Реферат: Российско-пакистанские отношения в международном аспекте
С апреля 2003 г. положение в южноазиатском регионе, где главную роль играют Индия и Пакистан, претерпевает изменения. Впервые с 1999 г., когда произошел вооруженный конфликт между двумя ядерными региональными державами, обозначилась тенденция к некоторому улучшению двусторонних отношений.
Завершая свой визит в штат Джамму и Кашмир, премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи заявил, что интересам обоих государств отвечало бы разрешение всех противоречий путем переговоров. Индия, сказал премьер, готова обсуждать с Пакистаном все вопросы, включая кашмирский. Инициатива Ваджпая была подхвачена его партнером в Пакистане премьер-министром Зафаруллой Ханом Джамали. После телефонного разговора между ними стороны договорились о возобновлении железнодорожного и автобусного сообщения между странами, приступили к переговорам о прямом авиасообщении, восстановлении контактов между спортсменами и расширении списка товаров, не подлежащих тарифам и ограничениям в двусторонней торговле.
Главным же нужно считать преодоление дипломатического кризиса, возникшего в декабре 2001 г. после атаки террористов на здание индийского парламента. Обвинив в этом теракте Пакистан, Дели тогда потребовал сократить штат сотрудников пакистанского верховного комиссариата (посольства) и отозвал своего верховного комиссара в Исламабаде. Тогда же Индия подтянула к границам с Пакистаном свои регулярные части, а после новых терактов в мае 2002 г. выслала главу пакистанской дипмиссии и привела свои войска в состояние полной боевой готовности. Исламабад отвечал аналогичными мерами. В результате создалась реальная угроза войны между странами, обладающими ядерным потенциалом. Конфликта удалось избежать, и поздней осенью того же года Индия отвела свои войска от пакистанской границы. Пакистан сделал то же самое, и противостояние двух армий, вместе насчитывающих более миллиона человек, закончилось. Однако акты террора и саботажа, гибель мирных жителей в штате Джамму и Кашмир продолжались, несмотря на заверения пакистанского руководства, что оно приняло меры к прекращению перехода диверсантами линии контроля, разделяющей индийскую и пакистанскую части спорной территории.
Произошедшее летом 2003 г. полное восстановление дипломатических отношений, возвращение в Исламабад верховного комиссара Индии, а в Дели – комиссара Пакистана дало повод рассчитывать, что стороны предпримут дальнейшие шаги навстречу друг другу. И действительно, в середине августа в Пакистан прибыла представительная делегация парламентариев и журналистов из Индии, возглавляемая бывшим главным министром штата Бихар Лалу Прасад Ядавом. Она провела насыщенные переговоры со своими коллегами в Пакистане в рамках форума Свободной прессы Южной Азии. Обе стороны предприняли акции гуманитарного характера по освобождению и возвращению на родину ранее задержанных граждан соседней страны, главным образом нарушивших пограничный режим рыбаков. Индия дала согласие на участие в очередной 12-й конференции Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК), проведение которой намечено на январь 2004 г. в Исламабаде (из-за позиции Дели саммит СААРК, первоначально планировавшийся на начало 2003 г., не состоялся).
Создав эти минимально необходимые условия для дальнейшей работы, стороны сделали паузу – переговоры по возобновлению авиасообщения затянулись, а к подготовке главных встреч на высоком дипломатическом и высшем политическом уровне даже не приступали. Существенную роль при этом сыграла неутихающая террористическая активность. В Мумбаи (Бомбее) в конце августа прогремели взрывы и пострадали десятки людей. Индия на этот раз не стала возлагать прямую ответственность на Пакистан, но ее руководители заявили, что если Исламабад серьезно заинтересован в улучшении двусторонних отношений, он должен выявить и передать Дели террористов, совершающих кровавые преступления. С конца августа 2003 г. вновь обострилась ситуация в индийском Кашмире. Ликвидация одного из лидеров во многом пакистанской по составу участников, но запрещенной в Пакистане террористической организации «Джаиш-и-Мухаммад» (Армия пророка) подняла волну насилия. Руководство Индии в лице заместителя премьер-министра Дал Кришан Адвани выступило с заявлением, что Пакистан продолжает «войну по доверенности» против Индии1.
