Археологические находки в Индостане и на прилегающей территории свидетельствуют о том, что первобытный человек обитал там уже в палеолите. Наиболее древние предметы материальной культуры – грубые клинообразные орудия, или чопперы, относят к культуре досоан (ранний, или нижний, палеолит). Они были найдены на севере Индии в гравийных отложениях ледникового времени среднего плейстоцена. Артефакты более позднего времени, т.н. раннего соана, включают грубозаостренную гальку, отщепы и примитивные, обработанные с двух сторон каменные топоры грушевидной формы. Они найдены в отложениях плювиального периода среднего плейстоцена и относятся к раннему соану (ранний или средний палеолит).
Небольшие отщепы и орудия из гальки обнаружены на поверхности в долине р.Соан в районе Равалпинди (Пакистан). Скребла, ножи и вкладыши из агата, кремня и халцедона вскрыты в галечниковом позднеплейстоценовом аллювии выше слоя, содержащего каменные топоры, в верховьях р.Правары (правый приток р.Годавари, Центральная Индия). В Западной Индии, в Кхандивли под Мумбаи (Бомбеем), найдены образцы резцовой техники (между нижележащими слоями с ранне- и среднепалеолитическими орудиями и вышележащими микролитами). Подобные находки в аналогичной стратиграфической ситуации обнаружены в Южной Индии в районе Мадраса. Такие позднепалеолитические культуры на севере носят название позднего соана, а на юге – мадраса. Поздний палеолит Индостана датируется временем ок. XXVIII–VIII тыс. до н.э.
На территории Индии широко распространены микролиты (орудия труда небольших размеров). В принципе техника микролитов могла развиваться на месте, однако она обнаруживает большое сходство с капсийской культурой Восточной Африки, поэтому не исключено, что последняя распространила свое влияние через Аравию. Микролитические орудия обнаружены в Западной, Центральной и Южной Индии. Они представлены небольшими (1–8 см) каменными пластинами геометрической формы, использовавшимися в качестве наконечников стрел и вкладышей в деревянные или костяные рукоятки. Встречаются также небольшие ножи-скребла. Микролитическая техника датируется мезолитом, и в Центральной Индии она сохранялась вплоть до энеолита (халколита), когда начали выплавлять медь. Наиболее известна многослойная стоянка Лангнадж (шт. Гуджарат), включающая мезолитическую и переходные к неолиту культуры. На основе костных остатков животных и рыб в мезолитических слоях судят о том, что на начальном этапе существования этой стоянки человек занимался в основном охотой и рыболовством (не исключено также собирательство). Кроме того, имеются свидетельства, что первобытные люди занимались ручным изготовлением керамических изделий. На последнем этапе мезолита уже наметился переход к земледелию и появился гончарный круг, о чем свидетельствуют находки цветных керамических изделий, украшенных геометрическим орнаментом или стилизованными изображениями животных. Известны также мезолитические стоянки на юге Индии (в окрестностях Тинневелли) и на востоке (Бирбханпур в Западной Бенгалии). Интересно, что в то время, как на юге ок. IV тыс. до н.э. население мезолитических стоянок занималось рыболовством и охотой, на севере, в Синде, развивались оседлые земледельческие культуры. Хронологические рамки мезолита Индии оцениваются в X–IV тыс. до н.э.
Скотоводство и земледелие в некоторых районах Индостана появились довольно рано, в конце мезолита (ок. VI тыс. до н.э.), и получили широкое развитие в неолите. Например, имеются данные, что в долине Кветты в Белуджистане (Западный Пакистан) в неолите, ок. 5100 до н.э., выращивали пшеницу и ячмень. Возможно, был одомашнен крупный рогатый скот. Вероятно, в отдельных местах жители с помощью каменных дамб собирали или отводили воды сезонных паводков. Развитие неолитических культур на Индостане происходило неравномерно. Так, если в долине Инда уже ок. IV тыс. до н.э. существовали поселения оседлых земледельцев и скотоводов, то в Центральной и Южной Индии земледельческие культуры появились гораздо позднее. Так, в Текналакоте (округ Белари) примитивное земледелие и разведение домашнего скота относятся примерно к 1500–1000 до н.э. В Гуджарате обнаружены остатки построек с каменными полами и подпорками для возведения жилищ, датируемые неолитом, тогда как на севере Индостана (в Кашмире) археологические раскопки свидетельствуют о том, что неолитический человек жил в землянках.
В начале III тыс. до н.э. сельские общины возникали на равнинных территориях в бассейне Инда, где люди стали приспосабливаться к иным условиям обитания, по соседству с заболоченными местностями по берегам рек и среди тропических лесов. Ежегодные паводки в результате таяния снега в верховьях великих рек приносили в долины плодородный ил и тем самым способствовали развитию земледелия, но вместе с тем несли и большие разрушения. Реки, являясь транспортными путями, одновременно облегчали набеги врагов. Наконец, обширные аллювиальные равнины, будучи исключительно плодородными, были лишены минеральных ресурсов, что обусловило развитие торговых связей с удаленными районами. Все эти обстоятельства стимулировали объединение усилий людей и быстрое развитие цивилизации.
Хараппская цивилизация, или цивилизация долины Инда, появилась ок. 2500 до н.э. и просуществовала в первоначальных границах примерно тысячу лет. Ее территория протянулась на 1600 км: от побережья Аравийского моря на юге до предгорий Гималаев на севере, восточная граница доходила до долины р.Джамны (в районе Дели) и до Мумбаи (Бомбея) на побережье, а общая площадь оценивается в 1300 тыс. кв. км.
Мохенджо-Даро и Хараппа. В период расцвета Хараппской цивилизации было построено свыше 800 городов и поселений. Наиболее крупные из известных городов: Мохенджо-Даро на берегу Инда в Синде и Хараппа на берегу Рави в Пенджабе – оба площадью ок. 2,5 кв. км. В каждом из них на высоких платформах из глины и сырцового кирпича были возведены укрепленные цитадели, а также имелись большие зернохранилища (в Хараппе – рядом с рекой, в Мохенджо-Даро – в цитадели).
