Р.М. Акутаев
Одной из острейших проблем современности, влияющей по существу на все стороны общественной жизни и, в частности, создающей непосредственную угрозу проведению экономических преобразований, фактором социальной дестабилизации является устойчивый рост преступных проявлений, увеличение в структуре преступности доли тяжких и особо тяжких преступлений, разрастание организованной преступности и коррупции. Такое положение дел актуализирует предпринимаемые усилия правоохранительных органов, направленные на обеспечение контроля над преступностью, ее предупреждение. Однако необходимой предпосылкой для этого служит знание подлинных масштабов преступности, оперирование показателями фактического ее состояния, а не только той части, которая нашла отражение в официальных данных криминальной статистики.
Криминологические исследования свидетельствуют, что разрыв между количеством реально совершенных преступлений и сведениями о них, располагаемыми органами, ведущими статистический учет преступлений, весьма значителен. Так, еще в декабре 1992 г. в выступлении А.И. Гурова на VII съезде народных депутатов Российской Федерации было заявлено, что, по экспертным оценкам, "сегодня в России в реальности регистрируется от 10 до 12 млн. преступлений"1. Очевидно, имелось в виду количество не регистрируемых, а реально совершаемых преступлений, -так называемая фактическая преступность. Последний показатель, если судить об этом по более поздним оценкам, колеблется в пределах от 7 до 9 млн. преступлений в год , в то время как число зарегистрированных преступлений, по данным 1995 г., не достигало и 2 млн. 800 тыс.2
Приведенные цифры свидетельствуют о том, что латентная (скрытая) преступность существенно искажает наши представления о ее реальном состоянии, структуре, динамике, тенденциях развития отдельных категорий и видов преступлений, о величине и характере ущерба, иначе говоря, "цене" преступности. В свою очередь, это затрудняет достоверность прогноза "поведения" преступности на перспективу, крайне отрицательно сказывается на стратегии и тактике борьбы с преступностью, приводит к неадекватности людских и материальных ресурсов, сосредоточенных в решающих сферах этой борьбы.
Латентная преступность, как и преступность в целом, оказывает негативное воздействие на экономику страны, сдерживает развитие внешнеэкономических связей, динамику совместной хозяйственной деятельности, поступление иностранных инвестиций. Эксперты единодушны в признании того, что тенденция на криминализацию российской экономики вполне очевидна. В первую очередь это относится к кредитно-финансовой системе. По заключению главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ, организованная преступность контролирует в России 60% банков от общего числа российских финансовых структур3. Процессы, происходящие в сфере финансово-экономических отношений, вынуждают политиков самого высокого уровня признать, что "государство все больше теряет контроль над экономикой и сферой финансов. Угроза создания в России криминального общества приобретает статус вопроса национальной безопасности и выживания России как государства".4
Скрытая преступность оказывает серьезное влияние и на социально-психологический климат в обществе. Она порождает у граждан недоверие в способность государственной власти гарантировать их безопасность, создать благоприятные условия для реализации конституционных прав и свобод, эффективно вести борьбу с преступностью, обеспечить неотвратимость ответственности виновных лиц за правонарушения. Безнаказанная преступность способствует "привыканию" населения к криминальным проявлениям, снижению уровня законности и моральной требовательности в обществе, к ослаблению чувства нетерпимости к правонарушениям и правонарушителям . У одной категории граждан безнаказанная преступность вызывает чувство социальной апатии, инертности и тревоги, у другой, напротив, повышает нервозность и нетерпимость. И в том, и в другом случае граждане испытывают психологический дискомфорт, порожденный отсутствием надежных государственных гарантий личной безопасности.
Следует учитывать и то обстоятельство, что латентная преступность в определенной мере способствует проявлению худших сторон социального подражательства. Безнаказанность, в частности, экономических преступлений и взяточничества, уровень которых в структуре скрытой преступности высок, оказывает крайне отрицательное воздействие на лиц, у к которых еще не сформировались либо недостаточно стойки жизненные позиции и ценности. Такие лица, стремясь соответствовать образцам "красивой жизни" от преступного мира, не утруждают себя заботой о законности выбора средств и методов достижения поставленной цели.
