Введение
Одним из наиболее серьезных инструментов политического влияния на СМИ должны, по определению, быть пресс-службы государственных органов власти или некие другие PR-структуры (Public Relation) в их составе. В классическом понимании работы СМИ, их субъектного и функционального наполнения, функции PR-подразделений государственных структур ограничиваются информированием общества об их деятельности. Однако, технический прогресс, постоянно предоставляет СМИ, структурам по большей части коммерческим, восприимчивым к «ноу-хау», новые возможности для получения, анализа и распространения информации (с каждым днем становящейся все более влиятельным фактором социально-политических процессов), и осуществления обратной связи с потребителем информации в режиме реального времени. СМИ становятся все более самостоятельными и независимыми, как в экономическом, так и в политическом аспекте.
Воздействие на журналистов в интересах безопасности страны
С другой стороны, государственные структуры не могут своевременно реагировать на растущее влияние СМИ. В технологическом аспекте это затруднено тем, что любое оборудование или программное обеспечение должно пройти большое количество проверок и иметь целый ряд сертификатов и лицензий, прежде чем начнется его использование в госструктурах. Правовые ограничения работы СМИ (не считая закона «О государственной тайне») либо применимы к отдельным случаям, несущим открытую, прямую угрозу национальной безопасности (например, распространение в эфире информации о расположении позиций спецназа во время проведения антитеррористической операции), либо не применимы вовсе, как технически, так и юридически (неопределенность, расплывчатость понятий, использованных в законах).
Именно по этому пресс-службы органов государственной власти должны стать основным политическим инструментом защиты интересов национальной безопасности РФ в информационном пространстве. Они должны стать более мобильными, более оснащенными как в техническом смысле, так и в кадровом. Должно расшириться их функциональное наполнение. Помимо информирования общества о работе органов власти, на их PR службы должны быть возложены функции постоянного мониторинга и анализа текущей работы СМИ и, что еще важнее, динамики их работы за периоды времени (чтобы выявить степень лояльности медиа-структур и отдельных журналистов к государству а так же их технологических возможностей и степени лояльности к «противнику»).
Необходимо проведение разовых и очередных мероприятий (круглых столов, конференций и семинаров м т.д.) с участием представителей СМИ, общественно – политических организаций и коммерческих структур. Не менее важным элементом работы пресс-служб должна стать политика информационной спекуляции, благодаря которой возможно как наладить со СМИ взаимовыгодное сотрудничество, так и упреждать появление информации не являющейся секретной, при этом несущей угрозу национальной безопасности, а так же грамотно опровергать уже вышедшую в эфир (печать, на сайт) информацию и свести на нет ее эффект.
Информационная деятельность по обороне государства в локальных конфликтах
События в ночь с 7 на 8 августа 2008 года в Ю. Осетии изменили не только отношения между двумя народами, отношения в целом регионе, но и мире тоже. Грузинское политическое и военное руководство, используя информационный занавес открытия летних Олимпийских игр в Китае попыталось решить «проблему» Ю. Осетии военным способом.
На начальном этапе слабость позиций и действий России в инфопространстве предопределила такой результат, что еще до начала боевых действий общественное мнение стран Европы и США было готово признать Россию агрессором. Заметим также, что высшие политические деятели ряда зарубежных стран фактически оказывали всяческую поддержку руководству Грузии, в том числе и информационную. Следует отметить и оценку событий на Кавказе общественностью отдельных стран. Сегодня, когда телевидение, Интернет и СМИ стали действительно «массово доступны», значительная часть населения развитых стран мира – в основном в возрасте до 35–45 лет – всецело зависят от них и именно на их основе формируют свое мнение и отношение к тем или иным событиям. Это общеизвестный факт, за которым, впрочем, кроется факт иной, незаметный: эти люди составляют основной «костяк» избирателей в таких странах и принадлежат к тем, кто принимает или готовит основные решения.
Последние же принимаются как раз на основе полученной информации и сформированного отношения к тем или иным событиям. Например, после ввода дополнительного контингента российских войск в зону конфликта интернет-сайты и всевозможные «блоги» буквально «взорвались» возмущенными сообщениями, осуждавшими «агрессию имперской тоталитарной России против маленькой свободолюбивой Грузии», которая-де не просто восстанавливает свою территориальную целостность, а еще и защищает южные рубежи РФ от «террористов и бандитов». Причем такие слова подавались не только от имени россиян, живущих за границей, но и от имени наших граждан, проживающих на территории России (об иностранных же авторах и говорить не приходится).
Были ли это реальные авторы или же умело законспирированные «солдаты» информационной войны, определить достаточно сложно. Но почему у них на поводу пошли те отечественные СМИ, материалы которых в ходе «пятидневной войны» носили откровенно или почти откровенно антироссийскую направленность? А таких оказалось немало, в основном этим «грешили» он-лайн СМИ, имеющие впрочем, намного большую доступность, а потому оказывающие больший информационный эффект, чем их более старшие печатные «собратья».
