Курсовая работа: Роль Китая, России, Казахстана и Монголии в "Большом Алтае"
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1. Развитие торгово-экономических отношений Китая с сопредельными государствами
1.2 Отношения с Центральной Азией
Глава 2. Концепция «Большого Алтая»
2.1 Формирование концепции «Большого Алтая»
2.2 Проблемы дальнейшего сотрудничества
Список использованных источников и литературы
Введение
Внешняя политика Китая в отношении соседних стран постоянно развивалась и на сегодняшний день в ней достигнуты блестящие успехи, признанные международным сообществом.
С 90-х гг. ХХ в. на основе равноправных консультаций и взаимных уступок Китай надлежащим образом разрешил остававшиеся от прошлого пограничные вопросы с Россией и Казахстаном, в результате чего протяженная граница превратилась в своеобразные узы дружественных отношений.
Торгово-экономические связи стали главным, едва ли не важнейшим направлением развития международных отношений с середины XX века.
1. Основой внешней политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе стал лозунг: «Холодная политика – горячая экономика». Параллельно с этим идёт процесс улучшения отношений с приграничными странами, решаются существовавшие до этого территориальные споры.
2. Большая политика все чаще делается в субрегиональных либо региональных проектах. В этом смысле ситуация в регионе АТР – наиболее яркий пример реальной политики как в негативном, к сожалению, так и в позитивном, конструктивном плане.
Международная экономическая интеграция – это процесс срастания экономик соседних стран в единый хозяйственный комплекс на основе устойчивых экономических связей между их компаниями. Получившая наибольшее распространение региональная экономическая интеграция, возможно, в будущем станет начальной стадией глобальной интеграции, т.е. слияния региональных интеграционных объединений.
Для сегодняшних международных экономических отношений присущи новые количественные и качественные характеристики. Основные формы мирохозяйственных связей, международная торговля, движение капиталов, миграция населения и трудовых ресурсов, транснациональная деятельность, акции международных организаций, наконец, интеграционные процессы в мире – достигли невиданных ранее масштабов. Изменились их место и роль в развитии современного общества1. Этим и определяется актуальность данной работы.
Цель данной работы – показать какую роль играют Китай, Россия, Казахстан и Монголия в едином комплексе «Большой Алтай». Данная цель позволила сформулировать следующие задачи курсовой работы:
1. Проанализировать торгово-экономические отношения Китая с Монголией, Казахстаном и Россией.
2. Рассмотреть особенности формирования «Концепции Большого Алтая».
3. Выявить проблемы дальнейшего сотрудничества Китая с сопредельными государствами.
Хронологическими рамками данного исследования являются 1990-е – 2000-е годы. Эти рамки определяются важностью происходивших в это время процессов в регионе «Большого Алтая». В ряде случаев сделан необходимый исторический дискурс в предыдущие годы, для пояснения происходящих в этом регионе современных процессов.
В своей работе мы опирались на труды таких исследователей как Е.Ф. Авдокушин, В.Г. Гельбрас, О.А. Арин, А.Д. Богатуров, Е.П. Бажанов, М.Б. Олкотт и многие другие.
Данные исследования можно разделить на несколько групп.
К первой относятся общие работы по экономической интеграции. Среди них, в первую очередь, можно выделить учебник Е.Ф. Авдокушина «Международные экономические отношения»2, в котором раскрываются сложные процессы современной экономической интеграции. Этим же вопросам посвящено и учебное пособие «Международные экономические отношения. Интеграция».
Следующую группу исследований представляют труды по проблемам АТР в целом. Здесь необходимо выделить труды доктора исторических наук, профессора политологии, главного научного сотрудника Центра международных исследований МГИМО МИД РФ Олега Алексеевича Арина. В данной работе были использованы его монографии: «Азиатско-тихоокеанский регион: Мифы, иллюзии и реальность. Восточная Азия: Экономика, политика, безопасность»1, в которой исследуются теоретические основы национальных интересов и безопасности США, КНР, Японии и России, сопряженные с реальной политикой этих государств в разбираемом регионе; «Стратегические контуры Восточной Азии в XXI веке. Россия: ни шагу вперед»2, в которой автор критически оценивает представления зарубежных и отечественных ученых и политиков на международную ситуацию в Восточной Азии, на место и роль России в этом регионе, предлагая при этом свои варианты внешней политики для России.
Здесь же можно выделить монографию доктора политических наук, профессора, главного научный сотрудник Института США и Канады РАН Алексея Демосфеновича Богатурова «Великие державы на Тихом океане»3, в которой представлено новое прочтение истории международных отношений в Восточной Азии с окончания второй мировой войны до середины 90-х годов. Автор прослеживает становление различных моделей стабильности и безопасности в регионе, анализирует отношения Советского Союза и России с США, Китаем, малыми и средними странами Тихоокеанской Азии.
Следующая группа исследований посвящена непосредственно Китаю. Здесь можно выделить книги профессора, доктора исторических наук Е.П. Бажанова «Китай и внешний мир»4 и «Китай. От Срединной империи до сверхдержавы XXI века»5, в которых представлено авторское видение взаимоотношений Китая с внешним миром на протяжении всей истории этой древней цивилизации, с акцентом на современность.
Важное место в данной группе исследований составляют монографии доктора исторических наук, профессора Юрий Михайлович Галеновича, посвященные проблемам современного развития Китая. Это такие книги как «Рубежи перед стартом: Китайская проблема для России и США на пороге XXI века»1, в которой рассматриваются современные китайско-американские отношения с точки зрения совместимости национальных интересов России, Китая и Америки; «Россия и Китай в XX веке: граница»2, в которой рассматриваются проблемы приграничных территорий между Китаем и Россией; «Китайское чудо, или Китайский тупик?»3, в которой предпринимается попытка сопоставить основные проблемы страны ("три проблемы села") и задачи партии, сформулированные в докладе о 80-летии КПК; «Россия – Китай. Шесть договоров»4, в которой рассказывается о шести договорах, заключенных между нашей страной и Китаем на протяжении последних ста лет, начиная с договора 1896 года и завершая договором 2001 года (в приложении приводятся тексты договоров); «Наказы Цзян Цзэминя: принципы внешней и оборонной политики современного Китая»5, в которой рассказывается о переменах в руководстве Китая в начале XXI в., о смене поколений руководителей и структуре центров власти в стране, излагается программа действий по всем направлениям внутренней и внешней политики, которую выработало старшее поколение руководителей КПК и которая представлена в виде изданных в Китае наказов Цзян Цзэминя.
Можно также отметить книгу доктора исторических наук, профессор В.Г. Гельбраса «Китайская реальность России»6.
Особую группу представляют книги и статьи, касающиеся непосредственно проблем «Большого Алтая». Среди них можно выделить книгу Вадима Обухова «Схватка шести империй. Битва за Синьцзян»1 и статью доцента факультета политологии МГИМО Олега Барабанова «Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири»2.
В работе были также использованы различные источники, среди которых можно назвать выступления официальных лиц государств, таких как президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев3, руководитель Китая Дэн Сяопин4 и председатель КНР Цзян Цзэминь5.
Также были использованы в качестве источников различные статьи из газеты «Казахстанская правда».
Кроме этого были использованы Интернет-ресурсы с сайтов www.iass.msu.ru, www.asiapacific.narod.ru, www.mac.gov.tw, www.tecro.org, www.chinataiwan.org, www.chinadata.ru.
Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Приложений. В первой главе показано развитие торгово-экономических отношений Китая с сопредельными государствами (Казахстан, Монголия, Россия), а во второй главе непосредственно рассмотрена концепция развития «Большого Алтая».
Глава 1. Развитие торгово-экономических отношений Китая с сопредельными государствами
1.1 Отношения с Монголией
Монголия традиционно стремилась к поддержанию добрососедских отношений с сопредельными государствами. Китай относился и относится к числу таких приоритетов. От отношений Монголии с Китаем зависит общее состояние международных отношений в регионе.
Определение целей развития Монголии, характер и темпы развития на ближайшую и отдаленную перспективу во многом зависят от уровня и состояния монголо-китайских отношений.
За последнее десятилетие Монголия значительно продвинулась по пути демократических преобразований, но отдельные просчеты в экономической стратегии и структурной политике, в том числе в области межгосударственных отношений делают необходимым поиски способов и средств исправления, допущенных просчетов1.
Отношения между Монголией и Китаем в разные периоды их истории складывались довольно сложно. В настоящее время появился уникальный шанс поднять монголо-китайские отношения на качественно новый уровень.
С 1960 года отношения между Монголией и Китаем стали замедляться, а с августа 1964 года торгово-экономические отношения между ними почти прекратились. Только с 1980 года, благодаря усилиям обеих стран, начали предприниматься положительные шаги. 30 марта 1989 года Монголия и КНР заключили межправительственное соглашение о создании межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, а 29 апреля 1994 года – договор о дружественных отношениях и сотрудничестве между Монголией и КНР. В декабре 1998 г. состоялся первый государственный визит в Пекин президента Монголии Нацагийна Багабанди.
Благодаря договору о дружбе и сотрудничестве 1994 г. и совместным декларациям от 1998 и 2003 годов, межгосударственные отношения непрерывно расширяются и развиваются, создан механизм взаимного обмена визитами на высоком уровне. Изо дня в день активизируются контакты между правительственными, неправительственными организациями и народами, что в значительной степени укрепило взаимное доверие и сотрудничество между странами. Нынешний Президент Монголии Намбарын Энхбаяр уверен, что сотрудничество между Монголией и КНР будет и в дальнейшем укрепляться: постепенно расширятся сферы его взаимодействия и обогатится его содержание1.
Торгово-экономические отношения с Китаем являются одним из приоритетов для Монголии. Китай относится к числу одного из главных инвесторов в экономику Монголии. Объем товарооборота, исчисляемый в долларах США, составляет 324 миллиона. Эта сумма является очень значительной для Монголии2.
В настоящее время, когда между Монголией и Китаем установились нормальные политические отношения, все больший вес приобретает торгово-экономическое сотрудничество. За последние несколько лет товарооборот между двумя странами увеличился в пять раз, и Китай может стать ведущим торговым партнером Монголии, роль которого пока за Россией.
Столь стремительный скачок сделан благодаря созданию режима наибольшего благоприятствования рыночным отношениям. Китай и Монголия открыли все шлюзы взаимопоставок товаров, доведя до минимума, а зачастую сняв таможенные пошлины и налоговые сборы. Сегодня монгольский продовольственный рынок в основном наполнен китайской продукцией. Для граждан обеих стран установлен безвизовый режим при пересечении госграниц. В последние несколько лет львиная доля монгольского животноводческого сырья – шкуры домашнего скота, шерсть, пух – идет в одном, южном, направлении, а оттуда во все концы возвращается в виде кожаной, кашемировой одежды и других изделий. В Монголии все больше и больше становится строительных, торгово-производственных компаний с участием китайского капитала. Китай стал одним из крупных инвесторов Монголии, задолженность которой южному соседу составляет порядка 400 тыс. долларов. Хотя и подошли сроки их выплаты, Пекин не торопит. Более того, в 1998 году подтверждена договоренность о предоставлении Улан-Батору кредита в 100 млн. юаней на льготных условиях (сроком на 12 лет с 3 процентами годовых), а также 30 млн. юаней безвозмездно1.
