Курсовая работа
«Социальная хартия РПЦ»
Содержание
Введение
1. Право и православная вера
1.1 Общие понятия и определения
1.2 Их место в жизни общества
1.3 Исторический экскурс
1.4 Их взаимодействие
2. Социальная хартия РПЦ как аккумулятор светского и религиозного начал
2.1 Возникновение хартии и ее смысл
2.2 Характеристика документа
3. Грани взаимодействия религиозных и светских начал в правовом регулировании общественных отношений
3.1 Отношение церкви к государству
3.2 Взаимодействие государственного и церковного законодательств в сфере правового регулирования общества
Заключение
Список литературы
Введение
С самых древних времен на человека оказывали огромное влияния такие два института как право и религия в связи с чем, они не могли не переплетаться за свою историю. За время существования, так и не сложилось единого мнения на вопрос, а что же есть эти два понятия, откуда они появились, и какое конкретное влияние на общество оказали. Разные эпохи трактовали по разному, и сейчас, за чередой различных научных работ, уже вряд ли удастся точно восстановить хронологию событию. Также в разных странах идут разные формы взаимоотношений между церковью и государством среди них можно назвать теократические монархии, где государственная власть и господствующая религия нераздельно слиты. В демократических странах принципом взаимоотношения церкви, и государства становится их автономность Друг от друга, а одним из главных прав личности является право исповедовать любую религию или быть атеистом. Двадцатый век с его тоталитарными режимами породил и такую диковинную и неведомую прежде форму взаимоотношений, как принудительный атеизм, ставший государственным мировоззрением, обязательным для всех граждан.
Утвержденная в 2001 первом году социальная хартия должна была ответить на эти вопросы, представить православным людям универсальный источник знаний по различным вопросам правового характера, являющихся одобряемых церковью. Что есть правильно, куда надо стремиться, как поступать в тех или иных случаях, ОСК хотела обьединить в себе всю эту информацию. Также к вопросам, на которые отвечает хартия относятся новые институты, развитие которых упустила церковь в двадцатом веке, будучи притесненной государством.
Характер соотношения права и религии носит неоднозначный, а зачастую и противоречивый характер. Стремление к разрешению этого противоречия предполагает комплексное изучение права и христианской православной религии как важнейших социальных регуляторов, активно взаимодействующих в процессе воздействия на общественные отношения во всех основных сферах жизнедеятельности человека и общества.
Необходимость установления оптимального соотношения во взаимодействии правовых и религиозных нормативов подчеркивает актуальность и значимость избранной тематики.
1. Право и православная вера
1.1 Общие понятия и определения
Итак, что есть эти два понятия, с которыми в основном нам и придется работать в курсовой работе? Начнем со значения слова «право». В разных словарях идут разные определения. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона говорит, что «Право есть совокупность правил (норм), определяющих обязательные взаимные отношения людей в обществе»; Большая советская энциклопедия утверждает, что «Право – это совокупность установленных или санкционированных государством общеобязательных правил поведения (норм), соблюдение которых обеспечивается мерами государственного воздействия». Современный же вариант определения звучит так: право – это система общеобязательных формально определенных норм, выражающих меру свободы человека, принятых или санкционированных государством и ограняемых им от нарушений».
Обьединяет все эти определения тот факт, что все они прочно связаны с такими институтами как общество и государство. Общество представляет собой исторически сложившуюся в результате совместной деятельности совокупность людей на определенной территории, характеризующаяся многообразием отношений и целостностью организации жизни. Государство же это политико-правовая организация общества, обеспечивающая его единство и территориальную целостность, обладающая суверенитетом, осуществляющая власть, управление и регулирование в обществе.
Большую роль в развитие российского государства и права сыграла Религия (от лат. «religio» – набожность, святыня, предмет культа) – мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ), основанные на вере в существование бога или богов, сверхъестественного. И конкретно одно ее разветвление – Православие (калька с греч. ὀρθοδοξία – буквально «правильное суждение» или «правильное учение» [1]) – религиозный термин, который может использоваться в 4-х близких, но отчётливо различных значениях:
1. Исторически, а также в богословской литературе, иногда в выражении «православие Иисуса Христа», обозначает апробированное вселенской Церковью учение – в противоположность ереси. Терминологическое значение закрепилось в конце IV века[2] и в доктринальных документах часто употреблялся как синоним термина «кафолический» (греч. καθολικός).
2. В современном широком словоупотреблении обозначает направление в христианстве, оформившееся на востоке Римской империи в течение первого тысячелетия н.э. под водительством и при заглавной роли кафедры епископа Константинополя – Нового Рима, которое исповедует Никео-Цареградский символ веры и признаёт постановления семи Вселенских Соборов.
3. Совокупность учений и духовных практик, которые содержит Православная Церковь.
4. В современном русском просторечии употребляется применительно к чему-либо, относящемуся к этнокультурной традиции, связанной с Русской православной церковью.
1.2 Их место в жизни общества
Среди различных регуляторов общественных отношений (мораль, обычаи, традиции, нормы общественных организаций) особое место занимает право. В политической и юридической науке нет единого подхода к определению понятия права. Наиболее распространенным является определение права как системы общеобязательных норм (правил) поведения, установленных или санкционированных государством и обеспеченных его принудительной силой. Но наряду с подобным нормативным подходом, который подчеркивает зависимость права от государственной воли, в юридической науке существуют и другие взгляды. Так, ряд ученых рассматривает право как содержащуюся в общественном сознании систему понятий об общеобязательных правилах поведения, правах и обязанностях человека, запретах, условиях их возникновения и реализации. Право носит оценочный характер, являясь нормативно закрепленной справедливостью. Государство же, опираясь на право, формулирует и издает законы, в которых отражаются общественные представления о правомерном и неправомерном, дозволенном и запрещенном.
Функции права в обществе многообразны. Во-первых, право, являясь универсальным регулятором общественных отношений, закрепляет основы существующего строя. Во-вторых, обязывая совершать активные положительные действия, право способствует развитию общественных отношений. В-третьих, устанавливая права и обязанности конкретных лиц, организаций, право вносит определенный порядок в общество и государство, создает предпосылки для их активности и эффективности. В-четвертых, в практической деятельности государственных органов (и прежде всего судов) право выступает в качестве критерия правомерного и неправомерного поведения людей и их коллективов, является основанием применения мер государственного принуждения к нарушителям правопорядка. В-пятых, право играет и важную воспитательную роль, развивая в людях чувства справедливости, добра, гуманности.
Таким образом, право выступает своеобразной мерой свободы человека в обществе, устанавливая границы поведения субъектов по отношению друг к другу. Каждый участник общественных отношений может достигать своих целей, используя различные варианты поведения. В этом проявляется его относительная независимость, свобода выбора и решения. Право же, отражая согласованные интересы всего общества, ограничивает этот выбор известными пределами, ставит преграды для нежелательного поведения, но вовсе не навязывает субъекту какой-либо определенный вариант действий.
