В X веке Европа переживает период экономической и политической консолидации. Вплоть до «эпохи эпидемий» XIV столетия она находится в состоянии относительного мира, спокойствия и роста благосостояния. Совершенствование техники в сельском хозяйстве, в частности, переход к технологии «трхполья», обеспечили удовлетворение базисных потребностей населения и дали ему возможность заняться другими вещами, а именно — торговлей и ремеслом. Оживление торговли в средиземноморском ареале, переход от меновой торговли к денежной - все это привело к росту значения городов.
На территории будущей Швейцарии именно на это время приходится рост старых церковных центров, превратившихся в оживленные города - Женева, Лозанна, Зиттен, Кур, Базель, Констанц. В XI веке к ним добавились укрепленные монастырские комплексы Шаффхаузена и Санкт-Галлена, имперские «наместничества» римского происхождения Цюрих и Золотурн, а также основанные царингской феодальной знатью в 1120 году Фрайбург им Брайзгау (современная федеральная земля ФРГ Баден-Вюртемберг) и в 1191 году — Берн.
Таким образом, X-XI века входят в историю как эпоха массового укрепления городской формы жизни. Образовывается густая сеть городских поселений. В центральной Швейцарии, в частности, на каждые десять километров дорог приходилось два поселения городского типа.
Параллельно с городами развиваются и, как правило, не обладавшие укреплениями, места проведения регулярных рынков и ярмарок, прежде всего в приальпийских областях. Тем не менее, следует отметить, что, как бы бурно не развивались города, население «швейцарских» земель оставалось преимущественно крестьянским. Так, в Базеле жило всего от д до 12 тыс. человек, в Женеве — от 4, 5 до 8, 5 тыс. человек, Цюрих, Берн, Лозанна насчитывали едва ли по пять тысяч жителей.
Вышеописанным тенденциям в экономике соответствовала политическая тенденция, направленная на обособление городов. Изначально города находились в собственности крупных землевладельцев, будь то епископы, герцоги или графы. В XII-XIII веках основные функции городского управления — контроль за рынком, караульная служба и т.д. - постепенно переходят в компетенцию городских советов.
Вопрос выборов в городские советы всегда являлся поводом к конфликтам между городом и внешней властью. Поэтому главной целью политики каждого города было как можно скорее избавиться от влияния местных епископов, графов и прочих «господ» и попасть под непосредственное управление германского императора, получив, при этом, в свои руки контроль над судом, чеканкой монет и т.д.
Такого рода тенденция была характерной для всей Европы того времени. На территории будущей Швейцарии первыми городами, которым удалось достичь этой цели, были Цюрих, Берн и Золотурн. В 1218 году, после пресечения линии царингеров в результате смерти бездетного герцога Бертольда V Царингера, эти города отошли под непосредственное управление германского императора Фридриха II.
Вслед за ними тем же путем последовали Базель (1390 г.), Шаффхаузен, Люцерн и Цуг (1415 г.), Санкт-Галлен (1415/1457), Фрайбург им Брайзгау (1478), Кур (1464/1526), Женева (1504/1534). Эти города образовали своего рода юго-западный фланг Священной Римской империи. В Эльзасе в это время насчитывалось десять имперских городов, в швабской области — сорок. Получение статуса имперского города было, как правило, результатом долгой и тяжелой борьбы городов с местной знатью и не менее тяжелых переговоров и торговли с императорской стороной, которые вполне могли, как это было в случае с Лозанной, и не закончиться успехом.
Применительно к «швейцарским» реалиям «землями» следует называть замкнутые, как правило, долинные, области крестьянского расселения, тяготеющие к полной самостоятельности и находящиеся под непосредственным управлением императорской власти в смысле отправления военной службы, уплаты налогов и т.п. Нередко «земли» находились в союзах между собой и имели собственный суд.
На территории будущей Швейцарии такие свободные крестьянские поселения существовали, прежде всего, в районе нынешнего кантона Ааргау и в северо-восточных областях страны. Большинство же крестьян находилось, как правило, в военной и административной зависимости от какого-либо светского или церковного «господина». Тенденция была такова, что в тот период (Х-ХШ вв.) количество свободных крестьян скорее уменьшалось, а в некоторых областях они вообще исчезали на некоторое время.
