Салих Сайдашев родился в Казани в 1900 году 3 декабря в доме №1 по улице Большая Мещанская, называемой теперь улицей Нариманова. Он родился после смерти своего отца Сайдашева Замалетдина, сына Бикчантая. Родословная Сайдашевых уходит корнями в крестьянское сословие. Дед Салиха Сайдашева Бикчантай считался зажиточным хозяином в деревне Ибря (ныне это Высокогорский район Татарстана). У него было четверо сыновей: Бикмухамет, Мухамади, Замалетдин и Сабирзян.

Замалетдин, отец будущего композитора Салиха Сайдашева, женился на Махубжамал - дочери Миннибая из Пороховой слободы. Замалетдин прожил с ней долгую, по-видимому, счастливую жизнь. Но, простудившись и заболев, он скончался за несколько недель до рождения своего последнего, десятого ребенка - Салиха. Дети у них умирали в раннем возрасте. В живых остались только двое - Амина и Салих.

Пожалуй, ни один татарский композитор не пользовался такой всенародной любовью, как Салих Сайдашев. Его лучезарная музыка, полная жизни и сердечного тепла, вошла в душу и быт татарского народа так же глубоко и прочно, как поэзия Габдуллы Тукая. В народе о композиторе любовно говорили: наш Сайдаш... Он открыл новую эру в татарской музыке — эру профессионального композиторского творчества.

Так сложилось, что с театральной жизнью С. Сайдашев оказался связан очень рано. Уже в 13-тилетнем возрасте он начал выступать как музыкант в татарском драматическом театре. В то время это была труппа артистов под названием "Сайяр", с появления которой современный театр им. Г. Камала ведет отсчет своей истории. Сайдашев аккомпанировал на фортепьяно и делал переложения татарских народных песен для струнного оркестра, выступавшего в антрактах и после спектаклей "Сайяра".

Музыкальные выступления юного Сайдашева, связанные с труппой "Сайяр", носили несистематический характер. Дело в том, что юный пианист служил у купцов Халитовых в магазине, а в свободное от работы время также участвовал в любительских струнных оркестрах.

Учителем игры на фортепьяно Сайдашева был Загидулла Яруллин — пианист-иллюстратор немого кино, автор музыкальных произведений, среди которых особую известность до сих пор сохраняет "Марш памяти Тукая". Некоторое время С. Сайдашев был учеником известного педагога Казанского музыкального училища по классу фортепьяно профессора О. О. Родзевича.

В дальнейшем, проходя службу в Оренбурге в рядах Красной Армии корнетистом политотдела I-й армии, С. Сайдашев работал пианистом татарской драмы, организованной этим же политотделом. В Казань С. Сайдашев вернулся лишь в 1922 г. по приглашению наркомпроса республики. Ему предложили должность заведующего музыкальной частью и дирижера оркестра в татарском драматическом театре.

Список музыкально оформленных Сайдашевым спектаклей в 1920-е гг. весьма внушителен — это более 30 пьес. Поначалу он больше вводил в музыкальную ткань театральных представлений обработку татарских народных песен, но вскоре стал создавать собственную, полностью оригинальную музыку. Поворотным спектаклем в этом плане оказалась "Зәңгәр шәл" (Голубая шаль) (1926). Затем последовали "Наемщик", "Иль" (Родина), "Кандыр буе" (На Кандре), "Бишбүляк", "Күзләр" (Очи), "Чын мәхәббәт" (Настоящая любовь) и другие произведения.

Музыкальные спектакли татарского драматического театра пользовались большой популярностью. В отчетах-итогах театрального сезона 1928-1929 гг. читаем: "Публика г. Казани с большим интересом посещает музыкальные постановки (которые в прошлом году шли до 15 раз), поэтому необходимо в дальнейшем отказаться от исключительно фактических постановок и дать театру музыкально-драматический характер, включить в репертуар и музыкальные, и оперные постановки"[1].

В официальных документах С. Сайдашев числился не только заведующим музыкальной частью театра, дирижером оркестра, но и композитором. Затем к прежним обязанностям присовокупили должность инспектора оркестра. С. Сайдашев был экспертом многочисленных комиссий. Так, ему поручали оценить музыкальный слух и музыкальную грамотность актеров. Все, что касалось музыкантов театра, всецело находилось в ведении С. Сайдашева. Он также готовил будущих артистов — преподавал в педагогическом и театральном техникумах теорию музыки.

Официальное оформление театрального оркестра произошло, судя по документам, в 1929 г. Один из приказов директора театра гласил: "В связи с организацией штатного оркестра ТГАТ на заведующего музыкальной частью театра тов. Сайдашева С. З. возлагается руководство оркестром в Татарском государственном академическом театре на постановках, а также на всех концертах, устраиваемых где бы то ни было по предложению дирекции театра"[2]. После издания приказа по предложению Сайдашева в состав театрального оркестра приняли контрабасиста Саюлина, кларнетиста Сергеева, виолончелиста Аквельянова и других музыкантов. Но все же оркестрантов не хватало. Профессор КГУ историк Е. Бусыгин, игравший когда-то на скрипке в оркестре С. Сайдашева, вспоминал, что музыкантов было всего около 20 человек[3].

