Оглавление
1.Введение……………………………………………3
2.Определение игрового элемента культуры………4
3.Игра и состязание как функция формирования культуры……………………………………………...7
4. Заключение………………………………………13
5. Список литературы………………………………14
Введение.
Хейзинга Йохан (1827-1945)-нидерландский историк , философ , теоретик
культуры . Автор игровой концеппции культуры: игра-источник культуры,
«культура первоначально разыгрывается». Игровые инстинкты присущи
человеческой природе. С ними связано восхождение к более высоким формам
культуры. В игре рождаются великие движущие силы культурной жизни: право и
порядок , общение, предпринимательство, ремесло и искусство, наука и.т.д.
Игра- необходимый способ социальной жизни, то, что поддерживает идеал и
определяет духовную жизнь эпохи. Но играть необходимо по правилам.
Игра старше культуры , ибо понятие культуры , как бы совершенно ни
определяли его, в любом случае предполагает человеческое сообщество , а
животные вовсе не ждали появления человека, чтобы он научил их играть.
Животные играют точно так же как люди. Все основные черты игры уже
присутствуют в игре животных.
В своем реферате я хотел бы раскрыть наиболее важные , на мой взгляд,
аспекты работы Й.Хейзинги «Homo Ludens»: (
-игру как функцию формирования культуры
-опыт определения игрового элемента культуры .
Определение игрового элемента культуры .
Когда мы , люди , оказались не столь разумными , как наивно внушал нам
светлый 18 век в своем почитании разума , для именования нашего вида рядом
с Homo sapiens поставили еще Homo faber , человек созидатель . Второй
термин был менее удачен , нежели первый , ибо faberi , созидатели , суть и
некоторые животные . Все же по мнению Й.Хейзинги , человек играющий ,
выражает такую же существенную функцию , как человек созидающий , и должен
занять свое место с Homo faber .
Если проанализировать любую человеческую деятельность до самых пределов нашего познания , она окажется не более чем игрой . Человеческая культура возникает и развертывается в игре , как игра .
Игра - содержательная функция со многими гранями смысла . В игре
подыгрывает , участвует
нечто такое , что превосходит непосредственное стремление к поддержанию
жизни и вкладывает данное действие определенный смысл . Всякая игра что -то
значит . Если этот активный принцип сообщающий игре свою сущность , назвать
духом , это будет преувеличением ; назвать же инстинктом – значит ничего не
сказать . Как бы к нему не относиться , во всяком случае этим смыслом игры
ясно обнаруживает себя некий имматериальный элемент в самой сущности игры .
В игре мы имеем дело с безусловно узнаваемой для каждого , абсолютно
первичной жизненной категорией , некой тотальностью . Мы должны попытаться
понять и оценить игру только в ее целостности .
Реальность , именуемая игрой , доступная восприятию любого и каждого ,
простирается в одно и то же время на мир животный и мир человеческий .
Поэтому она не может опираться на какой – либо рациональный фундамент ,
поскольку разумные основания ограничивали бы ее пределы только миром
человеческим . Существование игры не привязано ни к определенной степени
культуры , ни к определенной форме мировоззрения . Любое мыслящее существо
может немедленно представить эту реальность – игру , играние- как
самостоятельное , самодовлеющее нечто , если даже его собственный язык не
располагает общим словесным выражением этого понятия . Игру нельзя отрицать
. Можно отрицать почти все абстрактные понятия : право , красоту , истину ,
добро , дух , Бога . Можно отрицать серьезность . Игру – нельзя .
Но хочется того или нет , признавая игру , признают и дух . Ибо игра , какова бы ни была ее сущность , не есть нечто материальное . Уже в мире животных ломает она границы физического существования . С точки зрения детерминированно мыслимого мира , мира сплошного взаимодействия сил , игра есть в самом полном смысле слова « superabundans» - излишество . Только с вмешательством духа , снимающего эту всеобщую детерминированность , наличие игры делается возможным , мыслимым , постижимым .Бытие игры всякий час подтверждает , причем в самом высшем смысле , супралогический характер нашего положения во вселенной . Животные могут играть , значит они уже нечто большее , чем просто механизмы . Мы играем , и мы знаем , что мы играем , значит , мы более чем просто разумные существа , ибо игра есть занятие внеразумное .
Кто обратит свой взгляд на функцию игры в культуре он находит игру в
культуре как заданную величину , существовавшую величину , существовавшую
прежде самой культуры , сопровождающую и пронизывающую ее самого начала
вплоть до той фазы культуры , в которой живет сам . Он всюду замечает
присутствие игры как определенного качества деятельности , отличного от
обыденной жизни .
Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества все уже
переплетаются с игрой . Возьмем язык , самый первый и самый высший
инструмент , созданный человеком для того , чтобы сообщать , учить ,
повелевать . Язык , с помощью которого он различает , определяет ,
констатирует , короче говоря , называет , то есть возвышает вещи до сферы
духа . Дух , формирующий язык , всякий раз перепрыгивает играючи с уровня
материального на уровень мысли . За каждым выражением абстрактного понятия
прячется образ , метафора , а в каждой метафоре скрыта игра слов . Так
человечество все снова и снова творит свое выражение бытия , рядом с миром
природы – свой второй , вымышленный мир . И возьмем миф ,что так же
является претворением бытия , но только более разработанным , чем отдельное
слово . С помощью мифа на ранней стадии пытаются объяснить все земное ,
найти первопричины человеческих деяний в божественном . В каждой из этих
причудливых оболочек , в которые миф облекал все сущее , изобретательный
дух играет на рубеже шутки и серьезности . Наконец , возьмем культ . Ранее
общество отправляет свои священнодействия , которые служат ручательством
благоденствия мира , освящения , жертвоприношения , мистерии , в игре ,
понимаемой в самом смысле этого слова .
Игра и состязание как функция формирования культуры.
Под игровым элементом культуры здесь не подразумевается, что игры занимают
важное место среди различных форм жизнедеятельности культуры. Не имеется в
виду и того , что культура происходит из игры в результате процесса
эволюции – в том смысле , что то, что первоначально было игрой , в
последствии переходит в нечто , игрой уже не являющееся , и что теперь
может быть названо культурой. Ниже будет развернуто следующее положение :
культура возникает в форме игры , культура первоначально разыгрывается. И
те виды деятельности, что прямо направлены на удовлетворение жизненных
потребностей , как, например, охота, в архаическом обществе предпочитают
находить себе игровую форму . Человеческое общежитие поднимается до
супрабиологических форм , придающих ему высшую ценность, посредством игр. В
этих играх общество выражает свое понимание жизни и мира . Стало быть , не
следует понимать дело таким образом , что игра мало-помалу перерастает или
вдруг преобразуется в культуру, но скорее так, что культуре в ее начальных
фазах свойственно нечто игровое, что представляется в формах и атмосфере
игры. В этом двуединстве культуры и игры игра является первичным,
объективно воспринимаемым, конкретно определенным фактом , в то время как
культура есть всего лишь характеристика , которою наше историческое
суждение привязывает к данному случаю. Это воззрение перекликается с
мыслями Форбениуса , который говорит в своей книге «История культуры
Африки» о становлении культуры как выросшей из естественного бытия игры.
Тем не менее , отношение культуры к игре воспринято Форбениусом чересчур
мистически и описано нередко слишком зыбко . Он манкирует необходимостью
прямо указать пальцем на присутствие игрового элемента в фактах культуры .
В поступательном движении культуры гипотетическое отношение игры и не- игры не остается неизменным . Игровой элемент в целом отступает по мере развития культуры на задний план. По большей части и в значительной мере он растворился , ассимилировался в сакральной сфере , кристаллизировался в учености и поэзии, в правописании, в формах политической жизни. При этом игровое качество в явлениях культуры уходило обычно из виду. Однако во все времена и всюду, в том числе и в формах высоко развитой культуры, игровой инстинкт может проявится в полную силу, вовлекая как отдельную личность , так и массы в опьяняющий вихрь исполинской игры.
Представляется очевидным , что взаимосвязь культуры и игры следует искать в высоких формах социальной игры, то есть там, где она бытует как упорядоченная деятельность группы, либо сообщества , либо двух , противостоящих друг другу групп. С точки зрения культуры сольная игра для самого себя плодотворна лишь в малой степени. Ранее было сказано что все основополагающие факторы игры, в том числе игры коллективной , уже существовали в жизни животных. Это поединок , демонстрация , вызов , похвальба , кичливость , притворство , ограничительные правила. В двойне удивительно при этом, что именно птицы , филогенетически столь далеко отстоящие от человеческого рода , имеют так много общего с человеком : тетерева исполняют танцы, вороны состязаются в полете , шалашники и другие птицы украшают свои гнезда, певчие птицы сочиняют мелодии. Состязание и представление, таким образом , не происходят из культуры как развлечение, а предшествуют культуре.