Тем не менее, существовал особый тип свободного крестьянина — «свободный корчеватель». Потребность в новых площадях и строительных материалах вела к тому, что тот или иной землевладелец или епископ образовывали «команды особого назначения», в задачи которых входила заготовка леса и расчистка площадей в малонаселенных областях предгорий Альп и Юры. Руководимые, как правило, знатным лицом, эти «команды» превращались в своего рода отряды колонизаторов, которым за их работу жаловались некоторые свободы и привилегии. Один из первых значительных всплесков «колонизационной» деятельности приходится на период XIII-XIV веков, когда происходит переселение немецко-говорящих валлийцев из Верхнего Вале в район Бернских Альп.
Особенно интенсивная политическая жизнь наблюдается в этот период в долинах вокруг Фирвальдштетского озера. Связано это было, во-первых, с открытием приблизительно в 1230 году регулярного сообщения через перевал Сен-Готтард, в результате чего земли будущих кантонов Швиц, Унтервальден и Ури превратились в территории, через которые начали двигаться мощные транспортные потоки с севера Европы на юг и обратно, а также с бесконечными спорами относительно господства над альпийскими тропами и перевалами, из которых наиболее известен конфликт жителей земли Швиц с монастырем в г. Айнзидельн.
Кстати, строительство знаменитого впоследствии «Чертова моста» через реку Ройсс в ущелье Шоленненшлухт, обеспечившего сквозной проход через Сен-Готтард, стало возможным именно благодаря вышеупомянутым валлийцам, которые, переселившись в ходе «колонизационной» миграции в предальпийские области будущего кантона Ури, принесли с собой технику строительства горных мостов. Можно сказать, что именно «Чертов мост» и привел, так или иначе, к образованию Швейцарской Конфедерации.
С улучшением транспортной инфраструктуры и открытием новых возможностей сбыта, жители этих областей начинают заниматься преимущественно альпийским скотоводством, продавая сыр, масло и мясо как в близлежащие города, так и тем, кто двигался по вновь открытой трассе либо в сторону перевала Сен-Готтард, либо, наоборот, пробирался от перевала по направлению к германским землям. Кроме того, здесь создавались особенно благоприятные условия для политического и экономического развития. В частности, образуются первые «товарищества», в которые объединялись корабелы, занимавшиеся судоходством по Фирвальдштетскому озеру, а также так называемые «зоймеры» — профессиональные проводники и ходоки через Альпы. Отметим и еще один немаловажный фактор - поскольку для скотоводства требовалось гораздо меньше людей, нежели для земледелия, оказавшееся «лишним» население этих мест начинает активно наниматься в качестве солдат к тем, кто готов был оплатить их военные услуги.
В течение XII-XIII веков различные альпийские поселения, деревенские общины, группы «свободных корчевателей» начинают объединяться в некие «прото-союзы» («Communitates» или «Universitates»), руководимые местными родами знати. Так, на земле будущего кантона Швиц возвышается род Штауффахеров, на земле Ури — род Аттингхаузенов, в Унтервальдене — род Вольфеншиесен. Подобного рода «прото-союзы» были в то время характерны и для других частей Европы, в частности, для немецкого Фрисланда, для Швеции и Норвегии.
Но лишь немногие из них достигали заветной цели, а именно, попадания под непосредственное императорское управление. В Швейцарии это удалось «прото-союзу» Ури в 1230(31) году и «прото-союзу» Швиц в 1240 году. С тех пор эти «свободные имперские» земли получили право иметь собственную печать, собственное знамя, собственное войско и собственный суд. Главы местных знатных родов («ландаманы»), поставленные во главе этих догосударственных объединений племенного характера, брали на себя роль правящих чиновников.
