План.

Введение.

Глава I. Глагол как часть речи в современном русском языке.

Грамматические категории глагола.

Способы словообразования глаголов.

Глава II. Употребление глаголов в рассказах В.М. Шукшина.

2.1. «Деревенская проза» как литературный жанр.

Глагол в произведениях В.М. Шукшина.

Заключение.

Список литературы.

Приложение.

Введение.

В современной сибирской деревне не наблюдается полной однородности говоров в каждом отдельном населенном пункте. Наблюдатели отмечают, что передовые, ведущие группы колхозного населения по языку отличаются в лексическом и иных отношениях от других колхозников, особенно старших поколений. Их речь близка к речи сельской интеллигенции и, стало быть, к литературному языку.

Принято думать, что русский-сибиряк заметно отличается от русского-европейца не только в отношениях антропологическом и материально-этнографическом, но и в отношениях языка. Согласно этому мнению, русская речь в Сибири, взятая в целом, характеризуется некоторыми специфическими чертами, встречающимися в языке любого сибиряка. Изучая сибирские говоры, действительно нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что при всем их территориальном многообразии, при всей их диалектальной пестроте они характеризуются целым рядом фонетических, грамматических и словарных особенностей, общих, по-видимому, для всех или почти для всех сибирских говоров и в тоже время отличающих эти говоры от северно-русских говоров Европейской части России.

Очень мало сделано по изучению языка сибирских писателей в прошлом и настоящем. Критические статьи в журналах, альманахах об отдельных писателях и отдельных художественных произведениях и рецензии не в полной мере заполняют этот пробел, поэтому мы видим актуальность нашей работы в исследовании «языка деревни» в прозе В. М. Шукшина.

Целью данной работы является изучение лексических и морфологических особенностей глагольного словоупотребления в произведениях В.М. Шукшина.

Для достижения данной цели ставятся и решаются следующие задачи:

изучение грамматических категорий и способов образования глаголов в современном русском языке;

выявление роли глаголов в художественном тексте;

попытка анализа употребления глаголов в прозе В.М. Шукшина.

Материалом для исследования послужили толковые и энциклопедические словари, критическая литература по творчеству В.М. Шукшина, публикации в периодической печати.

Глагол как часть речи в современном русском языке.

Грамматические категории глагола.

Глагол - часть речи, обозначающая процессуальный признак - действие (писать, ходить, деть) или состояние (спать, ждать) - и выражающая это значение в грамматических категориях вида, залога, времени, числа, лица, наклонения и рода.

Будучи наиболее сложным по составу форм классом слов, глагол противопоставлен в системе частей речи именам как класс слов, обла­дающий формами спряжения и являющийся базой синтаксической категории предикативности.

Глаголы различаются по видам. К совершенному виду относятся глаголы, обозначающие ограниченное пределом целостное действие: сделать, написать, запеть, простоять. К несовершенному виду относятся глаголы со значением «неограниченное пределом нецелостное действие»: делать, писать, петь, стоять; пределом действия является завершение всего действия (Я прочитал книгу) или его части, в т. ч. начальной (Он запел). Значение целостности действия – это значение, представляющее доведённое до предела действие как единый акт, нечленимый на фазы (начальную, конечную и т.п., ср. начал, продолжал, кончил петь, но не начал, продолжал, кончил спеть).

Залог глагола связан с выражением значений «совершить действие» (актив, действительный залог) и «испытывать воздействие» (пассив, страдательный залог). К действительному залогу относятся глаголы, значение которых не указывает направленности действия на предмет (или лицо), выраженный формой именительного падежа (Рабочие строят дом; Ученики решают задачу). К страдательному залогу отно­сятся глаголы с постфиксом -ся, имеющие значение действия, направленного на тот предмет (или ли­цо), который выражен формой именительного падежа (Дом строится рабочими; Задача решается учениками). Значе­ние страдательного залога выражается также формами страдательных причастий (любим, любимый; читан, читанный; построен, построенный).

Все глаголы обладают грамматическим значением за­лога, но противопоставление по залогу образуют только переходные глаголы. Переходные глаголы сочетаются с именем, стоящим в винительном или (реже) родительном падеже без предлога и обозначающим объект действия: Ученики решают задачу; Сотрудники пишут отчёт; Мы ждём поезда.

Некоторые непереходные глаголы действительного зало­га имеют постфикс -ся. Такие глаголы называются воз­вратными глаголами: мыться (Он моется под душем), учиться, обниматься и др.

Формы глагола делятся на спрягаемые и неспрягае­мые. Спрягаемыми формами являются формы вре­мени, числа, лица, рода и наклонения. Изменение глагола по временам, числам, лицам, родам и наклоне­ниям называется спряжением. Каждый глагол относится или к 1-му, или ко 2-му спряжению. Исключение состав­ляют глаголы, называемые разноспрягаемыми, а также глаголы дать, создать, есть, надоесть.

К 1-му спряжению относятся глаголы, имеющие следующие окончания в формах настоящего и будущего времени (в орфографической записи): -у, -ю (несу, бросаю), -ёшь, -ешь (несёшь, бросаешь), -ёт, -ет (несёт, бросает), -ем, -ем (несём, бросаем), -ёте, -ете (несёте, бросаете), -ут, -ют (несут, бросают). Ко 2-му спряжению относятся глаголы, имеющие в тех же формах следующие окончания: -у, -ю (кричу, хвалю), -ишь (кричишь, хвалишь), -ит (кричит, хвалит,) -им (кричим, хвалим), -ите (кричите, хвалите), -ат, -ят (кричат, хвалят).

Категория времени глагола показывает отношение действия к одному из трёх реальных временных планов - настоящему, прошлому или будущему. Действие, отнесённое в план прошлого, выражается формами прошедшего времени (писал, ска­зал, убежал), в план настоящего – формами настоящего времени (пишу, говорю, бегу), в план будущего – формами будущего времени (буду писать, напишу; буду говорить, скажу; буду убегать, убегу). Глаголы несовершенного вида имеют все три формы времени (писал, пишу, буду писать), глаголы совершенного вида – лишь формы прошедшего и будущего времени (написал, напишу).

