ВВЕДЕНИЕ

Жизнь – высочайшее из благ земного бытия, цель и смысл мироздания. «Не убий» – эту библейскую заповедь человечество с древнейших времен объявило нормой своего бытия. Не случайно поэтому уголовное право исторически возникло как орудие охраны человека, его интересов, прав и, прежде всего, жизни.

С убийства начинается большинство уголовных законов древнего мира и средних веков. Уже тогда, когда цари, императоры или другие властелины за эти преступления сами назначали наказание, охрана жизни человека выступала на первое место. И какими бы классовыми, идеологическими, политическими соображениями не руководствовался законодатель, он не оставлял без внимания проблему уголовной ответственности за лишение жизни человека.

Охрана жизни человека является задачей уголовного права (ст. 2 Уголовного кодекса Республики Беларусь (далее – УК). Для осуществления этой задачи УК определяет, какие общественно опасные деяния являются преступными, и устанавливает меры наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступление.

Уголовно-правовые нормы, охраняющие жизнь человека, являются, пожалуй, самыми значимыми, по сравнению с теми, которые охраняют другие конституционные права и свободы, что еще раз подтверждает, что охрана жизни человека как высшей ценности общества (ст. 2 Конституции Республики Беларусь) – это первостепенная и важнейшая задача уголовного права.

Актуальность темы данной курсовой работы заключается в том, что количество преступлений против жизни человека, совершаемых в любой стране, и удельный вес этих преступлений является основным показателем правовой стабильности и юридического благополучия государства.

Цель написания курсовой работы: изучение преступлений, посягающих на жизнь человека, в рамках современного уголовного законодательства Республики Беларусь.

Задачи данной курсовой работы:

– дать определение жизни как объекта уголовно-правовой охраны;

– раскрыть особенности уголовно-правовой охраны жизни человека;

– дать общую характеристику преступлений против жизни человека;

– проанализировать составы преступлений против жизни человека.

При написании курсовой работы были использованы Уголовный кодекс Республики Беларусь, научно-практический комментарии к УК, постановление Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 17 декабря 2002 г. № 9 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)», комментарий к нему, учебники по уголовному праву, а также публикации правоведов в периодических изданиях, в том числе статья Н.В. Ребеко, посвященная понятию, общей характеристике, определению момента начала и окончания уголовно-правовой охраны жизни человека, а также научные статьи публикации И.О. Грунтова, Н.А. Бабия, А.В. Ковальчука и других ученых-юристов.

В комментариях к УК подробно анализируются составы преступлений против жизни человека, особенности квалификации данных преступлений. В постановлении Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 17 декабря 2002 г. № 9 содержатся разъяснения по наиболее сложным вопросам квалификации убийств. В учебных пособиях по уголовному праву освещаются фундаментальные положения Особенной части уголовного права, анализируются признаки составов преступлений, предусмотренных УК, рассматриваются вопросы квалификации преступлений, назначения наказания и освобождения от уголовной ответственности.

1 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

1.1 Жизнь как объект уголовно-правовой охраны

Жизнь человека хрупка и уязвима, она может оборваться, едва начавшись, поэтому Конституция Республики Беларусь не только провозгласила, что человек, его права являются высшей ценностью общества и государства (ст. 2), но и закрепила обязанность государства по защите человека от любых противоправных посягательств (ст. 24). Следуя положению ст. 2 Конституции, законодатель отвел в УК приоритетное место нормам о преступлениях, посягающих на человека.

Охрана жизни является первостепенной задачей уголовного права (ст. 2 УК). Для осуществления этой задачи УК определяет, какие общественно-опасные деяния являются преступными, и устанавливает меры наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступления [19, с. 43].

Жизнь человека как биосоциальное состояние охраняется уголовным законом независимо от социально-демографических признаков, как самое ценное, неповторимое и не имеющее эквивалента ценности природное благо. Жизнь человека охраняется законом с рождения и до наступления смерти [8, с. 115].

Проблема ответственности за убийство, независимо от его видов, неразрывно связаны с определением самого понятия «жизнь человека», с установлением моментов временного начала и конца этого физиологического состояния. При определении критериев начального и конечного момента жизни человека следует исходить из того, что рождение и смерть – сложный и подчас длительный процесс, а не одномоментный акт [11, с. 38].

До настоящего времени как в уголовной науке, так и в следственной практике не нашел своего однозначного разрешения вопрос о том, с какого же именно момента человек становится субъектом права на жизнь [8, с. 115].

Объективная фиксация временных границ человеческой жизни представляет исключительное значение для отграничения, например, убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 140 УК) от незаконного производства аборта (ст. 156 УК), а также некоторых других аспектов квалификации преступлений против жизни [12, с. 296].

В отечественной юридической науке существует такой критерий определения начала уголовно-правовой охраны самостоятельной жизни человека, как достижение плодом жизнеспособности (на данный момент 22 недели внутриутробного развития). Такой подход широко используется в некоторых странах. Например, в Великобритании отравление ребенка или нанесение ему повреждений в материнской утробе, вследствие чего следует смерть после рождения, рассматривается как убийство [8, с. 116].

В последние годы многие авторы, определяя начальный момент охраны человеческой жизни, предпочитают руководствоваться рекомендованными Всемирной Организацией Здравоохранения стандартами, понятиями и определениями. В законодательстве Беларуси таковые закреплены приказом Минздрава Республики Беларусь № 254 от 09.11.1993 г. «О переходе на рекомендованные Всемирной Организацией Здравоохранения критерии живорождения и мертворождения» [11, с. 39].

В соответствии с Инструкцией об определении критериев живорождения, мертворождения и перинатального периода, являющейся приложением к приказу, «…живорожденным следует признать плод, который дышит или проявляет другие признаки жизни, такие как сердцебиение, пульсация пуповины или определённые движения произвольной мускулатуры, независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента» [7].

Однако связывать уголовно-правовую охрану жизни с наличием у младенца признаков живорождения неверно. Показательным в этом аспекте является уголовное дело по обвинению Р. в детоубийстве, возбужденное прокуратурой Гродненского района. Р., 27 лет, не работающая, не замужем, десятилетний сын воспитывается в интернате, постоянно проживает в г. Гродно с сожителем К. Находясь на последнем месяце беременности, в предродовом состоянии, переезжает в д. Озеры, в двадцати пяти километрах от города, где у сожителя имеется дом. Почувствовав родовые схватки, Р. взяла перочинный нож (длина лезвия около 6 см) и начала вслепую наносить им удары навстречу ребенку. Увидев кровь, присутствовавший при этом К. испугался и, несмотря на протесты Р., вызвал скорую помощь, доставившую роженицу в роддом, где она благополучно родила. К удивлению врачей, на голове новорожденной девочки было несколько колоторезаных ран с сопутствующим вдавливанием затылочной части черепа, свидетельствующим о силе ударов. Однако, несмотря на такие обстоятельства, уголовное дело в отношении Р. было прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь за отсутствием в ее действиях состава преступления. Следователь прокуратуры руководствовался положением, согласно которого жизнь ребенка, находящегося в материнской утробе даже после начала родовых схваток, не является объектом уголовно-правовой охраны [1].

Приведенный случай из практики свидетельствует, что при признании началом правовой охраны жизни момента извлечения ребенка из материнской организма некоторые категории виновных в детоубийстве или покушении на него будут избегать уголовной ответственности за содеянное [8, с. 118].

В доктрине уголовного права немало было и есть сторонников признания начальным моментом жизни человека начало дыхания младенца. Такой подход в определении начального периода жизни полностью соответствовал выводам медицинской науки. С точки зрения последней, было общепризнано, что дыхание есть жизнь, а начало дыхания – это начало жизни. Таким образом, если у родившегося ребенка имелись признаки жизни, такие как сердцебиение, кровообращение и другие, но он не дышал, ребенка признавали мертворожденным. Совершенно очевидно, что такой подход к определению начальных признаков жизни, существующий в отечественной медицине, не мог не отразиться на взглядах ученых юристов. Многие из них до настоящего времени признают начальным моментом жизни человека дыхание. И они совершенно правы, когда основываются в своих выводах на достижения медицинской науки, поскольку жизнь человека и его смерть понятия отнюдь не юридические.

Господствующей в теории уголовного права остается точка зрения, что начальным моментом жизни человека следует считать начало физиологических родов, когда материнский организм прекращает функции по внутриутробному обеспечению плода. Именно с этого момента, считают авторы, жизнь человека подлежит уголовно-правовой охране [11, с. 38].

Другие ученые переносят начальный момент уголовно-правовой охраны на более поздний этап родов – появление какой-либо части ребенка в процессе родов. Поэтому лишение его жизни в это время и, тем более, позднее следует рассматривать как убийство. К сказанному следует добавить, что правоприменительной практике не известны случаи, когда было бы совершено убийство плода в момент появления какой-либо части из утробы матери во время родов [17, с. 48].

Анализ различных позиций по вопросу определения начального момента жизни человека показывает, что дискуссии по этой проблеме носят иногда несколько абстрактный характер, поскольку недостаточно обосновываются конкретными медицинскими данными. В результате различных теоретических рассуждений в учебной литературе появились весьма неопределенные и расплывчатые формулировки начального момента жизни человека, что может отрицательно сказаться на практике применения норм об ответственности за преступления против жизни [18, с. 41].