Несмотря на явное замедление процесса смягчения региональной напряженности, он, думается, будет продолжаться. Это связано как с внутриполитическими, так и с международными факторами. К первым относится стремление правящей коалиции в Индии во главе с Индийской народной партией (Бхаратия джаната парти, БДП) сохранить стабильное положение внутри страны перед всеобщими выборами осени 2004 г. Улучшение ситуации в штате Джамму и Кашмир показало бы способность правительства А.Б.Ваджпаи успешно сотрудничать с администрацией тех штатов, где у власти стоят руководители, оппозиционные преобладающим в центре политическим силам (на выборах 2002 г. в законодательное собрание штата союзник его коалиции, Национальная конференция, потерпела поражение). Характерно, что в конце августа 2003 г. премьер-министр провел в столице штата г.Сринагар совещание главных министров индийских штатов.
У пакистанских властей есть также немало причин внутреннего порядка, побуждающих к «замирению» с Индией. Всеобщие выборы осени 2002 г. изменили фасад власти, но вызвали с трудом преодолеваемый кризис между оппозиционными партиями, широко представленными в парламенте, и генералом-президентом Первезом Мушаррафом, сохраняющим за собой пост начальника генштаба армии (читай, главнокомандующего сухопутными войсками). Оппозиционеры, среди которых ведущую роль играет коалиция религиозно-политических партий, требуют отмены принятого в преддверие выборов указа президента, изменяющего некоторые нормы действующей конституции, а также настаивают на том, чтобы Мушарраф снял с себя военную форму. Уменьшение напряженности в отношениях с Индией на руку президенту и правительству, так как они могли бы сосредоточиться на задачах оздоровления экономики и сферы образования, что в случае успеха ослабило бы радикальную парламентскую и внепарламентскую оппозицию.
Основные мировые игроки также приложили руку к созданию новой ситуации в Южной Азии. Прежде всего, это заслуга Китая. На протяжении нескольких десятилетий, особенно после китайско-индийской пограничной войны 1962 г., Пекин имел в Южной Азии союзника в лице Пакистана. Он превратился в одного из главных поставщиков вооружений в эту страну, поддерживал Исламабад в споре с Дели по поводу Кашмира, помогал в развитии отраслей тяжелой промышленности и производственной инфраструктуры. Весьма тесным было китайско-пакистанское взаимодействие на последнем этапе холодной войны, в период вовлеченности Москвы в дела Афганистана. Сотрудничество, в том числе тайное в ракетно-ядерной и открытое в военной областях, продолжалось и после окончания холодной войны. Однако в 90-е годы Пекин старался придать своей политике на южноазиатском направлении более равновесный характер путем улучшения связей с Индией. В мае-июле 1999 г. во время индийско-пакистанского вооруженного конфликта (мини-войны) в Кашмире Пекин отказался поддержать своего традиционного союзника, подтолкнув пакистанские власти к прекращению огня и признанию собственной неудачи. С этого времени индийско-китайские отношения пошли в гору. Серия визитов на высоком уровне увенчалась поездкой премьер-министра Индии Ваджпаи в Китай в июне 2003 г. В ее ходе стороны договорились «положить на полку» решение погранично-территориальных споров, Индия подтвердила свое признание Тибета неотъемлемой частью Китая, а тот в свою очередь смягчил позицию по проблеме соседнего с Тибетом княжества Сикким, присоединенного к Индии в 1974–75 гг.2а Впечатляющими темпами растет в последние годы торговый оборот между странами – с 2 млрд. он вырос до почти 5 млрд. долл. США. А за 1991–2002 гг. взаимная торговля увеличилась почти в 20 раз3.