Категория числа глагола показывает, что действие производится одним субъектом (ед. ч.: я пишу, он будет писать, ты писал) или более чем одним (мн. ч.: мы пишем, они будут писать, они писали).

Категория лица выражает отношение производителя действия к говорящему. В настоящем и будущем времени изъявительного наклонения глагол име­ет формы 1-го, 2-го и 3-го лица единственного и множественного числа (я пишу, ты пишешь, он пишет; мы пишем, вы пишете, они пишут). Формы лица указывают, что

произво­дителем действия является говорящий (1-е лицо ед. ч.);

говорящий входит в число производите­лей действия (1-е лицо мн. ч.);

производителем действия является адресат речи (2-е лицо ед. ч.) либо

адресаты речи или группа лиц, включаю­щая адресата (2-е лицо мн. ч.);

производителем действия является лицо (лица), не участвующее в речи, или предмет, явление (предметы, явления) (3-е лицо ед. и мн. ч.).

Категория рода глагола показывает, что действие относится к лицу или предмету, называ­емому словом с грамматическим значением мужского, женского или среднего рода: Он (мальчик) читал; Она (девочка) читала; Солнце сияло; Пошёл бы он (пошла бы она), если бы не надвигалась гроза. В том случае, если производитель действия – живое существо, обозначенное именем существительным мужского или общего рода; а также личными местоиме­ниями я, ты, форма глагола указывает на пол производителя действия: врач пришёл - врач при­шла, сирота остался - сирота осталась, я си­дел ~ я сидела, ты ушёл - ты ушла. Во множественном числе родовые различия не выражаются: Они (мальчи­ки, девочки) читали. Формы рода как спрягаемые свойственны глаголам только в прошедшем времени и сослага­тельном наклонении.

Категория наклонения глагола вы­ражает отношение действия к действительности. Реальное действие, осуществляющееся в настоящем, прошедшем или будущем времени, выражается формами изъявительного наклонения: Он играет, играл, будет играть; сыграл, сыграет. Действие, к которому побуждают кого-либо, выражается формами повелительного наклонения: иди, беги, приготовь, приготовьте, идём, идёмте. Возможное, желае­мое или предполагаемое действие выражается фор­мами сослагательного наклонения (читал бы, при­готовил бы).

Неспрягаемые глагольные формы – это инфини­тив, причастие и деепричастие. Инфинитив, или неопределённая форма, называет действие, но не показывает его отнесённости к лицу, времени, действительности (его реальности или нереально­сти): писать, сыграть, везти, беречь, идти. При­частие и деепричастие, называемые также атрибу­тивными формами глагола, обладают, наряду с глагольными признаками, признаками прилага­тельного (причастие) и наречия (деепричастие). При этом причастие обозначает действие как атрибутивный признак предмета (читающий, ждавший, рассматриваемый, построенный), а деепричастие – как признак, характеризую­щий другое действие (читая, давая, прочитав, отдав, надувшись, замёрзши, возвратясь, зайдя).

Формы глагола образуются от двух основ: основы прошедшего времени (чаще всего совпадающей с основой инфинитива) и основы настоящего времени. Основа прошедшего времени выделяется посредством отсечения суффикса -л- и родового окончания -а в форме прошедшего времени женского рода: писа-ла, вез-ла, греб-ла, ме-ла, тёр-ла, победи-ла. Основа настоящего времени выделяется посредством отсечения окончания в формах 3-го лица мн. ч. настоящего или простого будущего времени: пиш-ут, игpa[j-y]m, вез-ут, греб-ут, тр-ут, побед-ят. Основа настоящего времени оканчива­ется всегда на согласный, основа прошедшего времени – обычно на гласный, за исключением немногих глаголов, где она совпадает с основой прошедшего вре­мени, а также глаголов не­продуктивных групп.

От основы прошедшего времени образуются спрягае­мые формы прошедшего времени (чита-л, вари-л, от-мы-л), действительные причастия прошедшего времени (чита-вший, вари-вший), страдательные прича­стия прошедшего времени на -анный и -тый (прочитан­ный, отмы-тый), деепричастия на -в(ши) (прочита-в, свари-вши). От основы настоящего времени об­разуются спрягаемые формы настоящего и простого будущего времени (чита[j-y], свар-ю, отмо[j-y]т), повели­тельного наклонения (читай, свар-и), причастия настоящего времени (чита[j-y]щий, чита[j]емый), страдательные причастия прошедшего времени на -енный (свар-енный) и деепричастия на -а (-я) (чита[j-а]).

В зависимости от принадлежности глагола к 1-му или 2-му спряжению, а также по характеру соотноше­ния основ прошедшего и настоящего времени и образования формы инфинитива выделяются 5 продуктивных классов глаголов и ряд непродуктивных групп. Продуктивность пяти классов определяет­ся тем, что они регулярно пополняются за счёт новых основ: все новые глаголы, образуемые с помощью продуктивных словообразовательных суффиксов и заимствуемые из других языков, относятся толь­ко к этим пяти классам. В то же время непродук­тивные группы могут пополняться лишь за счёт чисто приставочных и постфиксальных образо­ваний.

Особняком стоят изолированные глаголы, не входящие ни в один из классов и ни в одну из групп. К ним относятся: разноспрягаемые глаголы бежать, хотеть и чтить; глаголы дать, есть, создать, надоесть, имеющие особые, отлич­ные от обоих спряжений, окончания; глагол идти, основы которого супплетивны (шла - идут); глаго­лы быть (с полным набором форм будущего времени – будут и т. п. при наличии лишь остаточных форм настоящего времени есть и суть), забыть, ехать, ре­веть.

1.2.Способы словообразования глаголов.

