Содержание

Введение

1. История народностей и национальных культурных традиций

2. Глобальные демографические и экономические процессы. Россия и

Кузбасс

3. Новые направления национальной политики

4. Необходимость учета национального фактора в службе деятельности

милиции

Заключение

Список литературы

Введение

Современное человечество представляет собой довольно сложную этническую систему, включающую в себя несколько тысяч различного рода этнических общностей (наций, народностей, племен, этнических групп и т.п.). При этом все они отличаются друг от друга как своей численностью, так и уровнем развития. Неравномерность социально-экономических, этнических и демографических процессов в развитии народов мира по-своему отразилась в политической карте мира. Все населяющие планету этнические общности входят в состав немногим более 200 государств. Поэтому большинство современных государств полиэтнично.

Вся эта пестрота этнической структуры закономерно порождает различного рода проблемы, противоречия, напряженность, конфликты в отношениях между народами. Одни из них носят затяжной характер и продолжаются уже несколько десятилетий, другие резко обострились в последние 10-15 лет. Практически все они являются межэтническими. Поэтому проблема этнических конфликтов актуальнейшей темой.

Цель работы:

• рассмотреть этническую ситуацию в России.

Задачами работы являются:

• изучить историю народностей и национальных культурных традиций;

• выделить демографические процессы в России и Кузбассе;

• проанализировать государственную и региональную национальную политику;

• определить необходимость учета национального фактора в службе деятельности милиции.

1. История народностей и национальных культурных традиций

Россия исторически формировалась как государство мно­гонациональное. Еще в древности Киевская Русь изначально раз­вивалась как объединение славянских, финно-угорских и иных племен, что наложило отпечаток на всю дальнейшую историю, язык, культуру, межнациональные связи русских. Специфика пос­ледних во многом определилась религиозным выбором. Русское православие всегда отличалось достаточно терпимым отноше­нием к межнациональным бракам, расовому смешению, веками накапливало опыт мирного сосуществования с другими миро­выми религиями.

Разными путями оказались народы в составе России, при­чем далеко не всегда за счет захвата территорий, чаще - благо­даря стремлению самих этих народов стать под державную за­щиту могущественного российского престола.

Национальная политика царизма, как и любого многонацио­нального по составу государства мира, во многом была ориен­тирована на формирование унитарной политической и социаль­но-экономической инфраструктуры, культурную ассимиляцию ма­лочисленных народов. Были и существенные особенности. В от­личие от европейских стран, правительство России достаточно редко проводило политику геноцида по отношению к народам, которые были присоединены насильственно (Кавказские войны XIX в., присоединение Средней Азии;. Почти все окраины вплоть до конца XIX в. сохраняли систему местного национального самоуправления и судопроизводства, традиционный образ жиз­ни, религию и культуру населения. С момента включения в со­став государства национальные меньшинства, вне зависимости от расовой принадлежности, хозяйственного уклада, религии, по­лучали равные с российским крестьянством права (статус под­данного, ясачного) и налоговые льготы. Национальная элита по­лучала статус российского дворянства России.

Само понятие "инородец", "иноверец" в дореволюционной историографии в большинстве случаев не носило налета уни­чижения для представителей малочисленных коренных народов. Объединение в рамках одной государственной структуры сотен национальностей, исключительно слабая изученность гигантских по площади районов Сибири и Севера, национального состава и этнической истории невольно предопределяли разграниче­ние народов по признаку родства ("иной род") или веры ("иная вера").¹

Интерес представляет и состав российской армии, где сто­летиями существование национальных воинских частей органич­но сочеталось с практикой освобождения от воинской повин­ности сибирских "инородцев" и народов Севера.

В области национальной политики дореволюционная Рос­сия накопила огромный опыт, в котором парадоксальным обра­зом межнациональное противостояние веками органически со­четалось с вполне зримым тяготением народов к единению.

Элементы политической борьбы на уровне национальных элит как в Центре, так и на местах несомненно присутствовали. Од­нако вражда между собственно народами не стала преоблада­ющей в российской истории. Более того, именно вхождение в состав Российской империи во многом способствовало исчез­новению межэтнических стычек и войн, объективно способствуя демографическому приросту населения вне зависимости от на­циональной принадлежности.

Дружба, сотрудничество народов России не являются пря­мым результатом политики интернационализма, осуществляе­мой правительством СССР. Их корни значительно глубже. Они рождены многовековой историей мирного сосуществования сотен народов. Этот феномен стал возможен, прежде всего бла­годаря приоритету духовно-нравственных ценностей над мате­риальными, которыми всегда отличалась российская действи­тельность. Татары, якуты, башкиры, мордва, карелы, кабардинцы, осетины, удмурты и многие десятки других народов — это не случайный и тем более не чужеродный элемент российского бытия, а составная часть истории и культуры России.