Позиция КНР не может не приниматься во внимание в Исламабаде. В Пакистане считают Китай верным и надежным другом. Пекин уверяет, что укрепление связей с Индией не нанесет ущерба китайско-пакистанским отношениям. Вывод для Пакистана может быть только один: чтобы не потерять дружбы с Китаем, надо улучшать отношения с Индией.
Существенную роль сыграла в формировании нового расклада и эволюция в политике США. В годы холодной войны Индия вызывала «восхищение» американцев своей демократией, но она «не была доступна как союзник»4. В постбиполярный период политика Индии стала меняться, особенно заметно после 11 сентября 2001 г. Индия одной из первых стран мира предложила американцам помощь в войне с международным терроризмом. При этом она рассчитывала, что участие в общей борьбе поможет справиться с террором в Кашмире и урезонит Пакистан. Совершивший подлинный кульбит Исламабад не дал Дели в полной мере разыграть кашмирскую карту, сам вызвавшись помочь в свержении талибов, которых он до того поддерживал. Но Индия, как оказалось, извлекла немалые выгоды из своей инициативы. За последние годы существенно выросло сотрудничество военных и разведывательных органов Индии и США, осуществляется программа совместных учений и маневров, расширилось военно-техни-ческое взаимодействие5. И хотя нынешние власти Индии «все еще осторожны в движении к такому типу формальной военной кооперации, которая может быть названа стратегическим альянсом», они оказались значительно более расположенными, чем все прежние, к сотрудничеству с США в области безопасности6.
Характерно также, что Индия ныне активно развивает военно-техническое сотрудничество с Израилем (его объем достиг 2 млрд. долл. США), а визит израильского премьера Ариэля Шарона в Индию в августе 2003 г. в разгар кризиса в израильско-палестинских отношениях можно считать весьма символичным для новой политики Дели на Ближнем Востоке. В эту канву логично вписывается улучшение отношений Индии с Турцией, создание ими рабочей группы по борьбе с терроризмом.
Есть основания полагать, что в будущем изменится и отношение Японии к южноазиатским делам. Токио заявил решительное несогласие с политикой Дели по превращению своей страны в ядерную и вслед за испытаниями 1998 г. существенно снизил свое экономическое присутствие в регионе. Возросшая активность Китая может заставить Японию саму по себе, а в немалой степени и под давлением США активизировать связи с Индией, чтобы не допустить однобокого роста там китайского влияния.
Нельзя также сбрасывать со счетов иранское направление. Визит в Индию президента Мохаммеда Хатами в январе 2003 г. ознаменовался заключением соглашений, выводящих двусторонние связи на уровень тесного взаимодействия не только в экономической, но и в военной области7.
Индия в нынешней ситуации оказывается в роли обхаживаемой стороны. Большое внимание к ней, помимо уже упомянутых государств, проявляют страны Европы, как порознь, так и сообща, через институты Европейского союза. С 2000 г. между ЕС и Индией проходят ежегодные встречи на высшем уровне. Индия тем самым вошла в круг немногих государств (США, Канада, Россия, Китай и Япония), с которыми объединенная Европа проводит регулярные саммиты. Нужно учитывать, что на нее приходится более четверти индийского торгового оборота.
В соответствии с общей логикой формирования новой ситуации в Южной Азии и в унисон с другими державами действует и Россия. Индия для нее – давний, надежный и выгодный партнер. С 2000 г. между двумя странами установилась практика обмена визитами на высшем уровне. Два визита президента Владимира Путина в Индию и ответные посещения России премьером Ваджпаи способствовали закреплению отношений стратегического партнерства, подтвердили сходство позиций двух государств по большинству актуальных проблем международных отношений.
Наиболее успешно развиваются связи в военно-технической области и сфере безопасности. Объем военно-технического сотрудничества достиг уровня, равного по стоимости 1,5 млрд. долл. в год8. Индия закупает у России передовую военную технику, в частности, ультрасовременные самолеты СУ-30, танки Т-90, вертолеты, зенитно-ракетные комплексы, подлодки, радары и т.д. На российских верфях по заказу Индии строятся боевые корабли, в завершающей стадии находятся переговоры по продаже ей оснащенного современным вооружением крейсера «Адмирал Горшков», идут переговоры об аренде или продаже атомных подлодок. Характерной чертой сотрудничества в военной и научно-технической областях является осуществление многочисленных совместных проектов, один из которых в начале 2003 г. увенчался успешным испытанием сверхзвуковой тяжелой ракеты БраМос (по названиям рек Брахмапутра и Москва).
