…Приближался день начала последней русско-турецкой войны. 12(24) апреля 1877 года в Кишинёве на Скаковом поле был зачитан манифест об объявлении войны Россией Порте. Его слушали, как писали современники, со слезами на глазах воины трёх дружин болгарского ополчения, стоящие в одном строю с русскими солдатами, выступить в поход за Дунай, за освобождение братьев-славян.
годня в столице Молдовы на месте бывшего Скакового поля высится шестнадцатиметровый обелиск из розового гранита. На нём укреплена памятная мемориальная доска:
“Дружинам болгарских ополченцев, сформированным в Кишинёве в 1876-1877 годах и доблестно сражавшимся вместе с русской армией за освобождение Болгарии от турецкого ига”.
Вскоре после парада войска двинулись на фронт. В память об этом событии в 1983 году в Кишинёве в торжественной обстановке был открыт бронзовый памятный знак. На нём отлита дата – 24 апреля 1877 года. Под бронзовым памятным знаком установлена доска с надписью: “В честь проводов русских войск и болгарских ополченцев, отправившихся со станции Кишинёв 24 апреля 1877 года для участия в освобождении народов Балкан от османского ига.”.
Болгарский историк И. Стойчев писал: “В Кишинёве родилась болгарская народная армия. Здесь в Армянском подворье и Скаковом поле была заложена её основа.”
Население Бессарабии приняло самое деятельное участие в подготовке к войне. Молдоване, украинцы, болгары оказывали всевозможную помощь русской армии. В Кишинёве, Тирасполе, Бендерах, Оргееве, Бельцах, в Каприянском монастыре, в ряде сёл были размещены десятки лазаретов, которые с первых же дней военных действий приняли раненых солдат. Повсеместно проводились добровольные сборы денег, продовольствия, одежды для участников освободительного похода. 16(28) апреля 1877 года было решено построить в Кишинёве ‘инвалидный’ дом для солдат, получивших ранения на войне. Первые пожертвования на его постройку поступили от трудового народа. Этот сбор средств получил название ‘копеечный’.
Летом 1877 года начались активные боевые действия. Русская армия переправилась через Дунай и вскоре овладела городами Систово, Тырново, начала осаду Плевена. Отряд русско-болгарских войск под командованием генерала И.В. Турко направился в Южную Болгарию.
Ожесточённые бои завязались на Шипкинском перевале, где 6000 русских солдат и болгарских ополченцев противостояли отборным частям турецких войск. Началась знаменитая оборона Шипки, закончившаяся полной победой русских войск.
2. Переход к обороне
К началу августа 1877 года в Дунайской армии насчитывалось 268 тысяч человек и свыше 1 тысячи орудий. Главные силы составляли три отряда – Западный (45 тысяч человек и 208 орудий), Южный (48,5 тысяч человек и 195 орудий) и Рущукский (56 тысяч человек и 224 орудия). В стратегическом резерве находилось 10 тысяч человек. На подходе была одна дивизия (10 тысяч человек). Остальные войска входили в Нижнедунайский и Журжево-Олтеницкий отряды.
Турецкому командованию удалось к тому времени сосредоточить против Дунайской армии свыше 200 тысяч человек и 387 орудий. В районе Плевна, Ловча, София располагалась Западно-Дунайская армия Османа-паши (64 тысячи человек и 108 орудий). Четырёхугольник крепостей занимала Восточнодунайская армия Мехмета Али-паши (99 тысяч человек и 216 орудий). Южная армия Сулеймана-паши (около 37 тысяч человек и 63 орудий) была сосредоточена южнее Балкан. Таким образом, по пехоте и коннице силы были примерно равны, а по артиллерии русские превосходили противника в 2,5 раза. Существенным недостатком турецкой армии являлось то, что значительная часть войск находилась в крепостях, для действий в полевых условиях могло быть выделено не более 100-120 тысяч человек. Тем не менее неприятельские войска обладали и важным преимуществом: они с трёх сторон охватывали русскую армию, растянутую на широком фронте.
Руководители турецкой армии разработали план окружения русских путём концентрического наступления трёх армий в общем направлении на Систово. Армия Сулеймана-паши должна была захватить Шипкинский перевал и перейти через Балканы. Западнодунайской армии Османа-паши ставилась задача удерживать Плевненский укреплённый район до захвата Шипки. Восточнодунайской армии Мехмета Али-паши предстояло активными действиями обеспечить Южной армии овладение Шипкинским перевалом. Осуществление этого замысла поставило бы русскую армию в опасное положение. Но у турок не было единства в руководстве войсками. Мехмет Али-паша лишь номинально являлся главнокомандующим, фактически же командующие армиями действовали самостоятельно.
