Вагин В.В.
Первые свидетельства планирования городов можно обнаружить еще в древних античных городах. В них создавались не только архитектурные проекты, но и планы с глубокой проработкой всего комплекса градообразующих факторов. Однако городское планирование получило современное значение в начале XX века. В это время города, развивавшиеся хаотически на протяжении веков, сконцентрировали в себе проблемы, которые можно было решить только целенаправленными усилиями. Среди наиболее известных имен архитекторов и городских планировщиков особое место занимает Эбенезир Ховард (Е. Howard). Английский архитектор и социальный реформатор под впечатлением социальных последствий британской индустриализации предлагал альтернативные пути жизни для горожан, как единственный способ избежать недостатки капиталистического города.
Город-сад — место, в котором гармонично сочетаются преимущества городского и сельского образа жизни. Концепция «города-сада» вошла в анналы городского планирования и оказала существенное влияние на взгляды городских планировщиков, привела к многочисленным попыткам реализации этой идеи. Так, в частности, в Англии развернулось движение «новых городов», реализовавших проекты Ховарда в массовом строительстве.
В России идеи Ховарда также стали широко известны и популярны в среде архитекторов, оказав огромное влияние на формирование концепции «социалистического города». В США группа архитекторов под руководством С. Штейна популяризовала подход Ховарда. Работая с городскими властями и владельцами недвижимости, они сконцентрировали усилия на планировании нескольких мест в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе.
Ле Корбюзье (Шарль-Эдуард Жаннери), французский архитектор швейцарского происхождения вместе с несколькими немецкими архитекторами (В. Гропиус, Л. М. ван де Роэ) считаются основателями международного стиля в дизайне. Небоскребы крупных городов, офисные центры и торговые зоны — характерные особенности этого архитектурного стиля. Сталь, стекло и бетон — экономичные и конструктивные материалы, использующиеся при возведении зданий, позволили индустриализировать процесс строительного производства.
Большинство из идей Ле Корбюзье реализованы в конкретных проектах. Он верил, что с помощью технологий удастся преодолеть социальные последствия урбанизации. Построенные им здания, являлись «машиной для жизни», в которой все было устроено для наиболее эффективной ежедневной жизнедеятельности. Городская среда должна быть реорганизована под воздействием более просвещенного городского дизайна. «Революция или Архитектура» — такова дилемма будущего развития капиталистических городов, по мнению этого выдающегося архитектора. Для его концепции характерны: централизованный контроль за использованием земли; децентрализация индустриального развития; низкая плотность общественного и частного строительства; обилие открытых пространств и зеленых насаждений; размер населения города — оптимальный для создания сильной коммуны.
Идеи Ле Корбюзье и его сподвижников сформировали философию модернизма, которая узаконивала значение прогресса и улучшение условий человеческого существования под влиянием передовых технологий. Модернистская идеология особое внимание уделяла приложению научных знаний на практике. Модернистская культура была «праздником» для архитектуры и городского планирования. Планы Ле Корбюзье о развитии метрополисов основывались на идее эффективности рационального размещения объектов в городском пространстве.
Относительно низкая плотность застройки и хаотическое использование городской земли характеризовали города начала века. Корбюзье выдвинул идею о целесообразности роста высотности домов и освобождении за счет этого открытых пространств.
Второй чертой модернистской реорганизации пространства стало убеждение и вера в значение автомобиля. В рамках концепции была провозглашена «смерть улицам», уменьшение значения пешеходных зон и приспособление улиц к переездам автомобилистов. Такое видение будущего города было вызвано ускоренным развитием современных транспортных средств и дорог. Однако многие из идей реорганизации жизненного пространства оказались нежизнеспособными. Дизайн, который не учитывал сложностей социальных отношений, не мог преобразовать жизнь людей. В радиальных городах, построенных в соответствии с идеями Ле Корбюзье, широкие улицы и проспекты уничтожили сообщества и соседства, атомизировав городскую жизнь, привели к взаимному отчуждению людей.
Франк Ллойд Райт (F. L. Wright), американский архитектор, идеи которого во многом были полной противоположностью взглядам Корбюзье. Несмотря на его приверженность модернизму, на архитектора не меньшее влияние оказали восточные, особенно японские мотивы. Райт верил, что создаваемые структуры жилья должны быть гармоничными в естественном окружении. Необходимо сохранять природу вокруг строящихся объектов, устанавливать постоянные отношения архитектурных объектов с внешним миром. Таким, в частности, был дом у водопада (1936) недалеко от Питтсбурга. Этот дом расположен в трех уровнях, таким образом, что из спальных помещений можно смотреть на воду, падающую вниз с водопада. Сам дом был выстроен в окружении естественных монолитных камней.
