План
1. Аспекты половой дифференциации
2. Половая (гендерная) социализация мальчиков и девочек
3. Некоторые проблемы социализации девочек и мальчиков в образовательных учреждениях на основе гендерного подхода
Литература
1. Аспекты половой дифференциации
Как же формируется гендерная идентичность, то есть сознание своей принадлежности к мужскому или женскому полу у конкретного индивида? В зависимости от того, будем ли мы акцентировать внимание преимущественно на внутренних процессах развития и половой дифференцировки или же на том, как общество воспитывает, обучает ребенка, помогая ему усвоить определенную систему половых ролей, этот процесс называется психосексуальным развитием или гендерной социализацией.
Общая схема, карта психосексуального развития человека, предложенная выдающимся американским сексологом Джоном Мани, выглядит так.
Первоначальное звено этого длинного процесса - хромосомный, или генетический пол (XX - самка, XY - самец) создается уже в момент оплодотворения и определяет будущую генетическую программу дифференцировки организма по мужскому или по женскому пути. На втором и третьем месяце беременности, дифференцируются половые железы, гонады зародыша (гонадный пол). Первоначальные зародышевые гонады еще не дифференцированы по полу, но затем особый H-Y антиген, характерный только для мужских клеток и делающий их гистологически несовместимыми с иммунной системой женского организма, программирует превращение зачаточных гонад мужского плода в семенники, тогда как у женщин гонады автоматически развиваются в яичники. После этого, начиная с третьего месяца беременности, особые клетки мужской гонады (клетки Лейдига) начинают продуцировать мужские половые гормоны, андрогены. Зародыш обретает определенный гормональный пол.
Под влиянием половых гормонов уже на втором и третьем месяцах беременности начинается формирование внутренних и внешних половых органов, сексуальной анатомии. А с четвертого месяца беременности, начинается чрезвычайно сложный и важный процесс половой дифференцировки нервных путей, определенных отделов головного мозга, управляющих различиями в поведении и эмоциональных реакциях мужчин и женщин.
При рождении ребенка, на основании строения его наружных половых органов, уполномоченные на это взрослые определяют гражданский (паспортный, акушерский, или аскриптивный, т. е. приписанный) пол (гендер) новорожденного, после чего ребенка начинают целенаправленно воспитывать так, чтобы он соответствовал принятым в данном обществе представлениям о том, как должны поступать мужчины и женщины. На основе этих внушенных ему правил и того, как был биологически запрограммирован его мозг, ребенок формирует представления о своей гендерной роли/идентичности и соответствующим образом ведет и оценивает себя.
Все эти процессы усложняются в пред подростковом и подростковом возрасте, в связи с половым созреванием. Нерефлексированные детские представления о своей половой принадлежности превращаются в подростковую гендерную идентичность, которая становится одним из центральных элементов самосознания. Резко увеличивающаяся секреция половых гормонов (пубертатные гормоны) оказывает огромное влияние на все стороны жизни. Вторичные половые признаки изменяют телесный облик подростка и делают проблематичным его образ Я. То и другое дает мощный толчок подростковому эротизму и романтическим переживаниям. У подростка формируются или проявляются определенные сексуальные ориентации, эротическое влечение к лицам противоположного или собственного пола, а также собственные индивидуальные "любовные карты", сексуальные сценарии. В конечном итоге, все это, вместе взятое, интегрируется во взрослой гендерной идентичности и статусе.
Очевидно, что психосексуальное развитие -- сложный биосоциальный процесс, в котором "природные" и "социальные" факторы переплетаются, их нельзя понять друг без друга. Любое нарушение последовательности или сроков критических периодов половой дифференцировки может роковым образом отразиться на будущем сексуальном поведении и самосознании человека. При этом особенно ранимым, потенциально слабым партнером является не женщина, а мужчина.
Согласно сформулированному Джоном Мани "принципу Адама" или "мужской дополнительности", поскольку природа заботится прежде всего о создании самки, половая дифференцировки организма первоначально автоматически идет по женскому типу. для создания самца всегда нужно что-то "добавить". На одной стадии развития это андрогены, под влиянием которых начинается половая дифференцировка мозга зародыша, на другом - давление сверстников, побуждающее мальчиков "дефеминизироваться", освобождаться от первоначального материнского влияния и женственных черт характера. Поскольку эти дополнительные усилия нередко запаздывают или оказываются недостаточными, в развитии мужского начала, включая и сексуальность, чаще происходят какие-то нарушения, сбои.
