В. Бродов
Индия – один из древнейших очагов мировой цивилизации. Это великая и интересная страна, писал Маркс, колыбель наших языков
Гению индийского народа человечество обязано постановкой и разработкой многих философских проблем, до сих пор еще волнующих умы людей. По словам видного индийского философа Сарвепалли Радхакришнана, "индийская мысль заслуживает изучения не просто как явление, вызывающее интерес у исследователей глубокой старины. Размышления отдельных мыслителей или идеи прошлого не лишены ценности. То, что некогда вызывало интерес у мужчин и женщин, не может целиком потерять свое жизненное значение. В философии арийцев ведийского периода видно, как могущественные умы борются со сложнейшими проблемами, стоящими перед мыслящим человеком"
Веды написаны на древнеиндийском языке (ведический санскрит); само слово "веда" буквально означает "знание", "вéдение".
Согласно установившейся традиции вся ведическая литература делится на четыре группы:
Самхиты,
Брахманы,
Араньяки,
Упанишады.
Такое членение отражает историческую последовательность развития данной литературы: древнейшими являются Самхиты, а произведения остальных групп представляют собой комментарии и дополнения к Самхитам, составленные в более позднее время. Поэтому Самхиты называют собственно Ведами. В широком же смысле слова Веды – это все четыре группы, весь комплекс ведической литературы.
Чтобы иметь правильное представление о структуре Вед, необходимо также учитывать, что каждая отмеченная выше группа ведической литературы не является единым целым. Самхиты – это четыре сборника: Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа. Каждая Брахмана относится к определенной Самхите: Ригведа имеет свои Брахманы, Самаведа – свои и т.д. Араньяки и Упанишады непосредственно примыкают или к Самхитам, или к Брахманам: свои Упанишады или Араньяки имеет не только та или иная Самхита, но и та или иная Брахмана. Поскольку, однако, Брахманы имеют своим истоком Самхиты, относящиеся к ним Араньяки или Упанишады также примыкают к Самхитам. Следовательно, вся эта структура Вед в конечном счете определяется структурой Самхит. Поэтому иногда говорят: ведическая литература состоит из четырех Вед (Ригведа, Самаведа, Яджурведа, Атхарваведа), а каждая Веда – из четырех частей (Самхиты, Брахманы, Араньяки, Упанишады)
Таким образом, в структуре Вед нашли отражение как исходное членение их на четыре Самхиты, так и основные ступени исторического развития всей ведической литературы. Важнейшим, однако, является исторический принцип. Рассмотрим кратко эпоху возникновения и развития Вед.
Несмотря на то что на протяжении весьма длительного времени – в Индии около двух с половиной тысяч лет, а в Европе около двух веков – ведологами было создано большое количество ценных в научном отношении исследований, многие вопросы, касающиеся возникновения и датировки Вед, остаются неясными. В литературе о Ведах (старой и новой) приводятся самые разнообразные данные (от V и даже VI тысячелетия до середины I тысячелетия до н.э.). Однако большинство современных ученых считает, что период ведической литературы охватывает собой около тысячи лет: середина второго – середина первого тысячелетия до н.э.
Много спорного имеется в освещении общественного строя Индии в период создания ведической литературы. Высказываются самые различные взгляды на характер индийского общества того времени. Нам кажется наиболее близкой к истине точка зрения советских индологов, изложенная во "Всемирной истории"
Во второй половине второго тысячелетия до н.э. в Индии, в долине реки Ганг и в областях, примыкающих к ней с юга и юго-запада, складывалось классовое общество. Вопрос о том, что конкретно представляло собой это общество, до сих пор остается нерешенным. Хотя рабство в Индии было явлением весьма распространенным, оно не играло решающей роли в способе производства, как это имело место, например, в Древней Греции или Риме. Поэтому нельзя безоговорочно определить общественный строй Индии этого периода как рабовладельческий. К.Маркс говорил об "азиатском способе производства". В раскрытии конкретно-исторического содержания этого понятия следует, на наш взгляд, искать решение вопроса.
С усилением общественного неравенства, по мере роста и углубления классовых противоречий в Индии прежде равноправные свободные стали делиться на четыре группы, или варны (брахманы, кшатрии, вайшьи я шудры), различавшиеся по своему общественному положению, правам и обязанностям. Варну брахманов составили жрецы, варну кшатриев – преимущественно воины, варну вайшьев – земледельцы, ремесленники, торговцы. Низшую группу этой социальной организации составили шудры. К этому же времени относится, по-видимому, возникновение государства в Индии.