Производные глаголы принадлежат к различным спо­собам словообразования. Суффиксальные глаголы: с суффиксами -и(ть), -ова(ть) (-ирова(ть), -изи-рова(ть), -изава(ть)), -нича(ть), -ствова(ть), -а(ть), мотивированные существительными и при­лагательными, имеют значения: «совершать дейст­вие, свойственное лицу или животному» – батра­чить, плутовать, попугайничать, учительство­вать; «действовать с помощью предмета» – багрить, циклевать; «наделять свойством» – су­шить, активизировать, ровнять; «проявлять свойство» – хитрить, лютовать, важничать, свирепствовать, хромать и др. Глаголы с суффиксами -е(ть) и -ну(ть), мотивированные прилагательны­ми, имеют значение «приобретать свойство»: бе­леть, слепнуть. Суффикс -ива(ть) / -ва(ть) / -а(ть) служит для образования глаголов несовершенного вида от глаголов совершннного вида: переписать - переписывать, уз­нать - узнавать, победить - побеждать, а также глаголов со значением многократности (хажи­вать, певать); суффиксы -ну(ть) и -ану(ть) – для образования глаголов совершенного вида со значением одно­кратного действия: толкнуть, рубануть.

Префиксальные глаголы означают направление дейст­вия в пространстве (войти, выйти, подойти, прийти, уйти, отойти, дойти, сойти, обойти, перейти, пройти, зайти), совершение действия во времени (запеть, взволноваться; пойти; посто­ять, просидеть, переждать, досидеть, отвое­вать и др.), степень интенсивности действия (от­гладить, начистить, иззябнуть, перепугать, продумать, раскормить; перегреть; поотстать, подбодрить, приглушить; недовыполнить), мно­жественность объектов действия (издырявить, обегать, облетать; пересмотреть все фильмы, повывезти и др.), результативность действия (вскипятить, воспрепятствовать, вылечить, за­минировать, измерить, оштрафовать, обме­нять, ^отремонтировать, постирать, подмести, пристыдить, продемонстрировать, разбудить, сделать). Кроме того, глаголам свойственны следующие спосо­бы словообразования: префиксально-суффиксаль­ный (влажный - увлажнить, болеть - побали­вать, дремать - вздремнуть), постфиксальный (умыть - умыться), суффиксально-постфиксальный (скупой - скупиться), префиксально-постфиксальный (бегать - забегаться), префиксально-суффиксально-постфиксальный (шу­тить - перешучиваться, смелый - осмелиться), сложение (полузакрыть, самовоспламениться), сложение в сочетании с префиксацией (оплодот­ворить), сложение в сочетании с префиксацией и суффиксацией – (размокропогодить), сращение (злоумышлять), сращение в сочетании с суффик­сацией (христарадничать), сращение в сочетании с постфиксацией (заблагорассудится).

Разнообразные словообразовательные типы от­глагольных глаголов, модифицирующих характер протекания действия, служат формированию спо­собов глагольного действия.

В предложении спрягаемые формы глаголы выступа­ют в роли простого сказуемого (Мальчик чита­ет). Инфинитив может выступать в качестве под­лежащего, простого глагольного сказуемого, глав­ного члена инфинитивного предложения, дополнения, несогласованного определения и об­стоятельства цели. Полные причастия в предложе­нии, как и прилагательные, выступают в качестве определения; вместе с относящимися к ним слова­ми могут входить в состав причастного оборота. Краткие формы причастий в предложении обычно выступают в качестве сказуемого (Дом построен). Деепричастие выступает в предложе­нии в роли примыкающего определения и обозна­чает действие, сопровождающее другое действие, выраженное спрягаемой формой глагола или инфинити­ва (Мы шли разговаривая; Надо смотреть мол­ча). Вместе с относящимися к нему словами дее­причастие может входить в состав деепричастного оборота.

Русский глагол претерпел значительные исторические изменения. Основными направлениями развития древнерусского глагола являются упрощение системы времён, прежде всего прошедших, и параллельный процесс формирования категории вида как регулярной си­стемы двучленных корреляций, вследствие чего многообразные оттенки протекания действия во времени стали выражаться при взаимодействии аспектуальных и темпоральных характеристик глагола (видовременная система). В кругу атрибутивных форм глагола наиболее заметным изменением было вы­деление из причастий особой полупредикативной формы – деепричастия.

Употребление глаголов в рассказах В.М. Шукшина.

«Деревенская проза» как литературный жанр.

Один из самых полноводных потоков литературы 50-70-х годов получил название «деревенской прозы».

Казалось бы, единственное, что объединяет творения столь различных, несхожих между собой писателей, как В. Овечкин, Е. Дорош, В. Солоухин, А. Яшин, И. Акулов, М. Алексеев, В. Тендряков, Ф. Абрамов, В. Белов, С. Залыгин, В. Астафьев, В. Шукшин, Б. Можаев, В. Распутин, – это тема: речь идет о произведениях, рассказывающих о русском селе. Это обстоятельство невольно заставляет задуматься о правомерности понятия «деревенская проза». Не случайно в критических дискуссиях во второй половине семидесятых и в восьмидесятые годы делалось немало попыток найти достойную замену этому понятию. Однако проходило немного времени, и о «деревенской прозе» начинали писать, называя ее привычным, данным ей как бы непроизвольно, стихийно, но надежно закрепившимся именем.

Деревня для русских писателей – нечто неизмеримо большее, нежели просто экономический, географический или демографический регион. Сказать о писателе: он «деревенщик» – значит сказать о философско-историческом содержании его творчества. Противоречивым, сложным, но тем не менее единым течением «деревенскую прозу» делает не тема сама по себе, а особенность этой темы, в которой заложены проблемы нашего национального развития, наших исторических судеб. Поэтому деревенская тема – не просто объект, а загадка исторического пути России, ее боль, ее муки совести, перекресток путей в грядущее. Лишь поняв, что такое деревенская тема, можно понять явление «деревенской прозы».

В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее, эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой.