В этом плане можно говорить о формировании на ее терри­тории историко-культурной общности, когда судьбы народов были неразрывно связаны с судьбой отечества, их объединяю­щего. Можно привести массу примеров самоотверженного слу­жения чести, достоинству и благополучию России представите­лей всех российских национальностей, проявлений общности их духа, психологии и ориентации. Поэтому право служить России, называться ее гражданином (подданным) давным-давно опре­делялось и определяется не национальной принадлежностью человека, а его человеческими качествами, его готовностью слу­жить делу, служить Родине, не отказываясь при этом от своей национальной истории и культуры. Да этого отказа от него и не требовалось.

Современная Россия имеет вполне реальный шанс насле­довать традиции и опыт межнационального сотрудничества и дружбы, и его нельзя упускать. Только использовав его, можно подчинить созидательный потенциал всех народов благополу­чию и возрождению страны.

Здесь стоит вспомнить и те периоды истории, когда русские не составляли подавляющего большинства населения. И рос­сийская история дает достаточно много ярких примеров.

Стихийные миграционные передвижения русского населе­ния уже с XV в., а особенно со второй половины XVI в. (когда политические обстоятельства переставали им препятствовать), приводили к изменению национального состава страны. В XVI-XVII вв. Русское государство вобрало в себя огромные простран­ства и многие народы. Только в состав сибирской России вош­ли крупные этносы, составляющие национальную мозаику Се­верной Азии: обские угры и северные самодийцы (31,6 тыс.), северные тунгусы (36,2 тыс.), юкагиры и северо-восточные па­леоазиаты с эскимосами (34,7 тыс.). В границах Русского госу­дарства находились также северные тюркоязычные (49,7 тыс.) и монголоязычные (37, 2 тыс.) группы населения, часть манчжуров и южных тунгусов. Некоторые группы населения Сибири в это время откочевали или были насильственно уведены южными соседями в сопредельные районы. Но были и такие группы, которые сознательно приходили на государственные земли и входили в состав государства.

По своим масштабам переселение в Сибирь в XVII в. было настолько массовым, что представляло собой особую страницу не только российской, но и мировой истории. В результате при­соединения к России, ряд сибирских народов попали в условия более развитых феодальных отношений. Переселенец, прежде всего северорусский крестьянин - промышленник и пахарь, пе­ревалив через Урал, конечно, не думал о задачах государства. Само же государство не могло не опираться на переселенца. Для переселенца разгром Сибирского ханства (XVI в.) представ­лялся всего лишь одним из эпизодов вековой борьбы с "тата­рами". А возможность перебраться в Сибирь - делом сложным и многотрудным в освоении новых угодий. В результате миг­рационных перемещений русского населения на вновь осваива­емых им землях прослеживалось его сплошное или локальное расселение.¹

Образование районов со сложным этническим составом было явлением постоянным и исторически обусловленным на Восточноевропейской равнине, на Урале и в сибирских просто­рах. Определенное влияние на этнические процессы в Запад­ной Сибири оказали города, центры 20 сибирских уездов, много­численные крепости (остроги) и ясачные зимовья, основанные русскими служилыми людьми в процессе присоединения си­бирской территории к России. Русские промышленные люди, жившие менее компактно, сыграли тем не менее огромную роль в освоении обширных пространств Сибири.

Русское население Сибири по своей численности стало пре­обладать над коренным только в конце XVII в. По официальным данным 1710 г., в Сибири насчитывалось в округленных цифрах 314 тыс. русских переселенцев обоего пола, которые на 100 тыс. превосходили местное население. Из переселенцев 248 тыс. проживало в Западной и 66 тыс. - в Восточной Сибири.

Появление русских на огромных просторах Сибири существенно изменило этнографическую карту и этнические процессы в сре­де самого коренного населения. Изменение системы расселе­ния, консолидация бурятских, якутских племен стали возможны только благодаря тому, что прекратились межродовые и меж­племенные столкновения, что были определены границы наро­дов и государств в целом. Стоит отметить очень существенный момент, который не все­гда учитывается историками. Для коренного жителя Сибири лю­бой пришелец, говорящий на русском, или пришедший с рус­скими, рассматривался как русский. Однако миграция за Урал охватила не только русское население. В Сибирь продвинулись народы Поволжья (татары, башкиры, чуваши) и Севера (коми). Сюда же царское правительство высылало группы военноплен­ных (поляков, шведов, литовцев, украинцев и др). Все это спо­собствовало формированию исключительно яркой националь­ной и культурной мозаики населения Сибири. Присоединение Сибири к Русскому государству не только имело огромное значение для дальнейшего социального и эко­номического развития народов этого региона, но и определило место России в мире. Государство, распространившее свою юрисдикцию на огромную территорию от границ на западе до Тихого океана, уже к середине XVII в. превратилось в "евро­азиатское". Двуглавый орел стал символом государственной по­литики, на многие века определив ориентацию государства не только на Запад, но и на Восток.