Следовательно, тысячелетняя эпоха, в которую складывалась ведическая литература, характеризуется существенными изменениями в устройстве общественной жизни населения Древней Индии. Различные ступени этого развития древнеиндийского общества нашли свое отражение в Ведах.
Самой ранней Ведой по времени ее составления и самой большой по объему (1028 гимнов, более 10500 стихов, что равно "Илиаде" и "Одиссее", вместе взятым) является Ригведа ("Веда гимнов"; "риг" – хвалебный стих, песнь, гимн). Она делится на десять книг, или мандал (букв. "круг", цикл). Гимны Ригведы складывались в отдельных родоплеменных группах и в ранних редакциях представляли собой, вероятно, плод коллективного творчества. Стихотворцы сочиняли "риги", в которых воздавали хвалу богам и силам природы. Явления природы рассматривались как могущественные, мудрые, милосердные, всеведущие, вездесущие, справедливые божества. К ним обращались с просьбами и мольбами, в надежде их умилостивления приносились жертвы. Считалось, что жизнь человека, его благополучие и долголетие, успех и богатство, блаженство и счастье полностью зависят от этих жертв.
Прошли многие столетия, и составленные в различное время и в различных районах Индии гимны были сведены в особые сборники – Самхиты. По справедливому замечанию академика Ф.Ф.Фортунатова, составители самхиты Ригведы "руководились желанием предохранить гимны от порчи или забвения и вовсе не имели в виду целей литургических; на это указывает как объем сборника, так и разнообразный характер его гимнов, в которых иные не имеют отношения к богопочитанию. В позднейшей практике произнесение священных гимнов Ригведы было также соединено с отправлением обрядов жертвоприношения (как и произнесение yajus и sāman) и лежало на обязанности жреца... Но не в этом состояло первоначальное назначение сборника"
Легендарные собиратели гимнов и составители Вед именовались риши (стихотворцы, мудрецы). Риши – это не исторические личности; в ведической литературе они выступают то как авторы гимнов, то как их персонажи.
Другие самхиты имеют гораздо меньшее самостоятельное значение, чем Ригведа. Так, вторая самхита – Самаведа ("Веда напевов") – это сборник мелодий, сочиненных преимущественно на стихи Ригведы: 1474 стиха из общего числа 1594 имеются уже в Ригведе. Третья самхита – Яджурведа ("Веда жертвоприношений") – также во многом дублирует Ригведу. Четвертая самхита – Атхарваведа ("Веда заклинаний") – значительно отличается от остальных. Ее гимны носят характер заклинаний7. Согласно ведийской традиции первые три самхиты считаются наиболее "авторитетными", подлинными Ведами. Атхарваведа же, по мнению ряда ученых, была оформлена позднее и возникла в другой социальной среде. Если в Ригведе речь идет о периоде покорения арийскими племенами неарийских племен, то Атхарваведа повествует о том времени, когда происходило "смешение арийских и неарийских идеалов", т.е. были синтезированы воззрения различных народностей. Атхарваведа может служить источником для изучения эволюции философских и религиозных идей на протяжении первого периода ведической литературы. Самхиты поэтому представлены в настоящем издании извлечениями из Ригведы и Атхарваведы.
Брахманы (т.е. книги, написанные брахманами и для брахманов) представляют собой комментарии к самхитам, имеющие в основном ритуальный характер. Их появление было вызвано изменившимися условиями жизни общества, прежде всего, по-видимому, усилением социального неравенства, развитием системы варн. Кроме того, с течением времени многие из текстов Вед стали непонятными, значительно усложнился и во многом изменился религиозный культ, ритуал. Исполнение обязанностей жреца стало профессией. Изменился смысл жертвоприношений. Теперь речь шла не о задабривании богов, а о том, чтобы с помощью жертвы заставить бога дать то, что люди считали нужным. Жертвоприношение, можно сказать, приобретало большее значение, чем сами боги.
Брахманы, как литература комментаторская, в философском плане не имеют большой ценности. Тем не менее, поскольку они являются связующим звеном между Самхитами и Упанишадами и в них получают свое дальнейшее развитие некоторые важные категории древнеиндийской философии, в данный сборник включены краткие извлечения из Брахман (преимущественно из Шатапатха-брахманы).