Право находится в тесной взаимосвязи с государством. Нормы права становятся общеобязательными и формально определенными только в результате деятельности государства. Последнее гарантирует также реализацию права, охраняет его от нарушений. Но и государство не может нормально функционировать, не опираясь на право. Нормы права определяют систему государственного аппарата, принципы и основные направления его деятельности, компетенцию отдельных звеньев государственного механизма. Законы устанавливают юридическую основу взаимоотношений государства и граждан, исключая произвол.
Помимо обычного права, существует также религия, представленная здесь православием, имеющая свои собственные внутренние правила и регулирующая поведение верующих людей. Русская культура всегда находила признание, высокую оценку и достойное место в мировой культуре, являясь её значимой и неотъемлемой частью. Величие русской культуры на протяжении десяти веков развития определялось её глубоким духовным содержанием, восходящим к православной нравственности и истории христианства. Духовный строй, а также и идеи, и образный язык лучших произведений современного искусства России имеют под собой ту же основу.
Православие является традиционной и культурообразующей (образующей культуру) религией на Русской земле с 988 года. Это означает, что с конца Х века Православие становится духовно-нравственным стержнем общества, формируя мировоззрение, характер русского народа, культурные традиции и образ жизни, этические нормы, эстетические идеалы. Христианская этика в течение веков регулирует человеческие отношения в семье, быту, на производстве, в общественных местах, определяя отношение россиян к государству, людям, предметному миру, природе. Законодательство и международные отношения также развиваются под сильным влиянием Православной Церкви. Христианская тематика питает образами, идеалами, идеями творческую сферу; искусство, литература, философия используют религиозные понятия и символы, периодически возвращаются к православным ценностям, изучают и переосмысливают их.
У любого народа идеи государственного устроения и общественные, гражданские, национальные идеалы неразрывно связываются с идеалами духовно-нравственными. Крещение Руси имело неизмеримое влияние на весь русский народ. В то время когда другие народы принимали христианство, то у них уже была своя языческая культура. Поэтому часто христианство у них принималось с трудом. У русских же глубокой культуры не было, а также некоторые языческие поверия были похожи на христианские и поэтому христианство привилось сравнительно легко. Русская культура и народная история фактически и начинается с принятием христианства.
С принятием христианства русские люди получают истинную веру, православно-христианское мировоззрение, письменность, литературу, школы, государственность, право и т.д. Все это и имеет начало в православной вере. Русский характер тоже создан под влиянием 1000-и летней христианской проповеди. Этим и объясняется изобилие христианских качеств в русском народе, которые часто подмечают наблюдательные иностранцы, имевшие продолжительный контакт с русскими. Можно свободно сказать, что православная вера является колыбелью русской культуры и воспитательницей русского характера.
1.3 Исторический экскурс
Среди теоретиков правоведов никогда не было, не только единства, но даже общности взглядов в отношении процесса происхождения права.
В мире всегда существовало и существует множество различных теорий, объясняющих процесс возникновения и становления права. Это вполне естественно и понятно, ибо каждая из них отражает, или различные взгляды и суждения различных групп, слоев, наций и других социальных общностей на данный процесс. Или – взгляды и суждения одной и той же социальной общности на разные аспекты данного процесса возникновения и становление права.
В любом историческом обществе для поддержания в нем порядка требуется регулирование с помощью социальных норм, так называемое социальное регулирование. Регулировать – значит направлять поведение людей, их групп и всего общества, вводить их деятельность в определенные рамки. Различают два вида социального регулирования – индивидуальное (упорядочение поведения конкретного лица, в конкретном случае) и нормативное (упорядочение поведения людей с помощью общих правил – образцов, моделей, распространяющихся на всех, на все подобные случаи). Появление нормативного социального регулирования послужило качественным толчком к становлению (возникновению и развитию) права.
В первобытном обществе нормативным социальным регулятором были нормы-обычаи – правила поведения, вошедшие в привычку в результате многократного повторения в течение длительного времени. Обычное право – система норм, опирающихся на обычай.
В первобытном обществе преобладало такое средство охраны обычая, как «табу» – обязательный и непререкаемый запрет (например, запрет под страхом тягчайших наказаний кровнородственных браков). Кроме запретов (табу), возникли такие способы регулирования, как дозволение и позитивное обязывание. Дозволения имели место в случаях определения видов животных и времени охоты на них, видов растений и сроков сбора их плодов, пользования той или иной территорией, источниками воды и др.
Нормативные обобщения (запреты, дозволения, позитивные обязывания), ставшие обычными способами регулирования первобытнообщинной жизни, – истоки формирования права.
Процесс возникновения государства и права протекал при их взаимном влиянии друг на друга и вызван был одними и теми же причинами:
1. Потребностями экономических отношений.
2. Необходимостью поддерживать стабильность и порядок в
3. Организацией публичной власти
4. Превращением человека в относительно самостоятельного индивида.
Существует множество теорий развития права появившихся на разных этапах развития общества. Основными являются:
Теологическая или божественная теория восходит своими истоками к древнему миру. Известно, что ещё в древнем Египте и Вавилоне возникли идеи божественного происхождения права.
Патриархальная теория происхождения права берет свое начало еще в Древней Греции. Родоначальником ее считается Аристотель. Право, по Аристотелю, является не только продуктом естественного развития, но и высшей формой человеческого общения.
Договорная теория объясняет происхождение права общественным договором – результатом разумной воли народа, на основе которого произошло добровольное объединение людей для лучшего обеспечения свободы и взаимных интересов.
Теория насилия принадлежит к числу относительно новых теорий права. Идейные истоки этой теории зародились еще в эпоху рабовладения. Ее представители считали, что право может возникнуть лишь в результате насилия и завоевания.
Психологическая теория права возникла в середине XIX века. Суть данной теории состоит в утверждении психологической потребности человека жить в рамках организованного сообщества, а также в чувстве необходимости коллективного взаимодействия.
Расовая теория берет свое начало еще в эпоху рабовладения, когда в целях оправдания существующего строя развивались идеи естественного деления населения в силу у прирожденных качеств на две породы людей – рабовладельцев и рабов.
Материалистическая (классовая) теория Суть теории заключается в том, что государство явилось на смену родоплеменной организации, а право – обычаям. 1
Христианство возникло в Палестине в I веке н.э. на фоне мистико-мессианских движений иудаизма как религия угнетенных и искавших спасения от жестоких условий в приходе спасителя. Характерной особенностью средиземноморского региона в это время было развитие и широкое распространение эллинизма. На возникновение христианства также повлияли три философские школы – стоическая, эпикурейская и скептическая, в комплексе ориентированные на создание блаженства личной жизни.
Христианство первоначально распространилось в еврейской среде в Палестине и странах средиземноморского бассейна, но уже в первые десятилетия существования получило большое количество последователей из других народов.
Политическое и культурное разделение Римской империи уже в III–IV веках привело к обособлению восточных и западных церквей. Фактически раскол христианства на два основных направления – православие и католицизм – произошел после распада Римской империи в начале V в. на Восточную и Западную. Уже к началу V в. между образовавшимися двумя религиозными центрами – в Риме и Константинополе – практически исчезает административная связь, выявляются и углубляются различия в догматике, обрядах, организационной структуре. Православие сформировалось в Восточной части Римской империи. Католицизм – в Западной части Римской империи.
