Окунувшись в мир философских сочинений, читая и перечитывал Платона, Аристотеля, Спинозу, Гегеля и др. известных философов, изучая статьи публиковавшиеся в журнале "Вопросы философии", я вдруг увидел, что не все формы движения, да-да не все формы движения, изучаются философами, биологами и другими специалистами в сфере диалектической логики (априори), а именно ими не изучается та форма движения, которой обозначается, опредмечивается, изображается живое на всех его уровнях: молекулярном, клеточном, организменном и популяционном. Такое откровение многим покажется вздорным и безответственным. И тем не менее предложим биологам и генетикам сформулировать, а затем математизировать и физикализировать такие законы как закон наследственности, вернее, затянувшегося до бесконечности движения, или закон развития, или закон отрицания отрицания. Эти специалисты непременно откажутся от этого предложения, сославшись на то, что слагаемые этих законов есть область абстрактных категорий. Это далеко не так: любой из этих законов зиждется на отношении друг к другу вещей и процессов; все они качественны и количественны, а поэтому обозначается математическим и физическими величинами. Кроме того, как только в систему философских категорий внедрится качество бесконечности и качество конечного все в диалектической логике окажется на своих местах, мы сразу же увидим в ней не только диалектику затянувшегося до бесконечности движения (наследственности), законы и принципы последнего, но и то, что именно разворачивает зародышевую форму живого в единство многообразия, которая как диалектическое противоречие постоянно разрешается и столь же постоянно возникает. Биологи этот процесс называют "дифферецирование зародышевой формы живого на многие специализированные формы". Но и это не все.
О, смертный, разум свой
К раздумью призови
И ты постигнешь:
Мир воздвигнут на любви.
Если бы эти слова были сказаны поэтом в наши дни, то биологи с генетиками непременно бы воскликнули: "Э, нет, великий Низами, не заливайся соловьем: живое, как раз таки, на молекулярном и клеточном уровне не воздвигнуто на любви, здесь у нас ДНК, РНК а не какие-то там интимные отношения различного рода органических, биохимических соединений."
Интереснейшая получается вещь: живое на организменном уровне воздвигнуто на любви, а на молекулярном и клеточном – нет. И тем не менее, на любви, законе единства противоположности (разрешения противоречия) живое и воздвигнуто на всех его уровнях. Именно данный закон не позволяет всему органическому и биохимическому соединяться друг с другом как попало: синтезе тех же самых аминокислот существует строго определенный порядок умопомрачительнейшая последовательность и поэтапность, которая сохраняется данным законом до бесконечности. Вот почему мы постоянно видим перед собой одну и ту же внешность, одни и те же признаки и качество живого, вот что последнему не позволяет перерождаться, а не какой- то там генетический код или информация. Любому человеку не трудно понять, что закон наследственности (затянувшегося до бесконечности движения), или закон любви (необходимости единства противоположности) абсолютно не совместимо с генетическим кодом, записанным на молекулах ДНК и РНК. И вообще, можно ли совместить диалектику наследственности и законы последней с генетическим кодом? Данный вопрос возмутит генетиков и они сразу же возразят: "Наличие генетического кода доказано опытом". Нет, опыт доказывает обратное, наличие качества конечного, отрицающее зародышевую форму в диалектическое противоречие, без которого самодвижение невозможно и немыслимо.
С тех пор как умами биологов завладел генетический код, ни кому из философов в голову не пришло перенести диалектику самодвижения на молекулярный уровень живого. Для этого им надо было сделать лишь одно: пересмотреть всю систему философских категорий, она далеко не безупречна, не доведена до логической завершенности. Не став заниматься этим делом, они вместе с генетиками отвернулись от диалектики самодвижения (живого), тем самым помогли генетикам превратить молекулярный и клеточный уровень живого в вотчину гомосексуалистов, узаконить однополые браки. А ведь они прекрасно знают: диалектика – это не метафизика и зиждется она исключительно на единстве противоположности (противоречии и на его разрешении).