Райт внес огромный вклад в проектирование пригородов. Каждая семья в городе, спроектированном Райтом по модульному принципу, владела акром земли с отдельно стоящим домом. Этого пространства было достаточно для выращивания сельхозпродуктов и модифицирования окружения по собственному вкусу. Райт видел необходимость более широкого применения автомобиля, и в его проекте он был необходимым элементом жилья. Города связывались друг с другом целой сетью дорог и магистралей. В таком городе были специальные места для торговых центров и индустрии. Однако зоны для их размещения имели строго определенное место. Схема Райта идеально соответствовала требованиям расширявшейся субурбанизации. Он был одним из первых архитекторов, проектировавших торговые центры и схемы размещения предприятий в индустриальных парках современных городов. Однако важнейшая идея Райта так и оказалась не реализованной — одноакровый участок земли, самый маленький, по мнению архитектора, из возможного размера земельного участка для одной семьи.
Для большинства семей оказалась вообще не нужной часть земли, отводившаяся им для натурального хозяйства. Земля нужна была им лишь как место для бассейна или площадка для игр. И мало кто хотел тратить свободное время для дополнительного труда.
Деятельность современных планировщиков, как правило, инициируется городскими властями или агентствами по торговле недвижимостью. Жилое пространство городов обычно разделено на различные зоны: жилую, рекреационную, индустриальную и так далее. Планировщики начинают процесс любых улучшений с изучения и составления плана того, как будут затронуты эти зоны. В большинстве случаев планы должны быть одобрены самими жителями или их представителями. Кроме того, изменения, затрагивающие зоны, должны осуществляться в соответствии с законами и многочисленными нормативными актами. Иногда принимаемые решения могут блокироваться соседскими сообществами.
Планировочные решения требуют серьезной инфраструктурной проработки. Дороги, объем канализационных, водопроводных и электрических сетей должны соответствовать потребностям. Все это должны иметь в виду специалисты, занимающиеся городским планированием. Перед лицом городских планировщиков чаще других встают две дилеммы: физикалистского недостатка и элитистско-плюралистская дилемма. В первом случае планировщики излишние надежды возлагают на конструктивный дизайн, рассчитывая, что он сможет исправить природу человеческого поведения. Сознательное разрушение домов в районе Pruitt-Igoe в США, в котором было невозможно жить в результате конструктивных недостатков проекта, и ряд других подобных примеров свидетельствуют, что это утопия — возлагать надежды лишь на дизайн, не опираясь глубоко на природу человеческого поведения.
Во втором случае планировщики, выступая в роли компетентных экспертов, взаимодействуя с городскими властями, склонны игнорировать мнение широкой общественности, становясь «политическими планировщиками». При этом зачастую они игнорируют весьма существенные требования жителей. Противоречия возникают всегда, когда планировщики, технические эксперты не учитывают мнения жителей домов, образующих сообщество, но без подобного одобрения их планам не суждено сбыться.
Планировочный процесс — весьма сложное явление, и для его анализа необходимо изучать трехсторонние отношения между политиками, планировщиками и публикой. У современной идеологии городского планирования есть критики. Д. Джекобе (J. Jacobs.1961) высказывает озабоченность по поводу разрушения целостного видения города. Она верит, что лучшие города имеют богатую и активную уличную жизнь. Ее критика городского планирования строится на том, что планировочные проекты игнорируют человеческие взаимодействия, что в результате приводит к сокращению уличного пространства. По мнению Джекобе, городская жизнь не может быть спланирована, люди сами изобретают для себя среду обитания. Обычно горожане приспосабливают для себя пространства улиц, парков, мест для игр. Городское планирование может лишь разрушить естественное городское окружение.
Для примера, молодежь проводит большую часть своего времени на улицах. Бесчисленное разнообразие уличных игр создано поколениями детей до них. Думать об улицах городов только с позиции эффективности транспортного движения, не принимая в расчет детские уличные игры, означает заведомое разрушение детского городского пространства. Гуманное общественное пространство города, такое как места для прогулок, парков, игровые площадки, — обеспечивает для людей ряд необходимых условий жизнедеятельности. Это место обучения детей в гармоничном окружении. Оно же позволяет наблюдать за детскими играми родителям и соседям. Дружественная среда позволяет соседям устанавливать более тесные связи, что в свою очередь придает больший смысл сообществу.