Латентная преступность сказывается на авторитете уголовного закона. Нельзя, очевидно, придумать ничего более худшего для падения его авторитета, чем выборочное применение уголовно-правовых норм, причем далеко не к самым злостным их нарушителям. Чуть ли не обыкновением правоохранительной и правоприменительной практики стали многочисленные факты, когда крупные расхитители, организаторы и руководители преступных группировок и сообществ, киллеры и террористы остаются вне досягаемости уголовного закона, в то время как вся мощь ее карательного воздействия направляется против преступников - "стрелочников"5. Рядовые граждане - свидетели подобных ситуаций недоуменно вопрошают: "... почему, если человек украл 10 тысяч, его судят, а если банкир украл 10 миллиардов, он на свободе?"6. С социально-психологической и нравственно-этической точек зрения, выборочная карательная практика, думается, содержит не меньший негативный потенциал, чем если бы нормы уголовного законодательства вовсе не применялись. В связи с этим у правопослушных граждан возникают не просто сомнения, а стойкая убежденность в том, что чуть ли не вся система уголовной юстиции продажна и подкупна. Отсюда и утверждения вроде того, что "взятки берут все, кто по положению может взять и кому дают"7.
Как видим, латентная преступность соответствующим образом отражается также на авторитете правоохранительных органов, призванных с ней бороться. Разгул безнаказанной преступности для подавляющего большинства граждан выступает наиболее зримым и самым надежным индикатором, характеризующим профессиональный уровень и возможности этих органов обеспечить правопорядок в стране. Несомненно и то, что эта преступность во многом способствует росту в обществе нигилистических настроений по отношению к деятельности правоохранительных органов. Об этом говорят результаты социологических исследований. Достаточно сослаться на выводы комплексной экспертизы, выполненной под эгидой Центра конфликтологических исследований РАН, согласно которым в Москве "лишь 3,6% жителей рассчитывают в сложных ситуациях на помощь милиции и прокуратуры"8. Более того, в восприятии граждан милиция сама порой выступает в качестве нарушителя их прав.
Латентную преступность и связанную с ней непосредственно проблему виктимизации населения по праву можно отнести к одним из наиболее актуальных направлений исследования современной криминологической науки. Нельзя не отметить, что в последние годы заметно возросло внимание к изучению данной проблематики. Подтверждением тому являются научные публикации последних лет, в той или иной степени затрагивающие проблемы латентной преступности. Симптоматично и то обстоятельство, что впервые в нашей стране под эгидой Министерства внутренних дел Российской Федерации и Римского межрегионального научно-исследовательского института по проблемам преступности и правосудия ООН (ЮНИКРИ) проведен международный научно-практический семинар на тему "Латентная преступность: познание, политика, стратегия".
Изложенное, однако, не следует воспринимать в том плане, что проблема латентной преступности себя исчерпала. Напротив, приходится констатировать, что целенаправленные и относительно крупномасштабные исследования в этой области проведены с привлечением сил ведомственного научно-исследовательского института в России. И в этой связи вполне очевидно, что еще предстоит разобраться в природе, причинах, конкретных формах проявления, региональной специфике и в ряде иных качественных и количественных показателей, характеризующих латентную преступность. Необходимость решения изложенного комплекса вопросов диктуется как теоретическими, так и практическими соображениями.
В теоретическом плане изучение латентной преступности важно для познания фактического состояния преступности, ее подлинных размеров, структуры, географии и ее реальной цены. Оно важно для прослеживания тенденций развития всей преступности и отдельных ее видов, достоверности сравнительных оценок межрегиональной преступности и познания масштабов виктимизации населения. Осуществление прогностических функций криминологической наукой также возможно лишь на основе достоверных и полных данных о размерах преступности в целом. К тому же разрабатываемые на тот или иной период федеральная и региональная программы борьбы с преступностью, думается, обладали бы большим коэффициентом полезности, если бы включали меры по предупреждению латентности отдельных категорий и видов преступлений.
Практическое значение изучения проблем латентной преступности определяется необходимостью реализации отправных принципов уголовно-правовой политики. Прежде всего, речь должна идти о последовательной реализации принципа неотвратимости уголовной ответственности лица, совершившего преступление, об обеспечении полноты и всесторонности расследования и разрешения уголовных дел, об адекватности и соразмерности средств правового воздействия содеянному, что, по сути, является необходимым условием вынесения справедливого наказания, его индивидуализации.
Большое практическое значение имеет выработка научно обоснованной методики выявления скрытых преступлений, изучение факторов латентности преступлений, их профилактики и предупреждения.
Отправной методологической задачей научного исследования проблем латентной преступности является ее определение, уточнение ее признаков и конкретных разновидностей проявления. Это важно тем более, что в криминологии все еще не установилось общепринятого понятия латентной преступности, что в известной мере препятствует решению других связанных с ним проблем и вопросов.
При определении латентной преступности, познании содержания искомого понятия методологически верно рассматривать это сложное социальное явление сквозь призму практики борьбы с преступностью, учитывая при этом существенную модификацию характера и способов совершения преступлений (особенно наиболее тяжких, обусловливающих относительное повышение доли искусственно-латентных преступлений в ее общей структуре).