Общая обстановка на Балканском театре военных действий складывалась не в пользу Дунайской армии. Её наступление по расходящимся направлениям привело к распылению сил, нарушилось взаимодействие между отдельными отрядами. Резеввы были израсходованы. Хорошо разработанный план войны оказался необеспеченным. Положение русской армии ещё более ухудшели неудачные штурмы Плевны.
Д.А. Милютин в записке Александру II от 21 июля(2 августа) 1877 года трезво оценил сложившуюся обстановку: “…Турция, казавшаяся столь близкой к полному распадению… сохранила ещё много жизнеспособности и обладает большими военными средствами при могущественной иностранной поддержке. В отношении тактическом мы не можем всегда вести бой, бросаясь открыто, смело, прямо на противника, даже несравненно превосходного в силах, особенно, когда он успел укрепиться. Если будем всегда по-прежнему всегда расчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата, то в короткое время истребим всю нашу великолепную армию. В отношении же стратегическом, очевидно, нельзя уже надеяться на то, чтобы одним быстрым смелым набегом вперёд за Балканы… произвести панический страх в неприятельском войске и народе и через несколько недель времени под стенами самой столицы его подписать ему мирные условия.… Исправить дело можно не иначе как отказавшись на время от предприятий наступательных, до прибытия более сильных подкреплений, стянуть разбросанные силы в небольшое число пунктов, занять выгодные позиции и, где нужно, укрепиться.” Это предложение было одобрено Александром II, и 22 июля(3 августа) он послал записку Милютина главнокомандующему с припиской: “Заключение его мне кажется вполне правильно, и потому, если ты его тоже разделишь, то необходимо приступить к исполнению немедля и обеспечить себя сильно укреплёнными позициями со всех сторон и в них ожидать подходящих подкреплений, прежде чем помышлять о дальнейшем наступлении.”
Приняв решение перейти к обороне на всём фронте, русское командование обратило особое внимание на удерживание проходов через Балканский горный хребет. Перевалы защищал русский Южный отряд под командованием Ф.Ф. Радецкого, рассредоточенный мелкими группами на участке протяжением 120 км. Из общей численности отряда 48,5 тысяч человек и 66 орудий, расположенные у Тырново, составляли резерв. Во главе его стоял М.И. Драгомиров. Основная идея генерала Радецкого заключалась в том, чтобы своевременным манёвром резев мог в любом предвидимом наступлении турок дать им возможно сильный отпор.
Утром 8(20) августа Радецкий начал выдвижение общего резерва на левый фланг своего отряда. Это было крупной ошибкой. Сулейман-паша наносил удар не в северо-восточном, а в северном направлении – через Шипкинский перевал, в районе которого оборонялся небольшой русско-болгарский отряд. В состав отряда входили 36-й Орловский пехотный полк, пять дружин Болгарского ополчения, четыре сотни казаков, три специальные команды, три батареи и одна полубатарея. Численность этих войск составляла 6 тысяч человек при 27 орудиях. Командовал отрядом предводитель Болгарского ополчения генерал-майор Н.Г. Столетов.
7(19) августа он телеграфировал Радецкому: ”Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами, как на ладони, выстраевается против нас в восьми верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны; я говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления решительно крайне необходимы.… Противник, если не решится на нас напасть ночью, то на рассвете непременно воспоследует общее нападение. Мы уже стреляли по подходящим колоннам; ещё раз повторяю, всё разыгрывается здесь, несоразмерность сил очень велика…. Шипка для армии слишком важна, чтобы можно было рисковать ею”. Но сообщения эти не были приняты во внимание.

3. Августовские бои.

Позиция на Шипке, обороняемая отрядом Столетова, простиралась в длину до 2 км при ширине от 60 до 1 тысячи метров. По гребню горного кряжа шла дорога. Общий характер этого перевала – открытое дефиле, пролегающее по узким хребтам, ограниченным к западу и востоку крутыми, обрывистыми скатами в глубокие долины, поросшие густым лесом и кустарником. Укрепления Шипкинского перевала можно было обойти и с востока и с запада. Позицию окружали вершины гор. Она могла простреливаться со всех сторон.
Русско-болгарский отряд в короткое время произвёл значительные инженерные работы. По всему фронту были отрыты окопы полного профиля в один и в два ряда, на наиболее опасных направлениях устроены лесные завалы, волчьи ямы, поставлены фугасы. Большое внимание уделялось возведению укреплений на возвышенностях, окружавших перевал. На горе Святого Николая были оборудованы три артиллерийские батареи-Большая, Малая и Стальная.