Идеи Джекобе оказали сильное влияние на урбанистов и планировщиков и их размышления о городе. Местные власти стали большее внимание уделять использованию парков, уличным фестивалям, дорогам и местам для прогулок. В то же время жизнь опровергла многие из идей Джекобе, так, в частности, улицы часто превращались в места совершения преступлений и вандализма, а не в места соседского взаимодействия. Кроме того, многие горожане предпочитают строить свои сети контактов вдали от мест проживания, предпочитая ездить по всему городу к знакомым и родственникам.
В последние годы в США можно наблюдать успешно реализованные планировочные проекты на месте разрушенных трущоб и возрождение отдельных городских кварталов за счет участия жителей и одобренных ими планов реконструкции (Р. Грац. 1995). Подобные прецеденты становятся возможными благодаря появлению эффективно действующих соседских сообществ. Каждый такой случай, кроме возрождения «умирающих» городских пространств, это еще и появление подлинных городских коммун.
Идеи "города-сада" оказали существенное влияние и на планирование городов при социализме. В работах видных специалистов того времени Л. Сабсовича, М. Охитовича прослеживается вся внутренняя противоречивость периода планового романтизма (20-е гг.) с доминированием чрезмерного упования на плановое изменение существующей системы расселения, и преодоление противоречий между городом и деревней за 5-8 лет (Сабсович. 1929). Именно в те годы сформировались многие черты, проявившиеся в облике современного российского города. Это нашло отражение в типе жилья, лишенном приусадебного участка, строительстве массивных учреждений «централизованного быта и досуга» и т. д. (Хорев Б. С, Безденежных В. А., Быкова Н. В. 1992).
Этапом в развитии советского градостроительства стала работа Н. Милютина «Соцгород» (1930). Идеология социалистического города базировалась на следующих принципах: жилище для человека, а не человек для жилища; не город, не деревня, а социалистическое расселение. В период «конструктивного реализма» (1930-е гг.) началась активная реконструкция старых и строительство новых городов, появились генеральные планы развития Москвы, Ленинграда, Харькова, Баку, Грозного и т. д. В те же годы складываются и генеральные принципы планирования социалистического города (J. Bater.1980):
- Ограничение размера города. Для Москвы по первому генеральному плану был назван верхний лимит 5 млн. человек. В годы его создания в Москве уже проживало 3,5 млн. Тогда же была введена паспортная система прописки.
- Государственный контроль над жильем. С 1922 г. существует норма санитарного минимума — 9 квадратных метров на человека.
- Плановое развитие поселенческих площадей. Планировочная единица, «суперблок», рассчитана на 1-1,5 тысячи жителей. На прогулочной дистанции от них планируются школы и магазины. Микрорайон — объединение суперблоков — рассчитан на 8-12 тысяч жителей.
- Пространственное равенство в возможностях коллективного потребления.
- Ограничение затрат времени на путь до места работы (в больших городах до 40 минут).
- Строгое зонирование использования земли. Фабрики и заводы рядом, но отделены от жилой зоны зелеными насаждениями.
- Рационализация потоков движения.
- Расширение зеленых насаждений из-за общественной собственности на землю.
- Символизм центрального города, как места для ритуальных торжеств, демонстраций.
- Городское планирование, как интегральная часть национального планирования.
С начала 1930-х гг. в городском строительстве выявилась в полной мере — политика централизованных инвестиций. Все инвестиционные ресурсы страны концентрировались в руках правительства и шли, главным образом, на развитие индустриальных центров. Во время Великой Отечественной войны на территории СССР было разрушено более 1700 городов и 70 тыс. деревень. Это накладывало естественный отпечаток на политику в области городского строительства. «Экономический прагматизм», направленный на скорейшее восстановление разрушенных городов послевоенных лет, сменился «социальным прагматизмом» лишь со второй половины 1950-60 гг.
В эти годы большее внимание начало уделяться развитию регионов. Попытка перехода к новым органам управления — совнархозам отражает стремление к территориальному управлению в противовес отраслевому. В эти же годы началось массовое строительство дешевых пятиэтажных домов по технологиям панельного и кирпичного домостроения. Индустриальное массовое строительство, как ключевая тенденция в городском созидании, определяет развитие поселений до настоящего времени.
Современный этап развития городов характеризуется переходом от системы централизованных инвестиций в городское развитие к строительству нового жилья, ремонту и реконструкции трущоб и ветхого жилья центральных частей города за счет местных источников и частных инвестиций. Налицо отказ от идеализированных концепций централизации досуга и быта в городских поселениях.