Представить сегодня, как звучали произведения С. Сайдашева в исполнении такого малочисленного оркестра, мы можем по двум сохранившимся записям — "Марш Комсомолия" и "Шәрык биюе" (Восточный танец) из спектакля "Тахир — Зөхрә" (Тахир и Зухра). Музыка танца до сих пор остается одной из самых известных в творчестве композитора.

С. Сайдашеву неоднократно приходилось приглашать в оркестр музыкантов со стороны. Так случилось, например, в Москве во время проведения I-й Всесоюзной олимпиады искусств народов СССР, куда татарский драматический театр выезжал на гастроли с 14 июня по 4 июля 1930 г. Сохранились расписки (с пометками Сайдашева) приглашенных оркестрантов в получении гонорара (за музыкальное сопровождение спектакля "Огненное кольцо" и за концерт артистов ТГАТ в рабочем клубе)[4]. Надо заметить, что инициатива С. Сайдашева по приглашению исполнителей со стороны не получала одобрения руководства театра. В одном из приказов директора ТГАТ руководителю оркестра было запрещено совершать такие действия без санкции главного режиссера[5].

В период работы С. Сайдашева в татарском драматическом театре там играли артисты, обладавшие превосходными вокальными данными. Это — Р. Кушловская, Г. Кайбицкая, С. Садыкова, М. Рахманкулова.

При создании Татарской оперной студии при Московской государственной консерватории (МГК) в связи с предстоящим открытием в Казани оперного театра (открыт в 1939 г.) вышел приказ директора ТГАТ о разделении театра на два состава и о переходе части сотрудников в студию Татарского государственного музыкального театра[6]. В январе 1934 г. эта группа уехала на учебу в Москву, в том числе и С. Сайдашев[7]. Его, уже достаточно известного композитора, отправили учиться азам музыки с людьми, только начинавшими свой творческий путь. Основной причиной стало отсутствие у него диплома об окончании какого-либо музыкального учебного заведения.

Отсутствие музыкального образования порой служило поводом для нападок на композитора его противников. В начале 1930-х гг. авторы критических публикаций журнала "Совет әдәбияты" (Советская литература) прямо указывали на связь обнаруженных ими "ошибок" в творчестве С. Сайдашева с недостаточностью его музыкального образования. Собственно такова была общая тенденция, и многие оценки тиражировались исходя из конъюнктуры. Московские представители Российской ассоциации пролетарских музыкантов (РАПМ), в частности, известные музыковеды Лебединский и Брюсовой, призывали к борьбе против буржуазных элементов в музыке, названных ими "цыганщиной" и "фокстротчиной", ратовали за появление пролетарских композиторов. Отражением этих лозунгов стала статья Х. Туфана "Нужны пролетарские композиторы" (кстати, поэт часто выступал в печати с анализом татарской музыки) [8].

Журнал "Яңалиф" (Новый алфавит), в свою очередь, провел опрос читателей по поводу возможных путей развития татарской музыки. Среди прочих были заданы вопросы, имеющие непосредственное отношение к татарскому драматическому театру, творчеству некоторых композиторов, прежде всего С. Сайдашева. Вот некоторые из них: "Ваше мнение об отдельных композиторах (Сайдашеве, Габаши и других), чем определяется их творческое своеобразие?"; "Следует ли отказаться от таких произведений, как "Сания", "Наемщик", "Зәңгәр шәл", "Эшче"? Если да, то почему и как быть с музыкой? Можно ли извлечь из них пользу будущей культуре? Не входит ли музыка этих произведений в противоречие с либретто, или музыку и либретто надо рассматривать отдельно?"[9]. В журнале "Совет әдәбияты" были напечатаны ответы музыкантов А. Литвинова, С. Габаши, А. Ключарева, поэта Х. Туфана. А. Ключарев отметил популярность творчества С. Сайдашева, но задавался вопросом: нужна ли такая легкопроникающая музыка? Он рассуждал о преодолении "цыганщины" в русской музыке и призывал С. Сайдашева работать над собой, указав на недостаточность его музыкального образования. Х. Туфан увидел элементы фокстрота в "Восточном танце". Были и более грубые выпады, вплоть до обвинения в халтуре. Сайдашева упрекали в том, что он не уделяет внимания показу в музыке, прежде всего, революционных настроений и движения народных масс, а также обрисовке отрицательных персонажей. Сегодня эта критика в адрес сочинений, считающихся лучшими в творчестве Сайдашева, композитора преимущественно лирического, задушевного склада дарования, воспринимается как удивительное и странное явление.

Учеба С. Сайдашева в Татарской оперной студии при МГК особого результата не принесла. Более того, считается, что она отвлекла его на несколько лет от творчества.

