Введение

Бытие политической системы — это процесс действия ее субъектов: государственных институтов, партий, общественных организаций, элит, лидеров и всех граждан. Вне живой деятельности политических сил в ее многообразии типов, форм и видов невозможно осмыслить ни функционирования политической системы, ни особенностей политических режимов, ни в целом политического процесса. Государство, например, как еще отмечал М. Вебер, есть комплекс специфических совместных действий людей. Оно перестает существовать в политическом смысле, как только исчезает возможность функционирования определенных типов совместных действий. Главным образом — осуществления власти от имени общества особыми группами людей.

Деятельностный подход в политологии не менее значим, чем в социологии. Смысл политологической науки заключается в основном в объяснении сути процесса и организации политических действий, их детерминации и влияния на общество. Категория деятельности при изучении политических явлений играет роль объяснительного принципа и методологического основания.

В начале данной работы хотелось бы сразу конкретизировать рассматриваемое во второй части работы понятие «политическая культура»

Понятия «политическая культура» и «политическое сознание» используются для обозначения сложных черт и взаимосвязей субъективной стороны политики.

Политическая культура — постоянно изменяющийся и развивающийся феномен, чутко реагирующий на динамику окружающего мира. Присутствие в термине «политическая культура» самого понятия «культура» создает ряд трудностей в его определении. До сих пор нет единого мнения, что такое культура. Существует множество ее определений, часто весьма далеких друг от друга.

Если под культурой понимать всю сумму результатов материального и духовного производства человеческого общества, то политическая культура представляет ту часть общей культуры, которая объединяет исторический опыт, память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации, установки, навыки, определяющие политическое поведение.

Политическая культура — это совокупность официально принятых и неофициально бытующих в данной стране политических норм, правил, принципов и обычаев, которые достаточно жестко (хотя порой и незаметно) определяют, направляют, ограничивают политическое поведение как государственных деятелей, так и рядовых граждан. Нет политической культуры, единой для
Европы и Ближнего Востока, Западного полушария и Дальневосточного региона.
Существуют многие типы и вариации политической культуры — региональные, национальные и тд. В каждой конкретной стране есть собственная базисная модель политической культуры, и проявляется она в национально-специфических формах.

В осмысление политической культуры большой вклад внесли американские политологи Г.Алмонд, С.Верба, СЛипсет, Л.Пай и др. Их подходы к изучению проблемы были разными. Политическая культура трактовалась то как психологическое явление, как совокупность внутренних ориентации человека на политические объекты, то как модель желательного поведения и мышления.
Объективистский подход призван был раскрыть содержание политической культуры через нормы и санкционированные образцы поведения граждан и групп.
Однако все исследования были ориентированы на субъективный контекст политики, ценностные ориентации человека в политике, на оценочные суждения и мнения человека о политических объектах. Оценочные суждения отражают индивидуально-личностное отношение к явлениям политики и власти, меру осознания своего гражданского долга, глубину понимания и значимости идей свободы, справедливости, равенства, гуманизма.

I. Политическая деятельность – специфическая форма активности субъекта.

Понятие деятельности охватывает все многообразие форм активного отношения людей к окружающему миру — природному и социальному, включающему целесообразное изменение его в соответствии с человеческими потребностями.
Каждая сфера жизни общества (экономическая, социальная, духовная и т. д.) характеризуется совокупностью присущих ей форм и видов деятельности, равно как и общественных отношений.

Особое место занимает политическая деятельность, составляющая основное содержание политической сферы жизни. Определить содержание понятия политической деятельности — это означает дать существенное определение политики.

Возможны два концептуальных подхода при рассмотрении проблемы политической деятельности, вытекающие из неоднозначного понимания политической системы. Один из них: деятельность понимается, прежде всего, как саморегуляция политической системы внутри себя, являющейся самостоятельным организмом. Субъектами деятельности выступают организационные группы лиц: парламентские, партийные фракции, правящие группировки (элиты), правительство, другие органы власти, лидеры, функционирующие непосредственно в политической системе. Иной подход (чаще всего встречается у марксистских авторов) базируется на понимании политической системы в виде организации, управляемой внешними, по отношению к политическим институтам, социально-классовыми силами. Понятие политической деятельности в таком случае включает обобщенное выражение воздействий на систему социальных групп и общественных объединений, людей, то есть субъектов гражданского общества.

Политическая деятельность представляет собой совокупность организованных действий субъектов как внутри политической системы, так и вне ее, подчиненных реализации общих социальных интересов и целей. В основе своей политическая деятельность — это руководство и управление общественными отношениями при помощи институтов власти. Ее суть — управление людьми, человеческими сообществами.

Конкретное содержание политической деятельности составляет: участие в делах государства, определение форм, задач и направления деятельности государства, распределение власти, контроль за ее деятельностью, а также иное воздействие на политические институты. Каждый из отмеченных моментов обобщает многообразные виды деятельности: скажем, непосредственное выполнение людьми политических функций в рамках институтов государственной власти и политических партий и опосредствованное участие, связанное с делегированием полномочий тем или иным институтам; профессиональная и непрофессиональная деятельность; руководящая и исполнительская деятельность, направленная на укрепление данной политической системы или, напротив, на ее разрушение; институционализированная или неинституционализированная деятельность (к примеру, экстремизм); системная или внесистемная и т. д.

М. Вебер, говоря о составе политической деятельности, подчеркивал, в первую очередь, деятельность по сохранению порядка в стране, т. е.
«существующих отношений господства».

Если говорить об институтах, входящих в политическую систему, то деятельность каждого из них имеет свои существенные признаки и, прежде всего, раз личные цели и средства их достижения.

Сущность политической деятельности раскрывается в специфике ее объекта и структурных элементов: субъекта, целей, средств, условий, знания, мотивации и норм, наконец, самого процесса активности.