Переход к рыночной экономике поставил вопрос об экономической целесообразности существования нерентабельных производств в добывающей промышленности и оборонном комплексе. Целый ряд северных городов, городов-спутников, малых моногородов, ориентированных на одно предприятие, оказались в бедственном положении, оказавшись без поддержки централизованных инвестиций. Рынок недвижимости в городах положил начало формированию деловых центров российских городов. Сформировавшийся за годы социализма пригородный дачно-огородный пояс вокруг большинства российских городов начал в отдельных случаях приобретать черты классических пригородов западного типа. В то же время для большей части горожан дачи и огороды стали еще более значимым элементом быта, нежели в былые годы, оставаясь по-прежнему «вторым жилищем» горожанина. По-прежнему, государственные модели городского развития не учитывают реального экономического поведения домохозяйств, что ведет к неослабевающему противодействию государственной политики и факторов личного жизнеустройства горожан.
Можно сформулировать ряд отличительных особенностей социалистических принципов развития города по сравнению с капиталистическими (J. Bater. 1980): национализация всех ресурсов (включая землю);
больше плановое, чем рыночное использование земли;
превалирование коллективного над частным, более явная, сложившаяся за время отсутствия
сегрегации в расселении, доминирующая роль общественного транспорта, явные ограничения на развитие и рассредоточение розничной торговли;
плановая индустриализация, как главный фактор городского роста;
ощутимая роль города, как агента направляемого социального и экономического изменения в отсталых и пограничных регионах;
наличие серьезных ограничений в персональном выборе места проживания и свободе миграции;
управляемая урбанизация и плановое развитие городов в соответствии с принципами равенства и гигиены, большая, чем возможность платить за это.
Некоторые из этих принципов уже не действуют и различия между городами практически исчезли. В то же время ряд других принципов все так же значим и влиятелен. В особенной степени это касается роли общественного транспорта в российском городском устройстве.
Жилищная политика — фрагмент политической системы общества. Политика в области жилья выступает одним из разделов партийно-политических программ. В отечественной литературе в последние годы активно разрабатывается аккомодологический подход в изучении жилья. Суть его в рассмотрении жилищной системы во взаимосвязи с другими структурами общества. Лишь привлечение наряду с социологией экономики, политических наук, географии, социальной экологии, по мнению О. Э. Бессоновой, может обеспечить понимание сути жилищных процессов. Под жилищной политикой понимаются как прямые воздействия политических структур на жилищную систему, направленные на ее сохранение или изменение, так и косвенное влияние на нее иных политических решений (Бессонова О. Э. 1992).
Жилищный политический институт имеет, как правило, двухуровневую структуру: центральный и локальный уровни. Реже встречается трехуровневое устройство — через взаимодействие национальных, региональных и местных органов власти. В зависимости от типа жилищной системы центр тяжести политических решений находится на уровне либо центральной власти, либо местных органов.
Под жилищной системой обычно понимается — общественная подсистема обеспечения населения жильем. Ее ядро институциональная подсистема: надстроечные институты (политика, экономика, право); базовые институты (институт государственного жилищного обеспечения, жилищно-кооперативной собственности, частного предпринимательства); операциональные институты (ценообразования, землепользования, владения и наследования). Индивидуальные сочетания элементов институциональной подсистемы синтезируют различные типы жилищной системы. Тип жилищной системы определяется доминированием одного из базовых институтов, который поддерживается через определенную политику и воплощается в содержании операциональных институтов.
Подсистема потребностей в жилье выполняет стимулирующую роль развития жилищной системы. Различные типы семей имеют разные запросы в отношении жилья. Достаточно легко выделяются пять жилищных этапов в эволюции западных семей: до 20 лет — проживание с родителями; период работы или учебы вне родительского дома и первые два года после супружества; этап после рождения ребенка — возрастание жилищных потребностей; начало покидания выросшими детьми родительского дома — стабильный статус и склонность к оседлости; пожилой возраст- стремление к близости с детьми и родственниками, а также к объектам необходимых потребностей. В зависимости от историко-культурных особенностей государства разнятся и этапы семейной эволюции, которые очень сложно свести к одной универсальной схеме. Подсистема жилого фонда — один из результатов функционирования жилищной системы, свидетельствующий о характере развития материальной культуры в стране. Ресурсная подсистема обеспечивает воспроизводство и обеспечение жилья землей, финансами, трудом и материалами. Организационно-технологическая подсистема перерабатывает ресурсы в готовый продукт в результате деятельности стройиндустрии.
Если жилищную систему рассматривать в соотнесении с конкретными историческими периодами и государствами, то можно получить множество жилищных моделей — вариантов проявления определенного типа жилищной системы. Другими словами, жилищная модель — это жилищная система, воплощенная в конкретных организационных формах и структурах. Организационная "оболочка" жилищной модели в большинстве случаев определяется национальными и историческими особенностями развития того или иного государства и колеблется в очень широких диапазонах, в то время как институциональное "ядро" является ее сущностью и обладает значительной устойчивостью.
