Лапыгин Д.Ю.

Целостный взгляд на мир (как результат непосредственного созерцания) был свойственен уже древним грекам, да и само слово «Systema» греческого происхождения, круг его значений в родном языке весьма обширен: сочетание, организм, устройство, организация, союз, строй, руководящий орган.

Этапы становления системности как парадигмы мышления и мироустройства приведены на рис. 1.

Следует заметить, что «система» – это не столько какая-то особенная категория вещей[1] или им присущее свойство, сколько единственно возможная форма их существования, в противном случае в результате качественного перехода вещь 1 перестает существовать, переходя в вещь 2. В случае же полного разрушения связей, определяющих функционал совокупности элементов системы, система вообще перестает существовать (например, разрушение связей по всем уровням управленческой иерархии приведет к тому, что полностью разрушится система управления организацией).

Можно выделить более двух десятков определений понятия «система»[2] , некоторые авторы приводят новые, включающие или исключающие некоторые, безусловно, присущие системам свойства. Рассмотрим некоторые из тех определений, которые приводятся как обобщение уже существующих.

Авторы учебного пособия[3] утверждают, что система – это целенаправленный комплекс взаимосвязанных элементов любой природы и отношений между ними.

Однако данное определение на наш взгляд слишком узко:

1. Целенаправленность системы предполагает наличие функции, или иначе – миссии системы. Однако осмелимся утверждать, что целевая ориентация свойственна лишь интеллектуально-управляемым системам. Например, у солнечной системы нет цели, т.е. какого-либо конкретного состояния к которому она стремится – есть тенденция поведения, цель же предполагает подвластную воле изменчивость, самоорганизуемость, адаптацию самой системы, опосредованное изменение системой ее окружения). То есть наличие цели свойственно системам подсистемой которых является человек.

2. Комплекс[4] – это разновидность системы и дальнейшая часть анализируемой формулировки определения является явно лишней.

3. Заключительная часть определения об отношениях между элементами является необходимым условием существования как минимум одной связи. Сами же отношения (их наличие) не являются признаком системности. Например, если существуют отношения, взаимной симпатии между двумя работниками организации, то вряд ли это является детерминантой их производственных функций в производственной системе, с другой стороны, указанные отношения могут детерминировать их поведение как элементов системы «социум».

То есть для исследователя важно определить исследовательский контекст или, возвращаясь к терминологии исследования систем, свойство, с позиции которого мы рассматриваем множество элементов как систему (позже мы вернемся к указанному требованию).

Ф.И. Перегудов и Ф.П.Тарасенко говорят что система – это средство достижения цели[5] , называя ряд особенностей систем: целостность, относительная обособленность от окружающей среды, наличие связей со средой, наличие частей и связей между ними (структурированность), подчиненность всей организации системы некоторой цели. Пожалуй, повторимся, но утверждать, что система – это средство достижения целей можно лишь с оговоркой, что речь идет об искусственных системах, созданных человеком. Например, можно ли представить, что вселенная – это средство достижения целей? Нет, и, тем не менее, это система, частью которой является человек, как носитель субъективный целей.

Остановимся на таком определении исследуемого понятия, которое одновременно характеризует и требование к сущности, чтобы она могла быть названа системой (выделена из контекста) и первое свойство систем:

(1)

система – это множество элементов X, такое, что каждый элемент указанного множества xi состоит как минимум в одной связи с любым другим элементом указанного множества, такой, что указанная связь определяет в какой-то части свойства всей системы, определяющие, в свою очередь ее поведение.

Мы принципиально не вводим в данное определение исследовательский контекст, чтобы максимально приблизиться к объективности самой априорной системности вещей вне исследователя, так, как если бы исследователя не было вовсе, а «система» сама «решила» что она есть как проявление эмерджентности высшего уровня иерархии эмерджентностей обусловленных связями входящих в нее элементов.

(2)

Введение исследовательского контекста привело бы нас к следующему определению А.И. Уемова: «вещи m образуют систему относительно заданного отношения R и свойства P, если в этих вещах существуют свойства P, находящиеся в отношении R»[6] .

Мы, однако, вынуждены в качестве точки зрения (исследовательского контекста) выдвинуть не системообразующее отношение, а свойство. С этой позиции указанное определение приобретает следующий вид:

(3)

Вещи m являются системой, если заданные свойства P образуется при отношениях R между вещами m, так, что свойства p (свойства вещей) образуют отношения R. Иначе говоря, система – это свойство связанных между собой отношениями элементов, отличное от простой совокупности свойств этих элементов вне какой-либо из связей между ними.

Каждое из трех приведенный выше определений системы уникально с точки зрения теоретического базиса, той исследовательской позиции, с которой рассматривается одна и та же категория, все они имеют свое значение, в совокупности определяя указанное понятие. Далее мы будем обращаться к ним, чтобы обосновать то или иное положение исследования.

Понятия «развитие» определяется дефиницией еще более философско-системного содержания. Подвергнем критике определение, данное авторами коллективной монографии: «развитие – это необратимое, направленное, закономерное изменение систем»[7] . Во-первых, изменения естественных систем, таких, например, как молекула – обратимы. И даже такая сложная система как организация может быть приведена в состояние предшествующее изменению. Например, если изменялась ее структура, то она может быть восстановлена.

