Развитие гражданского общества в Марокко

Первые десятилетия независимого существования Марокко отличались социально-политической нестабильностью. Период становления государственности сопровождался тяжелым социально-экономическим положением, связанным с переходом от колониализма к самостоятельному развитию. В условиях крайней общественной дезинтеграции и слабости государственной власти страну сотрясали социальные, этнические, религиозные конфликты, борьба кланов за власть, соперничество политических элит.

Арабо-берберский дуализм марокканского общества (по некоторым оценкам, берберы составляют около 60% населения) породил центробежные тенденции, вдохновляемые местными феодальными кланами. Сложной внутриполитической обстановкой воспользовались племена Рифа, поднявшие в 1958 г. восстание против гегемонии самой авторитетной буржуазной партии «Истикляль», стремившейся занять руководящее положение в обществе. Активно участвуя в национально-освободительном движении, берберы завоевали право на равное участие в политической жизни. Восстание было жестко подавлено наследным принцем Муляй Хасаном и министром М. Уфкиром с использованием напалма.

В берберских районах межэтнические проблемы накладывались на социальные. Именно горные районы, где традиционно проживают берберы, оказались и наиболее отсталыми. Здесь больше всего ощущается нехватка воды, недостаточно налажена электрификация населенных пунктов. Среди берберов выше уровень неграмотности и безработицы. Традиционная эмиграция берберов в Европу несколько снизила угрозу социального взрыва. Но не устранила проблему сохранения берберской идентичности, их языка и культуры. До недавнего времени власти игнорировали требования берберов признать их язык в качестве второго национального, а их культуру – неотъемлемой частью национальной культуры. Когда один из берберских деятелей осмелился утверждать, что берберский язык является таким же языком, как и арабский, он был осужден на годичное заключение в тюрьме.

В оппозиции к власти оказалась не только протестующая берберская, но и арабская элита. Соперником правительства стала влиятельная партия «Истикляль». После ее раскола оппозиционных партий стало больше, борьба политической элиты за власть привела к ряду покушений на короля. Подъем республиканизма в соседних странах повлиял и на идеологию марокканской оппозиции. В 1969 г. был раскрыт заговор молодых офицеров, на которых оказало влияние свержение короля в Ливии и приход к власти М.Каддафи. Наиболее громкими были покушения на короля Хасана II в 1971 и 1972 гг., в которых участвовала армейская верхушка.

После всех этих событий правительство встало на путь репрессий и казней. Начались судебные процессы по делу военных, последовали многочисленные аресты среди активистов Национального союза народных сил (НСНС), Национального союза марокканских студентов (НСМС). В ответ на репрессии часть оппозиции встала на путь вооруженной борьбы с монархическим режимом. Ее вдохновителем стал руководитель зарубежной секции НСНС М. Басри.

Наиболее массовые выступления недовольных внутренней политикой правительства прошли в 1965, 1981, 1984 и 1990 гг. Каждый раз на улицах городов проливалась кровь. Но со временем изменились движущие силы этих выступлений. Оппозиционные силы начального периода руководствовались идеями классовой борьбы. Если вначале основную роль играли ультралевые, то характер последующих движений определяли исламисты.

В основе социального протеста лежала сложная экономическая ситуация и связанная с ней проблема безработицы, вызванная, в частности, неравномерным перераспределением населения между городом и деревней.

В конце 70-х – начале 80-х годов особенно широкий размах приобрело забастовочное движение. Одновременно с крупнейшими забастовками в 1981 г. по призыву профцентров Марокканского союза труда (МСТ) и Демократической конфедерации труда (ДКТ) начались бунты в трущобах Касабланки. Они перекинулись на другие районы города и сопровождались погромами богатых кварталов. Правительство двинуло против населения войска и полицию. В ходе столкновений погибли 637 человек.

Часты случаи разгона демонстрантов с помощью водометов и резиновых пуль в Рабате, Касабланке (в том числе выступлений против действий Израиля). То же наблюдалось и в провинции (например, в деревне Тармилет на заводе по розливу воды, где забастовщики выступили против увольнения временных рабочих, 12 рабочих были ранены и 12 арестованы). В 1999 г. от действий полиции пострадали участники демонстрации из Национальной ассоциации дипломированных безработных, которую не хотели узаконить власти, Группы 314 (организация безработных врачей и инспекторов) и других отдельных групп. Совершенно беспрецедентный случай – разгон 26 июля, а затем и 12 сентября 1999 г. демонстрации дипломированных инвалидов.

Права на создание ассоциаций и проведение забастовок постоянно нарушаются властями. Такая ситуация связана и со слабой организацией лиц наемного труда. Из 9 млн. трудящихся только 500 тыс. были объединены в профсоюзы, среди которых насчитывается 17 отраслевых федераций1. Министерство внутренних дел, имея информаторов в профсоюзах, стремится инспирировать избрание своих представителей в руководство профсоюзов. В результате послушное руководство не меняется много лет.

Доклад Международной организации труда в мае 1999 г. отметил нарушения в Марокко права на ассоциации и угрозу свободе слова. В докладе говорилось об арестах и тюремных сроках профсоюзным работникам. Правительство препятствовало или задерживало проведение коллективных переговоров предпринимателей и трудящихся.