История советского государства связана в основном только с одним типом жилищной системы и доминированием института государственного жилищного обеспечения населения жильем, но на базе этой жилищной системы существовало несколько моделей: 1918 -1920 гг. — модель "жилищного передела", 1929 — 1955 гг. — модель "жилищной пирамиды", 1955 — 1989 гг. — модель "жилищного конвейера".
Эти модели близки по своей сути, но каждая из них имеет особенности. Их особенности вызваны формой проявления доминирующего института, характером его сочетания с альтернативными базовыми институтами, политикой квартплаты и распределения жилого фонда, принципами финансирования и ресурсного обеспечения, технологией жилищного строительства (Бессонова О. Э. 1992).
Однако это касается не только и не столько одной нашей страны. На базе жилищной системы частной собственности существуют самые разнообразные модели — американская, британская, немецкая и т.д.
В случае жилищной системы с доминированием института частной собственности политика более сложным и опосредованным путем воздействует на жилищные институты. Современные формы этого регулирования плод длительной и непростой истории.
Жилищная политика в современной постперестроечной России "работает" пока объективно на две группы, заинтересованные в улучшении жилищных условий: верхнюю (4-6% семей, способных уже сегодня купить коттедж или коммерческую квартиру) и нижнюю — тех, кто все еще рассчитывают на полностью бесплатное муниципальное жилье, различные льготы по федеральным социальным программам.
Одним из важнейших показателей качества жилища является обеспеченность населения жилой площадью. В начале 1993г. в среднем обеспеченность граждан России жильем составляла 16,8 кв. м общей площади на человека, в городах России — 16,3 кв. м., в Москве — 18,3 кв. м, Новгороде — 15,4 кв. м. Доля ветхих и аварийных домов (по данным официальной статистики) в городах составляет не более 2-4%. Количество домохозяйств на одну квартиру — 1,1 и количество, проживающих на одну комнату, — 1,2-1,4 человека.
Каждая пятая квартира в городах не оборудована центральным теплоснабжением. Вполне определенно можно сказать, что чем выше доля частного малоэтажного жилого фонда в городах, тем хуже в них обеспеченность всеми видами благоустройства. Так, в Твери и Ростове-на-Дону обеспеченность жилого фонда водопроводом составляет соответственно 85 и 83%. В малых и средних городах процент городского частного и государственного жилья, не удовлетворяющего современным условиям качества, выше, чем в крупных городах. Одним из следствий государственной жилищной политики в городах стало то, что фактически люди, живущие в частном, кооперативном жилье, оплачивают многие из услуг по более дорогой цене. Да и само количество услуг, требующихся для эксплуатации такого жилья, гораздо выше. Упомянем лишь тот факт, что водопровод, газификация, заготовка дров для отопления в частных городских домах в большинстве случаев производятся за счет жильцов, при неудовлетворительной организации обслуживания со стороны официальных организаций.
Сравнение показателей качества жилого фонда с теми данными, которые публикует ООН по другим городам мира, показывает, что по уровню качественных показателей российские города могут быть включены в число тех, где доходы домохозяйств составляют порядка 6000 долл. в год. Это более чем в пять раз выше доходов российских городских семей в 1993г. Следовательно, даже имеющееся на сегодняшний день жилье, при сложившемся уровне доходов населения, ему явно не по средствам.
С 1993 г. в России наблюдается небольшой рост жилищного строительства. В основном он произошел в результате увеличения индивидуального жилищного строительства. Объем строительства в городах России сейчас почти один из самых низких в мире, что совершенно недопустимо, учитывая качество жилья. Темпы строительства жилья в России сопоставимы со строительством в Танзании, Нигерии, Мадагаскаре.
Стремительно росла в последние годы стоимость строительства жилья, и к настоящему времени она приблизилась к уровню цен в тех странах, где доходы семей составляют в год не менее 30000 долл. В структуре финансирования жилищного строительства произошли следующие сдвиги: доля строительства за счет муниципальных средств и средств государственных предприятий сократилась с 72 до 52%, быстро растет доля средств акционерных предприятий и предприятий новых форм собственности.
В России наблюдается в последнее время ситуация, когда кредитный рынок почти полностью отказывается обслуживать рынок жилья. До сих пор так и не появилось массовое ипотечное кредитование, практически невозможно получить ссуду на приобретение или строительство нового жилья. Это характерно для стран, в которых население имеет низкие доходы и где слабо развиты механизмы кредитования, а также отсутствует полноценная жилищная политика государства. Говорить о реальном рынке жилья, излишке жилья у населения, который оно может предложить покупателю, вряд ли можно, учитывая показатели обеспеченности жильем в России. Как известно, дифференциация населения по обеспеченности жильем не очень высока, и эти средние показатели характерны практически для всех групп и социальных слоев населения.