Сулейман-паша, хорошо понимая значение Шипкинского перевала, называл его ‘сердцем Балкан’ и ‘ключом к дверям Болгарии’. 8(20) августа на военном совете был принят план: демонстрируя частью сил наступление на Шипкинскую позицию с юга, главными силами нанести удар с востока. Сулейман-паша поставил задачу: “Овладеть перевалом не позднее чем через сутки. Пусть при этом погибнет половина нашей армии – всё равно. С другой половины мы по ту сторону гор будем полными хозяевами, потому что вслед за нами пойдёт Реуф-паша, за ним Саид-паша с ополчением. Русские ждут нас у Елены. Пусть остаются там. Пока они доберутся сюда, мы давно будем в Тырново”.
Главный удар должен был наносить отряд под командованием Реджеба-паши (10 тысяч человек и 6 орудий), вспомогательный—отряд Шакира-паши без артиллерии численностью 2 тысячи человек. Остальные силы и средства оставались у д. Шипка в общем резерве Сулеймана-паши. Таким образом, против 6 тысяч человек и 27 орудий русских Сулейман-паша выделил 12 тысяч человек и 6 орудий, обеспечив численное превосходство в живой силе в 2 раза, но уступая русским в артиллерии более чем в 4 раза.
В ночь на 9(21) августа колонны Реджеба-паши и Шакира-паши вышли в исходные районы. Но их попытки вести атаку под прикрытием огня батарей не увенчались успехом: русские артиллеристы меткой стрельбой выводили из строя вражеские орудия, оказывая большую помощь пехоте в отражении наступления противника. В течение всего дня превосходство было на стороне русских.
Несмотря на отсутствие необходимой огневой поддержки артиллерии, Реджеб-паша двинул свой отряд в наступление. Вслед за ним начал атаку и отряд Шакира-паши. Противник наступал в густых сомкнутых колоннах с редкими цепями стрелков впереди. Наиболее упорные бои завязались на направлении вспомогательного удара противника. Защитники горы Святого Николая отбили первую атаку с большими для неприятеля потерями. Тогда Сулейман-паша отдал приказ: “К Вороньему гнезду1 воины должны идти без перерыва. Пусть они падают тысячами – на их место станут другие. Из сигналов допускаются только: ‘сбор’, ‘наступление’ и ‘начальник убит’ ”.
Выполняя приказ командующего армией, Шакир-паша возобновил наступление. В течение дня было предпринято шесть атак. И каждый раз русские отбивали их артиллерийским и ружейным огнём, нередко переходя в штыковые контратаки. Когда не хватало патронов, на врага обрушивались груды камней. К вечеру неприятель, не добившись успеха, прекратил атаки.
Столь же безрезультатно завершилось наступление отряда Реджеба-паши, который предпринял восемь атак.
Бой 9(21) августа окончился полной неудачей для армии Сулеймана-паши. Русские и болгарские воины удержали занимаемые позиции.
Следующий день прошёл относительно спокойно. Противник атак не предпринимал, обе стороны вели артиллерийскую и ружейную перестрелку. Силы защитников Шипки несколько возросли. Ещё в разгар боя к ним подошли подкрепления – 35-й пехотный брянский полк со взводом Донской казачьей батареи. Теперь в отряде Столетова насчитывалось 9 тысяч человек и 29 орудий. Кроме того, Радецкий, получив сообщение о переходе армии Сулеймана-паши в наступление на Шипку, направил туда свой резерв – 4-ю стрелковую бригаду и 2-ю бригаду 14-й пехотной дивизии во главе с М.И. Драгомировым. Сам он также выехал на Шипку.
Весьма активно готовился к новому бою и противник. За день 10(22) августа и ночь на 11(23) августа он возвёл ряд батарей. Турецкое командование выработало новый план наступления. Решено было атаковать русских одновременно со всех сторон, окружить их, а затем, в зависимости от обстановки, пленить или уничтожить. Для наступления выделялось пять отрядов. Отряд Рассима-паши должен был наступать с запада, отряды Салиха-паши, Реджеба-паши и Шакира-паши—с юга, юго-востока и востока; отряд Весселя-паши предназначался для выполнения основной задачи: наступая в направлении Узун-куш, выйти в тыл русским и завершить наступление. Против 9 тысяч человек и 29 орудий русский противник выставил теперь 17,5 тысяч человек и 34 орудия, обеспечив численное превосходство почти в 2 раза в живой силе и равенство в артиллерии.
