Диктатура над Русским народом, установленная партией Ленина, по определению самого "вождя", означала ничем не ограниченную, ника- кими законами, никакими абсолютными правилами не стесненную, не- посредственно на насилие опирающуюся власть. "Эта диктатура, - за- являл Ленин 27 мая 1919 года, - предполагает применение беспощад- ного, сурового, быстрого и решительного насилия для подавления со- противления эксплуататоров, капиталистов, помещиков, их прихвост- ней. Кто не понял этого, тот не революционер, того надо убрать с по- ста вождей или советчиков пролетариата".

"Террор, - вторил ему Л. Троцкий, - как демонстрация силы и во- ли рабочего класса получит свое историческое оправдание в том фак- те, что пролетариату удалось сломить политическую волю интеллиген- ции". "Мы, - утверждал за ними Дзержинский, - представляем собой организованный террор. Это должно быть сказано совершенно ясно".

Уже в первые месяцы большевистской революции ее вожди плани- ровали уничтожение по крайней мере 10 млн. русских людей.

"Мы, - декларировал на 7-й петроградской большевистской конферен- ции в сентябре 1918 года Г.Е. Зиновьев, - должны увлечь за собой 90 млн. из ста населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя гово- рить, их надо уничтожить". Присутствующие партийцы с восторгом за- аплодировали. В декларировании террора Зиновьев был не только теоре- тиком, но и повседневным практиком. Нередко приемы в его кабинете за- канчивались расстрелом его недавних гостей. Очевидец рассказывал, как, находясь в Смольном, видел, что к Зиновьеву в кабинет пришла какая- то депутация матросов из трех человек. Зиновьев принял их и, почти тот- час же выскочив из своего кабинета, позвал стражу и приказал: "Уведи- те этих мерзавцев во двор, приставьте к стене и расстреляйте! Это контр- революционеры..." Приказ был тотчас же исполнен без суда и следствия.

Ленин постоянно призывает беспощадно расправляться со всеми противниками большевистской власти. Уже в декабре 1917 года он предлагает полный набор методов борьбы с врагами социализма - вы- борочные расстрелы лиц, отказавшихся работать на большевистский режим, тюрьмы для всех сомневающихся в правоте "ленинских истин".
В статье "Как организовать соревнование" Ленин пишет: "В одном ме- сте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы... В другом поставят их чистить сор- тиры. В третьем снабдят, по отбытии карцера, желтыми билетами, что- бы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми. В четвертом расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве..."
Террор и насилие над русскими стали главным орудием государст- венной политики большевиков, начиная с первых дней советской вла- сти. Некоторая ограниченность террора в начальный период господст- ва большевиков объяснялось не их доброй волей, а неналаженностью репрессивной машины и недостатком кадров для проведения массовых расстрелов. Тем не менее уже в конце 1917-го - первой половине 1918 года были репрессированы десятки тысяч русских людей, прежде все- го представителей русской армии и государственного аппарата. 3(16) января 1918 года "Правда" писала: "...За каждую нашу голову - сотню ваших".
В Петрограде к концу 1917 года оставалось несколько десятков ты- сяч офицеров, сопротивления которых большевики очень боялись. За первую половину 1918 года больше половины их было расстреляно сначала под руководством Петерса, а затем Урицкого. Только при
Урицком в Петрограде убили около 5 тыс. офицеров. С таким же усер- дием чекисты искали царских чиновников. Во многих случаях так же, как и офицеров, их убивали без суда и следствия.

В первые же годы большевики убили всех, кто был связан с делом
Бейлиса и был виновен только в том, что стремился довести процесс до справедливого конца. Еврейские большевики расстреляли министра юстиции Щегловитова, прокурора киевской палаты Чаплинского, това- рища прокурора Виппера, члена Государственной Думы Замысловско- го.