20% семей в России стоят в очереди на получение жилья. В Москве их доля составляет 13%, в других российских городах — от 22 до 26%. Тем не менее следует отметить, что процесс приватизации, начавшийся в 1989 г., все-таки создал реальную возможность для населения купить или продать свою квартиру. С учетом приватизированных квартир, квартир ЖСК и индивидуального жилого фонда потенциальными контрагентами на рынке жилья стали почти 30% семей в городах России, в некоторых городах этот процент еще выше. За это время реально изменили свое местожительство от 2% до 5 % населения. Семьи, которые купили квартиры и жилые дома, составляют лишь доли процента в рассматриваемом показателе. В основном этот показатель складывается из данных об обмене и о получении муниципальных квартир в порядке очереди. Наиболее активно процесс купли-продажи идет в Москве. В то же время в Нижнем Новгороде в куплю-продажу квартир попало лишь 0.3% от всего их количества в городе.
80% опрошенных в ходе социологического опроса в рамках проекта, посвященного рынку жилья в России (по заказу «Всемирного банка»), вообще не видят возможности улучшить свои жилищные условия (Белкина Т. 1994). Но даже среди тех, кто намерен этого добиться, более 80% (среди бедных — свыше 90%, но и среди богатых — добрая половина) так и не смогли указать источник финансирования. Важнейшей задачей жилищной политики, по мнению участников проекта, является — формирование эффективного спроса на жилье с помощью "щадящих" моделей жилищного кредита и поэтапного приспособления их к исторически сложившимся у нас формам социальных гарантий (Пчелинцев О. 1994).
По данным ООН, показатель количества ежегодно вводимого жилья колеблется от 3% в Латинской Америке до 11% в высокоразвитых странах. Действительное развитие рынок жилья, безусловно, получит лишь при увеличении объемов строительства, при дополнении рынка вторичных продаж рынком первичным. Положение в жилищном строительном комплексе сегодня внушает серьезные опасения, поскольку в дальнейшем оно может резко затормозить строительство, а следовательно, и развитие жилищного рынка. В строительном комплексе России удельный вес машин с истекшим сроком службы по видам составляет от 20 до 40%.
В России 80-90-х гг. процесс кардинального разрушения «традиционного» уклада жизни можно обнаружить лишь в отдельных высокоурбанизированных территориях, в столичных городах, да и то с определенными оговорками. Подавляющее большинство городских жителей России живет в малых и средних городах (см. таблицу 8).
Таблица 8. Разделение городов и поселков городского типа по числу жителей (млн. человек).
|
Всего поселений |
1939 |
1959 |
1970 |
1979 |
1989 |
1992 |
|
36,3 |
61,6 |
81 |
94,9 |
107,9 |
109,2 |
|
|
Из них с числом жителей (тыс.): |
||||||
|
Менее 50 |
13,8 |
23,2 |
26,5 |
27,2 |
29,3 |
29,1 |
|
50 —100 |
4,1 |
6,7 |
7,9 |
9,3 |
11,3 |
11,5 |
|
100 — 500 |
10,1 |
15,5 |
3,3 |
26,8 |
28,2 |
29,1 |
|
500 —1000 |
0,7 |
7,2 |
8,4 |
12,5 |
13,8 |
13,2 |
|
1000 и более |
7,6 |
9 |
14,9 |
19,1 |
25,3 |
26,3 |
Вишневский, А. Г. (ред). 1994. «Население России. Второй ежегодный демографический доклад». Москва: Евразия.
Из 109,2 млн. горожан (данные 1992г.) 40,6 млн. (37,2%) проживали в городах и поселках городского типа численностью до 100 тысяч человек; еще 29,1 млн. (26,6%) в городах с численностью от 100 до 500 тысяч человек. Половину от общей численности этой группы можно отнести к населению средних городов. И лишь 39,5 млн. (36,2%) — жители действительно крупных и крупнейших городов с населением свыше 500 тысяч человек.
Наше внимание к цифрам объясняется достаточно просто. Разница в «жизненных стереотипах каждодневного поведения» (Яницкий О. Н. 1987), образе жизни и жизнеустройстве горожан, проживающих в разновеликих городах, чрезвычайно велика.
Названные пропорции состава городского населения заставляют нас обратить большее внимание на городское население именно малых и средних городов. В то же время традиционные подходы, главным образом, сосредотачиваются на процессах в крупных и крупнейших городах.