Ко времени возвращения композитора в Казань сложилась парадоксальная ситуация: произведения Сайдашева критиковали, хотя уже и не так активно, при этом он был самым любимым и популярным композитором татарского народа. Так, во время гастролей Татарского государственного академического театра в Уфе башкирская пресса отмечала, что успех спектаклей во многом связан с музыкой и балетом, и в этом плане татарский театр находится впереди многих других[10].

О популярности музыки С. Сайдашева свидетельствуют его творческие вечера. Один из них состоялся 25 апреля 1939 г. в кабинете им. Г. Тукая, находившемся в здании Союза писателей республики[11]. Это была встреча писателей с С. Сайдашевым, посвященная его творчеству. О вкладе Сайдашева в развитие татарской советской музыки говорили М. Джалиль, Г. Кайбицкая, Т. Гиззат, Ильдар, Х. Туфан. Некоторые поэты прочитали свои стихи, посвященные Сайдашеву. С ответной речью выступил сам композитор. Были исполнены "Марш Красной Армии" (сегодня он называется "Марш Советской Армии"), произведения из спектакля "Наемщик".

Популярность музыки Сайдашева оказывала влияние и на критиков. Тон их рецензий менялся в зависимости от ситуации. Так, первые отклики на премьеру спектакля "Бишбуляк" были весьма критичными. В музыке Сайдашева, например, услышали повторение мотивов из его предыдущих произведений. Однако спектакль все больше приобретал успех у зрителей. Еще не прошел год со дня премьеры, а его уже показали 50 раз, тогда как другие выдерживали лишь несколько постановок. Газета "Кызыл Татарстан" посвятила юбилейному спектаклю почти целую страницу[12].

Сайдашев покинул Татарский государственный академический театр в 1948 г. Это было не его решение — композитора уволили. Вынужденный уход из театра обернулся самой настоящей драмой. В оставшиеся шесть лет жизни С. Сайдашев оказался навсегда оторванным от своего главного дела.

Заключение

Cайдашевская музыка по-прежнему была полна света и радости, как бы призывая жить, сострадать, надеяться и верить... До последних дней жизни Сайдашев с искренней щедростью отдавал людям свой неиссякаемый музыкальный дар. Так же и спектакли С. Сайдашева продолжают жить. Произведения "Сандугач" (Соловей), "Хуш, авылым" (Прощай, мой край), "Кара урман" (Дремучий лес), "Әдрән дингез" (Адриатическое море), песня Булата (ее начальный мотив являлся одно время музыкальным звонком в театре), песня и танец беглецов из "Голубой шали", вальс из спектакля "Наемщик", "Восточный танец" и многие другие сайдашевские произведения любимы народом по-прежнему.

10 декабря 1993 года в Казани был открыт музей Салиха Сайдашева, который стал местом притяжения для музыкальной общественности города и республики, концертной площадкой для ведущих музыкантов и творческой аудиторией для студентов и школьников. Экспозиция музея рассказывает об истории татарской музыки и жизни одного из самых ярких ее творцов. Художественное оформление музея, объединившее изобразительное решение, звук, свет, позволяет посетителю осмыслить эпоху, этапы биографии и наиболее яркие творческие достижения композитора с позиции сегодняшнего дня.

Одним из новых памятников на улицах Казани стал долгожданный бронзовый монумент в честь основателя татарской профессиональной музыки Салиха Сайдашева.

Данью памяти выдающего композитора является также улица в Казани названная в его честь и одно из красивейших архетиктурных сооружений — Большой государственный концертный зал Казани. Он назван именем С. Сайдашева.

Место для памятника выбрано более чем удачное — перед новым зданием Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета.

Перед полукруглым величественным зданием университета, сейчас студентов встречает не менее величественный памятник композитору С. Сайдашеву. Представленная площадка с памятником С. Сайдашеву является символичным образом открытости и демократичности.

Примечания

1. На РТ, ф. 4088, оп. 1, д. 10, л. 6.

2. Там же, д. 7, л. 51.

3. Бусыгин Е. Яшьлектә яшьнәдек // Казан. – 1994. – № 3-4. – С. 63.

4. НА РТ, ф. 4088, оп. 1, д. 4, л. 54; д. 40, л. 93.

5. Там же, д. 63, л. 3.

6. Там же, л. 904.

7. Там же, л. 103.

8. Туфан Х. Пролетар композиторлар кирәк // Совет әдәбияты. – 1931. – № 4. – С. 61-64; № 5. – С. 92-93.

9. Султан Габаши. – Казань, 1994. – С. 72-73.

10. Әмин, Көзәй, Аблай, Күлибай. Татар дәүләт академия театры турында Башкортстан матбугаты // Совет әдәбияты. – 1932. – № 8. – С. 48.

11. Композитор Салих Сәйдәшев кичәсе // Кызыл Татарстан. – 1939. – 29 апрель.

12. Кызыл Татарстан. – 1939. – 6 апрель.