В цитадели Мохенджо-Даро обнаружены также сооружения для проведения ритуальных церемоний, священный водоем, дворцовые постройки и расположенные по бокам от них залы приемов. Город Мохенджо-Даро в целом имел прямоугольную планировку. Его примечательной особенностью является развитая система канализации. Трубопроводы для сточных вод строились из обожженного кирпича. Дома, как правило, кирпичные, с двориком в центре, стояли очень тесно. Они имели удобную планировку. Во многих домах были ванные комнаты с полами, выложенными тщательно подогнанной плиткой, и канализацией, а в некоторых – и уборные (аналогичные тем, которые до сих пор встречаются в некоторых районах Месопотамии). На верхний этаж или плоскую крышу вели кирпичные лестницы. В городе раскопано множество колодцев как личного, так и общественного пользования.
Регулярная городская застройка характерна и для меньших по размеру городов Хараппской цивилизации, например небольшого морского порта Лотхал на плоском побережье Камбейского залива. Здесь также были прямые улицы с домами, выстроившимися вдоль красной линии, и искусная система канализации. В порту был построен кирпичный причал.
Эти города в период расцвета преуспевали, по-видимому, благодаря развитию земледелия и торговли. Имеются сведения, что население занималось выращиванием пшеницы, ячменя, проса, гороха, сезама, кунжута, хлопчатника, дынь. В Хараппе рядом с зернохранилищами находились ряды площадок для обмолота зерна, а к ним примыкали сомкнутые ряды бараков, что может свидетельствовать о применении рабского труда. В Мохенджо-Даро также обнаружены постройки барачного типа, но их назначение менее определенно. В годы расцвета центры Хараппской цивилизации развивались по единому принципу. К сожалению, наводнения, неоднократно происходившие на протяжении многих веков, уничтожили следы системы искусственного орошения и противопаводковых сооружений в долине Инда.
Неизвестно, были ли города Мохенджо-Даро и Хараппа взаимодополняющими и конкурирующими центрами единой «обширной империи». Тем не менее складывается представление, что Хараппская цивилизация отличалась удивительной однородностью во всех основных сферах жизнедеятельности. Только на периферии этой цивилизации в более поздние времена появились заметные различия в ряде технологий, в первую очередь в изготовлении керамики, однако и в них прослеживается определенная связь с традиционными элементами Хараппской цивилизации.
Наиболее примечательными из типичных для Хараппской цивилизации изделий являются уникальные резные печати. Обычно они изготавливались из стеатита и имели квадратную форму (иногда круглую). Печать вставлялась в ручку. На лицевой стороне имелись глубоко вырезанные в камне изображения какого-либо животного: единорога, короткорогого быка, горбатого буйвола, носорога, тигра, слона, фантастических зверей, иногда ритуальных человеческих или получеловеческих фигур. Почти на каждой печати были группы знаков полупиктографического письма.
Из тех немногих скульптурных произведений, которые сохранились до нашего времени, самое интересное – поясной портрет «бородатого жреца», выполненный в половину натуральной величины. Его плащ украшен рисунком трилистника (клевера), что, по-видимому, имело сакральное (возможно, астрологическое) значение.
В качестве орудий труда и оружия жители долины Инда использовали простые изделия из меди или бронзы с низким содержанием олова: плоские ножи, копья, плоские топоры без гнезда для рукоятки, которые давно уже были известны в Западной Азии. Широко применялись примитивные лезвия из кремня, отколотые от приготовленных для этого стержней с незначительной последующей обработкой или без нее. Украшения делали из золота, серебра, меди или фаянса, реже встречается ляпис-лазурь из Афганистана, а также бирюза из северо-восточной Персии. Другие материалы доставлялись издалека, даже из Южной Индии. Отдельные предметы из долины Инда, встречающиеся при раскопках городов в Месопотамии, а также возможные указания на торговлю с населением долины Инда, содержащиеся на глиняных дощечках из Ура, свидетельствуют о том, что торговали в районе Персидского залива в основном хрупкими, непрочными изделиями, и поэтому их трудно идентифицировать.
Многочисленные выполненные из терракоты фигурки женщин, обнаженных, но с украшениями, свидетельствуют о широко распространенном культе богини-матери, а статуэтки беременных женщин или женщин с детьми – о культе плодородия. Полированные камни высотой до 60 см, возможно, использовались в обрядах, предвосхищавших фаллический культ. На трех печатях из Мохенджо-Даро изображены сидящие фигуры в головных уборах с рогами, а на двух – с тремя лицами, которые рассматриваются учеными как прототипы бога Шивы исторического периода. Многочисленные изображения быка, как в терракоте, так и на печатях, напоминают традиционное поклонение индийцев этому животному и ассоциируются с культом прото-Шивы. Индуистская религия позднего времени, несмотря на ее арийское обличье, возможно, позаимствовала свои основополагающие элементы у доарийских культов долины Инда. Однако отдельные звенья, связывающие долину Инда с Месопотамией, не согласуются с общей картиной: прежде всего, это печати с изображением человеческой фигуры с распростертыми руками, сдерживающей вставших на дыбы тигров. Эта фигура напоминает изображения шумерского мифического героя Гильгамеша со львами.
Хараппская письменность, представленная символами на печатях и гончарных пластинах, полностью не расшифрована. Свидетельств о том, что она когда-либо развилась в последовательность условных знаков, подобно вавилонской клинописи или египетской иероглифике, не обнаружено. Это определенно слоговое письмо, текст читается поочередно справа налево, но когда текст заходит на следующую строку – и слева направо. Однако даже общий смысл многих сотен примеров таких записей пока неясен.
В Хараппской цивилизации не было мрачных «царских погребений», характерных для Ура в Месопотамии. Как правило, покойника хоронили в вырытой могиле головой к северу. Погребения людей среднего достатка содержали от 15 до 20 горшков и личные вещи – браслеты из ракушек, ожерелья, ножные браслеты из стеатитовых или глиняных бусин, медные кольца или серьги, медные зеркала. В то же время обнаружены две необычные могилы: одна выложена сырцовым кирпичом, в другой находился продолговатый гроб из розового дерева с крышкой из гималайского кедра. В Лотхале, у Камбейского залива, захоронения (возможно, несколько более позднего времени) включают три двойных погребения, что может означать зарождение индийского обычая «сати» (самосожжения вдовы).