В ночь на 11(23) августа предназначенные для наступления отряды турок заняли исходное положение. На рассвете их артиллерия открыла огонь по Шипкинской позиции. Противник стремился подавить русские батареи, чтобы подготовить атаку своей пехоты. Имея большой запас снарядов, турки вели частый огонь залпами. Русские открыли ответный огонь, но в связи с недостатком боеприпасов ограничивались прицельной стрельбой – одиночными выстрелами. По всему фронту завязалась артиллерийская дуэль.
Под прикрытием огня артиллерии турецкие войска перешли в наступление. Утром 11(23) августа, когда бой был в полном разгаре, генерал Столетов выдвинул на Узун-куш две полуроты пехоты и полубатарею горной артиллерии. Русские соорудили там батарею, получившую название Тыльной. Этим были укреплены тыловые позиции русско-болгарского отряда.
На всех направлениях противник встретил упорное сопротивление русских. К 12 часам все его атаки потерпели неудачу. Защитники Шипки проявили подлинный героизм. Воины, оборонявшиеся на горе Святого Николая, как и 9(21) августа, испытывали недостаток в патронах, что заставляло их отбиваться с помощью камней. Один из участников боя писал: “Поощряемый этим с нашей стороны безмолвием, неприятель кинулся с величайшей смелостью на скалы и Стальную батарею и подошёл довольно близко к нашим окопам, защитники которых вэто время почти не имели патронов. Что осталось делать? Первая стрелковая рота Брянского полка и Третья стрелковая рота Орловского полка выскочили из своих ложементов и с криком ‘ура’ осыпали наступающего градом камней. Несмотря на эти странные снаряды, турки не выдержали и отступили”.
Хотя первый натиск противника и был отражён, положение русско-болгарского отряда было крайне тяжёлым. Резервов почти не имелось. Кончались снаряды и патроны. Воинов мучили жажда и голод. Противник же не испытывал недостатка ни в боеприпасах, ни в продовольствии. “В небольших ложементах, отбитых у турок,—писал участник войны,—находились огромные запасы патронов, которых при русской экономии хватило бы на все укрепления. Благодаря этому турки буквально засыпали русских пулями, не особенно заботясь о меткости стрельбы. Значительная разница была в питании солдат. В турецких укреплениях, занятых русскими, находились богатые запасы риса, баранины, муки, разных плодов и овощей. Русский солдат, конечно, не смел и мечтать о чём-либо подобном”.
Вскоре отряды Рассима-паши, Шакира-паши и Весселя-паши возобновили наступление, поддерживаемое огнём всех батарей. Отряды Салиха-паши и Реджеба-паши, понесшие ранее большие потери, в таступлении не участвовали. Защитники Шипки встретили атакующих ружейным огнём и энергичными контратаками. Батареи русских, не отвечая на огонь турецкой артиллерии, открыли стрельбу по наступающей пехоте противника. Турки несли большой урон, но продолжали двигаться вперёд. Войскам Рассима-паши удалось вплотную подойти к русским позициям с запада, овладеть горой Волынская и завязать борьбу за гору Центральная. Войска Шакира-паши и Весселя-паши вышли к позициям русских с юго-востока и востока. Русско-болгарский отряд был почти окружён. В его руках оставался лишь узкий перешеек у Тыльной батареи, соединявший Шипкинскую позицию с дорогой на Габрово.
В этот критический момент к Шипке подошла Четвёртая стрелковая бригада из резерва Радецкого, совершившая трудный марш при 38-градусной жаре по пыльным дорогам, забитым обозами беженцев-болгар. Преодолевая все трудности, русские настойчиво стремились на юг, спеша предупредить врага в его усилиях овладеть перевалом. “По мере нашего приближения к становищам беженцев,—писал Анучин,—всё взрослое население становилось на колени и кланялось в землю. “Много здравия, много счастья!”—твердили женщины с рыданиями, глядя на нас. Все мужчины были без шапок. Немало мужчин, женщин и детей были в перевязках. Это – жертвы турецких неистовств. Картина была потрясающая”. В помощь русским солдатам “собрано было 100 носилок с 400 носильщиками… Тысяча человек болгар отправлена с водой в кувшинах, вёдрах и бочках на ослах и телегах… Местные жители вели себя удивительно. По первому слову беженцы опрокидывали свои возы с пожитками и ехали или шли, куда им приказывали”.
Ввод в бой свежих сил решил борьбу в пользу русских. Они вновь заняли гору Волынская. Противник прекратил атаки и отошёл на исходный рубеж. Защитники Шипки высоко оценивали роль стрелков. Один из них рассказывал: “Нас стрелки просто поразили, и мы, видя их в атаке, верить глазам своим не хотели, что эти львы, ещё накануне в походе еле двигавшие ногами, а частью подвезённые в Габрово на подводах, были те же самые люди”.