Православие в прямом смысле слова есть в отличие от ложного правильное (правое) вероучение. Именно в этом значении это слово употребляется с эпохи Вселенских Соборов (IV–VIII вв.), когда представители всех церквей, ограждая христианское учение от искажающих его идей (религиозных и философских), доктрин, формулировали положение изначальной веры.
Наши предки до Х века были язычниками, но не христианами. Год 988 вошёл в историю русского народа как год крещения Руси. С этого времени Православие стало официально государственной религией на Руси. Во главе государства мог стоять только православный монарх, венчанный на княжение или царствование по православной традиции.
В XVI–XVII веках в состав Российского государства вошли многие иноверческие (исповедующие другие религии) и инославные (католики, протестанты) народы и государства. Русская Православная Церковь не проводила насильственного обращения народов в Православие, однако переход в Православие поддерживался и поощрялся. Крестившимся в Православной Церкви людям давали различные льготы, в частности снимали налоги. Понятия «русский» и «православный» на Руси до XX века были неразделимы и означали одно и то же, а именно: принадлежащий к русской православной культуре.
Православным, а значит принадлежащим к русской православной культуре, мог стать человек любой национальности, готовый принять через Святое Крещение и веру во Христа православное мировоззрение и образ жизни. И так случалось часто: представители других национальностей и вероисповеданий принимали Православие как веру, мировоззрение и, соответственно, христианское бытие и становились истинными сынами нового для них православного Отечества. Нередко эти люди оставляли яркий след в истории нашей культуры, стремясь верой и Правдой служить новой Родине во славу Божию, как говорили на Руси, что означало честное служение не ради личной корысти и собственных интересов, а ради прославления Господа. Таким образом, Гражданская общность в России формировалась не по национальному признаку, а по принадлежности к Православию и отношению к православному государству.
После Октябрьской революции, 23 января 1918 года, новое советское правительство приняло Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». Был провозглашён принцип «свободы совести и религиозных убеждений», который на деле превратился в настоящий террор против Православной Церкви, священнослужителей и прихожан. Государство и общество были объявлены атеистическими (атеизм – отрицание Бога), а вместо обеспечения прав граждан на свободу совести и религиозных убеждений проводилась политика борьбы с религией. Храмы закрывали и разрушали, священников арестовывали, подвергали истязаниям, убивали. В монастырях устраивали концентрационные лагеря. В 1930 году в Москве был запрещен колокольный звон. Такие страницы нашей истории были вызваны новой атеистической идеологией, совершенно чуждой традиционной русской культуре, формировавшейся веками на православных идеалах.
Однако православные традиции были глубоки, и православная религия оставалась самой распространённой на территории России. С 90-х годов XX века православная культура в России начала интенсивно возрождаться. Изменились и официальное отношение к Церкви, и сознание граждан. Возрождению православной культуры «способствовала» деятельность проповедников-сектантов, разного рода «целителей», а также миссионеров (распространителей) иных религий. С начала 90-х годов они активно пропагандировали свои «пути ко спасению», «воспитательные программы», методы «оздоровления и духовной помощи», распространяли литературу и разнообразные фетиши (фетиш – предмет, якобы наделенный сверхъестественными свойствами). Причиненный ими многообразный вред обратил многих россиян за духовкой защитой к родным традициям.
В настоящее время Православие официально не является государственной религией, но остаётся культурообразующей и традиционной для России, так как традиции православной религии сохранялись в России на протяжении всей её истории и отразились на всех сферах бытия россиян, включая законодательство, общественные, семейные, бытовые отношения, а также литературу и искусство. В Москве и других исконно русских городах, среди преимущественно русского населения, и раньше, и в нынешнее время живут и продолжают активно расселяться люди самых разных национальностей и вероисповеданий и не стремятся возвращаться на родину предков.
Это значит, что великая русская культура, основанная на православных традициях и морали, привлекает другие народы не только высокими духовно-эстетическими и научными достижениями, но и прекрасными традициями человеческого общежития, миролюбия и братского отношения ко всем людям. Очень важно: в современном мире проявлять благородство, гостеприимство, доброту и умение даже повседневные заботы и личные проблемы осмысливать и подчинять высочайшим духовным идеалам.
1.4 Их взаимодействие
Перемены, произошедшие в России за последние десятилетия, кардинально изменили общественно-политическую и идеологическую обстановку, обусловили тенденции к возрождению исторических традиций и духовных основ российского общества, во многом определяемых православием.
«Уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии», государство, в то же время, на законодательном уровне признает «особую роль православия в истории России, в становление и развитие ее духовности и культуры». Восточное христианство составляло неотъемлемую часть основ российской государственности: церковь освящала институты власти и права, в свою очередь государство незыблемо охраняло христианскую веру. Каноническое и светское законодательство тесно переплетались, отождествляя греховное с противоправным. Таким образом, на протяжении многих веков религия являлась важным фактором, влияющим на правовую и политическую сферы общества.
Однако и в современном обществе религия не утратила своего значения. С принятием Закона «О свободе совести и вероисповедания» Русская Православная Церковь (РПЦ) вновь стала активным участником многих общественно-политических, культурных событий и процессов, происходящих в нашей стране. По данным социологических исследований РПЦ находится в числе лидеров среди государственных и общественных структур по степени доверия к ним населения. В настоящее время христианство объединяет свыше одного миллиарда верующих, из них – более ста шестидесяти миллионов последователей православия, значительная доля которых приходится на Россию. Значительная роль религиозного фактора в обществе предполагает необходимость всестороннего изучения, в том числе и правового анализа ее
Двадцатый век для правовой системы России прошел под эгидой процесса, который можно обозначить как секуляризация, закономерным результатом чего стало дистанцирование права и религии. В то же время эти явления и по сей день неизбежно соприкасаются. Особенно явственно их взаимодействие проявляется в сфере социального регулирования.
Право и религия являются важнейшими регуляторами общественных отношений. С юридической точки зрения право обладает приоритетом в социальном регулировании, так как в силу своей обязательности (императивности), формальной определенности и государственной защиты способен наиболее оптимально обеспечить нормальное функционирование общества, являющего собой сложный социальный организм. В то же время эффективность правового регулирования во многом зависит от его согласованного воздействия с иными не юридическими регулятивными системами, в том числе и с религией.
Христианство, как и любая другая религия, определяет не только мировоззрение, но и образ жизни многих людей, моделируя сообразно своему вероучению поведение человека как в церковной, так и в светской областях (общечеловеческие нормы поведения). Православие содержит многочисленные оценки должного и запрещаемого с позиции закона поведения, тем самым, пересекаясь со сферой правового регулирования.