В Марокко до сих пор нет такого предприятия, где бы ни нарушались те или иные статьи трудового законодательства. Особенно часты нарушения положения о сверхурочной работе, о пособиях по несчастным случаям, об оплачиваемых отпусках и т.п. В результате профсоюзы все чаще обращаются в трибуналы для разрешения конфликтов. Инспекторы же министерства труда немногочисленны, и у них нет возможности проконтролировать все конфликтные ситуации. До сих пор нет закона, запрещающего предпринимателям антипрофсозную дискриминацию. Поэтому часты случаи увольнения рабочих за активную профсоюзную деятельность. Несовершенство трудового кодекса дает возможность предпринимателям для всяческого рода нарушений трудового законодательства, а полиции – расправы с бастующими, отстаивающими свои права. Условия же труда в неформальном секторе вообще не подпадают под действие закона. Инспекторам не всегда удается проконтролировать применение принудительного труда, запрещенного законодательством. Законом же запрещен и детский труд (7–12 лет), но он также нарушается.

Предпринимаются некоторые меры для привлечения неблагополучных детей в школы и усиления контроля за их здоровьем. Но, как всегда, правительство не имеет средств для отслеживания ситуации с детской рабочей силой в домашнем труде, хотя и такой труд способен отвлекать от преступной деятельности и проституции.

Ощутимым явлением стало молодежное и студенческое движение в стране, наиболее грозно проявившее себя в 1965 г., что повлекло за собой введение на пять лет чрезвычайного положения. Студенческие забастовки в крупнейших университетах Рабата, Касабланки, Феса и других городов стали постоянным явлением. Быстрый подъем левого радикализма сопровождался открытым антимонархизмом и организацией партизанского движения, руководимого из-за границы. В начале 80-х годов студенты выдвинули не только экономические, но и политические требования: соблюдение гражданских свобод, освобождение политических заключенных.

Инициаторами студенческих выступлений стали как левые радикалы, так и исламистские группировки. Оппозиционные мусульманские течения появились в середине 60-х годов. Тогда власти попытались путем репрессий (аресты фундаменталистов, казнь в 1966 г. лидера марокканских «реформаторов» К.Сайеда) подавить какую бы то ни было оппозицию в среде религиозных деятелей. Однако полностью им это не удалось.

С начала 70-х годов, когда действия властей привели к организационному краху левых идей, вакуум заполнили исламистские идеи. Началась активизация и организационное оформление исламистского движения. Исламизм стал и формой социального протеста, и попыткой мусульманского общества отстоять свою самобытность, что предопределяет его значительную устойчивость в демократическом пространстве. Исламисты хотят поставить себе на службу современное государство, чтобы использовать его для исламизации общества.

В январе 1984 г. «Хлебные бунты» после отмены государственных субсидий на продукты первой необходимости были спровоцированы религиозными экстремистами. Это был их ответ на попытки правительства поправить финансовое положение страны путем увеличения цен на продовольственные товары (по рекомендации МВФ), что привело к массовым антиправительственным выступлениям и возникновению политического кризиса. В 1990–1991 гг. в Фесе прошли наиболее кровопролитные столкновения между исламистами и леваками, исламистами и силами правопорядка. Всеобщая забастовка 1990 г. по призыву Всеобщей организации трудящихся Марокко (ВОТМ) и ДКТ сопровождалась столкновениями демонстрантов с силами правопорядка, спровоцированными исламистами. Погибли до 200 человек, сотни были арестованы и осуждены на длительные сроки тюремного заключения. Исламисты выступали против участия Марокко в войне в Персидском заливе на стороне США.

События 1991 г., спровоцированные в университете исламистами, положили конец существованию единственного сохранившегося леворадикального движения в рамках Национального союза марокканских студентов. Кроме НСМС исламисты контролируют профцентр – Национальный союз трудящихся Марокко, возглавляемый А.Маати. На начало 1998 г. исламисты удерживали под контролем значительную часть университетов в стране. Их социальная база расширилась за счет лавочников, ремесленников и безработных.

Националистическая партия «Истикляль» фактически стоит на позициях исламистов и зачастую служит им прикрытием для легальной деятельности. Бывший ее лидер М.Бусетта (до 1998 г.) неоднократно высказывался за создание легальной исламистской партии. Оформление перед парламентскими выборами в 1992 г. Демократического блока четырех партий стало и целью исламистов, чтобы взять под свой контроль оппозиционное движение, возглавить и использовать его в своих интересах. Исламисты увидели в демократии действенное средство борьбы за власть, за вхождение в политическую жизнь, став ее полноправным участником. В результате демократизация политической системы, как и в других арабских странах, выявила совершенно определенную тенденцию – быстрый рост влияния исламистских движений. Но и королю Хасану II удалось найти компромисс с политическими партиями и сохранить сильные левые партии как достаточно реальный противовес исламистам.

Однако основным методом властей в борьбе с противодействием общества было беспощадное подавление, террор против своих граждан. Демократическая общественность окрестила годы государственной нестабильности в правление Хасана II «свинцовыми годами». Государство, вышедшее из тоталитаризма, не могло не быть жестоким и репрессивным. Правительство жестко подавляло инакомыслие. Аресты, пытки, казни, ссылки в неблагоприятные зоны, высылки из страны стали обычным явлением при наличии обвинительного уклона в правосудии. На практике часто не закон, а беззаконие главенствовало над правами человека. Практиковалось и физическое устранение наиболее ярких представителей оппозиции, как похищенный в Париже в 1965 г. М.Бен Барка и убитый исламистами по заданию спецслужб в 1979 г. член политбюро Социалистического союза народных сил (ССНС) О. Бенджеллун.