Не менее сложен процесс гендерной социализации.
2. Половая (гендерная) социализация мальчиков и девочек
В любом человеческом обществе мальчики и девочки ведут себя по-разному, и в любом человеческом обществе от разнополых детей ожидают разного поведения и по-разному обращаются с ними. Но насколько велики и универсальны указанные различия и каково соотношение законов половой дифференциации (половых особенностей) и характерного для данной культуры или для человечества в целом стиля гендерной социализации? Стоит задуматься об этом, как возникают новые вопросы.
Чем отличается социализация мальчиков и девочек содержательно, по своим задачам? Это должно зависеть, с одной стороны, от полоролевой дифференциации, от того, к какой деятельности готовят детей, а с другой - от гендерного символизма, - какие морально-психологические качества стараются им привить. Кто является главным агентом гендерной социализации -- родители или другие дети, лица своего или противоположного пола? Как осуществляется гендерная социализация, каковы методы обучения ребенка половой/гендерной роли и психологические механизмы ее усвоения ребенком на разных стадиях индивидуального развития? Наконец, каковы возрастные границы и стадии этого процесса?
Современная психология не имеет единой теории гендерной социализации. Теория идентификации, восходящая к взглядам Фрейда, полагает, что ребенок бессознательно идентифицируется с образом взрослого человека своего пола, чаще всего отца или матери, и затем копирует его поведение. Теория половой/ гендерной типизации Уолтера Мишела придает решающее значение процессам обучения и положительного и отрицательного подкрепления: поскольку взрослые поощряют мальчиков за маскулинное и осуждают за фемининное поведение, а с девочками поступают наоборот, ребенок сначала учится различать полодиорфические образцы поведения, затем - выполнять соответствующие правила и, наконец, интегрирует этот опыт в своем образе Я. Когнитивно-генетическая теория Лоуренса Колберга подчеркивает познавательную сторону этого процесса и особенно роль самосознания: ребенок сначала усваивает представление о том, что значит быть мужчиной или женщиной, затем категоризует себя в качестве мальчика или девочки, после чего старается сообразовать свое поведение со своими представлениями о своей половой роли. Эти теории в известном смысле взаимодополнительны.
Первичная гендерная социализация ребенка начинается буквально с момента рождения, когда, определив анатомический пол младенца, родители и другие взрослые начинают обучать его тому, что значит быть мальчиком или девочкой.
Первичное сознание своей половой принадлежности формируется у ребенка уже к полутора годам, составляя наиболее устойчивый, стержневой элемент его самосознания. С возрастом объем и содержание гендерной идентичности меняются, включая широкий набор маскулинных и фемининных черт.
Двухлетний ребенок знает свой пол, но еще не умеет обосновать эту атрибуцию. В три-четыре года он уже осознанно различает пол окружающих людей (интуитивно это делается гораздо раньше), но часто ассоциирует его со случайными внешними признаками, например с одеждой, и допускает принципиальную обратимость, возможность изменения пола. Четырехлетний москвич Вася спрашивает: "Мама, когда ты была маленькой, ты кто была, мальчик или девочка?", и еще: "Вот когда я вырасту большой, я стану папой. Понятно. Ну а когда же я буду женщиной?" В шесть-семь лет ребенок окончательно осознает необратимость гендерной принадлежности, причем это совпадает с резким усилением половой дифференциации поведения и установок; мальчики и девочки по собственной инициативе выбирают разные игры и партнеров в них, проявляют разные интересы.
По каким признакам дети определяют свою и чужую половую принадлежность - до конца неясно. Уже в три-четыре года половая принадлежность ассоциируется с определенными соматическими (образ тела, включая гениталии) и поведенческими свойствами, но приписываемая им значимость и соотношение таких признаков могут быть различными. Осознание ребенком своей гендерной роли/идентичности включает в себя, с одной стороны, полоролевую ориентацию, представление ребенка о том, насколько его качества соответствуют ожиданиям и требованиям мужской или женской роли, а с другой – гендерные предпочтения, какую роль/идентичность ребенок предпочитает. Это выясняется вопросом типа: "Кем бы ты предпочел быть – мальчиком или девочкой?" – и экспериментами, в которых ребенок вынужден выбирать между мужскими и женскими образцами. Особенно остро стоит эта проблема у детей с нарушениями в каких-то звеньях биологического пола, например с эндокринной патологией. Несовпадение гендерных предпочтений и идентичности так или иначе проявляется в поведении ребенка и становится предметом обсуждения и оценки со стороны взрослых и сверстников.