Современная деревенская проза играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и другие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди писателей современности, писавших или пишущих в жанре деревенской прозы, ведущее место занимают Виктор Петрович Астафьев (“Царь-рыба”, “Пастух и пастушка”), Валентин Григорьевич Распутин (“Живи и помни”, “Прощание с Матерой”), Василий Макарович Шукшин (“Сельские жители”, “Любавины”, “Я пришел дать вам волю”) и другие.

Особое место в этом ряду занимает Василий Макарович Шукшин. Его своеобразное творчество привлекало и будет привлекать сотни тысяч читателей не только в нашей стране, но и за рубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого искреннего почитателя родной земли, каким был этот выдающийся писатель.

Глагол в произведениях В.М. Шукшина.

Язык прозы Шукшина занимает важное место в языке русской художественной литературы. Впитав культуру прошлого, Шукшин отразил идейно-эстетические преобразования в современной ему культуре, а также реализовывал в своем творчестве новые художественные тенденции, которые позволили ему встать у истоков прозы будущего: язык этого писателя сыграл особую роль в развитии языка русской прозы второй половины CC и CCI вв. В прозе Шукшина получили реализацию языковые традиции русской литературы. Преобладание народно-разговорной речи свидетельствует об освоении писателем традиций языка художественной литературы, уходящей в глубь веков.

В шукшинской прозе сосуществуют различные речевые пласты: разговорные и книжные сферы языка, просторечие, жаргоны, диалектный язык, устная и письменная речь, фольклорный язык, язык художественной литературы.

Традиции использования элементов диалектной речи при изображении жизни крестьян существуют в русской лите­ратуре с XVIII века. В русле этих традиций можно рассматривать и творчество Шукшина.

Анализ языка прозы Шукшина позволяет сделать вывод, что употребляется диа­лектная лексика только при описании жизни сельчан. Отразить материальную и духовную культуру крестьянства нельзя без использования специфических для народной речи слов. И в этом отношении алтайская русская деревня на­шла в лице Шукшина своего самого лучшего выразителя. Народную речь он знал с детства, любил и понимал ее значение для литературы: «Выше пупа не прыгнешь, лучше, чем сказал народ (обозвал ли кого, сравнил, облас­кал, послал куда подальше), не скажешь». Писатель включает в произведения о жизни крестьян не только разговорную и просторечную лексику, но и диалек­тизмы, характерные для говоров Сибири, воссоздавая тем самым живую на­родную речь с присущей ей естественностью, образностью, экспрессией.

В прозе Шукшина многообразие речевых систем обусловлено усилением роли по­вествователя, независимо от того, в каком качестве – автора или героя – он выступает, что в конечном итоге приводит к демократизации речи. Диалект­ная лексика выполняет определенную стилистическую функцию, и в зависи­мости от этого используются разные ее типы.

Наиболее часто в рассказах Шукшина встречаются собственно лексические диалектизмы. Они называют явления природы, предметы быта, действия и т.п. Из рассказов: Чего заполошничать; Нет подождать - заусилисъ в Краюшкино; он мог такой шкаф изладить; лучше глянется работать; разболокся до нижнего белья; Таисия <...> открыла ящик, усунуласъ под крышку.

Среди собственно лексических диалектизмов преобладают глаголы: расхлобыстнутъ (разбить вдребезги), наторкатъ (натолкать небрежно), кафыркатъ (кашлять), натиснутъ (надеть с трудом), навяливать (навязывать), базланить (громко кричать) и др. Частотность глаголов объясняется их ведущей текстообразующей ролью в динамическом повествовании.

Лексико-фонетические диалектизмы тоже фиксируются в речи персонажей: испужатъ, спомнитъ. Лексико-семантические диалектизмы отмечаются как в речи героев, так и в авторском повествовании. И среди них тоже употребительнее глаголы: выпрягаться (выходить из повиновения), отбеливать (рассветать), полоскать (бегать), приваривать (ударить), сшибать (быть похожим).

Редко употребляются и лексико-словообразовательные диалектизмы: жалиться, извязаться (увязаться), исделаться, изладить, усунулась.

В целом в рассказах Шукшина диалектная лексика составляет сравнительно невысокий процент. Значительное место среди них занимает лексика, характерная для говоров Сибири: базланить, глянуться, жалиться, заполошничать, зауситься, извязаться, изладить, разболокаться и др. К сибирским относятся и лексико-фонетические диалек­тизмы: пужать, выпимши и др.

Показателен в использовании диалектной лексики как специфического средства художественного повествования роман «Любавины», в котором на­шли отражение жизнь сибирской деревни, а, следовательно, и особенности старожильческого говора Сибири, точнее, говора родного писателю села Сро­стки. «Принимая всем сердцем образ жизни русского крестьянства, его мента­литет, Шукшин описал этот нравственный и материальный уклад на примере своего села и с использованием тех слов, в которых закреплены данные реалии» (И.А. Воробьева). Диалектная лексика употребляется для описания дома, усадьбы, быта сибиряков, их социального положения, взаимоотношений, трудовых процессов. В этом динамичном произведении также наиболее распространенной частью речи является глагол (до 69%): выпяливать­ся, глянуться, измолотить, исделаться, колупать (собирать), ломануть (уда­рить), робить, турусить (говорить что попало), устосовать (сильно избить), ухайдокать, ухлестать, хорохориться. Характерна их повышенная частотность с постфиксом -ся, что тоже показательно для сибирских говоров. Такие глаголы могут выражать совместное действие (гуртоваться, пластаться), состояние, манеру поведения (артачиться, выгинаться, выкобениваться, хорохориться, глянуться).

В произведениях Шукшина встречаются слова, не отмеченные в диалектных словарях: навяливать, натискивать, наторкать, ополекать, отбе­ливать и др. Наблюдения показывают, что они не являются авторскими, а бытуют в сибирском старожильческом говоре. Из этого следует, что писатель хорошо знал специфику народной речи своей родины и не интуитивно, а целенаправленно употреблял региональную лексику в соответствии с замыслом произведения.