В 30-70 годы XIII века Священная Римская империя переживает эпоху Великого Междуцарствия (Interregnum). После того, как императору Рудольфу, в 1278 г. подчинившему себе Австрию, удалось сделать род Габсбургов самым могущественным родом Империи, вступает в период расцвета и герцогство Швабское. Традиционная швейцарская историография исходит из того, что города и земли, расположенные на пространстве между Боденским озером, рекой Заане и перевалом Сен-Готтард, оказались в тот период перед дилеммой - либо смириться с территориальными притязаниями швабско-габсбургских правителей, либо найти для себя какой-либо «альтернативный» источник высшей, «покровительственной», власти. Иными словами, вопрос стоял следующим образом: вести ли союзам земель и городов свою политику против Империи, или в согласии с ней.
Таким образом, в середине-конце XIII века на северной стороне Альп, во многом по примеру верхнеитальянских коммун, стали образовываться «межгородские союзы», целью которых было обеспечение регионального мира и спокойствия, а также взаимное оказание военной, экономической и политической помощи. Такие союзы заключались на определенное время, срок их жизни зависел от актуальной политической ситуации. Отметим опять же, что явление «межгородских союзов» было характерно для всей Европы того времени. Вспомним только союз городов, расположенных на берегах Северного и Балтийского морей (Ганзейский союз), городские союзы Фландрии, Нижнего Рейна, в Эльзасе, вокруг Боденского озера, на бургундских землях.
С точки зрения будущих судеб Швейцарской Конфедерации необходимо, однако, обратить внимание на три следующих городских союза. Во-первых, речь идет о «клятвенном товариществе» бургундских городов во главе с Берном, ставший ядром будущей «франкоязычной» Швейцарии, во-вторых — о союзе городов вокруг Боденского озера, в-третьих, о горно-крестьянском «товариществе» городов бассейна Фирвальдштедского озера.
Союз бургундских городов вокруг Берна имеет свои корни во времени царствования последних царингеров, а именно, приблизительно в году 1218-ом, когда образовывается союз между Берном и Фрибуром. В 1243-1245 годах возникает другой союз, между городами Берн, Фрибур, Муртен и Аванш. 50 лет спустя складывается третий «бернский городской союз», куда входят Золотурн, Биль, Лаупен, Фрибур, Муртен, Пайерн и примкнувший к ним «имперский город» Хасли, расположенный на перевале Гримзель.
Эти союзы лежали на границе, разделяющей зоны влияния Габсбургов и графов Савойских. Берн вел в эти годы политику искусного лавирования между ними. В 1339 году в битве под Лаупеном ему удалось разгромить коалицию городов и знати во главе с Фрибуром. Именно с этого времени начинается рост могущества Берна, любые союзы с которым заканчивались отныне территориальной интеграцией и потерей самостоятельности. Избежать этой судьбы удалось на первых порах только Золотурну, Билю и Фрибуру.
Союз городов Боденского озера был, по большей части, союзом равноправных партнеров, объединением «имперских» городов. Состав союза и его лидеры постоянно менялись, однако сам по себе союз просуществовал достаточно долго, вплоть до периода Реформации, опираясь на постоянных его участников — Цюрих, Шаффхаузен, Юберлинген, Констанц, Линдау и Санкт-Галлен. «Боденский союз» проводил временами активную политику экспансии на северо-восток, в сторону исторической местности Алльгой и реки Дунай, конфликтуя с городами Ванген, Равенсбург, Биберах и Ульм. Кроме того, вокруг Цюриха, как самого мощного из городов «Боденского союза», стала постепенно возникать сеть политических и экономических связей с городами и «землями» предальпийских областей, вплоть до перевала Сен-Готтард. Влияние Цюриха распространялось и на земли нынешней Западной Швейцарии.
Стоит не забывать, что солидарность между городами, входящими в такие союзы, всегда была относительной и в целом недолгой, что и объясняет «текучесть» этих городских объединений. Связано это было с порой резкими изменениями расстановки политических сил внутри того или иного города, с непредсказуемостью имперской политики, с меняющимися экономическими рамочными условиями. Кроме того, города были, как правило, изолированы. Между членами одного и того же союза очень часто простиралась «чужая» территория, а политика территориальных приращений почти никогда не стояла на первом месте списка главных политических целей. Города, как правило, были заинтересованы, прежде всего, в развитии торговли и промышленности.