В ночь на 12(24) августа на Шипку подошли остальные части общего резерва (начальник резерва М.И. Драгомиров 12(24) августа был ранен в ногу и до конца войны выбыл из строя)—2-я бригада 14-й пехотной дивизии с 3-й батареей 14-й артиллерийской бригады. Численность русских войск на Шипке возросла до 14,2 тысяч человек и 39 орудий. Кризис обороны окончательно миновал. На позицию были подвезены снаряды, патроны и горячая пища.
Хотя русские отразили вражеские атаки, положение их продолжало оставаться трудным. Высоты Лысая и Лесной курган—с запада, а Малый Бедек, Демир-тепе и Демиевиц—с востока, нависавшие над флангами Шипкинской позиции, оставались в руках неприятеля, который держал под обстрелом не только русскую позицию, но и подступы к ней с тыла. По признанию самих защитников, “все благоприятные шансы, какие когда-либо судьба дарила на войне, на Шипке были на стороне турок”. Противник, не имея сведений о подходе к Шипке свежих русских резервов, продолжал атаки до середины дня 12(24) августа, когда Радецкий сам перешёл к контратакам, стремясь занять укреплённые противником фланговые высоты. Три дня шли упорные бои с переменным успехом. Лесной курган дважды переходил из рук в руки.
13(25) августа русские части в результате стремительной атаки, поддержанной огнём Центральной, Круглой и Большой батарей, сбили противника с Лесного кургана и вплотную подошли к горе Лысая. Однако артиллерия не могла надёжно поддержать пехоту, наступавшую за пределами дальности её стрельбы. Встреченные сильным ружейно-артиллерийским огнём и контратаками противника с горы Лысая, русские вынуждены были сначала отойти к Лесному кургану, а затем на гору Волынская, где и закрепились. Шестидневные бои за Шипкинский перевал окончились.
В период боёв большую помощь русским войскам оказали жители болгарских деревень. Они выносили с поля боя раненых, доставляли на позиции воду, пищу. Участник боёв писал: “Издалека, за несколько десятков вёрст они приходили с мулами или ослами, чтобы служить водоношами… В кувшинах и бочонках, привязанных к переметам, эти добровольцы целые дни проводили в том, что спускались со своими ослами и мулами вниз, в долины, где были чистые и холодные ключи, и снова возвращались на горные вершины, к позициям. Однако при всём желании каждый из них мог сделать в течение дня не более двух восхождений. Но и при таких условиях они доставляли ежедневно более 6000 вёдер чистой и холодной воды. Болгары-водоноши не обращали ни малейшего внимания на пули, которыми их осыпали турки на открытой дороге. Они спокойно останавливались, чтобы дать отдохнуть животным, курили, разговаривали… Русские солдаты сильно привязались к этим славным людям и всяческистарались выразить им свою признательность”. Другой очевидец повествует: “Во всё время сулеймановых атак они носили воду и раненых и служили войскам чем могли, невзирая на опасность. Немало их тут и погибло”. Военный корреспондент Н. Каразин сообщал, что “во время жаркого боя под Шипкой, в боковых ущельях, поближе к месту боя, где сочатся холодные родники, толпятся болгарские дети с кувшинами. Они набирают воду и тащат её на батареи, живо расходуют эту влагу и живо бегут за новой ношей”. Эта помощь во многом способствовала успеху борьбы русско-болгарского отряда с превосходящими силами Сулеймана-паши.
Бои на Шипке были очень напряжёнными. Обе стороны понесли значительный урон. Русские и болгары потеряли убитыми, ранеными и без вести пропавшими 3640 человек, турки—8246 человек, а по некоторым данным 12 тысяч человек. Потери русских составили 24 процента общего количества участвовавших в боях, а турок—46,5 процента наличного состава армии Сулеймана-паши. Противник решил впредь до прибытия подкреплений перейти к обороне.
В разгар боёв на Шипке Восточнодунайская армия Мехмета-паши активности не проявляла. Она ждала овладения Сулейманом-пашой перевала, чтобы затем принять участие в общем наступлении против русских, как это было предусмотрено планом. Когда же наступление на Шипкинскую твердыню провалилось, Мехмет Али-паша 24 августа (5 сентября) самостоятельно предпринял наступление против Рущукского отряда. Туркам удалось потеснить передовые части русских, но развить успех они не смогли. 10(22) сентября был отдан приказ отойти на исходные позиции.