Представляется необходимым уделить большее внимание процессам в тех городах, где сосредоточено свыше половины городского населения России.
В малых и средних городах сформировался особый гибрид сельско-городских отношений. Доход на основной работе и раньше, и теперь не может обеспечить удовлетворения основных жизненных потребностей горожан. Естественным выходом из ситуации для большинства из них стало самообеспечение продуктами питания, рационализация данного процесса, самообслуживание. Для части горожан формальная сторона их деятельности, связанная с основной работой, уже давно играет подчиненную роль.
Таким образом, экономика дефицита дала толчок развитию симбиотического гибрида отношений, который в городской среде культивирует и дает основу для частичного воспроизводства традиционного уклада. Сегодня нет оснований делать выводы о том, что эта тенденция прервалась в результате социально-экономических трансформаций в России. Скорее наоборот действие названных процессов еще более усилилось.
По данным крупномасштабного социологического исследования о поведении населения при переходе к рынку, проведенного Центром по изучению общественной политики университета Страчклайда в сотрудничестве с восточноевропейскими исследовательскими институтами, 72% российских горожан в 1992 г. регулярно или эпизодически занимались выращиванием продуктов питания (Rose R., Tikhomirov Y. 1993). В сравнении с результатами в других восточноевропейских странах россияне значительно больше времени тратят на проезд до своих земельных участков.
Лишь 14% вообще не тратят на это время или тратят меньше 15 минут, у 25% на это уходит до получаса, у 43% свыше 1 часа и у 18% несколько часов. В то же время 29% горожан тратят по несколько часов в день на эту работу и 36% занимаются ею в течение недели. Лишь для 28 % работа на даче и огороде проходит только в выходные дни.
В социалистической России сложилась весьма специфическая модель городского развития, в которой умалялось значение семейного полноценного жилья, огромная роль отводилась открытым городским пространствам, служившим зачастую идеологическим целям. Жизнь в малогабаритном, не отвечающем семейным потребностям жилье требовала дополнительного жизненного пространства.
Государственная жилищная политика не учитывает большинство жизненных потребностей горожан и поныне. Эти запросы не всегда принимаются в расчет и городскими планировщиками. Возникли устойчивые узлы противоречия между городскими властями и населением города, городом и пригородными районами. Вокруг городов сложилось кольцо дачно-садово-огородных территорий.
Типологической чертой российских городов стала «массированная агрессия» на пригородные пространства и строительство неприспособленных для круглогодичного жилья строений, использующихся в теплое время года, с мая по сентябрь в качестве «второго жилья». По данным исследования жилищного рынка в российских городах, финансировавшегося Всемирным Банком, купить или построить дачи хотели бы 20% российских семей, реконструировать и благоустроить — еще 26%.
По мнению А. Баранова (1993), в пригородах Петербурга начался бум частного строительства односемейных коттеджей: сегодня возводится более 10 тысяч домов стоимостью от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч долларов. Однако эти дома будут использоваться в основном в качестве «второго жилища» и тем самым не будут способствовать заметному сокращению дефицита жилья в Санкт-Петербурге.
Сравнительно небольшой объем начатого коттеджного строительства воспринимается как бум только на фоне предшествовавшего снижения количества строящихся частных домов. Идеологическая установка против частной собственности достаточно жестко реализовывалась через механизм административного выделения земельных участков, остававшихся в собственности государства. Во второй половине 1980-х гг. были существенно расширены возможности строительства летних жилищ на садовых участках, которых было выделено лишь в Санкт-Петербурге около 200 тысяч. Но предоставлялись они на территориях, удаленных от города и без элементов коммунальной и социально-бытовой инфраструктуры, а поэтому были не пригодны для нормального проживания.
Опрос населения показал, что в ближайшие годы возникнет потребность в 80 — 100 тысячах загородных домов. Ее удовлетворение значительно изменит пространственные и социальные контуры города.