2. Социальная хартия РПЦ как аккумулятор светского и религиозного начал
2.1 Возникновение хартии и ее смысл
Необходимость выработки всеобъемлющей концепции, которая отражала бы общецерковный взгляд на вопросы церковно-государственных отношений и проблемы современного общества в целом, была осознана Русской Православной Церкви еще в начале 1990-х годов. Архиерейский собор РПЦ в декабре 1994 года поручил Священному Синоду создать рабочую группу для выработки проекта такого документа с последующим представлением его на обсуждение Собора»
В заседаниях 11 октября 1996 года и 17 февраля 1997 года Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил состав и одобрил методы работы Синодальной рабочей группы по подготовке проекта концепции. В группу вошли архиереи и клирики РПЦ, профессора духовных школ, сотрудники синодальных отделов – всего 26 человек. С января 1997 года начались рабочие заседания. Большая их часть проводилась в сокращенном составе, то есть без иногородних членов, которым, однако, рассылались подготовленные проекты разделов для внесения предложений и поправок. При необходимости к работе привлекались эксперты в различных областях знаний. Организационное обеспечение деятельности группы производил Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата2.
Состоялось около 30 заседаний рабочей группы. Предварительные результаты подготовки концепции обсуждались на Богословской конференции Русской Православной Церкви «Православное богословие на пороге третьего тысячелетия» (7–9 февраля 2000 года) и на специально организованном для этой цели симпозиуме «Церковь и общество – 2000», который состоялся в Свято-Даниловском монастыре 14 июня 2000 года с участием около 80 представителей различных церковных, государственных и общественных институтов. Замечания и предложения, высказанные в ходе этих обсуждений, были учтены при доработке проекта концепции.
Проект был рассмотрен и одобрен (с внесением некоторых поправок) на заседании Священного Синода 19 июля 2000 года. При этом документ получил название «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Юбилейный Архиерейский собор 2000 года утвердил данный документ и постановил:
1. Утвердить «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», излагающие базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Считать данный документ отражающим официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом.
2. Синодальным учреждениям, епархиям, монастырям, приходам и другим каноническим церковным подразделениям, а также клирикам и мирянам руководствоваться «Основами социальной концепции» во взаимоотношениях с государственной властью, различными светскими объединениями и организациями, внецерковными средствами массовой информации. Употреблять указания данного документа в пастырской практике, связанной с новыми явлениями жизни общества. Полагать полезным принятие церковным Священноначалием на основе этого документа определений по различным более конкретным вопросам.
3. Включить «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» в учебный процесс в духовных школах Московского Патриархата.
4. Считать необходимым ознакомление с данным документом всех священнослужителей и мирян Русской Православной Церкви, для чего издать его достаточным тиражом и опубликовать в компьютерной сети Интернет.
Чтобы понять значение хартии для верующих, думаю в первую очередь следует обратиться к Докладу митрополита Кирилла на IX Рождественских чтениях, 22 января 2003 г., представляющему концепцию. Итак, если выбрать основное вот что он ответил на вопрос, «какова же необходимость, принятия социальной хартии»:
«Необходимость принятия такого документа назрела давно. Разумеется, существует вполне определенная позиция Церкви по многим острым и актуальным проблемам современности, базирующаяся на нормах Священного Писания и Священного Предания. Однако к настоящему времени накопилось много таких вопросов, на которые пока не был дан ясный церковный ответ, да и не все ответы, уместные в прошлом, могут применяться сегодня.
Также не все труды православных богословов, пастырей, философов, ученых (по отдельным «трудным» или спорным проблемам) отражают общецерковную точку зрения. Нередко они выражают частные богословские мнения – порой диаметрально противоположные, а не официальную позицию Церкви. Причем эти частные мнения, будь то мнения «левых» или «правых», в ряде случаев выдаются за позицию всей Церкви, а несогласные самочинно обвиняются в ереси. А если разобраться, то оказывается, что Церковь по многим из этих вопросов никогда не выносила определенных суждений!
А между тем сегодня, как никогда ранее, актуальна потребность народа Божия и всего общества в авторитетном соборном ответе Церкви на вызовы нового времени. Именно поэтому Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в декабре 1994 года признал необходимым выработать всеобъемлющую Концепцию по вопросам церковно-государственных отношений и общественно значимых проблем современного общества в целом – причем, не партийную («правую» или «левую»), но концепцию продуманную» обоснованную, укорененную в Священном Писании, Священном Предании и нашей богословской традиции.
Позиция Священноначалия по некоторым острым вопросам современности была ранее выражена, но она нуждалась в кодификации.
Самые различные проблемы, касающиеся жизни христианина в светском обществе, необходимо рассматривать целостно, потому что в условиях колоссальных исторических перемен, которые произошли в нашем обществе, да и в мире в целом, в конце второго тысячелетия, мы не можем ограничиваться отдельными заявлениями по злободневным вопросам. Нужен был документ, который мог бы стать поистине основой для каждого православного христианина в решении проблем, с которыми он сталкивается в современном мире»3
В принципе все понятно и логично. Пророческая функция церкви с начала двадцать века очень ослабляется, если не вообще утрачивается. При коммунистическом тоталитаризме любое отделение от государства (патерналистского) означает не свободу от него, а правовую дискриминацию. Церковь оказывается в социальном гетто. В такой ситуации не до создания социальной концепции. В СССР наличествовала одна «социальная концепция» (коммунистическая) для всех. Церковным людям предписывалось просто «сидеть тихо». В связи с чем можно утверждать, что основы церковного законодательства не сильно менялись со времен свержения монарха, а прогресс и эволюция не стоит на месте. Сменилось государственное устройство, отношение народа к религии, также появилось множество новых институтов и проблем, которые не имели места в начале двадцатого века. В связи с этим фактом назрела необходимость создать законодательство, регламентирующее эти вопросы, так как православные люди нуждается в авторитетном источнике получения мнения церкви по тому или иному вопросу, не обговаривающихся раньше так как христианство для христианина является, образно говоря, не только «религией для внутреннего употребления», или неким терапевтическим средством утешения, или системой самодисциплины, но и принципом его жизни в целом, включая ее социальный, культурный, политический, экономический, и даже экологический и биоэтический аспекты.
Ориентация христианина в социуме требует наличия у Церкви представления о социально должном, о неком общественном идеале, воспринимаемом в перспективе спасения. В условиях свободы Церкви выработка социального учения Русской Православной Церкви (далее: РПЦ) стала совершенно естественна и необходима. Священникам и мирянам нужно знать принципы своего взаимодействия (на личном и институциональном уровнях) с окружающим миром. Например, священноначалие традиционно не участвует в прямой форме в политике, но миряне могут это делать, не переставая быть православными христианами, на любом уровне. Упомянутые принципы должны вырабатываться, приниматься на церковных соборах и рекомендоваться всем членам Церкви. Для этого и существует ее социальная концепция.
Также мне кажется, что немаловажное значение в принятии хартии имеет Декларация Всемирного Русского Народного Собора, которая гласит:
«Сознавая, что мир переживает переломный момент истории, стоит перед угрозой конфликта цивилизаций, по-разному понимающих человека и его предназначение, – Всемирный Русский Народный Собор от имени самобытной русской цивилизации принимает настоящую декларацию.
Существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека. Это такие ценности как вера, нравственность, святыни, Отечество. Когда эти ценности и реализация прав человека вступают в противоречие, общество, государство и закон должны гармонично сочетать то и другое. Нельзя допускать ситуаций, при которых осуществление прав человека подавляло бы веру и нравственную традицию, приводило бы к оскорблению религиозных и национальных чувств, почитаемых святынь, угрожало бы существованию Отечества. Опасным видится и «изобретение» таких «прав», которые узаконивают поведение, осуждаемое традиционной моралью и всеми историческими религиями.
Мы стремимся к диалогу с людьми разных вер и взглядов по вопросам прав человека и их места в иерархии ценностей. Сегодня такой диалог, как ничто другое, поможет избежать конфликта цивилизаций, достичь мирного сочетания на планете различных мировоззрений, культур, правовых и политических систем. От того, насколько людям удастся решить эту задачу, зависит их будущее»4
Помимо того что сказал патриарх, в этой декларации выражается надежда, что посредством законодательства церковь будет защищать права человека, а также стремиться к обеспечению диалога и мирному разрешению межконфессиональных и межгосударственных конфликтов.
Подтверждением моего предположения, о смысле создания и внедрения документа, мы можем найти в преамбуле самой социальной хартии, которая гласит:
«Настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами.
Характер документа определяется его обращенностью к нуждам Полноты Русской Православной Церкви в течение длительного исторического периода на канонической территории Московского Патриархата и за пределами таковой. Поэтому основным его предметом являются фундаментальные богословские и церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной Полноты в конце XX века и в ближайшем будущем».
2.2 Характеристика документа
Документ Русской Православной Церкви, утвержденный на юбилейном Архиерейском соборе 2000 года получил название «основы социальной концепции РПЦ». Попробуем разобрать его характеристику и особенности. Документ состоит из 16 разделов, каждый из которых освещает ту или иную общественно значимую проблему, сторону жизни государства и общества:
I. Основные богословские положения
II. Церковь и нация
III. Церковь и государство
IV. Христианская этика и светское право
V. Церковь и политика
VI. Труд и его плоды
VII. Собственность
VIII. Война и мир
IX. Преступность, наказание, исправление
Х. Вопросы личной, семейной и общественной нравственности
XI. Здоровье личности и народа
XII. Проблемы биоэтики
XIII. Церковь и проблемы экологии
XIV. Светские наука, культура, образование
XV. Церковь и светские средства массовой информации
XVI. Международные отношения. Проблемы глобализации и секуляризма
К существенному недостатку хартии можно отнести отсутствие вводной части. Необходимость их создания не очевидна для большинства православных. Преамбулы (вводного абзаца из 10 строк), на мой взгляд, в данном случае недостаточно.
Сама попытка написать такой документ – это стремление «объять необъятное», а потому в названии документа содержится слово «основы». Концепция должна была стать, по мысли ее авторов, всеобъемлющей. Однако это задача, не выполнимая в принципе, а потому главной целью. наряду с освещением важнейших проблем, было стремление авторов познакомить священников и мирян с теми методами, с помощью которых можно решать многие проблемы. Социальная концепция непременно будет дополняться и развиваться, так как принцип совершенствования – один из основных методологических постулатов документа, несмотря на то, что цель работы создатели концепции видели в том, «чтобы подготовить базовый документ, рассчитанный не на два года, но по крайней мере на ближайшие десятилетия». На эту особенность документа обратил внимание и митрополит Кирилл: «По мере изменения государственной и общественной жизни, по мере появления в этой области новых проблем, требующих церковной оценки, социальное учение Церкви будет, несомненно, развиваться и совершенствоваться, почему наш документ и именуется Основами».
Выделим ряд особенностей документа. Одной из основных особенностей концепции является ее объединяющий и консолидирующий характер. Церковь призывает к диалогу всех людей независимо от их мировоззрения, ратует за сотрудничество людей в различных сферах – от сохранения культурного наследия, природной среды до защиты нравственности. Церковь стремится содействовать государству в решении важнейших социальных задач. Такое стремление продиктовано традицией многовекового участия Церкви в консолидации, мобилизации людей в трудные исторические периоды, утверждении самобытных духовных ценностей, основанных на православном мировоззрении, в котором основными являются идеи справедливости, любви к ближнему, готовности помочь слабому, верховенства нравственных норм. Помимо указанной особенности, необходимо выделить еще несколько методологических положений. На мой взгляд в данном случае, можно проанализировать методологические постулаты, которые предложил директор Исследовательского центра «Религия в современном обществе» ИКСИ РАН М.П. Мчедлов.
Во-первых – это стремление оправдать само существование концепции в современном мире. Приоритет религиозных ценностей в обществе объясняется тем, что Церковь не стремится участвовать в мирской политике, а претендует на роль духовного наставника и озабочена сохранением нравственных устоев и норм общественной жизни. Церковь «призвана формировать сознание своих последователей, других членов общества с тем, чтобы их действия в любой сфере общественной жизни находились в гармонии с божественными законами»
Во-вторых, РПЦ заявляет о своем отделении от государства и о необходимости дистанцироваться от любого государственного строя, партий, властных структур.
В-третьих, критический анализ социальной действительности. На протяжении всего последнего десятилетия ХХ столетия можно проследить эту особенность, которая нашла свое выражение и в социальной концепции. Критически оценивают действительность, как рядовые церковнослужители, так и высшие церковные иерархи. Если проанализировать заявления церковных соборов, Святейших Синодов, послания и речи Патриарха, митрополита Кирилла и других представителей Церкви, то можно составить отчетливое представление о бедах и проблемах, которые заботят РПЦ.
В-четвертых, Церковь выступает на стороне обездоленного и бедствующего народа.
В-пятых, Церковь видит свою миссию в миротворчестве и недопущении войны как зла. На протяжении постсоветского времени Церковь вела активнейшую социальную деятельность. Более того, она постоянно возрастала. Ее обширность и конкретное содержание настолько велики, что невозможно обобщить все факты ее социального служения.
Итак, перед нами основные методологические постулаты «Основ социальной концепции». Масштабность сфер, где проявляют себя особенности концепции, – очень велика. Несмотря на то, что в концепции затронуты не все вопросы социальной действительности, документ позволяет понять позицию Церкви и те методы решения сложных проблем, которые можно назвать универсальными. Безусловно, концепция будет дополняться, так как жизнь неминуемо меняется, и появляются новые вопросы, требующие оценки Церкви. Тем не менее, документ обобщил в себе многовековой опыт Церкви, в нем заложена база, на которой многие годы будет строиться церковная миссия. Основы, пожалуй, первый реальный шаг на пути к консолидации разделенного общества.