В этой связи мы считаем, что традиционные подходы к познанию предмета латентной преступности, в том числе и к определению ее понятия, основанному на признаках неизвестности преступлений правоохранительным органам и их неучтенности уголовно-правовой статистикой, не дают полного и объективного представления о латентной преступности и конкретных ее разновидностях, искусственно сужают ее предмет и тем самым не в полной мере отвечают современным потребностям борьбы с преступностью.
В настоящее время многие так называемые естественно-латентные преступления в своей значительной части преобразуются в искусственно-латентные. Сам по себе этот процесс весьма симптоматичен. Он стал возможным в нынешних условиях как закономерный результат тотальной бесконтрольности и безответственности, поразившей все структуры общества. Разумеется, эти процессы, конкретные формы их проявлений нельзя не учитывать при исследовании латентной преступности, в том числе и при формулировке его понятия.
На наш взгляд, при определении понятия латентной преступности следует прежде всего исходить из необходимости практической реализации одного из важнейших принципов уголовно-правовой политики, который сегодня, к сожалению, безосновательно предан забвению, принципа неотвратимости уголовной ответственности виновного лица за совершенное преступление. Подобный подход позволяет полнее определить сущность искомого понятия, одновременно раскрывая новые грани проявления латентной преступности. На словах необходимость обеспечения эффективности существующей системы мер борьбы с преступностью путем последовательной реализации приведенного выше принципа признается многими учеными-криминологами. Однако далеко не у всех из них эта сторона вопроса находит адекватное отражение в публикациях, посвященных проблемам латентной преступности.9
Так, В. Панкратов одним из первых пытался сформулировать понятие латентной преступности. По его мнению, скрытая преступность - это совокупность преступлений, не выявленных органами милиции, прокуратуры и суда и, соответственно, не нашедших отражения в учете уголовно наказуемых деяний . А.С. Шляпочников и Г.И. Забрянский выдвинули свое определение скрытой преступности, согласно которому латентными следует считать преступления, скрытые от одного из органов, которым по закону предоставлено право расследовать или рассматривать дела о совершенных преступлениях"10. К ним авторы относят суд, органы прокуратуры и Министерства внутренних дел, товарищеские суды и комиссии по делам несовершеннолетних. В настоящее время этими органами по праву можно считать и соответствующие подразделения Федеральной службы безопасности, органы налоговой полиции, таможенные органы и др. При этом, очевидно, следовало бы выделять специальные органы, для которых выявление правонарушений, борьба с преступностью выступают как важные направления их профессиональной деятельности, от иных органов, призванных содействовать государственным в борьбе с правонарушениями.
Для определения А.С. Шляпочникова и Г.И. Забрянского характерно то, что авторы, игнорируя признак "неучтенности" преступлений, оставляют некоторый простор для признания части скрытых от учета преступлений не латентными. Было бы ошибочно считать, что выявленные либо установленные правоохранительными органами преступления автоматически попадают в разряд легальных. Такое стало бы возможным, если, в частности, не принимать во внимание далеко не единичные случаи необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел, незаконных либо необоснованных их прекращений. С позиций искусственной латентности преступлений, варианты потенциальной латентности выявленных (установленных) деяний еще более многочисленны. Ведь на стадии их выявления, особенно неочевидных, сложно прогнозировать дальнейшую "судьбу" уголовного дела: будет ли оно раскрыто и насколько полно это удастся сделать.
В деятельности органов, ведущих учет преступлений, есть случаи, когда, по причине недостатков системы учета преступлений, преимущественно это проявляется при учете множественности преступлений либо, в силу должностной ошибки или злоупотребления, определенное количество преступлений не находит отражения в сводных данных уголовной статистики. Такого рода факты могут значительно исказить достоверность данных о состоянии и структуре преступности в регионе, что, в свою очередь, сказывается и на эффективности средств борьбы с нею.
Аргументом, подтверждающим значение признака "учтенности" для признания преступления латентным, может служить исследование Г.И. Забрянского. "На изученной территории было зарегистрировано 279 преступлений в году. Сплошное исследование уголовных дел (и материалов) по этим преступлениям показало, что совершено и подвергнуто расследованию не 279 преступлений, а 373. Разницу (94) составляют преступления, которые регистрации не подлежат. По предложенному нами порядку регистрации множественности преступлений, - отмечает далее автор, - они должны находить отражение в документах первичного учета"11.