Заключительный этап Хараппской цивилизации, вероятно, в разных регионах протекал неодинаково. Цивилизация в долине Инда оказалась на пути вторжения ариев, которые во II тыс. до н.э. заняли Пенджаб (Пятиречье). Память об этом нашествии сохранилась в гимнах Ригведы, самом раннем индийском литературном памятнике. Из них можно узнать и о том, как арии осаждали местные укрепления, по-видимому, города Хараппской цивилизации. Определенно известно, что конец Мохенджо-Даро был кровавым, и повинны в этом, вероятно, арии. В различных местах Мохенджо-Даро найдены беспорядочные скопления скелетов мужчин, женщин и детей (некоторые со следами ран от мечей или топоров). По всей вероятности, город был взят штурмом, а наступавшие двинулись дальше.
В тот период кочевники-арии еще не перешли к оседлости, так что такого рода налет вполне соответствовал их образу жизни. Однако независимо от того, была ли трагическая гибель Мохенджо-Даро (и других городов в долине Инда) делом рук ариев, существуют убедительные свидетельства, что к этому моменту город уже находился в состоянии экономического и социального упадка. Дома были грубо поделены на отдельные маленькие жилые помещения, улицы стали уже, город неоднократно страдал от наводнений, которые оставляли после себя ил и разрушения, высокий кирпичный подиум государственного зернохранилища в цитадели постепенно засыпался строительным мусором и скрылся под жалкими лачугами. С полным основанием можно утверждать, что гибели города предшествовали долгие десятилетия упадка.
Иная судьба сложилась у южной ветви Хараппской цивилизации, распространившейся вдоль побережья Аравийского моря и защищенной с севера пустыней Тар и обширными солончаками Качского Ранна. Там, не испытывая непосредственной угрозы вторжения ариев и других захватчиков с пограничных гор, цивилизация органично прошла через промежуточные фазы, перерастая в культуры-преемники, которые постепенно срастались с энеолитическими культурами Центральной Индии второй половины II – начала I тысячелетия до н.э.
Цивилизация в долине Инда сменилась своеобразным культурным безвременьем, в то время как на юге наблюдалась определенная трансляция прежней культуры. В самой Хараппе среди развалин торчат остовы зданий, грубо сложенных из вторично использованных кирпичей. В городе Чанху-Даро, в долине Инда в 130 км к юго-востоку от Мохенджо-Даро, хараппское население сменилось поселенцами, принадлежавшими к культуре Джхукар, стоявшей на более низкой ступени развития. Они делали грубые глиняные изделия и пользовались круглыми печатями-пуговицами из керамики или фаянса с ячеечным рисунком, похожими на печати II тысячелетия до н.э., найденными на севере Ирана и на Кавказе. Через некоторое время этих жителей сменили другие поселенцы, т.н. культуры Джхангар. Отдельные находки бронзовых и медных изделий в Сулеймановых горах (Западный Пакистан) и горах Белуджистана напоминают кавказские и иранские формы, а каменные могильные пирамиды содержат предметы, имеющие сходство с иранскими примерно 10 в. до н.э. Имеются свидетельства проникновения предметов материальной культуры из Анатолии и с запада, т.е. со стороны вторжения ариев.
Позже в долине Ганга и Джамны появилась своеобразная медная и бронзовая индустрия, вслед за которой уже в первой половине I тыс. до н.э. возникли первые в этом регионе города.
Неваза и Махешвар. Тем временем вдоль рек прибрежных районов Катхиавада и Саураштры возник ряд энеолитических культур, находившихся в стадии перехода от сельских общин к более высоким формам организации. Промежуточное положение между культурами центральных и западных районов занимает поселение в Невазе, на берегу р.Правара, в 55 км к северо-востоку от Ахмаднагара. Здесь была построена большая деревня, состоявшая из хрупких строений, которая неоднократно перестраивалась в период 1500–900 до н.э. Жители занимались пастбищным скотоводством и земледелием, в числе возделывавшихся культур был и рис. Они плавили медь, из которой делали простые резцы, браслеты и бусы, но шире всего использовались полированные каменные топоры и микролиты, изготовленные из халцедона, агата и кремня. Микролиты представлены лезвиями, часто легкой вторичной обработки, а иногда и без нее. Встречаются серповидные, треугольные, трапециевидные микролиты, вероятно, вставлявшиеся в сделанные в дереве или кости углубления и являвшиеся частью составного орудия. Керамические изделия изготавливались на гончарном круге: это сосуды с красными носиками, украшенными черным штриховым или треугольным орнаментом по бордюру, иногда с изображениями собак, диких козлов и других животных. Погребения (найдены преимущественно детские) производились в урнах и часто помещались под полом жилища.
Поселения подобного типа во множестве возникали по берегам крупных рек в Центральной Индии, и некоторые из них просуществовали до середины I тыс. до н.э. Поселение в Махешваре, где находилась главная переправа через р.Нарбада в ее среднем течении, уже приближалось к статусу города, когда туда, как и в другие районы Центральной Индии, в 500 до н.э. или несколько позже начали проникать элементы гангской цивилизации железного века.
Когда и каким образом возникла великая цивилизация Гангской долины, до сих пор не известно. Индийская история, о чем свидетельствуют религиозные и литературные источники, начинается с завоевания Гандхары (Северо-Западная область) и средней части долины Инда персидским государством Ахеменидов во второй половине 6 в. до н.э., т.е. незадолго до рождения Будды. Этот период слабо документирован вплоть до вторжения Александра Македонского в 327 до н.э. и последовавшего основания великой династии Маурьев в долине Ганга.
К этому времени на берегах Ганга, Джамны и их притоков выросли города, которые либо существуют и поныне (например, Варанаси), либо разрушились и превратились в холмы. В Хастинапуре, в верховьях Ганга, раскопан один из таких холмов, археологические находки которого относятся к началу I тысячелетия до н.э. Город, вероятно, был построен из глины и сырцового кирпича ок. 500 до н.э., перед самым появлением железа. Его жители пользовались медными изделиями и умели делать массивную серую керамику, украшенную черным линейным орнаментом, которую археологи называют «серой расписной керамикой». Такая керамическая посуда была распространена в долине Ганга и за ее пределами в первой половине I тысячелетия до н.э., главным образом в эпоху меди, но оставалась в употреблении и после появления железа. Около 500 до н.э. ее вытесняет прочная черная или стального цвета посуда с блестящей поверхностью («северная черная шлифованная керамика»), типичная для гангских поселений и регионов их влияния, которая встречается до 2–1 в. до н.э. С появлением черной посуды сырцовые кирпичи в основном сменяются обожженными, а начало чеканки монет (несомненно, под влиянием Персии) свидетельствует о развитии торговых связей.