Менее впечатляющим представляется сотрудничество в торгово-экономической области. Объем товарооборота никак не может выйти за 1,5 млрд. долл. Узким местом остается транспортировка грузов, осуществляемая в основном морским путем через Суэцкий канал. Однако и в этой сфере достигнуто немало. Россия продала Индии топливо для АЭС в Тарапуре, стороны приступили к реализации соглашения о строительстве атомной электростанции в Куданкуламе мощностью 2 тыс. МВт. Новым моментом стало участие индийского капитала в разработке нефтяных месторождений Сахалина. В счет оплаты индийского долга в Россию поступают ежегодно товары более чем на полмиллиарда долларов. Около 150 совместных проектов реализуются в различных научно-технических отраслях – в компьютерной технике, электронике, медицине, биологии и т.д.9
Слов нет, экономический и научно-технический потенциал Индии далеко превосходит потенциал других стран Южной Азии, в том числе Пакистана. Однако в военной сфере между последним и Индией сохраняется определенный баланс, в основном за счет ракетно-ядерных сил. В сфере обычных вооружений Индия располагает двух-трехкратным преимуществом, что вызывает нервозность Исламабада, так как налагает на него ответственность за возможное, в случае безвыходного положения, решение применить оружие массового поражения10.
Пакистан стремится диверсифицировать свои военные связи и проявляет большой интерес к приобретению российской техники. Москва пока очень осторожно подходит к вопросу о продаже Исламабаду оружия. Она не хочет осложнять свои отношения с Дели, который по традиции весьма нервно реагирует на любой шаг в российско-пакистанском военно-техническом сотрудничестве. Единственной сделкой, осуществленной в 90-е годы, была поставка Пакистану 12 транспортных (без боевого снаряжения) вертолетов Ми-17.
В условиях выравнивающихся отношений между ведущими государствами Южной Азии и главными мировыми державами Пакистан проявляет значительную активность на российском направлении. Надо сказать, что связи между двумя странами долгое время находились в застойном состоянии, и лишь в последние два года наметился определенный сдвиг. В феврале 2003 г. Россию посетил с официальным визитом глава пакистанского государства генерал Первез Мушарраф. Его встреча с В.Путиным и другие контакты на разных уровнях позволили наметить реальные перспективы по выводу отношений на более высокий уровень. Президент Мушарраф, в частности, предложил нашим нефтегазовым компаниям прийти на пакистанский рынок, где намечается национализация государственной корпорации нефти и газа. В стадию конкретной проработки вступило сотрудничество сторон по проекту расширения (с 1,1 до 1,5 млн. т стали в год) Пакистанского металлургического комбината, построенного в 70–80-х годах с советской помощью. Прояснились перспективы поставок еще двух партий вертолетов Ми-17, но о широком сотрудничестве в военной области речь не идет, хотя теоретически оно могло бы без ущерба для общего баланса обычных вооружений между Индией и Пакистаном достигать полумиллиарда долларов в год. Такая кооперация к тому же не была бы нарушением конфигурации, установившейся ныне в этой чувствительной области, ибо Индия имеет тесные военные контакты одновременно с РФ, США и другими государствами.
Нужно, впрочем, подчеркнуть, что накопившаяся за десятилетия инерция преодолевается с трудом. Дипломатические ведомства двух стран, в частности посольства РФ в Исламабаде и Пакистана в Москве, делают многое, чтобы закрепить тенденции укрепления двусторонних связей. И так как речь идет о поддержании баланса сил в Южной Азии и взаимной выгоде сотрудничающих сторон, от этого, как представляется, не может пострадать российско-индийское стратегическое партнерство.