Убийства русских государственных деятелей, чиновников государст- венного аппарата, офицеров, священников, членов патриотических ор- ганизаций проводились планомерно и систематически. Как рассказыва- ет очевидец, просидевший весь 1918 год в московской Бутырской тюрь- ме заключенных регулярно гоняли на закапывание расстрелянных и выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расст- рела. Заключенных вывозили на грузовике под надзором вооруженной стражи на Ходынское поле, Ваганьково и в район Петровского парка.
Могилы выкапывались сразу же на 20-30, а то и больше человек. Со своей стражей заключенные успели познакомиться так близко, что она делилась с ними своими впечатлениями о производившихся операци- ях. Однажды, рассказывает очевидец, по окончании копания очередной сплошной могилы-канавы, конвойные объявили, что на следующее ут- ро предстоит "важный расстрел" попов и министров. В числе расстре- лянных оказались: епископ Ефрем, протоиерей Восторгов, министр внутренних дел Н.А. Маклаков, председатель Государственного Сове- та И.Г. Щегловитов, бывший министр внутренних дел А.Н. Хвостов, сенатор С.П. Белецкий и некоторые другие.
Прибывших разместили вдоль могилы и лицом к ней. По просьбе о. Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолить- ся и попрощаться друг с другом. .
Палачи высказывали глубокое удивление по поводу поведения о. Иоанна Восторгова и Николая Алексеевича Маклакова, поразивших их своим хладнокровием во время убийства. Иван Григорьевич Щегло- витов с трудом передвигался, но ни в чем не проявил никакого страха.

Ленин без колебаний идет на все самые страшные меры, являющи- еся преступлением против человечества.

Встревоженный известиями о приближении англичан к Баку, он от- дает приказ сжечь этот город.
То же самое он предлагает в сентябре 1918 года сделать в Казани. В телеграмме на имя Троцкого в Свияжск говорилось: "Удивлен и встре- вожен замедлением операций против Казани... По-моему, нельзя жа- леть города и откладывать дальше, ибо необходимо беспощадное ис- требление..." Таким же образом он приказывает действовать в Ярослав- ле во время эсеровского восстания.

26 июня 1918 года Ленин направляет Г. Зиновьеву телеграмму: "Толь- ко сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы... удержали.

Протестую решительно!

Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа мас- совым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициати- ву масс, вполне правильную.

Это не-воз-мож-но!
Надо поощрять энергию и массовидность террора..."

В начале августа 1918 года Ленин настаивает на введении заложни- чества при изъятиях хлеба у русских крестьян. По его мнению, в каж- дой хлебной волости следует отобрать 25-30 заложников из богачей, отвечающих жизнью за сбор и ссыпку всех излишков. Причем не про- сто взять, а назначить поименно по волостям.
Ленин дает личное указание об ужесточении террора против рус- ских людей. Этими указаниями переполнены его письма в провинцию.

"Пенза. 9 августа 1918. Копия Евгении Бош.

Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города".

.

18 августа 1918

"Здоровец, Орловской губ., Бурову, Переяславцеву; копия губсовету
Орловскому.

Необходимо соединить беспощадное подавление кулацкого левоэсе- ровского восстания с конфискацией всего хлеба у кулаков и с образцо- вой очисткой хлеба полностью с раздачей бедноте части хлеба даром, телеграфируйте исполнение".
"Ливны. Исполкому... 20 августа 1918 Москва.

Приветствую энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде. Необходимо ковать железо, пока горячо, и, не упуская ни мину- ты, организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все иму- щество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, моби- лизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отря- да, арестовать заложников из богачей и держать их..."
"Пенза. Губисполком. 29 августа 1918 г. Крайне возмущен, что нет ровно ничего определенного от вас о том, какие же, наконец, серьезные меры беспощадного подавления и конфискации хлеба у кулаков пяти волостей проведены вами. Бездеятельность ваша преступна..."
"Саратов. Пайкису 22 августа... Временно советую назначить своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты..."

"Шляпникову, 12 декабря 1918 г.... Налягте изо всех сил, чтобы поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили..."

"Реввоенсовет Южного фронта. Сокольникову.
...Во что бы то ни стало надо быстро ликвидировать до конца вос- стание (имелось в виду восстание казаков. - О.П.)...если вы абсолют- но уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то те- леграфируйте немедленно и подробно..."

"Симбирск. Реввоенсовету Восточного фронта...

Придется вам налечь изо всех сил на мобилизацию, иногда поголов- ную, прифронтовой полосы, на местные воензаги и на сбор винтовок с населения. Расстреливайте за сокрытие винтовок..."
5 сентября 1918 года большевистское руководство подводит под тер- рор юридическую базу, приняв декрет СНК "О красном терроре", в ко- тором, в частности, говорилось о том, что расширение масштабов тер- рора является прямой необходимостью. ВЧК получает неограниченные права, чтобы изолировать всех потенциальных врагов большевизма в концентрационных лагерях. "Подлежат расстрелу все лица, прикосно- венные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что не- обходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры".