Трудно себе представить более впечатляющие свидетельства этого созидательного периода, чем развалины Каушамби на берегу Джамны, приблизительно в 50 км от Аллахабада. Над равниной вокруг развалин на высоту до 9 м поднимаются укрепления протяженностью 6,5 км. Земляной крепостной вал обложен с внешней стороны внушительным слоем обожженного кирпича и через правильные интервалы усилен мощными бастионами. Он построен ок. 500 до н.э. или несколько ранее, когда город был столицей Ватсы – царства, упоминаемого в буддийских источниках. Проводившие раскопки археологи обнаружили великолепные кирпичные здания и множество ремесленных изделий, свидетельствующих о богатстве этого торгового и административного центра на речной магистрали.
Еще одним значительным городом той эпохи был Уджаяни (совр. Удджайн), один из семи священных городов Индии, который располагался на периферии Гангской цивилизации в предгорьях Центральной Индии. Он стоял на основном пути от северных равнин к плоскогорью Декан и к западному побережью Индии и одно время был столицей царства Аванти, также упоминаемого в буддийских источниках. Город окружен высокими земляными валами протяженностью 1,5 км, укрепленными бревнами у крутых берегов р.Сипра, и со стороны суши защищен глубоким рвом. Валы, вероятно, построены в начале железного века, почти одновременно с укреплениями Каушамби. Внутри укреплений сгрудились дома из камня и обожженного кирпича. Улицы, вымощенные связанным глиной булыжником, регулярно ремонтировались.
По мере продолжения археологических раскопок все больше выявляется богатство городов северных равнин и окружающих их территорий в последние столетия до н.э. В предгорьях к югу от Патны, в Бихаре, сохранились развалины знаменитой Раджагрихи, столицы древнеиндийского государства Магадха. Его каменные укрепления, сложенные из крупных необработанных и не скрепленных раствором камней, с огромными бастионами четырехугольной формы имеют протяженность не менее 40 км. Подобные укрепления свидетельствуют о том, насколько важна была Раджагриха, с которой в 5 в. до н.э. были связаны имена Будды и Махавиры.
В буддийской литературе сообщается, что на территории между Гималаями и горами Виндхья в то время существовали 16 суверенных государств. Среди них в начале 6 в. до н.э. выделялось царство Кошала (впоследствии историческая область Ауд), затем постепенно на первый план вышло царство Магадха (совр. Бихар). Махавира и Будда, основатели джайнизма и буддизма, принадлежавшие к касте воинов-кшатриев, развернули свою деятельность в то время, когда царь Бимбисара (544–493 до н.э.) правил в Магадхе. Купцы из Южной Индии, которые вели с 7 в. до н.э., а возможно и раньше активную торговлю на море, установили контакты с Вавилоном (предположительно, также с Индонезией и Филиппинами).
Долина Инда стала провинцией Персидского царства примерно в 518 до н.э., но вновь обрела независимость перед вторжением Александра Македонского в Индию в 326 до н.э. Завоевание Северо-Западной Индии Александром Македонским было кратковременным эпизодом в истории. После смерти Александра к западу от Индии образовались греческие государства, упрочились контакты Индии с Западом, начавшиеся еще при персидских правителях из династии Ахеменидов.
В молодости Чандрагупта Маурья, основатель первой империи Маурьев в Северной Индии, возглавил выступление против греческих войск, вторгшихся в Пенджаб. Чандрагупта находился на престоле примерно с 322 по 298 до н.э. и своими политическими успехами во многом был обязан своему главному министру брахману Каутилье, которому приписывают авторство трактата о принципах индийской политики – Артхашастра. Чандрагупта завоевал Пенджаб вскоре после смерти Александра Македонского. В 321 до н.э. он сверг и убил своего кровного родственника Дхана Нанду, правившего государством Магадхи. Заняв его место, он установил господство над всей Северной Индией. Затем Чандрагупта нанес сокрушительное поражение правителю Западной Азии Селевку I, одному из преемников Александра Македонского. На протяжении более 100 лет, начиная с 325 до н.э., династия Маурьев сохраняла контроль почти над всей Индией, кроме ее крайнего юга.
Ашока, внук Чандрагупты, правил примерно в 273–232 до н.э. После завоевания государства Калинга Ашока отказался от действий с позиций силы, принял буддизм и энергично пропагандировал его принципы. Он считал, что государственные границы следует расширять только путем мирного распространения буддизма (эта политика получила название дхармавиджая). Стремясь сохранить чистоту буддизма и авторитетно истолковывать его каноны, Ашока провел в столице империи Паталипутре (Патна) монашеский собор. Он делал акцент на этические нормы поведения и особенно настаивал на необходимости проявления терпимости по отношению к другим верованиям. Во время правления Ашоки расцвели искусство и зодчество.
По свидетельству Мегасфена, посла Селевка, одного из наследников Александра Македонского, Паталипутра протянулась на 15 км вдоль южного берега Ганга. Она была окружена деревянным частоколом с бойницами для лучников, 570 башнями и 64 воротами. В царском дворце были парки, тенистые рощи с павлинами и фазанами, великолепные бассейны. Археологам удалось обнаружить частокол и каменную кладку в персидском стиле.
После смерти Ашоки империя распалась. Спокойствие малых государств, возникавших на развалинах прежней империи, нередко нарушалось вторжениями греков, саков, парфян и, наконец, кушанов.
Властитель Пенджаба во 2 в. до н.э. Менандр, имевший греческие корни, отождествляется с правителем Милиндой в буддийском труде Вопросы Милинды. На кушанских монетах были выбиты рельефные изображения индуистских богов, а некоторые чужеземные предводители получали индийские имена, например Васудэва. Величайший из кушанских царей Канишка (правил на рубеже 2–1 вв. до н.э.) созвал последний буддийский собор и покровительствовал знаменитому буддийскому поэту Ашвагхоше, а также Чараке, автору руководства по индийской медицине. В этот период буддийская скульптура развивается под влиянием греко-римских традиций, о чем свидетельствуют достижения гандхарской школы изобразительного искусства.