Стоит задаться вопросом, что было сделано, Министерством обороны, как одним из главных участников миротворческой операции? Проведенный автором анализ публикаций на официальном сайте Минобороны – www.mil.ru, показал следующую картину. Апогей присутствия информационных материалов о ходе вооруженного конфликта в Ю. Осетии на сайте Минобороны мы можем наблюдать 9 августа, это и понятно, нормальная информационная динамика, отражающая развитие событий. Но, потом почему-то пошел явный спад. Хотя при таком достаточно успешном развитии военных действия, информационный поток должен нарастать. Отдельно стоит назвать 17 и 24 августа, здесь явные провалы, при простой работе с календарем, становится ясно, что эти дни были воскресными. Война войной, а обед по расписанию. В целом же вооруженный конфликт показал, что в начальный период боевых действий, наблюдался явный провал в информационной деятельности со стороны России.
Этому можно найти несколько обоснований. Или в Минобороны вообще не знали о готовящемся вторжении, и структуры органов информационного обеспечения Вооруженных Сил долго «раскачивались». Либо же имелась информация о планах грузинского руководства, а Минобороны пустило все на самотек, как обычно, не придав этому должного значения. Вооруженный конфликт еще раз показал, что без должного информационного обеспечения своих действий органами государственной власти, или, в нашем случае, Минобороны России, достичь успеха за короткий срок почти невозможно. Благо то, что для России вооруженный конфликт скоротечным и победоносным. В противном случае информационная машина, запущенная Саакашвили, при явной поддержке со стороны ведущих мировых держав могла бы серьезно ухудшить имидж России в глазах мировой общественности и отдельных иностранных граждан.
Отметим, что относительный успех по освещению вооруженного конфликта в Ю. Осетии внутри информационного пространства России руководство страны и Минобороны имело. Успех по разъяснению сложившейся ситуации зарубежной общественности может быть признан лишь отчасти. Хотя отдельные островки успеха в зарубежном информационном пространстве были. В частности испанские блогеры во многом были на стороне России.
А вообще-то, для того чтобы успешно действовать в информационном пространстве, необходимо осознавать, что без должного информационного обеспечения своих действий успеха не видать. Вооруженный конфликт в Ю. Осетии еще раз тому подтверждение. Без развития информационных структур в МО РФ, без осознания важности их функционирования, поддержки среди населения, как внутри страны, так и за пределами будет достичь достаточно тяжело.
Информация и ее роль в политическом противостоянии
Целью данной работы является анализ того, как с переходом России от тоталитарного режима к строительству демократической государственности изменился характер российского информационного политического пространства, а также информационно-коммуникационных технологий, применяемых в рамках этого пространства и за ними.
На сегодняшний день информационные технологии представляют собой не просто условие или инструмент для осуществления деятельности в сферах экономики, культуры или кибербезопасности. Это ещё и средство, благодаря которому можно повысить эффективность государственного управления, местного самоуправления и непосредственно дальнейшего развития демократии в России. Таким образом, речь идёт как о федеральном уровне (выборы в Государственную Думу Российской Федерации), так и об уровне региональном (губернаторские выборы в субъектах Российской Федерации).
Сегодня избирательная кампания представляет собой состязание технологий воздействия на общественное сознание и мнение, которые становятся главной «мишенью» для средств массовой информации, когда те используются как инструмент политического маркетинга.
Палитра таких технологий становится всё богаче. Сложно говорить уже только о конвенциальных и неконвенциальных методах. Необходимо выделять «полутона» в политических технологиях.
Выбор технологий становится всё шире: дискредитация противника, применение приёмов, изучаемых в рамках так называемой румологии, различные психологические методы манипулирования сознанием избирателей, осуществление качественного политического «пиара» и имиджмейкинга и многие другие методы и средства.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что в течение последних двух десятилетий информационная составляющая являлась неотъемлемой частью политической борьбы в России. Более того, политические процессы в современной России можно смело называть зависимыми от их коммуникационного и информационного содержания, а также от природы и строения информационно-политической сферы общественной жизни. Это, в свою очередь, нередко приводит к вынужденным изменениям в существующем избирательном законодательстве.
Информационная война в политике современного мира
Термин «информационная война» в последние годы прочно вошел в политическую лексику и активно употребляется как в научной литературе, так и в СМИ. Однако встречается масса различных его трактовок, что свидетельствует об отсутствии общепринятого определения информационной войны. В условиях современного мира, подверженного процессам глобализации и углубления информатизации, влекущих возникновение информационных пространств различного уровня, конфликты перемещаются из традиционного физического пространства в принципиально иное – киберпространство, а потому исследование сущности информационных войн становится одним из самых актуальных направлений научных исследований.