3. Грани взаимодействия религиозных и светских начал в правовом регулировании общественных отношений
3.1 Отношение церкви к государству
Немаловажным объектом в хартии послужило отношение церкви к государству и в частности к его законам. Интерес к этому вполне понятен: некоторые законы государства могут идти против устоев церкви и верующим следует знать, как к этому относится, кому подчинятся и что делать в таких ситуациях. В данном случае конечно немалую роль играет убежденность православного человека в своей вере и чем больше он верит, тем больше будут смещаться его приоритеты подчинения в пользу церкви и наоборот. Чтобы понять, каково отношения церкви к государству, следует обращаться к ее представителям и к самой хартии:
«Особенно много споров сейчас вызывают исключительно важные проблемы взаимоотношения Церкви и государства, личности и государства… В разделе «Церковь и государство» указано: «Государство, как необходимый элемент жизни в испорченном грехом мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от опасных проявлений греха, благословляется Богом… Господь призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержки добра, в чем и видится нравственный смысл существования государства (Рим. 13. 3–4)»5
«Церковь не только предписывает своим чадам повиноваться государственной власти, независимо от убеждений и вероисповедания ее носителей, но и молиться за нее, «дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1 Тим. 2. 2)». Вместе с тем очень важно правильно обозначить пределы компетентности государственной власти, поэтому тут же записано: «Христиане должны уклоняться от абсолютизации власти, от непризнания границ ее чисто земной, временной и преходящей ценности, обусловленной наличием в мире греха и необходимостью его сдерживания». Государство ни в коем случае не должно превращаться в самодовлеющий институт. Мы знаем, что такая тенденция неоднократно проявлялась в истории, знаем и то, к каким опасным последствиям она может приводить.
Мы признаем принцип «взаимного невмешательства» Церкви и государства в дела друг Друга, но не можем согласиться с таким пониманием светского характера государства, при котором нормой считается «радикальное вытеснение религии из всех сфер жизни народа, отторжение ее от участия в решении общественно значимых задач, лишение религиозных объединений права давать оценку действиям властей». Положение Церкви в светском государстве представлено здесь следующим образом: «Церковь не должна брать на себя функции, принадлежащие государству: противостояние греху путем насилия, использование мирских властных полномочий, принятие на себя функций государственной власти, предполагающих принуждение или ограничение… Церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употребить власть в тех или иных случаях, однако право авторитетного решения этого вопроса остается за государством».
В свою очередь, «государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, в ее управление, в вероучение, в литургическую жизнь, духовническую практику и так далее, равно как и вообще в деятельность канонических церковных учреждений», – кроме, конечно, тех сторон их деятельности, которые предполагают статус юридического лица, вступающего в гражданские правоотношения. «Церковь ожидает от государства уважения к ее каноническим нормам и иным внутренним установлениям». Границы лояльности Церкви по отношению к государственной власти определяются заповедью Божией проповедовать Христову истину и совершать дело спасения людей в любых условиях, при любых обстоятельствах. «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении… В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения – власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».
Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни. Политика должна быть нравственной!»
В высказывании, видно, что церковь становится институтом, который должен существовать независимо от государства (при сохранении совместной социальной деятельности), опираясь на общественность, так как Церковь – часть гражданского общества. Более того, «Основы» дают право Церкви выступать в качестве гаранта духовности и нравственности общества. Она видит себя заступницей и радетельницей народа в деле его нравственного совершенствования, поэтому и может указывать государству на его небогоугодные действия. «Основы социальной концепции», в разделе, посвященном государственно-церковным взаимоотношениям, весьма противоречивы и неоднозначны. Так, с одной стороны Церковь молится за власть, но может призвать к неповиновению против нее своих последователей; утверждает, что монархия одна из наиболее «религиозно укорененных» форм государственности, однако замечает, что для Церкви какого-либо предпочтительного государственного строя нет; принцип свободы совести для нее – одна из причин падения нравственности и бездуховности в обществе, но все же – необходимость, обеспечивающая ее существование в современном секулярном мире.
Церковь отвергает всякое участие в политике, однако постулаты «Основ» оставляют возможности ее участия в делах если не равных, то очень близких к политике. Да и конкретные факты общественной деятельности доказывают: это Церковь должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни.
Теперь попробуем проанализировать, что же содержится в самой хартии по данному вопросу. В третьей главе («Церковь и государство») содержится информация о развитии взаимоотношений церкви и государства, предпринимаются попытки осмысления государства с религиозной точки зрения. Не удивительно, что глава написана в духе балансирования и взвешенности оценок. Кроме внутренних методологических трудностей совмещения абсолютного и относительного в социально-политической сфере, это обусловлено тем, что Православие существует не только в России, но и во многих других странах. Где-то оно является государственной религией, а где-то отделено от государства. Поэтому, несмотря на то, что высшие православные иерархи в России неоднократно ранее положительно отзывались о принципе отделения церкви от государства как гаранте церковной свободы и невмешательства церкви и государства в дела друг друга, в ОСК не прозвучало подобного мнения. Это можно понять. С точки зрения Церкви, отделение ее от государства – не самоцель. Главное – чтобы была церковная свобода. Существует и другая причина такого умолчания: психологически РПЦ, несмотря на все исторические потрясения, продолжает ощущать себя государственной церковью (хотя бы потенциально), не хочет «сжигать мосты», соединявшие ее с государством на протяжении столетий. Государство и общество в России в большой степени отождествлялись. Строго говоря, как не было общества в коммунистической России, так почти нет его до сих пор. Не случайно в ОСК отсутствует раздел «Церковь и общество». Авторы ОСК умудрились ничего не сказать о христианском понимании гражданского общества.
Это тем более странно, что в итоговом документе официальной научно-богословской конференции «Миссия Церкви. Свобода совести. Гражданское общество» (14–17 июля, Белгород), проходившей не только по благословению Патриарха, но и по определению Священного Синода, утверждалось, что «задача Церкви и ее миссии состоит в том, чтобы, заняв исторически присущее ей место, способствовать формированию и развитию гражданского общества»6. Причем документ свидетельствует, что «гражданское общество» понимается в общепринятом смысле, а не в каком-либо особенном. Интересно отметить, что в Конституции РФ также не говорится о гражданском обществе. Можно предположить, что авторы ОСК решили не опережать ее. Но вероятнее всего, богословски осмысленной концепции гражданского общества у РПЦ просто нет. Как нет, кстати говоря, ее и у государства. Но в Конституции все-таки встречается понятие «правовое государство». Современное понимание общества и государства невозможно вне взаимосвязанных концепций «правового государства» и «гражданского общества». В ОСК первое словосочетание не встречается ни разу, а второе один раз в порядке перечисления в конце документа. Отсутствует и богословская концепция принципа «прав человека». Видимо, все еще сказывается неверное, представление, что «права человека» – это не «духовный вопрос», а светский. Вопрос просто и привычно переводится в моралистическую плоскость, т.е. право элементарно смешивается с моралью.