Кроме А.С. Шляпочникова и Г.И. Забрянского по одному лишь признаку "неизвестности", "невыявленности преступления считают латентными и некоторые другие российские криминологи. Так, А.А. Конев помимо перечисленных деяний относит к латентным и "совокупность преступлений, обнаруженных с помощью целенаправленных оперативных и иных действий компетентных правоохранительных органов, хотя информация о них по каким-либо причинам и не поступила в эти органы..."12. В дальнейшем А.А. Конев внес коррективы в свое определение латентной преступности, придя к выводу, что "под латентной преступностью... понимается совокупность преступлений с неистекшим сроком давности, реально имевших место и повлекших возникновение уголовно-правовых отношений, но по каким-либо причинам не ставших известными компетентным правоохранительным органам"13 .
Нам представляется, что эта точка зрения недостаточно полно раскрывает сущность латентной преступности. Автор, ограничившись признаком "неизвестности" преступлений правоохранительным органам, оставил вне поля зрения искусственно-латентную ее разновидность, а также не учтенные уголовно-правовой статистикой преступления. В криминологическом отношении, как было показано выше, учет преступлений играет не меньшую роль, чем их выявление. Оперирование криминологическими данными по показателям уголовной статистики без учета латентной преступности дает неверные результаты, дезориентирует ученых-криминологов и в определенной степени лишает выводы достоверности о связи преступности с другими социальными явлениями, затрудняет дальнейшее развитие криминологии14.
В юридической литературе можно встретить и точку зрения, согласно которой "латентной является преступность, не отраженная в уголовной статистике"15. Нетрудно заметить, что в основу этого определения положен признак "неучтенности" уголовной статистикой совершенных деяний. Так как учету преступлений предшествует его выявление, то некоторые авторы склоны считать признак "неизвестности" деяний. И действительно, кажется ошибочным утверждение, что учтенное уголовно-правовой статистикой преступление может быть признано латентным. Однако, если к определению латентной преступности подойти шире, чем это принято в юридической литературе, с позиций субъектно-латентной разновидности проявления искусственной латентности преступлений, иначе говоря, относить к искомому понятию и совокупность нераскрытых преступлений, то правомерность и обоснованность такого утверждения, думается, не вызовет сомнений.
Практика правоохранительной деятельности знает многочисленные факты формальной выявленности и учтенности преступлений без фактического установления и привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в их совершении. такого рода деяния, на наш взгляд, следовало бы относить к категории латентных. Ведь латентная преступность, рассматриваемая как взаимодействие основных криминологических категорий (преступность и личность преступника), диалектически объемлет как латентность лица, совершившего преступление, так и латентность деяния, им совершенного. Здесь есть лишь формальное смещение понятий латентности преступления и латентности лица, его совершившего. По сути же слагаемыми скрытой преступности в равной мере являются совокупность тех и других. Это -две грани одного и того же явления, которые, взаимодополняя друг друга, дают возможность глубже раскрыть феномен латентной преступности. Без этого единства крайне сложно дать полную и всестороннюю характеристику латентной преступности, говорить о ее непосредственном влиянии на самовоспроизводство преступности.
Приведенная точка зрения, касающаяся содержания латентной преступности, имеет своих сторонников не только среди ученых-юристов, но и среди тех из них, которые изучают социальную природу преступности в целом. Так, например, по мнению В.М. Когана, в понятие "преступность" следует включить и преступников, виновных в их совершении16. Э. Карабец считает, что помимо суммы действии правонарушителей преступность объемлет социальные, психологические и некоторые иные компоненты, определяющие действия конкретного преступления17. По духу близки к изложенной позиции и суждения В.Н. Кудрявцева18. Рассматривая понятие латентной преступности под углом зрения эффективности системы уголовной юстиции, В.Н. Кудрявцев приходит к выводу, что "латентную (скрытую) преступность образуют преступления, не выявленные системой уголовной юстиции и потому не повлекшие применение мер ни государственного, ни общественного принуждения". При этом справедливо подчеркивается, что "уголовная юстиция в отношении этих преступлений бездействует; лица, их совершившие, остаются вне сферы деятельности данной системы"19.
Довольно широкая трактовка латентной преступности содержится в работе В. Холыста. К числу латентных преступлений первой группы он относит "преступления, которые вообще не стали известными органам полиции. К другой группе относятся выявленные преступления с неустановленным преступником. Третью группу образуют раскрытые преступления, не повлекшие по процессуальным причинам обвинительного акта либо приговора. Четвертая группа - это преступления, по делам о которых имеется вступивший в законную силу приговор, но не все деяния осужденных были известны органам полиции и учтены в обвинительном акте20. Сходную позицию по данному вопросу высказали авторы статьи "Проблемы выявления хищений социалистического имущества" В.Г. Танасевич, И.Л. Шрага, Я.В. Орлов21. По их мнению, анализ латентной преступности может быть проведен в трех аспектах: криминологическом, криминалистическом и процессуальном. В криминологическом - как совокупность преступлений, не учтенных уголовно-правовой статистикой, в криминалистическом - как "совокупность необнаруженных и нераскрытых преступлении22, в процессуальном - как содержащую в себе совокупность преступлений, совершение которых не повлекло юридических последствий.