Непосредственным объектом политической деятельности выступают политические ценности, институты, политическая система в целом и стоящие за ними социальные группы, партии, элиты, лидеры.

В сферу политической деятельности включается не общество как целое, не социально-классовые отношения во всех возможных аспектах, а лишь отношения общества, социальных групп, классов, слоев, элит к институтам политической власти и последних к обществу.

Субъекты политической деятельности разнообразны. Отметим, в частности, два их вида: групповые и индивидуальные субъекты. К групповым относятся: классовые, национальные, территориальные (региональные), корпоративные, элитарные субъекты. Индивидуальный субъект — любая политически активная личность, действующая в единстве с группой.

Анализ политической структуры общества позволяет выявить разновидности групповых субъектов (политических групп), сложившихся в данной социально-политической ситуации. Политические группы следует отличать от социальных групп. В качестве субъектов политического действия зачастую выступают лишь отдельные части (слои) больших социальных групп или смешанные группы. Различные слои одной и той же социальной группы или общности (скажем, нации) нередко оказываются ориентированными на неодинаковые, а иногда и на противоположные цели и ценности.

Существенный признак политической деятельности — ее рациональность.
Иными словами, осознанная ориентированность на политические интересы, цели и ценности; взаимосвязь мотивов выбора целей и средств практических действий, познавательной и оценочной деятельности. Отсюда (по М. Веберу) наличие двух видов рациональности: целерациональное (осознанность, научная обоснованность политических целей) и ценностно-рациональное (осознанность ценностей). То и другое доказывает превращение знания и ценностей в важнейшие факторы власти и управления. Рациональность в политике специфична: включает идеологию. Идеологический компонент пронизывает всякое политическое действие, коль скоро оно ориентировано на определенные ценности и интересы. Более того, является критериальным признаком его направленности.

Рациональный момент, безусловно, является решающим в субъективном смысловом содержании политического действия, выражая отношение субъекта к институтам власти. Тем не менее политическое действие не исчерпывается рациональностью. В нем остается место для иррационального как отклонения от целенаправленности.

Мотивационная база политического действия — сложная система, в которой наряду с рациональной стороной (ориентированность на цели и ценности) присутствуют психолого-эмоциональные элементы (жажда власти, страх, зависть и т. п.). Следовательно, возможность объяснения политического действия на интеллектуальном уровне отнюдь не исключает необходимости расшифровки его психоэмоционального аспекта. В первую очередь при анализе массовых действий. И не в последнюю — при объяснении непредсказуемости поведения политических деятелей.

Продолжая характеристику специфики политической деятельности, нельзя обойти такую особенность, как ориентированность ее на легитимность. Это свойство деятельности выступает в качестве ее общественного условия, и вместе с тем — разграничительного критерия системной и внесистемной деятельности. Последняя чаще всего нелегитимна в смысле ее не узаконенное господствующей системой и в то же время может быть легитимной в плане признания широкой общественностью соответствия традиции или освещенной харизмой.

Легитимность политической деятельности предполагает соответствие установленному порядку. В этом проявляется еще одна ее специфическая черта.
Порядок означает ориентацию субъекта деятельности на обязательные нормы, общезначимые для данного политического общества. Порядок гарантируется возможностью правового принуждения, осуществляемого специальными группами людей, или же применением санкций политического и общественного характера, исходящих от политических групп и институтов гражданского общества
(публичного осуждения, политической оценки, исключение из состава элиты и т. п.).

Сказанное подводит к осознанию многообразия средств политической деятельности: от прямого физического насилия, монополией на применение которого обладает государственная власть, до использования общественного мнения. Общеизвестна принципиальная важность соотношения цели и средств в политике. Установка: цель оправдывает средства —характерна для диктаторских режимов и их политических носителей. Требования же соответствия средств демократическим, гуманным целям политики — норма подлинно народных сил и выражающих их интересы политических структур. Политика в целом может быть ориентирована на цели или на средства, что зависит от характера субъекта и конкретной ситуации.

Политическая деятельность отличается от других видов социальной деятельности также тем, что для субъекта любого уровня она так или иначе связана с противоречиями между общим и частными интересами общественных групп и подчинена в конечном итоге разрешению этих противоречий.
Объективные противоречия интересов, возникающие на этой базе конфликты — глубинный источник и стимул политической активности в любых ее формах и видах, основная детерминанта, говоря словами М. Вебера, субъективного смысла политического действия. Вот почему, не поняв этих противоречий, нельзя разобраться и в сути политических процессов. Это обстоятельство многократно подчеркивали теоретики марксизма. И не только. Даже Э.
Бернштейн, критиковавший марксизм за увлечение диалектикой, писал: «Задача исследователя политической жизни — вскрыть те глубокие противоречия, которые легли в основу происходившей борьбы, и правильно их понять».

II. Политическое поведение.

Политическая деятельность людей неразделима с их поведением. В деятельности человека реализуются какие-то стремления и ожидания, проявляются привычки и навыки, воспроизводятся образцы поведения, связанные с его отношением к политическим институтам и их функционированию. Отсюда познавательная задача: объяснить поведение человека в такой специфической форме деятельности, каковой является политика. Анализ только деятельности не исчерпывает проблематики, связанной с поведением. В особенности касающейся поведения с частично осознанной или неосознанной мотивацией.

В литературе нет однозначного понимания ни категории «политическое поведение», ни ее специфики, ни надобности ее различения с категорией
«политическая деятельность». Польский политолог Т. Бодио отмечает три точки зрения по данному вопросу:

1. Поведение есть внешнее проявление политического действия. 2.
Политическое поведение и политическое действие — тождественные понятия. 3.
Политическое действие есть специфическая форма политического поведения. Им и рядом отечественных авторов (А.И.Демидов, Г.П.Предвечный) во главу политологического анализа поставлена категория «политическая деятельность», позволяющая более глубоко и всесторонне описывать политику. При этом подчеркивается ее существенное смысловое отличие от понятия «политическое поведение». Например, согласно А-И.Демидову, поведение — это понятие, описывающее механизм, структуру «политической деятельности». Т. Бодио считает, что в контексте онтологического анализа политики (то есть как вида социальной реальности) политическая деятельность охватывает любую политическую активность. Стало быть, политическая деятельность, по сравнению с понятием «политическое поведение», — наиболее широкое, охватывающее политические действия и поведение. Такой подход представляется наиболее плодотворным.

