1) Гиперболическое сомнение

Аргумент против скептицизма, сомневавшегося в возможности существования определенного знания чего-либо.

По мнению Декарта, противодействующие скептицизму недостаточно радикальны. Они пытаются опровергнуть слишком незначительные возражения скептиков. Надо гипертрофировать скептицизм, а потом его ниспровергнуть. Таким ниспровержением была бы демонстрация возможности хотя какого-то определенного (несомненного) знания. Если удастся продемонстрировать такую несомненность, это будет противоречить провозглашенному принципу скептиков, что такого знания не существует. Далее нужно будет посмотреть, нельзя ли вывести и еще какие-то определенности, т.е. вообще описать рациональность, как реальность, а не лишь набор неосновательных мнений, которым скептики и пытались приписать статус человеческого знания вообще, и поэтому-то придавали последнему столь негативный оттенок, выражаясь о нем презрительно.

Предположим что существует бескончно могущественный обманщик, который поставил своей целью обманывать меня: он может внушить мне ложные представления чуть ли не обо всем, например заставить меня судить неверно даже о математических истинах, о факте моего физического существования, т.е. существования моего тела и его чувств, а также их объектов. Мне может казаться существующим, то что на самом деле не существует. Все это кажется возможным. Тогда может казаться, что я существую, когда в реальности я не существую. Да, но возможно ли последнее? Похоже что последнее невозможно, т.к. чтобы даже обмануть меня, должен существовать мой ум, который будет иметь тогда ложные идеи. Кого обманывать, если он не существует? Кто мыслит неправильно, если нет ошибающегося ума? В любом случае: чтобы я заблуждался, был прав, или сомневался, я должен формировать мысли (мыслить). А если я мыслю, значит я существую. Когито эрго сум. И это есть ясная и независимая идея. Она независима в том смысле, что она не зависит ни от какой-либо еще идеи. Все другое может быть так или не так, быть или не быть, но эта идея правильна ( отчетливо-ясна) все равно. Но если существует определенная правильная идея, значит возможно определенно знать хоть что-то, следовательно абсолютный скептицизм невозможен. Этот аргумент разбивает такого рода скептицизм.

2) Есть ли и другие ясные и независимые идеи?

Можно ли определенно знать что-либо еще кроме истины собственного существования, т.е. существования души, мыслящей субстанции?

Душа имеет определенные идеи, например идею Совершенного Существа. Откуда в уме возникает эта ясная идея, когда сам ум несовершенен (иногда ошибается, забывает…)? Принадлежности этой идеи С.С., т.е. его сущностные качества таковы: оно доброе (злое и совершенное были бы логическими противоречиями); оно всемогущее, всезнающее (противное логически противоречит идее совершенства); С.С. существует в реальности, а не только в уме, т.к. существовагть в уме и в реальности лучше, чем существовать только в уме, а совершенное и понимается как предельная степень хорошего, т.е. как наилучшее. (Анселм). Следовательно мы имеем отчетливо-ясную и определенную независимую идею существования Совершенного Существа, в дополнение к идее существования души…Аналогичным образом демонстрируются и другие отчетливые и ясные идеи, которые и составляют настоящее знание человеческое.

3) О проблемах картезианской философии.

Наиболее уязвимым звеном этой теории обычно объявляют ее дуалистичность, т.е. проблему тела-ума, то что издавна называлось хайломорфизмом. Это звено привычно и атакуют всевозможные критики в первую очередь.

Мир физический и ум

Мир физический - это мир тел, имеющих протяженность (пространственные характеристики). Ум, душа не имеет таких характеристик. Однако душа имеет опыт физического существования и взаимодействия с физическими телами. Физические тела действуют по механическим законам числа. А душа имеет свободу воли. В теле она испытывает принуждения физических законов, а также и возможность проявления воли, неопределяемой этими принуждениями. Это создает дуализм нашего существования. Отсюда возникает проблема ума-тела в философии Декарта или картезианской философии. Каким образом непространственное зависит о пространственного, а пространственное от непространственного? Что представляет из себя это соединительное звено? Отвечает ли на это Декарт? Делает ли он это отчетливо-ясным? Предлагает ли он знание относительно этой тайны?

Декарт пытается разобраться с этой проблемой, но его проект в этом отношениии не всеми признается убедительным. Блестяще решенные им другие важнейшие задачи побуждают ожидать и такого же блеска и в этой области. Однако пожалуй следует признать, что такого рода успех не сопутствует мыслителю и в случае решения проблемы дуализма до конца его жизни, хотя и нельзя считать, что он совсем ничего не предлагает здесь на рассмотрение.

Это часто случается в теоретических разработках самых выдающихся мыслителей. Эйнштейн например, предложив блестящую теорию относительности, перевернувшую все до этого существовавшие физические представления, взялся на следующем этапе за общую теорию поля, которую так и не сумел закончить до конца своей жизни. Однако существенные шаги были сделаны в этом направлении после его смерти другими физиками-математиками, и говорят что макаронная теория посути содержит в себе все необходимое для убедительного решения той задачи. Возможно, что и в случае Декартовой теории нам просто следует продолжать исследования в направлении решения его парадокса.

Так или иначе, поставленная им основная задача философской демонстрации возможности существования настоящего знания, которая многим до него казалась неразрешимой была им блестяще разрешена.