В историю освоения Сибири XIX век и предреволюционный период XX века вошли особой страничкой. Связано это было с целенаправленной переселенческой политикой Российского го­сударства, не имеющего исторических прецедентов в мировой истории как по масштабам переселения, так и по сложности решаемых управленческих задач.

Освоение и развитие Сибири в прошлом всегда предъявля­ло особые требования к ее жителям. Здесь выжить и успешно работать всегда могли только сильные духом, трудолюбивые люди, умеющие учиться и жить в мире с коренным населением. В те­чение XIX в., с открытием к переселению сначала Амурской и Приморской областей (с 1861 г.), а с 1865 г. и кабинетских земель Алтая (куда входила и южная часть Кузбасса) в Сибирь переселились сотни тысяч крестьян из черноземных губерний. Крестьяне уходили из мест, где в прошлом были сильны крепост­нические пережитки. Продав все свое имущество, проходили ты­сячи километров для того, чтобы на новом месте начать свою жизнь с новой страницы. Не все могли адаптироваться к новым условиям, часть возвращалась. В Сибири оставались только те, кто в течение нескольких лет, отработав по найму у старожилов, могли поднять свое хозяйство.

Межнациональные отношения в предреволю­ционный период были далеко не гармоничными, что и сказалось на раскладке социальных сил в гражданской войне. Во многом основными причинами межнациональных конфликтов являлась слабость государственных структур в Сибири, не способных взять под полный контроль социально-экономические процессы и хищ­ническую деятельность представителей крупного капитала.

Стоит особо отметить, что многие современные проблемы развития капиталистических отношений как в Сибири, так и в Кузбассе, имеют прямые аналогии с дореволюционным перио­дом. История нас учит, чем это в конечном счете завершилось. Сибиряки, несмотря на высокий уровень благосостояния (в срав­нении с крестьянами европейской части России), активно при­нимали участие в революционном движении начала XX в. Одна­ко и не поддержали программ сепаратистов, направленных на раскол Российского государства.

Еще один урок истории заключается в том, что грамотная миграционная политика определяет социально-экономическое развитие региона. В результате столыпинских реформ начала XX века только чуть более половины русского этноса сохрани­лось на своей этнической территории. В Сибири, Средней Азии, Казахстане, Поволжье, Кавказе, Урале проживало 44,6% русских. Незначительная часть - за пределами России. В целом в Рос­сии, по данным переписи 1897г., русский язык назвали родным 47% населения, на другие языки приходилось: 19 процентов - украинский, 5% - белорусский, остальные языки считал родным меньший процент населения. Вместе с украинцами и белору­сами русские составляли 71% населения России. Именно бла­годаря миграции десятков народов, при преобладающей роли русских переселенцев, Сибирь к началу XX в. окончательно пре­вратилась из колонизуемой сырьевой окраины в один из наибо­лее динамично развивающихся регионов России.

Значение сырьевых ресурсов Сибири для мировой эконо­мики уже определилось в XIX - начале XX вв. Однако значимость нашего региона несоизмеримо возросла в годы советской вла­сти, определившей курс на индустриализацию Кузбасса и его активное включение в программы социально-экономического развития страны. Каждый регион Сибири имеет свои территориальные осо­бенности, характеризующиеся различными природно-климати­ческими условиями и национальной спецификой проживающе­го населения. Кузбасс отличается тем, что является наиболее населенным, урбанизированным и промышленно развитым райо­ном. Для него характерен исключительно сложный этнический состав и во многом драматичная история формирования судеб его жителей. Фактически история Кузбасса как региона, во мно­гом определяющего судьбы России, началась в послереволюцион­ный период. Сочетание этих факторов влияет на состояние и развитие народов Кузбасса, накладывает специфический отпе­чаток на национально-культурную сферу жизни людей.¹

С Октябрьской революции и гражданской войны в нашем регионе начался качественно новый этап развития. Руководство страны взяло курс на индустриализацию, создание второй пос­ле Донбасса угольно-металлургической базы. Идея В. И. Лени­на о связи уральского металла и кузнецкого угля нашла свое практическое применение в создании Урало-Кузнецкого комби­ната. Повышенный интерес к кузнецкому углю проявился в годы первых пятилеток. Здесь планировалось построить десятки шахт, заводов, фабрик.