Представляется важным, что в документе содержатся рассуждения о недопустимости ситуации, когда государство превышает свои полномочия, вступает в прямое противоречие с идеалами, представленными Церковью. В этом случае Церковь оставляет за собой право на протест, обращение к мировому сообществу, призыв к гражданскому неповиновению (3, 5). Нерелигиозным людям это может показаться некоей странностью, абсолютистскими претензиями Церкви, но важно помнить, что в таких случаях происходит попрание государством и гуманных норм обращения с людьми, что совершенно недопустимо. В предельных случаях хорошо видна относительная (служебная) ценность государства, которому не следует переступать черту гуманизма. В противном случае к гражданскому неповиновению должна призывать не только Церковь, но и все гуманистически ориентированные организации. Трудно представить, что РПЦ, бывшая много столетий государственной Церковью, решится в ближайшем будущем на такие призывы.
В целом, установка на десакрализацию государства, несмотря на некоторые сожаления о «религиозно более высокой форме государственного устроения», т.е. монархии, представляется важным положением ОСК. Впрочем, возврат к монархии в доктрине не исключается.
Одним из самых проблемных остается вопрос о форме государственности, наиболее совместимой с Православием. Православная Церковь большую часть своей истории существовала в условиях монархии. Если на Западе Церковь зачастую противостояла государству, что способствовало выработке политической культуры баланса и компромисса, то на Востоке она сливалась с государством, что приводило к цезарепапизму. Несмотря на то, что в ОСК повторяется решение Архиерейского Собора РПЦ 1994 г. о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя», в (3, 7) все же проводится некоторая классификация властных форм по степеням их «религиозной укорененности». Первое место занимает теократия (в древнем Израиле до эпохи Царств). Далее следует монархия. Об остальном можно только догадываться.
Особенно много споров сейчас вызывают исключительно важные проблемы взаимоотношения Церкви и государства, личности и государства. В разделе «Церковь и государство» указано: «Государство, как необходимый элемент жизни в испорченном грехом мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от опасных проявлений греха, благословляется Богом… Господь призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержки добра, в чем и видится нравственный смысл существования государства (Рим. 13. 3–4)».
Вместе с тем, «невозможно участие Священноначалия и священнослужителей, а следовательно, и церковной Полноты, в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и так далее».
Но это не означает, что Церковь отказывается от «публичного выражения позиции по общественно значимым вопросам, от представления этой позиции перед лицом органов власти любой страны на любом уровне. Такая позиция выражается исключительно церковными Соборами, Священноначалием и уполномоченными им лицами. Право ее выражения не может быть передано государственным учреждениям, политическим или иным светским организациям».
3.2 Взаимодействие государственного и церковного законодательств в сфере правового регулирования общества
Четвертая глава хартии раскрывает проблемы взаимодействия между государством и церковью в вопросах правового регулирования. Данная тема неоднозначна по своей сути и множество работ направлено на ее понимание. В ОСК нашло место противоречие между жизненными реалиями и церковными представлениями. Так в четвертой главе («Христианская этика и светское право») в (4,3) прослеживается некоторая ностальгия по законодательной регламентации всех аспектов жизни в социуме, как это имело место в древних (традиционных) обществах, не знавших прав индивидуумов. Не содержится попыток рассмотреть действительно непростой вопрос меры или баланса между степенью регламентации (необходимой для установления и поддержания порядка) и степенью личной свободы, без которой не может быть речи об осознанной вере и независимом мировоззрении.
Рассуждения об исцеляющей силе человеческих страданий, о том, что «добровольное страдание невинных за грехи преступников суть высшая форма искупления, имеющая своим пределом жертву Господа Иисуса, взявшего на Себя грех мира», были бы более уместны в курсе по аскетике, нежели в ОСК. Непонятно, каким образом «ущерб, нанесенный целостности божественного миропорядка, может быть восполнен через страдание преступника» (4, 2). Подобное объяснение слишком мистично для социальной концепции. Непонятно, почему следует отказываться от юридического принципа равной компенсации и от указания не на необходимые страдания преступника, а на необходимость элементарного возмещения пострадавшей стороне ущерба тем же преступником.
В (4, 9) христианину в определенных обстоятельствах дается санкция на позицию гражданского неповиновения. Причем не говорится, что предварительным условием такого поступка является призыв к нему паствы Священноначалием (почему-то это слово в тексте ОСК всегда начинается с прописной буквы). Это логически следует из предыдущих богословских рассуждений ОСК, но это означает и право на личную инициативу, несогласие с правящим режимом, можно сказать – на диссидентство, что является радикальным шагом в сторону признания прав личности. Хотя авторы доктрины вряд ли имели это в виду. Вероятнее всего, они рассматривали этот пункт ОСК как дальнейшую детализацию положения ОСК о праве Церкви (ее священноначалия) на призыв к гражданскому неповиновению.
Вообще, если рассматривать соотношение права светского с правом церковным по всей ОСК, то нередко можно встретить противоречия между ними, то есть составители церковного законодательства идут против государства и его демократического устройства. Наиболее существенным противоречием ОСК в целом, является отрицание принципа свободы совести, который рассматривается как признак «распада системы духовных ценностей, потери устремленности к спасению в большей части общества», «массовой апостасии, фактической индифферентности к делу Церкви и к победе над грехом» (3, 6). Единственную пользу принципа свободы совести авторы ОСК увидели в том, что он позволяет Церкви иметь легальный статус в неблагоприятных светских условиях безрелигиозного мира. Свобода совести утилитарным образом признается только для себя, но не для других.
Действительно, то, что христианский принцип свободы совести оказался восстановленным не христианами или бывшими христианами, порвавшими с Церковью, это вина христиан, и им следует признать свой грех в этой области и покаяться, а не упорствовать в церковно-корпоративных амбициях. Католическая Церковь совершила подобный акт на Втором Ватиканском Соборе, приняв «Декларацию о религиозной свободе» (7 дек. 1965), где совершенно определенно признаются принципы свободы совести и свободы вероисповедания. (Свобода вероисповедания является логическим продолжением свободы совести.) Действительно, никому на земле нельзя отнимать у людей Божий дар – свободу. Строго говоря, в ОСК РПЦ отрицается не столько свобода совести как таковая, сколько свобода совести, юридически оформленная в виде конституционного принципа. Надо отдать дань мужеству соборных отцов. Они решились подрывать не только основы конституционного строя России (Ст. 28 Конституции РФ), но и международного права. Ведали ли они, что творили? Патриарх Кирилл считает возможным для себя публично заявлять, что западный либерализм чужд России, забывая при этом, что вся система имеющегося у нас права построена на принципах либерализма: состязательности судебного процесса, презумпции невиновности, неотчуждаемости прав человека. Он элементарно путает правовой либерализм с психологическим эгоизмом. Отметим, что либерализм в изначальном смысле – это культура уважения к личности.
Очевидно, что главы ОСК писались разными авторами, и части оказались концептуально не согласованными. Отрицание прав человека в третьей главе можно понять в связи с протестом против чрезмерного антропоцентризма, выраженном в (16, 4): Церковь «не может положительно воспринимать такое устроение миропорядка, при котором в центр всего ставится помраченная грехом человеческая личность». Авторов 3-й главы почему-то испугали права человека как потенциальный источник анархии. Но ограничение беспредельному своеволию человека полагает именно закон, так что никакой анархии не должно возникать. Документ показывает, насколько не усвоена до сих пор в нашем обществе концепция прав человека как юридическая теоретическая основа правовой защиты, прежде всего слабых. Подобное пренебрежение к правам человека контрастирует с утверждениями ОСК, что «Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных» (6, 6). Юридическое признание прав человека предоставляет механизмы именно для такой защиты.