Морфология языка Шукшина сложна. В ней с очевидностью представлены: сцена, моделируемая глаголом; крупный план, заполняемый прилагательными; второй план, воссоздаваемый наречием, существительным, междометием, союзом.

Глагол у Шукшина подобен зрительному лучу, скользящему за светлым потоком, от предмета к предмету, наполняющим сцену-ситуацию (Е.И. Плотникова). Глагольное слово может передать сложную ситуацию, состоящую из комплекса органически связанных друг с другом действий одного и того же лица (Э.В. Кузнецова): Федор посмотрел на брата, стараясь взглядом еще донести всю глупость и горечь такого рода рассуждений («Как зайка летал на воздушных шариках»); виски вываливались от боли («Материнское сердце»); инженер отлип от своего мотоцикла («Упорный»).

Просторечная лексика в прозе Шукшина занимает значительное место: около 1200 единиц. Просторечная лексика как нелитературный состав лексических единиц об­служивает устные формы общения и употребляется в литературном языке для сниженной, грубоватой характеристики предмета речи (Ф.П. Филин). Просторечная лексика не имеет ни территориальных ограничений (как диалектизмы), ни узкосоциаль­ных (как профессионализмы и жаргонизмы). Просторечное слово отличается от межстилевого и разговорного слов, выражающих тождественное с ним по­нятие, объемом семной структуры и взаимоотношением центральной и пери­ферийной сем лексического значения. Так, у синонимов обмануть ~ провес­ти (разг.) - облапошить (просторечная лексика) одинаковые денотативные семы (адресат, при­знак адресата «не сумевший противодействовать», признак действия - «коры­стная цель» (разг.)). Провести коннотативные семы: «знание способов дости­жения цели; ловкость в использовании способов» выражают объективные при­знаки действия, субъективное отношение к действию (сочувствие, ирония, сожаление) выражено в низкой степени, отрицательная оценочность интен­сивна. У просторечного глагола в центр семной структуры выдвигаются кон­нотативные семы: эмоциональная (сочувствие, сожаление) и общеотрицатель­ная оценка действия; глагол формирует модальность речевой ситуации, на­пример, угрозы: Ну? - спросил он (мудрец) сурово и непонятно. - Облапошили Ивана? - Почему вы так ставите вопрос? - увертливо заговорил черт... («До третьих петухов»). На каждое слово просторечной лексики имеет базовое, идентифицирующее межстилевое сло­во. Например, глагол, давший название рассказу «Срезал», шире по семантическому объему, чем каждое из переносных значений видовой пары резать -
срезать (Словарь русского языка); глагол срезал и его просторечные синони­мы в рассказе Ш. оттянул, причесал «перекрывают» отмеченные значения: Глеб на своеобразном экзамене «провалил», как кажется ему и односельчанам, кандидатов, привел их в замешательство, как делал это неоднократно с город­скими «выскочками».

Шукшин использует возможности просторечной лексики не столько называть, сколько оценивать предмет речи, сочетать эту оценку с жестовыми, мимическими и другими си­туативными средствами. Примечательно, что анализ просторечной лексики требует объемных, семантически достаточных иллюстраций-контекстов.

Семантический состав просторечной лексики в произведениях Шукшина разнообразен. Самыми ак­тивными являются семантические классы глаголов (Э.В. Кузнецова, А.А. Чувакин) - около 700 единиц. Наиболее представлены классы:

отношений (причи­нения физических и нравственных страданий) – жогнуть, звездануть, прилобанить, уесть, уработать;

подчинения – заесть, заездить, захомутать, до­печь;

превосходства – атаманить, главарить, надуть;

совместности – привязаться, прилипнуть, проваландаться;

сравнения – звереть, набычить­ся;

бытийности (биологическое существование) – куковать, приткнуться;

переход к биологическому существованию – загнуться, окочуриться, скопытиться, удавиться;

психофизическое существование – егозить, ерепе­ниться, киснуть, поумериться, припухать;

конкретное физическое дейст­вие (создание или разрушение) – заделать, сварганить, дроболызнуть, раз­болтать;

становления – вляпаться, выкарабкаться, докатиться, испаскудиться, оскотинеть, проштрафиться, сдюжить;

речемыслительной дея­тельности – базарить, балабонить, отбрить, трезвонить, хохмить;

пере­мещения – двинуть, дернуть, покултыкать, шалаться;

звучания – заблажить, вжикать, тарахтеть;

поведения – буянить, выдрючиваться, кобениться, пакостить, подворотничать - и др.

Часто в произведениях Шукшина глаголы входят в состав различных фразеологических единств. Фразеологические единства, выражающие какой-либо процесс: встать в дыбки, встать не с той ноги, голову положить (сложить), задеть за живое, лечь на месте, недолго походить по земле, осунуться (опасть) с лица, переть на рога, повести плечами, сломить голову, толкнуть в бок, удариться на попятную, хвастать нечем и др. Фразеологические единства призначной семантики: вышибло из ума, курицы не обидит, куры засмеют. Качественно-обстоятельственные: хоть ложись да помирай, хоть впору завыть.

Проза Шукшина представляет этап в развитии русской литературы, в связи с чем возникает вопрос о влиянии языка писателя на язык художественной литературы. В развитии языка русской прозы язык Шукшина сыграл важную роль как продолжение традиций предшествующей и современной автору культуры, как расширение разговорного пласта живой устной речи, а также как обращенность к новым тенденциям в развитии литературы. Впитав достижения своих предшественников, Шукшин в своем творчестве создает поэтический стиль нового поколения.

Заключение.

Диалекты местные обслуживают народные массы и имеют свой грамматический строй и основной словарный фонд. Ввиду этого некоторые местные диалекты в процессе образования наций могут лечь в основу национальных языков и развиться в самостоятельные национальные языки.

