Горский А.А.
Традиционно считается, что существовавшая в Московской Руси XVI-XVII вв. практика именования представителей знати по отношению к государю "холопами", т.е. термином, издревле обозначавшим людей лично несвободных, распространяется с конца XV столетия, причем ее по- явление расценивается как свидетельство уподобления отношений великого князя и знати отношениям господина и его холопов 1. Тем самым предполагается, что данная терминология была взята из внутрирусских реалий, будучи перенесенной с "низов" социальной лестницы на "верхи", и отражала усиление зависимости элитного слоя от монарха. Высказывалась точка зрения, что существовал и внешнеполитический аспект такого употребления термина "холоп": тем самым великий князь уподоблялся византийскому императору, поскольку в поздней Византии представители знати назывались его "рабами" ; заимствование могло быть связано с влиянием на Ивана III окружения его второй жены Софьи Палеолог, племянницы последнего византийского императора, приехавшей в Москву в 1472 г.2 Прозвучало также предположение, согласно которому "подобная форма обращения возникла в сфере русско-ордынских или русско-крымских отношений", поскольку в конце XV в. холопами называли себя по отношению к Ивану III его послы в Крым3. Однако до сих пор не обращалось внимания на то, что применение термина "холоп" по отношению к знатным лицам встречается в русских источниках задолго до конца XV в.
Галицкий летописец середины XIII в., рассказав о визите кн. Даниила Романовича к Батыю (1245 г.), горестно восклицал: "О злЪе зла честь татарьская! Данилови Романовичю князю быв-шоу великоу, обладавшоу Роускою землею, Кыевомъ и Володимеромъ и Галичемъ со братомь си, ин'Ьми странами, нынЪ сЪдить на кол'Ьноу и холопомъ называеться (вар.: называет и), и дани хотять, живота не чаеть, и грозы приходять"4. Эмоциональный характер данного текста вроде бы склоняет к истолкованию термина холоп как метафоры - "унизился, как холоп" (вероятно, поэтому его употребление здесь не привлекло внимания исследователей). Но по смыслу текста речь идет о наименовании Даниила "холопом" (после чего следует отнюдь не метафорическое "дани хотят"): если правильно чтение "называеться", то он сам назвал себя холопом хана, если "называети" (т.е. "называет его") - то Даниила назвал своим холопом Батый.
Согласно московскому летописанию 70-х гг. XV в., боярин И.Д. Всеволожский в своей речи к хану Улуг-Мухаммеду в 1432 г., во время спора Василия II с Юрием Дмитриевичем в Орде о великом княжении, назвал себя холопом великого князя: "Государь водный царь, ослободи молвити слово мнЪ, холопу великого князя"5.
Дважды употребляет термин "холоп" по отношению к представителям индийской знати Афанасий Никитин в своем "Хожении за три моря" (путешествие его имело место в конце 60 - начале 70-х гг. XV в.): в одном случае Асад-хан, лицо, близкое к великому визирю Бахма-нидского султана Махмуду Гавану, определен как его холоп ("Ту есть Асатхан Чюнерскыа ин-дийскый, а холоп Меликътучаровъ. А держит сем темъ от Меликъточара"), в другом холопом султана Мухаммед-Шаха III назван либо Мелик Хасан, султанский наместник Телинганы, либо тот же Махмуд Гаван ("А земля же таа Меликъханова, а холоп салтанов"6).
Связать эти случаи применения термина "холоп" к знатным лицам с влиянием окружения Софьи Палеолог невозможно.