Предпринимались жесткие меры по подавлению левого, а затем и религиозного экстремизма. Репрессии обрушивались на левые партии и профсоюзы, на левые молодежные организации. Их руководители подвергались тюремному заключению. В 60–70-е годы арестовывались руководитель компартии А. Ята и генеральный секретарь МСТ М. Бен Седдик, руководство НСМС. Наиболее ощутимый урон понесла партия НСНС, лидеров которой обвинили в организации заговора против короля в 1963 г. Ставший в 1998 г. премьер-министром А. Юсуфи, в 70-е годы был приговорен к смерти, а в 80-е годы был помилован королем. К длительным тюремным срокам были приговорены левые лидеры: Серфати (17 лет тюрьмы и 8 лет ссылки), А. Муршид (22 года тюрьмы), А. Шауи (15 лет тюрьмы) и т.п. Десять лет без судебного решения находился под домашним арестом с 1989 г. лидер запрещенной исламистской организации «Аль-Адль валь-Ихсан» А. Ясин.

Многие арестованные исчезли бесследно. С середины 60-х годов до конца 90-х пропали без вести свыше 900 человек. Многочисленные смертные приговоры, длительные тюремные заключения, высылки в Сахару и за пределы страны, расстрелы митингов и демонстраций, участников забастовок стали повсеместным явлением.

В 60–70-е годы репрессии обрушивались и на марокканскую прессу. Закрывались неугодные издания и печатавшие их типографии, арестовывались директоры и главные редакторы проштрафившихся газет и журналов. Официально цензура печати была отменена в 1977 г., но негласно она сохранилась, а руководство изданий несло личную ответственность за смелые публикации (вплоть до ареста).

Власти продолжают оказывать давление на неугодных издателей. Существующая на деле запретительная и карательная цензура сужает доступ к информации, обеспечивая жесткий контроль над населением, создавая широкие возможности для преследования непокорной прессы, ограничивая плюрализм мнений. Ведь свобода прессы – это глас общественного мнения, которое высказывает свою точку зрения на все проблемы, это самый острый политический механизм. Именно общественная солидарность гарантирует независимость СМИ – одной из главных составляющих демократии.

Следует отметить, что в условиях тяжелейшего, экономического кризиса выросла и уголовная преступность, особенно среди молодежи. При этом правонарушения имеют характер от самых тяжких до незначительных, например, занятие розничной торговлей без патента. Голод, нужда, скученность, отсутствие жилья превращает безработных в «дно» городского общества. Столичный район Тур Хасан пресса в свое время сравнивала с «дном» Чикаго, где было опасно появляться на улицах после захода солнца. Беспросветность существования толкала на преступления молодежь и в мелких городах.

По данным министерства юстиции, в 1972 г. из 15,6 тыс. осужденных и находящихся под следствием 6,6 тыс. составляла молодежь 15–25 лет2.Только в июле 1975 г. было зарегистрировано свыше 2 тыс. преступлений, среди которых были нередки убийства с целью ограбления3.

В самые суровые 60–70-е годы тюрьмы были переполнены. В 1975 г. в них, рассчитанных на 28 тыс. чел., содержалась 31 тыс. заключенных. Особенно тесно было в отделениях для несовершеннолетних. Из 31 тыс. арестованных 12 тыс. находились в предварительном заключении за мелкие проступки. Ежегодно освобождалось 7 тыс. человек4. Об условиях содержания можно судить по гражданской тюрьме г. Инезгана (провинция Агадир), которая напоминала «средневековые застенки». Пятьдесят заключенных в ней содержались «как сардины в банке», слуховые окна и решетки были недостаточны для вентиляции помещений, кишащих насекомыми. Заключенные страдали от туберкулеза и нервных болезней5.

В 1984 г. сразу после выхода была запрещена книга бывшего политзаключенного А. Шауи «Неоконченное прошлое» о тяжелых условиях существования в тюрьме повышенной безопасности в Кенитре, где автор провел 15 лет. Студент-левак А. Муршид в 1974 г. был осужден на 22 года тюрьмы. Огромную роль в его освобождении сыграли правозащитные организации, сферой внимания которых стало несовершенство пенитенциарной системы. В 1999 г. власти разрешили Муршиду опубликовать книгу «Крыс морят голодом» об условиях тюремного содержания. По сравнению с тем, что он пишет, ничто не изменилось и в конце XX века. Для марокканских тюрем по-прежнему характерна перенаселенность. По некоторым данным, в 43 тюрьмах содержались 53 тыс. заключенных. По свидетельству правозащитников, 20 тюрем нуждалось в расширении и обновлении, а 20 других – в замене зданий6. Отмечалась переполненность тюрьмы г. Сале. В центральной тюрьме Укаша в Касабланке вместо 4 тыс. содержались 9 тыс. заключенных. Перенаселенность, плохое питание, отсутствие санитарных условий продолжают угрожать их здоровью. Недостаточное медицинское обслуживание приводит к их смерти, хотя в 1998–1999 гг. были выделены средства из бюджета на увеличение медицинского персонала в тюрьмах7.