Прежде чем перейти к истории возникновения третьего «городского союза», а именно, союза городов и «земель», располагавшихся на территории нынешних кантонов Ури, Швиц и Унтервальден в бассейне Фирвальдштетского озера, следует более внимательно рассмотреть роль рода Габсбургов. Это сделать совершенно необходимо, поскольку, начиная тему союза «трех лесных кантонов», мы вступаем в область многочисленных политических и исторических мифов, характерных для швейцарской, а потому, неизбежно, и для мировой историографии.
Итак, вспомним еще раз, что корни габсбургского императорского рода находятся в нынешнем Эльзасе. То, каким образом Габсбурги укрепились на территории нынешнего кантона Ааргау, до сих пор остается не совсем ясным. Версия «брачного» приобретения этих земель в габсбургскую собственность пока не находит никаких доказательств в источниках. Первым Габсбургом, деятельность которого была документально отмечена на территории Ааргау, был граф Ланцелин (или Канцелин), умерший в 991 году. Его резиденцией был небольшой замок Альтенбург (около нынешнего города Бругг).
Крепость Габсбург, расположенная в трех километрах от Альтенбурга, возникла к началу XI века. Она служила уже одному из следующих поколений Габсбургов, наиболее заметными представителями которых были графы Ратбот и Рудольф I, а также Вернер, епископ Страсбургский. Насколько важными для Габсбургов были земли в Ааргау, показывает основание в 1027 году монастыря Мури, к которому были «приложены» щедрые и обширные семейные владения, простиравшиеся до областей центральной (внутренней) Швейцарии.
В XI-XII веках влияние Габсбургов в Ааргау оставалось, тем не менее, достаточно скромным, прежде всего, из-за серьезной политической конкуренции со стороны графов фон Ленцбург, чьи владения простирались в основном на запад от Ааргау, в сторону нынешнего кантона Юра, а также на юг, вдоль течения реки Ройсс, которая и являлась естественной границей их владений.
Сами Габсбурги основной своей резиденцией сделали одноименный замок, от которого, собственно, Габсбурги и стали носить, приблизительно с 1100 года, свое историческое имя. В XIII веке, правда, из-за своей отдаленности, этот замок очень быстро потерял свое былое значение. Но имя Габсбургов за этой династией так и закрепилось. Ее настоящее возвышение начинается с 1173 года, после смерти последнего графа фон Ленцбург. Габсбургам, а конкретно, графу Альбрехту III, удалось захватить большую часть владений Ленцбургов, среди которых были земли графства Цюрихгау на левом берегу реки Лиммат, включая Швиц и Унтервальден, а также монастырь Закинген. Одновременно Габсбурги обеспечили себе права владения на земле Ааргау.
Рудольф II Старый, сын Альбрехта III, укрепил и развил позиции рода, прежде всего, за счет территориальных приращений и обеспечения за собой прав господства на территориях центральной (внутренней) Швейцарии, в частности, на территории «имперского наместничества» Ури. Эту территорию Рудольф приобрел, видимо, около 1230 года, однако на основании «вольной грамоты» 1231 года, поставившей Ури под непосредственное имперское управление, он эту территорию снова потерял.
После смерти Рудольфа II Старого в 1232 году род Габсбургов попадает в ситуацию кризиса, приведшего в 30-х гг. XIII века (предположительно в том же 1232 году) к разделу семейных владений между его сыновьями - Альбрехтом IV Мудрым и Рудольфом III Молчаливым. Альбрехту IV принадлежали земли в области Ааргау, включая сам замок Габсбург, города Бругг, Бремгартен, Майенберг, монастыри Мури и Закинген. Рудольф III Молчаливый контролировал угодья в области Цюрихгау, включая города Земпах, Виллизау, Лауфенбург (в этом городе была его резиденция). Впоследствии к Габсбургско-Лауфенбургской линии отошли так же и права господства на землях Швиц и Унтервальден.