Народно-разговорное – просторечное, диалектное, фольклорное – слово Шукшина не экзотика, не элемент орнаментного стиля – это во многих случаях единственно верное, правдивое слово, составляющие как бы плоть и кровь персонажа. Исследуя творчество В. Шукшина в аспекте морфологического и лексического уровня языка прозы, было замечено особое использование глаголов. Глаголы преобладают среди собственно лексических диалектизмов в прозе Шукшина. Именно глагольное слово может передать сложную ситуацию, состоящую из нескольких действий. Глагол четко и жестко обрисовывает действия, как остальные части речи, такие как прилагательное и наречие создают уже более глубокую объёмную выразительность. То есть создаёт пространственную геометрию образа и самого текста.

Шукшин – мастер народного слова. Данная работа – всего лишь попытка систематизировать глаголы как отдельный грамматический класс. Основной упор был сделан на лексический уровень, т.к. в рассказах Шукшина часто используются диалектизмы и просторечия. Также в работе в приложении приведены некоторые глаголы, встречающиеся в произведениях.

Диалектные слова причудливо вплетаются в язык прозы Шукшина, создавая своеобразную, необычно красочную, живую речь. Они не кажутся избыточ­ными, а естественно выполняют свою стилистическую функцию. Шукшин выбирает наиболее характерные, широко распространенные в народной речи элементы лексики, что способствует созданию колоритности образа, полному раскрытию замысла произведения.

Список литературы.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1 – 4. – М.: Русский язык, 1978.

Ожегов С.И. Словарь русского языка/ Под ред. Н.Ю. Шведовой. – М.: Русский язык, 1989.

Русский язык. Энциклопедия/ Гл. ред. Ю.Н. Караулов. – М.: Большая Российская энциклопедия, Дрофа. 1997.

Современная русская советская литература. В 2 ч. Ч. 2. Темы. Проблемы. Стиль: Кн. для учителя/ Г.А. Белая, А.Г. Бочаров, В.Д. Оскоцкий и др.; Под ред. Г.А. Белой, А.Г. Бочарова. – М.: Просвещение, 1987.

Проблемы русской советской литературы. 50-70-е годы./Под ред. В.А. Ковалева. – Л.: Издательство «Наука», 1976.

Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник/ Науч. ред. А.А. Чувакин. – Барнаул: Издательство Алтайского университета, 2004.

Шукшин В.М. Наказ. Рассказы. Барнаул. Алт. кн. издательство, 1980.

Фролова Е.А. Одинокие чудики В.М. Шукшина (Лингвостилистический анализ рассказов писателя)//Русский язык в школе. – 2004. – №6. – с. 69-73.

Приложение.

1. Бурлачить. Семантический дериват литературного «заниматься бурлачеством, работать бурлаком». Глагол имеет и переносные значения: «1. Чудить, дурака валять, совершать странные поступки… 2. Вести вольный, разгульный, холостой образ жизни».

Хоть ты что делай, хоть гори все вокруг синим огнем – он в воскресенье наденет черные плисовые штаны, куртку с «молниями», намочит русый чуб, уложит его на правый бочок аккуратненькой копной и пойдет по деревне – просто так, «бурлачить».

2. Заголосили. Полисемичный глагол голосить в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова в первом значении толкуется следующим образом: «1. Громко и нараспев причитать, плакать». Префикс за- вносит значение «начало действия, названного мотивирующим глаголом».

Кто-то поднял песню. Свою. Родную… Песню подхватили. Заголосили в разнобой, а потом стали помаленьку выравниваться…

3. Накуряться. Достаточно распространенное слово на Алтае и означает оно – «накупаться, погружаясь в воду с головой».

Надо знающего человека - по реке-то. А то накуряемся на порогах.

4. Курять. Однокорневой глагол, употребленный в значении «погружать на некоторое время в воду, окунать».

Когда Алеша особенно заходился на полке <...> он курял голову прямо в эту ванну.

5. Залупаться. – Задираться, лезть на рожон.

Он сперва тосковал в городе, потом присмотрелся и понял: если немного смекалки, хитрости и если особенно не залупаться, <...> можно прожить легче.

6. Психовать. – Вести себя подобно психически ненормальному, а также вести себя слишком возбужденно, нервно.

Сумей только аккуратно сделать, не психуй и не жадничай и не будь идиотом, а совесть – это … знаете…

7. Трещать. – Говорить без умолку, тараторить.

А это – сверкать голым задом да про совесть трещать – это, знаете, неумно.

8. Укокошить. – Убить, лишить жизни.

В минуту добрую, задумчивую говорил себе: «Молодец: и в тюрьме не сидел, и в войну не укокошили».

9. Кляузничать. – Заниматься кляузами, передавать кляузы, сплетни.

Потом переходили на людей, – какие люди хорошие в деревне: приветливые, спокойные, не воруют, не кляузничают.

10. Приткнуть. – По Словарю Даля: «Запирать затычкой, укреплять ею».

Приткнет дверь палочкой, и все: сроду никто не зайдет.

11. Галдеть. – Громко говорить, орать.

Тут, как наезжали на эту тему, мужики дружно галдели – не понимали, изумлялись.

12. Хамить. – Вести себя грубо, нагло, по-хамски.

Это вес как-то забывалось, а жила в душе обида, что хамят много, ругаются, кричат и оскорбляют.

13. Оскотинеть. – По Словарю Даля: «Стать скотом, лишиться ума, рассудка, нравственного чувства, привнести это все в себе».

Не хочется же оскотинеть здесь со всеми вместе, нельзя просто, мы ж люди.

14. Шваркнуться. – Упасть, удариться сильно.

Нешто еще разок слазить? Пойду – шваркнусь…

15. Перелобанить. – Ударить, через лоб, убить ударом по лбу, в голову.

А если ты мне всякие замечания будешь делать, то я иначе могу поговорить.

Как?

Перелобаню разок, и все.

16. Шерстить. – Искать, перерывая, шарить, воровать.

У тя же сын растет: вместо того чтобы огороды шерстить по вечерам, он будет телевизор смотреть.

17. Расхлобыстнуть. – Хлестать, хлопать, ударить, стукнуть с размаху.