Политическое поведение, как и деятельность, суть выражения активности людей в политической сфере жизни. Несомненно, что активность индивида или группы, лидеров или массы может быть со знаком плюс или минус. Например: участие или неучастие в каких-то политических кампаниях, согласие или несогласие с теми или иными политическими акциями властей. Вопрос в том, какова специфика поведения как вида активности: в отличие от политического?
Опираясь на имеющуюся литературу, можно утверждать, что особенность политического поведения заключается в следующем: это прежде всего субъектно- субъектное отношение. Тогда как в определении политической деятельности на первом плане субъектно-объектное отношение. Политическое поведение — такой тип активности, который, будучи обусловленным политической средой, направлен на самого субъекта и выражает его состояние в процессе действия.

Т. Бодио подчеркивает, что поведение связано главным образом с приспособлением людей к условиям политического бытия, тогда как действие — с сознательным намерением осуществить изменения в политическом бытии.

Г.П.Предвечный рассматривает поведение как вид активности,
«направленной на изменение состояния субъекта», а не на изменение того, что находится вне субъекта, хотя «экстериоризированный действенный момент есть и в поведении». Между прочим, и в деятельности как субъектно-объектном отношении, безусловно, присутствует интериоризированный момент. К примеру, неучастие члена партии в собрании партийной организации характеризует его отношение к своим товарищам по партии — его поведение. Оно непосредственно не сказывается на принятых решениях и деятельности данной организации. Но регулярное непосещение своих собраний многими членами партии в конечном счете ведет к снижению политического воздействия организации на данный коллектив, да и в целом активности партии.

Политическое поведение — это непосредственное взаимодействие участников политической деятельности. Естественна его внутренняя связь с самим процессом деятельности. Скажем, такой поведенческий акт, как реакция индивидов (позитивная или негативная) на импульсы, исходящие от политической власти, — неотъемлемый компонент политического действия. Он характеризует его определенный уровень.

Думается, что хорошей иллюстрацией нашего определения политического поведения служит пример М. Вебера о двух способах «сделать из политики свою профессию: либо жить «для политики», либо жить «за счет» политики и
«политикой»... тот, кто живет «для» политики, в каком-то внутреннем смысле творит «свою жизнь из этого» — либо он открыто наслаждается обладанием властью, которую осуществляет, либо черпает свое внутреннее равновесие и чувство собственного достоинства из сознания того, что служит «делу»... и тем самым придает смысл своей жизни». Стало быть, и тот, и другой способ
«доить для политики» и «жить за счет политики» и политикой — не изменяет социальную среду. И, следовательно, в обоих случаях речь идет об активности, прежде всего направленной субъектом на самого себя, то есть о поведении. Политическое поведение характеризует личностные и групповые мотивы действий (причем осознанных и неосознанных), форму проявления и объективации индивидуальных и массовых действий, их направленность, связанную с приспособлением к условиям политического бытия.

Отмеченные и другие, связанные с ними, элементы политического поведения составляют предмет бихевиорального (поведенческого) Направления в политологии. В частности: поведение при голосовании, негативная реакция избирателей, реагирование на призывы партий, посещение массовых мероприятий и т. д.

Итак, понятие «поведение» относится к любым политическим действиям, характеризуя состояние субъекта во время деятельности. Такая трактовка данного понятия соответствует его определению с психологической точки зрения. Один из известных исследователей поведения П.М.Якобсон писал: «Это понятие... улавливает своеобразные особенности и структуру человеческой деятельности и выявляет специфику ее организации в последовательности процессов психической жизни». Автор видит одну из задач исследования
«объяснить поведение человека в основных формах его деятельности».

Специфика политического поведения, в отличие от деятельности, проявляется в конкретных разновидностях его субъектов. Таковыми выступают индивиды, группы, массы, толпа. Соответственно различаются виды поведения: индивидуальное, групповое и массовое... Вместе с тем поведение может классифицироваться по другим критериям: по мотивам — осознанное и неосознанное, произвольное, стихийное; по ситуативным особенностям — нестабильное, стабильное, кризисное, неожиданное и т. д.; по способам проявления— бунт, протест, массовое недовольство; по продолжительности — длительное, кратковременное; по направленности — конструктивное и солидарное как проявления политического участия, разрушительное, экстремистское; по управляемости — сознательно контролируемое и неконтролируемое (импульсно-аффективное, патологическое).

Сказанное, конечно же, не исчерпывает многочисленные формообразования политического поведения, но дает возможность читателю понять сложность этого феномена политической реальности.

В политическом анализе можно учитывать то обстоятельство, что различные модификации политического поведения коррелируются с конкретной ситуацией и конкретными процессами политической деятельности. К примеру, когда речь идет о политическом руководстве, то наряду с деятельностью политических институтов приобретает важное значение поведение индивидуальных лидеров. А при анализе, скажем, политических кампаний, нельзя обойти массовое поведение, склонное к самостимуляции. Возникает необходимость в выяснении тех побуждений, которые движут толпой, толкают ее на те или иные действия, определяют ее поступки. Массовое политическое поведение всегда неоднозначно. Было бы крайним упрощением рассматривать лишь рациональное, осознанное в его мотивационной базе. Иррациональность, неосознанность и самих мотивов и, тем более, направленности, а также последствий действий — один из существенных признаков массового поведения.
На волне иррациональности массового поведения, как не раз в истории бывало, к власти приходили диктаторы, манипулируя при этом самыми благими демократическими лозунгами. Не исключение — история нашей многострадальной страны.

