Мир для наблюдателя, пытающегося осмыслить его логически, пытающегося открыть его общие законы, предстает в парадоксальном единстве своей целостности (связанности, взаимозависимости его частей - "в одном цветке весь мир") и множественности (разделенности на части, взаимодействие и взаимопроникновение между которыми может практически отсутствовать).
Логический анализ картины мира "обесцвечивает", абстрагирует ее. Достигая предела в логическом понимании, мы должны иметь механизм для возвращения к "цветному" макроскопическому миру нашей предметной действительности - при этом краевая логика соответствует реальности (изоморфна ей) и при определенных условиях может ее "порождать".
Такой переход в рамках чистой логики невозможен (в соответствии с теоремой Геделя); на краю должны быть сущности, открывающие логику, но при этом являющиеся сверхлогическими. Такие сущности, содержащие в себе все -умопостигаемое и умонепостигаемое, представимое и непредставимое - мы будем называть полными сущностями ("полнотами"). Соответственно, основными понятиями при нашем подходе следует считать понятия полноты (единичности) и частичности (множественности).
Частичность соответствует восприятию мира как множественной действительности, детерминированной и однозначной. Полнота является краевым понятием, содержащим в себе полное самоутверждение и самоотрицание той или иной сущности. Полнота парадоксальна: она заключает в себе все, но при этом не является единственной. Каждая полнота "самая полная"; это противоречие снимается во времени наблюдателя, воспринимающего мир из своей собственной полноты. Полнота может достигаться на различных уровнях множественности - в зависимости от точки зрения наблюдателя. Время, как и всякая другая сущность, содержится в полноте и открывается ею (соответственно - множественность времен, "принадлежащим" разным полнотам), но при этом и "выстраивает" полные сущности в иерархию. В собственном времени наблюдателя появляется последовательность полнот, одна полнота может включать в себя другую, появляются понятия "больше" и "меньше" - разворачивается логическая краевая схема.
Чтобы "взять" полноту в себя, "увидеть" наблюдаемое в модусе его полноты, наблюдатель сам должен быть полным (достичь своего "края"). Полнота наблюдателя неразличима с полнотой наблюдателя, но при этом парадоксальным образом и отдельна от нее.
Всякая полнота "первичнее" своего времени, т.е. абсолютно устойчива в нем. Иными словами, она существует в нем "всегда". Но во время наблюдателя полнота может отсутствовать.
Иерархичность полных сущностей, развернутая во времени наблюдения, соответствует, образно говоря, логическому "несовершенству" полноты, ее "неточности", "неопределенности" в качестве полноты. Всякая полнота содержит в себе все, в т. ч. и свое отсутствие ("несовершенство"). Именно такие отсутствия, такие самоограничения определяют возможность перехода от непредставимого1 мира множества полнот к макроскопическому миру частичных сущностей - к предметному миру нашей действительности.
Таким образом, всякая полнота во "внешнем" относительно себя времени наблюдателя может выступать в разных модусах (полноты и частичности), оставаясь при этом "внутри" себя абсолютно полнот . Понятия "внутренние" и "внешние" связаны с множественностью времен, принадлежащих разным полным сущностям.
Путь наблюдателя к полноте и путь от полноты - разные пути. Здесь проявляются свойства несимметрии и необратимости. Достигнув полноты и возвращаясь от нее к началу своего движения, наблюдатель запоминает ее - иначе путь теряет свою целостность, свою охватывающую полноту, свою краевую наполненность. Образуется своего рода "петля гистерезиса", определяющая наличие у наблюдателя памяти. Проблема памяти достаточно подробно рассматривается нами в отдельных работах; здесь же только отметим, что именно понятия полноты и частичности являются ключевыми для построения адекватных моделей памяти и выявления ее механизма.
И. Шашков . Полнота и время