Для максимальной защиты жизни человека важнейшее значение имеет не только установление начала ее охраны, но и окончания [8, с. 120].

Юридическая наука создает для своих потребностей юридическую функцию, которая отождествляет смерть с определенным моментом. С точки зрения права «смерть – это всегда событие, с которым связаны определенные юридические последствия». Причем в зависимости от того, на какой стадии мы юридически признаем, что человек мертв, данные последствия различны [19, с. 50].

Ранее предполагалось, что человек считается мертвым с прекращением у него дыхания, сердцебиения, появления трупных пятен и т.д.

Однако жизнедеятельность не останавливается одновременно во всех органах тела. Процесс умирания человеческого организма – явление, характеризующееся постепенными необратимыми изменениями в органах и тканях, сводящееся в итоге к констатации смерти мозга. Существует четыре стадии этого процесса [9, с. 380].

Согласно медицинского учения о терминальных состояниях, начальной стадией умирания считается предагональное состояние, характеризующееся выраженными расстройствами кровообращения и дыхания. Длительность этого состояния может быть различной.

Следующая стадия умирания – терминальная пауза. Характеризуется внезапной остановкой дыхания, резким угнетением деятельности сердца, прекращением биоэлектрической активности головного мозга, угасания рефлексов. Продолжительность – от нескольких секунд до 3-4 минут.

За терминальной стадией следует агония – вспышка борьбы организма за жизнь, которая может длиться от нескольких минут до нескольких дней.

После остановки дыхания и кровообращения наступает стадия «клинической смерти», продолжающаяся 5-6 минут. В состоянии «клинической смерти» жизнь человека еще охраняется, и врач обязан предпринять меры по реанимации [11, с. 41].

Последняя стадия умирания – биологическая смерть (смерть мозга) – полное прекращение работы сердца и деятельности головного мозга в результате распада клеток центральной нервной системы, необратимое состояние, когда восстановить функции организма уже невозможно [17, с. 51].

Характерно, что в отечественной науке такое определение длительное время не получало официального закрепления в виду использования практикой традиционных признаков (прекращение сердечной деятельности, дыхания, исчезновение функций центральной нервной системы), и только приказом Минздрава СССР № 191 от 15 февраля 1985 г. критерием смерти был признан факт смерти мозга [8, с. 121].

На данный момент существует Инструкция о порядке констатации биологической смерти и прекращения применения мер по искусственному поддержанию жизни пациента (далее – Инструкция), соблюдение всех пунктов и требований которой исключает малейшую возможность признать мертвым человека, в организме которого не полностью прекратился процесс жизнедеятельности [15].

Согласно п. 12 Инструкции констатация смерти осуществляется на основании следующих признаков:

– полное и устойчивое отсутствие сознания;

– отсутствие координированных движений и двигательных реакций в ответ на болевые раздражители;

– устойчивое расширение и ареактивность зрачков, отсутствие реакции зрачков на свет;

– отсутствие дыхания;

– отсутствие кашлевого и глоточного рефлексов;

– атония всех мышц [11, с. 41].

Необходимо подчеркнуть, что для права важно прежде всего определение времени (момента) наступления смерти [19, с. 53].

Таким образом, охрана жизни человека – важнейшая задача уголовного права. Для осуществления этой задачи УК определяет, какие общественно опасные деяния являются преступными и устанавливает меры наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступление.

1.2 Понятие, характеристика и классификация преступлений против жизни человека

В УК перечислен ряд преступлений против жизни. Все преступления этой группы посягают на один объект: жизнь другого человека. К их числу относятся:

– убийство без смягчающих и отягчающих обстоятельств – ч. 1 ст. 139 УК (основной состав убийства);

– убийство при отягчающих обстоятельствах – ч. 2 ст. 139 УК (квалифицированный состав);

– убийство при смягчающих обстоятельствах (привилегированные составы): убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 140), убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 141), убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 142), убийство при превышении пределов необходимой обороны (ст. 143) [12, с. 379].

– иные преступления против жизни: причинение смерти по неосторожности (ст. 144), доведение до самоубийства (ст. 145), склонение к самоубийству (ст. 146) [9, с. 294].

Непосредственным объектом данного преступления является жизнь другого человека. Для квалификации имеют значение социально-демографические и другие признаки жертвы, их количество.

С объективной стороны преступление против жизни может выражаться как действием, так и бездействием. Состав материальный. Обязательный признак – смерть потерпевшего, а также причинная связь между деянием и наступившей смертью. На квалификацию преступлений против жизни могут влиять и на факультативные признаки [16, с.15].

Субъективная сторона преступлений против жизни характеризуется умышленной или неосторожной формами вины. При этом умышленное (как с прямым, так и с косвенным умыслом) лишение жизни другого человека, если оно противоправное, законодатель называет убийством, а неосторожное (как по легкомыслию, так и по небрежности) – причинением смерти [22, с. 60].

УК 1999 г. расширил количество составов преступлений против жизни по сравнению с УК 1960 г., в котором было восемь таких составов. Однако криминализация произошла только в отношении одного деяния – склонения к самоубийству (ст. 146). В УК 1999 г. в качестве самостоятельных выделены составы преступлений со смягчающими обстоятельствами: убийство матерью новорожденного ребенка, убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление [10, с. 192].

В частности, в действующем УК изменена редакция некоторых квалифицирующих признаков, ранее содержавшихся в ст. 100 УК 1960 г. (например, признаки, ранее содержавшиеся в одном пункте, выделены в самостоятельные пункты). Кроме того, УК 1999 г. предусмотрел новые квалифицирующие признаки (убийство заведомо малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии; убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника; убийство лица или его близких за отказ этого лица от участия в совершении преступления; убийство по найму либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; убийство с целью получения трансплантата либо использования частей трупа; убийство по мотивам расовой, национальной, религиозной вражды или розни; убийство группой лиц), понятие которых требовало разъяснений [14, с. 48].

Преступления против жизни относятся к числу тех преступлений, при квалификации которых встречаются значительные трудности. Они являются следствием многообразия различных ситуаций совершения этих посягательств и сложности признаков, которые необходимо учитывать. В то же время правильная квалификация преступления является важной гарантией осуществления правосудия в точном соответствии с законом. Она имеет принципиальное значение для юридической оценки действий виновного и установления степени их общественной опасности, служит обеспечению назначения справедливого наказания виновному, достижению целей уголовной ответственности, сформулированных в ст. 44 УК. Поэтому вопросы, предусматривающих ответственность за посягательство на жизнь человека, постоянно находятся в центре внимания Верховного Суда Республики Беларусь [22, с. 60].

Подводя итоги, можно сказать, что в УК отведено приоритетное место нормам о преступлениях, посягающих на жизнь человека, поскольку она представляет собой высшую ценность общества и государства.

2 УБИЙСТВО: ПОНЯТИЕ, АНАЛИЗ СОСТАВОВ И КВАЛИФИЦИРУЮЩИХ ПРИЗНАКОВ

2.1 Убийство без смягчающих и отягчающих обстоятельств

Существенное значение в деле охраны личности, ее прав и свобод имеет уголовное законодательство, признанное пресекать и наказывать наиболее опасные посягательства на личность. Самым опасным из таких посягательств является убийство, отнесенное законом к категории особо тяжких преступлений [14, с. 48].

В ч. 1 ст. 139 УК описывается основной состав убийства.

Убийство – умышленное противоправное лишение жизни другого человека [19, с. 103].

С объективной стороны убийство состоит в противоправном лишении жизни другого человека. В этой связи причинение смерти в результате совершения правомерных действий не может рассматриваться в качестве убийства. Например, не является убийством и представляет собой правомерное поведение лишение жизни преступника в состоянии необходимой обороны (ст. 34 УК) или при задержании лица, совершившего преступление (ст. 35 УК) [9, с. 295].

С внешней стороны убийство выражается в причинении смерти человеку. Убийство может быть совершено путем не только действия (физическим, химическим, биологическим или психическим воздействием на организм человека), но и бездействия [20, с. 37].

Ответственность за убийство, осуществленное путем бездействия, наступает лишь при наличии объективных и субъективных предпосылок: специально возложенных на лицо обязанностей по охране жизни законом, профессией, договором и имевшейся у лица возможности предотвратить наступление смерти. Для констатации оконченного состава преступления необходимо наступление смерти. Обязательным признаком состава преступления является наличие причинной связи между действием или бездействием виновного и наступившей смертью потерпевшего. При этом для квалификации содеянного как убийства не имеет значения, когда наступила смерть, сразу же после причинения насилия либо спустя некоторое время. Важно другое – установление умысла на лишение жизни [20, с. 37].

Субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной виной. Умысел может быть прямым или косвенным. Лицо сознает, что посягает на жизнь другого лица, предвидит неизбежность или возможность причинения смерти потерпевшему и желает смерти или сознательно допускает ее либо относится к ней безразлично [4, с. 22].

Покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный сознавал общественную опасность своего действия (бездействия), предвидел наступление смерти другого человека и желал этого, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.) [13, с. 97].

При решении вопроса о содержании умысла виновного суды должны исходить из совокупности всех обстоятельств преступления и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, жизненно важных органов: головы, шеи, левой стороны груди, печени, левой и правой стороны паха), причины прекращения преступных действий и т.д., а также предшествующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, характер действий виновного после совершения преступления [20, с. 38].