Не был замечен и тот факт, что к периоду, когда термин "холоп" уже несомненно применяется в качестве обозначения знати Московской Руси по отношению к государю, относится большое количество фактов его употребления в сфере межгосударственных отношений. В грамоте, присланной грузинским (кахетинским) царем Александром Ивану III в 1483 или 1491 г., он именует себя холопом московского князя ("Великому царю и господарю великому князю ниское челобитие. Ведомо бы было, что из дальные земли ближнею мыслью менший холоп твой Александр челом бью... И холопству твоему недостойный Александр"7). В 1497-1502 гг. слово "холоп" неоднократно употребляется в переписке Великого княжества Литовского с Большой Ордой и Крымским ханством. Холопом именуется здесь преимущественно Иван III. В посланиях хана Большой Орды Ших-Ахмета вел. кн. литовскому Александру Казимировичу (1497, 1501 -четыре письма, 1502), Александра - Ших-Ахмету (1500) и князя Большой Орды Тевекеля -Александру (1502 - два письма) он назван холопом Ших-Ахмета8; еще в одном послании Александру 1497 г. Ших-Ахмет, вспоминая о событиях 1480 г., называет Ивана холопом своего отца Ахмата и отца Александра - короля Казимира IV9. В послании Александра Менгли-Гирею (1500) холопами предков крымского хана поименованы предки Ивана III10. Наконец, согласно одному из посланий Тевекеля Александру (1502), Иван III сам предложил Ших-Ахмету быть его холопом11. Можно было бы, конечно, объяснить такую терминологию стремлением унизить политического противника, напомнив о его недавней зависимости от Орды применением уничижительного определения. Но в одном послании Ших-Ахмета Александру (1501) холопом хана назван бывший тверской кн. Михаил Борисович, живший в Литве и являвшийся потенциальным союзником Орды: "Ино тепер бы вамъ то зведомо было, што жъ Михаиле Тверскии мои холопъ был, ино я его хочу на его отьчыну опять князем вчынити"12. Наиболее же примечательно послание 1505 г. Довлетека, одного из высших сановников Крымского ханства, Александру Казимировичу (в то время уже не только великому князю литовскому, но и королю Польши). В нем Довлетек неоднократно именует себя холопом короля: "На мое, холопа своего, слово гораздо веръ... отъ мене, холопа своего, ведай... На мое, холопа своего, слово, гораздъ уведавъ..." Причина этого определения видна из текста послания: Довлетек вспоминает, что его предок "правъ-дою служил" Витовту, троюродному деду Александра13. Ясно, что автор послания не видел в таком словоупотреблении ничего для себя уничижительного. Византийское влияние на употребление термина "холоп" в татарско-литовской переписке конца XV - начала XVI в., разумеется, следует исключить.
Термины холоп / холопство (и соответствующие им тюркские кул / куллук) часто встречаются в документации, связанной с отношениями предводителей Ногайской Орды (не являвшихся Чингизидами, т.е. не имевших прав на ханский титул) с соседними правителями в конце XV - первой половине XVII в. В 1492 г. ими определяли себя по отношению к крымскому хану мурзы Муса и Ямгурией ("От холопа царю челобитье и поклон"; "Слово то стоить: мы о чем тебе били челомъ, и ты пожаловалъ, наше холопство co6Ъ принялъ, на твоемъ жалованьЪ челомъ бьемъ"14). В 1508 г. мурза Шейх-Мамай в письме Василию III определял себя в качестве "холопа и брата" своего старшего брата Алчагира (занимавшего в Ногайской Орде более высокое положение) и предлагал великому князю назвать его также своим "холопом и братом" "Молвя, ведомо бы было з братом моим с Олчагыром мурзою в дружбе и в братстве ся еси учинил, а мы з того мурзы и холопи и братия, и ты нас холопом и братом назовешь, а другу твоему друзи есмя, и недругу твоему сколько нашие силы недрузи"15. Со второй половины XVI в. ногайские предводители называют себя "холопами" российских царей в тех случаях, когда идут на признание своей зависимости16.
Из приведенных данных следует, что в сфере международных отношений термин "холоп" использовался для обозначения зависимого правителя, вассала. Большинство случаев применения термина указывает на зависимость того или иного правителя (реальную или мнимую, как в отношении Ивана III в конце XV - начале XVI в.) от хана. Некоторые из иных случаев также могут быть связаны с ордынской политической практикой. Афанасий Никитин применяет термин "холоп" для обозначения отношений между мусульманскими правителями - здесь естественно предполагать употребление им, человеком, хорошо знакомым с татарскими обычаями, ордынской терминологии. В переписке татарских ханов с Литвой именование знатных лиц "холопами" по отношению к польско-литовским правителям встречается только под пером татар, т.е. здесь, скорее всего, следует видеть перенос на отношения с великими князьями литовскими татарской терминологической традиции. Ногайские правители начинают определять себя в качестве "холопов" правителей московских после того как Иван IV венчался на царство и овладел Казанским и Астраханским ханствами, что дало право степнякам рассматривать его как хана17.
Что касается грамоты грузинского царя Ивану Ш, то здесь не исключено влияние как византийской традиции (оригинальный текст грамоты, вероятнее всего, был составлен на греческом языке18), так и ордынской, с которой в Грузии также должны были быть хорошо знакомы.