На плоскогорье Декан в Южной Индии вскоре после смерти Ашоки сложилось мощное независимое государство Андхра (ок. 230 до н.э. – 230 н.э.), во главе которого стояла династия Сатаваханов. Эти правители посылали свои войска на север и захватили Удджайн, разделив в итоге плато Малва с правителями из династии Шунга, преемниками империи Маурья. Позднее Сатаваханы вели с переменным успехом войны с сакскими сатрапами в Гуджарате и Малве. Легенды о знаменитом Викрамадитьясакари, неустрашимом враге саков (шаков), по-видимому, относятся к ранней стадии этих вооруженных столкновений. Несомненно, эра Викрама, начавшаяся в 57 до н.э., и эра Саков, начавшаяся в 78 н.э., тоже были связаны с этой борьбой. Правители государства Андхра следовали практике ведических жертвоприношений и поощряли развитие литературы и искусства. При них процветал буддизм, замечательные архитектурные памятники (ступы, храмы и монастыри) высекались в скалах Западных Гат и сооружались из кирпича и камня в дельтовых областях Годавари и Кришны. Сатаваханы, называвшие себя «властителями трех океанов», имели военный флот. Их подданные не только вели торговлю с дальними заморскими странами, но и основывали там поселения, особенно в Юго-Восточной Азии.
На крайнем юге Индии существовали три государства – Чера, Чола и Пандья. Превосходные текстильные изделия и черный перец из Южной Индии и специи из Восточной Индии вывозились в обмен на вина, золото и серебро еще на заре существования Римской империи. Эта торговля продолжалась, пока приток предметов роскоши и отток благородных металлов не вызвали серьезной озабоченности на Западе. В тамильской литературе, зародившейся в начале новой эры, если не раньше, отразился разнородный характер этой части Индии: городов, деревень и морских портов; правителей, знати и простого народа; ремесел и торговли.
Североиндийская империя Гупта. Государство Гупта в 4–5 вв. н.э. включало почти всю территорию Северной Индии и открыло новую яркую страницу в истории региона. Самудрагупта (ок. 330 – ок. 375) был знаменитым завоевателем, поэтом и музыкантом; выбранный им в качестве наследника Чандрагупта II продолжил дело отца и принял титул Викрамадитья.
Эти два царя правили с 330 по 415. Китайский паломник Фа Сянь, много путешествовавший по их владениям, сообщает о материальном достатке жителей и умелом управлении страной при Гуптах. Васубандху, известный буддийский мыслитель и грамматист, и Калидаса, величайший индийский поэт и драматург, жили и творили именно в ту эпоху, когда главным пуранам была придана более современная форма. Такие ученые, как Арьябхата и Варахамихири, внесли выдающийся вклад в математику и астрономию. Наланда (совр. шт. Бихар) стала крупным центром просвещения в масштабах всей Азии. Сидящий каменный Будда в Сарнатхе, железная колонна в Дели, медный Будда из Султанганджа, великолепной чеканки золотые монеты (одна из которых была обнаружена даже на Яве) и настенная роспись пещерного буддийского монастыря Аджанта (совр. шт. Махараштра) служат образцами культуры той эпохи. Влияние искусства Гупты прослеживается в Индокитае и Индонезии, подтверждая интенсивность былых контактов.
При пятом правителе династии Скандагупте (455–467) империя впервые начала испытывать давление «белых гуннов», или эфталитов, проникавших с северо-запада. Эти племена покорили Пенджаб в конце 5 в., их набеги свели территорию государства Гупта до размеров второстепенного княжества. Мощь гуннов была подорвана незадолго до середины 6 в. совместными усилиями Яшодхармана из Малвы и Нарасимхагупты Баладитья, отпрыска императорской династии.
Государство Харши в Северной Индии. В конце 6 – начале 7 вв. в северной части Индии главенствовали три державы: поздних Гуптов на востоке, Маукхари в центре и Вардханов на западе. Все они продолжали воевать с остатками гуннских объединений. Харшавардхану (ок. 590 – 647) удалось объединить владения своих предшественников из рода Харша и земли государства Маукхари. Этот монарх оказался талантливым военачальником, администратором и литератором, покровительствовал знаменитому прозаику Бана, писавшему на санскрите, и был другом и почитателем дарований Сюань-цзана, опытного китайского законоведа, который посетил Индию и оставил подробное описание своего путешествия. К 612 Харша добился полной власти над Северной Индией и сохранял ее до самой смерти в 647. Его попытки распространить свое влияние на Декан отразил могущественный правитель из династии Чалукья Пулакешин II.
Тем временем на Декане после Сатаваханов сменились несколько династий. Самыми известными из них были Вакатаки на севере, Кадамбы на юго-западе и последовательно сменявшиеся Икшваку, Салайкайны и Вишнукундины на востоке Декана, а также Паллавы к югу и западу от них. Буддизм вступил при Икшваку в 3 в. н.э. в период расцвета, в это время усиливаются контакты с Цейлоном, а также с индийскими колонистами в странах азиатского Востока. Джайнизм расширил область своего влияния в западном Декане и Тамилнаде к 6 в.
Чалукьи из Бадами, Паллавы из Канчипурама и Пандьи из Мадурая были ведущей силой на юге Индии в 6 в. Подчинить себе весь Декан удалось Чалукья. Пулакешин II (ок. 608–642), выдающийся военачальник того времени, обменивался посольствами с персидским царем Хосровом II. Граница между государствами Паллавов и Пандья пролегала по р.Кавери, и такое положение сохранялось до середины 9 в. Только наместники Чалукья в Гуджарате (провинция Лата) и восточном Декане (провинция Венги) сумели образовать независимые государства, в которых правили побочные ветви династии. Сама же она в Бадами была свергнута в середине 8 в. Дантидургом, основателем державы Раштракутов, которые занимали престол в течение примерно двух столетий. Раштракуты были известны купцам из Аравии как династия Балхара (что считают арабским искажением санскритского Валлабхараджа, «господин раджей»). Эти купцы селились в портах и городах империи и далее к югу на Малабарском побережье. Они являются предками моплов, мусульман, проживающих в штате Керала.