В 20-е годы XX века основным источником рабочего класса Кузбасса явля­лось сибирское крестьянство. Более 66 тыс. человек выехало в то время из деревень на строительство индустриальных объек­тов. Незначительное пополнение рабочего класса Кузбасса в эти годы проходило за счет организационного набора (оргнабора) и партийно-комсомольского призыва, оставшегося во многом без ответа. Так, для развернутого строительства шахт и заводов в одном только г. Кемерово необходимо было 180 тыс. рабочих. В реальности насчитывалось лишь 30 тыс. человек. Планы пер­вой пятилетки в Кузбассе находились под угрозой срыва, так как численность населения у нас к 20-м годам составляла всего 200 тыс. человек. Решить кадровую проблему своими силами реги­он не смог.

Если в начале 20-х годов на территории Кузбасса прожива­ло около 200 тыс. человек, то в конце 30-х годов насчитывалось уже более одного миллиона. В конце 20-30 гг. в Кузбасс пошел огромный поток спецконтин­гента - раскулаченных, депортированных, осужденных по 58 ста­тье. Раскулаченных крестьян семьями (более 600 тыс. чел. - в среднем по 5 чел. в семье) свозили сюда из соседних террито­рий - Алтая, Томской, Новосибирской областей и т. д. Предста­вителей депортированных народов (немцев, поляков, жителей Прибалтики) вывозили из европейской части России.

Национальный состав Кузбасса пополнился и в послевоен­ный период крымскими татарами, народами Северного Кавказа, украинцами, народами прибалтийских государств. В большин­стве своем после освобождения со спецпоселения эти люди оставались жить в Кузбассе. Их трагические судьбы помогли создать особый тип межнациональных отношений. Для них было характерно настороженное отношение к политике центра, взаи­моуважение, чувство локтя, взаимовыручка, сочувствие, умение со­переживать и многие другие качества, которых порой так не достает современному молодому поколению. Не только слож­ные климатические условия, но и единство судеб кузбассовцев помогли воспитать в нашем народе чувство межнациональной и религиозной терпимости, теплоты и доверия друг другу, чувство достоинства и гордости за Кузбасс.

2. Глобальные демографические и экономические процессы.

Россия и Кузбасс

В третьем тысячелетии Россия находится на начальном этапе глобальных социальных изменений. Экономика нашего ре­гиона связана тысячами нитей с экономикой не только сопре­дельных областей, стран СНГ, но и десятков зарубежных стран. Эта связь обуславливает то, что изменения в мировой экономи­ке, политике, социальные и национальные потрясения объектив­но влияют, а в ближайшее десятилетие будут еще больше вли­ять на жизнь людей.

Сен­тябрьские события в США и целый ряд трагедий, которые пере­жила Российская Федерация, когда в результате национализма, сепаратизма, террористических актов страна потеряла десятки тысяч жизней, когда сотни тысяч превратились в мигрантов, те­ряя дома и имущество, не являлись неожиданными для серьез­ных аналитиков. Это события одного порядка. И спровоцирова­ны они демографическими и политическими процессами.

Человечество стоит на пороге исключительно сложных стратегических задач, пути разрешения которых во многом не ясны и спорны. Уже в конце 70-80-х гг. ведущие ученые мира начали бить тревогу о том, что гигантские социальные и политические изменения последних десятилетий XX в. кардинально преобра­жают мир в целом. Социальная общность десятков стран мира начала распа­даться. Распад проявляется в разных формах: политических кри­зисах и сменах правительств, форм государственных устройств и политических режимов, смене идеологий, банкротствах круп­ных монополий, выступлениях "антиглобалистов" и создании международных террористических организаций. Отчасти это - результат исключительно высоких темпов экономического рос­та европейских стран и США. Отчасти - переориентации десят­ков наций мира на самоопределение и самостоятельность в попытке достичь более высокого уровня.¹

Россияне столкнулись с этой проблемой в 90-х гг. XX в. Распад Советского Союза и образование Содружества Незави­симых Государств (СНГ), несомненно, явление мирового поряд­ка, спровоцировавшее углубление мирового кризиса. На ги­гантском пространстве, охватывающем территории бывших стран социалистического лагеря, произошло изменение форм государственного устройства и политических режимов. Произо­шел раскол постсоветского общества по имущественным, идео­логическим и мировоззренческим позициям. Укрепились пози­ции мировых религий и национальных движений, преобразую­щих повседневную жизнь десятков миллионов жителей не менее активно, чем экономическая, политическая, культурная экспансия стран Европы и США. Россия впервые столкнулась с демографической пробле­мой. Россия имеет самую низкую рождаемость (8,6%), уступая только Японии и Армении. В результате за время реформ Рос­сия потеряла более 5 миллионов человек.