Андрей пошел в дом, пинком расхлобыстнул дверь…

18. Умаяться. – Томиться, мучаться.

Пока доехал до хранилища, порядком умаялся.

19. Шарахнуть. – Броситься в сторону, отпянуть.

Шарахнули из конторы.

20. Махнуться. – Обменяться.

Ну и житье у вас, ребята!.. Лежи себе, плюй в потолок.

Махнемся? – предложил мрачно белобрысый.

21. Развезти. – Сделаться очень пьяным.

Дай еще выпить отец…

Поел бы, а то с голодухи-то развезет.

22. Раскипятиться. – Разгорячиться, прийти в возбуждение.

- Правда, штоли, баба так раскипятила? – спросил удивленный Никитич.

23. Подбочениться. – Выпрямиться, подпереть бока руками.

Прошелся широким шагом по избушке, остановился посередине, подбоченился и опять куда-то далеко засмотрелся.

24. Сцапать. – Быстро и грубо схватить.

Сцапают – и все, все псу под хвост…

25. Поганиться. – По Словарю Даля: «Сквернить, осквернять, пакостить, марать, грязнить».

Не поганься! – строго сказал Никитич.

26. Лаяться. – Браниться, ругаться.

Пустили тебя, как доброго человека, а ты лаяться начал.

27. Спомнить. – Искаженное от вспомнить. Усечение префикса.

Спомнишь – жалко.

28. Свихнуться. – Помешаться, сойти с ума.

Они там свихнулись все.

29. Пялить. – Смотреть напряженно, не отрываясь, таращиться.

Но меня не слушают, а на вас глаза пялят – городской.

30. Форсить. – Держаться с форсом, важничать, выставляя что-нибудь напоказ.

А мне хрен с тобой, что ты городской, что ты штиблетами по тротуару форсишь.

31. Расшипериться. – По Словарю Даля: «Растопырить, широко расставить, развести, раскрыться».

Расшиперься пошире – совсем жарко будет.

32. Застить. – Заслонять, загораживать свет.

Туманная хмарь застила слабую краску зари.

33. Накласть. – Данная форма не является продуктивной, правильно употреблять наложить.

Говоришь: не боюсь никого, - сказал Никитич, - а в штаны сразу наклал.

34. Сымать. – Искаженное от снимать – достать, убрать.

… ружье не сымай, а достань сзади руками…

35. Охотничают. – Искаженное от охотятся – заниматься охотой.

Не охотничают, а дурочку валяют.

36. Мешкать. – Медлить, не торопиться что-нибудь делать.

Чего мешкаешь?

Не могу вытащить…

37. Трепаться. – Заниматься пустой болтовней.

Сдуру я вчера натрепался, не обращай внимания.

38. Кемарить. – спать некрепко, дремать.

У огня покемарю.… Какой сон.

39. Понужать. – Заставлять делать что-нибудь скорее, торопить.

Ну?

Не понужай.

40. Перепужаться. – Искаженное от перепугаться – сильно испугаться.

Скажешь: нашел – перепужаются, искать пойдут.

41. Вляпаться. - Попасть во что-нибудь нечаянно.

А вить ты, парень, чуток не вляпался: Протокин-то этот – начальник милиции.

42. Исказниться. – Терзаться, мучиться, сознавая свою ошибку.

Колька исказнился, глядя на мать.

43. Шваркнуть. – 1. Бросить, кинуть, швырнуть. 2. Ударить сильно.

Колька впервые тогда шваркнул жену по загривку.

44. Умотать. – Полисемичный глагол «мотать» в данном тексте несет значение: «Уходить, убегать».

Она, ни слова не говоря, умотала к своим.

45. Кокнуть. – 1. Ударяя боб что-нибудь, разбивать. 2. Убивать, приканчивать. В тексте глагол употреблен во втором значении.

Это когда его свои же генералы хотели кокнуть?

46. Хохмить. – Заниматься хохмами, шутить, балагурить.

Он уже не хохмил, не скоморошничал.

47. Стрелил. – От глагола «выстрелил» – усечение приставки, или от глагола «стрелял» – искажение флексии.

Я стрелил…Я промахнулся.

48. Влопаться. – Попасть во что-нибудь нечаянно.

Задание-то он выполнил, но сам влопался.

49. Засудют. – Искажение окончания характерно для сибирских говоров. Засудить, -ят. – Обвинить по суду.

Ведь тебя, дурака беспалого, засудют когда-нибудь!

50. Поскандалить. – Устраивать скандалы, безобразничать.

Веня Зяблицкий, маленький человек, нервный, стремительный, крупно поскандалил дома с женой и тещей.

51. Ухайдакать. – Потратить, испортить.

… деньги, которые копились на кожаное пальто, жена Соня все ухайдакала себе на шубу из искусственного каракуля.

52. Разболокаться. – Раскрывать, снять одежду, покрывало, оболочку.

Разболокались, разворачивали невода.

53. Косоротиться. – Перекашивать рот, кривиться.

По дороге домой Сергей решил так: если Клавка начнет косоротиться, скажет – дорого…

54. Прибедняться. – 1. Прикидываться бедным, несчастным. 2. Преуменьшать свои знания, заслуги, успехи.

Босиком она, правда, не ходит, чего прибедняться-то?

55. Износить. – Продолжительной ноской сделать негодным.

Дочери еще не невесты – чего-ничего, а надеть можно – износят.

56. Хапать. – В Словаре Ожегова приведены два значения: «1. Быстро, резко хватать. 2. Брать, красть, присваивать неблаговидным способом».

Совесть тебя, дьявола, заела: хапал всю жизнь, воровал…

57. Заполошничать. – Вести себя суматошно, неспокойно, взбалмошно.

Чего заполошничать.

58. Зауситься. – Задержались, осели.

Нет подождать – заусились в Краюшкино.

59. Глянуться. – Нравиться. Собственно лексический диалектизм.

лучше глянется работать.

60. Изладить. – Наладить, изготовить.