Нарком внутренних дел масон Петровский издает приказ, разослан- ный по всем губерниям и уездным органам о массовом взятии залож- ников из числа бывших правящих классов, офицеров, интеллигенции.
В случае "малейшего движения в белогвардейской среде" к заложникам предлагалось применять "безоговорочный массовый расстрел".*1 "Всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову, - грозился че- кист Я. Петерс, - встретит такой отпор и такую расправу, перед кото- рой побледнеют все".
Принятие декрета "О красном терроре" было порождено животным страхом большевистских палачей за свою жизнь. Ленин не уставал по- вторять своим соратникам, что у них нет иного пути подчинить Рос- сию, кроме террора. "Иначе всем нам угрожает смерть". Призывая их усилить террор против Русского народа, он, по признанию В. Молото- ва, говорил: "Иначе вас всех растерзают".

Осенью 1918 года в большевистских верхах царило паническое на- строение, которое полностью разделял Ленин. Люди, уже тогда залив- шие кровью страну, смертельно боялись за свою жизнь, ответственно- сти за все злодеяния. "Положение наше безнадежно и наши дни сочте- ны", - говорил К. Радек. "Нас перережут, - заявлял Мануильский, - но перед уходом мы здорово хлопнем дверью и буржуям не поздоро- вится".
Животный страх перед Русским народом продиктовал еврейским большевикам Троцкому и Свердлову директиву по уничтожению рус- ского казачества на Дону.

Секретная директива, подписанная Я.М. Свердловым 24 января
1919 года, гласила:

.

Начались невиданные в истории России массовые убийства казаче- ства. Специальные карательные отряды расстреливали русских казаков день и ночь по 40-60 человек в сутки. Убивали не только взрослых мужчин, но и детей, женщин и стариков.

Было запрещено слово "казак", а также ношение фуражек и штанов с лампасами. Станицы переименовывались в волости, хутора в дерев- ни. Казацкие семьи выселялись из родных куреней, а на их места се- лили голытьбу из Воронежской губернии.
5 февраля 1919 года местные советы получили инструкцию Ревко- ма, согласно которой

- все оставшиеся в рядах казачьей армии после 1 марта объявля- лись вне закона и подлежали истреблению;

- все семьи казаков, оставшихся в рядах казачьей армии, объявля- лись арестованными и заложниками, их имущество описывалось;

- в случае "самовольного ухода" одной из семей, объявленных за- ложниками, подлежали расстрелу все семьи, состоявшие на учете дан- ного Совета;

- в случае "самовольного ухода" одного из членов семьи, объявлен- ной заложниками, расстрелу подлежали все члены данной семьи;

- имущество расстрелянных подлежало конфискации и распределе- нию среди сельсоветчиков.
Хотя 16 марта 1919 года, в день смерти Я.М. Свердлова, директива по истреблению казаков была отменена, ее реализация продолжалась.
Руководитель Донбюро студент-недоучка Сырцов требовал расстрели- вать за каждого убитого красноармейца сотню казаков-заложников. Ре- тивый руководитель в возрасте 24 лет приказывает подготовить этап- ные пункты для отправки на принудительные работы в Воронежскую губернию, Павловск и другие места всего мужского казацкого населе- ния в возрасте от 18 до 55 лет. Караульным командам отдается приказ расстреливать пять человек за каждого сбежавшего казака.

Для организации истребления русских казаков на Дон направляют- ся известнейшие большевистские террористы. По приказу Ленина в ап- реле 1919 года одним из руководителей карателей с чрезвычайными полномочиями становится участник убийства царской семьи двадцати- восьмилетний А.Г. Белобородов.
Сын кишиневского фармацевта двадцатилетний еврейский больше- вик И.Э. Якир как член Реввоенсовета 8-й армии отдает приказ о "рас- стреле на месте всех имеющих оружие и даже процентном уничтоже- нии мужского населения..."

Всего в ходе войны против русского казачества 1918-1920 годов бы- ло убито около 1 млн. казаков и членов их семей.