Более того, Россия наряду с другими влиятельными в мире силами может способствовать улучшению климата в сложных и запутанных отношениях между Индией и Пакистаном, как она уже это сделала в июне 2002 г. во время встреч президента Путина с лидерами двух государств в г.Алматы во время конференции по взаимодействию и мерам доверия в Азии.
Индийско-пакистанские отношения в значительной мере зависят от двух взаимосвязанных проблем – терроризма и Кашмира. Внешнему наблюдателю может показаться несущественным разгоревшийся в 1947 г. спор вокруг принадлежности бывшего княжества колониальной Индии одному из двух государств, возникших после ухода англичан. Между тем, для Пакистана это вопрос принципиальный, и он на протяжении более полувека пытается изменить ситуацию, чувствуя себя обделенным в результате раздела Кашмира на неравные части. С конца 80-х годов на его стороне выступает часть жителей индийского штата, проживающих главным образом в Кашмирской долине. Заодно с ними действуют переходящие через линию контроля боевики. Последние не обязательно являются выходцами из контролируемой Пакистаном территории бывшего княжества, не все они даже пакистанцы по происхождению, есть выходцы из арабских и других стран, принадлежащие к радикально-исламскому интернационалу.
Необходимость какого-то решения кашмирского вопроса давно назрела. Скоро 15 лет, как идет необъявленная война, погибло, по индийским данным, около 40 тысяч человек, главным образом мирных жителей. Противоположная сторона оценивает человеческие потери еще более высоко – в 80–100 тысяч. Вместо того чтобы притягивать к себе людей благодаря достопримечательностям и умеренному климату, Кашмир ныне отталкивает их, шаткая безопасность и безработица заставляют покидать родные места.
Вопрос о том, как можно решить кашмирский вопрос, обсуждается постоянно и на различных уровнях. Очевидно, что рассчитывать на успех было бы реально при двух условиях – улучшении внутренней обстановки в индийском Кашмире и согласии Пакистана примириться с ситуацией. Дели, по-видимому, рассчитывает в перспективе «додавить» Исламабад, но ему при этом необходимо обеспечить выполнение и первого условия.
А сделать и то и другое в одиночку, даже при возросшей политической сплоченности, экономической и военной мощи Индии будет нелегко. Видимо, поэтому Дели еще в июне 2002 г. согласился на определенное содействие США в вопросе о Кашмире11. Представляется, что и другие члены мирового сообщества, в частности, Россия, могли бы оказать помощь в поиске приемлемых решений. Тем более, посредничество исключительно лишь США вызывает протесты многих сил как в Индии, так и в Пакистане. Что касается Москвы, то она уже выступала от имени «большой восьмерки» в качестве посредника при наведении мостов между Индией и Пакистаном после произведенных ими в мае 1998 г. ядерных испытаний12. Посетивший Пакистан в июне 2003 г. министр иностранных дел РФ Игорь Иванов заявил, что Москва была бы готова стать посредником, если бы «ее попросили»13.
Помимо официальных лиц, помощь могли бы оказать и неофициальные. В мире, судя по всему, приветствовали бы посредническую роль в урегулировании кашмирской проблемы таких российских политических деятелей, как Михаил Горбачев, и таких организаций, как возглавляемый им Фонд14.
Конечно, перспективы разрешения конфликта представляются туманными, но нельзя сказать, что они полностью отсутствуют. Выше уже отмечались причины, по которым нынешнее руководство Индии и Пакистана заинтересовано в потеплении двусторонних отношений. Если бы оно наступило, оба государства могли бы приступить к продуктивному обсуждению кашмирской проблемы.
