Евлогий, епископ Владимирский и Суздальский

Десять лет прошло с того, теперь уже исторического, времени, как "на Москве", полной шума однозвучной жизни, но обескровленной и истощенной духовно, вновь открылся Свято-Данилов монастырь, древнейший и первый в истории столичного града. Он закрывался последним в 30-е годы и, удивительно, первым из двадцати монастырей Москвы был открыт, в чем виден особый знак свыше. Таков был Промысл Божий о нем и о нас, пекущийся не только о благополучии нашего земного бытия, но и о совершенстве наших душ, о спасении их от греха и страстей, которые поглощают нас. Что замечательного было в истории возрождения Данилова монастыря?

Прежде всего самый слух, весть о передаче обители, а затем уже и самое открытие монастыря в столице, рядом с Кремлем, были восприняты на всех уровнях как первейшее событие, пронесшееся по всем концам земли Русской, если не сказать по всей вселенной, как гром на ясном небе, затмившее все другие, самые крупные явления в жизни страны. Данилов стал чудом нашего времени. Тогда мало еще кто понимал, что скрывалось под именем Данилова монастыря, призванного начать совершенно новую, неповторимую страницу жизни Русской Церкви и всего русского народа.

Троицкий собор до восстановления

Но почему Данилов, спросят, стал центром внимания и совершенно новых отношений к Церкви со стороны всех? Мне помнится, что интеллигенция Москвы одно время недоумевала, почему Патриархия взяла не Донской или Новоспасский, а Данилов, состояние коего было ниже, как говорят, нуля. Но благословение Церкви, выбор патриарха Пимена вполне оправдали назначение Данилова – стать духовно-административным центром Русской Православной Церкви. Мне однажды пришлось услышать из уст одной бывшей прихожанки Данилова монастыря, теперь уже почившей, интересную историю, а лучше сказать, саму предысторию назначения этого монастыря, данного ему действительно свыше. Она поведала мне об одном московском юродивом, который на плач и рыдания прихожан, наблюдавших закрытие монастыря, неожиданно для всех ответил радостным плясом и пением перед ними, говоря, что "Данилов будет еще лучшим, чем есть, что вновь зазвонят на нем колокола, самые сильные и большие, и в нем пройдут небывалые торжества".

Об этом я живо вспомнил, а лучше сказать, это реально осуществилось в день праздника 1000-летия Крещения Руси, проходившего в стенах монастыря. Если припомнить всю древнюю и богатейшую историю Данилова монастыря с его событиями, святынями, с его замечательными именами иноков и настоятелей и, наконец, с его святыми мощами самого великого князя Москвы Даниила, "хозяина столицы", как звали его издревле, смиренно облекшегося в монашескую рясу, то Данилов явно выделялся из всех монастырей своим духом и силой и вправе был стать снова первенцем Москвы и всей России, несмотря на то, что время его обезобразило и обезличило.

Неведение людское, если не просто невежество, которое всегда есть мрак, низвело святой монастырь до тюрьмы, исказив его подлинный лик. Мне рассказывали местные жители, как они боялись и страшились ходить близ стен монастыря. Ведь в его стенах томились несовершеннолетние и даже малые дети, ставшие уже преступниками. Было совершенно уничтожено находившееся здесь древнейшее кладбище Москвы. На территории стоял памятник вождю революции. Монастырь XIII века был списан со всех счетов. Мне трудно передать страшную картину состояния монастыря, увиденную после передачи его Патриархии. Мерзость и запустение на святом месте были там.

Надо заметить, что у многих не было уверенности в том, что монастырь будет когда-то действительно восстановлен. Однако задачи Данилова были куда большие, чем думали о них со стороны. Данилов ожил, как только поселилась в нем первая братия монастыря, став душою его новой жизни. Молитва их, молитва всей Церкви сделала невозможное возможным. Меня поражала небывалая вспышка людских сердец и умов в созидании того, чем был свят монастырь в своей истории. Данилов стал всероссийским жертвенником, благоухающим своими приношениями, которые превышали все ожидания... Удивительно, что еще до передачи монастыря некоторые работали в нем не как в тюрьме, а именно как в святом месте, о чем впоследствии с удовольствием делились со мной. Святость монастыря побуждала многих идти на восстановительные работы в нем. Как нельзя скрыть света в темном месте, так и Божия святость близка и живет для людей, как бы ее внешне ни укрывали от них и ни оскверняли.

Нет больше и сильнее понятия нашей жизни на земле, как святость ее, нравственная чистота и добродетель. Данилов открыл глаза людям на действительную красоту божественной святости, которую искали и которой жили подвижники веры, и особенно сам великий князь Москвы преподобный Даниил, построивший этот монастырь в XIII веке. Я не нахожу других объяснений и причин столь бурного строительства и восстановления монастыря, в самые краткие сроки завершившегося, как понимание и чувство высшей красоты жизни, какими двигались его производители всех профессий.

Свет Данилова монастыря проистекал далеко за свои стены. Мне казалось тогда, что тысячи рук протянуты к нему, чтобы увидеть вновь его былую красоту. Даже от тех, помню, от кого и не думал получить что-то доброе для монастыря, неожиданно проливался на него как бы "золотой дождь". Удивительно, что не было противящихся восстановлению монастыря. Все разом увидели в Даниловом одно добро и пользу. И в этом мы видели тогда чудо возрождения не столько ансамбля монастыря, сколько уже самих людей, по-новому взирающих на жизнь. Всюду заговорили о Библии как единственной Книге Жизни. Открывались воскресные школы. Храмы один за другим передавались новым общинам. Люди будто воскресли в новом понимании жизни, более возвышенном, совершенном, чем то, коим ложно довольствовались ранее, находясь в рамках чисто материального мира.

Данилов воспринимался как видимое чудо нового времени...

Данилов убедил, что душа русского православного человека совсем не потеряла веру в Бога, какой хотели бы видеть ее в годы советского строя, но осталась живой и творческой, способной на великие деяния – обновление своей жизни.

В заключение хотел бы вместе с вами в этот праздничный для нас день "едиными устами и единым сердцем" возблагодарить Господа Бога как Премудрого Устроителя нашей жизни, здесь и особенно там, в будущем веке, сподобившего нас увидеть невидимую Его Десницу в возрождении благоприятного Ему места молитв и доброделания, каким слыл и слывет на сегодня наш Свято-Данилов монастырь.