Наряду с Москвой, Петроградом и казачьими областями неслыхан- ная массовая жестокость большевиков по отношению к Русскому наро- ду проявилась в Киеве, Одессе, Харькове и других малорусских горо- дах, особенно в бывшей черте оседлости. В этих городах, плотно засе- ленных евреями, расправы над русскими людьми приобрели характер чисто национальной мести. В этих городах уничтожались все русские, которые, по мнению еврейских большевиков, являлись сознательными патриотами России, прежде всего национальная русская интеллигенция.

В Киеве с 25 января по 16 февраля 1918 года большевики побили все мировые рекорды кровавого террора. Среди десятков тысяч убитых было свыше 6000 русских офицеров и около тысячи офицерских детей, воспитанников местного кадетского корпуса.

Еще более зверская волна террора захлестнула Киев с февраля по август 1919 года. Это была целенаправленная физическая ликвидация национальной русской интеллигенции. Еврейские большевики убили, по разным оценкам, от 40 тыс. до 100 тыс. человек русских интелли- гентов и офицеров.

В конце апреля 1919 года Киев посетил Троцкий и приказал расст- релять всех русских патриотов, состоявших в различных патриотичес- ких организациях и клубах русских националистов.
Князь Н.Д. Жевахов, сам переживший этот кошмар, рассказывает:
"Никакое перо не в состоянии описать тех ужасов, какие совершались цинично и откровенно среди дня, когда каждого прохожего, по виду интеллигента, хватали и бросали в подвалы чрез- вычаек, подвергая неслыханным издевательствам и мучениям, а затем отвозили в загородные кладбища, где живыми закапывали в могилы, вырытые предварительно самими же жертвами. Еще ужаснее было то, что творилось под покровом ночи, что обнаружилось лишь позднее, по- сле прихода деникинских войск... Когда солдаты явились на Садо- вую, 5, где помещалась одна из киевских чрезвычаек, то обнаружили в огромном сарае усадьбы густую желтую липкую массу, подымавшуюся от пола до верха свыше чем на аршин, так что они были вынуждены очищать этот сарай, стоя по колени в этой массе. То были человечес- кие мозги...

Здесь, в этом сарае несчастные жертвы не расстреливались из ружей и револьверов, как в других местах, а убивались ударами тяжелых мо- лотов по голове, причем от этих ударов мозг вываливался на асфаль- товый пол сарая. В течение дня и ночи фургоны, с наваленными на них трупами и торчащими во все стороны ногами, разъезжали по улицам города, наводя ужас на жителей, из коих каждый считал себя обречен- ным и только ждал своей очереди. Бежать было некуда и невозможно, ибо город был оцеплен кордоном красных войск... В этот разгар царив- шей в Киеве вакханалии погибли от руки палачей едва ли не все луч- шие люди города, и среди них знаменитые профессора Киевского уни- верситета П. Армашевский и Ю. Флоринский, причем первый, как го- ворили, был зарыт в могилу живым, подвергшись предварительно же- сточайшим пыткам и мучениям".

В киевской Чека главную роль играл еврейский большевик М. Ла- цис, а среди палачей нечеловеческой жестокостью славились Роза
Шварц и некая "товарищ Вера". У последних страшную ярость вызы- вали православные русские с нательными крестами. После богохуль- ных глумлений изверги срывали эти кресты и выжигали огнем изобра- жения креста на груди или на лбу своих жертв.

Киевский палач М. Лацис учил своих подчиненных:

"Не ищите в деле обвинительных улик; восстал ли он против Сове- тов с оружием или на словах. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у не- го образование и какова его профессия. Вот эти вопросы и должны ре- шить судьбу обвиняемого". Этот еврейский большевик получал особое удовольствие от мучений русских людей во время пыток. Очевидцы рассказывали, что при этих сценах отвратительное лицо Лациса рас- плывалось в улыбке.
В 1919 году в Одессе следователь Чека, бывший присяжный пове- ренный Гальперин, так напутствовал одну русскую женщину: "Запом- ни раз навсегда железный закон революции... власть попадает в руки умнейших и сильнейших. Русский народ - темное быдло. Русская ин- теллигенция - св..., ни к чему не способная; лучшими оказались мы.
И потому вся власть не просто в руках евреев, а сильнейших и умнейших".*4