Таким образом, несмотря на то, что политическое поведение неотделимо от политической деятельности, его анализ не дублирует объяснение политической деятельности, а позволяет раскрыть состояние субъектов различных уровней и модификаций в различных процессах этой деятельности.
Иными словами, анализ политического поведения — это неотъемлемая сторона исследования политической деятельности в плане конкретизации субъективного аспекта и его объективации во внешних проявлениях. Политическая субъективность не может быть раскрыта без выяснения совокупности побуждений, действий и поступков, сформировавшихся или формирующихся в процессе конкретных форм политической деятельности.

III. Политическая культура.

Понятие «политическая культура» интерпретируется в литературе многозначно, как и понятие политики. В частности, в печати отмечалось более сорока ее определений. Трудности в понимании политической культуры обусловлены размытостью ее очертаний, «разлитостью во всем» политическом бытии, как и в целом культуры общества во всем социальном.

Несмотря на широкое различие мнений в объяснении феномена политической культуры, с достаточной четкостью прослеживается два наиболее общих концептуальных подхода. Один из них заложен основоположниками изучения современной политической культуры американскими социологами Г.
Алмондом и Г. Пауэллом. Ими было введено понятие «политическая культура» и дано определение, считающееся в зарубежной литературе классическим. Оно таково: «Интернализация политической системы через познание, чувства и суждения ее членов». Политическая культура, разъясняет это определение польский политолог А.Боднер, есть совокупность индивидуальных позиций и ориентации участников данной системы; субъективная сфера, лежащая в основе политических действий и придающая им значение. «Индивидуальные ориентации соединяют в себе несколько элементов, а именно: а) познавательную ориентацию — истинное или ложное знание о политических объектах и идеях; б) аффективную ориентацию — ощущения связи, вовлечения, противодействия и т. д. по отношению к политическим объектам; в) оценочную ориентацию — суждение и мнение о политических объектах...». В соответствии с изложенным, по А. Боднеру, главным предметом исследования политической культуры остаются позиции индивидуумов и групп по отношению к политическим явлениям, что означает ориентацию на изучение субъективного контекста политики.

Как видно из изложенного, политическая культура в данном понимании — явление всецело субъективное и по природе своей индивидуальное. Из ее состава исключены политические институты и организации, да и в целом вся совокупность объективированных элементов. Думается, что прав был
Н.М.Кейзеров, критиковавший в свое время односторонность такого подхода.
Однако его критика страдала иной односторонностью. Автором по сути подвергался сомнению субъективный, в том числе личностный, аспект политической культуры. А ведь он очевиден. Не считаясь с ним, невозможно осмыслить данный сложнейший феномен. Характерно, что первоначальным толчком к изучению политической культуры послужили опросы общественного мнения с целью выяснения индивидуального отношения граждан к политической системе в
США и ряде некоторых других стран.

Тем не менее если сводить политическую культуру лишь к субъективности, к индивидуальным позициям и ориентациям, то это означает закрыть путь, по крайней мере, для понимания ее как воплощения накопленного народом той или иной страны опыта политического развития, а также вывести за рамки культуры саму политическую систему как объективированную реальность.

Другой подход в определении политической культуры сформулирован советскими авторами. В его основе — понимание политической культуры как субъективно-объективного феномена, как способа духовно-практической деятельности и отношений в сфере политики. На первый взгляд, такой подход абстрактен; он прямо не фиксирует личностный аспект культуры, чем отличаются определения Г. Алмонда, Г. Пауэлла и А.Боднера. Однако в данном случае можно говорить о разумной абстракции методологического характера, позволяющей охватить наиболее существенные признаки исследуемой категории.
Вот одно из развернутых определений, данных в литературе в рамках рассматриваемого подхода: «Политическая культура — это реализация политических знаний, ценностных ориентации, образцов поведения социального субъекта (личности, класса, общества) в исторически определенной системе политических отношений и политической деятельности. Она включает зафиксированный в обычаях и законах политический опыт общества, его классов, социальных групп, трудовых коллективов, индивидов, уровень их представлений о политической власти и политических отношениях, способность дать правильную оценку явлениям общественной жизни и занять политическую позицию в ней, выраженную в конкретных социальных действиях»

Для учебных целей можно ограничиться приведенным определением. В нем схвачены главные стороны политической культуры. На базе данного определения представляется возможным развернуть анализ интересующей нас категории.

Бесспорно, что политическая культура представляет собой один из главных качественных признаков политического субъекта. Это составляющая понятия политической субъективности. Но отнюдь не ограниченной только субъектом-индивидуумом, отдельной личностью. В политике задействованы социальные группы и общности Они также обретают определенные формы культуры и являются коллективным носителем.

В состав политической культуры включается вся совокупность как индивидуальных, так и коллективно-групповых ценностных ориентации и образцов поведения участников политической системы. Культура не сводима к индивидуальным свойствам. Не единичное, а массовое и типичное для данной группы или общности характеризует ее.

Понимание политической культуры как специфического качества социального субъекта связано с коренным ее признаком: она (культура) есть способ политической деятельности и поведения. Этим при знаком охватываются все компоненты политической культуры: реализация политических знаний, ценностей, образцов поведения, опыт, зафиксированный в нормах (обычаях, законах), способности людей к политическому действию и т. п.

В процессе деятельности политическая культура субъекта выступает в форме исторически культурной творческой способности и в виде объективированных культурных ценностей, то есть признанных обществом и существующих как реальность. Обобщенно говоря, состояние политической культуры и ее структура характеризуются: а) комплексами явлений культурно- психологических, идейно-теоретических и поведенческих, реализуемых в политических действиях; б) объективированными результатами деятельности: ценностями, нормами, институтами, включая интегрированный прошлый опыт, на которые ориентированы политические субъекты, члены данного общества, страны; в) сформировавшимися (или формирующимися) типами политических субъектов (индивидуальными, групповыми, элитами, партиями и др.), с присущей им системой мотивации поведения и деятельности.