Раздел 1232 года привел, в итоге, к необходимости заключения нового договора между двумя габсбургскими линиями. В 1238/39 году произошел «третейский суд» между братьями. В частности, было принято решение остановить строительство замка фон Станс (Лоппбург), заложенный Рудольфом III Молчаливым земле Альбрехта IV. Тем самым Рудольф III Молчаливый на время лишился возможности непосредственно управлять своими угодьями на территории Унтервальдена. Несколькими годами позже он предпринял еще одну попытку укрепить свое влияние здесь, воздвигнув на скалистом холме близ Меггена замок Ной-Габсбург.
Лауфенбургская линия начала на определенном этапе проигрывать, ее владения во «Внутренней Швейцарии» оказались под угрозой. Чтобы не быть разменной монетой в «чужих» политических конфликтах, население земли Швиц упорно искало защиты со стороны имперской власти и эта защита была ему предоставлена в 1240 году. Таким образом, в данном случае на первом месте стояла не какая-то «идея свободы», а обыкновенное желание обеспечить свое политическое и физическое выживание, коль скоро межгабсбургские столкновения вели к опасному безвластию и силовому вакууму.
А между тем граф Рудольф IV активно использовал ослабление своих лауфенбургских родственников. В 1257-1258 гг. он выступил в качестве посредника в споре между общинами Иццелинген и Груоба земли Ури, который, по всей видимости, участники конфликта так и не смогли разрешить самостоятельно. После пресечения кобургской линии Рудольф IV закрепил за собой обширные земли, простиравшиеся от Боденского озера до нынешнего кантона Во, включая угодья земли Швиц. Его родственнику по лауфенбургской линии Эберхарду, основавшему новый габсбургский род Ной-Кобургов, отошли только угодья вокруг городов Бургдорф и Тун. В 1273 году между ними произошел важный обмен владениями, в результате которого Рудольфу достались принадлежащие ранее Лауфенбургам владения на землях Ааргау, Швиц, Станс и Буохс.
После того, как 1 октября 1273 года Рудольф IV был избран императором Священной Римской империи, он продолжил свою политику «собирания земель». В 1283 году, после пресечения рода графов фон Рапперсвиль, он захватил их владения, прежде всего город Урзрен, и передал их своим сыновьям. Одним из его важнейших приобретений, однако, стало закрепление за императорской властью за несколько месяцев до смерти Рудольфа IV (он умер 15 июля 1291 года) прав на владение землями вокруг Люцерна и на земле Унтервальден. Как предполагается, эти права были выкуплены им у могущественного монастыря Мурбах. Все эти приобретения преследовали одну цель, а именно, подготовить включение области «трех лесных кантонов» в состав габсбургских владений.
И все же, оценивая территориальную политику Габсбургов в XIII веке, мы не можем пройти мимо того факта, что область «трех лесных кантонов» представляла собой некое «окраинное» явление, по крайней мере, нельзя утверждать, что «Внутренняя Швейцария» находилась в центре политических интересов габсбургских правителей. С учетом их активности на землях Ааргау, Тургау, Цюрихгау, Юра и на Верхнем Рейне, «лесные кантоны» вокруг Фирвальдштетского озера представляются своего рода «заброшенной» территорией.
Роль Габсбургов на этих землях ограничивалась, скорее, размытыми «судебно-третейскими» функциями, как это было в уже упоминавшемся споре урнских общин Иццелинген и Груоба, или как это было в случае посреднической миссии «имперского судьи» рыцаря Маркварта фон Вольхузена, выступившего в 1275 году в качестве «рефери» в споре между урнцами и монастырем Энгельберг. Отметим при этом немаловажный факт - судебное присутствие на тех или иных землях было в те времена одним из самых весомых факторов, подкреплявших претензии на политическое господство над этими территориями в целом. Политическое влияние Габсбургов на этих землях, тем не менее, не следует переоценивать.
Конечно же, со времени Альбрехта III габсбургская династия превратилась в ведущую политическую силу на юго-восточных германских землях. Не подлежит сомнению и тот факт, что в XIII веке Габсбурги неуклонно наращивали свое присутствие во «Внутренней Швейцарии». И, тем не менее, на землях Ури, Швиц и Унтервальден они не имели такого влияния, которое бы позволяло, при помощи «наместников» («Vogten») или чиновников, создать отношения настоящего господства и подчинения. Существующие источники не позволяют установить «мощную габсбургскую экспансию» на этом направлении.