Коллективная игра носит по преимуществу антитетический характер . Она
чаще всего разыгрывается между двумя сторонами . Однако это не обязательно
. Танец , шествие ,представление могут быть начисто лишены антитетического
характера . Антитетическое вовсе не должно означать состязательное ,
агональное или агонистическое. Антифонное пение , два полухория , менуэт ,
партии или голоса музыкального представления , столь интересные для
этнологов игры , когда противоборствующие силы стараются отнять друг у
друга некий трофей , суть образчики антитетической игры, которая вовсе не
обязана быть полностью агональной , хотя соревновательный элемент в ней
зачастую присутствует . Нередки случаи , когда вид деятельности ,
означающий уже сам по себе замкнутую игру , например исполнение
драматической или музыкальной пьесы , в свою очередь , снова может стать
предметом состязания , если его подготовка к исполнению оценивается в
рамках какого-нибудь конкурса , как это было с греческой драмой .
Среди общих признаков игры отмечалось выше напряжение и
непредсказуемость . Всегда стоит вопрос : повезет ли , удастся ли выиграть
? Даже в одиночной игре на ловкость , отгадывание или удачу ( пасьянс ,
головоломка или кроссворд) соблюдается это условие. В антитетической игре
агонального типа этот элемент напряжения , удачи , неуверенности достигает
крайней степени . Стремление выиграть приобретает такую страстность ,
который грозит полностью свести на нет легкий и беспечный характер игры .
Однако здесь выявляется еще одно важное различие . В чистой игре наудачу
напряжение играющих передается к зрителям лишь в малой степени . Азартные
игры сами по себе суть примечательные культурные объекты , однако с точки
зрения культуросозидания их надо признать не продуктивными . В них нет
прока для духа или для жизни . Иначе обстоит дело , когда игра требует
сноровки , знания , смелости или силы . По мере того как игра становится
труднее , напряжение зрителей возрастает . Уже шахматы захватывают
окружающих , хотя это занятие остается бесплодным в отношении культуры и ,
кроме того , не содержит в себе признаков красоты . Когда игра порождает
красоту, то ценность игры для культуры тот час же становится очевидной .
Однако безусловно необходимой для становления культуры подобная
эстетическая ценность не является . С равным успехом в ранг культуры игру
могут физические , интеллектуальные , моральные или духовные ценности . Чем
более игра способна повышать интенсивность жизни индивидуума или группы ,
тем полнее она растворяется в культуре . Священный ритуал и
праздничное состязание - вот две постоянно и повсюду возобновляющиеся
формы , внутри которых культура вырастает как игра в игре .
Здесь сразу встает еще раз вопрос : правомерно ли всякое состязание
безоговорочно включать в понятие игры ? Мы видели , что греки отнюдь без
колебаний относили агон к «paidia» . Впрочем , это легко объяснялось
непосредственно самой этимологией обоих слов . Во всяком случае слово
«paidia» выражало детское в игре столь непосредственно и ясно , что могло
быть применено к серьезным игровым состязанием только в производном
значении . Напротив термин агон определял состязание с другой стороны с
другой стороны : исходным значением слова агон была по-видимому , «встреча»
- агора . Тот факт что у эллинов большинство состязаний , по всей
вероятности , происходило в атмосфере полной серьезности , отнюдь не может
служить достаточным основанием для отделения агона от игры . Серьезность с
которой происходит состязание , ни в коем случае не означает
отрицания его характера . Ибо она обнаруживает все формальные и почти
что все функциональные признаки игры. Серьезность с которой происходит
состязание , ни в коем случае не отрицает его характера . Ибо она
обнаруживает все формальные и почти что все функциональные признаки игры .
Они все словно соединились в одном слове «wedcamp»- состязание: campus- это
игровое поле , пространство , и weden- символическое установление дела или
вещи , о которой идет спор , точка , несущая в себе напряжение . Укажем еще
раз на примечательное свидетельство из Второй книги пророка Самуила , где
смертельный поединок тем не менее называется игровым термином , который
относится к смысловому гнезду глагола «смеяться» . На одной греческой вазе
изображается схватка в сопровождении игры флейтиста , что должно означать
ее агональный характер . Празднества в Олимпии знавали поединки со
смертельным исходом . Жестокие кунштюки , в которых Тор и его друзья в
присутствии Утгарда-Локи состязаются с его слугами , были названы словом
«leika» , принадлежащим почти целиком сфере игры . Нам не казалось слишком
рискованным квалифицировать разделительную семантику игры и состязания в
греческом как результат более или менее случайного несовершенства в
абстрагирования его общего понятия . Короче , на вопрос , правомерно ли
подчинять состязание как таковое категории игры , можно положа руку на
сердце дать утвердительный ответ.
Состязание , как и любую другую игру , следует считать до некоторой
степени бесцельной . Иначе говоря оно протекает внутри самого себя , и его
исход не составляет части необходимого жизненного процесса группы .