Августовскими боями была решена важная стратегическая задача—удержен Шипкинский перевал. Наступление одной из лучших армий противника отразил геройски сопротивлявшийся небольшой русско-болгарский отряд. План концентрического наступления против Дунайской армии, разработанный турецким командованием, потерпел крах. Неудача отрицательно сказалась на моральном состоянии султанских войск. Наоборот, победа русских и болгарских воинов укрепила в них веру в свои силы. В совместной борьбе против общего врага ещё более окрепла дружба двух братских народов.
Важнейшим условием, обеспечившим победу, явились высокие боевые качества русских и болгарских воинов. Большое значение имели искусные действия военачальников. Следует отметить выдающуюся роль Н.Г. Столетова, который хорошо руководил войсками и поддерживал их в трудные минуты боя.
4. “Шипкинское сидение”.
К началу сентября в составе Шипкинского отряда было 27 батальонов (в том числе 7 дружин Болгарского ополчения), 13 эскадронов и сотен и 10 батарей. Общая численность его достигала 19.685 человек при 79 орудиях. Против этих войск противник имел 55 батальонов, 19 эскадронов и сотен и 8 батарей общей численностью 26.270 человек при 51 орудии. В конце октября в состав Шипкинского отряда была включена 24-я пехотная дивизия. Армия Сулеймана-паши не получила усиления. Силы сторон стали примерно равными. Русские и турецкие войска перешли к обороне. Начался период так называемого ‘шипкинского сидения’.
Русско-болгарский отряд имел задачу прочно удерживать перевал. Выполняя её, он проделал значительные работы по совершенствованию обороны. Возводились новые батареи, рылись окопы, траншеи, ходы сообщения. На наиболее опасных направлениях подступы к укреплениям прикрывались различного рода препятствиями. С конца августа до середины ноября на позицию было доставлено 25 тысяч туров, свыше 4 тысяч фашин и более 7 тысяч штук накатника. Одновременно строились землянки, блиндажи и другие укрытия для личного состава.
Чтобы улучшить управление войсками, позиция была разделена на четыре района; каждый из них делился на участки. Район был рассчитан на один-два полка, участок—на стрелковый батальон. Командиры полков и батальонов явились соответственно начальниками тех районов и участков, где располагались их войска. Начальником позиции был генерал Ф.Ф. Радецкий.
В целях упорядочения руководства артиллерии из числа командиров батарей назначался начальник артиллерии района. Вся артиллерия находилась в ведении начальника артиллерии Шипкинской позиции. Батареи получили единую нумерацию. В начале сентября были оборудованы позиции для мортирной батареи №1 на северных скатах горы Святого Николая и мортирной батареи №2 на северных скатах Шипки. В каждой имелось по две 6-дюймовые(152-мм) нарезные мортиры. К концу декабря на позиции располагалось 45 орудий.
Недостатком Шипкинской позиции являлось то, что противник охватывал её полукругом. Кроме того, в руках неприятеля находились многие высоты, что позволяло ему со всех сторон обстреливать позицию. “У нас не было ни тыла… ни флангов, почти не было и фронта”,—вспоминал участник обороны Шипки военный инженер Ц.А. Кюи, будущий известный русский композитор.
Сулейман-паша решил, используя выгодное расположение своих войск, деморализовать защитников Шипкинского перевала непрерывным обстрелом. В первую очередь огонь направлялся на русские батареи. Обстрел причинял большой урон: защитники Шипки теряли людей, крайне затруднялось производство работ по улучшению обороны.
5(17) сентября противник предпринял наступление с целью овладения высшей точкой перевала—Орлиным гнездом. Турки шли в бой пьяные. Внезапным нападением им удалось занять Орлиное гнездо. Защитники его стояли до конца. К 14 часам русские контратакой свежих резервов отбросили противника.
В последующие дни турки неоднократно переходили в наступление. Большое внимание они уделяли элементу внезапности. Особенно сильными были атаки 30 сентября (12 октября) и 9(21) ноября. Но намерения неприятеля своевременно раскрывались, и ему не удалось достигнуть поставленной цели. Атаки были отбиты. Много сделали для устойчивости обороны русские артиллеристы. Сначала они вели стрельбу прямой наводкой, но вскоре стало ясно, что этого недостаточно. Тогда постепенно стали применять другие способы: стрельбу по невидимой с батареи цели и стрельбу в ночных условиях. Это новшество явилось несомненной заслугой русских артиллеристов.
Со второй половины ноября наступила суровая зима, и военные действия на Шипке преостановились. Большая часть армии Сулеймана-паши была отведена в Шейново на зимние квартиры. Опасность внезапных атак почти миновала. Однако положение защитников Шипки не улучшилось. Начался тяжёлый период зимнего ‘шипкинского сидения’. Местные жители ещё раньше говорили о возможности зимовать на вершинах Шипкинского перевала, рассказывали об осенних и зимних бурях, продолжающихся нередко неделями. Вначале войска относились к этим рассказам с некоторым недоверием, считая их преувеличенными, но скоро пришлось убедиться в их справедливости.