В этот период на Декане процветали торговля, литература и искусство. Санскрит повсюду пользовался почетом, способствуя обогащению и развитию языков местного населения. Король Дурвинита из вассальной майсурской династии Ганга писал и на санскрите, и на каннаде; Махендраварман I Паллава в равной мере обладал талантами писателя, архитектора, музыканта и художника. Высеченные в скалах или сооруженные из камня и кирпича храмы, а также скульптуры того времени отличаются высокими художественными достоинствами. Бадами, Паттадакал, Эллора и Аджанта, Мамаллапурам («Семь пагод») и Канчипурам были самыми важными очагами развития искусства. В стране тамилов сильный протест против джайнизма и буддизма вылился в широкое движение – бхакти, которым руководили «святые» – наянары и альвары, как называли тех, кто поклонялся соответственно богам Шиве и Вишну. Экспрессивные песни участников движения бхакти вошли в сокровищницу тамильской литературы. В этот период творили крупнейшие индийские философы Кумарила и Шанкара.
Подобного типа политические структуры и культура успешно развивались на юге Индии с 9 по 13 вв. Раштракуты из Маньякхеты (Малкхед, к западу от Хайдарабада) уступили трон Чалукья, которые восстановили свои позиции в 973 после более чем 200-летнего отлучения от престола и перенесли столицу в Кальян, расположенный в 80 км к северу от Маньякхеты.
При дворе Викрамадитья VI (1075–1125) из династии Чалукья находились правовед Виджнанешвара, автор индуистского свода законов Митакшара, и поэт Билхана, который сочинял пространные поэмы на санскрите о жизни государя. На землях тамилов Чолы из Танджавура пришли к власти в середине 9 в., построив свою империю на развалинах держав Паллавов и Пандья. Они утвердили свое господство над всей территорией к югу от р.Тунгабхадры, включая Мальдивские о-ва и Цейлон (Шри-Ланка); примерно с 1000 их протекторатом стала также область Венги на востоке Декана, находившаяся под управлением восточной ветви Чалукья.
Раджараджа I (ок. 985–1014) и его сын Раджендра I (ок. 1014–1044) были самыми видными представителями династии Чолов. Они впервые в истории осуществили политическое объединение всей Южной Индии и успешно боролись с Западными Чалукья из Кальяни, чьи владения находились к северу от долины р.Тунгабхадры. Империя Чолов создала сильный военно-морской флот и контролировала пути через Индийский океан, эффективно вмешиваясь в дела государства Шривиджайя на Суматре. Император-отец возвел в Танджавуре Большой храм – превосходный образец южноиндийской архитектуры, а сын создал копию этого храма во вновь отстроенном среди дикой природы в округе Тируччираппалли городе Гангайкондачолапурам. Таким образом была отмечена годовщина похода к берегам Ганга. Чолы основывали больницы и учебные заведения и внесли весомый вклад в ирригационное строительство и организацию общественных работ. Главные произведения тамильской литературы так же, как и наиболее древние из дошедших до наших дней комментариев к ведам, были созданы при Раджарадже I и Раджендре I.
Северная Индия после распада империи Харши. После кончины Харши в 647 политическая обстановка в Северной Индии обострилась, и в жизнь ее северо-восточных районов эпизодически вмешивался Тибет. Это открыло путь для распространения буддизма в Тибете. В дела Центральной Азии включился Кашмир, упрочивший в начале 8 в. контакты с Китаем, в то же время его политические амбиции распространились и на Индию. Казалось, что вернулся век кушанского царя Канишки, с той разницей, что кашмирские правители получали формальную санкцию на власть от китайских императоров. Однако такое положение продолжалось недолго, и Кашмир вновь занял свою обычную нишу как пограничная область Индии. Синд и некоторые сопредельные территории в Пенджабе были завоеваны арабами в 712 и получили статус провинции Багдадского халифата. Вскоре они превратились в два по существу самостоятельных княжества, лишь номинально подчинявшихся халифу. В итоге вторжение арабов осталось кратковременным эпизодом, не имевшим серьезных политических или культурных последствий, а попытка арабов продвинуться дальше на юг была успешно отражена гуджаратскими Чалукья. В остальное время Северная Индия оставалась разделенной между раджпутскими государствами, которые нередко конфликтовали друг с другом.
Династия Гурджаров, господствовавшая в Канаудже (совр. Фаррухабад), сумела создать сильное государство в 820–1020, а следующей по мощи династией стали Парамары, правившие в Малве. Раштракуты и деканские Чалукья эпизодически совершали походы на север и вмешивались в дела находившихся там держав. Чанделлы из Бунделкханда, Гахадвалы из Бенареса и Канауджа, где они сменили Гурджаров, и Чауханы (Чахаманы) из Самбхара и Аджмера в Раджпутане впоследствии тоже превратились в могущественных правителей. В конце 12 в. они тщетно сопротивлялись окончательному подчинению Хиндустана мусульманским завоевателям. Одновременное существование в Индии многих государств и наличие противоречий между ними отнюдь не были серьезным препятствием для взаимообогащения культур. Храм Мартанд в Кашмире и храмовый комплекс в Кхаджурахо в Центральной Индии служат наглядными свидетельствами архитектурных достижений того времени.
Непал, еще одно важное государство на границе индийского мира, приобрел первостепенное значение как узловой пункт для передачи достижений индуистской культуры в другие области Азии. Бенгалия и Бихар представляли собой достаточно обособленный мир во время возвышения династии Палов в 8 в. Палы были связаны с тантрийским буддизмом, переживавшим тогда подъем, и поддерживали тесные контакты со знаменитым монастырем в Наланде. Документально подтверждаются их заморские контакты с некоторыми районами Индонезии.
Делийский султанат. Серьезную угрозу для индусского общества создало нашествие тюрков в 11 в. Эти закаленные в боях воины, приняв ислам, сочли своей обязанностью борьбу с иноверцами. Строгое следование мусульманским канонам означало, что побежденным предоставлялся выбор между обращением в ислам, смертью или рабством. Вскоре отношение к «неверным» смягчилось, и упор был перенесен на специальный подушный налог – джизию. Первую мечеть в Дели построили в 1198 на месте индуистского храма, и арабские надписи на стенах указывают, что для ее сооружения использовались материалы 27 языческих культовых объектов. После разграбления мусульманами Наланды там не осталось в живых ни одного монаха.
Газневидское государство, выросшее из возникшего в 962 небольшого княжества, распространило свою власть на территории Индии при своем третьем правителе, тюрке Махмуде Газневи (971–1030), принявшем титул султана. Махмуд совершил несколько завоевательных походов к юго-востоку от р.Инд и присоединил Пенджаб. Спустя 150 лет государство Газневидов распалось, его области Газну и Пенджаб вошли в состав государства Гуридов, основанного таджикской династией. Мухаммед Гури активно приступил к покорению Индии. Несмотря на поражение в 1191, ему удалось два года спустя на том же поле боя одержать победу и завоевать все североиндийские области вплоть до Бенгалии. Столица государства была перенесена в Дели.