Он мог такой шкаф изладить.

61. Усунуться. – Искаженное от сунуться: «лезть, устремляться куда-нибудь»

Таисия <...> открыла ящик, усунулась под крышку.

62. Подворотничать. – Шуметь, баловаться под воротами, у дома, у крыльца, мешая хозяевам.

На крыльцо вышел Сергей Федорыч: - Кто здесь подворотничает?

63. Вечерять. – Ужинать. Глагол непереходный.

Клавдя и девочки вечеряли.

64. Вихляться. По Словарю Ожегова «шататься при движении», в контексте глагол употреблен в значении: «путаться».

Мысли вихлялись в голове, не собирались воедино.

65. Смонтировать. Глагол в тексте употреблен в двух значениях: «1. собирать в единое целое» – прямом, и «2. создавать» – переносном.

Приехало в село небольшое воинское подразделение с офицером – помочь смонтировать в совхозе электроподстанцию… А офицер еще и семью тут себе «смонтировал».

66. Скособочиться. – Находиться в перекошенном состоянии, клониться набок.

Жизнь Спирьки скособочилась рано.

67. Вываливаться. – Выворачивать, выкручивать, болеть.

виски вываливались от боли.

68. Отбарабанить. – Глагол употреблен в переносном значении: «произнести быстро, торопясь, без выражения».

Роман вспомнил, как он сам учил эту самую «Русь-тройку», таким же дуроломом валил, без всякого понятия – лишь бы отбарабанить.

69. Скоморошничать. – Вести себя несерьезно, подобно шуту, паясничать.

Он уже не хохмил, не скоморошничал.

70. Матерщинничать. – Выражаться нецензурно, говорить матом.

Знает свое – матерщинничать да к одиноким бабам по ночам шастать.

71. Шастать. – Ходить, бродить, шататься.

Знает свое – матерщинничать да к одиноким бабам по ночам шастать.

72. Сшибать. – 1. Сбить ударом. 2. Удивить.

…Спирька был вылитый отец, даже характером сшибал. Хоть в глаза не видел его.

73. Протрезвиться. – Стать трезвым, прийти в трезвое состояние.

Потом он протрезвился, смертельно захотел спать.

74. Пластаться. – В Словаре Даля дано следующее значение: «Мешкотно работать у чего-либо, возиться, долго ухаживать».

Мог в свой выходной поехать в лес, до вечера пластаться там, а к ночи привезти машину дров каким-нибудь одиноким старикам.

75. Забрюхатеть. – Забеременеть.

Как мать забрюхатела, он к ней больше глаз не казал.

76. Казать. – Показываться, появляться.

Как мать забрюхатела, он к ней больше глаз не казал.

77. Опупеть. – Обалдеть, ошалеть.

Спирька опупел.

78. Разораться. – Раскричаться.

Да на себе я, чего ты разоралась-то?

79. Выкобениваться. – Выпендриваться, кривляться.

Чего выкобениваешься-то?

80. Брыкаться. – 1. Лягаться, отбиваться ногами. 2. Активно сопротивляться, упрямиться.

«Господи, помоги! Пусть она не брыкается!»

81. Выпимши. – Искаженное от выпивши – в подпитии, под хмельком.

Выпимши.… Как поедешь-то?

82. Наколачивать. – Колотить, ударять, стучать.

Только сердце наколачивает в ребра.

83. Залепенить. – Ударить сильно.

Я вот те счас залепеню, ты тоже упадешь.

84. Поддакивать. – Слушать чужую речь, выражая согласие, одобрение, часто произнося «да».

Он улыбался, поддакнул тоже насчет детства…

85. Прикарманить. – Присвоить, завладеть, самовольно взять в свою собственность.

Конечно, раз хозяина не нашлось, он решил прикарманить.

86. Зажилить. – Присвоить, завладеть, самовольно взять в свою собственность.

«Зажилили», - решил он.

87. Выковыривать. – 1. Ковыряя, вынуть. 2. Прооперировать.

Еще она умела выковыривать аппендицит.

88. Отчалить. – Уходить.

…посмотрел на часы – без пятнадцати три, можно отчаливать.

89. Сшибать. - 1. Сбить ударом. 2. Вымогать.

Надо человеком быть, а не сшибать полтинники…

90. Плотют. – Искаженное от платят.

И сколько плотют за такую работу?

91. Залопотать. – Говорить быстро, неясно.

Девочка опять залопотала на своем маленьком, смешном языке.

92. Угодничать. – Вести себя угодливо.

Может он даже и не догадывается, что угодничать <…> нехорошо, скверно.

93. Хватать. – Брать, покупать.

Понимаешь, выбросили – все стали хватать.

94. Выбросить. – Поступить в продажу.

Понимаешь, выбросили – все стали хватать.

95. Заголиться. – Обнажить часть тела.

Я до того рад, что впору заголиться да улочки две дать по селу – от радости.

96. Шаркнуло. – Ударить, стукнуть чем-нибудь, задеть.

…свалился в борозду, и его шаркнуло плугом по ноге…

97. Манежить. – Томить, заставлять долго ждать.

…как долго не хотела выходить за него, как манежила и изводила у своих ворот…

98. Наушничать. – Клеветать, передавать злые сплетни о ком-нибудь.

…Лизавета Васильевна пять лет как уже не работала, а иные с ней считались, бегали наушничать, даже побаивались.

99. Спробуй. – Искаженное от попробуй, испробуй.

Теперь маленько спробуй на своей шкуре.

100. Заплонбировано. – Искаженное от запломбировано.

Заплонбировано 25 июля 1969 г. Не кантовать.

101. Изгаляться. – Злобно издеваться, глумиться.

Ты всю жизнь над людьми изгалялась – и молодая и старая.

102. Испужался. – Искаженное от испугался.

Ну, пошли в атаку, и тот солдатик испужался.

103. Подымется. – Искаженное от поднимется.

А тут, наоборот, не надо торопиться, он еще подымется.