Позднее других частей Вед были составлены Араньяки и Упанишады. Араньяки (букв. "лесные"; лесные тексты) – это в основном правила поведения для отшельников, стариков, которые удалялись в лесные скиты или в отшельнические шалаши, чтобы доживать там свой век в философском размышлении об истине и ее природе. В настоящем издании им уделено небольшое место.
Упанишады – собственно философская часть Вед. Это не книги и не философские трактаты в современном смысле этого слова, а собрания текстов, сочиненных различными и в большинстве своем безымянными авторами в различное время на различные темы. Каждый текст представляет собой более или менее краткое изложение философских размышлений того или иного автора, выступающего под именем (или от имени) легендарного или полулегендарного мудреца. Не удивительно поэтому, что тексты неоднородны по содержащейся в них трактовке мировоззренческих проблем: в них можно обнаружить две тенденции – материалистическую и идеалистическую. Упанишады, охватывающие довольно большой исторический период, обычно делят на "ранние" и "поздние". К числу ранних (древнейших) относятся упанишады: Чхандогья, Брихадараньяка, Айтарея, Каушитака, Тайттирия и Кена.
Ведическая литература по своему содержанию исключительно богата и разностороння. Она имеет огромное значение для исследования истории философии, религии, права, психологии, этики, эстетики, языка, естествознания и, наконец, самих форм общественной жизни Древней Индии. Понятно, что в настоящей статье мы не ставим своей целью дать всестороннюю характеристику Вед, а лишь отметим некоторые аспекты ведической литературы как источника для изучения истории индийской философии (в соответствии с этим и осуществлена подборка текстов).
Зачатки философского мышления. Для историка философии представляет особый интерес тот факт, что самхита Ригведа является древнейшей книгой из всех, какие только известны человечеству, включая самые ранние из произведений (гимнов) поэтов Древнего Египта или Греции.
В гимнах Ригведы мы находим попытки древних индийцев постичь тайну бытия, первые проблески философского мышления. Эти проблески возникают в живой ткани мифов и легенд, составляющих сюжет значительной части ведической литературы. Авторы гимнов Ригведы спрашивали: "Почему солнце, ничем не подпертое, ни к чему не прикрепленное, не падает?", "Где солнце ночью?", "Куда деваются звезды днем?", "Откуда ветер и куда? Почему он не поднимает пыли на небесных дорогах?" и т.д. Это были первые поиски причинно-следственных связей в природе. Авторы гимнов высказывают мысли о существовании вещества, из которого произошел ("сделан") окружающий человека мир. Как же они мыслили себе это вещество? "Что это было за дерево, что за лес, из которых они, [боги], соорудили небо и землю?" (X, 37) – на этот вопрос древние мудрецы не дают единодушного ответа: в качестве исходного вещества они называют воду, воздух, огонь и прочее (X, 72; X, 88; X, 121).
Одним из самых интересных в философском плане гимнов Ригведы следует считать космогонический гимн известный под названием гимна Насадил (X, 129). В простейшем, первичном состоянии сущее, по мысли авторов гимна, представляет собой нечто единое (экам), аморфное, нерасчлененное, лишенное конкретного содержания, и в этом смысле нельзя сказать о нем ни что оно существует, ни что оно не существует:
"Тогда не было ни сущего, ни не-сущего;
Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним.
Что в движении было? Где? Под чьим покровом?
Чем были воды, непроницаемые, глубокие?
Тогда не было ни смерти, ни бессмертия.
Не было различия между ночью и днем".
Единое, говорится в гимне, дышало "без дуновения", само собою, т.е. без внешнего толчка, без воздействия со стороны какой-либо внешней силы. Не есть ли это догадка о том, что движение – свойство самой природы?
Первым внутренним импульсом, положившим начало становлению "мира различий", мира конкретных предметов или явлений, в гимне названо желание: желание было "первым семенем мысли". Единое делится на противоположности: сущее и не-сущее, низ и верх, день и ночь, смерть и бессмертие и т.д. Что же касается богов, то они появились "после". Бог "на высшем небе", замечают авторы гимна, в лучшем случае "знает", как возникло все сущее, да и то вряд ли ("А если не знает?").
Содержание гимна, таким образом, дает нам право утверждать, что его авторы стоят на точке зрения наивного реализма. Поэтому мы никак не можем согласиться с характеристикой упоминаемого в гимне понятия "единое", как и всего гимна в целом, данной рядом буржуазных историков индийской философии.