Новой сферой, свидетельствующей о расширении двустороннего сотрудничества, становится нефтяная промышленность. Добываемая на востоке Монголии нефть в настоящее время поставляется на переработку в Китай. Между частными компаниями двух стран парафирован договор о выделении финансовых средств на строительство совместного нефтеперерабатывающего предприятия в Монголии мощностью 1 млн. тонн в год. Произведенную продукцию стороны будут делить поровну2.
Улан-Батор получил заверения китайских руководителей о всемерной поддержке проекта строительства газопровода из Ковыкты в страны Северо-Восточной Азии через территорию Монголии и ЛЭП вдоль него. Весьма позитивно восприняли в Пекине предложения монголов о сотрудничестве в реализации проектов трансазиатских воздушных, железнодорожных и автомобильных перевозок.
Общий объем внешнеторгового оборота двух стран в 1990 году составлял 33,6 миллиона долларов США. В 2006 году этот показатель достиг 1450,3 миллиона долларов США, что в 43,2 раза больше, чем в 1990 году3.
В Монголии КНР лидирует теперь по объемам инвестиций и количеству совместных компаний. В 1990 – 2006 годах Китай сделал инвестиции в размере 841,6 миллионов долларов США.
Почти половину иностранных прямых инвестиций в Монголии составляют китайские капиталовложения.
Причины стремления к тесному и многообразному сотрудничеству Монголии и Китая кроятся в длительной истории сосуществования народов двух государств. Во времена Чингисхана Китай полностью входил в состав Монгольской Империи, а Монголия в более близкий нам период входила в состав Китая на правах автономии.
По состоянию на сегодняшний день обоим государствам удалось разрешить все вопросы, связанные с территориальным разграничением. Режим обеспечения охраны границы, решение пограничных вопросов, связанных с ее несанкционированным пересечением решается через институт пограничных представителей.
В октябре 2007 г. на встрече с помощником министра коммерции КНР Чэнь Цзянем, находившимся в Улан-Баторе с визитом, премьер-министр Монголии М. Энхболд выразил надежду на дальнейшее развитие экономического сотрудничества с Китаем в ходе встречи.
Как сказал М. Энхболд на встрече, «в последние годы наблюдается непрерывное учащение контактов на высоком уровне между Монголией и Китаем, между лидерами двух стран достигнуто широкое взаимопонимание относительно развития двусторонних отношений, уверенно продвигается торгово-экономическое сотрудничество. Монгольская сторона надеется и приветствует активное участие китайских предприятий, обладающих передовыми технологиями, в освоении природных ресурсов Монголии»1.
Чэнь Цзянь, со своей стороны, выразил готовность Китая укреплять сотрудничество с Монголией в горнодобывающей отрасли, транспортных перевозках, инфраструктурном строительстве, а также пообещал ускорить реализацию совместных проектов, относительно которых лидеры двух стран уже достигли договоренности1.
Китай уже стал крупнейшим инвестором и торговым партнером Монголии. Однако две страны все-таки имеют очень большие потенциальные возможности для торгово-экономического взаимодействия, в связи с этим повышение уровня двустороннего торгово-экономического сотрудничества и дальнейшее раскрытие потенциала в области торгово-экономического взаимодействия и инвестирования должны стать самыми важными вопросами, привлекающими внимание правительств двух государств и их соответствующих структур. Дальнейшее укрепление торгово-экономических отношений между Монголией и Китаем будет не только содействовать экономическому развитию двух стран, но и сыграет важную роль в процессе экономической интеграции всего региона.
Таким образом, торгово-экономические отношения Китая с Монголией на данном этапе находятся в стадии своего развития. При этом, этот процесс идёт гораздо медленнее, чем хотелось бы китайской стороне, наиболее заинтересованной в этом сотрудничестве.
1.2 Отношения с Центральной Азией
К середине 1990-х годов китайское правительство сформулировало четыре основополагающих принципа своей политики в Центральной Азии: поддерживать добрососедские отношения, основанные на мирном сосуществовании, способствовать всеобщему процветанию путем взаимного сотрудничества, не вмешиваться во внутренние дела центральноазиатских государств и уважать их права независимого выбора, укреплять стабильность региона, основанную на уважении суверенитета других государств региона2. На практике это означает, что основу политики составляет достижение конструктивных и позитивных отношений с центральноазиатскими странами-соседями.
В этом контексте развитие торговли и экономических связей в регионе является основополагающим и естественным двигателем политики. В то же время Китай не намерен пытаться навязывать свою модель развития этим государствам и выступает против вмешательства в их внутренние дела любой другой державы. Китай намеренно не ставит перед собой амбициозных целей в Центральной Азии, чтобы избежать соперничества между великими державами. Об этом свидетельствует статистика: в 2006 году совокупная доля Центральноазиатских стран во внешней торговле Китая составила около 0,6%. В то же время Китай занимает крайне важное место во внешнеторговых связях самих стран региона. По итогам 2006 года доля Китая во внешнеторговом обороте государств Центральной Азии составила около 12 %1.
Китаю, однако, потребовалось немало времени для выработки стратегии в отношении Центральной Азии. Появление пяти новых независимых государств вблизи от китайской границы было неожиданностью для Китая, хотя он очень быстро понял всю важность их будущего развития для всего мира. Хотя отношения с этими странами вначале развивались медленно и строились вокруг областей традиционного сотрудничества, Китаю вскоре удалось очертить более широкий круг проблем, куда вошли решение вопроса границ с тремя непосредственными соседями – Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном; меры по предотвращению распространения из бывшего Советского Союза в Китай подрывных и сепаратистских тенденций; противодействие расшатыванию политической ситуации в Китае из-за идеологических изменений на постсоветском пространстве.
Региональная экономическая кооперация представляет для Китая широкий экономический интерес. От сотрудничества со странами Центральной Азии наибольшие выгоды получают северо-западные районы Китая и прежде всего Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР. Северо-западные районы находятся на значительном удалении от развитой в экономическом отношении приморской зоны КНР, а страны Центральной Азии – их непосредственные соседи. Экономические связи Северо-Запада с восточными районами Китая характеризуются определенными сложностями, связанными с большой удаленностью, а Центральная Азия – его близкий и естественный партнер. Это важный фактор экономических интересов Китая в Центральноазиатском регионе. Синьцзян-уйгурский автономный район является близким соседом Центральной Азии, в том числе граничит с Казахстаном, Киргизстаном, Таджикистаном. Такое географическое положение предоставляет исключительные возможности для развития экономического сотрудничества Китая с этими странами.
На территории СУАР КНР проживают представители основных народов, населяющих страны Центральной Азии. Это – казахи, узбеки, уйгуры, киргизы – представители тюркской группы. Этническая и культурная общность народов усиливает возможности добрососедских отношений.
Развитие промышленности Китая требует большого количества сырьевых ресурсов, которыми богаты страны Центральной Азии. В свою очередь, названные страны предъявляют значительный спрос на продукцию легкой промышленности – главную экспортную отрасль Китая1.
Энергетика – важнейшая составляющая экономического сотрудничества Китая со странами Центральной Азии. Гарантия надежного энергетического снабжения быстро развивающейся экономики КНР является долгосрочной задачей, имеющей стратегически важное значение. Китай стал импортером нефти в 1993 г. С тех пор размеры его импорта нефтепродуктов непрерывно возрастают. С 2000 по 2006 гг. страна ежегодно импортировала сырой нефти соответственно 35,47, 27,32, 36,61, 70,26, 60,25, 69,40, 91,12 млн. т. Объем импорта нефти в 2003 г. вдвое превысил показатель 2000 г. В 2007 г. импорт сырой нефти превысил 100 млн. т, что почти в три раза больше, чем в 2000 г.1
Сейчас в обеспечении своих потребностей в энергоресурсах Китай в очень большой степени ориентируется на внешний рынок. Его энергическая зависимость от внешнего рынка стабильно превышает 50 %.
В настоящее время 50 % импорта сырой нефти в стране приходится на Ближний Восток, несколько более 22 % поступает из Африки. Таким образом, совокупная доля ближневосточного и африканского рынков в импорте нефти превышает 70 %, что, конечно, очень много. С учетом нестабильности, которая свойственна этим двум регионам, и принимая во внимание риск, связанный с дальними морскими маршрутами, такое положение содержит потенциальную угрозу стабильности поставок энергоресурсов в КНР. Поэтому обеспечение энергетической безопасности – задача стратегической важности. Речь идет не о том, чтобы уменьшить импорт энергоносителей с Ближнего Востока и из Африки, скорее всего они останутся важнейшими импортерами нефти в Китай и в будущем. Требуется найти новых импортеров, чтобы диверсифицировать основные энергетические источники и создать более рациональную структуру импорта энергии. Таким образом Китай сможет уменьшить риски и гарантировать относительно стабильные поставки энергии2.
Сотрудничество в области импорта энергоресурсов со странами Центральной Азии, особенно с Казахстаном, имеет большое значение для Китая. Если бы ежегодный объем импорта нефти из региона составил 10 – 20 млн. т, его доля составила бы около 10 %. После обеспечения стабильных поставок нефти из России и стран Центральной Азии Китай мог бы считать проблему диверсификации долгосрочного обеспечения энергоресурсами в большой степени решенной, тем самым значительно уменьшив свою зависимость от рисков, связанных с нестабильностью международной обстановки. В основном был бы сформирован компенсирующий вариант обеспечения энергоресурсами. Однако до настоящего времени эти проблемы не решены. В китайско-российском сотрудничестве в области энергоносителей факторы неопределенности слишком велики, Центральная Азия также еще не стала крупным поставщиком энергоресурсов в Китай. То количество нефти, которое Китай в настоящее время ввозит из Центральной Азии, никак не назовешь стратегическим объемом. Импорт нефти из Центральной Азии в 2003 г. составил лишь около 2 млн. т1.
В 1997 г. Китай и Казахстан подписали соглашение о сооружении нефтепровода общей протяженностью более 3 тыс. км от г. Алашанькоу на китайской территории до побережья Каспийского моря в Казахстане. Планировалось завершить его в 2005 г.2 Однако оказалось, что затраты на строительство не окупятся объемами перекачиваемой нефти, и проект был отложен. В июне 2003 г. во время визита в Казахстан председателя КНР Ху Цзиньтао было решено продолжить строительства. Оно должно быть завершено в три этапа. Первая очередь нефтепровода протяженностью 449 км от Атасу до Кенкияка была построена в 2004 г. В сентябре 2004 г. началось строительство второй очереди от Алашанькоу до казахстанского поселка Атасу. Общая длина этого участка – 1300 км, завершилось строительство в 2005 г. После этого началось сооружение третьей, завершающей очереди от Атасу до Кенкияка, построенной в 2006 году. По этому нефтепроводу уже на первом этапе ежегодно перекачивается 10 млн. т нефти. В дальнейшем этот показатель будет увеличен до 20 млн. т и более. Таким образом, уже в недалеком будущем Казахстан может стать одним из крупнейших партнеров Китая в области энергического сотрудничества3.