Русское командование плохо заботилось о снабжении войск. В подвозе продовольствия и фуража часто возникали перебои. Обыкновенно пищу доставляли в котлах, установленных на передках провиантских телег. Зачастую она пребывала совершенно остывшая, почти замёрзшая. При гололедице котлы не представлялось возможности доставить на позиции, тогда привозили одно мясо и воду на вьюках. “В темноте, по скользким, крутым тропам, взбираясь на скалы, люди падали, опрокидывали пищу и даже теряли котелки. Со временем установившейся гололедицы прекратилась всякая возможность подвоза пищи, и поэтому, с половины ноября, было признано довольствовать людей консервами”. Начальник Шипкинской позиции Ф.Ф. Радецкий ещё в начале ноября доносил главнокомандующему: “В Тырнове и Габрове сухарей нет; сообщение между этими городами и Шипкой может в скором времени прекратиться вовсе. Если не будет немедленно выслан в Габрово двухмесячный запас сухарей, крупы и спирту, то Шипкинскому отряду… угрожает голод… Обо всём этом я неоднократно сносился с полевым интендантством, а запаса всё-таки нет”.
Неблагополучно состояло дело со снабжением людей обувью и обмундированием. Зимой потребовались валенки и полушубки. Их доставили на Шипку с запозданием—только к весне, к тому же не все войска были ими обеспечены. “Одежда нижних чинов стала промерзать до тела, образуя твёрдую леденящую кору, так что на больных и раненых надо было ножом разрезать не только шинели, но и штаны; шинели так крепко промерзали, что без посторонней помощи нельзя было отвернуть полы: они не сгибались, а ломались; только с большим усилием можно было согнуть руку. Когда же поднимался буран, то со стороны ветра так быстро нарастал толстый слой льда, что едва можно было двигаться, свалившийся с ног человек без посторонней помощи не мог встать, затем в несколько минут его заносило снегом и приходилось его откапывать”.
Трудности доставки материалов и топлива, каменистый грунт не позволяли построить удобные землянки. “Эти землянки, вырытые по склонам гор, представляли собою нечто ужасное, — вспоминает Бороздин. — Когда в них ютились люди (обыкновенно столько, сколько могло уместиться на полу, тело вплотную к телу), делалось довольно тепло. Тогда стены и потолок начинали ‘отходить’, отовсюду просачивалась влага, и через два-три часа люди лежали в воде. Промокшие до костей, они выходили на мороз, и… можно себе представить, что они должны были перечувствовать в это время. Случалось, что оттаявшие пласты земли обрушивались на спящих, и тогда людей приходилось откапывать, причём нередко извлекали посиневшие трупы”. Участник войны Л.Н. Соболев писал: “Ни в одной траншее огня развести нельзя; одежда всех офицеров и солдат изображает из себя одну сплошную ледяную кору (например, башлыков развязать нельзя; при попытке сделать это—куски его отваливаются)”. Он называет ‘шипкинское сидение’ эпопеей русского солдата и приводит отрывок из донесения полковника М.Л. Духонина, коменданта горы Святого Николая, от 17(29) декабря 1877 года, в котором, по его мнению, дана самая верная картина той непрерывной драмы, которая происходила на Шипке. “В ночь с 16 на 17-е поднялась снежная буря достигшая на верхних скалах горы Святого Николая степени урагана. Батальоны 55-го и 56-го пехотных полков поднялись на гору с величайшими затруднениями гуськом; проводники едва могли отыскать среди снежной бури свои ложементы и довести роты… Возвращаясь по смене, 1-я рота 55-го полка в полном составе была свалена вихрем ветра и покатилась. Люди, кое-как удерживая друг друга, поднялись…” Такие бураны на Шипке бывали довольно часто. Во время вьюг и метелей нередко отказывали ружья. Командиры подразделений доносили: “При настоящих сильных морозах затруднительно стрелять из ружей Бердана; курок не спускается и даёт осечку; масло застывает, затворы приходится вынимать и держать в кармане”.
Тяжёлые условия привели к огромному росту заболеваемости, частым обморожениям, что значительно снижало боеспособность войск. Так, например, в 24-й пехотной дивизии за время двухмесячного ‘шипкинского сидения’ полки потеряли (не считая убитых и раненых): Иркутский полк—46,3 процента личного состава, Енисейский полк—65 процентов, Красноярский полк—59 процентов, что в среднем по дивизии составило 56 процентов. Дивизия была признана небоеспособной, отведена в тыл для переформирования и до конца войны участия в боевых действиях не принимала.