Выяснение мотива и цели совершения убийства имеют большое значение для квалификации содеянного. Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в п. 1 постановления № 9 от 17 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК)» обращает внимание на необходимость тщательного выяснения по каждому делу всех обстоятельств, в том числе содержания и направленности умысла, мотива, цели и способа убийства, поскольку они имеют важное значение для правильной правовой оценки содеянного виновным и назначения ему справедливого наказания. Выводы суда о виновности или невиновности подсудимого, квалификации совершенного преступления и назначении наказания должны быть мотивированы в приговоре с приведением исследованных в судебном заседании доказательств [14, с. 48].

Субъектом преступления, предусмотренного ст. 139, может быть вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста [9, с. 296].

Согласно действующему УК ответственность за убийство предусматривается, по меньшей мере, десятью статьями (не считая составов преступлений против мира, безопасности человечества и военных преступлений). Однако удельный вес убийств, уголовная ответственность за которые предусмотрена иными статьями (кроме ст. 139) УК, весьма незначителен, анализ судебной практики не свидетельствует о наличии серьезных проблем при рассмотрении дел указанной категории. Хотя в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых всеми судами республики, доля дел о преступлениях, предусмотренных ст. 139 УК, составляет не более 2,5%, однако в структуре дел, рассматриваемых по первой инстанции областными и Минским городским судом, дела об убийстве (ст. 139 УК) составляют в последние годы от 95 до 97% [14, с. 48].

Таким образом, убийство является самым опасным посягательством на личность и относится уголовным законом к категории особо тяжких преступлений.

2.2 Убийство при отягчающих обстоятельствах

В ч. 2 ст. 139 УК предусматривается ответственность за убийство при отягчающих обстоятельствах. Перечень отягчающих обстоятельств является исчерпывающим.

Все квалифицирующие обстоятельства классифицируются на следующие группы:

1) отягчающие обстоятельства, относящиеся к объекту преступления и потерпевшему, в том числе убийство: двух или более лиц (п. 1); заведомо малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии (п. 2); заведомо для виновного беременной женщины (п. 3); сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. 4);

2) отягчающие обстоятельства, характеризующие объективную сторону преступления, в том числе убийство: совершенное общеопасным способом (п.5); совершенное с особой жестокостью (п. 6); сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. 7);

3) отягчающие обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне, в том числе убийство: с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п. 8); с целью получения трансплантата либо использования частей трупа (п. 9); лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. 10); лица или его близких за отказ этого лица от участия в совершении преступления (п. 11); из корыстных побуждений, либо по найму, либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. 12); из хулиганских побуждений (п. 13); по мотивам расовой, национальной, религиозной вражды или розни (п. 4);

4) отягчающие обстоятельства, относящиеся к субъекту преступления, в том числе убийство: совершенное группой лиц (п. 15); совершенное лицом, ранее совершившим убийство (п. 16) [21, с. 70].

Убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 139, должно квалифицироваться по всем этим пунктам [8, с. 52].

При совершении убийства двух или более лиц содеянное следует квалифицировать по п. 1 ч. 2 ст. 139, если действия виновного охватывались единством умысла и совершались, как правило, одновременно, без разрыва во времени либо с незначительным разрывом [12, с. 296].

О единстве умысла можно вести речь только в ситуации, когда намерение лишить жизни двух или более лиц возникло у виновного до начала совершения им действий, направленных на лишение жизни хотя бы одного лица [9, с. 382].

Убийство двух или более лиц может быть совершено одновременно либо с незначительным разрывом во времени. При одновременном убийстве единство умысла может иметь место, если виновный до начала совершения действий: а) имел прямой умысел на убийство двух или более лиц; б) имел прямой умысел на убийство одного лица, а в отношении другого действовал с косвенным умыслом; в) имел косвенный умысел на убийство двух или более лиц. В случае, если убийство двух или более лиц совершено с разрывом во времени, то для квалификации действий виновного по п. 1 ч. 2 ст. 139 УК необходимо наличие единого прямого умысла на убийство двух или более лиц, возникшего до начала совершения действий, направленных на лишение жизни хотя бы одного лица, и единство цели [13, с. 49].

Если убийство было совершено способом, опасным для жизни не только тех, на которых посягает виновный, но также и других лиц, то все содеянное квалифицируется по пунктам 1 и 5 части 2 статьи 139. Например, виновный, желая смерти двух лиц, поджигает дом и при этом сознает, что наряду с потерпевшими в жилых помещениях находятся и другие лица. Аналогичным образом квалифицируется поведение виновного, действовавшего общеопасным способом и имевшего косвенный умысел на убийство двух или более лиц. Например, виновный, не желая причинения смерти конкретным лицам, открывает беспорядочную стрельбу в толпу людей и убивает нескольких лиц [13, с. 48].

Преступление, предусмотренное п. 1 ч. 2 ст. 139, является оконченным при причинении смерти хотя бы двум лицам. При этом в ситуации, когда умысел виновного был направлен на убийство большего числа потерпевших, все содеянное квалифицируется как оконченное преступление вне зависимости от полноты осуществления умысла. Если умысел виновного не был реализован вовсе по не зависящим от этого лица обстоятельствам и в реальной действительности жизни потерпевших не был причинен вред, то все содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 13 или ч. 1 ст. 14 и п. 1 ч. 2 ст. 139. Причинение смерти одному потерпевшему и покушение на жизнь другого лица с точки зрения теории уголовного права следовало бы квалифицировать аналогичным образом как покушение на убийство двух или более лиц [9, с. 383].

В п. 2 ч. 2 ст. 139 предусматривается ответственность за убийство малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии.

Для констатации убийства малолетнего или престарелого достаточно установить, что виновный сознавал малолетство потерпевшего или его престарелый возраст. Под малолетним понимается лицо, которое на день совершения преступления не достигло возраста 14 лет. Престарелым является лицо, которое на день совершения преступления достигло возраста 70 лет [13, с. 48].

Под беспомощным следует понимать такое состояние, которое лишает потерпевшего возможности в силу его физического или психического состояния оказать преступнику активное сопротивление, уклониться от посягательства или иным образом ему противостоять. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, можно отнести, в частности, тяжелобольных либо страдающих психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, инвалид, лишенный возможности оказать сопротивление убийце, связанный, тонущий человек и т.п. [6, с. 21].

При убийстве заведомо малолетнего или престарелого вменение дополнительного квалифицирующего признака – убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, не исключается. Убийство малолетнего, престарелого или лица, находящегося в беспомощном состоянии не может квалифицироваться по ч. 2 ст. 139, если оно совершено при превышении пределов необходимой обороны или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, или в состоянии стресса [21, с. 72].

По п. 3 ч. 2 ст. 139 подлежат квалификации действия виновного, заведомо знавшего о беременности потерпевшей.

Убийство заведомо для виновного беременной женщины представляет собой квалифицированный вид этого преступления, поскольку в процессе такого деяния фактически лишается жизни не только потерпевшая, но и одновременно уничтожается зародыш будущей человеческой жизни. Для квалификации но п. 3 ч. 2 ст. 139 необходимо, чтобы виновный знал о беременности потерпевшей. Если виновный убил потерпевшую, ошибочно полагая, что она беременна, то ответственность наступает по ч. 1 ст. 14 и п. 3 ч. 2 ст. 139. Источник осведомленности о состоянии беременности потерпевшей не имеет значения для применения п. 3 ч. 2 ст. 139. Не влияет на квалификацию также срок беременности потерпевшей и жизнеспособность плода. Не имеет правового значения при оценке содеянного намерение женщины родить ребенка или избавиться от него путем искусственного прерывания беременности.

Убийство заведомо беременной женщины не может квалифицироваться по п. 3 ч. 2 ст. 139, если оно совершено при обстоятельствах, указанных в статьях 141, 142 и 143 [14, с. 49].

П. 4 ч. 2 ст. 139 предусматривает ответственность за убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника [10, с. 56].

Под убийством, сопряженным с похищением человека либо захватом заложника следует понимать убийство во время похищения человека или захвата заложника либо удержания такого лица, а также убийство, совершенное, например, по мотивам мести за отказ выполнить какие-либо действия как условия освобождения заложника. По п. 4 ч. 2 ст. 139 квалифицируется не только убийство похищенного или заложника, но и других лиц в связи с похищением или захватом заложника (например, лица, выполнявшего обязанности телохранителя, или близкого родственника потерпевшего). Убийство, сопряженное с похищением человека или захватом заложника, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных п. 4 ч. 2 ст. 139 и ст. 182 или ст. 291 [12, с. 298].

В п. 5 ч. 2 ст. 139 предусматривается ответственность за убийство общеопасным способом. В ч. 13 ст. 4 разъясняется, что под общеопасным способом понимается способ совершения преступления, характеризующийся большой разрушительной силой или иным образом создающий опасность гибели людей, причинения телесных повреждений, иных тяжких последствий (взрыв, поджог, затопление и др.) [20, с. 58].

Убийство, совершенное общеопасным способом, имеет место в случаях, когда, реализуя умысел на лишение жизни определенного лица, виновный сознательно применил такой способ причинения ему смерти, который заведомо для виновного был реально опасен и для жизни других лиц [14, с. 49].