Демографические процессы, уг­лубление бедности, социальные взрывы спровоцировали мощ­ные миграционные процессы. Мир стронулся, как в эпоху "Великого переселения народов". В настоящее время количе­ство беженцев и перемещенных лиц в мире больше, чем во вре­мя Второй Мировой войны. Этот процесс уже охватил Россию. По экспертным оценкам специалистов Института социально-эко­номических проблем народонаселения РАН, нелегальная миграция в стране в 2002 г. составляла примерно 9,5 млн. человек. За последние годы эти процессы взяты под контроль госу­дарства, миграция вошла в нормальное русло и стала больше определяться факторами экономического порядка.

Как обстоит демографическая ситуация в Сибири и Кузбас­се? Впервые за последние три столетия население Сибири пе­рестало прирастать. В Кузбассе, благодаря принятым мерам за последние пять лет по подъему экономики и социальным про­граммам, удалось стабилизировать численный состав населения (2002 г. - 2940,5 тыс. человек). За прошедшее десятилетие самоотверженным трудом кузбассовцев сделано исключительно много. И в это же время отрицательные демографические тенден­ции серьезно повлияли на возрастную структуру населения об­ласти. Оно, вне зависимости от его этнического состава, стре­мительно стареет. Средняя продолжительность жизни состав­ляет 62,8 лет (мужчин - 56,6 лет). Преломить этот процесс вплоть до настоящего времени органам власти не удается. Ситуация остается стабильной только благодаря миграционному прирос­ту, переселению людей из бывших республик Средней Азии и Кавказа. За последние два года в области осталось 23 тыс. миг­рантов.

К сожалению, впервые в истории негативные демографи­ческие процессы охватили районы проживания малочисленного коренного населения Кемеровской области, как шорцев, так и телеутов. Согласно Постановлению Совета Министров Прави­тельства Российской Федерации от 7 октября 1993 г. № 997, у нас определен перечень таких районов. Они охватывают всего 32 населенных пункта из 1399 по области и входят в 8 из 34 районов. Насколько глубоко зашли эти процессы, до подведе­ния итогов переписи 2002 г. сказать сложно. Связано это с не­совершенством муниципальной статистики и тем, что националь­ность не фиксируется в паспорте. Администрации городов и районов не обладают точной информацией о количестве шор­цев по населенным пунктам и районам. По результатам научных исследований, охвативших только сельские администрации Таштагольского района, относительно стабильная ситуация сохраняется в отдаленных поселках, население которых сохра­няет традиционный уклад жизни.

3. Новые направления национальной политики

Концепции национальной политики правительства Российской Федерации определяет:

• сохранение целостности Российской Федерации;

• равенство прав и свобод человека и гражданина незави­симо от его расы, национальности, языка, отношения к религии;

• запрещение любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности;

• право каждого гражданина определять и указывать свою национальную принадлежность, пользоваться национальным языком, сохранять и развивать национальную культуру, традиции, обычаи;

• предупреждение возможных межэтнических конфликтов, очагов межнациональной напряженности.

Последнее российское десятилетие наглядно отражает и новые проблемы. Связаны они с появлением политических сил как внутри страны, так и за ее пределами, заинтересованных в дестабилизации обстановки, отказе от формирующегося курса развития, построения гражданского общества и правового госу­дарства. Достаточно часто разыгрывается национальная карта, направленная на выработку платформы сепаратизма, разжига­ние межнациональной розни и религиозного противостояния. Сегодня реальной угрозой в России, как и в мире, становятся терроризм и экстремизм, маскирующийся в религиозные одеж­ды. В этих условиях политически неверно сводить возникающие проблемы исключительно к материальным. Они уходят и в ду­ховную сферу. Относиться к этому следует серьезно.

В международной практике безусловно успешными оказа­лись те народы, чья самоорганизация осуществлялась на основе национальных ценностей. Яркий пример - Великобритания, Франция, Германия, государства Юго-Восточной Азии. Там, где приоритетной была политика размывания национальной специ­фики и формирования общества на основе ценностей, предла­гаемых всей мощью государства, неизбежно возникало межэтни­ческое противостояние. Россия не стала исключением. Именно игнорирование национальных проблем в течение последнего столетия во многом способствовало распаду СССР. В результа­те и сформировались особенности современного состояния России. К ним можно отнести стремление национальных элит к национальной самореализации, настороженное отношение граж­дан к власти, проблемы в межличностных отношениях, неразрывно связанные и вытекающие из системы национального образова­ния, социального и религиозного прошлого, семейных традиций и национальной культуры в целом.