В последние годы нефтедобыча в Казахстане уверенно растет, эта тенденция наверняка сохранится и в будущем, что создаст необходимые предпосылки для обеспечения бесперебойных поставок.
Внедрение Китая в Центральноазиатский регион является естественным результатом обретения независимости государствами Центральной Азии. После того как эти страны сделались самостоятельными, Китай стал пользоваться определенным влиянием в регионе. Во-первых, это объясняется географической близостью. Пограничный вопрос – важнейший во взаимоотношениях между Китаем и странами Центральной Азии. Эти государства получили независимость как раз во время китайско-советских переговоров по пограничным вопросам. Во-вторых после решения проблем границ сохранились тесные контакты между Китаем и центральноазиатскими республиками в сфере обеспечения безопасности в пограничных районах. В-третьих, национальные меньшинства северо-западных районов КНР тесно связаны с Центральной Азией в этнической, религиозной, культурной, исторической и прочих сферах. В этом плане между Китаем и Центральной Азией тоже образовались определенные специфические взаимоотношения. В-четвертых, в история Китая и Центральной Азии много общего. За последние полвека в естественных связях Китая и этих стран произошел разрыв. Но сложившиеся отношения оказались настолько прочны, что они не были разорваны вовсе, а лишь глубоко законсервировались. Когда страны региона обрели независимость, историческая память стимулировала сближение Китая и Центральной Азии. Великий шелковый путь начал восстанавливаться в умах людей. Все указанные причины привели к тому, что сразу после выхода центральноазиатских государств на международную арену Китай естественным образом оказался державой, приобретшей значительное влияние в регионе1.
По экономическому положению центральноазиатские страны в бытность свою в составе Советского Союза относились к сравнительно отсталым территориям. После распада СССР и разрыва экономических связей на всем постсоветском пространстве начался экономический крах. Так как экономическая основа центральноазиатских республик и без того была слаба, последствия кризиса для жизни народов этих стран оказались наиболее глубокими, происходило обнищание населения. В такой обстановке товары китайского производства благодаря низкой цене стали активно распространяться на центральноазиатском рынке, превратившись в очень важный источник удовлетворения потребностей простых людей. Постепенно набрала силу торговля Китая с центральноазиатскими странами, особенно в приграничных районах. Развитие торгово-экономических связей стало важным каналом вхождения КНР в Центральную Азию. По мнению директора Института стратегических исследований при президенте Казахстана М. Ашимбаева, именно торговля потребительскими товарами позволила Китаю укрепиться в Центральноазиатском регионе1.
Таким образом, преимущество географической близости и протяженность общих границ придают СУАР не только транзитное, но и самостоятельное значение для многосторонних отношений в политическом, экономическом и военно-культурном сотрудничестве. Усиливающаяся государственная поддержка Синьцзяна открывает горизонты перспективного сотрудничества для всех стран СНГ.
Через Синьцзян у стран Центральной Азии есть выход во внутренние и экономически развитые приморские районы Китая, а также в страны Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Это может стать прочной основой для экономической интеграции Синьцзяна и государств Центральной Азии. Торгово-экономическое сотрудничество имеет огромные потенциальные перспективы.
1.3 Отношения с Россией
История взаимоотношений России и Китая насчитывает много столетий. В ней были страницы позитивного сотрудничества и жесткого противостояния. Причины спада и взлета во взаимоотношениях двух стран кроются в особом отношении китайского и российского государств к миропорядку.
Современный этап развития диктует разработку новых моделей взаимоотношений между Россией и Китаем с учетом не только этнокультурных особенностей, но и международных принципов, отражающихся на характере их взаимодействия. Кроме того, наблюдаемая тенденция к большей значимости восточной культуры в мировом сообществе дает основание научного осмысления китайской философии, сформированной еще в древности и в средние века, в целях гармонизации дальнейших отношений.
В силу объективных причин Россия и Китай оказались на пороге новых проблем, диктуемых мировыми геополитическими процессами. Соответственно, равно насущным для двух стран становится взаимодействие в перечисленных ниже областях.
- Демографическая сфера, вызывающая много тревог и опасений. Как Россия, так и Китай должны найти точки взаимовыгодного сотрудничества в сфере иммиграционной политики.
- Экономическая сфера, основу для сотрудничества в рамках которой могут предоставить торговые отношения двух стран.
- Политическая сфера, требующая взаимно толерантного отношения к внутренней политике двух стран.
- Геополитическая сфера, в которой Китай стал играть значимую роль, а Россия должна восстановить свое положение1.
Сегодня Россия поставляет в Китай современные истребители, эсминцы и подлодки с уникальным вооружением, две страны единым фронтом выступают на внешнеполитической арене и сетуют на не слишком большой, по их мнению, товарооборот в $11 млрд. (для сравнения: с другим стратегическим азиатским партнером России, Индией, товарооборот составляет $1,5 млрд.). И хотя потепление в двусторонних отношениях формально началось до прихода к власти в 1989 году Цзян Цзэминя, нынешние успехи во многом стали заслугой именно этого политика, неплохо говорящего по-русски и стажировавшегося в свое время на ЗИЛе.
В середине ноября 2002 г. прежний лидер Компартии Китая Цзян Цзэминь, который летом 2001 г. заключил с Россией договор о дружбе, уступил свое место новому генсеку Ху Цзинтао. Весной 2003 г. Ху Цзинтао сменил Цзян Цзэминя и на высшем государственном посту председателя КНР. Как заявил после встречи министр иностранных дел Игорь Иванов, Ху Цзинтао заверил российского президента, что, несмотря на смену власти в КНР, российская политика Пекина не изменится и будет направлена на укрепление дружбы и добрососедства1.
После смены руководства в Китае Вице-премьер РФ Виктор Христенко заявил, что Китай подтверждает все действующие между странами проекты в области оборонно-промышленного комплекса. КНР – крупнейший покупатель российской военной техники, и российский министр обороны Сергей Иванов прямо заявляет, что китайские заказы позволяют сохранить на плаву российский оборонно-промышленный комплекс. Только в 2002 году российские оборонные предприятия заключили контракты на поставку военной техники в Китай на сумму прядка $3,3 млрд. Действующие проекты в области ОПК Христенко оценил в $2,5 млрд.2
В 2007 г. вновь существенно повысилась динамика прироста двусторонней торговли. По официальным данным китайской таможенной статистики, её объем достиг 48,17 млрд. долл., что на 14,77 млрд. долл. (или 44,3 %) больше по сравнению с 2006 г. Российский экспорт в Китай составил 19,68 млрд. долл. (+12,1 %), импорт – 28,49 млрд. долл. (+79,9 %). Товарооборот увеличивался при ускоряющемся значительном опережающем приросте объемов поставок китайских товаров, следствием чего стало формирование, достаточно значительного, отрицательного сальдо в торговле с Китаем до 8,81 млрд. долл. по сравнению с положительным сальдо в 1,72 млрд. долл. в 2006 г.1
Россия заняла седьмое место среди стран и территорий – крупнейших торговых партнеров Китая (см. Таблицы 1 – 3 в Приложении А).
Темпы роста двусторонней торговли на 20,8 процентных пункта были выше соответствующего показателя увеличения товарооборота Китая в целом, в результате чего удельный вес России во внешней торговле Китая повысился с 1,90 % в 2006 г. до 2,22 %.
В то же время по некоторым позициям, в основном относящимся к сырьевым товарам и отдельным видам промышленной продукции, доля поставок из России была существенно выше. В частности, Россия лидировала в поставках деловой древесины – 68,46 %, морепродуктов – 41,05 %, удобрений – 40,21%, импорт из нее также занимал значительное место во ввозе никеля – 20,47 %, нефтепродуктов – 14,56 %, бумажной массы и целлюлозы – 12,12 %, сырой нефти – 8,91 %2.
В 2007 г. сохранялась в целом поступательная динамика развития российско-китайского инвестиционного сотрудничества. Темпы притока прямых китайских инвестиций в экономику России оставались примерно на уровне 2006 г. (см. Таблицу 4 в Приложении А) По данным Минкоммерции КНР, за 2007 г. объем накопленных китайских прямых инвестиций в Россию составил 438 млн. долл. против 470 млн. в 2006 г. (-6,81%).
На конец 2007 года суммарный объем прямых китайских инвестиций в Российскую экономику достиг 1 млрд. 374 млн. долл.3
Основные приоритеты инвестиционной деятельности китайских предприятий в России существенных изменений не претерпели. Ими по-прежнему оставались заготовка и переработка леса, разработка полезных ископаемых, торговля, легкая и текстильная промышленность, бытовая электротехника, связь, сфера услуг.
Заметно возросли объемы выполняемых китайскими компаниями подрядных строительных работ и трудовых услуг в России. В течение 2007 г. выполнены работы на сумму 1,1 млрд. долл. (в 2006 г. – 660 млн. долл.), подписано контрактов на сумму 1,6 млрд. долл. (в 2006 г. – 1,07 млрд. долл.), для выполнения трудовых услуг в Россию направлено 25385 чел./раз (в 2006 г. – 22852 чел./раз). Китайская рабочая сила, в основном, использовалась на Дальнем Востоке и в Сибири для сельскохозяйственных работ, строительства объектов недвижимости, заготовки и переработки древесины, пошива одежды и оказания медицинских услуг. В конце 2007 г. в России находились 30862 чел. китайской рабочей силы.
По состоянию на конец 2007 г. суммарный объем подписанных контрактов на китайские подрядные и строительные работы в России увеличился на 24,16 % и достиг 8,22 млрд. долл., выполнено работ на сумму 4,46 млрд. долл. (в к. 2006 г. – 3,36 млрд. долл.)1.
В течение 2007 г. российские контрактные инвестиции в экономику Китая уменьшались и составили 190 млн. долл. (в 2006 г. – 230 млн. долл.). Сумма практически использованных прямых инвестиций также сократилась до 52,07 млн. долл. (в 2006 г. – 67 млн. долл.). За год в КНР были зарегистрированы 105 новых проектов с участием российского капитала (в 2006 г. 126 проектов). Их основная часть сосредоточена в сферах производства, строительства и транспортных перевозок.
Общий объем российских контрактных инвестиций в КНР на конец 2007 г. составил 1,83 млрд. долл. (в 2006 г. – 1,64 млрд. долл.), увеличившись на 11,58 %. По сумме накопленные прямые использованные инвестиции равнялись 660 млн. долл. (+ 8,19%), общее количество проектов с российскими прямыми инвестициями – 20802.