Правозащитники обращают внимание и на проблему трафика наркотиков и сексуальных злоупотреблений, как, например, в тюрьме Тушка в г. Эр-Рашидия, где даже возник протест заключенных по этому поводу.

До прихода к власти «левого» правительства А. Юсуфи правозащитников в тюрьмы не допускали. В настоящее время сотрудничество министерства юстиции и администрации тюрем с правозащитниками позволило решить некоторые проблемы. Закон разрешил посещение тюрем членами парламента, представителями прессы, правозащитниками и иностранными дипломатами, которые только в 1999 г. пятнадцать раз посетили места заключения8. Обследовав условия содержания задержанных участников различных демонстраций в центре Айн Атик (близ Рабата), правозащитники призвали к запрещению этого и подобных центров.

Правозащитное движение в Марокко возникло в условиях «надзаконности» королевской власти как противодействие властному беспределу. Юстиция стала инструментом преследования оппозиции, часть которой со временем из бунтарей переродилась в конформистов. Правозащитники приучали соотечественников думать правовым способом: чем более подготовленными в правовом отношении будут граждане, тем неудобнее власти манипулировать их сознанием.

Благоприятные условия для деятельности правозащитных организаций сложились с середины 70-х годов после провозглашения политики демократизации «сверху». Власти освободили из тюрем 450 политзаключенных, дали возможность политическим партиям проводить митинги и съезды, возвратили им помещения. Было разрешено создание новых партий. Возобновилось издание оппозиционной прессы, постепенно ослабла цензура. В целях самосохранения власти стремились создать уравновешенное общество.

Вместе с тем одной из особенностей правозащитного движения стало то, что его возникновение совпало с расцветом исламизма. Правозащитное движение набрало силу в условиях дефицита политического оппонирования власти, когда левые партии были встроены во власть. Парадокс в том, что исламисты использовали демократические институты для осуществления своих прав. Адвокаты из партии «Истикляль» брали под контроль процессы по делу исламистов, защищали их в судах.

Со временем сфера деятельности борцов за права человека расширялась. С конца 70-х годов возникли условия для создания широкого спектра правозащитных организаций со своей специализацией. Они стали одним из элементов формирования гражданского общества в стране, где существовала традиционная правовая культура и осуществлялся тотальный контроль над внутренней жизнью общества, генетически взращенного на авторитаризме.

Началось формирование активной части общества, желающего участвовать в расширении прав граждан и в претворении их в жизнь. Благодаря правозащитникам, в обществе стала формироваться современная правовая культура. Постепенно правозащитное движение превратилось в институциональное явление. Первоначально насчитывались три группы организаций по защите прав человека, действовавших на национальном уровне. В 1979 г. была создана Марокканская ассоциация по правам человека (МАПЧ), в 1988 г. – Марокканская организация по защите прав человека (МОЗПЧ). Их целью стало положить конец насилию в стране. Кроме них возникла Марокканская лига защиты прав человека (МЛЗПЧ), а в 1992 г. бывшие члены МАПЧ создали Комиссию защиты прав человека (КЗПЧ). Были сформированы многочисленные региональные организации по правам человека. В 1999 г. возникли еще две организации. Одна занимается без вести пропавшими людьми и незаконно содержащимися под стражей. Другая федерация специализируется на вопросах улучшения содержания в тюрьмах и проведении реформы в области уголовного права.

Среди правозащитных организаций следует отметить берберскую Тамаунут и Марокканскую ассоциацию по исследованию и культурному обмену, занимающуюся проблемами сохранения берберской общности, противодействуя насильственной ассимиляции берберов арабами. Обе организации требуют признания их языка в качестве национального, а их культуры – как составной полноценной части жизни марокканского сообщества. Они настаивают на использовании берберского алфавита, на отказе от арабизации берберских имен, на регистрации берберских детей как берберов. Организации протестуют против постоянных придирок властей к их деятельности, в частности, против угроз, которым подвергалась организация «Масеиниза» в Танжере и лавочники, пользовавшиеся берберским языком в своих заведениях. Протест вызвал закрытие программы на берберском языке на телевизионном канале 2М, хотя они были оплачены берберскими ассоциациями.

Правда, есть и некоторые сдвиги в берберском вопросе. Еще в 1995 г. по решению короля было разрешено обучение в школе на трех берберских диалектах. Одна из главных национальных ежедневных газет раз в месяц посвящает целую страницу статьям по берберской культуре, печатает поэмы, но латинским шрифтом. Правительство Юсуфи признало берберскую культуру частью марокканской идентичности. В 2002 г. тамазиг стал вторым государственным языком, открыта Академия берберского языка.

С возникновением рынка женской рабочей силы сферой внимания правозащитников стали и феминистские проблемы. Возникла необходимость в защите интересов и этой категории населения. Женщины, составляющие 35% рабочей силы, трудятся в основном в промышленности, сфере услуг и сельском хозяйстве. Часть из них работает в области образования, медицины, права, в администрации. Но здесь для женщин затруднено продвижение по служебной лестнице.