Можно согласиться с этим. Вместе с тем, на наш взгляд, более широкое толкование латентной преступности в криминологическом аспекте охватывает и криминалистический, и процессуальный. Поясним эту мысль.
Определение латентной преступности с позиции необходимости реализации принципа неотвратимости уголовной ответственности виновного лица за содеянное приводит к выводу, что составными структурными элементами скрытой преступности являются нераскрытые преступления, совокупность которых указанные выше авторы относят к одному из признаков криминалистического аспекта латентной преступности. Более того, криминологический аспект латентной преступности охватывает и те случаи преступлений, когда они официально считаются раскрытыми. В данном случае речь идет о неполноте раскрытия преступлений (привлекаются к уголовной ответственности не все соучастники группового преступления, а лишь отдельные от них), что, как нам представляется, образует субъектную латентность преступления, являющуюся составной частью искусственной латентности.
Криминологический аспект латентной преступности шире и процессуального. По мнению этих авторов, если преступление повлекло за собой юридические последствия, то говорить о латентности в процессуальном аспекте нет оснований. Между тем, в подобных ситуациях мы можем говорить о латентности в криминологическом аспекте. Это - факты незаконного отказа в возбуждении уголовного дела (формально это тоже следует отнести к юридическим последствиям преступления), незаконное приостановление производства по уголовному делу с последующим его прекращением, закрытие уголовных дел без достаточных на то оснований и некоторые другие случаи.
Таким образом, можно сделать вывод, что криминологический аспект латентной преступности в более широком его понимании, чем это традиционно было принято, объемлет и криминалистический, и уголовно-процессуальный аспекты, не лишая их относительной самостоятельности. В этой связи представляется справедливым замечание И.Н. Даньшина о том, что "латентная преступность - категория криминологическая. Она охватывает определенную часть преступности, и ее изучение входит в предмет криминологии, а не криминалистики или уголовного процесса"23.
Иной точки зрения по вопросу определения латентной преступности придерживаются авторы сборника "Борьба с должностными преступлениями". "Если, - отмечают они, - латентными считать преступления, не отраженные в уголовной статистике, то следует выделить два уровня латентности в зависимости от причин, по которым преступления не нашли отражения"24. Первый уровень составляют преступления, хотя и выявленные, но не зарегистрированные в учетно-статистических документах, так как они совершены в совокупности с более тяжкими деяниями. Этот уровень авторы условно называют "статистическим". Очевидно, он связан с несовершенством учета преступлений. Содержание второго уровня, названного "фактическим", составляют не выявленные должностные преступления. Отсутствие информации о латентных преступлениях второго уровня у соответствующих органов не означает, что этой информации нет у других органов. Но эти органы зачастую оставляют ее без соответствующего реагирования. "Поэтому фактически латентными. - указывают авторы, - и следует считать преступления, оставшиеся без надлежащего реагирования"25.
Таким образом, взяв за основу определения латентной преступности признак неучтенности уголовной статистикой скрытых деяний, авторы включают в это понятие и признак нереагирования на совершенное преступление даже при наличии их выявленности, т.е. и проявления искусственной латентности преступлений.
Следует заметить, что подобный подход к определению латентной преступности в последнее время находит все больше сторонников26. Об этом свидетельствует и рабочее определение латентной преступности, принятое на международном семинаре "Латентная преступность: познание, политика, стратегия": "... деяния, которые не были заявлены или зарегистрированы правоохранительными органами, или деяния, в отношении которых со стороны системы уголовного правосудия не было принято никаких последующих действий".
Критический анализ высказанных мнений и собственные суждения о понятии латентной преступности позволили нам выработать следующую точку зрения по рассматриваемому вопросу. Мы склонны считать, что всю латентную преступность с учетом выявленности и учтенности преступлений и лиц, их совершивших, можно разделить на две основные совокупности преступлений: естественно-латентные и искусственно-латентные27.
К естественно-латентным следует отнести совокупность преступлений, не ставших достоянием органов и учреждений, регистрирующих их и осуществляющих преследование виновных, соответственно не учтенных в уголовной статистике, и в отношении которых не приняты предусмотренные законом меры реагирования. В зависимости от специфики факторов, способствующих естественной латентности преступлений, они, в свою очередь, могут быть подразделены на четыре группы .