Политическая культура отдельных политических субъектов слагается из таких компонентов, как-то: знания и ориентации в отношении политики и различных ветвей власти, деятельности правительства и его представителей; характер отношения к другим политическим субъектам (включая партии); политическая самоидентификация, то есть отождествление самим субъектом себя с каким-то политическим сообществом и другие. Степень массового проявления каждого из компонентов влияет на состояние политической системы. Так, согласно данным Г.Алмонда и С. Вербы, слишком сильная приверженность граждан определенным политическим партиям и группам может привести к дестабилизации системы. «Чтобы граждане могли хоть в какой-то степени контролировать политические элиты, их преданность по отношению к системе и к этим элитам не должна быть полной и безусловной».

Если говорить о культуре функционирования политических институтов, то следует отмечать иные компоненты. В частности: культуру принятия политических решений, культуру электорального политического процесса
(поведения партий, движений); культуру восприятия и регулирования политических конфликтов; характер взаимодействия между институтами (ветвями власти, партиями и т. п.); уровень идеологизированное институтов; политический язык (система символов — носителей политического значений) и т. д. Скажем, западным демократическим институтам свойственна невысокая идеологизированность, пропитанность расплывчатыми и всеооъемлющими ценностями, значительный уровень толерантности (терпимости) по отношению к оппозиции; ориентация на состязательность в политическом процессе и другие.

Обобщим сказанное. Категория политической культуры многоплановая. Она характеризует как образ поведения и деятельности индивидуальных и коллективных субъектов в сфере политики, так и способ функционирования и развития политических институтов и системы в целом. Эта категория фиксирует в теоретической форме исторически сложившееся политическое сознание, соответствующие ему механизмы мотивации и формы реализации политической активности членов общества, системы ценностей, норм и институтов, обеспечивающих осуществление политической власти как орудия регуляции и управления обществом. Политическая культура есть система, определяющая возможность воспроизводства политической жизни на основе исторической преемственности.

На вопрос, что главное в анализе политической культуры, правильным может быть только ответ, указывающий на конкретного ее носителя. Если речь идет об индивидах и отдельных социальных группах, то главное — анализ интериоризированных (то есть усвоенных субъектом, переведенных во внутренний план) ценностных, нормативных и мотивационных компонентов политической деятельности и соответствующих позиций по отношению к системе власти. В таком контексте вполне оправданно определять политическую культуру как совокупность позиций, ценностей и образцов поведения, затрагивающих взаимоотношения власти и граждан». Когда же говорим о культуре в связи с анализом политической системы в целом, акцент переносится на качество, состояние образующих систему институтов власти и управления, на объяснения способов (моделей) функционирования властных отношений. На первый план выдвигается культура властвования, характеризующая отношение политических институтов к членам общества.
Понятие «культура властвования» отражает двуединые признаки политической системы: а) совокупность объективированных в ней ценностей и основанных на них норм, определяющих характер и границы властного воздействия системы на граждан; б) уровень соответствия фактического функционирования власти к нормативному должному. Первое включает, в частности, права и свободы человека, провозглашаемые и защищаемые системой, а также методы властвования, административно-управленческие и идеологические аппараты государства, способы информации граждан, связанные с его деятельностью, методы согласования интересов и принуждения и т. д. Второе прежде всего выражает характер легитимности власти: наличие или отсутствие согласованности ее нормативной базы с признанными в обществе ценностями.

Политическая культура общества сущностный признак данной политической системы. Но ее содержание не покрывается системой. В структуре культуры имеются элементы внесистемного, дисфункци-онального характера
(«контркультуры»), противоположные ценностям и нормам наличного политического строя. Выше отмечалось, что политическая система реальная база для формирования политического сознания, а значит, и культуры. Тем не менее последняя оказывает обратное влияние на систему, более того, политическая система формируется и модифицируется под влиянием наличной политической культуры. Подобная закономерная взаимосвязь прослеживается везде. В любой стране политические структуры воплощают в себе состояние культуры данного общества, народа. Известно, что отсутствие долговременных демократических культурных традиций в России послужило одной из причин утверждения здесь после Октябрьской революции авторитарного строя.

На формирование политической культуры данного общества и строя оказывают влияние многие факторы. В их числе исторические предпосылки, уровень общей культуры страны, народа, ибо политическая культура - ее часть, она в любом случае аккумулирует в себе предшествующий опыт.
Бесспорно велико детерминирующее значение такого фактора, как социально- классовые интересы. Только не следует абсолютизировать их воздействие на культуру, что обычно делалось в марксистской литературе. Нелепо отрицать детерминацию политической культуры географическими факторами. Геополитика не последний элемент в стратегическом мышлении правящих кругов во многих странах мира. Наконец, одним из существенных факторов формирования политической культуры общества является идеология.

Анализ категории политической культуры дает возможность обозреть ее функции. При этом следует подчеркнуть известное несовпадение политической культуры общества и данной политической системы. В противном случае исчезает методологическая посылка разграничения функциональных и дисфункциональных элементов культуры по отношению к конкретной политической системе.

Будучи сущностным признаком политической системы и вместе с тем выступая предпосылкой, в определенной степени основой ее формирования, политическая культура выполняет прежде всего функцию интегратора всего политического опыта и механизма передачи его от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему.

Процесс этот не прямолинеен, а зигзагообразен и противоречив; он связан с борьбой различных политических сил, поскольку из прошлого могут переходить в настоящее наряду с элементами культуры, соответствующими потребностям данной политической системы (т. е. функциональными), также нормативы и модели, противоположные природе системы, подрывающие ее (то есть дисфункциональные). Таковыми, в частности, оказываются прогрессивные демократические ценности при утверждении в обществе тоталитарной системы.
Естественно, они ею отторгаются. И напротив, инородными элементами для демократической системы становятся обычаи и традиции умерших поколений, тяготеющие кошмаром над умами живых, любые реакционные идеологические формы, политические стереотипы и мифы, препятствующие развитию политической рациональности.