С 1282 года Габсбурги имели в своем активе и титул «герцогов Австрии», однако их главный территориальный интерес был обращен на земли Эльзаса и Ааргау. И когда мы встречаем упоминание о том, что древние «швейцарские конфедераты» («die Eidgenossen») оказывались в начале XIV века в состоянии «конфронтации с австрийской региональной державой», то на самом деле речь должна идти о габсбургских владениях на землях Ааргау, Цюрихгау, Тургау и на Верхнем Рейне. Более того, по большому счету практически все «злобные австрийские наместники», которыми до последнего времени были полны швейцарские школьные учебники, были не чужаками, а представителями своей же, «швейцарской» знати, говорящей скорее с алеманским, чем с австрийским акцентом.
Незначительный габсбургский интерес к «Внутренней Швейцарии» подтверждается и тем фактом, что в тот период и на тех землях не ведется активного строительства городов и замков. Для лично императора Рудольфа IV, который сознательно отказался от итальянской политики своих штауфенских предков, как представляется, и перевал Сен-Готтард должен был представлять достаточно незначительный интерес. Подорожные подати за проезд по дороге, ведущей к перевалу, взимались, как правило, в Люцерне (подробнее об этом мы поговорим чуть позже). Кроме того, большинство габсбургских документов, касавшихся дел на землях «трех кантонов», как правило, возникали где угодно, но только не в самой «внутренней Швейцарии». Таким образом, с большой долей уверенности можно сделать вывод о том, что габсбургские владения на территориях «лесных кантонов» имели для династии скорее второстепенное значение.
Здесь мы вплотную подходим к вопросу возникновения Конфедерации и должны задать себе, в частности, вопрос было ли это «Основание» или «Возникновение»? В одной из средневековых хроник, а именно, в «Цюрихской Хронике», возникшей предположительно в начале XV века, читаем: «В году 1315-м в день Святого Николая совершили три земли Ури, Швиц и Унтервальден один из первых союзов между собой и это стало началом Конфедерации».
С открытием и опубликованием знаменитой «Союзной грамоты» 1291 года это летописное утверждение было большинством историков отвергнуто, однако остается вопрос о том, была ли в самом деле «Союзная грамота» документом, удостоверяющим «Основание» Конфедерации, коль скоро в ее тексте содержится четкое указание на некий еще более ранний союз. Однако никаких письменных свидетельств этого союза не сохранилось, более того, текст «Союзной грамоты» косвенно указывает на его устный характер.
Однако, как представляется, вопрос о том, существовал ли на самом деле этот более древний союз, или нет, теряет свое значение перед лицом более существенной проблемы, а именно, насколько правомерно искать корни Швейцарской Конфедерации в некоем «акте основания»? Что вообще означает слово «основание», которое так долго использовалось в швейцарской, а вслед за ней и в мировой историографии? Наверное, в случае основания речь должна идти о чем-то совершенно новом, чего раньше не было. Так были «основаны» Германская империя 1871 года, Лига Наций, ООН, или швейцарское федеративное государство, «основанное» в 1848 году на основании принятия новой конституции. Если вернуться в средние века, то можно говорить об «основании» замков или монастырей. Можно ли говорить об «основании» Швейцарской Конфедерации в августе 1291 года на основании уже знакомой нам «Союзной грамоты»?
К ее содержанию и анализу мы вернемся позже, однако сейчас напрашивается вывод о том, что ни союз 1291 года, ни 1315 года не являлись актами, ведущими к образованию совершенно нового государственно-политического института, опиравшегося на некие ранее невиданные принципы государственного строительства. Как мы увидим позже, основное значение «Союзной грамоты» 1291 года заключается в формальном закреплении обязанностей трех «кантонов» по оказании друг другу военной помощи, в стремлении совместными усилиями обеспечивать региональный мир и в отказе пользоваться услугами «чужих судей». Ни о каком союзном праве, ни о каких совместных органах управления речи в данном документе нет. Кроме того, никакой «антигабсбургской риторики» в нем не просматривается даже при всем желании. Таким образом, мы видим, что «Союзная грамота» 1291 года не может притязать на звание «акта основания» нового государства. В конце концов, Швейцарская Конфедерация является слишком сложным историческим «конструктом» для того, чтобы свести ее всю к одной только средневековой «грамоте».