Первая группа включает преступления, о совершении которых может не знать никто, включая и самого правонарушителя. Это - преступления, совершенные по небрежности, либо ситуации, когда в силу правовой некомпетентности участники правоотношений допускают подмену одной нормы (уголовно-правовой) другой (нравственной или административной).
Ко второй группе относятся преступления, когда потерпевшие не сообщают о них в силу незаинтересованности в их выявлении. Мотивы такого поведения могут быть различными, например, при изнасиловании, либо когда потерпевшая сторона поддается уговорам "мирно уладить дело".
Третью группу составляют преступления, где нет явно выраженной потерпевшей стороны, поэтому и некому сообщить о преступлении в компетентные органы. Нередко такое можно встретить при посягательствах на государственные или общественные интересы, особенно при экологических правонарушениях.
Четвертая группа - преступления, где факт его совершения известен узкому кругу лиц либо только виновному лицу. К таким преступлениям можно отнести, например, замаскированные хищения, взяточничество, убийства без видимых следов насилия или с сокрытием трупа, хранение наркотических веществ.
Другую разновидность латентной преступности - совокупность искусственно-латентных деяний - образуют как известные правоохранительным органам преступления (но не взятые ими на учет), так и учтенные, но не раскрытые либо неполно раскрытые. Искусственно-латентные преступления могут быть представлены в двух группах.
Первая группа включает неучтенные правоохранительными органами преступления, по которым уголовные дела не возбуждены, хотя информацией о них располагают те или иные учреждения, предприятия, организации. Она стала достоянием и правоохранительных органов, но последние не принимают необходимых мер к реализации этой информации. В этой связи Л.М. Давыденко правильно отмечает, что "большая часть латентных преступлений в области охраны безопасности труда составляют такие деяния, которые можно считать скрытыми лишь условно, так как сведения о них содержатся в официальных документах, хранящихся на предприятиях. Существование этих групп латентных преступлений связано с наличием недостатков в организации борьбы с данным видом преступлений"28. Следует, пожалуй, добавить, что в наши дни изложенное относится не только к деяниям в сфере охраны безопасности труда, но и ко многим другим видам криминальных проявлений.29
Вторую группу составляют субъектно-латентные преступления. Это - нераскрытые (неполно раскрытые) деяния, когда сам факт его известен и учтен, но не известно и не привлечено к уголовной ответственности лицо, его совершившее, или некоторые из лиц, если оно совершено в соучастии. Субъектно-латентные преступления отличаются от иных форм проявления латентности главным образом тем, что в данном случае речь идет о латентности субъекта, совершившего уголовно-противоправное деяние. В таких ситуациях лицо, виновное в совершении преступления, по причине его неустановленности не претерпевает тех неблагоприятных для него последствий, которые предусмотрены уголовным законом.30
Изложенная точка зрения о субъектно-латентных преступлениях как относительно распространенной форме проявления искусственной латентности совпадает с позицией ряда ученых-юристов, которые считают, что к латентной преступности следует отнести не только не известные органам правосудия преступления, но и деяния, по которым не удалось установить или разыскать виновного, хотя о самом преступлении соответствующие органы осведомлены31. По существу, аналогичного мнения придерживаются авторы "Курса советской криминологии": "... реальный уровень латентной преступности определяется количество преступлений, оставшихся вне сферы применения уголовного закона, числом безнаказанных преступников"32.
Необходимость выделения субъектно-латентных преступлений диктуется тем обстоятельством, что статистика лиц, совершивших преступления, не совпадает с данными учета количества совершенных деяний. Помимо того что одно преступление может быть совершено группой лиц в соучастии, на величину этих "ножниц" оказывает большое влияние раскрываемость преступлений. Как отмечает Г.И. Забрянский, "при большом количестве нераскрытых преступлений существенно может искажаться действительное количество преступников, совершивших зарегистрированные преступления, поскольку лица, совершившие нераскрытые преступления, не находят отражения в статистических отчетах33.
В практике правоохранительных органов можно встретить немало случаев, когда из всех участников преступления установлены и понесли наказание одно или несколько лиц34. Тем не менее, по действующей системе учета, эти деяния считаются раскрытыми. Они признаются таковыми с момента предъявления обвинения хотя бы одному лицу, участвовавшему в совершении преступления. На наш взгляд, в таких ситуациях следует говорить о частично раскрытом преступлении и, следовательно, о частично субъектно-латентном преступлении. Полное же раскрытие деяния, лишающее его латентного характера, возможно лишь при условии выявления и привлечения к ответственности всех его соучастников.