Квалификация убийства как совершенного общеопасным способом может иметь место лишь тогда, когда такая опасность для жизни других потерпевших были действительной, а не мнимой или предполагаемой.

Для квалификации убийства по п. 5 ч. 2 ст. 139 необходимо установить, сознавал ли виновный, что, осуществляя умысел на убийство определенного лица, применяет такой способ причинения смерти [23, с. 62].

Для квалификации убийства общеопасным способом не имеет значения, наступили какие либо последствия для других лиц или нет. В случае причинения смерти или нанесения телесного повреждения другим лицам действия виновного помимо п. 5 ч. 2 ст. 139 надлежит квалифицировать также соответственно но п. 1 ч. 2 ст. 139 или по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение телесных повреждений [13, с. 98].

Субъективная сторона такого преступления может выражаться как в прямом, так и косвенном умысле. В содержание субъективной стороны этого преступления входит отношение лица как к факту причинения смерти потерпевшему, так и к созданию опасности для жизни и здоровья других лиц.

Не может квалифицироваться по п. 5 ч. 2 ст. 139 убийство, совершенное общеопасным способом, но в состоянии аффекта или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление или при превышении пределов необходимой обороны [20, с. 58].

П. 6 ч. 2 ст. 139 УК предусматривает ответственность за убийство лица с особой жестокостью [9, с. 385].

Жестокость как антипод гуманизма вызывает справедливое осуждение, а в сочетании с посягательством на самое ценное – жизнь человека – является, пожалуй, одним из наиболее зверских проявлений общеуголовной преступности. Ужасающие примеры подобных преступлений служат обоснованием существования и справедливости применения наказания в виде смертной казни или пожизненного заключения. Именно такие меры и предусмотрены п. 2 ст. 139 УК за убийство, совершенное с особой жестокостью [2, с. 22].

В судебной практике и научной литературе достаточно полно определены конкретные способы совершения убийства, которые однозначно свидетельствуют о его особой жестокости. Однако, к сожалению, констатацией жестокости конкретных способов и ограничивается единство в подходах к уголовно-правовой оценке рассматриваемого способа убийства.

В буквальном смысле в п. 6 ч. 2 ст. 139 УК установлена ответственность за «убийство, совершенное с особой жестокостью». Подставив законодательную формулировку термина «убийство», мы получаем следующее определение данного преступления: «умышленное противоправное лишение жизни другого человека, совершенное с особой жестокостью». Из данного определения следует, что особая жестокость является дополнительной характеристикой лишения жизни и должна проявляться в процессе выполнения объективной стороны данного состава, то есть в процессе применения насилия, влекущего смерть потерпевшего. Одновременно это означает, что проявление особой жестокости до лишения жизни либо после наступления смерти, равно как и при иных лежащих вне деяния обстоятельствах, нельзя квалифицировать как убийство с особой жестокостью [14, с. 49].

Для квалификации убийства, совершенного с особой жестокостью необходимо, чтобы жестокость проявилась непосредственно в насилии, опасном для жизни, и выражалось в причинении потерпевшему особых страданий или мучений. При этом необходимо установить, что виновный сознавал особо жестокий характер, избранного им способа лишения жизни и желал либо сознательно допускал его. Реально особая жестокость виновного может проявиться в применении пыток, истязаний, глумлении над жертвой. Особая жестокость может выражаться также в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания, в убийстве потерпевшего в присутствии следующей жертвы, если виновный сознавал, что второй потерпевший понимает характер его последующих действий и их направленность, и желал таким образом причинить потерпевшему особые страдания и мучения [4, с. 23].

Характеристика субъективных признаков убийства с особой жестокостью осложняется тем, что помимо психического отношения виновного к наступлению смерти необходимо установить и его отношение к квалифицирующему убийство обстоятельству – особой жестокости.

Действующая формулировка п. 6 ч. 2 ст. 139 «убийство с особой жестокостью» предполагает проявление особой жестокости только в процессе лишения жизни и только причинением страданий потерпевшему [3, с. 54].

Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. 7 ч. 2 ст. 139), следует понимать убийство в процессе изнасилования или совершения действий сексуального характера, а также убийство, совершенное, например, по мотивам мести за оказанное при этом преступлении сопротивление [13, с. 98].

Убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, посягает на два охраняемых уголовным правом объекта: жизнь потерпевшего и половую свободу лица, поэтому такие действия виновного следует квалифицировать по совокупности совершенных преступлений: п. 7 ч. 2 ст. 139 и в зависимости от конкретных обстоятельств дела по соответствующим частям ст. 166 или ст. 167. В процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера убийство может совершаться при преодолении сопротивления потерпевшей (потерпевшего) или из садистских побуждений [8, с. 23].

Убийство другого лица с целью облегчения изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера либо сокрытия указанных преступлений подлежит квалификации по пункту 8 части 2 статьи 139 УК [9, с. 386].

По п. 8 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение. При этом преступлении виновный может преследовать цель скрыть как ранее совершенное, так и готовящееся преступление. Преступник может ставить задачу скрыть преступление полностью либо отдельные его элементы, влияющие на квалификацию либо меру наказания. В подобной ситуации на квалификацию не влияют характер и степень общественной опасности скрываемого преступления или преступления, совершение которого намерен облегчить виновный. При убийстве с целью облегчить совершение другого преступления виновный может выполнить это деяние как до совершения планируемого преступления, так и в процессе его совершения. Не влияет на квалификацию и то, кто собирался совершить это преступление: сам убийца или иное лицо, а также продолжительность разрыва во времени между преступлением, которое намерен скрыть виновный, и убийством, совершенным в этих целях [12, с. 299].

Для применения п. 8 ч. 2 ст. 139 не требуется, чтобы виновный в результате убийства достиг цели; необходимо установить сам факт совершения убийства с этой целью. Лицо, совершившее убийство, предусмотренное п. 8 ч. 2 ст. 139, несет ответственность по правилам о совокупности и за то преступление, совершение которого оно пыталось скрыть или облегчить, при условии, что это лицо являлось исполнителем или соучастником такого преступления [10, с. 63].

С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом и специальной целью: скрыть другое преступление или облегчить его совершение [14, с. 49].

Убийство человека с целью получения трансплантата представляет собой особо опасный вид убийства, квалифицируемый по пункту 9 части 2 ст. 139 [13, с. 99].

Законодательством Республики Беларусь установлен порядок изъятия органов и тканей для трансплантации. Убийство с целью получения трансплантата, совершенное из корыстных побуждений, или в отношении заведомо беременной женщины, или с особой жестокостью, помимо пункта 9 должно квалифицироваться соответственно по п. 12 или п. 3 либо п. 6 ч. 2 ст. 139 [18, с. 90].

По п. 9 ч. 2 ст. 139 также квалифицируется убийство с целью использования частей трупа, в частности, убийство с целью промышленной переработки частей трупа, добавки их в пищу животных, при каннибализме и др. [14, с. 49].

Для применения п. 9 ч. 2 ст. 139 не требуется, чтобы виновный в результате убийства достиг цели, необходимо установить сам факт совершения убийства с целью получения трансплантата либо использования частей трупа [10, с. 68].

Субъектом этого преступления могут быть как частные лица, так и медицинские работники [9, с. 63].

Как правило, данное преступление совершается с прямым умыслом, вместе с тем, нельзя исключать ситуацию совершения такого убийства с косвенным умыслом, когда лицо, преследуя цель получения трансплантата, остается безразличным к смерти потерпевшего [12, с. 300].

По п. 10 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга. По п. 10 следует квалифицировать убийство, совершенное с целью воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего при выполнении им своего служебного или общественного долга, а также по мотивам мести за такую деятельность. При этом не имеет значения, причинена смерть потерпевшему в момент выполнения им служебного или общественного долга или в иное время.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать законные действия любого лица, входящие в круг его служебных обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, частными и иными, зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, а также с предпринимателями [18, с. 90].

Под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и других общественно полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.) [13, с. 99].

Ответственность за убийство лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга наступает независимо от того, сколько времени прошло после совершения потерпевшим тех действий, в связи с которыми произошло убийство. В подобной ситуации важно лишь то, что убийство совершено из мести именно за эти действия. Убийство работника милиции в связи с выполнением им обязанностей по охране общественного порядка следует квалифицировать по ст. 362. Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью с целью дестабилизации общественного порядка, либо воздействия на принятие решений государственными органами, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, либо из мести за такую деятельность, необходимо квалифицировать по ст. 359 [9, с. 387].

По п. 11 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство лица или его близких за отказ этого лица от участия в совершении преступления. На оценку содеянного не оказывает влияния: характер и степень общественной опасности преступления, от участия в совершении которого отказался потерпевший; роль лица в предлагаемом преступлении (должен был совершить все преступление, либо часть его, либо какой-то отдельный эпизод; должен был принять участие в преступлении в качестве исполнителя либо другого соучастника); прежнее поведение потерпевшего и мотивы его отказа от участия в преступлении (лицо может быть судимым либо не привлекаться к уголовной ответственности вовсе; потерпевший может отказываться от участия в преступлении из-за болезни, из боязни уголовной ответственности или отсутствия материальной заинтересованности и т.п.) [18, с. 92].