Одесские чекисты, состоявшие почти сплошь из евреев, даже в своей среде прославились изощренной жестокостью. Для допросов, пыток и казней они использовали два корабля - линейный корабль "Синоп" и крейсер "Алмаз". Особо зверские методы расправ применяли два старых еврейских большевика Вихман и Дейч. Для пытки стойких русских лю- дей палачи приспособили корабельные печи. Самых непокорных при- крепляли железными цепями к толстым доскам и медленно, постепенно продвигали их живыми, ногами вперед, в корабельную печь.*5 У палачей из Чека нередко были и свои особые пристрастия. Сотрудник одесской
Чека еврейская большевичка Дора Явлинская (Евлинская) предпочита- ла убивать русских офицеров. От ее руки погибли 400 офицеров.
Председатель петроградской Чека Урицкий любил наблюдать расст- релы из окна своего кабинета. "Для меня, - говорил он, - нет высше- го наслаждения видеть, как умирают монархисты".

Закон против антисемитизма, введенный еврейскими большевиками в России 27 июня 1918 года, служил основой самого неограниченного произвола против русских людей. В нем говорилось: "Совнарком пред- писывает всем Советам депутатов принять решительные меры к пресе- чению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих по- громную агитацию, предписывается ставить вне закона". В 1918-1920 годах достаточно было еврею указать на человека, который, по его мне- нию, являлся антисемитом (например, только за то, что он бросил на него неодобрительный взгляд), и этого человека забирали в Чека, а,то и расстреливали на месте. Русский писатель А.М. Ремизов рассказы- вает о случае, свидетелем которого он стал в 1919 году в Петрограде:
.
Большевики, особенно еврейские, не просто убивали русских людей, но самым гнусным образом открыто глумились над ними. Тон здесь за- давали сами вожди. Троцкий, например, в брошюре "Октябрьская Ре- волюция" глумливо хвастался: "Мы так сильны, что если мы заявим за- втра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый полу- чил 25 ударов розог, то 75 процентов тотчас бы явилось и стало бы в хвост и только 25 процентов более предусмотрительных подумали за- пастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесно- го наказания...".

Творя неслыханную в истории расправу над Русским народом, боль- шевистские вожди укрепляли свои партийные организации кровью миллионов жертв, постепенно превращая почти каждого коммуниста в чекиста-палача.