Индия до последнего времени категорически отказывалась от участия в ее разрешении третьих сил, утверждая, что после подписания двумя странами в 1966 г. Ташкентской декларации и в 1972 г. Симлского соглашения вопрос о Кашмире снят с повестки дня международных форумов, в том числе ООН. Между тем, Совет Безопасности ООН и специально созданная комиссия ООН по Индии и Пакистану приняли несколько резолюций по Кашмиру и не раз обсуждали вопрос в 1948–1964 гг. До сих пор на линии контроля в Кашмире функционирует небольшая группа военных наблюдателей вышеназванной комиссии, и ее глава в сентябре 2003 г. обратился к правительствам двух стран с призывом отказаться от шагов, способных в очередной раз обострить ситуацию15.
Упомянутые подвижки в индийской позиции дают некоторый шанс на международное содействие в решении застарелого спора. При этом посредничество может быть и односторонним, и многосторонним. К нему, как кажется, было бы возможно привлечь некоторые международные организации по желанию обеих сторон. В таком качестве могла бы выступить, например, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Не надо забывать, что заметный интерес к ней проявляют и Индия, и Пакистан. Недавнее решение заседания Совета министров иностранных дел стран ШОС в Ташкенте о разработке статуса наблюдателей при организации, а также партнеров по диалогу открывает путь к расширению ее состава и усилению международной роли16.
Вместе с тем урегулирование кашмирской проблемы, по всей видимости, невозможно без еще одного задействования механизма Организации Объединенных Наций. Разумеется, оно окажется реальным лишь в условиях кардинального изменения климата двусторонних индийско-пакистанских отношений. При серьезном повышении уровня доверия двух стран к политике друг друга они могли бы обратиться к ООН с призывом поставить точку в споре, имеющем международный аспект.
Определенные надежды на это вселяет некоторое улучшение ситуации в штате Джамму и Кашмир после прихода к власти осенью 2002 г. коалиционного правительства во главе с Муфти Мохаммедом Саедом. Об этом свидетельствует начавшийся возврат беженцев и увеличение потока туристов. Правительство выступает за взаимный отвод войск от линии контроля, открытие дорог, соединяющих индийскую и пакистанскую части Кашмира, а также подключение к переговорам с Дели умеренно настроенных представителей оппозиции. Позиции последних, кстати, усилились в руководстве главного оппозиционного объединения – Беспартийной конференции свободы и наиболее пропакистанской партии «Джамаат-и ислами». Политическая борьба в штате, несмотря на теракты, идет в основном в русле поиска компромиссов и решения острых социально-экономических проблем.
Заключение
Позитивные подвижки весны-лета 2003 г. свидетельствуют, как представляется, о достаточно благоприятных перспективах развития ситуации в Южной Азии. Сохранение напряженности в Кашмире было бы неправильно рассматривать как непреодолимую преграду на пути к восстановлению в полном объеме и укреплению индийско-пакистанских связей. При условии, конечно, что в кашмирском вопросе будет заметен определенный прогресс.
Индия требует от Пакистана прекратить поддержку террористов и помощь в переходе ими линии контроля. Глядя со стороны, нелегко решить, насколько оправданы эти требования. Кажется маловероятным, чтобы правительство Пакистана вело невыгодную для себя двойную игру, тайно поддерживая международных террористов и оказывая материальную помощь кашмирским боевикам. Что же до открыто признаваемой им моральной, политической и дипломатической поддержки оппозиционных сил в индийском Кашмире, то она должна быть сведена к солидарности с борьбой кашмирцев легальными методами и с их попытками достижения результата путем переговоров. В этом случае оба государства могли бы объединить усилия и сократить масштабы деятельности диверсионно-террористических групп.
Реализации такой возможности способствует баланс сил, сложившийся в Южной Азии, и баланс влияний главных мировых держав. Относительное равновесие в системе двусторонних взаимосвязей и во внешней для этой системы международной среде позволяет рассчитывать на позитивные перемены в плане смягчения основных противоречий между государствами-антагонистами. Последнее на данном этапе означает, видимо, не столько принципиальное разрешение кашмирской проблемы, сколько стремление сторон к повышению уровня взаимодействия и укреплению доверия друг к другу.