Как осуществляется гендерная социализация? Американские психологи Элинор Маккоби и Кэрол Джеклин перечисляют несколько возможных вариантов ее объяснения.
Родители обращаются с разнополыми детьми так, чтобы приспособить их поведение к принятым в обществе нормативным ожиданиям. Мальчиков поощряют за энергию и соревновательность, а девочек -- за послушание и заботливость, поведение же, не соответствующее полоролевым ожиданиям, в обоих случаях влечет отрицательные санкции.
Вследствие врожденных половых различий, проявляющихся уже в раннем детстве, мальчики и девочки по-разному "стимулируют" своих родителей и тем самым добиваются разного к себе отношения. Кроме того, в результате тех же врожденных различий одно и то же родительское поведение может вызвать у мальчиков и девочек разную реакцию. Иначе говоря, ребенок "формирует" родителей еще больше, чем они воспитывают его, а реальный стиль воспитания складывается в ходе их конкретного взаимодействия, причем и требования ребенка, и эффективность родительского воздействия изначально неодинаково для обоих полов.
Родители обращаются с ребенком, исходя из своих представлений о том, каким должен быть ребенок данного пола. Адаптация ребенка к нормативным представлениям родителей может происходить по-разному.
Родители стремятся научить детей преодолевать то, что они родители, считают его естественными слабостями. Например если родители считают, что мальчики по природе агрессивнее девочек, они могут тратить больше усилий на то, чтобы контролировать или противодействовать агрессивному поведению сыновей, а дочерям, наоборот, помогают преодолевать предполагаемую естественную робость.
Родители считают поведение, "естественное" для данного пола, неизбежным и не пытаются изменить его; поэтому мальчикам сходят с рук шалости, за которые девочек наказывают.
Родители по-разному воспринимают поведение мальчиков и девочек, замечая и реагируя преимущественно на такие по ступки ребенка, которые кажутся им необычными для его пола (например, если мальчик робок, а девочка агрессивна).
Родительское отношение к ребенку в известной степени зависит от того, совпадает ли пол ребенка с полом родителя. Здесь возможны три варианта.
Каждый родитель хочет быть образцом для ребенка своего пола. Он особенно заинтересован в том, чтобы обучить ребенок; секретам и "магии" собственного пола. Поэтому отцы уделяю больше внимания сыновьям, а матери – дочерям.
Каждый родитель проявляет в общении с ребенком некоторые черты, которые он привык проявлять по отношению к взрослым того же пола, что и ребенок. Например, отношения с ребенком противоположного пола могут содержать элемент кокетства и флирта, а с ребенком собственного пола – элементы соперничества. Привычные стереотипы господства-подчинения также нередко переносятся на детей. Женщина, привыкшая чувствовать себя зависимой от мужа и вообще от взрослых муж чин, проявит такую установку скорее к сыну, чем к дочери. Особенно сказывается это в отношениях со старшими детьми.
Родители сильнее идентифицируются с детьми своего, нежели противоположного пола. В этом случае родитель замечает больше сходства между собой и ребенком и более чувствителен к его эмоциональным состояниям. Это во многом зависит от самосознания родителя.
Но ребенок – не пассивный объект гендерной социализации. Опираясь на рассогласованность действий своих воспитателей, взрослых и сверстников, и собственный жизненный опыт, он выбирает из предлагаемых ему образцов что-то свое.
Культурные стереотипы маскулинности и фемининности различаются не только по степени, но и по характеру фиксируемых свойств: мужчины чаще описываются в терминах трудовой и общественной деятельности, а женщины – в семейно-родственных и сексуальных терминах.
Такая избирательность присутствует и в индивидуальном сознании, предопределяет направленность нашего внимания. Дело не столько в том, что мальчик должен быть сильнее девочки (это бывает далеко не всегда), сколько в том, что параметр "сила - слабость", занимающий центральное место в образах маскулинности (мальчиков постоянно оценивают по данному параметру), может быть менее существенным в системе фемининных представлений (девочек чаще оценивают по их привлекательности или заботливости).