М.Мюллер, С.Дас Гупта, Ауробиндо Гхош и другие трактуют этот космогонический гимн на религиозно-идеалистический манер. Однако, на наш взгляд, нет оснований приписывать авторам гимна Насадия такие понятия, как "абсолют" или "трансцендентное сознание". Этих понятий в гимне вообще нет, да они и не могут там быть, так как отрыв сознания от материи и противопоставление их друг другу – это гносеологическое явление, характерное для более позднего периода развития философской мысли.
Более широко философские проблемы разработаны в Упанишадах. Большое место здесь занимают поиски первоосновы бытия, стремление выявить, выяснить природу первоначала. Мысли о первооснове бытия высказываются и в Самхитах, и в Брахманах, и в Араньяках, но преобладающими они становятся в Упанишадах. Ведические тексты дают возможность проследить трудный, подчас мучительный процесс поисков субстанциального начала, перехода от менее сложных понятий к более сложным, становления философских категорий.
Для развития идеи о первоначале большое значение имели концепции Праджапати, скамбхи и праны, излагаемые в Атхарваведе, Брахманах и Араньяках и облеченные в форму мифов и легенд. Началом всех начал, говорится в Шатапатха-брахмане (XII, 1, 6), были воды. Из вод возникло золотое яйцо. Из яйца – Праджапати ("владыка "творений"), ставший затем прародителем всех живых существ. Каким же образом возникло все живое? У Праджапати, согласно этому мифу, возникло желание (ср. Ригведа, X, 129): хочу размножаться. И он разгорячил себя через тапас. Погрузившись в тапас, он сотворил "миры": землю, воздушное пространство и небо. Над этими мирами он распростерся, как наседка (стал высиживать их), и из них возникли три светила: Агни (огонь) из земли, Ваю (ветер) из воздуха, Адити (бесконечность) из неба. Тогда он распростерся и над этими светилами, и из них возникли три Веды: Ригведа из Агни, Яджурведа из Ваю, Самаведа из Адити.
В некоторых текстах Праджапати рассматривается как внутренняя творческая сила, обнаруживающая себя в урожае (продуктах) каждого времени года. Благодаря этим дарам природы поддерживается жизнь человека.
Концепция скамбхи (букв. "поддержка") представляет собой попытку понять и сформулировать "последнюю" (конечную) "опору" всех вещей. Авторы этой концепции исходят из того, что все единичные "опоры", вместе взятые, имеют общую "опору" (опору опор), которая "поддерживает" (объединяет и выражает) все другие силы, как бы они ни были велики и могущественны (пуруша, Праджапати и т.п.). Однако категория скамбхи не получила развития ни в период составления Упанишад, ни во время оформления индийских философских систем.
Несколько слов о концепции праны (дыхания). Еще в Брахманах намечается отход от обожествления сил и явлений природы. Постепенно предметом поклонения становится то, что стоит "за" явлениями природы, т.е. составляет их основу, "опору". Если человека последовательно лишать зрения, слуха, вкуса, обоняния, осязания, он будет жить. Если человека лишить дыхания, он гибнет, умирает. Отсюда делается вывод: "опора" человека – дыхание. Тело есть лишь оболочка, скрывающая нечто живое и дышащее – прану. Прана – это "дыхание жизни", жизнь, жизненная сила.
В Упанишадах концепция праны получает свое дальнейшее развитие. Прана (в единственном числе) отождествляется с понятием "душа" (атман). Праны (во множественном числе) рассматриваются как "органы души": дыхание, речь, зрение, слух и мышление. Наконец, праны – это виды дыхания (разъяснение этих пран см. в комментарии к Чхандогья-упанишаде).
Завершением всех поисков первоосновы оказались категории "Брахман" и "атман" – важнейшие, центральные понятия древнеиндийской философии.
Слово Brahma имеет в ведических текстах несколько значений: брахман – член варны жрецов (брахманов); Брахманы (книги) – часть Вед; Брахма – имя одного из ведических богов. И наконец, Брахман как философское понятие, которое в свою очередь употребляется в различных значениях, что свидетельствует о сложности процесса становления философских категорий в ведической литературе. В некоторых текстах это понятие обозначает то общее, что лежит в основе группы однородных предметов или явлений, объединяет их или служит их причиной: речь – Брахман всех слов, "ибо из нее возникают все имена", атман (человеческая душа) – Брахман всех действий, "ибо он носитель всех действий" (Брихадараньяка-упанишада, I, 6), и т.д.