Если лицо сначала принуждают к совершению преступления, например, путем уничтожения или повреждения его имущества, а затем убивают его близкого за отказ его от участия в совершении этого преступления, то все содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных п. 11 ч. 2 ст. 139 и ч. 2 ст. 288 (принуждение лица к участию в преступной деятельности) [12, с. 300].

Убийство лица, отказавшегося от участия в совершении преступления, с целью скрыть это готовящееся преступление, необходимо квалифицировать по п. 8 ч. 2 ст. 139 [13, с. 99].

По п. 12 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство из корыстных побуждений, либо по найму, либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом. Под корыстными побуждениями понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или своих близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или своих близких от материальных затрат (ч. 10 ст. 4).

Убийство признается совершенным из корыстных побуждений лишь в тех случаях, когда намерение извлечь материальную выгоду возникло у виновного до лишения жизни потерпевшего. Если такое намерение возникло после совершения убийства, то действия виновного следует квалифицировать соответственно как убийство и похищение имущества [9, с. 301].

Для квалификации убийства по п. 12 ч. 2 ст. 139 не имеет значения, достиг ли виновный материальной выгоды и могла ли она вообще иметь место. Определяющим в подобной ситуации является то обстоятельство, что виновный руководствовался при совершении преступления именно корыстными мотивами [14, с. 49].

Как убийство по найму необходимо квалифицировать преступление, совершенное но заказу за вознаграждение. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, или подстрекавшие к его совершению, или оказавшие содействие его совершению, несут ответственность по соответствующей части ст. 16 и п. 12 ч. 2 ст. 139 [13, с. 100].

При убийстве, сопряженном с разбоем, или вымогательством, или бандитизмом, совершаются два самостоятельных преступления: убийство и разбой (ч. 3 ст. 207); убийство и вымогательство (ч. 3 ст. 208); убийство и бандитизм (ст. 286). В подобной ситуации п. 12 ч. 2 ст. 139 применяется, если смерть причинена потерпевшему в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное при таком посягательстве необходимо квалифицировать по совокупности преступлений как разбой, вымогательство или бандитизм (соответственно по ст.ст. 207, 208 или 286) и п. 12 ч. 2 ст. 139. Если убийство совершено после перечисленных преступлений либо лицом, не совершившим какое-либо из этих преступлений, то применение п. 12 ч. 2 ст. 139 исключается, а поведение виновного необходимо квалифицировать по статьям 207, 208 или 286 и п. 8 ч. 2 ст. 139 [12, с. 301].

При квалификации убийства, совершенного по найму либо сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом, дополнительное вменение квалифицирующего признака «из корыстных побуждений» не требуется.

Субъективная сторона этого вида убийства характеризуется, как правило, прямым умыслом [20, с. 63].

По п. 13 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство из хулиганских побуждений. Под хулиганскими побуждениями понимаются мотивы, выражающие стремление виновного лица проявить явное неуважение к обществу и продемонстрировать пренебрежение к общепринятым правилам общежития (ч. 1 ст. 4). Это преступление может совершаться без повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства. Если виновный помимо убийства из хулиганских побуждений совершил иные умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, сопровождающиеся применением насилия или угрозой его применения либо уничтожением или повреждением имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. 13 ч. 2 ст. 139 и ст. 339. Убийство, совершенное из ревности, мести и других побуждений, возникших на почве личных неприязненных отношений, независимо от места его совершения не должно квалифицироваться по п. 13 ч. 2 ст. 139 [9, с. 390].

Для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от умышленного убийства в ссоре либо драке следует выяснить, кто явился их инициатором и не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры, драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его неправильное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений [13, с. 100].

По п. 14 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство по мотивам расовой, национальной, религиозной вражды или розни. Вражда – это отношение и поведение, проникнутое неприязнью, ненавистью. Рознь – это ссора, вражда. В этой связи для квалификации содеянного по п. 14 ч. 2 ст. 139 необходимо установить, что виновный убил другое лицо по мотивам неприязни, ненависти, ссоры или вражды к определенной расе, национальности либо религиозной группе, а не других побуждений (например, личного неприязненного отношения к потерпевшему). Если виновный совершает умышленные действия, направленные на возбуждение расовой, национальной либо религиозной вражды или розни, и в процессе таких действий совершает убийство по мотивам расовой, национальной или религиозной вражды либо розни, то все содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений: п. 14 ч. 2 ст. 139 и ст. 130 (разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни) [12, с. 390].

По п. 15 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство, совершенное группой лиц. В соответствии с ч. 12 ст. 4 под группой лиц понимается признак, характеризующий совершение преступления группой лиц без предварительного сговора, по предварительному сговору или организованной группой. Убийство признается совершенным группой лиц, если хотя бы два лица совместно участвовали в совершении данного преступления в качестве его исполнителей (ч. 1 ст. 17). Убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если исполнители заранее договорились о совместном совершении данного преступления (ч. 2 ст. 17). При этом необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один из участников группы подавляет сопротивление потерпевшего, в то время как другой причиняет смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и тогда, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на убийство, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица) [13, с. 100].

Предварительный сговор на убийство предполагает наличие выраженной в любой форме договоренности двух или более лиц, состоявшейся до начала совершения действий, непосредственно направленных на умышленное противоправное лишение жизни потерпевшего.

Наряду с двумя или более соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия подлежат квалификации по соответствующей части ст. 16 и п. 15 ч. 2 ст. 139 УК. Действия исполнителей убийства в данном случае квалифицируются по п. 15 ч. 2 ст. 139 УК без ссылки на ст. 16 УК [9, с. 302].

Убийство признается совершенным организованной группой, если оно совершено двумя или более лицами, предварительно объединившимися в управляемую, устойчивую группу для совместной преступной деятельности (ч. 1 ст. 18). При признании убийства, совершенным организованной группой, действия всех участников, независимо от их роли в преступлении, следует квалифицировать как соисполнительство [12, с. 390].

По п. 16 ч. 2 ст. 139 квалифицируется убийство, совершенное лицом, ранее совершившим убийство, за исключением предусмотренного статьями 140 - 143 [13, с. 101].

Ответственность за повторное убийство или за покушение на него наступает независимо от того, совершал ли виновный ранее убийство либо покушение на него, был ли он исполнителем или иным соучастником преступления, осуждался ли за ранее совершенное убийство. Повторным следует признавать убийство, если ему предшествовало преступление, составной частью которого являлось умышленное убийство, например, террористический акт против представителя иностранного государства – ч. 2 ст. 124; террористический акт – ст. 359; убийство работника милиции – ст. 362 и др. [9, с. 309].

Если виновный не был осужден за ранее совершенное убийство или покушение на него, подпадающие соответственно под действие ч. 1 ст. 139 УК или ч. 1 ст. 14 и ч. 1 ст. 139 УК, то это деяние подлежит самостоятельной квалификации, а последнее преступление в зависимости от того, окончено оно или нет, следует квалифицировать по п. 16 ч. 2 ст. 139 либо по ч. 1 ст. 14 и п. 16 ч. 2 ст. 139 УК [13, с. 101].

Такой же порядок самостоятельной квалификации должен применяться и в тех случаях: а) если сначала совершается покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах, а затем оконченное преступление – убийство при отягчающих обстоятельствах либо без таковых; б) когда первоначально совершается убийство при отягчающих обстоятельствах, а потом – покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах [12, с. 391].

Если виновный в разное время совершил два покушения на убийство при отягчающих обстоятельствах, за первое из которых он не был судим, содеянное в целом должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 14 и п. 16 ч. 2 ст. 139 УК и, кроме того, по соответствующим ее пунктам, предусматривающим отягчающие обстоятельства обоих покушений на убийство [3, с. 309].

Если же виновный совершил убийство при отягчающих обстоятельствах и не был осужден за него, а затем совершил такое же преступление, оба деяния должны квалифицироваться лишь по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 139 УК, включая п. 16 этой статьи закона [14, с. 50].

Убийство не может квалифицироваться по п. 16 ч. 2 ст. 139, если судимость за ранее совершенное убийство снята с виновного в порядке амнистии или помилования либо погашена в установленном порядке, а также если к моменту совершения убийства истек срок давности привлечения к уголовной ответственности за ранее совершенное преступление. Помимо этого применение п. 16 ч. 2 ст. 139 исключается, если лицо ранее совершило убийство при смягчающих обстоятельствах, указанное в статьях 140 - 143 [4, с. 24].

При совершении убийства в соучастии применение такого квалифицирующего признака, как убийство, совершенное лицом, ранее совершившим убийство, может иметь место лишь в отношении виновного, который отвечает данному признаку, и исключается в отношении других соучастников [14, с. 50].

Подводя итоги, можно сказать, что при квалификации убийства, совершенного при отягчающих обстоятельствах, встречаются значительные трудности, что является следствием многообразия различных ситуаций совершения этих посягательств и сложности признаков, которые необходимо учитывать.

2.3 Убийство при смягчающих обстоятельствах

К убийствам при смягчающих обстоятельствах (привилегированные составы) относятся: убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 140), убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 141), убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 142), убийство при превышении пределов необходимой обороны (ст. 143) [12, с. 379].

Ст. 140 УК устанавливает ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка.