Слишком жесткие полоролевые стереотипы часто оказывают людям плохую услугу. Да, конечно, мужчины - сильный пол. Но большая мускульная сила, энергетический потенциал и способность при желании хорошо выполнять любую работу (этнографические данные показывают, что несмотря на всеобщность какого-то гендерного разделения труда, нет ни одной деятельности, кроме рождения и выкармливания детей, которой бы где-то не занимались мужчины) компенсируются столь же очевидными слабостями, прежде всего -- меньшей, чем у женщин, продолжительностью жизни. И дело тут не в одной биологии, а и в однобоком понимании маскулинности, на которое ориентируется наше воспитание и самовоспитание.
3. Некоторые проблемы социализации девочек и мальчиков в образовательных учреждениях на основе гендерного подхода
Система образования в России представляет ту область жизни, где женское движение одержало полную победу, вытеснив из школы мужчин. Практически в любом ОУ основного или среднего общего образования мужчины составляют 8–10%. Возраст мужчин в системе образования позволяет говорить скорее о зрелом и пожилом их составе. Молодые люди после вуза задерживаются в школе недолго. Причины, как принято считать, лежат в социальной сфере, т.е. низкая заработная плата и отсутствия жилья (в сельской местности). Это внешние причины, к которым все привыкли, однако, есть ряд глубинных причин, среди которых мы выдвигаем одну из важнейших — разрушение гармонии межполового взаимодействия в сфере образования. Как следствие — изменение психологического климата педагогических коллективов. Мужчины в школе чаще всего встречаются в следующих ролях: самый высокий уровень — носители передовых идей, создающие уникальные образовательные учреждения. Здесь можно назвать имена В.А. Караковского, А.Н. Тубельского, Ямбурга и ряд других. Есть интересные имена и в ленинградской области. Второй слой — это руководящие кадры. Мужчина в школе (даже не очень талантливый) быстро становится директором и выполняет роль третейского судьи, гасящего негативные формы женского поведения. Третий самый распространенный — преподаватели физической культуры, труда, ОБЖ, значительно реже физики и математики.
Проблема эта поднимается на обыденном уровне уже достаточно давно. На разного уровня семинарах, совещаниях, круглых столах выражается озабоченность отсутствием мужчин в школах, однако серьезной государственной программы по обеспечению гармоничного соотношения полов в ОУ до сих пор не существует.
Между тем однополое воздействие на учащихся порождает, по нашему убеждению, ряд серьезных проблем. К ним мы относим следующие:
борьба за равные права в образовании привела со временем к бесполому обучению и воспитанию, учебные методики и технологии рассчитаны на среднюю личность, своеобразное думающее устройство — «оно»;
совместное обучение девочек и мальчиков одного возраста в одном классе накладывает негативный отпечаток на культуру межполового общения;
преимущественно женский состав педагогических коллективов (это обстоятельство отягощается пожилым возрастом) лишает мальчиков опыта делового взаимодействия с мужчинами, деформирует их социальный опыт.
Этот ряд можно продолжить, однако, мы не хотим рассеивать внимание на перечислении проблем, а попытаемся проиллюстрировать вышеперечисленные, опираясь на данные того этапа экспериментальной работы, на котором мы находимся в настоящее время.
Занимаясь разработкой методологии и технологии становления открытых гуманных воспитательных систем, мы встали перед вопросом гуманизации профессиональной деятельности педагогов. В процессе поиска точки отсчета гуманизации позиции педагогов, мы вышли к необходимости преодоления формализма воспитания, поворота к интересам и потребностям конкретного человека, к умению видеть, слышать и понимать его своеобразие, индивидуальные и возрастные особенности. И здесь, казалось бы за всеми правильными словами, мы обнаружили, что конкретный человек в восприятии педагога — это ученик или ученица, но не ребенок, не мальчик или девочка со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Многообразие жизни мальчиков и девочек сводится к общему знаменателю учебных успехов. Все, что касается полового воспитания безоговорочно отсылается в адрес семьи. Пол ребенка школа учитывает на уроках труда и физической культуры. Вся остальная жизнь протекает в бесполом режиме, всякая демонстрация пола (особенно девочками — косметика, бижутерия и т.д.) беспощадно наказывается. Проявление половой идентификации воспринимается как нарушение неписаных законов скромности, ответственного отношения к учению. Даже в современных условиях протест с позиции пола вызывает самые резкие реакции.
В образовательной среде живет устойчивое мнение, даже привычка к тому, что мальчики в начальной школе учатся слабее, ведут себя хуже. Мальчики 5–7 классов всегда являются головной болью и держать дисциплину в этих классах считается достаточно высоким мастерством.