В других утверждается, что существует "два облика Брахмана – телесный и бестелесный, смертный и бессмертный, неподвижный и подвижный" (Брихадараньяка-упанишада, II, 3).
В третьих текстах Брахман объявляется истиной и рассматривается как производное от материального первоначала: "Эти воды создали истину, истина – это Брахман" (Брихадараньяка-упанишада, V, 5).
И наконец, в ряде текстов Брахман – это абсолютная субстанция, первооснова и первопричина всего сущего, начало и конец всех вещей, всех существ, т.е. то, из чего эти существа рождены, то, в чем они живут после рождения, и то, куда они уходят после своей смерти (см. Тайттирия-упанишада, III, 1).
Слово atman в ведических текстах также имеет несколько значений, что отражает историю становления этой категории: атман – это тело, или дыхание, или индивидуальная человеческая душа, или, наконец, всеобщая душа (первичная реальность, абсолютная субстанция, тождественная Брахману).
В Чхандогья-упанишаде (VIII, 7-12) излагаются две прямо противоположные точки зрения на природу атмана. Согласно первой точке зрения, которую отстаивает асур (демон) Вирочана, атман и тело – одно и то же (индийская религиозная традиция, кстати сказать, считает, что именно асуры первые в Индии заронили семена материализма). Согласно второй точке зрения, которую защищает бог Индра, атман бестелесен, атман – дух. В Упанишадах побеждает вторая точка зрения, развитие которой в конечном счете привело к тому, что атман как духовное "я" отдельного человека стал отождествляться с абсолютной душой всего существующего: "Твой атман есть [атман], внутренне всем [присущий]" (Брихадараньяка-упанишада, III, 5). Зерно этой мысли было заложено еще в мифах, проводивших аналогию между человеком и окружающим его миром. Сурья (солнце) согласно этим мифам есть глаз мира; страны света – его уши; растения – его волосы; Ваю (ветер) – дыхание; воды – семя жизни и т.д. Одним словом, мир – это "вселенский" человек, пуруша. Если от пуруши последовательно "отмыслить" все его "вселенские" члены, то его "опорой" оказывается "вселенское" дыхание, всеобщий атман, абсолютная душа, тождественная Брахману.
"Все есть Брахман, а Брахман есть атман" – таков итог поисков первоосновы бытия.
Таким образом, хотя в Упанишадах содержится немало идей материалистического характера, однако верх одерживает – особенно в поздних Упанишадах – объективно-идеалистический взгляд на природу Брахмана я атмана.
Ведическая литература дает возможность проследить, как постепенно внимание древнего индийца перемещалось с явлений внешнего мира на человека, его психику, мышление. Так, в Упанишадах большое значение приобретает вопрос о взаимоотношении человека и всеобщей субстанции (атмана-Брахмана).
Согласно Упанишадам "этот" мир, все предметы и явления природы, в том числе человек, "вышли" из атмана-Брахмана; всему в "этом" мире уготован "возврат" в лоно атмана-Брахмана. Этот круговорот бытия может быть прекращен: человек (его душа) может безвозвратно "уйти" в субстанцию, слиться с атманом-Брахманом, раствориться в нем. В этом состоит цель существования человека вообще. Вместе с тем достижение цели предусматривает известную активность со стороны человека. Здесь вопрос о взаимоотношении человека и субстанции приобретает характер этической проблемы, с которой связано учение о карме и дхарме. Согласно закону кармы каждый человек получает воздаяние соответственно своим поступкам (хорошим или дурным). Только "тот достигнет того места, откуда не рождаются вновь", кто "никогда не запятнан" (Катха-упанишада, I, 3, 8), т.е. кто заслужил этого при жизни на земле. У каждого человека есть своя дхарма, свой закон образа жизни, предустановленный свыше. Так, например, дхарма брахманов и кшатриев состоит в том, чтобы управлять обществом, осуществлять государственную власть. В обязанности вайшьев входит содержание брахманов, кшатриев и самих себя; они должны заниматься земледелием, разведением скота, ремеслом и торговлей. Дхарма шудры состоит в том, чтобы он служил членам трех высших варн (в качестве слуги) и занимался ремеслом.