О формах швейцарской государственности, обладавших свойствами политического союза и имевших общие органы управления, отстаивавшие совместные, направленные во вне, политические интересы, можно говорить только с середины XIV века, а именно, с того времени, когда начинает складываться союз кантонов Швиц, Ури и Унтервальден с городами Цюрих, Берн, Люцерн, Гларус и Цуг.
Эта так называемая «Восьмикантонная Конфедерация», или «Конфедерация восьми «Старых Земель» стала результатом, а точнее, промежуточным итогом, долгого процесса, начавшегося отнюдь не в 1291 году, а, как минимум, в начале XIII века, с открытием сквозного движения через перевал Сен-Готтард. С другой стороны, сыгравшее такую важную роль для укрепления союза свободных швейцарских «Genossenschaften» разложение системы знатного землевладения достигло своей кульминации только в конце XIV - начале XV века, не говоря уже о зачатках настоящего «союзного права» (обязанность прибегать в спорах к арбитражному суду, пространственное ограничение военной помощи), также появляющихся только в XIV веке.
Таким образом, Швейцарская Конфедерация была не «основана», а «возникла» постепенно в ходе долго процесса «вызревания», занявшего почти две сотни лет. Союзам 1291 и 1315 года отводится в этом процессе важная роль «вех» и отмеченных письменно неких «фокусов», в которых концентрируется основное значение релевантных им эпох. С этой точки зрения «Союзная грамота» 1291 года и «Союз города Бруннен» 1315 года являются весьма важными историческими фактами.
Характерный для всей Европы процесс сопротивления экспансионистскому курсу тех или иных знатных землевладельцев, монастырей или княжеских родов, имел место и на пространстве между Альпами и Рейном. Антигабсбургское сопротивление, в частности, развивалось на этих землях в разное время с разным успехом и с применением разных средств, однако оно никогда не принимало неких «тотальных» форм, оставаясь сконцентрированным в совершенно определенных областях.
Более того, габсбургская территориальная политика не везде и не всегда сталкивалась с сопротивлением, воспринимаясь нередко в качестве гаранта безопасности. Например, под защитой Габсбургов находился целый ряд мелких владений в Ааргау и на землях вокруг Цюриха. Для политической автономии им в любом случае не хватало соответствующего экономического базиса, и они были весьма довольны возможности, находясь под патронатом Габсбургов, пользоваться самыми разными, прежде всего торговыми, привилегиями. В источниках не сохранилось информации о том, что жителям городов Ротенбург, Цофинген, Мелинген, Цуг, Бругг, Баден или Винтертур плохо жилось при Габсбургах и что среди них возникали некие «мятежные» тенденции.
Самым ярким в этом смысле является пример города Люцерн, процветавшего при Габсбургах вплоть до начала XIV века. Кроме того, к сторонникам Габсбургов, кроме городов, относились и многие представители средней и мелкой знати, вынужденные на рубеже XIII-XIV века бороться с существенными экономическими сложностями. Для них имел значение тот факт, что Габсбурги раздавали не только ленные наделы, но и чиновничьи посты, обещавшие власть, престиж и богатство, не говоря уже о том, что союз с Габсбургами давал возможность приобщения к придворной жизни, рыцарским турнирам и т.д. В качестве «миротворцев» Габсбурги находили признание и среди крестьян, беспомощных перед лицом «приватных» войн, то и дело разгоравшихся между мелкими князьями. Поэтому успех габсбургской территориальной политики опирается не на «жестокость и беспринципное политиканство», а на готовность широких слоев населения принять габсбургское господство в обмен на мир и спокойствие.