По официальным данным, в 1997 г. женскими проблемами и защитой прав женщин занимались 76 организаций. Среди них Демократическая ассоциация женщин Марокко, Союз за женскую активность, Марокканская ассоциация прав женщин9. В области социальной поддержки семьи и ребенка Марокко активно сотрудничает со структурами ЕС, помогавшими открыть Национальный центр по поддержке женщин.

Женщины постоянно являются объектом дискриминации, им трудно доказать и в полиции, и в суде факт жестокого обращения в семье и добиться развода. Женские проблемы, касающиеся замужества, развода, наследства, сохранились и после реформы 1983 г., в результате которой претерпел изменения персональный статут Муддавана. Больше всего от неравенства страдают женщины в деревне, занятые домашним трудом.

Особое противодействие разрешению проблемы женской эмансипации оказывают исламисты и некоторые исламские деятели. Так, 12 марта 1999 г. около 50 тыс. манифестантов прошли по улицам Рабата, отмечая Международный день женщин и требуя политических реформ в области женских прав. В тот же день исламисты организовали контрманифестацию в Касабланке в 150–200 тыс. человек против этих реформ.

Президент Всеобщей национальной организации женской солидарности А. Шенна предложила правительству проект социальной реинтеграции в общество незамужних матерей и внебрачных детей. С резким протестом против проекта выступили в июне 1999 г. имамы мечетей, находящихся под контролем государства. Организация возложила ответственность на правительство за то, что происходит в мечетях.

Некоторые женские организации занимаются такими конкретными проблемами, как планирование семьи, вопросы общей гигиены, обучение своих детей грамотности. Неграмотность женщин в деревне в 1998 г. составляла 85%, в среднем по стране – 65%10.

В начале 2004 г. по инициативе короля Мухаммеда VI был принят новый семейный кодекс, который уравнял в правах мужчин и женщин. Местной прессой он был назван «революционным». В соответствии с кодексом марокканки получили право самостоятельно решать вопрос о замужестве, не подчиняясь воле отца. Они могут требовать развода, принимать решение о том, какое образование давать детям. Пока все это, правда, теоретически. По-прежнему сохраняется многоженство, но оно тоже будет строго регламентироваться. Появилось понятие «брачный контракт», в который изначально можно внести пункт об отказе супруга обзавестись второй женой.

В мае 2004 г. в целях пропаганды женского равноправия по инициативе почтового ведомства и Международной амнистии открылась филателистическая выставка, посвященная правам женщин. Был организован «круглый стол» с участием правозащитников, журналистов и представительниц женских организаций. Они обсуждали, в частности, проблему насилия в семье.

В сферу внимания правозащитников попали и проблемы подрастающего поколения. Согласно закону, обязательным считается начальное школьное образование для детей 7–13 лет. Однако не все дети посещают школу, особенно в сельской местности. Это касается прежде всего девочек, которые эксплуатируются в домашнем хозяйстве. Часто они используются в качестве прислуги, помогая таким образом своей семье дополнительным заработком. Особенно это касается сирот. Тысячами человек насчитывается детская проституция в городах (по большей части девочки, в меньшей степени мальчики).

По инициативе принцессы Лаллы Айши, давно занимающейся женскими проблемами, бюро ЮНИСЕФ в Марокко – Национальный наблюдательный пункт по правам ребенка – начал кампанию, направленную на улучшение участи «маленьких бонн». Эта кампания широко освещается в официальной прессе. Еще одна проблема – отсутствие гражданского положения о сиротах обоих полов, что необходимо для составления актов о рождении, выдачи удостоверений личности и для женитьбы. Некоторые организации, среди которых – Бейти и Марокканская лига помощи ребенку, специализируются на юридической помощи детям, особенно тем, кто подвергался насилию. 3а особые заслуги правозащитной деятельности президент Бейти Н.Мжид, возглавляющая ассоциацию в течение 17 лет, была в 1999 г. награждена французским правительством престижной медалью. В декабре этого года ООН назначила Мжид на пост специального докладчика по проблемам торговли и эксплуатации детей. В главных городах Марокко было создано несколько центров, где находят приют и материальную поддержку дети улицы. Среди них есть филиал международной организации, находящейся в Швеции.

Одной из проблем, которой занимаются частные организации, стало вовлечение в жизнь общества инвалидов. Их насчитывается 2,2 млн. чел. или 7% населения. Ежегодные отчисления из государственного бюджета на нужды инвалидов составляют всего 0,01%11. В марте 1999 г. власти создали специальную комиссию по интеграции инвалидов в общественную жизнь, которую возглавил премьер-министр. Ее задача – разработка программы реабилитации инвалидов. С этой целью комиссия провела в марте же «Национальный день инвалидов», надеясь привлечь к этой проблеме общественное мнение. 30 марта король Мухаммед VI посетил центр для детей-инвалидов в провинции Хемисет и выделил 7,2 млн. дирхамов на его расширение12.