После кончины в 1206 Мухаммеда Гури его держава продолжала доминировать на севере субконтинента на протяжении 13 в., а в 14 в. включала значительную часть Южной Индии. За этот период в Дели сменились три династии: тюрко-афганская Гулямов (или придворных рабов), Хильджей и Туглакидов. Лишь немногие из 26 правителей оставили по себе память. Первый из султанов династии Гулямов Кутб уд-дин Айбек (ок. 1206–1210) добился успехов как военачальник и администратор. Воздвигнутая им 73-метровая башня минарета Кутб-Минар до сих пор возвышается среди руин старого Дели. Ала уд-дин Хильджи (1296–1316) воевал с раджпутами и совершил завоевательные походы на юг п-ова Индостан. Правление самодура Мухаммеда Туглака (1325–1351) спровоцировало восстания в разных частях его обширной империи, и в результате возникли независимые мусульманские княжества в Бенгалии (1336) и Декане (1347). Разрушительное нашествие Тимура (Тамерлана) в 1398 завершило распад Делийского султаната, из междоусобиц 15 в. временно победителем вышла афганская династия Лоди.
Индия не была полностью покорена, очаги сопротивления сохранялись в Раджпутане и некоторых других областях. После первых жестоких столкновений были выработаны нормы взаимоотношений между завоевателями и покоренным населением. Смешанные браки способствовали сглаживанию этнических различий. Местные разговорные языки испытывали влияние фарси, что привело к формированию нового языка – урду; многие персидские слова и обороты вошли в хинди. Ислам в Индии признал кастовую систему. Контакты привели к взаимообогащению музыки и танцевального искусства обеих главных конфессий. Новые направления развились в архитектуре.
Сопротивление мусульманам на юге. В 13 в. вместо империй династий Чола и Чалукья в Южной Индии появились четыре менее крупных государства: династии Ядавов на западе (со столицей в городе Девагири), Какатиев на востоке Декана (столица – Варангал), Хойсалов (столица – Дварасамудра в Майсуре) и Пандьев далее на юге (столица – Мадура). В 14 в. эти государства не могли оказать серьезного сопротивления натиску ислама с севера. Их территории отошли к более могущественному индийскому государству Виджаянагар, основанному в 1336 на берегах р.Тунгабхадры, и к его северному соседу – султанату Бахманидов, с которым Виджаянагар сразу вступил в вооруженный конфликт. Самым выдающимся из правителей Виджаянагара был Кришнадеварайя (1509–1529) – государственный деятель и поэт.
В 1525 Бабур (1483–1530), прямой потомок Тимура, вторгся в Индию, а в 1526 в битве под Панипатом одержал победу над султаном Дели. Бабур подчинил большую часть северной Индии. Однако афганцы во главе с Шер-шахом восстановили прежнее положение при Хумаюне – сыне Бабура, и уже на долю внука последнего, Акбара (1542–1605), выпала миссия основать империю Великих Моголов. Ставший монархом в 14 лет, Акбар уже в юности продемонстрировал исключительные способности воина, администратора и государственного деятеля. Менее чем за 20 лет он покорил всю Северную Индию и, продолжая и далее расширять свои владения, создал эффективную систему управления благодаря умелому подбору помощников-министров. Чтобы снискать поддержку индусов, Акбар стремился поощрять контакты победителей и побежденных. Император зашел слишком далеко, когда попытался основать новую религию как инструмент трансформации существующего миропорядка. Значительную часть работы пришлось взять на себя его сыну Джахангиру, но его политика была в определенной степени отвергнута уже во время правления Шах-Джахана, внука Акбара. Еще дальше отошел от нее следующий император Аурангзеб (1658–1707).
Акбар реорганизовал систему государственных финансов, поручил сбор налогов со всех земель государственным чиновникам, назначал индийцев на важные государственные посты. В архитектуре сооруженных при Акбаре строений, особенно в Фатихпур-Сикри, близ Агры, переплетаются индуистские и мусульманские мотивы. В отношениях с раджпутами он старался убеждать их в пользе дружбы с официальными властями и в целесообразности выдачи ими своих дочерей замуж в семью Великих Моголов. Среди известных личностей при дворе Акбара выделялись индийцы министр финансов Тодармал, музыкант и поэт Тансен и поэт Тулсидас, автор ставшей популярной версии Рамаяны.
Однако с приходом к власти Аурангзеба эта гармония нарушилась. Хотя ему удалось расширить южные пределы империи, оттесненные раджпуты, маратхи во главе со своим национальным лидером Шиваджи (ум. в 1680), сикхи и многие другие отвечали восстаниями. Это ослабляло власть Дели, но освободительное движение не имело достаточной силы, чтобы восстановить независимость покоренных народов империи. Смерть Аурангзеба ознаменовала начало развала огромной державы. Бенгалия и Хайдарабад отпали соответственно в 1720 и 1724, а вторжение войск Надир-шаха из Персии окончательно подорвало позиции делийских правителей. Череда марионеточных императоров продолжала наследовать трон Великих Моголов, пока последний из них (Бахадур-шах) не был сослан в Бирму после восстания сипаев в 1857.
От могущественной империи остались замечательные архитектурные памятники – мечети, мавзолеи и дворцовые крепости, а также прекрасные парковые ансамбли. Тадж-Махал в Агре стал самым известным символом культурных достижений Великих Моголов (см. ТАДЖ-МАХАЛ). Шедевры живописи той эпохи, с особым блеском проявившиеся в миниатюре, тоже служат убедительными свидетельствами былого блеска империи. В то же время коренной реконструкции подверглись «Великая столбовая дорога», пересекавшая территорию Северной Индии, и ответвления от нее в районе Агры на юго-запад, в Сурат, и на юго-восток, в Голконду.