В 2004 – 2007 гг. сторонами активно использовался такой механизм двустороннего взаимодействия в сфере инвестиционного сотрудничества, как российско-китайский инвестиционный форум. Всего проведено 4 форума (гг. Хабаровск, Санкт-Петербург, Пекин, Сочи), в ходе которых были подписаны соглашения по 33 «пилотным» проектам на сумму 4,06 млрд. долл. По данным Государственного комитета КНР по развитию и реформе на конец 2007 г. в 24 пилотных проекта, согласованных на 1 – 3 Российско-Китайских инвестиционных форумах (2004 – 2006 гг.) на общую сумму 2,95 млрд. долл. китайскими компаниями и предприятиями практически вложено около 500 млн. долл.1
В ноябре 2006 г. было подписано новое Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Документ предусматривает взаимный допуск капиталовложений в соответствии с законодательством принимающей стороны. Каждая из сторон предоставляет на своей территории инвестициям инвесторов другой стороны национальный режим (НР) или режим наибольшего благоприятствования (РНБ). При этом стороны оставляют за собой право сохранять или вводить ограничения и изъятия из национального режима в соответствии со своим законодательством.
Наиболее значимые проекты российско-китайского торгово-экономического сотрудничества:
- сооружение Блоков 1 и 2 первой очереди Тяньваньской АЭС в городе Ляньюньгане (пров. Цзянсу) на основании Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о сотрудничестве в сооружении на территории КНР атомной электростанции и предоставлении Россией КНР государственного кредита от 18 декабря, 1992 г.;
- сооружение на территории КНР газоцентрифужного завода по обогащению урана для атомной энергетики на основании Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики от 18 декабря 1992 г.;
- поставка в Китай самолетов Ту-204-120С (коммерческий контракт от 2001 г.);
- поставка российского оборудования на энергетические объекты в Китае: ГЭС «Ванмипо» (240 МВт), ГЭС «Ципинпу» (760 МВт), ГЭС «Байши» (420 МВт), ряда ТЭЦ (в стадии переговоров);
- поставка горношахтного оборудования на угольные разрезы Китая по линии ОАО «ОМЗ-Спецсталь»;
- строительство жилого микрорайона «Балтийская жемчужина» в Санкт-Петербурге (объем китайских инвестиций – 1,313 млрд. долл.);
- строительство китайского делового центра «Парк Хуамин» в Северо-Восточном округе Москвы на участке 5 га (объем китайских инвестиций – 300 млн. долл.);
- строительство ЦБК с годовой производительностью 200 тыс. т целлюлозы и 22,8 тыс. т промышленной оберточной бумаги в пос. Амазар Могочинского района Читинской области (объем китайских инвестиций – 270 млн. долл.);
- строительство ЦБК с годовой производительностью 300 тыс. т целлюлозы в пос. Хор Хабаровского края (объем китайских инвестиций – 230 млн. долл.);
- строительство высотного здания «Башня Федерации» в московском деловом центре «Москва-Сити» (стоимость подрядных работ – 58 млн. долл.)1.
Таким образом, торгово-экономические отношения между Россией и Китаем являются достаточно продуктивными. В них наблюдается заинтересованность обеих сторон, что способствует их дальнейшему развитию.
Глава 2. Концепция «Большого Алтая»
2.1 Формирование концепции «Большого Алтая»
«Большой Алтай» – это первый проект по трансграничному региональному сотрудничеству, который активно обсуждается с 1998 года. Сначала региональные инициативы в этой сфере не выходили за рамки отдельных экологических проектов, но с лета 2000 года переговоры (как по линии региональных администраций, так и по неправительственным каналам) вышли на качественно иной уровень. Их участники ставят вопрос о полномасштабной трансграничной интеграции по типу «еврорегионов», о создании трансграничного «Алтайского горного региона», «Большого Алтая» (российские термины), иначе – «Восточно-Центральноазиатской экономической зоны» (китайский термин).
С российской стороны в них вовлечены Алтайский край и Республика Алтай, с казахской – Восточно-Казахстанская область, с монгольской — Баян-Улэгэйский и Кобдосский аймаки, с китайской – Алтайский округ Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР)1.
В сентябре 1998 года на конференции по устойчивому развитию региона, которая состоялась в административном центре СУАР г. Урумчи, по инициативе правительства Республики Алтай от имени ее природоохранных ведомств, а также Восточно-Казахстанской области, СУАР и Баян-Улэгэйского аймака была провозглашена так называемая «Алтайская декларация». Она призывала заинтересованные стороны объединить и скоординировать усилия для защиты природного комплекса Алтайских гор по все стороны границы и создать трансграничную сеть заповедников, имеющихся в этих регионах. В декларации содержался призыв к правительствам четырех стран принять межгосударственную конвенцию по устойчивому развитию в Алтайском регионе (так называемую «Алтайскую конвенцию»). Кроме того, было заявлено, что региональные природоохранные ведомства действуют от имени своих правительств, и в дальнейшем тексте декларации их перечисление заменили формулой «четыре государства».
Китай в данном случае предлагает собственную модель интеграции в регионе – интеграцию как интернационализацию, взаимодополняемость хозяйственных комплексов приграничных регионов Китая, Монголии, Казахстана и России. Только таким образом государство сможет в короткие сроки осуществить полномасштабное развитие Синьцзяна. Кстати, сам термин «взаимодополняемость» был выдвинут также китайской стороной1.
В теоретическом плане с начала 1980-х и на протяжении 1990-х гг. китайские политологи пересмотрели ряд концептуальных установок и «табу» по отношению к внешней среде (к оценке внешнеполитических и внешнеэкономических проблем и перспектив собственного государства). Так, были выделены две основные тенденции мирового развития – регионализация и глобализация. Обе тенденции так или иначе были выгодны КНР: государство начало искать рычаги и механизмы безболезненного вхождения в мировое хозяйство, в том числе в рамках ВТО. Одним из первых практических механизмов стал механизм поставки товаров в ЦА и далее – в Россию и страны Европы под маркой «сделано в Кыргызстане», после его вступления в ВТО. Существенное теоретическое «открытие» китайских исследователей состояло в том, что регионализация в ряде случаев может иметь форму интернационализации. Для КНР ставилась первоочередная задача – «создание специализированных интернациональных экономических районов», где интеграция должна проходить по принципу «дополняемости экономик»2. Говоря о таком явлении, как интеграция, необходимо подчеркнуть, что стороны (в большей степени КНР, в меньшей – Республика Казахстан) в исследованиях широкого доступа склонны переоценивать важность экономической интеграции, тем более в отношении друг друга. Акцент, опять-таки, делается на экономической «взаимодополняемости экономик РК и КНР». Для китайской экономики «дополняемость» на практике значит приобретение и сырья, и рынков сбыта. В рамках такой экономической политики Китай может «законсервировать» политические проблемы в СУАР и продолжать говорить, что «права человека» имеют, главным образом, вид обеспечения экономических прав. Создание специальных экономических зон, а также совместных предприятий преимущественно с китайским капиталом – вот первоначальный этап развития отношений с соседними регионами. На надгосударственном уровне этот процесс должен обеспечиваться политикой в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), что фактически и происходит, когда заявляется о новом, экономическом измерении в функционировании ШОС, а также на двусторонней основе.
Процесс подготовки и реализации планов «интеграционной открытости» начался еще с конца 1980-х – начала 1990-х гг., с момента обретения государствами Центральной Азии сначала de-facto, а вскоре и de-jure независимости. К этому времени в КНР уже отрабатывались варианты «открытости», в том числе приграничной.
Надо отметить тот факт, что с китайской стороны интеграционные проекты одновременно рассматривались на различных уровнях – на государственном и местном. Что касается местного, то уже в 1993 году Комитет науки и техники СУАР представил проект «совместного межгосударственного освоения», в качестве главного пункта которого выделялось создание «растянутых» свободных зон в районе казахстанско-китайской границы «Инин – Джаркент», а также свободной приграничной зоны «Боро-Тала» в Китае и «Дружба» в РК1.
В 1996 г. китайская сторона вновь представила концепцию создания экономического района в регионе Центральной Азии в пограничных районах, на этот раз для четырёх стран – Китая, Казахстана, России и Монголии. В марте 1998 г. к процессу была привлечена российская сторона – руководители комитета по науке и технике СУАР посетили Россию и были проведены консультации по этому вопросу. Китайцы представили предложения о сотрудничестве нескольким федеральным министерствам, региональному филиалу РАН, а также регионам – Алтайскому краю и Республике Алтай.
В этот же период (1998 г.) появился и проект «Межгосударственной зоны ускоренного развития экономики», предложенный сотрудниками Отдела по науке и технике посольства КНР в РФ. С российской стороны в проекте должны были принять участие Республика Алтай, Алтайский край, со стороны Казахстана – Восточно-Казахстанская область, со стороны Монголии – Баруун аймак. Китай был представлен Синьцзян-Уйгурским автономным районом. Предполагалось создать четырёхстороннюю комиссию для определения механизмов функционирования такой зоны (в частности, создание режима наибольшего благоприятствования в торговле для предприятий данных регионов, снижение таможенных платежей, создание и эффективное функционирование пограничных переходов и т.д.)1. В КНР эти функции должны были осуществлять технопарки – зоны освоения новых и высоких технологий СУАР, которые становились проводниками и наставниками в трудном деле интеграции.
Идеи интеграции для КНР «на Западе» пришли, в том числе и из России. В 1998 г. в обиходе российской прессы и региональных властей появился термин «Большой Алтай» для обозначения уникального природного комплекса на стыке границ четырёх государств. Китай быстро включился в процесс, и с 2000 г. начались переговоры на уровне региональных администраций на российском Алтае, поддерживались необходимые экономико-политические контакты, появились предложения о хозяйственном освоении региона. Идея понравилась всем, и встал практический вопрос о строительстве транспортного коридора из России (напомним, что у России на Алтае существует 55-километровая граница с Китаем, так называемый «западный участок»). «Большой Алтай» включал в себя следующие регионы: с российской стороны участниками такого рода сотрудничества становились Алтайский край и Республика Алтай, с казахстанской – Восточно-Казахстанская область, со стороны Монголии – Баян-Улэгэйский и Кобдосский аймаки, со стороны Китая – Алтайский округ СУАР (см. Приложение Б). В сентябре 1998 г. была принята специализированная программа – Алтайская декларация устойчивого развития. Участники предлагали принять более глобальную Алтайскую конвенцию1. В 2000 г. в Алтайском крае РФ прошел Алтайский горный форум. Именно на нем проект получил оформление как политико-идеологическая концепция. Затрагивались, в частности, вопросы транспортных коммуникаций. В принципе, можно говорить о том, что проект с небольшими коррективами существует по сей день и развивается.