При формировании своей позиции в сфере межэтнических отношений Администрация Кемеровской области исходит из чет­кого осознания того, что власть не должна делать никакого раз­личия между этносами, что представители всех народов должны пользоваться одинаковыми правами и нести одинаковые обя­занности. Только при соблюдении этого условия возможно фор­мирование доверия населения к власти, без чего не может быть сбалансированного управления в многонациональном по соста­ву регионе. Исключением в этом отношении являются только представители коренных малочисленных народов (шорцы - около 10 тыс., телеуты - около 2 тыс. чел.), в соответствии с нормами международного права и федеральным законодательством име­ющие особый правовой статус.

В целом специфика курса региональной национальной поли­тики в наступившем столетии выражается в отказе от представ­ления о том, что она имеет второстепенный характер, размы­вается в повседневных проблемах общего социального бла­гоустройства людей. Развитие Кузбасса как многонационально­го региона возможно только в условиях межнационального мира и гражданского согласия. Это положение становится приори­тетным. Региональная национальная политика должна способ­ствовать укреплению внутренней безопасности региона.

Определенные в октябре 1990 г. на I Областной конферен­ции национальных обществ и представителей национальностей Кузбасса курс национальной политики, как и в большинстве субъектов Российской Федерации, был направлен в первую очередь на сохранение национального своеобразия области и развитие национальных культур.

В связи с этим органами законодательной и исполнительной власти Кемеровской области и были сформированы основ­ные направления региональной национальной политики:

• соблюдение конституционных прав национальных групп;

• оказание поддержки развитию национальных культур, языка;

• распространение влияния национально-культурного дви­жения на все национальные диаспоры и этнические группы;

• подготовка национальных кадров;

• содействие экономическому развитию национальных пред­приятий;

• создание рабочих мест в национальных районах;

• предупреждение возможных межэтнических конфликтов, очагов межнациональной напряженности.¹

Можно констатировать, что в области сформировалась до­статочно устойчивая тенденция распространения влияния национально-культурного движения на большую часть крупных национальных диаспор и этнических групп.

Наиболее серьезным достижением Администрации Кемеров­ской области, общественных организаций, жителей Кузбасса в последние годы стало то, что при наметившихся темпах эконо­мического роста район избежал конфликтов на национальной почве, обычных при проведении социально-экономических и политических реформ. Для области в настоящее время не ха­рактерна активизация деятельности экстремистских нацио­налистических организаций. Этого во многом помог избежать многовековой опыт совместного проживания на земле Кузнец­кой десятков народов, тот исторический путь, который прошла область за 60 лет.

В то же время политические, демографические и социально-экономические процессы диктуют поиск новых направлений в решении возникающих проблем.

Необходимость поиска ответов диктует резко меняющаяся социальная и политическая обстановка в Кузбассе. Кемеровская область имеет существенные преимущества по сравнению с со­седями. Развитая промышленность, богатые сырьевые ресурсы создают основу для устойчивого развития и перспективы роста числа рабочих мест как для населения области, так и для миг­рантов. Именно это привело к тому, что при сокращении рождае­мости, повышении смертности, проблемах занятости, оттоке час­ти населения в европейскую часть России и в зарубежные страны область сохраняет относительно стабильную численность городского населения.

Как и соседние регионы Сибири, Кузбасс привлекателен для представителей целого ряда народов стран СНГ, Северного Ки­тая и Юго-Восточной Азии. Учитывая современную демографи­ческую обстановку (устойчивый рост) и более низкий уровень жизни населения регионов, эти тенденции устойчивы. Менее развитые в индустриальном отношении регионы Сибири приня­ли первую волну мигрантов. Кузбасс в ближайшие десятилетия примет следующие.

Можно ожидать, что доля представительства народов Рос­сии и СНГ в составе населения области будет меняться. Срав­нивая статистические данные 2002 г. по представителям наро­дов Кавказа, зарегистрированных на территории Кемеровской области, с результатами переписи 1989 г., можно сделать вывод, что прирост населения только по этой группе составил около 5 тыс. человек. Исключительно высокие темпы прироста дают диаспоры выходцев из Средней Азии, республик, традиционно отличающихся высокими показателями рождаемости. В настоя­щее время по данным УПВС ГУВД КО по Кемеровской области уже зарегистрировано 3513 выходцев из Казахстана, 1515 - из Узбекистана, 1885 - из Киргизии. К притоку мигрантов надо от­носиться спокойно. Однако в связи с этим возникает задача сохранения национального мира и нейтрализации возможных межэтнических конфликтов, обычных при разграничении сфер экономической деятельности. Процесс этот неизбежен.