Спектр деятельности правозащитников оказался достаточно широк. В сферу их внимания входит защита гражданских прав политических и общественных деятелей, профсоюзных работников, участников демонстраций и забастовок, а также религиозных деятелей. Своей обязанностью они избрали защиту политических заключенных, жертв политических репрессий, родственников заключенных. Они отстаивают права на объединение в общественные группы, политические партии, ассоциации, выступают за свободу прессы, борются против цензуры, защищают от репрессий журналистов. Правозащитники отвергают дискриминацию по расовому, языковому, половому признаку, социальному статусу, защищая женщин, детей, инвалидов. Они отстаивают право на труд, на свободу перемещения по стране, на эмиграцию и возвращение на родину.

По-существу, правозащитники выступают адвокатами общества перед государством, на практике обучая граждан тому, как пользоваться своими правами. При этом они действуют в рамках существующего законодательства, защищая конституционное право граждан на свободный выбор с помощью формальных судебных процедур. И хотя правозащитники по идее должны быть независимы от политики, на деле же они волей-неволей превращаются в политиков. Поэтому в течение многих лет правозащитники, требовавшие конституционного поведения от властей, соблюдения норм гражданского и семейного права, сами подвергались давлению и ограничениям со стороны правительства за защиту прав граждан от государства, а также и от других граждан. Например, с 9 по 11 декабря 1999 г. по всей стране разгоняли активистов в области прав человека, членов Организации справедливости и милосердия и безработных выпускников университетов. Силы порядка дубинками разогнали 9 декабря и демонстрацию перед парламентом активистов МАПЧ во главе с президентом А. Бенамором и Форума за правду и справедливость, выступавших против произвольного заключения в тюрьму, похищения людей и других нарушений гражданских прав. Сорок демонстрантов были арестованы, из них 39 предстали перед судом. У журналистов были конфискованы фотокамеры. Свою озабоченность инцидентом выразила Международная федерация по правам человека. Ведь мировое сообщество выработало единые нормы правового поведения, которые считаются обязательными для всех государств, стремящихся занять подобающее им положение в системе международных отношений. Формы и методы обращения государства со своими гражданами на законных основаниях стали объектом внимания всей мировой общественности.

Обращение к проблеме прав человека связано и с общими процессами глобализации, развитие которых характерно для периода 90-х годов. Эта проблема стала одной из составляющих процесса демократизации общества, перестала быть только внутренним делом. Это проблема, в решении которой заинтересовано все мировое сообщество. Совершенствуя конституционное законодательство, Марокко приводило его в соответствие с нормами ООН, поскольку властям было небезразлично мнение «цивилизованного» Запада. Марокко ратифицировало большинство международных конвенций в области прав человека. В том числе о запрещении пыток, о правах ребенка, о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и др.

В 1990 г. при короле был создан Консультативный совет по правам человека. Он состоит из пяти групп, которые занимаются уголовным правом, условиями содержания осужденных, поисками политзаключенных, связями национальных организаций по защите прав человека, негуманными условиями содержания военнопленных марокканцев в лагере Фронта ПОЛИСАРИО в Тиндуфе (Алжир), а также вопросами экономических, социальных и культурных прав населения. В своей тронной речи 30 июля, а затем в речи 9 декабря 2000 г. в день 52-й годовщины Всемирной декларации прав человека король Мухаммед VI объявил о планах реформирования деятельности совета, сделав ее более эффективной.

Одним из требований политической оппозиции стало проведение глубокой конституционной реформы с тем, чтобы создать правовое государство, в котором закон гарантировал бы демократизацию и модернизацию органов власти на всех уровнях. В преамбулу принятой на референдуме 1992 г. конституции было включено положение о том, что королевство Марокко подтверждает свою приверженность правам человека. Власть постепенно пришла к пониманию, что социальные конфликты надо решать в рамках закона, гарантирующего демократические права граждан в соответствии с конституцией и международными требованиями. Это повлекло за собой прогрессивные перемены, отвечающие интересам общества.

Проблема прав человека была возведена в ранг государственной, хотя на ее решение оказывают влияние различные общественные и политические силы. Впервые в арабском мире был создан министерский департамент по правам человека, а затем и соответствующее министерство. В мае 2000 г. правительство присвоило статус «общественной полезности» ассоциациям и организациям по защите прав человека, что обеспечило им финансирование и признание службой общественных интересов. Таким образом, была выстроена иерархическая структура правозащитных организаций, пошедших на компромисс с властью, которая, в свою очередь, взяла на себя обязанность соблюдать законность. В результате, с одной стороны, государство возглавило борьбу за права человека, а с другой, поставило под контроль организации, призванные защищать граждан от произвола государства. Некоторые руководители правозащитных организаций заняли административные посты в правительстве Юсуфи. Получилось, что государственные органы, по-прежнему допуская произвол, сами себя контролируют.

Министерство организовало просветительскую работу в области прав человека для полицейских и других властных чиновников. Оно направило усилия для внедрения просвещения в области прав человека в школьные программы пока в качестве эксперимента. В марте 1999 г. Ассоциация марокканских адвокатов открыла в Рабате центр по правам человека, который занимается приведением в соответствие местных законов с международными конвенциями по правам человека.

