За свою историю человечество пережило несколько технико-технологических революций. Последняя из них,
начавшаяся в середине XX столетия, приобретает сейчас качество информационной революции. Компьютерно-информационные структуры (мультимедиа) уже становятся
реалиями современной жизни в передовых индустриальных странах мира, в том числе и в Японии, превращающейся в мирового лидера. Как ожидается, к 2010 году в
стране должно завершиться строительство высокоэффективной фиброоптической сети, которая охватит каждый японский дом, семью, компанию, предприятие.
В связи с тем что в настоящее время подлинно «информационного общества» как такового не существует ни в США, ни в Европе, ни
в Японии и пока только намечаются пути, которые должны привести к нему, небезынтересно представить, как информационная революция повлияет на
сознательную жизнь. Дополнительный материал для размышлений на эту тему может дать новейшая история Японии.
В Японии еще в начале 70-х годов на общенациональном уровне была выдвинута концепция создания к 2000 году
информатизационного общества. Более четверти века вынашивался этот проект [I]. Только в 1995-1999-е годы две правительственные организации - Совет по
телекоммуникациям и Министерство внешней торговли и промышленности - представили на рассмотрение правительства свои проекты строительства
высокоэффективной сети, что дало повод для дискуссии о том, готовы ли японцы воспринять новые требования жизни.
На протяжении всей истории Японию несколько раз захлестывали «цунами» технических революций. Важно подчеркнуть, что для каждого
периода решающим являлось то, что японцы никогда не рассматривали иноземную культуру как определенную систему и не обращали внимания на стоявшую за ней
идеологию [2]. Вот почему они могли заимствовать отдельные фрагменты этой культуры, которые были им необходимы для улучшения своей жизни, хотя иногда под
действием тех или иных местных факторов заимствованное японцами позитивное начало превращалось в негативное, привнося в их многовековую национальную
традицию разрушительные тенденции.
Первый период технизации японского государства охватывает VI-IX века, когда шло широкое заимствование культуры китайского
народа. В Японии было положительно воспринято и получило всенародное признание множество различных технических новшеств. Особенно больших успехов японцы
смогли добиться в овладении техникой отливки по частям огромных медных скульптур, что принесло им большие выгоды.
Следующая волна технических инноваций относится к середине XVI - середине XVII века. В этот период наряду с внедрением в
привычный для японцев ритм жизни новых, теперь уже европейских технологий, таких, как изготовление оружия, строительство кораблей, способных преодолевать
открытые морские пространства, и т. д., иностранцы стали насильственно насаждать в стране западную идеологию. В этой ситуации стремление властей
сохранить политическую независимость возобладало над тенденцией воспользоваться большим числом технических новшеств Старого Света, и в результате Япония
самоизолировалась.
«Мэйдзи исин» (реставрация власти императора в стране) положила конец японской политике «закрытых дверей», принесшей японскому
государству, помимо прочего, «техническую изоляцию», и послужила началом следующей «технической интервенции». Произошло это в 1868 году, когда рухнула
система с гуната Токугава, неприменимая в новых для Японии условиях. В стране, население которой в то время насчитывало около 30 млн человек, на базе
достижений западной научно-технической революции были построены промышленные предприятия, созданы транспортные сети, телефон, телеграф и т. д.
Однако в отличие от прежних процессов модернизации, протекавших медленно и естественно, последний, относящийся к
концу XIX - началу XX века, сознательно запущенный и проводимый ускоренными темпами, породил определенное социальное напряжение в стране. Но японцы нс
испытывали особого страха перед новыми механизмами. Это, вероятно, можно объяснить наличием в характере японцев такой черты, как трудолюбие, которая крайне
необходима человеку для выживания в трудных природно-климатических условиях.
Тем не менее накануне Второй мировой войны в
Японии еще ощущалась большая потребность в обновлении и модернизации промышленности, так как уровень техновооруженности заводов и фабрик значительно
уступал соответствующим показателям стран Запада. Когда после окончания войны в Европе произошли крупные технические сдвиги, это отставание углубилось.
Вторая половина XX века ознаменовалась переломным этапом в технологическом общепланетарном развитии, что было обусловлено сменой
его основополагающих целей. Раньше технологический прогресс был направлен на расширение физических возможностей человека и создание средств, потребляющих
все возрастающее количество энергии. Со второй половины XX века приоритеты стали связывать с развитием интеллектуального потенциала человека и созданием
средств, позволяющих обрабатывать растущие объемы информации. Этот сдвиг проявился особенно рельефно после Второй мировой войны, обозначив контуры
«нового информационного века» [З].
Уровень жизни населения Японии в середине XX века был очень низким. Например, рядовой японец «жил в доме, построенном из дерева и
бумаги, питался рисом, бобовой пастой и рыбой, в лучшем случае изредка отведывал мясо, молоко и сливочное масло, носил одежду из хлопчатобумажных
тканей или тканей штапельного волокна (шелк являлся в Японии предметом роскоши и производился до 1937 года главным образом для экспорта), матерчатые ботинки
на резиновой подошве (редко кожаной), а чаще всего еще более дешевые деревянные «гета» (сандалии). Автомобили, стиральные машины, канализированные уборные,
радиоприемники и прочее ему были совершенно незнакомы» [4].
Процесс превращения довоенного японского
«индустриального общества» в послевоенное «информационное» в краткой форме изложен в популярной в Японии концепции профессора. Масуда [5]. Схематично она
выглядит следующим образом (см. габл.).