Неподалеку от швейцарского города Лугано находится вилла Мальпенсата - настоящая архитектурная жемчужина, в которой вот уже 20 лет размещается Музей современного искусства.
В 1906 году 22-летний Амедео - выходец из небогатой семьи итальянских евреев, которого близкие друзья называли Дедо, навсегда оставив родное Ливорно, отправился в Париж, чтобы изучить манеру живописи таких маститых художников, как Сезанн и Пикассо. Как и многие живописцы монмартра, Дедо бедствовал. Ему даже приходилось расплачиваться своими рисунками и набросками за стакан абсента, рюмку ликера или бутылку дешевого вина. Однако на такой бартер соглашалась только одна Розали - владелица пивнушки на Монпарнасе. Ей нравился загадочный, бледный, темноволосый, болезненный юноша с длинной бородой и в фетровой шляпе с широкими полями. К сожалению, малограмотная женщина ничего не понимала в живописи и использовала рисунки для разжигания камина, поэтому до нас дошло всего несколько из подаренных ей работ. На каждом своем рисунке Амедео ставил подпись - Моди, что вызывало среди парижан живейшее любопытство ("Моди" в переводе с французского означает "проклятый").
Вместе с другим художником, Морисом Утрилло, Дедо составлял самый знаменитый в Париже алкогольный дуэт. Среди представителей парижской богемы Модильяни прославился не только как самобытный живописец, но и как неутомимый донжуан. Известно, что все изображенные им цветочницы, молочницы, совсем молоденькие девушки и зрелые дамы с двумя огромными зелеными дырами вместо глаз и шеей, как у жирафа, были его любовницами - пусть даже на одну ночь. Как утверждал Модильяни, чтобы хорошо написать портрет женщины, нужно хотя бы раз с ней переспать. - А как бы я иначе смог изобразить загадочные ритмы женского тела, - говорил он, - и все волнующие мужское воображение выпуклости и впадины? Чувственность в живописи так же необходима, как кисть и краски, без нее портреты получаются вялыми и безжизненными.
Писатель Коррадо Ожьяс в написанной им биографии Модильяни заметил: "Если у Дедо не оказывалось под рукой на все готовой подружки, он искал девушку на танцплощадке, которую обычно посещали итальянские рабочие и мелкие уголовники со своими аляповатыми дамочками. Под звуки фисгармонии неулыбчивые парни с набриолиненными коками, с зажатой в крепких челюстях сигаретой и ножом в кармане старательно выписывали танцевальные па, прижимая к себе своих партнерш, с такой силой, как если бы они хотели целиком втиснуть в себя. Возбужденные дамочки, распялив накрашенные губы, сопели и постанывали, как если бы они отдавались своим кавалерам. Дедо нередко наблюдал за вальсирующими парочками, стараясь запомнить выражения их лиц, позы и телодвижения".
Модильяни всегда уходил с танцплощадки не один. Прекрасному, как греческий бог, юноше не составляло труда найти там себе подружку. Вот что пишет его приятельница Луния Чеховска: "Вы только представьте себе, что творилось с дамами при виде шагающего по бульвару Монпарнас с этюдником наперевес красавца Модильяни, одетого в серый велюровый костюм с торчащим частоколом цветных карандашей из каждого кармана, с красным шарфом и в большой черной шляпе. Я не знаю ни одной женщины, которая бы отказалась прийти к нему в мастерскую". Надо сказать, что и сама Чеховска не могла не попасть под обаяние Дедо.
Один из своих коротких, но страстных романов Модильяни пережил с "обслуживавшей" Монмартр проституткой Эльвирой по прозвищу Кика. Мать Эльвиры, торговавшая своим телом в Марселе, родила ее от одного из своих клиентов. Как и многих девушек того времени, на панель Кику толкнула нужда. Сначала она работала певицей в одном из немецких кафешантанов. Однако, прочно сев на кокаин, она посадила голос, и хозяин вышвырнул ее на улицу. Модильяни познакомился с Кикой в кафе, обратив внимание на ее огромную грудь - "как будто специально сделанную для любви", как он говорил. По выражению самого Дедо, между ними "мгновенно вспыхнула искра взаимной любви". Правда, их роман длился всего несколько недель - постоянство не было свойственно Кике. Она вернулась к своему ремеслу, так никогда и не узнав о том, что ее портреты кисти Дедо заняли почетное место в лучших картинных галереях.
Вскоре неотразимый Модильяни познакомился с английской журналисткой Беатрис Хастингс. Ежедневно ссорясь и даже пуская в ход кулаки, они, тем не менее, прожили 2 года. Однажды Дедо признался своему приятелю, скульптору Жаку Липшицу, что во время очередной потасовки Беатрис руками и зубами вцепилась в его гениталии так, как если бы хотела их оторвать. Модильяни постоянно осаждали толпы влюбленных в него женщин, однако, по выражению также побывавшей в его постели Анны Ахматовой, "он был окружен плотным кольцом одиночества".
Студентка Жанна Эбютерн стала самой лучшей моделью Модильяни и его последней большой любовью. Про нее говорили, что она со своим бледным лицом с совершенными чертами и длинной шеей напоминала лебедя. У них с Дедо родилась дочь Джованна. В 1919 году Жанна снова забеременела. Дела Модильяни пошли в гору Его картины пользовались колоссальным спросом и раскупались по бешеным ценам.
Однако Дедо не был рожден для славы, богатства и буржуазной респектабельности. В январе 1920 года он слег из-за туберкулеза. Спустя несколько дней, Модильяни скончался. На следующее утро после его смерти Жанна, беременная на 8-м месяце, выбросилась из окна. На кладбище Пер-Лашез Дедо провожали все художники Парижа, среди которых был Пикассо, а также толпы его безутешных натурщиц.
Чиколоне Катя. Модильяни.