Параллельно китайская сторона делала ставку на двусторонние переговоры. Так, «первой китайской ласточкой» стало формирование необходимой приграничной инфраструктуры. Причем китайская сторона должна была в короткие сроки стать лидером интеграции. По предложению китайской стороны начал прорабатываться вопрос о создании казахстанско-китайской зоны свободной приграничной торговли. По поручению Правительства Казахстана акимат Алматинской области разрабатывал концепцию создания такой зоны на контрольно-пропускном пункте «Хоргос» и дальнейшего распространения полученного опыта функционирования подобного рода структур.
Для нас же наиболее интересны именно вопрос интеграции, собственные планы интеграции КНР в мировую экономику и экономику Центральной Азии (географически СУАР ближе и доступнее из ЦА, чем из Центрального Китая). Для КНР «реформы» и «открытость» (даже некий набор «открытостей») выразились именно в регионализации экономики. В настоящее время происходит процесс формирования новых принципов «открытости» и «интеграции», что может перевернуть все существующие «западные» и «восточные» теории интеграции.
Итак, основные положения «интеграции по-китайски» включали следующие теоретические и практические разработки (рассматриваются основные положения теории «открытости» и частности – интеграционные моменты функционирования вновь создаваемых структур и объединений).
Стратегия открытости предполагает не только глобализацию китайской экономики, но и ее регионализацию. Последняя должна проводиться в двух направлениях – внутреннем и внешнем. В первом случае Китай делится на 7 экономических районов, которые должны специализироваться на определенных видах промышленного производства и интегрироваться в единую народнохозяйственную систему с единым общенациональным рынком.
Стратегия глобализации китайской экономики подразумевает вхождение китайской экономики в целом в мировой рынок вне зависимости от того, где тот или иной сегмент рынка находится – в Европе или Азии. Стратегия регионализации имеет конкретную региональную направленность. Теоретическим ее обоснованием стали принципы: «экономика и наука без границ», «взаимодополняемость экономик».
Суть концепции «регионализма вовне» заключается в создании региональных интернациональных экономических районов, в которые входили бы, с одной стороны, приграничные провинции и районы КНР, с другой – приграничные районы сопредельных государств. Таких зон вокруг Китая создается шесть. Два региональных интернациональных экономических района создаются на границах СНГ. Один – с центром в г. Харбине. В него должны войти провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, северная часть провинции Ляонин и восточная часть Внутренней Монголии, а со стороны России – районы Забайкалья и Приморья. Другой район с центром в г. Урумчи должен включить со стороны Китая провинции Шэньси, Ганьсу, Цинхай, автономные районы Нинся, Синьцзян, западную часть Внутренней Монголии, а со стороны СНГ – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан. В совокупности все эти районы должны образовать «Большой Запад»1.
2.2 Проблемы дальнейшего сотрудничества
В целом, китайская модель интеграции – многоуровневая. Предлагаются и апробируются одновременно несколько вариантов интеграции: СЭЗ, «открытые районы», «интернациональные районы развития». Это – так называемая политика «развития внутри за счет внешних источников». В западных регионах активно формируется региональная экспортно-ориентированная экономика, по модели похожая на свои более ранние варианты.
Пересмотрено и понятие «Запад КНР». Если раньше в понятие «западные регионы» включали 10 административных единиц, то теперь включают 12 регионов, из них 6 провинций, 5 автономных районов, в том числе соседний с Казахстаном Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР), и город центрального подчинения. В общей стратегии интеграции было выделено пять ключевых моментов, в том числе инфраструктурная и энергетическая составляющие в рамках стратегии включения западных регионов в мировой рынок.
СУАР для интеграции подходит как никто другой. Он граничит с восемью государствами: Монголией, Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном, Индией. Имеются выходы на Узбекистан, Туркменистан, Иран. Через СУАР проходят кратчайшие пути в Среднюю Азию, Западную Азию, Южную Азию, Ближний Восток. Эти факты и определяют стратегию обмена с государствами-соседями.
Что касается открытости или «набора открытостей», то существуют открытости внутренняя и внешняя. Внутренняя – это открытость технико-экономическая (понятно без комментариев), внешняя – сотрудничество с государствами региона ЦА (получение зарубежных капиталов, техники и технологий, развитие экспортных производственных баз, участие в региональном и международном разделении труда). Существует пограничная, «примостовая» открытость, «открытость вдоль».
В итоге получаются три основные стратегии в регионе, которые по содержанию очень похожи: 1) «привлечение» извне, объединение на востоке и обретение выходов на западе», 2) «полная ориентация с уклоном в сторону Запада», 3) «заимствование извне, объединение внутри страны». Приграничные районы экономического сотрудничества (ПРЭС), районы технико-экономического освоения и районы освоения новых высоких технологий – также начальные этапы интеграции с государствами-соседями1.
Таким образом, формируется сложная многоуровневая «сетевая» структура интеграции, которая должна обеспечить ресурсные преимущества Китаю. Как и в других районах мира, китайская торговля является «двигателем» производственных отраслей. Центральной Азии в данных стратегиях отводится роль площадки строительства транспортных коридоров для Китая. Государства ЦА и сами не сопротивляются этому процессу. Не секрет, что СУАР является базой транзитных товаров, и эта его роль будет только возрастать. Границы СУАР протяжением 5600 км, существуют 33 приграничных уезда и города. 14 уездов и городов – это пункты открытости. Созданы ПРЭС – Инин (Кульджа), Болэ (Боро-Тала), Тачэн, различные зоны развития. Если в начале 1980-х гг. экономические «зоны» представляли собой огороженные пространства с набором льгот и преференций, то сейчас экономическая зона – это до определенной степени автономно функционирующий механизм, зачастую с полным циклом производства и услуг. Китайская практика доказала, что создание на границе КПП – первый шаг к большому новому экономическому объединению и начало процесса интеграции.
Китайская интеграция – многоуровневая, так как одновременно могут работать несколько проектов. Основной принцип, принцип внешней открытости, стал осуществляться постепенно – с 80-х годов (некоторые разработки существовали еще раньше). В настоящее время КНР все активнее предлагает и настаивает на принятии собственных наработок в этой области. Основной партнер СУАР – Республика Казахстан, так что любые изменения внутри района отразятся и на казахской экономике. СЭЗ в настоящее время – это модель зоны свободной экономики, «район открытости». Для КНР актуально и расширение связей с Россией, а через Россию возможен еще один выход на Европу через Алтай.
Казахстану Китай предлагает создание специализированного «треугольника экономического роста» или «треугольника развития» – «Урумчи – Актогай – Алматы». Как этот проект будет функционировать – на уровне совместных предприятий или иных форм хозяйственного сотрудничества – пока не ясно. Общими сферами интересов в регионе объявляются географическая близость, транспортная составляющая, наличие природных ресурсов и их «совместное освоение», инфраструктура. Развивается и идея ППП (пограничные пункты пропуска), но, например, число ППП с Россией даже сократилось из-за обилия неконтролируемой челночной торговли. Рассматривается возможность создания Инин-Джаркентского комплексного экономического района с центром в г. Хоргосе и Болэ-Дружбинской свободной приграничной зоны с центром в г. Алашанькоу. СУАР в экономике Китая играет роль поставщика топлива и сырья, по отношению же к России и странам ЦА – экспортера товаров народного потребления и импортера сырья.
Либерализация всегда экономически выгодна более сильному участнику сотрудничества. В данном случае это КНР.
С казахстанской стороны создание в будущем экономических зон, зон интеграции с участием СУАР и восточных областей Казахстана, рядом экспертов также считается одним из перспективных направлений сотрудничества. Рассматриваются варианты создания зоны свободной торговли, которая будет включать СУАР КНР, юго-восток Казахстана и Алтайский край1.
Среди объективных предпосылок создания такого рода зон специалисты называют следующие:
1. Доля данных областей – около 80 % экспортных поставок в СУАР.
2. Потенциальная возможность влияния СУАР на процессы интенсификации производства и районообразования.
3. Географическая близость.
4. Характер производственной структуры дает возможность взаимодополнения друг друга2.
Однако общая характеристика экономического развития Казахстана и определение степени подготовленности его к интеграции показывают, что Казахстан не готов к интеграции на юго-востоке, причем на всем протяжении казахстанско-китайской границы. Несмотря на успехи последних лет, слабо развита и экономика СУАР. В производственной структуре СУАР ведущее место принадлежит нескольким отраслям, прежде всего, энергетике и добывающей промышленности. С их состоянием связано развитие как сопутствующих отраслей, так и всего хозяйственного комплекса. На них ориентированы стратегия экономического развития СУАР и концепция формирования нового северного пояса открытости.
В настоящее время в СУАР КНР действуют несколько открытых районов, образованных в 1992 – 1994 гг. Это: Урумчинский открытый район «высоких технологий и производства»; «Технико-экономический открытый район» Шихэцзы; «Технико-экономический открытый район» Куйтун; Кульджинский «район пограничного экономического сотрудничества», район пограничного экономического сотрудничества Болэ, район пограничного экономического сотрудничества Чугучак1.
Можно выделить несколько особенностей функционирования таких зон. Большинство предприятий занимается торговлей с приграничными областями, преимущественно экспортом. Владельцы совместных предприятий и персонал – преимущественно китайцы (ханьцы).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что специальные экономические районы созданы в том числе с целью аккумуляции внутренних капиталов Китая в новом месте и перекачки их из более развитых районов в менее развитые. Это своеобразное повторение политики переселения ханьцев в мусульманский район СУАР на первом этапе осуществления «политики открытых дверей». На сегодняшний день можно говорить о том, что система работает достаточно эффективно, такие цифры, как число предприятий и объем капитала, постоянно растут.
Экономическая программа по интенсивному развитию СУАР имеет и стратегическое значение для Пекина. Создание промышленного района вблизи Республики Казахстан позволит КНР более тесно сотрудничать с приграничными областями. Функционирование промышленных объектов вблизи Казахстана и на его территории позволяет говорить о перспективах экономической и иной экспансии КНР в регионе. Логическим продолжением развития СУАР будет создание экономических условий для политического воздействия на Республику Казахстан и Россию.
Пример чисто экономической экспансии также есть – это Пакистан, где доля китайцев очень мала, однако влияние на экономику достаточно велико. Любой опыт создания «открытых экономических зон» полезен для Казахстана, как и для России, где существуют сложности с привлечением инвестиций. Конечно, в примере с Китаем нельзя не учитывать финансовые вложения китайских эмигрантов, живущих за границей (по разным подсчетам, они составляют до 20%). Организация экономических образований в КНР, а также скорость их развития заслуживают внимания. На макроуровне (в масштабах объединения областей Казахстана, Китая и России) такой механизм будет эффективен, так как не допускает чрезмерного проникновения иностранного капитала.