Это убийство матерью своего ребенка во время родов или непосредственно после них, совершенное в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами. В УК 1960 г. убийство матерью новорожденного ребенка оценивалось как «простое» убийство и квалифицировалось по ст. 101 УК. В УК России 1960 г. также не было предусмотрено отдельного вида этого убийства. Только в некоторых УК союзных республик убийство матерью новорожденного ребенка рассматривалось в качестве самостоятельного преступления (ст. 96 Украинской ССР, ст. 96 УК Азербайджанской ССР, ст. 97 УК Киргизской ССР и некоторые другие) [18, с. 84].

В УК 1999 г. детоубийство рассматривается как убийство при смягчающих обстоятельствах. С объективной стороны данное преступление состоит в противоправном лишении матерью жизни своего ребенка. Законодатель указывает на совершение убийства ребенка во время родов или непосредственно после них. Такая конструктивная особенность объективной стороны ограничивает совершение названного преступления определенным промежутком времени. Этот временной отрезок является продолжительным и начинается с момента начала родов и заканчивается временем, наступившим чуть позже рождения ребенка [10, с. 192].

С объективной стороны преступление, предусмотренное ст. 140 УК, включает в себя убийство ребенка во время родов или непосредственно после них. В первой ситуации происходит убийство ребенка в период времени с начала родовых схваток (при беременности свыше 22 недель) и до момента его рождения. Во второй – после полного отделения ребенка от тела матери и начала самостоятельной жизни новорожденного. Умерщвление ребенка квалифицируется по ст. 140 УК, если такое деяние происходит непосредственно после родов, то есть прямо следовало после его рождения. Если убийство прямо не следовало после окончания родов и имеет место разрыв во времени, все содеянное, при соответствующих условиях, квалифицируется по ст. 139 УК [5, с. 38].

Анализируемое преступление может быть совершено как путем действия, так и бездействия. Общественно опасное последствие должно находиться в причинной связи с деянием матери [22, с.69].

Субъект данного преступления специальный: мать новорожденного ребенка, достигшая шестнадцатилетнего возраста. Ст. 140 УК предусматривает ответственность за убийство при смягчающих обстоятельствах, относящихся к определенному состоянию виновной, вызванному родами. В этой связи иные лица, принимающие участие в убийстве ребенка, не могут нести ответственность по этой статье УК [5, с. 38].

С субъективной стороны рассматриваемое преступление характеризуется умышленной виной. Момент возникновения умысла не влияет на квалификацию содеянного. Здесь важно, чтобы его реализация произошла во время родов или непосредственно после них, а не раньше или позже этих временных рамок [21, с. 82].

Согласно ст. 140 УК убийство матерью своего ребенка происходит не просто во время родов или непосредственно после них, а в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами. В Общей части УК (ст. 31) понятие «психотравмирующая ситуация» используется при характеристике повода возникновения особого психического состояния виновного: сильного душевного волнения (аффекта), когда лицо в полной мере не могло сознавать значение своих действий или руководить ими. Представляется, что и применительно к ст. 140 УК необходимо рассматривать «психотравмирующую ситуацию, вызванную родами», как причину возникновения особого психического состояния роженицы, когда она не могла в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими. Если виновная находилась в особом психическом состоянии, вызванной родами, однако при этом могла в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими, то все содеянное не может оцениваться по ст. 140 УК, а должно квалифицироваться по ст. 139 УК [5, с. 39].

Применительно к ст. 140 УК речь идет о болезненном нарушении психики, которое не полностью ограничивает способность роженицы сознавать и руководить своими действиями. Иными словами, нарушение психической деятельности проявляется в искажении работы головного мозга, позволяющем частично понимать свои поступки и руководить ими [22, с. 69].

Действия, совершенные при ограничении способности сознавать и контролировать свои поступки в результате болезненного состояния головного мозга, должны оцениваться как совершенные в состоянии уменьшенной вменяемости. Для определения такого состояния необходимо использовать экспертов-психиатров и психологов. При этом следует назначать комплексную судебно-психолого-психиатрическую экспертизу с целью получить от экспертов ответы на вопросы: были ли у роженицы болезненные расстройства в момент преступления, какого они характера и длительности; являлось ли деяние роженицы результатом болезни; в какой мере при совершении этого преступления могла она сознавать и руководить своими поступками; знала ли до беременности о проблемах своего здоровья и поведения; предполагала ли о том, что ее личность может представлять угрозу для будущего ребенка или окружающих; почему не принимала меры для добровольного лечения и коррекции своего поведения [5, с. 39].

Ст. 141 УК устанавливает ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта.

Данное преступление совершается в состоянии физиологического аффекта, то есть внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством, тяжким оскорблением или иными противозаконными или грубыми аморальными действиями потерпевшего (то есть разрыв во времени между названными действиями и убийством, как правило, должен быть кратким), либо длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим или противоправным поведением потерпевшего. В диспозиции этой статьи дан исчерпывающий перечень обстоятельств, вызывающих сильное душевное волнение [16, с. 17].

С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 141 УК, может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Для данного преступления характерен внезапно возникший умысел (аффектированный умысел). Необходимо, чтобы его реализация произошла в рамках сильного душевного волнения, когда лицо не могло в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими [12, с. 394].

Ст. 141 применяется и в ситуации, когда насилие, издевательство, тяжкое оскорбление или иные противозаконные или грубые аморальные действия были направлены не против виновного лица, а в отношении близких виновного или даже посторонних лиц [9, с. 305].

Противозаконное насилие может создавать у лица состояние необходимой обороны. Убийство, совершенное в состоянии физиологического аффекта и явившееся одновременно результатом превышения пределов необходимой обороны, следует квалифицировать по ст. 143 (убийство при превышении пределов необходимой обороны), а не по ст. 141.

Убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения и содержащее отягчающие обстоятельства, предусмотренные пунктами 1 - 3, 5, 6, 16 ч. 2 ст. 139, квалифицируется по ст. 141 [10, с. 194].

Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, рассматривается как убийство при смягчающих обстоятельствах и влечет ответственность по ст. 142. Причинение смерти лицу, совершившему преступление, при его задержании исключает уголовную ответственность, если при этом не было допущено превышение необходимых для этого мер [22, с. 73].

Понятие превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, дается в ч. 2 ст. 35.

В соответствии с законом причиняемый вред должен соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления. В этой связи, чем опаснее совершенное преступление, тем большее по характеру насилие может применяться к задерживаемому, и наоборот. По общему правилу причинение смерти или тяжкого вреда здоровью задерживаемого недопустимо, если он совершил не представляющее большой общественной опасности или менее тяжкое преступление [12, с. 395].

Причиняемый вред должен соответствовать также и обстоятельствам задержания, под которыми понимается: количество задерживающих и задерживаемых, их вооруженность, пол, возраст, состояние здоровья, время и место задержания и т.п. По ст. 142 наступает ответственность, когда при задержании преступника при наличии возможности причинить незначительный вред его здоровью без явной необходимости причиняется чрезмерный вред в виде его смерти [20, с. 48].

Рассматриваемое преступление совершается только путем активных действий.

Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, может быть совершено только умышленно. Умысел чаще бывает косвенным, неконкретизированным.

Субъектом преступления является вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Убийство лица при мнимом задержании необходимо оценивать в соответствии с правилами ст. 37 [9, с. 306].

Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, следует квалифицировать по ст. 142 и в тех случаях, когда оно совершено при обстоятельствах, предусмотренных в п. 1 (двух или более лиц), п. 2 (заведомо малолетнего или престарелого лица), п. 3 (заведомо для виновного беременной женщины), п. 5 (совершенное общеопасным способом), п. 6 (совершенное с особой жестокостью), п. 16 (совершенное лицом, ранее совершившим убийство, за исключением убийства, предусмотренного ст.ст. 140 - 143 УК) ст. 139 [12, с. 395].

Следующим видом убийства, совершенным при смягчающих обстоятельствах, является убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, предусмотренное ст. 143 УК.

О превышении пределов необходимой обороны может идти речь, если имело место состояние такой обороны. В этой связи для квалификации содеянного по ст. 143 необходимо установить два обстоятельства: действовал ли виновный в состоянии необходимой обороны; были ли превышены пределы необходимой обороны. Условия правомерности необходимой обороны закреплены в ст. 34. Превышением пределов необходимой обороны признается явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть (ч. 3 ст. 34) [9, с. 306].

При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны учитывается совокупность обстоятельств, характеризующих в каждом конкретном случае общественно опасное посягательство и защиту от него [18, с. 94].

Решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать характер опасности, угрожающей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и обороняющихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.). При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы [12, с. 397].

Для установления наличия или отсутствия превышения пределов необходимой обороны следует иметь в виду, что в состоянии душевного волнения, вызванного посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты.

Рассматриваемое преступление совершается только путем активных действий [16, с. 17].

Убийство при превышении пределов необходимой обороны может быть совершено только умышленно. Причиняя вред жизни нападающему, обороняющийся стремится пресечь его преступные действия. В подобной ситуации воля обороняющегося лица, как правило, направлена не на причинение вреда посягающему, а на пресечение его действий. При этом виновный не желает наступления вредного последствия, а лишь сознательно его допускает. Данное преступление может совершаться также и с прямым умыслом. Например, в том случае, когда обороняющийся желает причинить смерть посягающему, сознавая, что это пусть и чрезмерный, но способ пресечения посягательства [22, с. 74].