Конечно, не всякие стереотипы и лаже мифы отвергаются вновь утверждающейся или уже господствующей демократической системой.

Если говорить о политическом стереотипе, то его нельзя сводить лишь к предвзятому представлению, ложному образу или к какому-либо упрощенному
«ходячему мнению» о власти, ее судьбах и их деятельности. Стереотип политический — это схематический, укоренившийся в сознании образ, представление о том или другом политическом явлении, а также стандартизированный, ставший привычным, способ (метод, форма) политического поведения и действия. Стереотип может искажать политическую реальность, но он вместе с тем интегрирует мнение массы, группы. Стереотип деформирует образ данных политических отношений, но одновременно он и служит их самосохранению. Достаточно обратиться к опыту демократий, чтобы обнаружить в нем набор стереотипных процедур: в проведении выборов и поведение электората, в организации опросов граждан, поведении лидеров и т. п.
Следовательно, политические стереотипы играют противоречивую роль. И поэтому оценка их места и значения в процессе исторической преемственности политической культуры не может быть однозначной.

Тем более нельзя согласиться с определением политической культуры
«как совокупности стереотипов политического сознания и поведения, присущих данной социальной общности». В таком понимании исключается Творческий потенциал культуры.

Неприемлемо и поверхностное отношение к политическим мифам. Обратимся к научному пониманию мифа как элемента человеческой культуры. Согласно
А.Ф.Лосеву, миф, в противоположность тому, как он представляется на уровне обыденного сознания, не сводим к вымыслу, выдумке или фикции, а являет собою «совершенно необходимую категорию мысли и жизни, далекую от всякой случайности и произвола». Миф «всегда есть выражение тех или других жизненных и насущных потребностей и стремлений». «Миф всегда чрезвычайно практичен, насущен, всегда эмоционален, эффективен, жизненен». Он «насыщен эмоциями и реальными жизненными переживаниями...; он олицетворяет, обоготворяет, чтит или ненавидит, злобствует». Это слова известного ученого- философа о мифе как явлении общественного сознания. А вот что пишет политолог о мифе как явлении политической культуры: «Политические мифы... следует трактовать как набор потенциально существенных представлений, опирающихся, главным образом, на эмоциональную почву... Более важным, чем содержание, представляется функция мифа как регулятора политических отношений».

Таким образом, нет основания считать миф в политической культуре чем- то только вроде фальши и думать, что с мифом можно покончить, достаточно разоблачив его. Наша собственная история показала, что политический миф — большая сила. Он общепонятен, спаян с верой, способен увлечь за собой массы, подчинить их волю вождю - мифоносителю. И тем значительнее роль политического мифа, чем сильнее нетерпение масс, стремящихся побыстрее, не внимая требованию времени, перешагнуть не удовлетворяющее их настоящее и достигнуть желаемого будущего. Наивно было бы думать, что нынешний период глубокого кризиса и социальных и духовных потрясений не рождает новых мифов. Будем объективны: в политике без мифов не обойтись, коль скоро она деятельность на грани возможного.

Весь комплекс элементов политической культуры — представления о власти, ценности, нормы, эталоны поведения, обычаи, стереотипы, мифы, символические комплексы и другое — исторически сформировался как нормативно- регуляционная система. В этом состоит основополагающая функция культуры. А уровень ее реализации — главный критерий культурности политической жизни общества. Политическая культура определяет и предписывает нормы поведения и
«правила игры» в политической сфере, руководящие принципы политического поведения и деятельности.

Нормативно-регулятивная система политической культуры призвана обеспечить еще одну, не менее важную, функцию культуры — служить мотивационной базой политической деятельности субъектов всех уровней, быть средством включения членов общества в работу институтов власти и управления тем обществом, в котором они живут. Для каждого индивида политическая культура — не только знание быстротекущей политической жизни и не только раз и навсегда усвоенные нормы отношения к структурам власти и поведения в политическом пространстве. Это еще в большей мере способность выбора для себя мотивов, ориентиров и форм участия или же непосредственной деятельности в институтах власти и управления общественными делами; это также овладение навыками коллективной деятельности в сфере властвования и руководства обществом; это, наконец, формирование самодисциплины, предполагающей добровольное следование общественным интересам, целям, реализуемым в политической деятельности. Если сказать кратко, политическая культура — такая система ценностей, которая создает возможность и обусловливает необходимость действовать на благо общества.

Поскольку политическая культура представляет собою реализацию политических знаний, ценностных ориентации, образцов поведения социального субъекта, то очевидна воспитательная функция. Понятно, что каждый, кто включается в систему культуры, формирует в себе или в нем формируют соответствующие знания, ориентации, способности адаптироваться к установленным образцам и другим реалиям цивилизованного политического бытия. Верно пишет В.А.Житинев, что политическая культура — не урок, который можно выучить, не предмет, по которому один раз в жизни и на все времена можно получить оценку. Политическая культура — процесс постоянной работы мысли, постоянного познания, осмысления новых фактов и явлений.
Экзамен на политическую культуру держит человек (и добавим; все общество, политический строй) на протяжении всей своей жизни.