На сегодня очевидно, что ни сопредельные казахстанские области, ни СУАР КНР еще не достигли того уровня экономического развития, при котором можно было бы говорить об интеграции. К такому выводу приходит ряд исследователей. Создание одной из первых в РК Жаркентской свободной экономической зоны (Талдыкорганская область) наглядно показало, что говорить о реальной интеграции еще рано1.
Потенциальные возможности существуют, так как уже сегодня происходит процесс географического разделения труда. Однако для некоторых отраслей (энергетика) ситуация осложняется (на территории КНР действует закон, запрещающий ввоз уже обработанных углеводородов). Получается, что в системе регионального разделения труда Казахстан и Россия занимают место поставщиков сырья и технологий.
Необходимо перенимать существующий положительный опыт создания СЭЗ в СУАР КНР. Для осуществления планов интеграции регионам необходимо достичь примерно одинакового уровня регионального развития. Процесс экономической интеграции будет трудным, поскольку страны все еще переживают этап структурной перестройки экономики и реализации рыночной модели развития экономики. Экономики пока не обладают достаточной степенью дополняемости, а развитие регионов неравномерно.
Одной из существующих проблем, тормозящих процесс интеграции, является религиозная нестабильность в регионе. В перспективе возможно создание СЭЗ по типу АСЕАН, функции которого первоначально охватывали бы область поддержания безопасности и мира, а затем затронули бы и гораздо большие сферы сотрудничества. В этом плане хорошими основами формирования региональной организации являются ШОС и региональные инициативы России и Казахстана1.
Особого внимания в перспективах экономического сотрудничества между Россией и Китаем заслуживает строительство газопровода «Алтай». 21 марта 2008 г. во время визита в Китай президент России Владимир Путин заявил о намерении российских властей в ближайшее время построить два газопровода в Китай из Сибири. По словам президента, возможно создание новой трубопроводной системы с условным называнием «Алтай» через западную границу РФ и КНР. Как заявил президент, Россия будет поставлять в Китай 60 – 80 млрд. кубических метров газа в год. Председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер заявил, что стоимость нового газопровода может составить около $10 млрд. При этом ожидается, что газопровод будет запущен в 2011 году2.
В настоящее время «Газпром экспорт» ведет конструктивные переговоры с китайской государственной нефтегазовой корпорацией CNPC, уровень взаимопонимания очень высок, и это в конце концов «приведет к взаимоприемлемому результату»3.
Поставки газа в Китай начнутся через 4 года после подписания коммерческого контракта. Все инвестиционные вопросы, связанные со строительством газопровода, также будут решаться только после подписания документов.
Планируется, что в следующем году начнется строительство газопровода «Алтай» из Западной Сибири в Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая. Общая протяженность газопровода, который пройдет по Ямало-Ненецкому и Ханты-Мансийскому округам, Томской и Новосибирской областям, Алтайскому краю и Республике Алтай, составляет почти 2,7 тыс. км. Данный маршрут должен заработать в 2011 – 2012 гг. Общая стоимость проекта – около 14 млрд. долл.
По мнению экспертов, строительство данного газопровода крайне выгодно для России. Так, директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов отметил, газопровод «Алтай» «должен соединить месторождения Газпрома в Ямало-Ненецком автономном округе с Китаем. В результате Россия сможет диверсифицировать экспорт голубого топлива. Не секрет, что сегодня российский газ поставляется исключительно в Европу и страны ближнего зарубежья. Однако быстрый рост экономики Китая требует увеличения потребления энергоресурсов. В настоящее время главным видом топлива в КНР является уголь. В результате крупные города этой страны сталкиваются с серьезными экологическими проблемами. Улучшить ситуацию может рост потребления природного газа. Россия, занимающая первое место в мире по величине запасов голубого топлива, готова обеспечить спрос китайских потребителей. Однако наша страна настаивает на том, чтобы сделки осуществлялись по мировым ценам»1.
Реализация проекта «Алтай» приведет и к росту благосостояния населения малоосвоенных регионов Сибири. В Алтайском крае уже сегодня идет интенсивная газификация.
Уже на протяжении ряда лет обсуждается возможность строительства прямого транспортного коридора из России в Китай по территории Горного Алтая, который граничит на юге с Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китая. Протяженность российско-китайской границы здесь составляет 54 км. Предполагается, что дорога пройдет через плато Укок и пересечет границу на перевале Канас или Бетсу-Канас. По этому же маршруту, возможно, пройдет и газопровод «Алтай» (см. Приложение В). Однако эта идея неоднозначно воспринимается местным населением. Во-первых, противники строительства дороги ссылаются на то, что плато Укок входит в Список всемирного наследия ЮНЕСКО и объявлено так называемой «зоной покоя». Во-вторых, на плато располагается большое количество археологических памятников, и именно здесь археолог Наталья Полосьмак обнаружила мумию «алтайской принцессы». Многие алтайцы считают плато святым местом, и даже землетрясения осени 2003 года связывают с тем, что люди потревожили «дух принцессы Кадын», выкопав ее из земли и выставив на всеобщее обозрении в Институте истории и археологии СО РАН. Плюс к этому, местное население опасается экспансии китайцев. Именно опасность экспансии является главным мотивом, из-за которого местные жители – и русские, и алтайцы – выступают против строительства транспортного коридора. Об этом свидетельствуют результаты опросов общественного мнения1.
Представители «Газпрома» заявили, что маршрут газопровода в Китай только разрабатывается, поэтому конкретно о территории прохождения газопровода говорить рано. «Пока можно только успокоить алтайскую общественность: газопровод пройдет не через заповедник», – заявил представитель «Газпрома» 5 апреля 2008 года2. При этом, необходимо сказать, что большинство экспертов настроены скептически, так как этот путь является единственно возможным.
Таким образом, в настоящее время Республика Казахстан, также как и Российская Федерация, переосмысливают методы и формы региональных интеграционных объединений, а также свою роль в них. В регионе было создано немало интеграционных объединений – ЦАС, Союз «4+N», Таможенный союз, ЕврАзЭС, СНГ и другие. Встает самый, пожалуй, важный вопрос – вопрос эффективности интеграции вообще и интеграции с Китаем в частности.
И если обозначить некоторые контуры новой интеграции, то это будут гибкие обоюдонаправленные конфигурации с основополагающим принципом разумной наднациональности и государственными гарантиями стабильности новых объединений.
При этом, важно отметить, что ещё одним важным направлением сотрудничества в Большом Алтае может стать туризм. Так, ряд туристических фирм в России, Монголии, Казахстане и Китае успешно осваивает трансграничные маршруты в Алтайском регионе. Тем не менее, развитие экологического туризма Большого Алтая сдерживается из-за неоперативного получения виз и трудностей при переходе границы. Хотя расширение поток иностранных туристов могло бы способствовать дальнейшему развитию региона Большого Алтая.
Заключение
Китай окружает наибольшее в мире число стран. Его сухопутные границы составляют свыше 22 тыс. км, морская береговая линия – 18 тыс. км; примерно 30 стран находятся с ним по соседству, а 14 государств непосредственно граничат с КНР. У многочисленных соседей своя история, религия, национальности, политика, экономика, общество и культура. Обилие исторических традиций, многообразие культур и вероисповеданий, различие в социальном строе и уровне развития предопределяют своеобразие и сложность отношений Китая с сопредельными странами, особую важность внешней политики Китая в этом направлении.
Исходя из указанной особенности, сразу после образования КНР китайское правительство приступило к работе со своими близкими соседями, заложив основательный дипломатический фундамент отношений добрососедства и дружбы. После завершения «холодной войны» мир, развитие и сотрудничество постепенно стали новыми тенденциями на планете. Ускоренное продвижение экономической глобализации и региональной интеграции вызывает многочисленные и глубокие изменения в международных отношениях. Стремление к миру, стабильности, развитию и зажиточности уже стало общим чаянием народов всего мира. Вступив на путь реформ и открытости, внимательно следя за развитием обстановки, шагая в ногу с современными тенденциями, исходя из общих интересов как в стране, так и за ее пределами, высоко неся знамя мира, развития и сотрудничества, Китай создает новую ситуацию в дипломатии. Независимая и самостоятельная внешняя политика Китая, разработанная на основе пяти принципов мирного сосуществования, получила дополнительное развитие в нынешней обстановке.
XVI съезд КПК четко определил внешнюю политику «доброжелательного и партнерского отношения к соседям» в связях с сопредельными странами. Можно сказать, что это является классическим обобщением дипломатической практики Китая в данной сфере, имеет важное комплексное значение. С точки зрения политики соседние государства являются главной опорой в деле защиты суверенитета, прав и интересов Китая, проявления его роли на международной арене; с точки зрения экономики сопредельные страны являются важными партнерами в проведении Китаем политики реформ и открытости, а также в развертывании взаимовыгодного сотрудничества; с точки зрения безопасности соседи создают непосредственные внешние условия для поддержания социальной стабильности, внутреннего национального согласия. Политика «доброжелательного и партнерского отношения к соседям» – это четкий выбор Китая в процессе создания благоприятных внешних условий для развития и стимулирования регионального спокойствия, процветания в новой ситуации и с учетом возникающих вызовов.
Торгово-экономические отношения Китая с соседними государствами складываются по-разному. Так, торгово-экономические отношения Китая с Монголией на данном этапе находятся в стадии своего развития. При этом, этот процесс идёт гораздо медленнее, чем хотелось бы китайской стороне, наиболее заинтересованной в этом сотрудничестве. Гораздо более плодотворно идёт сотрудничество со странами Центральной Азии. Через Синьцзян у стран Центральной Азии есть выход во внутренние и экономически развитые приморские районы Китая, а также в страны Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Это может стать прочной основой для экономической интеграции Синьцзяна и государств Центральной Азии. Торгово-экономическое сотрудничество имеет огромные потенциальные перспективы.
Торгово-экономические отношения между Россией и Китаем являются достаточно продуктивными. В них наблюдается заинтересованность обеих сторон, что способствует их дальнейшему развитию.
Список использованных источников и литературы
1. Источники
Выступление Н. Назарбаева перед слушателями Академии государственной службы в Москве // Центральноазиатские новости. – 2000. – 20 июня. – Режим доступа: http://www.smi.ru.
Казахстан – Китай: новый импульс стратегическому партнерству // Казахстанская правда. – 2003. – 4 июня. – С. 1.
Казахстан и Китай за осуществление долгосрочных интересов их народов // Казахстанская правда. – 1999. – 15 апреля. – С. 2.
Китай и Казахстан будут и дальше развивать двусторонние отношения // Казахстанская правда. – 2002. – 15 января. – С. 1.
Премьер-министр Монголии надеется на дальнейшее развитие экономического сотрудничества с Китаем. – Режим доступа: http://www.asia-biz.ru/news/detail1.php?ID=17005, свободный.
Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
Сборник материалов международного семинара по обстановке в Центральной Азии и ШОС / Под ред. Юй Синьтяня и Чжао Хуашэна. – Шанхай, 2003. – 382 с.