В Южной Индии государства Бахманидов и Виджаянагар продолжали борьбу между собой, причем в первом из них в начале 16 в. последовательно сменились пять династий. Мусульманские государства объединились для решительных действий и сокрушили Виджаянагар, одержав победу в битве при Таликоте в 1565. Утратив былую мощь, государство продолжало существовать еще 100 лет, а его столица была перенесена в Пенуконду, а затем в Веллуру. В результате интриг и войн между мусульманскими государствами на передний план выдвинулись Биджапур и Голконда, которые сохраняли самостоятельность до 1686–1687, когда их присоединил к своим владения Аурангзеб.
Вакуум, возникший с распадом империи Великих Моголов, дал возможность преемникам Шиваджи образовать Маратхскую конфедерацию вассальных государств под руководством пешвы (главного министра, обладавшего фактическими правами властителя, но не имевшего соответствующего княжеского титула). В 18 в. маратхам удалось стать доминирующей силой почти на всей территории Индии, но в 1761 они были наголову разбиты Ахмад-шахом Дуррани, основателем современного афганского государства. Держава маратхов при всей ее организационной рыхлости все же уцелела и в дальнейшем стала главным препятствием на пути установления британского господства на Индийском субконтиненте.
Из европейцев португальцы первыми достигли Индии. После долгого плавания из Лиссабона Васко да Гама бросил якорь в Каликуте в мае 1498. Закрепившись на Малабарском берегу, португальцы начали экспансию на восток и запад, вытеснили купцов-мусульман и на целое столетие утвердили свою монополию в индийских морских водах. Они поддерживали тесные связи с Виджаянагаром, ослабление которого негативно сказалось и на их позициях. Последние португальские владения на субконтиненте (Гоа, Даман и Диу и два анклава – Дадра и Нагархавели) просуществовали до 1961.
В начале 17 в. в Индии появились голландцы, французы и англичане. Голландцы сумели, изгнав португальцев, обосноваться на Молуккских о-вах и сорвали попытки англичан создать там свои поселения. Самыми серьезными противниками англичан оказались французы, хотя первоначально британская Ост-Индская компания должна была преодолеть португальское противодействие, чтобы создать факторию в Сурате в 1612.
Основание Мадраса в 1639–1640, предоставление Ост-Индской компании в аренду Бомбея в 1668 и основание Калькутты в 1690, после четырехлетней войны с наместником Моголов в Бенгалии, – таковы основные вехи на начальном этапе покорения Индии англичанами. Из Индии в Европу вывозились в основном хлопчатобумажные ткани (включая тончайшие муслины), индиго, селитра, сахар и шелк. В обмен ввозились предметы роскоши, пользовавшиеся спросом при дворах раджей: зеркала, люстры, экипажи, породистые собаки и серебро.
Настоящая борьба за Индию между Англией и Францией началась в 18 в., когда соперники втянулись в междоусобные распри индийских правителей и военные действия, которые до этого велись в Европе, переместились на территорию Индии. Роберт Клайв, внесший большой вклад в создание Британской Индии, отличился при обороне Аркота в области Карнатик (совр. шт. Тамилнад) в 1751 и в битве при Плесси в 1757, когда английские войска под его командованием разбили бенгальские войска и завоевали Бенгалию. Занимая пост английского губернатора этой области в 1765–1767, Клайв поставил ее под контроль Ост-Индской компании и пытался реформировать систему управления. Еще большее воздействие оказала деятельность Уоррена Хейстингса (или Гастингса), который был губернатором Бенгалии в 1772–1773 и первым генерал-губернатором Индии в 1773–1785. Несмотря на противодействие английских чиновников, Хейстингс заложил основы государственной службы, усовершенствовал судопроизводство и помог администрации Бомбея и Мадраса преодолеть последствия их пагубной политики по отношению к маратхам и правителю княжества Майсур Хайдару Али. Однако каркас новой политической структуры в Индии был возведен лишь в 1799–1819. После гибели в 1799 Типу Султана, сына Хайдара Али, во время англо-майсурской войны и ликвидации власти пешвы в 1819 маратхская конфедерация превратилась в конгломерат маломощных княжеств. Это лишило французов возможности вмешиваться в дела Индии. Таким образом, Великобритания победила в схватке за огромную территорию, которая управлялась Лондоном как непосредственно, так и через вассальных индийских князей.
Процесс английских территориальных завоеваний завершился в первой половине 19 в. Бирма была покорена англичанами в результате войн 1824–1826, 1852 и 1885, Пенджаб – после двух англо-сикхских войн 1845–1846 и 1848–1849, а Синд был аннексирован в 1843. Генерал-губернатору Индии лорду Дальхузи (или Дальхаузи) путем реализации доктрины «выморочных владений» (в случае отсутствия наследника мужского пола лишение князей и феодалов права назначать своих преемников) удалось присоединить к владениям английской Ост-Индской компании ряд небольших индийских княжеств – Сатару (1848), Нагпур и Джанхси (1853) и Ауд (1856) и распространить на них прямое английское правление.
В 1850-х годах нестабильность, обусловленная быстрой территориальной экспансией иноземцев и внедрением чуждых систем управления и образования, явилась причиной сильных волнений среди индийских солдат, служивших в бенгальских частях. Конкретным поводом для Индийского восстания 1857–1859 (восстания сипаев) послужили слухи об использовании для смазки патронов жира коров, считавшихся священными животными у индуистов, и свиней, считавшихся нечистыми животными у мусульман. Это восстание в конце концов привело к ликвидации власти британской Ост-Индской компании, и управление Индией перешло непосредственно к английскому монарху. Статс-секретарь по делам Индии, при котором функционировал консультативный совет, стал контролировать положение дел в колонии из Лондона. Аннексия княжеств прекратилась, военные столкновения теперь случались только на границах, начался период консолидации страны.
Были предприняты шаги, способствовавшие экономическому, культурному и политическому развитию страны. Среди первоочередных мер было проведение судебной реформы. В сфере исполнительной власти была одобрена министерская система управления колонией и начали формироваться выборные законодательные советы. Развитие железнодорожного транспорта, почтовой службы и появление телеграфа способствовали формированию внутреннего рынка, а открытие Суэцкого канала (1869) обеспечило связь с остальным миром. Стали выпускаться местные газеты, которые вскоре были освобождены от цензуры. Вице-король Индии Джордж Рипон выступил инициатором создания системы местного самоуправления, в рамках которой были сформированы муниципальные и сельские выборные учреждения. В 1857 были открыты Калькуттский, Бомбейский и Мадрасский университеты. Индийцы получили право занимать высокие должности в государственном аппарате.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.krugosvet.ru/