Игорь Шайтанов
Имя величайшего греческого героя — Геракл, а каша его имени, которую мы едим по утрам, называется “геркулес”. Почему?
По той же причине, почему в классической мифологии греков имя бога войны Арес, а богини любви Афродита. А где же Марс, Венера? Они ведь более известны. В их честь названы планеты нашей солнечной системы.
Первые имена — греческие, вторые — римские. Античная классика — это греко-римский мир. В нём греки были первыми, но римляне, восприняв их культурное наследие, распространили его по всей Европе вместе со своим языком — латынью. И после падения Рима латынь более тысячи лет оставалась языком европейской науки, философии, дипломатии.
Развитие римской культуры было стремительным именно потому, что у них были такие сильные предшественники и учителя. Греки рано начали селиться на территории Апеннинского полуострова, оказывая влияние на италийские племена. Так было и с мифологией. Иногда греческие имена переделывались на новый лад: Геракл стал Геркулесом, Геста — Вестой.
Ещё чаще имена италийских богов приспосабливали к пантеону, заимствованному у греков. Зевса переименовали в Юпитера, Геру — в Юнону, Афину — в Минерву, Гермеса — в Меркурия, Посейдона — в Нептуна, Артемиду — в Диану, Аполлона — в Феба, Гефеста — в Вулкана, Диониса — в Вакха...
Старых италийских богов почти не осталось. Самое заметное исключение составляет двуликий Янус.
Сюжет на поля:
Янус когда-то был едва ли не главным божеством римлян. Его двуликость — свидетельство о древней связи с миром Хаоса, где формы ещё неустойчивы, где одно легко перетекает в другое. Это знак древнего оборотничества. В обновлённом римском пантеоне Янус станет богом договоров, союзов. А позднее он будет восприниматься воплощением характера лукавого римлянина и самой римской цивилизации.
Мир грека — город, полис. Полисная жизнь была общественной и коллективной. Она протекала на площади. Мир римлянина — империя, в которой тем не менее он начинает ощущать себя лицом вполне частным и независимым у себя дома. Вот почему у римлян появляется большое число младших божеств, охраняющих его жилище и его самого.
Кроме покровительницы семейного очага Весты, есть лары и пенаты. Лары — это своего рода домовые. Пенаты также живут в доме, но их можно взять и с собой в путешествие. А кроме них у каждого человека есть свой покровитель от самого рождения — его добрый гений.
Обеспеченные римляне имели не только дом в городе, но и сельскую виллу. Они полюбили природу и захотели быть ближе к ней, уйдя от городской суеты, грязи, порока. Вот почему у них так много природных божеств. Церера — древнейшая богиня всего растительного мира, производительных сил земли, которая станет римским вариантом греческой Деметры. Но римское воображение придало ей немало помощников — богов любимых, почти домашних, во всяком случае, близких к человеку. Плодами занимается Помона, цветами — Флора. В лесах царит Сильван. Фавн — бог полей и пастбищ. Изменчивый Вертумн воплощает смену времён года.
Изменились не только боги, но и отношение к ним, да и ко всей мифологии. С одной стороны, она играла важную роль, являясь обязательной религией. Когда Рим стал империей (в первом веке до нашей эры), то император приобрёл божественное достоинство.
Вергилий создал «Энеиду», эпическую поэму наподобие гомеровских.
Под портрет(или просто на поля):
Марон Публий Вергилий (70–19 до н.э.) — римский поэт, которого на протяжении многих веков считали величайшим, иногда ставили выше Гомера. Он прославился тремя поэмами: пастушескими «Буколиками», поэмой о труде земледельца — «Георгиками» и эпической «Энеидой». В своём эпосе Вергилий рассказал о событиях, последовавших за падением Трои и приведших одного из троянских героев — Энея, сына богини Афродиты, в Италию. Эней — основатель римского государства.
«Энеида» — не только замечательная поэзия, но и важный мифологический аргумент в пользу древности, величия и законности Римской империи.
Такова официальная роль мифологии. Появилось немало попыток с научной точностью исследовать все отношения между богами, возвести знатные римские фамилии к тем или иным божествам. Миф устанавливает связь и подобие земной жизни с божественным порядком. Согласно с мифологическим представлением об истории человечества, с установлением империи в Риме заговорили о том, что на землю вернулся золотой век. Воспеть его — дело поэтов.
Поэты всегда были хранителями предания, подобно Гесиоду или Гомеру. Но теперь они чувствуют себя гораздо вольнее в обращении с ним, расцвечивают вымыслом. То, что для древних имело значение высокой божественной истины, теперь становится образом прекрасной жизни, скорее воображаемой, чем подлинной.
Именно так поступал с мифами младший современник Вергилия — Овидий.
Под портрет (или просто на поля):
Публий Овидий Назон (43–17 или 18 до н.э.) — один из самых прославленных и любимых поэтов мировой литературы. Овидий воспел “науку страсти нежной” — сказал о нём Пушкин. Как никто до него, разнообразно, Овидий рассказал о своей любви. Но не только о своей: он богато представил историю любовного чувства, поведал о наиболее прославленных влюблённых. Мифы, в том числе и любовные, Овидий обработал в поэме «Метаморфозы», ставшей с тех пор одним из главных источников античных сюжетов. Поэма стала бестселлером, которым зачитывались почти две тысячи лет.