Особый вопрос - именование боярином И.Д. Всеволожским себя "холопом" Василия II в 1432 г. Поскольку он называет себя так в речи, обращенной к хану, можно было бы допустить, что перед нами намеренное подражание ордынской терминологии. Но возможно и другое допущение - данное летописное известие отображает факт именования московских бояр по отношению к великому князю "холопами" уже в первой половине XV в. или по меньшей мере в третьей четверти (когда составлялся дошедший до нас летописный текст с пересказом перипетий визита Василия II в Орду). Документы, с которых традиционно начинают отсчет истории именования представителей знати "холопами" (письма Ивану III его послов и наместников в приграничных городах конца 80 - начала 90-х гг. XV в.), не имеют предшественников - аналогичных документов ранее 1489 г., авторы которых себя "холопами" не именовали19; поэтому можно было бы предположить, что эта терминология возникла много ранее конца XV в., просто об этом не сохранилось данных источников (кроме летописного рассказа о событиях 1432 г.). Однако известны документы, позволяющие воздержаться от такого предположения. Это формулярный извод крестоцеловальной записи великому князю, написанный между 1448 и 1471 гг., и составленная по нему запись Ивану Ш служилого кн. Д.Д. Холмского от 8 марта 1474 г. Д. Д. Холмский именует себя не "холопом" великого князя, а "слугой" ("и осподарь мои князь велики меня, своего слугу, пожаловал, нелюбье свое мне отдал"20), а в формулярном изводе в соответствующем месте стоит "своего человека"21. Таким образом, обязательным именование себя "холопом" при обращении к государю стало, видимо, между 1474 и 1489 гг.; известие об И.Д. Всеволожском может говорить только об эпизодическом употреблении такой терминологии ранее этого времени.
В целом можно заключить, что употребление термина "холоп" по отношению к знатным лицам вряд ли может быть возведено как к внутрирусским отношениям господ и холопов, так и к реалиям Византии. Оно явно восходит к ордынской политической практике. Вероятнее всего, исходным значением слова "холоп" по отношению к знатному лицу было "правитель, зависимый от хана", по-русски - царя. Можно полагать, что эта терминология восходит к монгольской традиции, где термин богол ("раб") использовался для обозначения политической зависимости22. Этим термином, а позднее, вероятно, его тюркским эквивалентом кул определялись по отношению к ханам Орды в числе прочих зависимых правителей и русские князья от Даниила Галицкого и его современников до Ивана Ш. Русским эквивалентом и монгольского, и тюркского терминов являлся холоп. Когда московские бояре начали определять себя по отношению к великому князю в качестве "холопов", сказать невозможно, но последовательным такое определение стало между 1474 и 1489 гг. А это означает, что зависимые от Ивана Ш знатные люди начали в обязательном порядке именоваться так, как было принято называть вассалов царя - т.е. "холопами" после того, как великий князь обрел независимость от ордынского "царя" и сам стал претендовать на царское достоинство23.
Безусловно, в Московском государстве конца XV-XVI в. степень зависимости знати от государя возрастала и стала очень далека от вольной боярской службы ХШ-XIV вв., не говоря уже о дружинных отношениях более раннего времени. Однако появление обозначения "холоп" при обращении знатных людей к государю не являлось следствием ужесточения их зависимости: оно имело целью не уничижение знати, а поднятие статуса великого князя, так как приравнивало его к правителям "царского" ранга24.
1 См.: Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси (К постановке проблемы) // История СССР. 1991. № 4. С. 58-60; Власть и реформы: от самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 86; Ю р г а н о в А.Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998. С. 216-220.
2 См.: Р о е М. What Did Russians Mean When They Called Themselves "Slaves of the Tsar"? // Slavic Review.1998. Vol. 57. № 3. P. 586-594.
3 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 318, прим. 314- комментарий А.Л. Хорошкевич. Н.С. Борисов полагает, что появление именования подданных великого князя "холопами" произошло не без "дурного примера Орды", но имея в виду характер общественных отношений ("дух раболепия"), а не собственно термин (Борисов Н.С. Иван Ш. М., 2000. С. 571-576).
4 ПСРЛ. Т. 2. М., 1962. Огб. 807-808.
5 Там же. Т. 27. М.-Л., 1962. С. 103; Т. 25. М.-Л., 1949. С. 249.
6 Хождение за три моря Афанасия Никитина. Л., 1986. С. 7, 12, 20, 26, 33-34, 38, 148 (прим. 72), 166 (прим. 151).
7 Русский феодальный архив XIV - первой трети XVI века. Вып. 2. М., 1987. № 71. С. 238.