Для философов срубившем сук, на котором они сидели, математизация, физикализация и теоретизация биологии обернулась не разрешимой проблемой. И тут кое-кто из них стал сетовать на то, что "пока еще не удалось найти теоретические схемы (не обязательно физические), которые бы делали опытные знания величиной производной, объяснимой в терминах картины мира". Но такие схемы, о которых говорит автор, существуют, это:
Отрицание, истина которого состоит в том, что "утверждение последующей стадии развития предполагает в качестве своего условия исчезновение, разрушение предыдущей и вместе с тем сохранение, удержание некоторых ее существенных элементов, составляющих".
Исчезновение отрицания, истина которого сводится к возвращению основы (зародышевой формы) в тех самых "от себя", на которые она распалась. Данный процесс явно просматривается в биологической химии.
И наконец, отрицание отрицания диалектика которого сводится к разрешению противоречия в ту самую основу (зародышевую форму), из которой оно когда-то развернулось в себя.
Предрасположенность к единству противоположностей друг к другу. Этого понятия в философии пока нет, но оно не сегодня, так завтра появится в диалектической логике.
Физика необходимости разрешения диалектического противоречия.
А сейчас, на основе вышеизложенных процессов, сформулируем, разумеется, предварительно, закон наследственности, т.е. затянувшегося до бесконечности движения.
Отрицание основы (зародышевой формы), располагающей качеством конечного, в диалектическое противоречие и разрешение этого противоречия в ту самую основу (зародышевую форму) , из которой оно когда-то развернулось в себя, и есть затянувшийся до бесконечности процесс, который обозначает, опредмечивает живое и стало быть сохраняет все его качества, признаки и особенности. Это и есть та самая бесконечность, о которой Гегель сказал в своей Науке Логике: "Истинная бесконечность повернутая обратно к себе имеет своим образом круг." Если кому-либо из биологов или генетиков захочется опровергнуть данный закон, то ему придется имеет дело не только с "Наукой Логики" Гегеля, но и математикой, физикой и даже с химией. Уже то, что в данном законе просматривается кратность деления клетки, говорит само за себя.
Не только биологи, но и кое-кто из философов могут сказать, что непрерывное разрешение и столь же непрерывное возникновение противоречия не доказано опытом, эмпирическими науками. Они и не будут установлены последними, по той простой причине, а об этом уже говорилось выше, что биологи и генетики своим генетическим кодом превратили молекулярный и клеточный уровень живого в вотчину гомосексуалистов, узаконили однополые браки. Но как только молекулярный и клеточный уровень живого, окажется во власти противоположностей и закона их единства, необходимость в генетическом коде отпадет.
"Все течет, все есть становление" - утверждал Гераклит задолго до нашей эры. Гегель пошел еще дальше, увидел в становлении результат единства противоположностей (бытия и ничто), а затем уже возвел его в ранг основы, в которую разрешаются противоречия. Теперь к сказанному Гераклитом и Гегелем не мешало бы добавить: все живое на любом уровне имеет зародышевую форму, являющуюся результатом единства противоположностей. Услышав такое откровение генетики сразу же возразят: затравка без которой не начинается синтез новой ДНК не является результатом единства противоположностей: она по Кольцову – результат ауторепродукции. Интереснейшая получается вещь; живое на организменном уровне является результатом единства противоположностей, а на молекулярном и клеточном – нет. Кроме того, результат единства противоположностей (зародышевая форма) находится во власти качества конечного: подвергается отрицанию, благодаря которому та же самая затравка (зародышевая форма) разворачивается в ДНК и РНК и это будет доказано опытом.
Если мы еще раз обратим внимание на закон наследственности (затянувшегося до бесконечности движения), то увидим, что самодвижение возникло задолго до появления живых существ. Правда, данный закон формулируется несколько иначе, но суть его остается неизменной.
Разумеется, есть кое-какие логические издержки в интерпретации отрицания, исчезновения отрицания, отрицании отрицания и т.д. Мы до сих пор так и не знаем: что скрывается за "исчезновением, разрушением предыдущей стадии развития и вместе с тем сохранением, удержанием некоторых ее существенных элементов, составляющих". Все вышеперечисленные процессы не математизируются, не физикализируются и не переносятся на молекулярный и клеточный уровень живого.