Уклонение человека от выполнения своей дхармы может привести согласно учению о карме к тому, что его душа возродится в телесной оболочке животного или даже насекомого. При неуклонном выполнении дхармы душа может возродиться в человеке более высокого общественного положения. Социальная направленность этого учения совершенно очевидна.
Рассматривая вопрос о взаимоотношении человека и субстанции, об активности человека, авторы Упанишад высказывают отдельные мысли о познании. Для некоторых авторов процесс познания, переход от незнания к знанию означает переход от одного (низшего) состояния атмана к другому (высшему) состоянию. Всего, утверждают они, имеется четыре состояния атмана: бодрствования, сна со сновидениями, сна без сновидений и турия.
Пребывание всеобщего атмана на земле рассматривается как "сон". Первый (низший) вид сна (первое состояние атмана) – действие атмана в человеке во время бодрствования, т.е. когда человек занимается своей повседневной деятельностью, трудится, накапливает необходимые навыки и знания – это первый (низший) вид познания. В состоянии бодрствования человек, его атман в наибольшей степени удален от "истины" (всеобщего атмана), так как все его внимание поглощено "грубой", "неистинной" материей.
Второй вид сна (второе состояние атмана) – действие атмана в теле человека, когда тот спит и видит сны. Сновидения авторы Упанишад считают вторым, более высоким видом познания, ибо когда человек спит, его индивидуальный атман как бы "отходит" от тела, от повседневных забот и впечатлений и таким образом "приближается" ко всеобщему атману, к "истинной" жизни.
Третий вид сна (третье состояние атмана) – действие атмана в теле человека, когда он спит и не видит снов. В этом состоянии, составляющем третий вид познания, индивидуальный атман "растворяется" во всеобщем атмане и испытывает "радость".
В четвертом состоянии (турия) атман вообще ничего не испытывает, т.е. полностью "отключается" от всех – даже самых "тонких" – связей с материальным миром, сливается со всеобщим атманом, становится тождественным ему. Трудно сказать что-либо определенное о том, что представляет собой "турия". Предоставим слово самим авторам Упанишад. Турия – это "не познание, [направленное] на внутреннее; она не познание, [направленное] вовне; она не познание, [направленное] на то и на другое; она не сгусток познания; она не познание и не не-познание. Она невидима, неизреченна, неуловима, неразличима, непостижима, неуказуема, она – суть знания в едином атмане, она то, в чем растворяется видимый мир, она бесстрастна, милостива и недвойственна. Она – атман; ее должно познать" (Мандукья-упанишада, 7).
В Упанишадах затрагиваются и другие аспекты проблемы познания. В частности, проявляется значительный интерес к психологической стороне процесса познания, к тому психологическому состоянию человека, которое, по мнению древних индийцев, способствует достижению высшего познания – слияния индивидуального атмана со всеобщим. Так, в ряде текстов излагается учение о познании "путем йоги" (Мундака-упанишада, III, 2; Катха-упанишада, II, 3 и др.). Привлекает внимание попытка изобразить познание в виде "колеса" – "обода" и "спиц" (Каушитаки-упанишада, III).
Наряду с этим следует отметить высказывания авторов Упанишад о значении слова, об образовании речи из слов, о разуме, "направляющем" мысль, и т.д. В Чхандогья-упанишаде говорится о неразрывной связи мысли со своей материальной "опорой" (дыханием); о необходимости отличать мысль о вещи от самой вещи; о "познании познания". В Брихадараньяка-упанишаде (I, 5) рассматривается связь между ощущением ("чувством") и мышлением ("мыслью").
Тексты Упанишад дают исключительной ценности материал для изучения закономерностей процесса перехода от единичных понятий к общим, от конкретных – к абстрактным и, наконец, к категориям.
С историко-философской точки зрения ведические тексты представляют собой ключ к изучению и пониманию истории всей последующей индийской философии. Известно, что в Индии существует многовековая традиция, которая делит все философские системы на две большие группы: ортодоксальные (признающие авторитет Вед) и неортодоксальные (не признающие авторитета Вед). К числу ортодоксальных относят главным образом шесть основных школ: веданта, миманса, санкхья, йога, ньяя и вайшешика. К числу неортодоксальных – три: школа чарваков-локаятиков, буддийская и джайнская. Однако все названные системы (школы) так или иначе сложились и оформились под непосредственным влиянием Вед, и традиционное деление этих систем не выражает ни действительного существа различия между ними, ни подлинного характера влияния на них со стороны Вед. Как уже отмечалось, ведическая литература содержит элементы противоположных воззрений – материалистических и идеалистических (хотя преобладают последние). Вот почему следует различать два основных направления, по которым Веды оказывали влияние на последующее развитие индийской философии.