"Хороший коммунист, - говорил Ленин, - в то же время есть и хо- роший чекист". А один из связных вождя с немецкой разведкой –
Я.С. Ганецкий предлагает Ленину "установить самую тесную связь партийных организаций с чрезвычайными комиссиями... Обязать всех членов партии, занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвы- чайную комиссию все сведения, поступающие к ним как частным, так и официальным путем и представляющие интерес для борьбы с контр- революцией...". Ленин горячо поддерживает предложение Ганецкого.
Еврейский большевик чекист С.И. Гусев (Я.Д. Драбкин) позднее, на XIV съезде партии, признавался: "Ленин нас когда-то учил, что каж- дый член партии должен быть агентом Чека, т.е. смотреть и доносить...
Я думаю, каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-ли- бо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства... Мож- но быть прекрасными друзьями, но, раз мы начинаем расходиться в по- литике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти даль- ше - идти на доносительство".
Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее кад- ров сложилось из профессиональных террористов-боевиков больше- вистских дружин 1905-1907 годов. Русских по национальности в них было сравнительно мало (и то в основном деклассированные, уголов- ные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в ру- ководящих органах - 75-90 процентов), в значительных количествах были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы и венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто профес- сиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за го- ды гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных жертв), а настоящими садистами, специально искавшими "работы" в этом учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонно- сти. Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально, так как именно они лучше всего могли выполнять "работу", которую поручали им большевистские вожди.
Ленинская партия давала этим людям "право" убивать много и без- наказанно. Слой коммунистов-садистов был не мал. Во всяком случае, среди чекистов и красноармейских командиров он достигал трети и бо- лее личного состава. За право убивать эти люди спорили и ссорились.
Способность убивать не поморщившись становится главным критери- ем занятия командной должности. А. Голиков, более известный как пи- сатель А. Гайдар, за свои садистские наклонности (а первые убийства он совершил еще в детстве) в 18 лет став командиром полка, ежеднев- но лично убивал несколько безоружных мирных жителей, отказывав- шихся сотрудничать с большевиками. Сам садист Гайдар считал себя
"романтиком" революции.
Таким же типичным "романтиком" революции - садистом-убий- цей - была советская писательница Е.Я. Драбкина. Дочь уже упомя- нутого нами еврейского большевика Я.Д. Драбкина (С.И. Гусева), же- на председателя Чека, она воплотила в себе неистребимую ненависть ко всему русскому. Еще девушкой она в качестве пулеметчицы участ- вовала в массовых расстрелах русских людей. Позднее любила об этом публично вспоминать с кошмарными подробностями. Слушавший ее однажды К. Чуковский отмечает, что "рассказывала она о них с юмо- ром, хотя все они залиты человеческой кровью, и чувствуется, что, по- вторись это дело сейчас, она снова пошла бы в эту страшную бойню с примесью дикой нечаевщины".
В Харькове по изгнании большевиков в подвалах Чека обнаружили много "перчаток" - кожу, содранную с рук вместе с ногтями. На тру- пах бывших офицеров были вырезаны ножом или выжжены огнем по- гоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские зна- ки, были отрезаны носы, губы и уши. На женских трупах - отрезаны груди и сосцы. Масса раздробленных и скальпированных черепов, со- дранных ногтей с продетыми под ними иглами и гвоздями, выколоты глаза, отрезаны пятки. В некоторых районных Чека русских людей то- пили в подвалах, открывая водопроводные краны. Пятигорская Чека в
1919 году взяла большое количество заложников. Их увезли за город, на кладбище, с руками, связанными за спиной, заставили встать на колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги, спины, выкалывали штыками глаза, вырывали зубы, распарывали животы.
Летом 1920 года Ленин подготавливает новую волну террора. В за- писке Крестинскому вождь пролетариата предлагает образовать тайную комиссию для выработки экстренных мер - "тайно подготовить террор: необходимо и срочно..."
Подготовка новой волны террора осуществлялась одновременно с разработкой мер по ликвидации всех возможных источников сопротив- ления как в России, так и за рубежом. Инструкция, подписанная
Ф. Дзержинским, предлагалась к немедленному исполнению:

1) Регистрация всех "белогвардейских элементов" (отдельно по кра- ям) для увеличения числа заложников из состава родных и их родст- венников, оставшихся в советской России; на особом учете держать тех, кто, "занимая ответственные должности в Советской России, изменил рабоче-крестьянскому делу". Эта категория, по мнению Чека, должна была быть уничтожена при первой возможности.

2) Устройство террористических актов над наиболее активными ра- ботниками, а также над членами военных миссий Антанты.

3) Организация боевых дружин и отделов, могущих выступать по первому указанию.

4) Немедленное влияние на разведывательные и коитрразведыватель- ные отделы и организации окраины с целью пересоздания их в свои.

5) Организация фиктивных белогвардейских организаций с "целью скорейшего выяснения заграничной агентуры" на территории РСФСР.
Апогеем войны большевиков против Русского народа стали массо- вые убийства русских в Крыму после эвакуации оттуда войск Вранге- ля. "Чистку" Крыма поручили двум еврейским большевикам - Бела
Куну и Розалии Залкинд (выступавшей под псевдонимом Землячка).

Перед отъездом на "чистку" Л. Троцкий сказал Бела Куну, что "не при- едет в Крым, пока хоть один контрреволюционер останется в Крыму;
Крым - это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выско- чит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном движе- нии, то быстро подвинем его к общему революционному уровню России..."

Страшная резня офицеров, проведенная под руководством Б. Куна и Р. Землячки, заставила содрогнуться многих. Кроме десятков тысяч офицеров, без суда и следствия расстреливали женщин, детей, стари- ков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что ВЦИК создал специальную комиссию по расследованию. Все "особо отличив- шиеся" коменданты городов представили в свое оправдание телеграм- мы Б. Куна и Р. Землячки, подстрекавшие к массовым расправам.

Впоследствии русский писатель И. Шмелев, бывший очевидцем красного террора в Крыму, дал подробные показания на суде по делу об убийстве Воровского. Привожу эти показания полностью:

.