Противников габсбургской экспансии следует искать среди тех, кто, скорее, проигрывал от заметного присутствия «габсбургской руки». Прежде всего, это были большие города, уже давно обладавшие статусом «свободного имперского» города, представители средней знати, предпочитавшие не расставаться со своей унаследованной автономией, а также религиозные центры, которым грозила опасность раствориться в массе габсбургских владений.
В 1274-1291 гг. Рудольф IV Габсбург занимал трон императора Священной Римской империи и активно раздавал городам «свободный имперский» статус, правда, в обмен на значительное повышение налогов. В 1285 году «свободный имперский» город Берн, как раз по причине возросшего налогового гнета со стороны имперской власти, переметнулся в антигабсбургский лагерь, став объектом все возраставшего военного натиска габсбургских войск. Берн выдержал две осады подряд, затем, однако, последовало поражение 1289 года в битве при Шоссхальде, в результате чего Берн был возвращен в лоно габсбургской власти. После смерти Рудольфа IV в 1291 году Берн вновь, при поддержке Савойского дома, получил права свободного имперского города.
В Восточной Швейцарии в это же время возникает антигабсбургский союз в составе городов Констанц и Цюрих, епископа Констанцского (родом из лауфенбургских Габсбургов), монастыря Санкт-Галлен, а также целого ряда мелких династий (Тоггенбурги, Монтфортеры, Регенсбергеры). К Берну и Савойскому дому тяготел и Золотурн. В 1291 году последовало создание коалиции между бернско-савойско-золотурнской «партией» и вышеупомянутой восточно-швейцарской коалицией. В так называемом «Керцерском договоре» («Vertrag von Kerzers») было закреплено взаимное обязательство участников коалиции помогать друг другу в деле возвращения узурпированных Рудольфом IV прав и владений.
Этот союз, однако, по всей видимости, так и не был подкреплен соответствующей военной силой. Однако среди всех его участников Цюрих занимал совершенно исключительные позиции, и именно с Цюрихом наладили контакты «земли» Ури и Швиц, заключив в октябре 1291 года с ним трехлетний союз, целью которого было создание благоприятных «рамочных условий» для ведения взаимной торговли. Что касается военных действий, то «земли» Ури и Швиц предпочитали оставаться в стороне и не участвовать в антигабсбургских действиях коалиции, длившихся до 1293 года.
Эта война привела к значительным разрушениям и опустошениям как на габсбургской, так и на «коалиционной» стороне. В итоге, в битве при Винтертуре цюрихские войска потерпели серьезное поражение, на чем активная фаза боевых действий была завершена. Позиции дома Габсбургов-Австрийских остались неколебимыми, однако разногласия сохранились и привели в начале XIV века к очередной вспышке активного противостояния. Что касается территорий «лесных кантонов», то в период после 1291 года на них не было отмечено никаких антигабсбургских настроений.
При короле Альбрехте I (сын Рудольфа IV) швабско-восточно-швейцарская область оставалась относительно спокойной. Многие знатные рода, например, Тоггенбурги, еще в 1291 году принадлежавшие к антигабсбургским силам, по всей видимости, примирились с австрийскими Габсбургами. Путь примирения с ними, после проигранной битвы у Винтертура и после долгой осады, выбрал и Цюрих. Несколько иначе складывалась ситуация в «бургундской части» бассейна реки Ааре, где Альбрехту удалось, например, перетянуть на свою сторону род своих отдаленных родственников Ной-Кобургов, во владении которых находились города Тун и Бургдорф. Берн и его союзники были весьма недовольны этим обстоятельством, однако прямая конфронтация с Альбрехтом, в частности, последовавшая в 1318 году осада Золотурна войсками герцога Леопольда, долго (до 1339 года) не приводила к какому-либо однозначному результату.
В целом можно сделать вывод, что в конце XIII начале XIV вв. на пространстве между Рейном и Альпами разворачивалась сложная игра разнонаправленных сил, одни из которых стремились к упрочению габсбургско-австрийского господства, другие отстаивали независимость городов и мелких династий, причем в рамках этой игры были задействованы как дипломатические, так и военные инструменты.
1. Петров И. Очерки истории Швейцарии; Москва, 2006