Коль скоро политическая культура есть способ существования политической системы, качественное состояние, то и все описанные функции синтезируются в реализации ее защитительной и адаптационной ролей. В самом деле, каждый из элементов политической культуры нацелен на обеспечение функционирования властных институтов и управления системой в интересах господствующих социальных групп или большинства населения. Каждая из ценностей и норм служит цели интеграции группы или общества в целом на базе данной политической системы. Весь комплекс ценностей, норм и институтов призван служить средством разрешения противоречий между общими и частными интересами и согласованию этих интересов. Политическая культура не только предохраняет данную систему от разрушения, она придает ей динамизм, насыщая систему механизмами адаптации к изменяющимся социально-экономическим и иным условиям существования. Тот факт, что политические системы в развитых капиталистических странах не распались, как неоднократно прогнозировали адепты догматизированного марксизма, а постоянно совершенствовались и в настоящее время демонстрируют свою завидную стабильность, говорит о высоком уровне политической культуры, сложившемся в недрах данного общества. И, наоборот, нестабильность политических режимов в развивающихся странах — очевидное доказательство низкой политической культуры, главным образом демократической, в этих обществах.

Политическая культура — многосложный и неоднородный комплекс. В нем представлены различные уровни и типы культуры: личностный, групповой, классовый, регионально-национальный, общественной системы. В отличие от культуры общества выделяются политические субкультуры, присущие отдельным группам населения или же частям системы. Так, в российском обществе достаточно отчетливо видятся субкультуры молодежи и ветеранов войны, так называемой номенклатуры и интеллектуальной элиты (научной и художественной интеллигенции), партий, национальных групп, формирующегося слоя бизнесменов.

В зарубежной и политологической литературе уделяется значительное внимание изучению субкультуры элит (элитизм). Известна теория политических элит, сформулированная итальянским социологом и экономистом В. Паретто.
Ученый около столетия тому назад описал политическую культуру сменяющих друг друга в политической истории двух типов элит — «львов» и «лисиц». Для первых характерен крайний консерватизм, непримиримость, стремление к силовым методам правления; для вторых — хитрость, коварство, вероломство и политические комбинации12. Состав правящих элит в истории изменялся. Во многих обществах у власти стояли священники, опираясь на свой контроль над религиозными догмами и символами. Господствовали военные (явно или скрыто).
В современных обществах типология элит обогатилась. В конкуренции за господство участвуют интеллектуалы, бюрократы, технократы, менеджеры, партийные политики. Политические элиты могут формироваться как из верхних слоев общества, так и из маргиналов. В советских условиях при сталинизме была вытеснена революционная интеллигенция технократическими политиками.
Какими бы ни были элиты, способы борьбы за власть и методы властвования во многом оставались одними и теми же. По В. Паретто, — это убеждение, согласование и обман, хитроумные средства одурачивания масс, введение их в заблуждение и применение силы. Образная характеристика субкультуры «львов» и «лисиц», данная итальянским ученым, не утратила свою актуальность по сей день. Она применима к элитам, фигурирующим в настоящее время на политической арене нашей страны.

Обусловленность политической культуры социальной системой находит свое выражение в наличии разных типов культур.

В классическом труде Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура» выделяются три основных типа политической культуры: приходская, подданическая и культура участия. Они характеризуются отличительными существенными признаками. Приходская культура исключает наличие конкретных политических ролей. Здесь не конкретизируются политические ориентации.
Прихожанин не обладает знаниями относительно политики, он ориентирован на так называемые первичные отношения в группах, привержен традипионалистским связям, замыкается на местной и этнической солидарности. Кругозор прихожан ограничен их узким миром непосредственного бытия. Подданическая культура базируется на пассивном отношении субъектов к политической системе в целом.
Индивиды ведут себя лишь как подданные по отношению к властным институтам, соответственно их позиция. Это позиция повиновения, зависимости, подчинения. Культура участия - активистский тип; ее субъект — гражданин, перманентно участвующий в политике. Его позиция активна, выражает заинтересованность в поиске возможных путей и методов участия в выработке тех или иных решений. Он четко ориентирован на политическую систему в целом.

На базе идей Г. Алмонда и С. Вербы разработаны иные типологии культуры. В частности, польский социолог Е. Вятр предложил такую модель:

1. Традиционная политическая культура, присущая докапиталистическим обществам. Характеризуется признанием священного характера власти: действием традиционных норм («так было всегда»), регулирующих права подданного и права власти; признанием неизменности политической системы и ее основных норм.

2. Политическая культура сословной демократия (также сформировалась в докапиталистическую эпоху): большинство народа полностью отстранено от участия в политической системе, а существующие институты и нормы гарантируют право политической деятельности лишь привилегированному меньшинству.

3. Демократическая и автократическая (в ее двух разновидностях — авторитарной и тоталитарной) культуры, характерные для эпохи капитализма.

4. Политическая культура социалистической демократии, утверждающаяся в условиях перехода к социализму.

Другой польский ученый — А. Боднер сводит все разновидности культур к двум типам (с точки зрения отношения к прогрессу): замкнутый, нацеленный на восстановление по образцу, установленному традициями; открытый, ориентированный на изменения, легко усваивающий новые ценности.

Названные и другие авторы признают также реальность смешанных типов политических культур. И это, пожалуй, в наибольшей степени отражает противоречивую картину политического бытия. В особенности современной переходной эпохи — от капитализма к посткапитализму. Так, процесс становления политической культуры социалистической демократии ныне представляет лишь тенденцию, которой противостоят авторитарный и тоталитарный образы политической жизни. Да многие идеологи и теоретики вообще отвергают целесообразность выделения такого типа политической культуры, не улавливая ее специфики в доминировании коллективистских норм политического поведения и деятельности людей.

Охарактеризованные типы политической культуры носят наиболее общий характер. Они в основном производны от типов политических систем. На базе политического бытия конкретных социальных групп и обслуживающих их интересы институтов могут складываться в рамках общего типа специфические модели политической культуры. Таковы, например, партийно-политическая, государственно-бюрократическая, националистическая, консервативная, радикалистская, религиозная модели.

Заключение.

В качестве заключения к данной работе мне бы хотелось рассмотреть особенности российской политической культуры.