4. Необходимость учета национального фактора

в службе деятельности милиции

Интенсивная миграция приводит к формированию национальных диаспор, изменению этнического состава населения. К наиболее многочисленным диаспорам относятся китайская, афганская и вьетнамская; во всех субъектах РФ, граничащих с Казахстаном, наблюдается процесс заселения их казахами. Как результат, в районах проживания мигрантов фиксируются многочисленные требования о создании культурно-национальных автономий, имеют место факты проникновения представителей диаспор во властные структуры, экономику, банковскую и финансовую деятельность.

По некоторым оценкам, представителями азербайджанской, ар­мянской, грузинской и ряда других диа­спор, локализующихся на территории России, ежегодно за рубеж перечисляют­ся денежные доходы, в полтора-три раза превышающие бюджет стран их исхода. В то же время большая часть мигрантов относится к категории малообеспечен­ных, не защищенных в социальном и пра­вовом отношении, а потому находящихся в стрессовом состоянии людей, в связи с чем они составляют устойчивый источник пополнения этноорганизованных крими­нальных группировок.

Незаконно прибы­вающие в Россию мигранты, как правило, занимаются нелегальной, уголовно нака­зуемой деятельностью. По данным МВД РФ, рост общего числа ежегодных пре­ступлений, совершаемых негражданами, по России составил с 308 в 1991 г. до 40 570 в 2003 г. Сибирский федеральный округ (СФО) - один из наиболее сложных суперрегионов России. Так, если в целом по стране рост миграционной преступнос­ти составил 9,6 %, то в субъектах РФ на территории Сибирского суперрегиона -19,7 %. При этом отмечается высокая латентность преступлений, совершенных мигрантами.¹

Особая криминальная активность зафик­сирована со стороны транснациональных преступных сообществ (китайские триа­ды), этнокриминальных и трансграничных группировок. Криминальные мигранты на территории СФО устанавливают устойчи­вые связи с региональной российской организованной преступностью, что в принципе соответствует общей тенденции криминальной глобализации обществен­ных отношений в мире. Ярко выраженная криминальная субкультура, которой проти­востоят общепринятые ценностные ори­ентации, стереотипы мышления и поведе­ния, мировоззрение российского общест­ва, превращают криминальную миграцию в своего рода антисистему.

Особенно опасным становится ее "культурный" ас­пект, имеющий глубинный по своим по­следствиям негативный характер воздей­ствия на общество и государство.

Это принципиально новое антисоциаль­ное явление. Транснациональные пре­ступные сообщества, этнокриминальные, трансграничные группировки и преступ­ные региональные образования в СФО представляют собой иерархические орга­низации с жестко централизованным принципом управления. Их "сильной сто­роной" являются: жесткая дисциплина, высокая управляемость, эффективная си­стема защиты и устойчивые каналы полу­чения прибыли. К числу "слабых сторон" такой организации можно отнести отсут­ствие обратной связи как по горизонтали, так и по вертикали; низкий уровень про­гноза развития ситуации и неспособность к генерации задач; слабая адаптивность к новым условиям; отсутствие резерва для замены лидеров, а также возможностей для маневра ресурсами и средствами.

Очевидно, начальный этап их деятельно­сти характеризовался попытками раздела сфер криминального воздействия и коор­динации своих действий. По некоторым данным, в настоящее время складывается структура координированного управления системой этноорганизованных и транс­граничных преступных группировок, транснациональных сообществ и отдель­ных представителей региональной рос­сийской преступности. Последние, рас­пространяя влияние за рубежом, приобре­тают системообразующий и видовой при­знак миграционной преступности. При этом начинают выполнять работу по орга­низации, координации, целенаправленно­му воздействию на условия, способствую­щие усилению криминальной миграции и достижению поставленных целей. На этом этапе формируется организованная миг­рационная преступность, представляющая собой систему с децентрализованным принципом управления. Такие системы устойчиво функционируют в любых, но не экстремальных условиях. Инициативность, способность к самоорганизации, гибкость элементов структуры и т. д. обеспечивают на определенном этапе развития высо­кую эффективность преступной деятель­ности. Вместе с тем низкая управляе­мость такой организации, неспособность к систематическому и полному анализу ситуации, превалирование индивидуаль­ного компонента и т.д. обусловливают дальнейшую трансформацию организо­ванной миграционной преступности.

Она может пойти по пути как жесткой структуризации, так и альтернативного построения структур с высокими адаптив­ными возможностями, способных опера­тивно перестраиваться.