Слово “метаморфозы” значит превращения. Оно очень точно указывает на природу мифа с присущей его героям божественной способностью принимать разные образы. Одну из “метаморфоз” мы прочтём вместе. В ней действуют римские божества: Помона и Вертумн. А рассказ идёт о природе и о любви.
Вначале природа вступает в конфликт с любовью. Богиня плодов Помона и не думает любить, она пренебрегает чувством, которое её красота вызывает у богов и людей. А ею покорены все, но более всех непостоянный Вертумн. Он идеальный герой для метаморфоз, ибо одно из его умений — перевоплощаться, принимать любые обличья. Он прибегает к этому умению, чтобы иметь возможность находиться рядом с неприступной Помоной, чтобы переубедить её.
В героях не так много божественного. В Помоне — лишь её прелесть. В остальном она — прилежная труженица. О том, как она трудится ради возлюбленных ею плодов, повествуется во всех деталях: подрезала “преизбыточность зелени”, “рост укрощала усов”, прививала побеги. В этой подробности — новая поэтическая прелесть. Поэт даёт возможность рассмотреть подробно то, что способно заинтересовать читателя, любящего природу, и то, что он знает.
Сюжет на поля:
Метаморфозы
Овидий был далеко не первым, кто ввёл в поэзию труд земледельца или садовода. Ещё «Труды и дни» Гесиода были наставлением в сельском труде. Но дело в том, что Овидий не наставляет, а играет. Он укрупняет детали неожиданные (взять хотя бы подрезание усов!), забавные. Всё как будто прозаическое, но и не вовсе настоящее. Это игра в прозу жизни, декорация, на фоне которой развернётся любовная история. «Метаморфозы» — книга театральных преображений, неожиданных сюжетных поворотов, меняющихся мнений.
Боги похожи на людей, люди — на богов. Божественное соседствует с человеческим и родственно ему. Вертумн, превратившись в старую женщину, наставляет Помону, приводя разнообразные примеры. Для всепобеждающей красоты аналогии берутся классические: Елена, Пенелопа... Но в качестве последнего аргумента, в конце концов сломившего упорство Помоны, рассказывается история о любви двух простых смертных.
Простолюдин Ифис полюбил Анаксарету, гордую тем, что в её жилах течёт кровь древних троянских царей. Не скрытый ли это намёк на официальную мифологию, возводящую знатные римские семейства к троянцам? У Овидия героиня, предпочтя любви родовую гордость, совершает непоправимую ошибку. Обладавшая каменным сердцем, она сама обращается в камень после гибели влюблённого в неё юноши.
Эту историю Вертумн рассказывает для того, чтобы предостеречь Помону против невнимания к страсти нежной. Настоящее важнее прошлого. Или, во всяком случае, пренебрежение им недопустимо.
У Овидия не только люди рассказывают о богах, но и боги — о людях. Два мира сближаются. Боги теперь не так яростны, не так грозны.
Вымысел? “Это не вымысел, нет...” — предупреждает наше сомнение поэт. Однако само его желание предупредить усиливает сомнение. Когда прежде поэт передавал предание, и так было ясно, что он говорит правду. Он не был автором в современном смысле слова, а лишь собирал и передавал то, что принадлежало общей памяти.
Овидий — автор. Он — сочинитель. Один из первых, кто свободно и красочно обрабатывает разнообразные сюжеты, расцвечивая их воображением. Переданный им миф перестаёт быть безусловной истиной, имеющей важный смысл. Это сюжет занимательный, поучительный, волнующий. Нас иногда просят в него верить, но и это — игра, подобная той, что ведёт со своим читателем писатель-сказочник или писатель-романист.
Проверка памяти
Имена: Вергилий, Овидий.
Греческие боги: Гера, Афина, Зевс, Посейдон, Аполлон, Дионис, Гефест, Артемида, Гермес, Арес, Афродита.
Римские боги: Юпитер, Нептун, Юнона, Янус, Феб, Вулкан, Диана, Венера, Марс, Вакх, Минерва, Меркурий.
Вопросы и задания:
—Посмотрите внимательно на приведённый в задании «Проверка памяти» список греческих и римских божеств. Установите между ними соответствия.
—Каким богам в вышеприведённых списках нет соответствий?
—Чем отличается характер римской культуры от греческой? Отразилось ли это отличие на римском пантеоне?
—Что означает название книги Овидия «Метаморфозы»? Почему ей сопутствовал такой большой читательский успех?
Проверка памяти
Имена: Помона, Вертумн, Тевкр, Ифис, Елена, Пенелопа, Улисс.
Вопросы:
—На что более обращает внимание поэт в своих описаниях: на пейзаж или на природу, облагороженную присутствием человека?
—Как строит свою речь Вертумн («Метаморфозы». Книга четырнадцатая. Помона и Вертумн)? Прибегает ли он к примерам только из мифа или берёт их и из человеческой жизни?
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://lit.1september.ru/