Жители нашей страны веками ориентировались по преимуществу на нормы общинного коллективизма, на примат интересов семьи, общины, сословия, государства перед целями, потребностями и ценностями отдельной личности.
Ориентация на собственные интересы, поиск жизненных целей за рамками своей общины однозначно подвергались осуждению. Этому способствовали сложные природно-климатические условия и постоянная угроза со стороны внешних врагов. Российскому обществу приходилось напрягать все силы на борьбу за выживание, подчинять частные интересы общим и ограничивать личную свободу своих членов. Особый характер развития, на которое со времени татаро- монгольского нашествия была обречена Россия, требовал постоянно
«пришпоривать» естественный ход событий, формировать разветвленные механизмы внеэкономического принуждения и соответствующие нормы политического поведения. А это сформировало определенный социально- экономический и политико-культурный генотип.

Выделяя ступени культурного, политического и государственного развития России — языческий период, Киевскую Русь христианского времени,
Московское царство. Петербургскую империю, коммунистический и нынешний посткоммунистический периоды, — исследователи обнаруживают, что каждый последующий исторический этап революционно отрицал предыдущий. Ценой великих жертв отбрасывались не только те или иные формы государственной жизни, но и прежние нормы и ценности. При этом, хотя и устранялись какие-то органические пороки и недостатки, утрачивались и накопленные достижения.

Правда, некоторые особенности предшествующих этапов невольно интегрировались, и политическая культура России демонстрировала свою удивительную устойчивость в чем-то главном, передающемся от поколения к поколению. Так, политические представления населения по поводу власти вне зависимости от смены режимов основываются на стихийном монархизме, а политическая система всегда строится на монархических или квазимонархических принципах. Стиль взаимоотношений между обществом и государством тоже один из важнейших аспектов политической культуры.
Государство в общественной жизни России неизменно занимает доминирующее положение. На протяжении веков не государство вырастало из гражданского общества, а общество развивалось под жестким патронажем государства. Отсюда огромная политическая роль бюрократии, выключенность широких народных масс из повседневного политического процесса, ограниченность сферы публичной политики. Для сознания граждан характерно сочетание комплексов верноподданного и революционера.

Говоря о политической культуре России, ^ нельзя не отметить ее обращенность в будущее, пестроту политических субкультуры культур, постоянное отсутствие национального согласия. Важной характеристикой духовной ситуации в России является извечный спор «самобытников» и
«западников»: одни мифологизируют «особость», другие «отставание». Этот спор периодически принимает агрессивную форму выяснения традиционного вопроса «кто виноват?»: косная русская почва, регулярно воспроизводящая деспотизм и рабство, или западные проекты, навязывающие России ино- культурные, а потому негодные для нее рецепты. И практически не имеют успеха попытки разумно совместить идеи, провести модернизацию России, учитывая и национальную самобытность, и мировой опыт.

Современная политическая культура России отмечена также ростом роли политической риторики. Она сегодня обращена не к конкретным интересам человека, а к преобладающим настроениям, сближающим людей разного положения и разных интересов. Для успеха политики решающее значение приобретает не столько содержание идей и программ, сколько словесное их обрамление, броские обещания без какой-либо расшифровки и разъяснения последствий и реализации тех или иных лозунгов для отдельных групп населения и общества в целом. Особенно наглядны в этом смысле предвыборные выступления кандидатов во время политических кампании.

Ключевое слово в сегодняшней политической риторике — «демократия».
Оно воспринимается массами позитивно, хотя разочарование в «демократах» первой волны неизбежно сопровождается настороженностью и недоверием к любому политику, называющему себя демократом. Унаследовав от прошлого повышенную идеологизированность, массовое сознание снова воспроизводит запрос на универсальные ценности и идеологии. Разочарование в коммунизме сопровождалось увлечением демократией, затем снова наступило разочарование, обернувшееся не столько деидеологизацией, сколько появлением спроса на новые, консолидирующие идеологии. Их российские политики пока предложить не могут.

Среди особенностей российской политической культуры следует назвать и то, что партии сегодня занимают в общественном мнении, а следовательно, и в общественной жизни, явно периферийное положение. Это объясняется отсутствием структурированности общества, слабым осознанием его подгруппами своих интересов. По сути страна живет не в многопартийной, а в протопартийной системе, где идеологический фактор не играет интегрирующей роли. Как показали избирательные кампании 1995 и 1996 гг., все без исключения блоки и объединения, многие из которых назвали себя партиями, избегали обращения к идеологическим аргументам.

Список литературы.

1. Вебер М. Избранные произведения. М.,1990. С. 661.

2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 79.

3. Лафонтен О. Общество будущего. Политика реформ в изменившемся мире. М., 1990. С. 58, 59.

4. Бернштейн Э Германская революция, ее происхождение, ход развития и творчество. Петербург, 1922. С. 8.

5. Основы политологии. М., 1991. Ч. 2. С. 103.

6. Браидт В. Демократический социализм: Статьи и речи. М., 1992.
С.314.

7. Осипова ЕЛ. Социология политической культуры
Великобритании//Социологические исследования. 1992. № 4. С. 101.

8. Бодио Т. Сознание и политическое поведение: ограничения рациональности политических действии. Элементы теории политики. С. 170.

9. Предвечный Е.Л. Основы политической социологии. Вып. 2. Ростов н/Д, 1990. С. 12.

10. Якобсон П.М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1969. С. 13, 21.

11. Давидович ВЛ., Жданов ЮА. Сущность культуры. Ростов н/Д, 1979.

12. БоднерА. Политическая культура общества и ее обус- ловленности//Политология вчера и сегодня. М-, 1990. С 216-217,218,225,229.

13. Кейзеров Н.М. Политическая и правовая культура. М.,1983.

14. Бабосов Е. Политическая культура советского человека//Вопросы теории в жизнь: Сб. статей. М., 1987 С.183.

15. Алмонд ГА.. Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии/Политические исследования. 1992. № 4. С.128.

16. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 24, 25.