В.И. Немирович-Данченко, участвовавший в войне в качестве военного корреспондента, сообщал: “В убогом Соборе Габрове… лежали ряды солдат 24-й дивизии. Это были замёрзнувшие мученики Шипки… Замёрзнувшие потому, что о них никто не думал, потому что их жизнь никому не была дорога. Шаркунам, фразерам, карьеристам не было дела до этих сотен наших… тружеников”.
Аналогичная картина наблюдалась и в других частях Шипкинского отряда. За период обороны боевые потери составили 4 тысячи человек, а потери госпитализированными больными и обмороженными за то же время—около 11 тысяч человек. Основные причины потерь заключались в бездушном отношении к солдату царских генералов. В штабе Дунайской армии мало интересовались тем, что происходило на Шипке. Царь и его приближённые ничего не предприняли, чтобы облегчить участь русских героев. Военный министр Д.А. Милютин мог лишь с горечью записать в дневнике о неутешительном положении на Шипке: “… в горах уже выпал снег, а наши бедные солдаты совершенно оборваны”.
И хотя русские солдаты испытывали невероятные лишения, в донесениях Радецкого главнокомандующему неизменно повторялась успокоительная фраза: “На Шипке всё спокойно”. Она навела художника В.В. Верещагина на мысль написать картину. Живописец изобразил одинокую фигуру часового в шинели и башлыке, замерзающего под снежным бураном. “На Шипке всё спокойно…”
Список используемой литературы:

1. Русско-турецкая война 1877-1878. Под редакцией И.И. Ростунова. Москва, Воениздат, 1977 г.

2. Памятники советско-болгарской дружбы в Молдавии. Кишинёв, издательство “Тимпул”, 1984 г.

3. Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове.

4. Описание русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове.

5. Советско-болгарские отношения. 1948-1970. Документы и материалы, М., 1974.

6. Большая советская энциклопедия. Т.29, М., 1978.
Краткое содержание
7(19) июля 1877 года русские войска после боёв 5-6(17-18) июля заняли перевал Шипки, который обеспечивал кратчайший путь на Стамбул. Турецкое командование, перебросив из Черногории в Забалканье армию Сулейман-паши, решило провести контрнаступление с целью вытеснить русские войска за Дунай. Армии Сулейман-паши (37,5 тысяч человек) была поставлена задача овладеть Шипкой, а затем соединиться с главными силами, находившимися в районе Рущук, Шумла, Силистрия. Сулейман-паша направил на Шипку 27 тысяч человек при 48 орудиях против русско-болгарского отряда генерала Н.Г. Столетова (4,8 тысяч человек, в том числе 2 тысячи болгар, 27 орудий), занимавшего перевал. 9(21) августа турецкие войска утром начали упорные лобовые атаки с Юга и Юго-Востока на гору Святого Николая (в южной части перевала). Русско-болгарские войска, усилившиеся днём 9(21) августа после подхода резервов до 7,5 тысяч человек при 28 орудиях, под командованием генерала В.Ф.Дерожинского и Н.Г. Столетова отразили многократные атаки противника и нанесли ему тяжёлые потери. 10(22) августа турки произвели перегруппировку и охватили перевал полукольцом с Запада, Юга и Востока, а 11(23) августа начали его штурм с трёх направлений. В исключительно тяжёлых условиях (большое превосходство противника в силах: 25 тысяч человек, 34 орудия против 7,2 тысяч человек и 28 орудий, недостаток боеприпасов, сильная жара и отсутствие воды) русско-болгарские войска, героически обороняясь, удержали свои позиции, несмотря на значительные потери (примерно 1400 человек). Вечером 11(23) августа и утром 12(24) августа подошли подкрепления (до 9 тысяч человек) во главе с генералом М.И. Драгомировым, которые стремительно контратаковали и отбросили противника, подошедшего вплотную к перевалу с Запада и Востока. В ходе упорных боёв, продолжавшихся до14(26) августа, русские войска безуспешно пытались овладеть высотами западнее перевала, после чего прочно укрепились на Шипке. Потери русских войск составили около 4 тысяч человек (в том числе свыше 500 болгар), турок (по явно преуменьшенным данным) — свыше 6,6 тысяч человек.
Героическая оборона Шипки нарушила планы турецкого командования и не допустила потери важного стратегического рубежа, который русские войска удерживали вплоть до перехода в наступление в январе 1878 года, отразив 5(17) сентября новые турецкие атаки и выдержав исключительно тяжётое зимнее ‘шипкинское сидение’.