Как в недавней истории, так и непосредственно в наши дни можно наблюдать множество примеров ведения информационной войны как на уровне государств («информационно-психологические операции» США в Ираке, грузино-юго-осетинский конфликт), так и на личностном уровне (очевидно, что современный человек ежедневно сталкивается с потоком самой разной информации, которую на него обрушивают СМИ).
Существуют различные теоретические подходы относительно социально-психологических аспектов информационной войны: «теория зависимости» Г. Лассуэлла, по которой человек абсолютно беззащитен перед манипуляцией СМИ; или концепция П. Лазарсфельда, который говорит о более сложном воздействии на потребителя информации через т.н. «лидеров мнений»; «теория средства» М. Маклюэна, согласно которой новые информационные технологии приводят к сменам парадигм восприятия человеком окружающего мира, и другие. Все они сходятся в одном – информационная среда обладает огромным влиянием, как на индивидуальное, так и на массовое сознание, и заинтересованные группы людей, естественно, этим активно пользуются. Обычно в широком смысле информационную войну рассматривают как комплексную стратегию достижения информационного превосходства при противоборстве в конфликте путем воздействия на информационную среду противника при одновременном обеспечении безопасности собственной информационной среды.
Как показывают последние исследования в этой области, можно выделить некоторые характерные черт информационной войны: универсальность (может применяться на различных уровнях – от личностного до международного, и при использовании различных средств); завуалированность (субъекту информационной войны не всегда очевидно деструктивное воздействие, такую войну необязательно объявлять); масштабность (чем более развиты информационные технологии, тем масштабнее урон от подобной войны и тем больше объектов в неё вовлечены); перманентность (ведется и в мирное время, и, собственно, в военное); превентивный, упреждающий характер (по сути, любой конфликт начинается информационной войной, а далее уже может следовать непосредственно «физическое» воздействие, уничтожение).
Из этого следует необходимость мер по обеспечению государством информационной безопасности – защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от преднамеренных или непреднамеренных воздействий в той или иной форме. Причем данные меры, безусловно, должны быть комплексными, а реакции на стремительно меняющуюся среду и постоянное появление инновационных технических средств и инструментов информационной войны – быстрыми и, по возможности, даже опережающими. Многие страны мира сейчас активно разрабатывают и применяют комплекс мер по защите своего общества от «информационной интервенции», осуществляемой, как известно, со стороны «монополистов» в этой области – США, Китая, Японии, стран Европы.
Заключение
Россия, к сожалению, пока не принимает существенных мер в этой сфере. Для нашей страны помимо усиления государственного участия в решении проблемы, выработки национальной стратегии и осуществления адекватной информационной политики, актуальна работа по привлечению к ней внимания общественности, подготовке специалистов в этой области и созданию мощной научно-исследовательской базы.
Примером может послужить отмена выборности глав субъектов Российской Федерации, одной из причин которой является негативная сторона информационной составляющей политической борьбы.
Список литературы
Байханов И. (2008) Электоральное поведение и исторические традиции // «Журнал о выборах», №6.
Балытников В. (2005) Четвёртая власть: правовое регулирование // ОНС, №6.
Белкин С.В., Воронин В.В., Устименко С.В. (2009) Интернет и власть // Власть, №9.
Большаков С.В., Головин А.Г. (2007) Информационное обеспечение выборов и референдумов в Российской Федерации. М.: РЦОИТ, Издательство «Весь Мир».
Большаков С.В. (2006) Избирательные информационные правоотношения // Право и власть, №2.
Веденеев Ю.А. (2008) Средства массовой информации и избирательный процесс // Журнал о выборах, №2.
Вешняков А.А. (2007) Пресса – важнейшая часть избирательной системы России // Журналист, №8.
Евстафьев В., Лисовский С. (2004) Политические коммуникации в период избирательной кампании // Дайджест-маркетинг, №1.
Посол США на Украине обвинил Россию в агрессии против Грузии и похвалил Ющенко с Тимошенко // http://www.nr2.ru/crimea/192653.html.
Щербаков В. Спецпропаганда отсиделась в кустах. Минобороны проиграло информационную войну // Независимое военное обозрение. – 2008. – 22 августа.
Яковлева А. Население «мобилизовалось» вокруг власти // Независимая газета. – 2008. –19 августа.
Закон РФ от 21 июля 1993 г. №5485–1 «О государственной тайне»
Закон РФ от 27 декабря 1991 г. №2124-I «О средствах массовой информации»
Н. Луман. Реальность массмедиа. М. Праксис. 2008.
И.И Засурский. СМИ и власть. Россия девяностых. М. 2008.
Г.Г. Почепцов. Связи с общественностью в политике и государственном управлении. М. 2006
Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М., 2008.
Лазарсфельд П. Измерение в социологии // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М., 2007.
Лассуэлл Г. Психопатология и политика. М., 2005.
Расторгуев С.П. Информационная война. М., 2009.
Цыганков П.А. Теория международных отношений. М., 2007.