Субъект преступления – вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Убийство лица при мнимой обороне следует оценивать в соответствии с правилами ст. 37.

Убийство при превышении пределов необходимой обороны следует квалифицировать по ст. 143 и в тех случаях, когда оно совершено при обстоятельствах, предусмотренных в пункте 1 (двух или более лиц), п. 2 (заведомо малолетнего или престарелого лица), п. 3 (заведомо для виновного беременной женщины), п. 5 (совершенное общеопасным способом), п. 6 (совершенное с особой жестокостью) и п. 16 (совершенное лицом, ранее совершившим убийство, за исключением убийства, предусмотренного ст.ст. 140 - 143 УК) ст. 139 [9, с. 306].

Нападение преступника может спровоцировать состояние физиологического аффекта у обороняющегося лица. В этой связи убийство при превышении пределов необходимой обороны следует отграничивать от убийства, совершенного в состоянии аффекта, спровоцированного посягательством (ст. 141). Разграничение этих преступлений необходимо проводить по субъективной стороне преступления. При совершении преступления, предусмотренного ст. 143, причиняя вред жизни преступника, обороняющийся стремится пресечь его противоправные действия. Совершая преступление, описанное в ст. 141, лицо руководствуется иными побуждениями (месть, ревность и т.п.). Если обороняющийся стремится пресечь общественно опасное посягательство, с превышением необходимых для этого мер убивает преступника и при этом находится в состоянии физиологического аффекта, вызванного нападением, то все содеянное следует квалифицировать только по ст. 143 [12, с. 397].

Таким образом, рассмотренные выше привилегированные составы убийства, совершаются при смягчающих обстоятельствах, которые должен учитывать суд при назначении наказания виновному.

3 ИНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ

3.1 Причинение смерти по неосторожности

Действующий УК закрепил, что убийством в различных его разновидностях должно считаться только умышленное лишение жизни другого человека (ч. 1 ст. 139). Лишение жизни по легкомыслию или небрежности получило иное название – «причинение смерти по неосторожности» (ст. 144 УК) [10, с. 195].

Без установления вида неосторожной вины не возможно отграничить причинение смерти по неосторожности от умышленного убийства – с одной стороны, а с другой – от случайного причинения смерти (казуса) [18, с. 105].

При легкомыслии лишение жизни происходит путем сознательного нарушения определенных правил и мер предосторожности, направленных на охрану человеческой жизни [20, с. 41].

Преступную небрежность следует отграничивать от казуса (виновный не должен был и не мог в силу сложившихся обстоятельств предвидеть смерть). Например, П. был осужден за убийство по неосторожности. Как указывалось в приговоре, он, работая мотористом на бензопиле, проявил грубую небрежность при валке леса, в результате чего упавшим деревом был убит С.

Однако при разборе дела в кассационной инстанции Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда БССР отменила приговор, признав, что потерпевший погиб в результате несчастного случая. Было установлено, что П. оградил опасную зону предупредительными знаками и не применял запрещенные методы валки леса. Кроме того, он не мог заметить, что в опасной зоне, несмотря на предупреждающие знаки, находится С. [18, с. 106].

Данное преступление необходимо отграничивать от других преступлений, одним из возможных общественно опасных последствий которых является причинение по неосторожности смерти другому лицу (например, нарушение правил безопасности горных или строительных работ (ч. 2 ст. 303); нарушение правил пожарной безопасности (ч. 3 ст. 304); нарушение проектов, норм и стандартов при производстве строительно-монтажных работ (ч. 2 ст. 305); нарушение правил охраны труда (ч. 2, ч. 3 ст. 306) и др.).

По ст. 144 квалифицируется умышленное причинение легкого или менее тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Подобная квалификация исключается, если умышленно причиняется тяжкое телесное повреждение, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Содеянное в такой ситуации квалифицируется по ч. 3 ст. 147 [12, с. 398].

Субъектом преступления является лицо, достигшее 14 лет.

В ч. 2 ст. 144 предусматривается ответственность за причинение смерти по неосторожности двум или более лицам. Этот квалифицирующий признак имеет место, если виновный, совершая деяние, фактически причиняет смерть по неосторожности не менее двум потерпевшим. Причинение смерти одному человеку и тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения – другому квалифицируется по ч. 1 ст. 144 и по статьям 147 или 149. По ч. 1 ст. 144 квалифицируется причинение смерти двум потерпевшим, являющееся результатом различных деяний виновного лица [9, с. 307].

Таким образом, впервые в истории уголовного законодательства данное преступление не называется убийством по неосторожности. Этим законодатель подчеркивает его меньшую общественную опасность.

3.2 Доведение до самоубийства

Суицид (самоубийство) в современных условиях достаточно распространен. Определенную роль в борьбе с этим явлением играет и уголовное право, хотя в целом причины самоубийства социально-экономические [16, с. 18].

Непосредственным объектом доведения до самоубийства как одного из видов преступлений против жизни является жизнь другого человека. Именно объект посягательства при доведении до самоубийства указывает на особую общественную опасность этого преступления и объединяет доведение до самоубийства в одну группу с убийством [18, с. 96].

Состав рассматриваемого преступления относится к материальным и предполагает наступление одного из двух последствий: самоубийства или покушения на него, находящихся в причинной связи с действиями виновного [22, с. 77].

Объективная сторона этого преступления выражается совершением следующих, как правило, действий: 1) жестокое обращение с потерпевшим (побои, лишение пищи, воды, медицинской помощи, ограничение или лишение свободы и другие действия, причиняющие физические и психические страдания жертве); 2) систематическое унижение потерпевшего (многократные оскорбления, глумление над ним, несправедливая критика, распространение клеветнических сведений, травля и т.п.) [10, с. 38].

Особенность объективной стороны данного состава заключается в том, что она не может быть выполнена без «участия» самого потерпевшего. Однако следует подчеркнуть, что самоубийство – это не просто смерть от собственной руки, а добровольное умышленное совершение человеком действий, направленных на лишение себя жизни и достаточных для наступления смерти.

Так, умышленные действия виновного, поставившего перед собой цель довести потерпевшего до самоубийства, необходимо квалифицировать как умышленное убийство, выполненное самим потерпевшим и отличающееся от обычного лишь способом совершения [18, с. 99].

Доведение до самоубийства имеет ту отличительную особенность, что с внешней стороны оно может выражаться в самых различных по содержанию и форме посягательствах против личности, в том числе и таких, которые предусмотрены в качестве самостоятельных преступлений. Однако при совершении действий, представляющих большую общественную опасность, чем доведение до самоубийства, содеянное должно квалифицироваться по правилам о совокупности преступлений [22, с. 77].

Субъективная сторона характеризуется неосторожной либо умышленной формой вины в виде косвенного умысла, то есть лицо сознавало общественную опасность своего деяния, предвидело общественно опасные последствия, не желало их, но сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично. При прямом умысле содеянное квалифицируется как убийство и, как правило, с особой жестокостью [9, с. 308].

Субъектом доведения до самоубийства может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.

Данное преступление следует отличать от склонения к самоубийству (ст. 146), которое состоит в умышленном возбуждении у другого лица решимости совершить самоубийство, если лицо покончило жизнь самоубийством или покушалось на него. При доведении до самоубийства последствия в виде самоубийства или покушения на него выступает в результате жестокого обращения с потерпевшим или систематического унижения его личного достоинства. Отношение к этим последствиям характеризуется косвенным умыслом или неосторожной виной. При склонении к самоубийству лицо, действуя с прямым умыслом к выше указанным последствиям, совершает действия, непосредственно направленные на возбуждение у потерпевшего решимости совершить самоубийство (например, уговоры, угрозы, введение в заблуждение и т.п.) [18, с. 101].

В ч. 2 ст. 145 предусматривается повышенная ответственность за то же деяние, совершенное в отношении лица, находившегося в материальной или иной зависимости от виновного. Для применения ч. 2 этой статьи необходимо установить наличие материальной или иной зависимости потерпевшего от виновного лица. Под такой зависимостью следует понимать подчиненность потерпевшего виновному при отсутствии определенной самостоятельности, свободы. Данная зависимость заключается в том, что потерпевший, например, находится на иждивении виновного или получает от него другую определенную материальную помощь. Под иной понимают зависимость, обусловленную трудовыми, служебными отношениями, и т.п.

Для квалификации деяния по ч. 2 ст. 145 УК необходимо, чтобы виновное лицо обладало признаками специального субъекта, то есть качествами, которые давали бы возможность признать его лицом, от которого бы потерпевший находился в материальной или иной зависимости [12, с. 400].

Таким образом, в ст. 145 УК речь идет о самоубийстве, которое совершено человеком в результате прямого или косвенного воздействия на него других лиц.

3.3 Склонение к самоубийству

Наукой уголовного права предлагалось ввести уголовную ответственность за подстрекательство к самоубийству и пособничество ему; за попустительство самоубийству в форме непринятия мер предупреждения готовящегося самоубийства в случаях, когда лицу достоверно об этом известно; за невоспрепятствование самоубийству в момент его совершения, когда лицо имело возможность пресечь его; за недоносительство о достоверно известном готовящемся или совершаемом самоубийстве [18, с. 102].