Как правило, отсутствуют серьезные пригородные планировочные решения по использованию «садово-огородного потенциала» для развития территорий вокруг городов. Районными властями горожане рассматриваются как дополнительная обуза для их и без того не развитой социальной и дорожной инфраструктуры, а отнюдь не как источник развития своих районов. Облегченный вариант натурального хозяйства (садово-огородного типа) не требует значительных затрат физического труда и большую часть работ старшее поколение семьи производит самостоятельно. Продукты питания, выращенные в огороде, не являются, как правило, предметом товарно-денежных отношений и предназначаются лишь для самообеспечения. В то же время обслуживание нерационально организованного натурального хозяйства требует вовлечения дополнительных жизнеустроительных элементов. Семья вынуждена изыскивать транспортное средство, строить гараж с ямой для хранения урожая, «воздвигать» дачный домик. В процесс семейного жизнеобеспечения на различных стадиях жизнеустройства вовлекаются все члены семьи. Таким образом, рационализация "не рационального" жизнеустройства требует участия семьи "классического типа". Это еще один фактор «традиционности» городских отношений. Начал формироваться межпоколенный разрыв в осознании ценности такого жизненного уклада. Для молодых семей загородное семейное жилье все чаще превращается лишь в место отдыха. Однако такое поведение возможно лишь в случае относительно высокого материального статуса молодых семей, а также наличия «общесемейного» продуктивного участка земли. В этом случае родительского труда бывает достаточно для обеспечения всей семьи «заготовками» на весь год. Тесное и некомфортное городское жилье не соответствует объективным потребностям семей, хотя и это жилье доступно далеко не каждому. Современная городская квартира объективно ведет к появлению дополнительных объектов семейной инфраструктуры: дач, садов, огородов, гаражей, погребов. Все эти объекты оказались рассредоточенными в городском и пригородном пространстве и служат продолжением тесного и некомфортного городского жилья.
Отсутствие индустрии общедоступного туризма и загородного времяпровождения также вынуждает российские семьи обзаводиться местом для проведения выходных дней и отпусков. Здесь горожанин может удовлетворить многие из потребностей, не реализуемых в условиях городской квартиры. Думается нельзя говорить о загородном земельном участке только с позиции продовольственного самообеспечения семьи или «второго жилища», у «городской экспансии» в загородную зону есть и еще одно немаловажное объяснения - участок «загородом» стал частью совокупного городского жилья.
Представляется целесообразным расширить традиционное понимание российского, провинциального, городского жилья. Совокупным жильем городских семей следует считать не только собственно городскую квартиру, но и садово-дачное строение, место хранения урожая и транспортного средства. В свете вышесказанного, иной смысл приобретает личный транспорт — средство коммуникации между территориально разобщенным жилым пространством семьи. Другими словами, сад, дача, огород, гараж, погреб уже давно не являются факторами субъективного порядка, а скорее неотъемлемым атрибутом полноценного городского жилья. Это своеобразная российская модель городского жизнеустройства, в которой органично переплелись формальная государственная жилищная политика и неформальная семейная политика, направленная на исправление не оптимальной государственной модели.
Жилищная система — общественная подсистема обеспечения населения жильем. Жилищная политика — прямые воздействия политических структур на жилищную систему, направленные как на ее сохранение или изменение, так и косвенное влияние на нее иных политических решений.
Жилищная модель — вариант проявления определенного типа жилищной системы. Стереотип жизненного процесса — устойчивый (ежедневный, недельный и так далее) цикл жизнедеятельности, присущий различным возрастным, социальным и иным группам общества.
1. Баранов А. Жилищная ситуация в Санкт-Петербурге. Петербург начала 90-х: безумный холодный жестокий, Санкт-Петербург, благотворительный фонд «Ночлежка», 2-е издание, 1994. С. 27-32.
2. Белкина Т. Жилищный сектор в России / Вопросы экономики. 1994 (10). 1994.
3. Бессонова О. Э. Жилье: рынок и раздача. Новосибирск: ВО Наука. 1992.
4. Грац Р. Город в Америке: жители и власти. Москва: Ладья. 1995.
5. Пчелинцев О. Жилищная ситуация и перспективы институциональных изменений // Вопросы экономики. 1994 (10).
6. Шкаратан О.И. От центра империи к национальной столице / Мир России. 1994. Том III (1).
7. Хорев Б. С, Безденежных Б.А., Быкова Н. В. Мировой урбанизм на переломе. Москва: МГУ. 1992.
8. Черных А. И. Жилищный передел. Политика 20-х гг. в сфере жилья / Социологические исследования. 1995. N 10. С. 71.
9. Bater J. H. The soviet city: ideal and reality. London: Edward Arnold. 1980.
10. Cherry G. Cities and plans. London; New-York: Edvard Arnold. 1988.
11. Jacobs J. The Death and Life of Great American Cities. New-York: Random House. 1963.
12. Kemeny J. Housing and social theory. London: Routledge. 1991.
13. Rose R. & Tikhomirov Y. Who Grows Food in Russia and Eastern Europe. Post-soviet geography. 1993.34. 111-126.
14. Turner В., Hesedus J., Tosics I. The reform of housing in eastern Europe and the Soviet Union. London : Routledge. 1992.
15. Ward S. Planning and urban change. London: Paul Chapman publishing. 1994.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.auditorium.ru