Начиная с 9 класса картина меняется. Девочки из успешных, покладистых, исполнительных превращаются в проблемных, среднеуспевающих, иногда очень жестких девушек. Юноши либо дают резкий скачок в учебной деятельности, глубоко и осознанно работают, либо бросают ОУ.
Более глубокое изучение жизнедеятельности мальчиков и девочек в воспитательном пространстве ОУ показало, что ни одна сфера жизнедеятельности, ни быт, ни познание, ни труд, ни общественная деятельность, ни досуг не строятся с учетом пола.
Руководителям ряда образовательных учреждений было предложено осуществить анализ условий для развития личности и воспитания учащихся в каждой из перечисленных сфер с учетом интересов пола. Данные проведенной аналитической работы и легли в основу нашего утверждения.
Особенно далека от ориентации на специфику пола сфера быта. Общая непритязательность бытовой культуры в России целиком и полностью отражена в архитектуре школьного здания и функционирования служб. Состояние гардеробов, туалетов, столовых, душевых кабин в спортивных залах, читальных залах библиотек, медицинских кабинетов требует обновления с позицией уважения к человеку. Поддержание культуры внешнего вида и мальчиков и девочек в ОУ — сложная задача современного воспитания.
В сфере познания достаточно назвать цифры психосоматических заболеваний, увеличивающихся год от года. еще первым съездом физиологов подчеркивалось, что современная система образования держит мальчиков в сидячем скованном положении в 150 раз больше, чем допускает их природа. Растет инвалидизация детей, все это знают, объявляют необходимость здоровьесберегающих технологий, но до сих пор нет ответа как учить мальчиков и девочек, чтобы образование не съедало здоровье.
Необходимо особо выделить досуговую сферу, которая во всем мире обеспечивает первичную профилактику психоактивных веществ. Наркотическая зависимость спустилась к 12 летнему рубежу и охватывает примерно 3 млн. подростков в возрасте от 12 до 20 лет. Мальчики говорят о скуке и неуспешности, как о ведущих причинах, толкающих к наркотикам.
Этот беглый обзор проблем жизнедеятельности ребят в ОУ можно дополнить и тем, что в течение 10 лет они находятся в одновозрастной группе совместного обучения, которой является современный класс.
Волею судьбы оказавшись в каком-либо классе, ребенок вступает в многолетние межличностные отношения. Устойчивый личностный статус в группе возникает уже в начальной школе, корректируется процессом полового созревания. Установка, с которой одни ребенок воспринимает другого, вдруг начинает претерпевать изменения. Эти изменения резко меняют поведение и отношения девочек друг к другу и, конечно, принципиально по-новому они начинают смотреть на мальчиков-одноклассников.
Девочки взрослеют на 1,5–2 года раньше мальчиков, их система оценок становится качественно иной и в этой новой картине мира мальчики-одноклассники сильно проигрывают. Полученные нами данные позволяют говорить сегодня, что в оценочных суждениях девочек о самих себя, о других девочках и о мальчиках, а также мальчиков о самих себе, о других мальчиках и о девочках возникает пестрая картина, вычленение тенденций в которой осложнено пока количественными данными (1500 чел. в возрасте от 10 до 17 лет).
Однако, мы можем уже говорить, что девочки 9–11 классов ценят в себе творческий потенциал, ум, умение организовать и распланировать работу, но не придают большого значения такту, умению дружить, сострадать, выполнять обещания. В мальчиках одноклассниках ценят внешний вид, ум, находчивость, юмор, но не придают особого значения надежности, ответственности, честности.
Часто девочки 7–8 классов утверждают, что мальчики в их классах глупые, неинтересные и т.п. Оценочные суждения о других и в рамках одного пола и межполовые более жесткие, категоричные, особенно у девочек в отношении мальчиков.
На эту картину накладывается и специфика многолетнего взаимодействия мальчиков преимущественно с женским полом, что отягощается неполной семьей (примерно 27–33% в разных районах области).
Уже при поступлении в школу мальчики наталкиваются на такую организацию их жизнедеятельности женщинами-учительницами, которая резко ограничивает их двигательную активность, включает в речевой поток, противоречащий мужской природе (Исследования дефектологов, в частности, Л.П. Назаровой и ее аспирантов показали, что развитие речи мальчиков идет иными путями, чем у девочек).