Популярное присловье « важны не камушки , а важна сама игра» достаточно это
выражает ; иными словами , финальный элемент игрового действия , его
целеполагание в первую очередь заключается в самом процессе игры , без
прямого отношения к тому , что за этим следует . Результат игры как
объективный факт сам по себе несуществен и безразличен . Персидский шах ,
который во время визита в Англию отклонил предложение присутствовать на
скачках , мотивируя это тем , что он знает , что одна лошадь бегает быстрее
другой , был со своей точки зрения совершенно прав . Шах не хотел
вторгаться в чужую ему игровую сферу , он хотел остаться в стороне . Исход
игры либо состязания важен лишь для тех , кто в качестве игрока или зрителя
включается в игровую сферу и принимает правила игры . Они становятся
партнерами по игре и хотят быть партнерами . Для них не безразлично или не
безынтересно , кто победит – Ньерд или Тритон .
Играют на интерес ; в этом термине выражается , как нельзя лаконичнее
сущность игры . Этот интерес не есть материальный результат игрового
действия , например , мяч попал в лунку , но есть факт идеального порядка ,
что игра удалась либо сыграна . Удача приносит игроку удовлетворение ,
которое может быть более либо менее длительным . Это верно и для игры в
одиночку . Приятное чувство удовлетворения повышается от присутствия
зрителей , однако их присутствие нельзя считать непременным условием игры .
Любитель пасьянса испытывает двойную радость если кто-нибудь наблюдал его
игру , но он будет и радоваться и в одиночестве . Весьма существенным
является тот факт , что своей удачей можно похвалиться перед другими .
Удильщик являет пример такого бахвала .
Теснейшим образом связано с игрой понятие выигрыша . В одиночной сфере еще
не означает выигрыша . Понятие выигрыша вступает в силу только тогда ,
когда игра ведется одним против другого либо двумя противными партиями .
Что такое выигрыш ? Что выигрывается ? Выиграть означает взять верх в
результате игры . выигран почет , заслужена честь . И эта честь , и этот
почет постоянно идут непосредственно на пользу целой группе , из которой
вышел победитель . Тут мы снова сталкиваемся с весьма важным качеством игры
: завоеванный в ней успех переходит с отдельного человека на целую группу .
Но еще более важен следующий показатель . В агональном инстинкте далеко не
в первую очередь проявляется жажда власти либо воля к господству .
Первичным является стремление превзойти других , быть первым и на правах
победителя удостоиться почестей. И только во вторую очередь встает вопрос ,
расширит ли вследствие этого личность или группа материальную власть .
Главное выиграть , взять верх . Чистейший образец конечного торжества ,
которое проявляет себя не в чем – то буквально зримом или дающем
наслаждение , а в самой победе как таковой , дает шахматная игра .
Люди борются или играют ради чего-то . В первую и последнюю очередь борются или играют ради победы , но победе сопутствуют разные способы наслаждаться ею . Прежде всего ею наслаждаются как торжеством , триумфом , справляемым группой в радостных восклицании и славословии . В качестве длительного следствия из этого вытекает честь , почет , престиж . Так же во всякой игре есть ставка . Ставкой может быть какая-нибудь материальная ценность , заклад ( чисто символический предмет ) или приз .
Заключение
Подлинная культура не может существовать без определенного игрового
содержания , ибо культура предполагает известное самоограничение и
самообладание , известную способность не видеть в своих собственных
устремлениях нечто предельное и высшее , но рассматривать себя внутри
определенных , добровольно принятых границ . Культура все еще хочет в
известном смысле играться – по обоюдному соглашению относительно
определенных правил . Подлинная культура требует всегда и в любом аспекте ,
а честная игра есть не что иное , как выраженный в терминах игры эквивалент
порядочности . Нарушитель правил игры разрушает и культуру . Для того
чтобы игровое содержание культуры могло быть созидающим или подвигающим
культуру , оно должно быть чистым . Оно не должно состоять в ослепление или
отступничестве от норм , предписанных разумом , человечностью или верой .
Оно не должно быть сиянием , которым маскируется намерение осуществить
определенные цели с помощью специально взращенных игровых форм . Подлинная
игра исключает всякую пропаганду . Она содержит свою цель в самой себе . Ее
дух и ее атмосфера – радостное воодушевление , а не истерическая
взвинченность . Сегодня пропаганда , которая хочет завладеть каждым
участником жизни , действует средствами , ведущими к истеричным реакциям
масс ., и поэтому , даже когда она принимает игровые формы , не может
рассматриваться как современное выражение духа игры , но только как его
фальсификация .
Список литературы
1.Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений . –
Ростов нД : изд-во « Феникс» , 2000 , - 608 с.
2.Хейзинга Й. Homo Ludens . М . , 1992 . 240 с.
( Хейзинга Й. Homo Ludens . М. , 1992 . С.7-240.