Изложенное приводит к выводу о том, что далеко недостаточно рассматривать латентную преступность лишь как совокупность неизвестных и неучтенных преступлений. Очевидно, она имеет и субъектную сторону, выражающуюся в латентности лиц, совершивших преступление. Поэтому мы считаем обоснованным и солидарны с мнением о том, что "преступление может выйти из разряда латентных лишь после привлечения лица, виновного в его совершении, к установленной законом ответственности". Очевидно, с позиций искусственной латентности преступлений сущность латентной преступности заключается не в том, что определенная часть деяний не выявлена и не учтена, а в том, что лица, их совершившие, остались безнаказанны.
Помимо естественно-латентных и искусственно-латентных преступлений в юридической литературе выделяют и понятие "пограничные ситуации" , имея в виду под ними случаи добросовестного заблуждения о совершенном в отношении лица преступлении. "Пограничные ситуации" имеют место там, где потерпевшие лица не сообщают о преступлении в силу неправильной фактической либо правовой оценки деяния. Такие ситуации часто можно наблюдать при карманных кражах, ограблении лиц, находившихся в нетрезвом состоянии, мошенничестве, при обмане потребителей и т.д. При изучении отказных материалов мы столкнулись с характерным фактом подобного рода. В одном из материалов содержались сведения о том, что некий гр. H. обратился в гостинице к дежурной по этажу по поводу утраты денег при неизвестных обстоятельствах. Проверкой было установлено, что днем раньше H. пришел в гостиницу в нетрезвом состоянии. На следующее утро он не обнаружил в кармане денег. Опрошенный по факту H. пояснил, что накануне употреблял спиртное "в неограниченном количестве", вследствие чего не может объяснить, где, когда и при каких обстоятельствах он потерял или у него украли деньги. В дальнейшем, руководствуясь п. 2 ст. 5 УПК РСФСР, работники райотдела внутренних дел отказали в возбуждении уголовного дела, хотя в данном случае не был окончательно решен вопрос о наличии события преступления35.
В научном и практическом плане, думается, представит определенный интерес и понятие так называемой "мнимой латентности". Проявлениями мнимой латентности являются случаи, когда лица, считающие себя потерпевшими от преступления, заявляют об этом в официальные органы, хотя по критериям уголовного права деяние "виновного" лица не содержит состава преступления. Мнимая латентность имеет место и там, где конкретные акты поведения, например потребление наркотиков, воспринимаются гражданами как оставшиеся безнаказанными преступные действия, хотя объективно они таковыми не являются.
Как видим, понятия "пограничные ситуации" и "мнимая латентность" хотя и близки по содержанию, но не совпадают. Основное их отличие состоит в характере субъективного восприятия деяния, от чего в конечном счете зависит выбор дальнейшего поведения лица.
Исследования свидетельствуют об относительной распространенности мнимой латентности, что, думается, необходимо учитывать при проведении соответствующих социологических исследований. Так, по данным Г. Кайзера, в 28% случаев из обстоятельств дела, которые опрошенные оценили как преступные, объективно они таковыми не являлись.36
Таким образом, подводя итог всему сказанному, под латентной преступностью, на наш взгляд, следует понимать совокупность деяний, не повлекших уголовно-правовых мер реагирования и воздействия со стороны органов, производящих преследование и привлечение виновных лиц к ответственности. Специфическими признаками латентной преступности являются невыявленность (неустановленность) и неучтенность совокупности преступлений органами, осуществляющими преследование и привлечение виновных лиц к ответственности, ведущими их регистрацию и учет, а также нераскрытие (неполнота раскрытия) деяний следственными органами.
1 См .: VII Съезд народных депутатов Российской Федерации. Стенографический отчет. - Росс. газ., 1992, 12 дек.
2 См .: Лунеев В.В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? - Гос. и право, 1995, № 7, с. 89, 90.
3 См .: Гликин М. Банкир под крышей. - Общая газ., 1996, 15-21 февр.; Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции. - Гос. и право, 1996, №4, с. 106.
4 См .: Лебедь А. До чего же мы довели Россию... -Росс. газ., 1996, 5 июля.
5 См .- Лукашева Е.А. Социально-этические проблемы социалистической законности. - Сов. гос. и право, 1982, № 4, с. 16.
6 См .: Голованов Я. "... Но ведь это наша Родина!" - Коме. правда, 1996, 23 янв.
7 См .: Голованов Я. "... Но ведь это наша Родина!" - Коме. правда, 1996, 23 янв.
8 См .: Дмитриев А , Степанов Е., Чумиков А. Отложенный конфликт. - Общая газ., 1995,5-11 окт.