Совпадающие позиции Китая и Казахстана // Казахстанская правда. – 2001. – 13 сентября. – С. 2.
Deng Xiaoping's Six Conceptions for the Peaceful Reunification. – Режим доступа: http://www.chinataiwan.org/tra/sinica/sinica-02.htm, свободный.
Tiang Zemin's Eight-point Proposal for the Development of the Cross-straits Relations. – Режим доступа: http://www.chihataiwan.org/tra/int-0312.html, свободный.
2. Литература
Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения: Учебник. – М.: Международные отношения, 2007. – 473 с.
Арин О.А. Азиатско-тихоокеанский регион: Мифы, иллюзии и реальность. Восточная Азия: Экономика, политика, безопасность. – М.: Флинта, 1997. – 435 с.
Арин О.А. Стратегические контуры Восточной Азии в XXI веке. Россия: ни шагу вперед. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Эксмо, 2003. – 352 с.
Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. – М.: Наука, 1990. – 284 с.
Бажанов Е.П. Китай. От Срединной империи до сверхдержавы XXI века. – М.: Известия, 2007. – 352 с.
Барабанов О. Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири // Центральная Азия и Кавказ. – 2002. – № 5 (23). – С. 78 – 85.
Бжезинский З. Великая Шахматная Доска: Господство Америки и её стратегические императивы. – М.: Международные отношения, 2002. – 367 с.
Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане.– М.: Конверт – МОНФ, 1997. – 352 с.
Воронцов А.К. Проблема обеспечения безопасности в АТР // Проблемы Дальнего Востока. – № 3. – 2000. – С. 191 – 195.
Галенович Ю.М. Китайское чудо, или Китайский тупик? – М.: Муравей, 2002. – 143 с.
Галенович Ю.М. Наказы Цзян Цзэминя: принципы внешней и оборонной политики современного Китая. – М.: Муравей, 2003. – 334 с.
Галенович Ю.М. Россия – Китай. Шесть договоров. – М.: Муравей, 2003. – 405 с.
Галенович Ю.М. Россия и Китай в XX веке: граница. – М.: Изограф, 2001. – 335 с.
Галенович Ю.М. Рубежи перед стартом: Китайская проблема для России и США на пороге XXI века. – М.: МОНФ: Изд. центр науч. и учеб. программ, 1999. – 314 с.
Гельбрас В.Г. Китайская реальность России. – М.: Муравей, 2001. – 219 с.
Дятлов В.И. Современные торговые меньшинства: фактор стабильности или конфликта?. – М.: Международные отношения, 2000. – 351 с.
Загорский А.Г. АТР: границы и понятия // Мировая экономика и международные отношения. – № 6. – 2001. – С. 122 – 126.
Казахстан и Китай за осуществление долгосрочных интересов их народов // Казахстанская правда. – 1999. – 15 апреля. – С. 1.
Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.
Карлусов В., Кудин А. Китайское присутствие на российском Дальнем Востоке: историко-экономический анализ // ПДВ. – 2002. – № 3. – С. 23 – 31.
Китай в мировой политике. – М.: Изд-во МГИМО, 2001. – 411 с.
Лысенко Ю. Новый шаг в развитии межрегиональных связей Сибири и Китая // Официальный сайт Межрегиональной Ассоциации «Сибирское соглашение». – Режим доступа: http://www.sbras.ru/HBC/1998/n13/f12.html, свободный.
Международные экономические отношения. Интеграция: Уч. пос. для вузов / Ю.А. Щербанин, К.Л. Рожков, В.Е. Рыбалкин, Г. Фишер. – М., 2007. – 482 с.
Многомерные границы Центральной Азии: Cб. Ст. / Под ред. М.Б. Олкотт, А. Малашенко. – М.: Гендальф, 2000. – 97 с.
Нартов Н.А. Геополитика: учебник для вузов / Под ред. проф. В.И. Староверова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити –Дана, Единство, 2002. – 439 с.
Новое освоение Сибири и Дальнего Востока. – Режим доступа: http://www.svop.ru/yuka/895shtml, свободный.
Обухов В. Схватка шести империй. Битва за Синьцзян. – М.: Вече, 2007. – 512 с.
Олкотт М.Б. Второй шанс Центральной Азии. – М., 2005. – 487 с.
Олкотт М.Б. Казахстан: Непройденный путь. – М.-Вашингтон: Гендальф, 2003. – 354 с.
Остроухов О.Л. Внешняя политика Китая в эпоху Реформ // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сб. 2. Глобализация и Периферия. – М.: Международные отношения, 2006. – С. 61 – 70.
Стратегические перспективы: ведущие державы, Казахстан и центральноазиатский узел / Под ред. Р. Легволда. – М.: Интердиалект+, 2004. – 289 с.
Сыроежкин К.Л. Мифы и реальности этнического сепаратизма в Китае и безопасность Центральной Азии. – Алматы: Дайк пресс, 2003. – 296 с.
Эксперты о строительстве газопровода «Алтай» в Китай // РосБизнесКонсалтинг. – Режим доступа: http://top.rbc.ru/economics/21/11/2007/126552.shtml, свободный.
Экспресс-информация № 6. Перспективы регионального сотрудничества России и Китая в ХХI веке / Российская Академия Наук. Институт Дальнего Востока. – М., 2007. – 187 с.
Якимцев С.К. Проблема безопасности Китая в АТР // Проблемы Дальнего Востока. – № 1. – 2005. – С. 147 – 152.
Яковлев А.Г. Россия и Китай: состояние и перспективы отношений // Китай в мировой и региональной политике (история и современность): Информ. бюл. Ин-та Дальнего Востока РАН. – 1995. – № 3. – С. 54 – 59.
Courtis K. Economics and Security in Pacific // Foreign Affairs. – 2006. – № 1. – Р. 141 – 145.
Eagleberger L. The transatlantic Relationship – A long term perspective. – Режим доступа: http://www.mig.news.com/news/politic.html, свободный.
Gong G. China's Fourth Revolution // Foreign Affairs. – 2004. – № 4. – Р. 60 – 63.
Grant R. China and it's Asian Neighbors: looking forward 21 century // Foreign Affairs. – 2005. – № 3. – Р. 21 – 42.
Hitch-Kock D. East Asia's New Security Agenda. – Режим доступа: http://www.arc.org/m//usa-china.html, свободный.
Kristof N. The age of the Pacific. – Режим доступа: http://www.asiaheadlines.com/d-b/news/msg, свободный.
Luong P.J., Weintbal E. New Friends, New Fears in Central Asia // Foreign Affairs. – 2002. – March/Apr. – Р. 60 – 68.
Pan Zhenqiang, Future Security Needs of the Asia Pacific Region. – Режим доступа: http://www.house.chinadailv.gov/news/full.html7id=2647, свободный.
Zhong I. China Updating Nuclear Weapons. – Режим доступа: http://www.chinaembassy.com/ins.nst/50&expend=16, свободный.
СРС Sincerely wishes to make a peaceful National Reunification Miracle. – Режим доступа: http://www.chinaorg.ch/english/material.html, свободный.
Приложение А
Таблица 1
Товарооборот России с КНР (млрд. долл., %)1
|
Оборот |
Экспорт |
Импорт |
||||
|
Годы |
Сумма |
Прирост |
Сумма |
Прирост |
Сумма |
Прирост |
| 2000 | 8,0 | +39,9 | 5,8 | +36,6 | 2,2 | +49,1 |
| 2001 | 10,7 | +33,3 | 7,9 | +37,9 | 2,8 | +21,4 |
| 2002 | 11,9 | +11,8 | 8,4 | +5,6 | 3,5 | +29,9 |
| 2003 | 15,8 | +32,1 | 9,7 | +15,7 | 6,1 | +71,4 |
| 2004 | 21,2 | +34,7 | 12,1 | +24,7 | 9,1 | +51,0 |
| 2005 | 29,1 | +37,1 | 15,9 | +31,0 | 13,2 | +45,2 |
| 2006 | 33,38 | +14,7 | 17,55 | +10,5 | 15,83 | +19,8 |
| 2007 | 43,17 | +44,3 | 19,63 | +12,1 | 28,49 | +79,9 |
Таблица 2
Товарная структура экспорта России в Китай (тыс. долл. США)2
|
Код ТН ВЭД СНГ |
Наименование товарной группы |
2006 г. |
2007 г. |
2007 г. в % к 2006 г. |
||
|
тыс. долл. |
в % к итогу |
тыс. долл. |
в % к итогу |
|||
| ВСЕГО: из них: | 17554116 | 100,0 | 19676895 | 100,0 | 12,1 | |
| 01 – 24 | Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (кроме текстильного) | 1283923 | 7,3 | 1433666 | 7,3 | 11,7 |
| 25 – 27 | Минеральные продукты в том числе: | 9868979 | 56,2 | 10259445 | 52,1 | 4,0 |
| 27 | Топливно-энергетические товары | 9464233 | 53,9 | 9341411 | 47,5 | -1,3 |
| 28 – 40 | Продукция химической промышленности, каучук | 2188755 | 12.5 | 2552186 | 13,0 | 15,5 |
| 41 – 43 | Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них | 12556 | 0,1 | 14439 | 0,1 | 15.0 |
| 44 – 49 | Древесина и целлюлозно-бумажные изделия | 2800013 | 16,0 | 3759523 | 19,1 | 34,3 |
| 50 – 67 | Текстиль, текстильные изделия и обувь | 7727 | 0,0 | 9819 | 0,0 | 27,1 |
| 71 | Драгоценные камни и металлы, изделия из них | 31650 | 0,2 | 44520 | 0,2 | 40,7 |
| 72 – 83 | Металлы и изделия из них | 1133430 | 6,5 | 1332197 | 6,8 | 17,5 |
| 84 – 90 | Машины, оборудование и транспортные средства | 217155 | 1,2 | 256041 | 1,3 | 17,9 |
|
68 – 70 91 – 9 7 |
Другие товары | 2286 | 0,0 | 4814 | 0,0 | 110,6 |
Таблица 3
Товарная структура импорта России из Китая (тыс. долл. США)1
|
Код ТН ВЭД СНГ |
Наименование товарной группы |
2006 г. |
2007 г. |
2007 в % к 2006 |
||
|
тыс. долл. |
в % к итогу |
тыс. долл. |
в % к итогу |
|||
| ВСЕГО: из них: | 15832431 | 100,0 | 28488478 | 100,0 | 79,9 | |
| 01 – 24 | Продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (кроме текстильного) | 836825 | 5,3 | 1165582 | 4,1 | 39,3 |
| 25 – 27 | Минеральные продукты в том числе: | 177580 | 1,1 | 244016 | 0,9 | 37,4 |
| 27 | Топливно-энергетические товары | 142368 | 0,9 | 193538 | 0,7 | 35.9 |
| 28 – 40 | Продукция химической промышленности, каучук | 1051408 | 6,6 | 1681050 | 5,9 | 59,9 |
| 41 – 43 | Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них | 1082133 | 5,8 | 807097 | 2,8 | -25.4 |
| 44 – 49 | Древесина и целлюлозно-бумажные изделия | 153982 | 1,0 | 270970 | 1,0 | 76,0 |
| 50 – 67 | Текстиль, текстильные изделия и обувь | 5640099 | 35,7 | 11516169 | 40,4 | 103,8 |
| 71 | Драгоценные камни и металлы, изделия из них | 11194 | 0,1 | 23585 | 0,1 | 110,7 |
| 72 – 83 | Металлы и изделия из них | 1108267 | 7,0 | 2352662 | 8,3 | 112,3 |
| 84 – 90 | Машины, оборудование и транспортные средства | 4592142 | 29,0 | 8724191 | 30,5 | 90,0 |
| 68 – 70 91 – 97 | Другие товары | 1168304 | 7,4 | 1702744 | 6,0 | 45,7 |
Таблица 4
Объем накопленных прямых инвестиций в России и Китае (млн. долл.)1
|
2005 |
2006 |
2007 |
2007/2006 |
|
| Инвестиции КНР в России | 465 | 935 | 1374 | |
| Инвестиции России в КНР | 541 | 610 | 660 | +8.19% |
Таблица 5
Сопоставление показателей развития экономики России и Китая в 2007 г. (млрд. долл.)2
|
Россия |
Китай |
|
| ВВП | 1286 | 3249 |
| ВВП на душу населения1 | 14600 | 5300 |
| Темпы роста ВВП, в % | 8,1 | 11,4 |
| Структура ВВП, в (%) в т.ч. сельское хозяйство | 4,6 | 11,7 |
| промышленность | 39,1 | 49,2 |
| услуги | 56,3 | 39,1 |
| Доходы бюджета | 299 | 640,6 |
| Расходы бюджета | 252 | 634,6 |
| Внешний долг | 384,8 | 353 |
| Валютные запасы | 470 | 1493 |
| Внешнеторговый оборот2 | 625,4 | 2138,4 |
| в т.ч. экспорт | 365 | 1221 |
| импорт | 260,4 | 917,4 |
| Инфляция., в % | 12 | 4,7 |
Примечания: 1 рассчитано по ППС
2 внешнеторговый оборот, экспорт, импорт – на базе цен ФОБ
Приложение Б
Регион Большого Алтая
Приложение В
Газопроводная система «Алтай»
1 Международные экономические отношения. Интеграция: Учебн. пособие для вузов / Ю.А. Щербанин, К.Л. Рожков, В.Е. Рыбалкин, Г. Фишер. - М., 2007. – С. 26.