Анализ состояния и тенденций развития миграционной преступности позволяет го­ворить о ней как о сложившейся антисистеме и обосновывает необходимость проработки теоретических вопросов ее криминологического предупреждения.

Система предупреждения миграционной преступности должна строиться с учетом угроз безопасности России. Очевидно, в своей основе эти угрозы не носят военно­го характера. К числу наиболее опасных факторов следует отнести:

а) увеличение потока незаконной миграции (китайцев, афганцев и представителей других азиат­ских государств);

б) незаконное переме­щение через границу наркотиков, оружия, "живого" товара и т.д.;

в) резкую активи­зацию криминальной миграции (трансна­циональная и трансграничная преступнос­ти, этноорганизованные группы и т.д.);

г) все более широкое вовлечение терро­ристическими группировками мигрантов в свою деятельность;

д) рост масштабов незаконного промысла и вывоза биоре­сурсов и т.д.

Анализ состояния миграционной пре­ступности, в том числе на территории СФО, убеждает, что существующая систе­ма нейтрализации этих угроз малоэффек­тивна. На примере Сибирского региона можно выделить ряд наиболее актуаль­ных направлений по предупреждению миграционной преступности, в частности:

а) разработку концепции и правовой по­литики;

б) координацию в пределах феде­рального округа деятельности правоохра­нительных органов;

в) организацию взаи­модействия федеральных органов испол­нительной власти, осуществляющих защи­ту и охрану экономических и иных интересов России, с территориальными органа­ми;

г) поддержание взаимодействия по предупреждению миграционной преступ­ности с полномочным представителем Президента РФ в СФО и органами власти.

К числу неотложных задач на федераль­ном уровне следует отнести разработку законов по противодействию криминаль­ным угрозам и упрочнению внутренней безопасности общества - федеральных законов о борьбе с миграционной пре­ступностью, о предупреждении легализа­ции доходов, полученных преступными способами, об ответственности за неза­конные трансфертные операции и т.д.

Заключение

Опыт Сибири свидетельствует, что мирное со­существование народов возможно. Изменение национально­го состава не обязательно провоцирует возникновение межэт­нической напряженности. Более того, миграционные процессы в развитых странах иногда стимулируются государством для решения возникающих социальных проблем. Многонацио­нальный состав европейских и американских городов при раз­витии такого зла, как этническая преступность, в значительной мере определил интенсивный характер развития частного пред­принимательства, городской инфраструктуры, городской культу­ры, пополнения бюджетов городов и регионов.

Анализ современного состояния миграционной преступности позволяет говорить о ней как об угрозе национальной безопасности России. Преду­преждение миграционной преступности - одна из актуальных проблем криминологической теории, значимость которой в условиях криминаль­ной глобализации мира неизмеримо возрастает.

Развитие интеграции в современном мире, обусловленное политическими и социально-экономическими изменениями, происшедшими за последнее десятилетие, усиливает миграционные процессы. Как показывает анализ, они характеризуются нарастанием противоречий. Так, с одной стороны, экономическая глобали­зация стимулирует международные пере­мещения, а с другой - обусловливает ин­тенсивную криминализацию обществен­ных и экономических отношений и, как следствие, ужесточение миграционных режимов принимающих стран.

По экспертным оцен­кам, сейчас общее число незаконных мигрантов в России составляет от полу­тора до трех миллионов человек более чем из 60 стран мира.

В поиске путей и подходов в реализации курса региональ­ной национальной политики особое значение приобретает подготовка работников милиции, способных быстро и эффектив­но решать возникающие проблемы в области межнациональных отношений. В течение десятилетий в Рос­сии отсутствовала система подготовки кадров в области на­циональной политики, сориентированных на работу в силовых структурах, сталкивающихся с этой проблемой каждодневно при исполнении служебных обязан­ностей.

Мир меняется, и это требует создания более гибкой и профессиональной системы. Мировой опыт показывает, что толь­ко чет­кое и быстрое реагирование, вовремя предпринятые меры в сложных ситуациях во многом могут нивелировать социальные конфликты. В этом контексте подготовка кадров милиции ста­новится одной из приоритетных задач как социальной, так и национальной политики.

Список литературы

1. Красникова Е.А. Этика и психология профессиональной деятельности. – М.: ФОРУМ, 2004.

2. Многонациональный Кузбасс (История, практика) / Департамент национальной политики и общественных отношений Кемеровской области. - Кемерово, 2003. – 160 с.

3. Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология. – М.: Академия, 2000. – 302 с.

4. Собольников В. Миграционная преступность и её предупреждение // Законность. – 2005. - № 8. – С. 39-40.