8 РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 195, 235, 235 об., 240 об., 243, 246, 247 об., 248, 249; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. Vilnius, 1993. № 67; 98.1; 102.1; 104.1; 104.3; 104.4; 104.29; 106.3; 108.1. С. 119, 163-164, 170, 172-173, 177, 179,181.
9 РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 200 об.; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. J* 73.1. С. 125.
10 РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 233 об.; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. № 97.2. С. 161.
11 "Ратаи и холоп его буду": РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 247 об.; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. № 106.3. С. 173. Речь шла о переговорах Ивана Ш с Большой Ордой в условиях войны против Великого княжества Литовского, когда великий князь, желая подорвать союз Ших-Ахмета с Литвой, пошел на притворное при знание зависимости от хана и прислал в Большую Орду дань (см.: Горский А.А. Москва и Орда. М., 2000. С. 181-183).
12 РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 244; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. № 104.9. С. 174.
13 РГАДА, ф. 389, кн. 5, л. 290,290 об.; Lietuvos Metrika. Kniga Nr. 5. № 124.3. С. 232.
14 Сб. РИО. Т. 41. СПб. 1884. № 45. С. 207-208.
15 Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой. 1483-1508. М., 1984. С. 82.
16 См. подробный разбор сведений о "холопстве" ногайских правителей по отношению к московским государям: Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М., 2001. С. 430,632-633, 636 637, 644-647.
17 Ср. прямые именования царя в ногайских посланиях в Москву потомком Чингисхана (См.: Тре па в л о в В.В. Указ. соч. С. 630).
18 См.: Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века. М., 1952. С. 410-411. Использование царем Кахетии терминологии, выражающей зависимость, связано с содержащейся в тексте грамоты оценкой московского князя как главного оплота православного христианства.
19 Сб. РИО. Т. 41. № 23. С. 81 (1489 г., послание муромского наместника кн. Ф. Хованского); № 29. С. 111 (1491 г., письмо от посла в Крыму кн. В. Ромодановского); т. 35. СПб., 1892. № 17. С. 70-71 (1492 г., послание наместника в Новгороде Якова Захарьина); Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Ч. 1.Т. 1.СП6., 1851.С. 49,62,64-65 (1490г., письма послов в Священную Римскую империю Юрия Траханиота и Василия Кулепшна). Посольские документы по сношениям с Крымским ханством имеются с 1474 г., но до 1489 г. писем великому князю от его послов не содержат.
20 АСЭИ. Т. 3. М., 1964. № 18. С. 34.
21 Русский феодальный архив... Вып. 1. М., 1986. №46. С. 175. О датировке формулярного извода см.: Там же. Вып. 5. М., 1992. С. 989. В последующих дошедших до нас крестоцеловальных записях (лиц такого же ранга) - от времени Василия Ш - в данном месте читаем "своего холопа" (Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 1. М., 1813. № 149,152, 153, 154, 159, 162. С. 414,421,423,425,433,448). Исключениями являются записи князей, переходящих на московскую службу с литовской - К.И. Острожского (1506) и Ф.М. Мстиславского (1529). При этом примечательно, что в следующей записи Мстиславского (1531) он уже именует себя "холопом" (там же. № 146, 157. С. 404,433: ср. № 159. С. 439).
22 См.: Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. М.; Л., 1952. С. 15-16; Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973. С. 36-39; М у н к у е в Н.Ц. Заметки о древних монголах //Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977. С. 387-389. В связи с этой терминологией может быть поставлено известие Новгородской первой летописи старшего извода, согласно которому монгольские послы в 1223 г. говорили русским князьям, что пришли не на них, а "на холопы и на конюси свое на поганая Половче" (Н1Л. С. 62). Спустя почти три столетия сходное "профессиональное" добавление к термину "холоп" видим в формуле, примененной Иваном Ш для выражения готовности признать зависимость от хана Большой Орды: "ратаи и холоп его буду" (см. прим. 10). Похоже, здесь перед нами следы реальной терминологии, обозначавшей зависимость скотоводческих и земледельческих общностей и их правителей.
23 О приложении к Ивану Ш "царской титулатуры" см.: Vodof f W. Le regne d'lvan III: une etape dans 1'histoire du litre "tsar" //Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Bd. 52. В., 1996.
24 Другое дело, что впоследствии, в XVI столетии, факт совпадения этого определения с наименованием несвободных людей мог способствовать развитию представлений о приниженном положении знати по отношению к государю (что проявилось, в частности, в произведениях Ивана Грозного).
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://teacher.syktsu.ru