Так, идеалистическая концепция веданта восприняла из Упанишад положения о Брахмане как первопричине всех материальных предметов и явлений природы, об атмане как абсолютной душе, первопричине всех индивидуальных "сознаний" или душ, о карме как субстанциальном нравственном законе и другие.
Содержащиеся в Упанишадах материалистические идеи получили свое дальнейшее развитие, например, в системе чарваков-локаятиков. Отбрасывая идеализм и мистику, материалисты развивали следующие положения. Субстанциальной основой всего сущего служат материальные элементы: вода, земля, огонь, воздух. Существует только этот мир, природа. Внешний мир независим от человека. Он может быть изменен, но не мыслью, магией, жертвоприношением или молитвой, а путем физического воздействия. Никакой сверхъестественной "цели" нет. Природа управляется и направляется сама собой.
В ведической литературе берут свое начало также и многие категории современной индийской психологии, этики и эстетики. Некоторые психологи – особенно сторонники школ йогов – до сих пор продолжают разработку учения о "дыханиях" (пранах). В веданте, буддизме и других разработаны системы этических категорий, созданы целые "науки поведения", в которых используется учение Упанишад о карме, дхарме и сансаре (перевоплощении душ). В основу эстетических теорий веданты положено учение о Брахмане-атмане как источнике прекрасного.
О значении Вед как одного из истоков индийской культуры можно судить и по необычайно обширной литературе о них. Ведология представляет собой целый комплекс дисциплин и имеет двадцатипятивековую традицию.
Проблема толкования Вед возникла еще в Древней Индии и была вызвана практическими потребностями. Ведические тексты изучались в брахманских школах, причем немалое внимание уделялось грамматическим формам, звучанию и манере исполнения
Первым своеобразным комментарием, или пособием для облегчения чтения гимнов, был сборник ведических синонимов и архаизмов, названный Нигханту. В дополнение к этому сборнику древнеиндийский мыслитель Яска (IV в. до н.э.) написал комментарий под названием "Нирукта" (букв. "объяснение", преимущественно этимологическое). Из более поздних толкователей Вед следует упомянуть Шанкару (VIII в.) и Саяну (XIV в.), составившего комментарий к Ригведе (впоследствии канонизированный), в котором указывается, как надо читать, произносить и петь гимны, и поясняются различные стихотворные размеры, типы слогов и пр.
Среди философских комментариев нового времени наибольшую известность получили работы индийских мыслителей Рам Мохан Роя (1772-1833), Ауробиндо Гхоша (1872-1950) и Сарвепалли Радхакришнана (1888-1967).
В Европе глубокое и систематическое изучение ведической литературы началось лишь на рубеже XVIII и XIX столетий. Тем не менее многочисленными ведологами Англии, Германии, Франции и других стран создан ряд ценнейших исследований.
Большой вклад в ведологию внесли ученые нашей страны. Марксистские ученые показали, что философия в Индии, как и во всех других странах мира, возникала и развивалась как мировоззрение определенных общественных групп или классов; что уже в период зарождения философской мысли проявляются две противоположные тенденции – материалистическая и идеалистическая – в решении основного вопроса философии: об отношении мышления к бытию, духа к природе; что развитие философской мысли имеет относительную самостоятельность, свою внутреннюю логику, тесно связанную с общим ходом развития других форм общественного сознания. Содержание текстов опровергает реакционную, лженаучную концепцию, которая рассматривает индийскую философскую мысль исключительно как религиозно-идеалистическую, мистическую, как застойную, "низшую" и т.п.
Несмотря на имеющуюся обширную литературу о Ведах, немало проблем, касающихся философского содержания этого древнейшего памятника человеческой культуры, до сих пор еще не получило научного освещения. Многое остается спорным и требует дальнейшего исследования. Достаточно упомянуть такие проблемы, как вопрос о философском смысле отдельных учений, содержащихся в ведической литературе, об их социальной основе, вопрос о генезисе философских, этических, психологических категорий и соотношении между ними.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://psylib.org.ua/