9 См .: Панкратов В.В. Косвенные методы изучения преступности. - В кн.: Вопросы борьбы с преступностью. М., 1967, с. 7. Аналогичной точки зрения придерживаются и некоторые другие ученые. См., например: Булатов Г., Майоров Н. Показательность данных уголовной статистики. - Вестник МГУ, серия "Право", Вып. 3, 1969, с. 59; Рябцев В.П. Борьба с латентными хищениями на железнодорожном транспорте. - В кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 15, М., 1972, с. 127.
10 См .: Шляпочников А.С., Забрянский Г.И. Выявление латентной преступности. - Сов. гос. и право, 1971, № 5, с. 99.
11 См .: Забрянский Г И. Теоретические вопросы статистического исследования множественности преступлений. - В кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 19. 1973, с. 28.
12 См .: Конев А.А. Некоторые специфические признаки латентной преступности. - В сб.: Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1977, с. 139.
13 См .: Конев А.А. Криминологическая характеристика и предупреждение латентной преступности. - Автореф. дисс. на соискание уч. ст. канд. юрид. наук. М., 1980, с. 9.
14 См . об этом: Ковилкин А А. Латентная преступность и методика ее выявления. М., 1973, с. 80.
15 См .: Ларин А.М., Леванский В.А., Левин AM., Храмцова II.В., Якимович Э.И. Исследование латентной преступности. - В кн.: Проблемы советского государства и права. Вып. 11-12, Иркутск, 1975, с. 71.
16 См .: Коган В М. Социальные свойства преступности. М., 1977,с. 37.
17 См .: Карабец 3. Некоторые вопросы криминологического прогнозирования. - В кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 25. М., 1976, с. 143.
18 См .: Кудрявцев В. Эффективность системы уголовной юстиции. - Соц. законность, 1971, № 7, с. 14.
19 См .: Кудрявцев В. Эффективность системы уголовной юстиции. - Соц. законность, 1971, № 7, с. 14.
20 См .: Холыст Б. Криминология: Основные проблемы. М., 1980,с. 22, 23.
21 См . в кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. М., 1975.
22 См . в кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 23. М., 1975. С.51
23 См .: Даныиин И Л К вопросу о латентной преступности - В сб.. Проблемы социалистической законности на современном этапе коммунистического строительства. Харьков,1978, с.207.
24 См .: Экспресс-информация № 16 Изд-во Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности,1978, с. 39.
25 См .: Экспресс-информация № 16 Изд-во Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности,1978, с. 39.
26 См ., например: Горяинов К К. Латентная преступность в России: результаты исследования и меры борьбы. - В сб.: Латентная преступность: познание, политика, стратегия. М., 1993, с. 26; Дзиов Б Б. Латентная преступность в контексте практики предупреждения и раскрытия преступлений. - Там же, с. 111; Иотсен М. Латентная преступность и законодательство: национальный и международный опыт. - Там же, с. 210, 211.
27 Эта точка зрения высказана А.М. Алексеевым и А.И. Роша. Однако они недостаточно полно рассматривают указанные разновидности латентной преступности по их составным структурным элементам (см.: Алексеев А.М , Роша А.И. Латентная преступность и эффективность деятельности правоохранительных органов. - В кн.: Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 19. М., 1973, с. 31). ) В юридической литературе можно встретить и иные подходы к подобной классификации. В частности, см.: Милюков С.Ф. Классификация скрытых преступлений по степени их латентности. - В сб.: Латентная преступность: познание, политика, стратегия. С. 234-237.
28 См .: Давыденко Л.М. О латентности преступлений, посягающих на безопасность труда. - В сб.: Вопросы борьбы с преступлениями, совершаемыми в народном хозяйстве. М., 1980, с. 40.
29 См . в частности: Ковалев М.И. Советское уголовное право. Курс лекций. Вып. 1. Свердловск, 1971, с. 122.
30 См .: Тинасевич В.Г., Шрага И.Л., Орлов И.В. Проблемы выявления хищений социалистического имущества, с. 40.
31 См .: Алексеев А М , Роша А.И. Указ. соч., с. 31.
32 См .: Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник. М., 1985, с. 164.
33 См .: Забрянский Г.И. Теоретические вопросы статистического учета преступлений. Дисс. на соискание уч. ст. канд. юрид. наук. М., 1971, с. 165.
34 В юридической литературе отмечается, что "в общей структуре оснований возвращения дел о хищениях на доследование по мотивам неполноты следствия почти одну третью часть (32%) составляет невыявление всех участников хищения" (см.: Причины возвращения судами дел о хищениях на дополнительное расследование. М., 1975, с. 30).
35 См .: Кайзер Г. Криминология. Введение в основы. М., 1979, с. 178, 179.
36 См .: Кайзер Г. Криминология. Введение в основы. М., 1979, с. 178, 179.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://oprave.ru/