Марокканские власти начали активно пересматривать устаревшие законы в соответствии с внесенными поправками в конституцию 1992 г. В июле 1994 г. парламент отменил закон 1935 г., позволявший бросать в тюрьмы участников демонстраций по обвинению в деятельности, наносящей ущерб общественному порядку, или в неуважении к власти. На протяжении десятилетий этот закон служил основанием для арестов активистов оппозиционных партий, профсоюзных лидеров, журналистов и др. Против продолжающегося его применения выступали оппозиция, а затем и созданные правозащитные организации. Трижды они пытались провести через парламент постановление об отмене устаревшего акта, пока не добились успеха. Однако, как отмечалось в докладе госдепартамента США о правах человека в Марокко в 1997 г., «если власти в целом сдержанно относятся к мирным формам протеста, то они не терпят марши и демонстрации». По-прежнему «правительство ограничивает свободу слова и прессы в некоторых областях, держит в определенных рамках свободу собраний, совести, создания ассоциаций»13.

В июле же 1994 г. была объявлена амнистия всем политическим заключенным. Однако правозащитные организации продолжали критиковать органы внутренних дел за «превышение полномочий», хотя в докладе госдепартамента США говорилось о том, что в 1997 г. не было зарегистрировано случаев внесудебных убийств лиц, арестованных полицией. По данным авторов доклада, «власти без шума освободили несколько сотен человек, числившихся пропавшими без вести, в том числе около 300 человек в июне 1996 г., но никаких объяснений по поводу их арестов представлено не было». Правительство ежемесячно выплачивает 5 тыс. дирхамов (500 долл.) 28 бывшим узникам тюрьмы в Тазмамарте, выжившим после 18–20-летнего заключения. Это бывшие рядовые военнослужащие, арестованные в связи с попытками покушения на короля Хасана II в 1971 и 1972 гг. После освобождения правительство запретило им публичные выступления относительно их пребывания в заключении14. После помилования 28 арестантов власти объявили, что судьба бывших политзаключенных «окончательно» решена, хотя это далеко не так.

Определенное влияние на политику по отношению к политзаключенным оказал приход к власти «левого» правительства Юсуфи в марте 1997 г. Уже в апреле 1997 г. было освобождено 19 арестованных активистов левацкой Организации национально-демократического действия, представленной тогда в парламенте. В октябре 1998 г. король Хасан II поручил правительству в шестимесячный срок «окончательно решить все проблемы в области прав человека».

Консультативный совет по правам человека впервые опубликовал списки лиц, пропавших без вести в период с середины 60-х до середины 90-х годов. В нем фигурировали имена 112 человек, из которых 56 уже не было в живых. 12 человек из этого списка были признаны еще живыми и находящимися на свободе. Судьба или, точнее, имена еще 44 оставались неизвестными. В отдельный список из 18 человек были объединены лица, которые исчезли «при неизвестных обстоятельствах». Среди них профсоюзный активист А. Руисси, похищенный в 1964 г. До сих пор остаются неизвестными общественности обстоятельства гибели руководителя НСНС М. Бен Барки.

Премьер-министр Юсуфи заявил в 1999 г., что правительство возместит жертвам похищений и произвольного заключения финансовые потери. В королевскую арбитражную комиссию поступило до 5900 заявлений от жертв или их семей. Правозащитные организации взяли этот процесс под свой контроль, оспаривая состав комиссии, которому не хватает независимости, критикуя за отсутствие прозрачности в ее решениях и т.п.

В апреле 1999 г. правительство ассигновало 40 млн. дирхамов (4 млн. долл.) для 39 заключенных на каторге в Тазмамарте или их семей в качестве временного пособия на медицинские расходы. Позднее было выделено около 140 млн. дирхамов в пользу 354 человек, а затем продолжились выплаты от 250 тыс. до 350 тыс. дирхамов каждому заключенному или их наследникам. Первые выплаты получили в июле 1999 г. некоторые заключенные западносахарцы, оказавшиеся в тюрьме в результате войны Морокко с Фронтом ПОЛИСАРИО, или семьи без вести пропавших военнопленных.

В феврале 1999 г. было объявлено о создании Ассоциации по реабилитации жертв репрессий, открытии центра по их реабилитации в Касабланке. В ноябре 1999 г. с разрешения властей были созданы правозащитная организация «Справедливость и правда», занимающаяся розыском пропавших. 29 октября был объявлен Днем Памяти жертв репрессий.

В августе 1999 г. было принято решение о реформе пенитенциарной системы. 9 октября 1999 г. активисты Марокканской ассоциации по правам человека и Форума за правду и справедливость собрались перед парламентом. Они потребовали осуждения руководителей, ответственных за похищения людей и произвольное заключение в тюрьму. В открытом письме министру юстиции 23 октября 1999 г. МАПЧ опубликовала в марокканской и иностранной прессе список из 14 лиц, ответственных за аресты. Среди них были руководители жандармерии и секретных служб. Раскритиковав министерство юстиции за бездеятельность, правозащитники потребовали наказания виновных.

Еще в феврале 1999 г. под трибунал попали два офицера полиции, которые были осуждены на 10 лет за применение силы, повлекшей смерть задержанного. Комиссар полиции, не признавший свою ответственность за эту смерть, был осужден на 8 лет лишения свободы. Так что процесс наказания виновных начался. В ноябре же 1999 г. левая оппозиция добилась, чтобы в отставку был отправлен министр внутренних дел с двадцатилетним стажем М.Басри, виновный в похищении людей. Из ряда вон выходящим случаем стало публичное покаяние на страницах прессы в 1999 г. бывшего офицера секретных служб М.Холти, виновного в жестокостях над политзаключенными в 70–80-е годы. Покаяние полицейских может стать стимулом для национального примирения.