Советские уголовные кодексы предусматривали ответственность за подговор (склонение) к самоубийству, но выделяли две группы подговора: 1) несовершеннолетнего или невменяемого; 2) любого лица. Причем преступлением признавался только первый вид приговора [10, с. 196].

Так, первый УК БССР 1922 г. предусматривал ответственность за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего лица или лица, заведомо неспособного понимать характер и значения им совершаемого или руководить своими поступками, если самоубийство или покушение на него последовали, чем создавался самостоятельный состав убийства при смягчающих обстоятельствах [4, с. 23].

Действующее законодательство устанавливает уголовную ответственность за склонение – умышленное возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство – к самоубийству, причем у любого лица. И только в качестве квалифицирующего обстоятельства предусматривает совершение подобных действий в отношении двух или более лиц либо заведомо несовершеннолетнего.

Такие действия всегда посягают на жизнь другого человека. И то, что человек в конечном счете сам принимает решение, не меняет сути дела, поскольку уголовное право охраняет жизнь не конкретного человека, а жизнь как благо, как необходимую предпосылку любых общественных отношений, как условие и необходимое создание любых других материальных и духовных благ [18, с. 104].

При совершении преступления, предусмотренного ст. 146, деяние виновного состоит в возбуждении у другого лица решимости совершить акт суицида. В качестве последствий этого преступления названо самоубийство потерпевшего или покушение на него. В соответствии со ст. 146 в качестве деяния названа своеобразная форма подстрекательства к самоубийству другого лица. Сущность поведения при таком преступлении состоит в том, что виновный воздействует на сознание и волю другого лица и возбуждает у него решимость совершить акт суицида. При этом не парализуется воля потерпевшего, и он остается свободным в выборе своего последующего поведения: совершении самоубийства или отказа от него [21, с. 93].

По форме выражения подстрекательство может совершаться словами, жестами, письменными знаками, носить открытый или завуалированный характер. Способы склонения к самоубийству могут быть разные (просьба, приказ, обман, поручение, совет и т.п.). Если виновный возбуждает у другого лица решимость совершить самоубийство путем жестокого обращения с ним или систематического унижения его личного достоинства, то все содеянное квалифицируется по ст. 145 (доведение до самоубийства), а при наличии прямого умысла к последствиям — по ст. 139 (убийство) [22, с. 78].

Для наличия состава преступления, предусмотренного статьей 146, необходимо установить причинную связь между действиями виновного, возбудившего у потерпевшего решимость совершить самоубийство, и его самоубийством или покушением на него. Данное преступление считается оконченным с момента наступления указанных в законе последствий. Для наличия этого состава преступления необходимо, чтобы потерпевший действительно совершил акт суицида, а не инсценировку его [18, с. 104].

Субъективная сторона склонения к самоубийству характеризуется прямым умыслом. Возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство осуществляется только умышленно: виновный сознает, что возбуждает у другого лица решимость совершить самоубийство, и желает этого.

Субъектом данного преступления является вменяемое лицо, достигшее на момент совершения преступления возраста 16 лет [12, с. 400].

В ч. 2 ст. 146 предусматривается повышенная ответственность за склонение к самоубийству двух или более лиц либо заведомого несовершеннолетнего. Ч. 2 этой статьи применяется независимо от наступивших последствий. Достаточно лишь установить, что виновный умышленно возбуждает решимость совершить самоубийство у двух или более лиц либо у одного лица, но не достигшего к моменту совершения деяния 18 лет. Склонение к самоубийству душевнобольного либо малолетнего (при некоторых обстоятельствах) должно влечь ответственность по ст. 139 [9, с. 308].

Из всего вышесказанного следует, что склонение к самоубийству – это умышленное возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство, если лицо покончило жизнь самоубийством или покушалось на него.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Жизнь человека хрупка и уязвима, она может оборваться, едва не начавшись. Поэтому охрана жизни человека – важнейшая задача уголовного права. Жизнь человека охраняется уголовным законом независимо от социально-демографических признаков, как самое ценное, неповторимое и не имеющее эквивалента ценности природное благо.

Для осуществления этой задачи УК отвел приоритетное место нормам о преступлениях, посягающих на жизнь человека, поскольку она представляет собой высшую ценность общества и государства.

Самым опасным посягательством на личность является убийство и относится уголовным законом к категории особо тяжких преступлений. Уголовный закон в равной степени считает убийством не только случаи лишения жизни помимо воли потерпевшего, но и с его согласия.

В данной курсовой работе были рассмотрены преступления против жизни человека в свете современного уголовного законодательства Республики Беларусь, были определены особенности уголовно-правовой охраны человеческой жизни, дана общая характеристика и проанализированы составы данных преступлений.

Таким образом, преступления против жизни – преступления, главным объектом которых является основное благо человека – жизнь. Как правило, эти преступления являются самими тяжкими в уголовном законодательстве различных государств и влекут наиболее суровое наказание.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Архив Гродненского областного суда // Уголовное дело № 03025050100.

2. Бабий Н. Об объективности объективных признаков убийства с особой жестокостью: Право Республики Беларусь / Н. Бабий // Юстиция Беларуси. – 2004. – № 5. – С. 52-54.

3. Бабий Н. Субъективная оценка субъективных признаков убийства с особой жестокостью: Уголовное право Республики Беларусь / Н. Бабий // Юстиция Беларуси. – 2004. – № 6 – С. 54-56.

4. Бриллиантов А.В. О некоторых проблемах квалификации убийства // Рос. следователь. – 2000. – № 4. – С. 22-24.

5. Грунтов И. Убийство матерью новорожденного ребёнка (ст. 140 УК) / И. Грунтов, И. Кот // Судовы веснiк. – 2002. – № 1. – С. 38-39.

6. Грунтов И. Что понимать под убийством лица, заведомо находящегося в беспомощном состоянии: Право РБ и РФ / И. Грунтов // Судовы веснiк. – 2004. – № 3. – С. 21-22.

7. Инструкция об определении критериев живорождения, мертворождения и перинатального периода // Приложение № 1 к приказу № 254 Министерства здравоохранения Республики Беларусь.

8. Ковальчук А.В. Уголовно-правовые пределы охраны человеческой жизни: необходимость законодательного закрепления / А.В. Ковальчук // Веснiк гродзенскага дзярж. ун-та. С. 1. – 2004. – № 4. – С. 115-122.

9. Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н.Ф. Ахраменка, Н.А. Бабий, А.В. Барков и др.; Под общ. ред. А.В. Баркова. – Мн.: Тесей, 2003. – 1200 с.

10. Лукашев А.И., Саркисова Э.А. Уголовный кодекс Республики Беларусь: сравнительный анализ и комментарий. – Мн.: Тесей, 2000. – 672 с.

11. Лысак Н.В. Проблемы определения начального момента охраны жизни человека в уголовном праве / Лысак Н.В. // Рос. следователь. 2002. – № 2.– С. 38-41.

12. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н.Ф. Ахраменка [и др.]; под общ. ред. А.В. Баркова, В.Н. Хомича. – Минск: ГИУСТ БГУ, 2007. – 1007 с.

13. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК): постановление Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 17 декабря 2002 г. № 9 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. – 2003. – № 8 – С. 97-102.

14. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 УК): Комментарий к постановлению Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 17 декабря 2002 г. № 9// Право Беларуси. – 2003. – № 6 – С. 48-51.

15. Постановление Министерства здравоохранения Республики Беларусь «Об утверждении Инструкции о порядке констатации биологической смерти и прекращения применения мер по искусственному поддержанию жизни пациента» // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. – 2002. – № 92. – 8/8318.

16. Примаченок, А.А. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: С учётом изменений и дополнений, внесённых в УК по состоянию на 1 марта 2008 Года / А.А. Примаченок. – 6-е издание, дополненное. – Мн.: Молодёжное, 2008. – 150 с.

17. Ребеко Н.В. Охрана жизни и право на смерть [РБ]: Уголовное право / Н.В. Ребеко // Промышленно-торговое право. 2002. – № 1. – С. 40-55.

18. Ребеко Н.В. Охрана жизни и право на смерть [РБ]: Уголовное право / Н.В. Ребеко // Промышленно-торговое право. 2002. – № 2. – С. 76-151.

19. Уголовный кодекс Республики Беларусь : принят Палатой представителей 2 июня 1999 года: одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г.: Текст по состоянию на 12 марта 2007 г. – Минск: Амалфея, 2007. – 336 с.

20. Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы: доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко, доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова, кандидат юридических наук, доцент Г.П. Новоселов. – М.: Издательская группа НОРМА ИНФРА, М, 1998. – 768 с.

21. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: Учебное пособие / Н.Ф. Ахраменка, Н.А. Бабий, В.В. Борода и др.; Под ред. Н.А. Бабия и И.О. Грунтова. – Мн.: Новое знание, 2002. – 912 с.

22. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть / А.Н. Лукашов, С.Е. Данилюк, Э.Ф. Мичулис и др.; Под общ. ред. А.Н. Лукашова. – Мн.: Тесей, 2001. – 808 с.

23. Уголовное право Республики Беларусь. Особенная часть: Учебно-методическое пособие / А.Л. Савенок, В.С. Яловик – Мн.: Тэхналогiя, 2001. – 141 с.