Необратимо, на наш взгляд, развитие естественных систем, в случае, если человек, как носитель целей не внесет некоторые изменения, обеспечивающие регрессивное развитие, т.е. возврат системы в качественное состояние, предшествовавшее естественному развитию.

Направление – это линия движения (стратегия), путь развития. Когда идет речь о направлении, то следует понимать, что определяющей и связанной с рассматриваемой является дефиниция цели как желаемого состояния системы. Говоря так, мы понимаем, что целевая ориентация изменения системы – это единственная требуемая и достаточная закономерность указанного изменения, для того, чтобы его можно было назвать развитием.

Любая система, находящаяся в условиях статичной (не изменяющейся) внешней среды стремится к стабильному функционированию или состоянию покоя. Следует отметить, что указанное рассуждение приводит нас к понимаю двойственного характера цели: 1) цель как сущность системы, ее миссия, функция, смысл существования; 2) цель как желаемое состояние системы, требуемое для обеспечения ее функциональности, то есть реализации миссии (цели 1).

При этом цель 1 всегда определяется текущим состоянием системы (целевыми установками элементов системы, в частности подсистемы управления), в то время как цель2–это новое качественное состояние системы, определяемое динамикой внешней среды.

Циклические же движения системы (ее поведение), называемые авторами монографии обратимыми изменениями, определяющие ее функциональность не могут быть названы изменениями вообще, поскольку система периодически возвращается в состояние, обеспечивающее ее функциональность. Развитие же системы характеризуется изменением ее эмерджентности, т.е. свойств системы, отличных от простой совокупности свойств ее элементов, которых не было ранее. При этом изменяется функциональность системы, т.е. ее миссия в широком смысле как миссия для системы и миссия для внешней среды.

С точки зрения определения № 1 системы (см. (1), развитие системы X – это такое изменение или образование хотя бы одной связи любого элемента xi с любым другим элементом, что изменение или образование указанной связи качественно изменяет хотя бы одно свойство всей системы, определяющее, в свою очередь ее поведение.

Итак, на основе сказанного дадим следующее определение:

Развитие – это способ существования системы посредством изменения своего качественного состояние под воздействием изменяющихся факторов внешней среды (детерминант целей 2) или изменяющихся внутренних свойств системы (детерминант целей 1).

Данное определение включает как необходимое условие целевую ориентацию изменений. Изменения вызванные целями 2 можно охарактеризовать как ведомое развитие. При этом определяющим фактором необходимости указанного развития является лавинообразное увеличение количества обострившихся противоречий, само существование которых особенно свойственно искусственным системам и является нормальным. Стратегическая же проблема возникает в случае обострения множества оперативных проблем, когда системе необходимо либо качественно измениться, либо она перестанет существовать.

Приведенные нами положения, в частности, подтверждает позиция авторов пособия «развитием называют то, что происходит с системой при изменении ее целей»[8] . Действительно, достижение новых целей требует изменения функциональности системы что может быть обеспечено изменением ее свойств, а это, в свою очередь (исходя из определения системы (3), требует в итоге изменения свойств элементов так, чтобы изменялись связи, определяющие свойства всей системы. То есть речь идет о запланированном, управляемом развитии.

С этой точки зрения согласно определению системы (3), развитие системыm–это изменение заданного свойства системы P в результате изменения отношения R, в следствие изменения или использования новых свойств вещей p, изменяющих отношение R.

Однако существует и третий уровень целей. Цели изменения самой среды, ее подготовка для принятия новых продуктов функционирования системы, когда объектом планирования изменений является не только система, но и сама среда (далее мы отметим, что указанные цели лежат в основе политической позиции региона в отношениях с надсистемой высшего порядка, т.е. государством).

И оперативные проблемы и стратегические всегда связаны с действием второго закона термодинамики. Любая система стремится к состоянию равновесия, и при этом постоянно находится в движении до перехода в какое-либо новое качественное состояние. При этом изменение состояния системы и изменение энтропии (меры неопределенности) связаны следующим отношением[9] :

 ,                                                       (4)

где deS – изменение энтропии системы за счет обмена энергией и веществом с внешней средой, а diS – изменение энтропии за счет процессов происходящих в самой системе.

Указанное отношение отражает крайне важную закономерность развития систем. Так diS – всегда зависит от целей 1 (целей системы), в то время как привносимая в систему энтропия deS – это ни что иное, как результат ее взаимодействия со средой.

(5)

Указанное выше означает, что энтропия системы может уменьшаться только за счет привнесения в систему отрицательной энтропии из внешней среды с образованием в ней положительной путем организации целенаправленного взаимодействия со средой.

То есть если цели 1 системы – это ее функционал, то, для чего она создана, то цели 2 системы должны обеспечивать такое взаимодействие системы со средой, чтобы в результате увеличивалась отрицательная энтропия (увеличивалась упорядоченность системы), в противном случае система начнет разрушаться, поскольку всегда существует положительная энтропия, обусловленная множеством факторов. Последнее означает, что развитие системы необходимо даже в условиях стабильного окружения.

Особенностью социально-экономических систем является дуальный характер отношений, возникающих в процессе ее функционирования. Так, например, человек являющийся работником организации и связанный с ней трудовыми отношениями является одновременно и элементом социума, экономики надсистемы, элементом внешней среды.