Церковь с особенным вниманием относится к создаваемым ныне в избытке православным партиям и общественно-политическим движениям. Неправомерно считать, что церковное Священноначалие должно каким бы то ни было образом сдерживать подобные инициативы. Ведь чада Церкви от рождения наделены свободой выбора и выражения своих убеждений, принятия решений и осуществления их в рамках соответствующей деятельности.
Также стоит обратить внимание на влияние церковных представителей в деле законодательных судебных и исполнительных инициатив, участие в которых обговорено в пятой главе ОСК. То Участие православных мирян в деятельности перечисленных органов, политических организаций не только не возбраняется, но и является одной из форм миссии Церкви в обществе, «если оно совершается в согласии с вероучением Церкви, ее нравственными нормами и ее официальной позицией по общественным вопросам». Миряне могут и призваны, исполняя свой гражданский долг, участвовать в политических процессах и содействовать любым нравственно оправданным начинаниям государства.
В то же время миряне, участвующие в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организаций, могут делать это при том условии, что не будут отождествлять свою политическую работу с позицией Полноты Церкви или каких-либо церковных учреждений, равно как и выступать от их имени. В «Основах социальной концепции» оговорено, что «высшая церковная власть не преподает специального благословения на политическую деятельность мирян». Однако христианские (православные) политические организации мирян, стремящиеся осуществлять политическую и государственную деятельность на основе христианских духовно-нравственных принципов, «призываются к советованию с церковным Священноначалием, к координации действий в области осуществления позиции Церкви по общественным вопросам». Если же организации, в деятельности которых участвуют православные миряне, или отдельные православные политики и государственные деятели, существенно расходятся с общецерковной позицией по общественным вопросам, либо даже противодействуют реализации такой позиции, Священноначалие публично объявляет об этом во избежание недоразумений среди верующих и широких слоев общества.
Вместе с тем, «невозможно участие Священноначалия и священнослужителей, а, следовательно, и церковной Полноты, в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и так далее». Но это не означает отказа Церкви от «публичного выражения позиции по общественно значимым вопросам, от представления этой позиции перед лицом органов власти любой страны на любом уровне. Такая позиция выражается исключительно церковными Соборами, Священноначалием и уполномоченными им лицами… Право ее выражения не может быть передано государственным учреждениям, политическим или иным светским организациям».
Заключение
В заключении хотелось бы подвести итоги проделанной работы. Хартия коснулась множество областей жизни верующих, создала им ориентир в обществе и сформировала взгляды церкви по тем или иным вопросам. Пускай в целом ОСК не закончена, не все вопросы обговорены, не все сказано как оно должно звучать, не обговорены идеалы государства и общества, но все же проделана огромная работа и, отталкиваясь от слова «основы» в названии, можно надеется, что, скорее всего более проработанная работа будет.
Впрочем не следует забывать, что основной вопрос моей курсовой работы не столько анализирование продуманности хартии, сколько определение влияние церкви на государство в вопросах правового регулирования общества. И на этот вопрос в той или иной степени отвечает хартия. Если сравнивать отношение церкви к государству по этому законодательству, то становится видно, что идет постепенное обособление церкви от государства со вполне понятным и логичным желанием забрать под свою власть верующую часть общества, несмотря на то, что православие, так уж исторически сложилось, что государственная религия. Конечно, не все написано открытым текстом, но косвенных намеков, как например возможность неповиновения государству при противоречии его законам церковным вполне хватает. Также явно проскальзывает недовольством фактом возможности свободы совести человека, что тоже не может не вызывать подозрений. Как повлияет это на верующих не вполне ясно, но если такая мощная структура как церковь создает прецеденты по внедрению в свое законодательство идеи неподчинения государству, это говорит о многом и сложно сейчас сказать, как это отразиться на обществе в будущем.
Однако, несмотря на желание отделиться, церковь прекрасно понимает, чем выгодно сотрудничество с государством и мне кажется важным в вопросе понимания влияние законов церкви на законы государства тот факт, что если не обращать внимание на пару противоречий, все же хартия активно защищает государство вообщем и ее законы в частности, требуя соблюдать их и чтить. Здесь явно видно, что все же государства в вопросах законодательство находится выше по статусу, что и признает церковь, оставляя за собой лишь право оспорить явные нарушение своих требований.
Начавшееся усиление церкви в 90-х годах, после общественной изоляции, будет продолжаться. Государству, да впрочем, и обществу выгодны идеи, пропагандируемые этим институтом. Подчинение государству, почитание законов, смирение, все эти идеи свойственны церкви, выражение они находят в ОСК. То есть мы можем утверждать, что со временем власть церкви будет только усиливаться и расширяться.
Вообщем хотелось бы сказать, что государство и церковь идут примерно одной дорогой, основной целью которой является принуждение общества к соблюдению закону, признание прав и свобод людей и соблюдение государственного и общественного порядка.
Список литературы
Халипов В.Ф. Энциклопедия власти.
Теория государства и права: Учебник для вузов. Под ред. Проф. В.М Корельского и проф. В.Д. Перевалова
Религия и политика в современной России. Изд. Независимая газета. 1998 г.
Ильин И.А. О государственной форме // Советское государство и право.
Бородина А.В, Основы православной культуры. М.: Покров, 2003
Викторович В.А, Россия и славянский мир. История, язык, культура. М.: Три квадрата, 2008
Болотов В.В. Лекции по истории древней церкви. (Репринтное издание). М. 1994. Т. 3.
Еремин А.В. Государство и Церковь в постсоветския период (1985–2000 гг.) //
Православный Интернет-журнал «Соборность». 2001. 13 февраля. www.sobor.ru
Еремин А.В. Государственно-церковные взаимоотношения в контексте состояния внутрицерковной организации РПЦ в современной России // Тезисы докладов 9-й конференции молодых ученых. Ярославль, 2002. С. 89–92.
Обращение Патриарха Алексия II к законодателям // Журнал Московской Патриархии. 1995. №5. С. 23;
Заявления священников Синода РПЦ от 1 марта 1996 // Журнал Московской Патриархии. 1996. №4–6. С. 6–13
Журнал Московской Патриархии. 2001. №1. С. 6–7.
1 Алексеев С.С. Теория права. – М.: Издательство БЕК, 2000.
2 «Об основах социальной концепции Русской Православной Церкви». Доклад митрополита Кирилла, председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, на Архиерейском соборе 2000 г
3 Доклад митрополита Кирилла на IX Рождественских чтениях, 22 января 2003 г.
4 Декларация о правах и достоинстве человека X Всемирного Русского Народного Собора
5 Доклад митрополита Кирилла на IX Рождественских чтениях, 22 января 2003 г.
6 Итоговый документ научно-богословской конференции "Миссия церкви, свобода совести, гражданское общество