Россия может сыграть и уже играет немалую позитивную роль в этом процессе. Она пользуется расположением в обеих странах, причем как официальных кругов, так и общественности. Отношения стратегического партнерства с Индией не отпугивают от нее Пакистан. Там в целом с пониманием относятся к южноазиатской политике РФ и надеются на ее объективный подход к ситуации в регионе.
В недавней истории Южная Азия уже однажды становилась ареной эффективного посредничества Москвы. В середине 60-х годов внешняя международная среда благоприятствовала выполнению ею этой функции и позволила завершить вторую индийско-пакистанскую войну мирным соглашением в Ташкенте. Ныне общие внерегиональные условия чем-то напоминают существовавшие без малого полвека назад, а в определенной степени они лучше тех, ибо отсутствует как самодовлеющий фактор сдерживания КНР и атмосфера глобальной межгосударственной вражды. Сегодня все основные участники международно-политического процесса обеспокоены угрозой со стороны субгосударственных структур и действуют согласованно с целью ее устранения.
Речь, разумеется, не идет об изолированной миссии России. Наиболее эффективно она могла бы действовать в контакте с другими мировыми державами. Было бы, в частности, целесообразно увязать задачи улучшения ситуации в Южной Азии с целями восстановления мира в Афганистане и возрождения его экономики.
Кстати, значение российского участия в афганских делах представляется сегодня едва ли не критически важным. Считается, что Россия имеет влияние на одну из влиятельных группировок, таджикскую или панджшерскую, в нынешней афганской администрации. Москва могла бы способствовать установлению более гармоничных отношений внутри афганского руководства.
Так как другая ведущая его часть состоит из пуштунов и ориентируется на Пакистан, этому способствовало бы укрепление доверия между Москвой и Исламабадом.
Между тем, ситуация в Афганистане рискует выйти за рамки расчетов и ожиданий периода победы над режимом Талибан. К осени 2003 г. сопротивление оппозиционных переходному афганскому правительству сил явно возросло. Реорганизовавшись, талибы и их союзники развернули партизанскую войну, которая грозит сорвать планы установления в стране мира и условий для нормальной жизни.
Ухудшение внутренней обстановки бросает тень на роль внешних сил. Из арены сотрудничества Афганистан рискует еще раз превратиться в полигон соперничества, в том числе индийско-пакистанского. В некоторых кругах Пакистана вызывает озабоченность, скорее всего неоправданную, активность Индии в афганских делах, в частности, открытие ею консульств в прилегающих к пакистанским границам городах Кандагар и Джелалабад.
Для устранения подозрений требуется совместное или согласованное участие Индии и Пакистана в программах политического и экономического возрождения Афганистана. Россия в состоянии сыграть роль одного из связующих звеньев при соблюдении равновесия в отношениях с ведущими южноазиатскими государствами и использовании ее возросшего влияния в Центральной Азии.
Оставаясь на почве реализма, следует в заключение подчеркнуть, что новизна складывающейся в Южной Азии ситуации все еще весьма относительна. Баланс сил играет главную стабилизирующую роль в отношениях между Индией и Пакистаном. Остается и угроза войны, в том числе ядерной. Принятое в сентябре 2003 г. решение Индии о строительстве защищающих от атомного оружия бункеров для высшего руководства страны подтверждает, что стороны еще не вышли на ту фазу ядерной конфронтации, когда угроза взаимного уничтожения обессмысливает войну, а стремление ее избежать делает из врагов партнеров, имеющих пусть один, но жизненно важный общий интерес. Пока этого нет, проблема региональной безопасности заставляет внерегиональные державы активно действовать в направлении урегулирования споров и смягчения противоречий.
Список источников и литературы
российский пакистанский кашмирская политика
http://www.samachar.com, 22 September 2003.
http://rediff.con/news/2003/jun/27china2.htm
Rodney W.Jones. US and South Asia. Core Interests and Policies. Paper presented at the International Seminar in Islamabad, August 2003, с. 4.
Вячеслав Никонов. Назад, к Концерту. На сей раз – глобальному // Россия в глобальной политике, 2002, № 1, с. 90.
http://www.khaleeitimes.com 22 September 2003.