М., 1981.
6См.: Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве. // “Известия АН СССР, отделение экономики и права”,.—№6.Вильнянский С. И. Значение судебной практики в гражданском праве.—Ученые труды ВИЮН, вып. IX.—М., 1947.
7 См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав.—М., 1972.—С. 85 и далее.
8 Zloupotreba prava.—Nis: Pravni Fakultet, 1996. 434 s.
9 См.: Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР.—М., 1981.—С. 63-64.

10 См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав.—М., 1972.—С. 153
11 См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права, вып. 2.—Свердловск, 1964.—С. 203.
12 Добровольский А. А. Исковая форма защиты права.—ЛГУ, 1965.—С. 10.
13 См.: Малеин Н. С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости // “Советская юстиция”, 1964.—№ 20.—С. 24.
14 Якушев В. С. Гражданский кодекс РСФСР (учебно-практическое пособие). Ч. 2.—Свердловск, 1965.—С. 359.
15 См.: Матузов Б. И. Правовая система и личность.—Саратов, 1987.—С. 94.
16 В цивилистической науке и законодательстве термины “личное право”, “неимущественное право” и “личное неимущественное право” используются как тождественные.
17 См.: Малеина М. Н. Защита личных неимущественных прав советских граждан.—М., 1991.—
С. 6.
18 См. там же, с. 9
19 См.: Тарахов В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву.—Саратов, 1973.—С. 384
20 См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении.—М.,1974.—С. 124
21 См.: О предмете советского гражданского права (к итогам дискуссии) “Советское государство и право”, 1955.—№5.—С. 60.
22 См.: Кулагин М. И. тенденции развития законодательства о личных неимущественных правах граждан.—XXVI съезд КПСС и проблемы гражданского и трудового права, гражданского процесса.—М., 1982.—С. 60-61.
23 См., например: Гражданско-правовая охрана интересов личности.—М.,1969.—С. 58.
24 См.: Красавчиков О. А. Охрана интересов личности и свод законов Советского государства.—Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР.—Свердловск, 1977.—С. 23.
25 Действует с изменениями и дополнениями от 12 декабря 1996 г. (Постановление Пленума Верховного суда №16).
26 См. Малеина М. Н. Защита личных неимущественных прав советских граждан.—М., 1991.—С. 58
27 См.: За отсутствием состава преступления...// “Литературная газета”, 1989.—8 марта.