Длительное время марокканские правозащитники выступают за отмену смертной казни, широко применявшейся в стране. В очередной раз в апреле 2002 г. МАПЧ призвала правительство отказаться от вынесения смертных приговоров. По ее данным, к расстрелу были приговорены не менее 110 марокканцев. Правозащитники потребовали от правительства подписать специальный протокол о запрещении смертной казни к Европейской конвенции о защите прав и основных свобод15.

Постепенно правозащитное движение стало выходить на международный уровень. Марокканские организации активно участвуют в общеарабском правозащитном движении. Как известно, Организация Исламская Конференция (ОИК) в 1990 г. приняла Каирскую декларацию прав человека, призванную подтвердить, что исламские законы не противоречат международным нормам, касающимся защиты прав человека и доказывающим универсальность проблемы прав человека.

В октябре 2000 г. марокканские ассоциации по защите прав человека стали организатором регионального арабского конгресса по поддержке правозащитников и продвижению демократии в арабском мире. Этот конгресс призвал к конституционным реформам во всем арабском мире для обеспечения демократии и гарантирования политических свобод. На конгрессе присутствовали марокканский министр по правам человека и арабские юристы.

В марте 2000 г. в Каире Совет Лиги Арабских Государств избрал на пост президента будущей Арабской комиссии по правам человека одного из лидеров МОЗПЧ, юриста и университетского преподавателя X. Насири (на ближайшие два года). В октябре 2000 г. после генеральной ассамблеи в Каире Арабская организация по правам человека избрала двух: марокканцев, тоже активистов МОЗПЧ с мандатом на три года в совет секретарей организации.

Еще в сентябре 2000 г. в стране был проведен семинар по подготовке специалистов в области прав человека для руководителей государств и неправительственных организаций арабского мира. Активную работу проводит в Марокко Международная амнистия (МА), организовавшая вещание на Рабат, Касабланку и Марракеш. В сентябре 1999 года она поддержала национальный форум молодежи, обсуждавший права человека и, в частности, права ребенка.

Прошло несколько встреч на высоком уровне по поводу сотрудничества МА с Марокко. Марокко сотрудничает с международными организациями в области подготовки учебных программ и преподавателей по правам человека. В апреле 1999 г. страну посетила Верховный комиссар ООН по правам человека М.Робинсон, открывшая в Рабате центр документации, подготовки и информации в этой сфере. Он должен был содействовать диалогу правительственных инстанций с лицами, занимающимися практической деятельностью (офицеры полиции, судьи, адвокаты, правозащитники).

В мае 1999 г. в страну приезжала делегация Международного центра по реабилитации жертв репрессий, которая заявила о намерении провести в Марокко очередной всемирный конгресс. Страна демонстрирует перед всем миром свою приверженность демократическим преобразованиям. За свое 38-летнее правление король Хаcан II подготовил своему сыну Мухаммеду VI возможность перехода к другому, более либеральному типу авторитарного правления. В этом есть заслуга и правозащитников: несмотря на издержки контролируемой демократии, правозащитное движение стало этапом на пути создания правового государства.

Многочисленные правозащитные организации создавались независимо от воли и желания правительства в ответ на нарушения гражданских прав и свобод. Они стали свидетельством того, что в общественном сознании все более утверждаются новые понятия: плюрализм, политическая свобода и демократия. Правозащитная деятельность подстегивает развитие гражданской и политической активности, создание демократических институтов. В развитие законодательства она также внесла свой вклад, способствуя некоторому приближению к правовому государству.

Общение с властью от противостояния переходит к компромиссу. Но сама власть ощущает потребность в изменении своих незаконных решений. Одним из способов стало создание иерархической структуры правозащитных организаций. Инициатива «снизу» была перехвачена властью, держащей под контролем всю политическую систему страны. В процессе этого правозащитные организации из общественных превратились в правительственные. Правозащитная деятельность стала монополией государства независимо от того, из каких мировоззренческих посылок эта деятельность исходит. Волей-неволей правозащитники стали заложниками их взаимоотношений с властью. Такова специфика демократизации страны.

Встраивание правозащитного движения во власть свидетельствует о сохранении авторитарности, являющейся нормой правления. Налицо стремление создать жестко централизованное государство при общей слабости либеральных и демократических тенденций. Марокканские правозащитники понимают, что еще не скоро государство станет действительно демократическим и правовым, но своей деятельностью они стремятся приблизить это время. Важной задачей на этом пути является ликвидация пропасти между народным правосознанием и правовой культурой европейски образованных профессиональных юристов.

марокко общество дуализм партия

Список литературы

Rapport Du Departement D’Etat Americain Sur La Situation Des Droits de L’Homme Au Maroc En 2000. Casablanca, 14 Juin 2001, с. 55.

Al-Bayane, Casablanca, 6.07.1975.

Rapport Du Departement D’Etat Americain Sur La Situation Des Droits de L’Homme Au Maroc En 2000. Casablanca, 14 Juin 2001, 11.12.1974.

Сергеев М.С. История Марокко. XX век. М., 2001, с. 291.

ИТАР-ТАСС. М., 5. 04.2002, с. 7.