2 Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения: Учебник. – М.: Международные отношения, 2007. – 473 с.
1 Арин О.А. Азиатско-тихоокеанский регион: Мифы, иллюзии и реальность. Восточная Азия: Экономика, политика, безопасность. – М.: Флинта, 1997. – 435 с.
2 Арин О.А. Стратегические контуры Восточной Азии в XXI веке. Россия: ни шагу вперед. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Эксмо, 2003. – 352 с.
3 Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане.– М.: Конверт – МОНФ, 1997. – 352 с.
4 Бажанов Е.П. Китай и внешний мир. – М.: Наука, 1990. – 284 с.
5 Бажанов Е.П. Китай. От Срединной империи до сверхдержавы XXI века. – М.: Известия, 2007. – 352 с.
1 Галенович Ю.М. Рубежи перед стартом: Китайская проблема для России и США на пороге XXI века. – М.: МОНФ: Изд. центр науч. и учеб. программ, 1999. – 314 с.
2 Галенович Ю.М. Россия и Китай в XX веке: граница. – М.: Изограф, 2001. – 335 с.
3 Галенович Ю.М. Китайское чудо, или Китайский тупик? – М.: Муравей, 2002. – 143 с.
4 Галенович Ю.М. Россия – Китай. Шесть договоров. – М.: Муравей, 2003. – 405 с.
5 Галенович Ю.М. Наказы Цзян Цзэминя: принципы внешней и оборонной политики современного Китая. – М.: Муравей, 2003. – 334 с.
6 Гельбрас В.Г. Китайская реальность России. – М.: Муравей, 2001. – 219 с.
1 Обухов В. Схватка шести империй. Битва за Синьцзян. – М.: Вече, 2007. – 512 с.
2 Барабанов О. Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири // Центральная Азия и Кавказ. – 2002. – № 5 (23). – С. 78 – 85.
3 Выступление Н. Назарбаева перед слушателями Академии государственной службы в Москве // Центральноазиатские новости. – 2000. – 20 июня. – Режим доступа: http://www.smi.ru.
4 Deng Xiaoping's Six Conceptions for the Peaceful Reunification. – Режим доступа: http://www.chinataiwan.org/tra/sinica/sinica-02.htm, свободный.
5 Tiang Zemin's Eight-point Proposal for the Development of the Cross-straits Relations. – Режим доступа: http://www.chihataiwan.org/tra/int-0312.html, свободный.
1 Авдокушин Е.Ф. Международные экономические отношения: Учебник. – М.: Международные отношения, 2007. – С. 216.
1 Якимцев С.К. Проблема безопасности Китая в АТР // Проблемы Дальнего Востока. – № 1. – 2005. – С. 148.
2 Арин О.А. Азиатско-тихоокеанский регион: Мифы, иллюзии и реальность. Восточная Азия: Экономика, политика, безопасность. – М.: Флинта, 1997. – С. 213.
1 Остроухов О.Л. Внешняя политика Китая в эпоху Реформ // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сб. 2. Глобализация и Периферия. – М.: Международные отношения, 2006. – С. 64.
2 Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.
3 Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.
1 Премьер-министр Монголии надеется на дальнейшее развитие экономического сотрудничества с Китаем. – Режим доступа: http://www.asia-biz.ru/news/detail1.php?ID=17005, свободный.
1 Там же.
2 Казахстан и Китай за осуществление долгосрочных интересов их народов // Казахстанская правда. – 1999. – 15 апреля. – С. 1.
1 Международные экономические отношения. Интеграция: Уч. пос. для вузов / Ю.А. Щербанин, К.Л. Рожков, В.Е. Рыбалкин, Г. Фишер. – М., 2007. – С. 163.
1 Многомерные границы Центральной Азии: Cб. Ст. / Под ред. М.Б. Олкотт, А. Малашенко. – М.: Гендальф, 2000. – С. 42.
1 Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.
2 Новое освоение Сибири и Дальнего Востока. – Режим доступа: http://www.svop.ru/yuka/895shtml, свободный.
1 Сборник материалов международного семинара по обстановке в Центральной Азии и ШОС / Под ред. Юй Синьтяня и Чжао Хуашэна. – Шанхай, 2003. – С. 196.
2 Казахстан – Китай: новый импульс стратегическому партнерству // Казахстанская правда. – 2003. – 4 июня. – С. 1.
3 Остроухов О.Л. Внешняя политика Китая в эпоху Реформ // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сб. 2. Глобализация и Периферия. – М.: Международные отношения, 2006. – С. 65.
1 Luong P.J., Weintbal E. New Friends, New Fears in Central Asia // Foreign Affairs. – 2002. – March/Apr. – Р. 62.
1 Олкотт М.Б. Казахстан: Непройденный путь. – М.-Вашингтон: Гендальф, 2003. – С. 189.
1 Китай в мировой политике. – М.: Изд-во МГИМО, 2001. – С. 186.
1 Капустин Д.Т.. Китай. – Режим доступа: http://www.kapustin.da.ru/press_gwy-1.htm, свободный.
2 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
1 Там же.
2 Там же.
3 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
1 Новое освоение Сибири и Дальнего Востока. – Режим доступа: http://www.svop.ru/yuka/895shtml, свободный.
2 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
1 Там же.
1 Экспресс-информация № 6. Перспективы регионального сотрудничества России и Китая в ХХI веке / Российская Академия Наук. Институт Дальнего Востока. – М., 2007. – С. 87.
1 Барабанов О. Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири // Центральная Азия и Кавказ. – 2002. – № 5 (23). – С. 78.
1 Загорский А.Г. АТР: границы и понятия // Мировая экономика и международные отношения. – № 6. – 2001. – С. 123.
2 Остроухов О.Л. Внешняя политика Китая в эпоху Реформ // Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сб. 2. Глобализация и Периферия. – М.: Международные отношения, 2006. – С. 64.
1 Стратегические перспективы: ведущие державы, Казахстан и центральноазиатский узел / Под ред. Р. Легволда. – М.: Интердиалект+, 2004. – С. 86.
1 Лысенко Ю. Новый шаг в развитии межрегиональных связей Сибири и Китая // Официальный сайт Межрегиональной Ассоциации «Сибирское соглашение». – Режим доступа: http://www.sbras.ru/HBC/1998/n13/f12.html, свободный.
1 Барабанов О. Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири // Центральная Азия и Кавказ. – 2002. – № 5 (23). – С. 81.
1 Международные экономические отношения. Интеграция: Уч. пос. для вузов / Ю.А. Щербанин, К.Л. Рожков, В.Е. Рыбалкин, Г. Фишер. – М., 2007. – С. 177.
1 Барабанов О. Большой Алтай: проект трансграничного регионального сотрудничества на стыке Центральной Азии и Сибири // Центральная Азия и Кавказ. – 2002. – № 5 (23). – С. 83.
1 Казахстан – Китай: новый импульс стратегическому партнерству // Казахстанская правда. – 2003. – 4 июня. – С. 1.
2 Олкотт М.Б. Казахстан: Непройденный путь. – М.-Вашингтон: Гендальф, 2003. – С. 77.
1 Галенович Ю.М. Россия и Китай в XX веке: граница. – М.: Изограф, 2001. – С. 68.
1 Олкотт М.Б. Казахстан: Непройденный путь. – М.-Вашингтон: Гендальф, 2003. – С. 211.
1 Воронцов А.К. Проблема обеспечения безопасности в АТР // Проблемы Дальнего Востока. – № 3. – 2000. – С. 192.
2 Эксперты о строительстве газопровода «Алтай» в Китай // РосБизнесКонсалтинг. – Режим доступа: http://top.rbc.ru/economics/21/11/2007/126552.shtml, свободный.
3 Там же.
1 Эксперты о строительстве газопровода «Алтай» в Китай // РосБизнесКонсалтинг. – Режим доступа: http://top.rbc.ru/economics/21/11/2007/126552.shtml, свободный.
1 Эксперты о строительстве газопровода «Алтай» в Китай // РосБизнесКонсалтинг. – Режим доступа: http://top.rbc.ru/economics/21/11/2007/126552.shtml, свободный.
2 Там же.
1 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
2 Там же.
1 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.
1 Там же.
2 Российско-китайское экономическое сотрудничество. – Режим доступа: http://www.russchinatrade.ru/ru/ru-cn-cooperation/trade, свободный.