Мальчики бегают, возятся, дерутся, устраивают азартные игры в фантики и т.п. Они вечно куда-то лезут, забираются, убегают. Их ловят, ставят по стойке смирно, стыдят, но их природа требует движения и они сопротивляются, прячутся, ловчат или подчиняются, скучнеют, теряют интерес к окружающему. От класса к классу мальчики приобретают опыт подчинения взрослой женщине, что по-нашему мнению, привело к появлению нескольких специфичных типов мужского поведения. Самый распространенный тип мы назвали «бычок на веревочке». Его характеризует молчаливость, исполнительность без инициативы в любой области, любовь к сытой и здоровой пище. Он покладист и спокоен, пока получает желаемое, стремиться к женщинам более старшим, к гиперопеке, к тому, чтобы за него думали и решали. Его противоположностью можно считать тип «вечного бунтаря». Он сопротивляется женщине, подозревает ее в покушении на свою свободу, избегает вступления в официальные отношения как-либо закрепляющих ответственность. Он и страдает от неприкаянности и боится зависимости. Между этими крайностями можно назвать еще два распространенных типа мужского поведения. Одни мы называем «безудержное удальство», а другой — «кот в мешке».
«Безудержное удальство» — очень русское явление, здесь все через край. Работать до самозабвения, когда хочется. Гулять так, чтобы крыша ходуном ходила, с неба звезды достать и т.д. В этом типе поведения все идет от самоутверждения, от азарта делать что хочу, от желания удивить и собой полюбоваться — вот мол каков я. «Кот в мешке» — это хитрый малый, он вовремя скажет комплимент, откроет дверь и сделает массу мелких броских дел; он не будет спорить, отстаивать точку зрения, но он всегда в выгодном положении, «умеет жить» за счет кого угодно, даже за счет близких друзей, родных, собственной матери.
Кажется, что подобные характеристики не имеют прямой зависимости от того социального опыта, который мальчики приобретают в школе, но наши наблюдения, анализ творческих работ (сочинений), анкетирование, проекты жизненной перспективы побудили нас рассмотреть отсроченный результат воспитательного воздействия, который можно рассматривать и как проекцию и как вывод из школьного жизненного опыта. Естественно, названные типы мужского поведения не имеют строго научной базы, это данные первичного обобщения, однако, большой фактологический эмпирический материал позволяет нам говорить о том влиянии на поведение мальчиков (юношей, мужчин) которое возникает в результате взросления под преимущественно женским воздействием.
Однако, время и социокультурные процессы ждут от женщин-педагогов нового уровня профессионализма с учетом гендерного подхода.
Педагогам предстоит переосмыслить профессиональную деятельность с учетом полюсов гендерной дифференциации, обновить содержание понятий женственности и мужественности и оказывать влияние на формирование идеального типа взаимоотношений мужского и женского начала, на состояние их гармонии и равновесия. Мы уже показывали примеры нарушения гармонии, ведущие к искажению поведения и деградации обоих плов. Это особенно сложно на фоне высокой смертности мужчин в современной России. Изменение количественного соотношения мужского и женского населения влечет за собой неизвестные культуре этические нормы, новый тип межполового взаимодействия, последствий которого никто не может предсказать.
Литература
1. Абраменкова В.В. Половая дифференциация и межличностные отношения в детской группе. «Вопросы психологии» № 5 , 1987 г.
2. Агеев В.С. Психологические и социальные функции полоролевых стереотипов. «Вопросы психологии» № 2, 1987 г.
3. Алешина Ю.Е., Волович А.С. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины. «Вопросы психологии» № 4, 1991 г.
4. Захаров П.И. Психологические особенности восприятия детьми роли
родителей. «Вопросы психологии» № 1, 1982 г.
5. Захарова П.Н. Растут в семье папа и мама. М., Моск. Раб., 1978 г.
6. Исаев Д.Н., Каган В.Е., Половое воспитание и психогигиена пола у детей. Л., Медицина, 1979 г.
7. Каган В.Е. Система половых различий. Психика и пол детей в норме и
патологии. Л., 1988 г.
8. Колесов В.Е. Беседы о половом воспитании. 2-е изд. М., 1988 г.
9. Коломинский Я.С. Мальчики и девочки. «Знание-сила», № 2, 1971 г.
10. Кон И.С. Половые различия и дифференциация социальных ролей. М., 1975 г.
11. Хрипкова А.Г., Колесов Д.В. В семье растут сын и дочь: Книга для учителя. М.: Просв., 1985 г.