П Л А Н

1. Значение планирования для расследования уголовного дела и
програмирование на первоначальном этапе.

2. Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных
версий.

3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.

4. Значение криминалистической классификации для планирования
расследования.

1. ЗНАЧЕНИЕ ПЛАНИРОВАНИЯ ДЛЯ РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И ПРОГРАМИРОВАНИЕ НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ.

Грамотное планирование расследования по сложным уголовным делам на основе полной отработки следственных версий является одним из важнейших условий установления объективной истины. Хотя еще более полувека назад отмечалось, что ошибки и недочеты в работе следственных органов обусловливаются прежде всего бесплановостью расследования, с подобным состоянием дел можно встретиться и сейчас. И если в 30-е гг. это объяснялось недостаточной теоретической подготовкой следственного аппарата, а также слабой разработанностью научных основ планирования расследования н версионно-го процесса, то теперь положение коренным образом изменилось. Теория сделала большой шаг вперед. Практика же порой не в полной мере использует достижения теории. Причина такого положения заключается в том, что до сих пор не изжита психологическая установка некоторой части следователей обходиться набросками, напоминающими конспективный план работы на день. Кроме того, молодые следователи из-за недостатка опыта не всегда умеют составить развернутый план расследования сложных — бесфигурантных либо многоэпизодных дел, что делает необходимой разработку алгоритмов и программ этой деятельности. Наконец, к планированию расследования нужно приступать сразу же, на первоначальном этапе работы по делу. однако теоретические выкладки и рекомендации в данном аспекте нам неизвестны, хотя потребность в них давно констатирована.
Как справедливо считает Н. А. Селиванов, выделение комплекса первоначальных следственных действий “ориентирует следователя на использование максимума возможностей для обнаружения доказательств, имеющихся на исключительно важном — первоначальном этапе расследования, и на создание надлежащей базы для тщательного, обоснованного планирования всего следственного производства по делу” [1, с. 122]. Это предполагает необходимость составления общего плана расследования первоначального этапа и отдельного плана по каждому первоначальному следственному действию в увязке с оперативно-розыскными мероприятиями. Таким образом, для обеспечения эффективности расследования планирование по возможности следует начинать практически сразу после возбуждения уголовного дела.
Бесспорно, что фрагментарный и проблематичный характер исходной информации о преступном событии, его субъекте, форме вины и других существенных обстоятельствах препятствует разработке подробного плана по делу в целом. На данном этапе это нереально и не диктуется необходимостью. Поскольку мы понимаем первоначальный этап расследования как важнейший интервал следственной деятельности, конкретизируемый характером стоящих перед следователем на момент возбуждения уголовного дела целей и необходимый для решения ключевых (типичных) задач расследования: раскрытия неочевидных преступлений либо сбора необходимых доказательств по очевидным преступлениям,—то после решения задач данного этапа планирование дальнейшей работы по делу большой сложности не представляет. Если преступление раскрыто, а доказательства виновности собраны, элемент творчества в дальнейшей следственной деятельности значительно уменьшается, а сама она (исключая разве составление обвинительного заключения. лежащее в пределах компетенции уголовного процесса, а не криминалистики) намного упрощается. В то же время важность грамотного планирования расследования на его первоначальном этапе становится еще более очевидной.
В этой связи важно подчеркнуть, что всякое пополнение знаний следователя о расследуемом преступлении, в особенности на первоначальном этапе, должно влечь немедленное уточнение пунктов составленного плана. Прав А. М. Ларин, говоря, что “планирование основывается на всестороннем учете фактических данных, которые в ходе расследования неуклонно пополняются, Уточняются, переосмысливаются. Соответственно пополняется, корректируется, изменяется и план. Поэтому процесс планирования от принятия дела к производству и вплоть до составления обвинительного заключения непрерывен” [2, с. 58]. Важность динамичности планирования подчеркивают и другие авторы [3, с. 15—20].
Как считает Л. А. Соя-Серко, при планировании предстоящего расследования и выполнении отдельных следственных действий либо иных мероприятий следователь использует свои познания в конкретной следственной ситуации, оперируя двумя потоками информации. Один —внешний — поступает при изучении обстановки и обстоятельств расследуемого преступления; второй—внутренний-—это содержащиеся в памяти следователя знания, понятия, приобретенные в процессе обучения и практической работы [4, с. 32].
Думается, что такое представление об информационной обеспеченности следователя неполно, поскольку при расследовании любого достаточно сложного уголовного дела в ходе сбора и проверки доказательств необходимо использовать специальные познания различных сведущих лиц, экспертов и др. При этом происходит приложение к конкретной следственной ситуации познаний и этих специалистов, т. е. интеграция знаний и представлений следователя со знаниями и представлениями других участвующих в расследовании лиц, порождающая новый уровень проникновения в механизм преступного события и его отдельные криминалистически значимые детали.
Данный поток информации имеет свою специфику, поскольку порожден не материальной обстановкой преступления и лицами, так или иначе причастными к нему (очевидцами, потерпевшими), а волей и сознанием субъектов, с которыми следователь взаимодействует. Их интересы направлены на достижение одной цели: раскрытие и всестороннее расследование преступления. Специальные познания особенно необходимы на первоначальном этапе, ибо индивидуальных знаний и возможностей следователя, как правило, недостаточно, чтобы без определенной помощи достичь успеха.
Научно-технический прогресс постоянно открывает все новые возможности использования достижений науки и техники в уголовном судопроизводстве. Сейчас даже самых глубоких профессиональных знаний следователя может не хватить для успешного расследования. Путь к установлению истины по многим делам оказался бы намного длиннее, целый ряд преступлений не удалось бы раскрыть, если бы следователи не использовали при этом специальные знания, т.е. знания, которые приобретаются путем целенаправленной подготовки и опыта работы для определенного вида деятельности в рамках той или иной профессии, исключая в данном случае профессию самого следователя.
Таким образом, при составлении плана на первоначальном этапе расследования следователь обязан продумать, каких специалистов, как и когда привлечь, наметить мероприятия, в которых они будут участвовать. Желательно, чтобы использование специальных познаний на первоначальном этапе было достаточно широким и плановым. Кроме того, при планировании важно предусмотреть научно-техническое и организационное обеспечение эффективности первоначальных следственных действийи оперативно-розыскных мероприятий. Для этого в плане должен быть приведен не только перечень научно-технических средств, но и конкретные тактические приемы их использования.
На первоначальном этапе расследования нужно планомерно применять специальные познания в форме экспертиз. Однако именно на данном этапе далеко не всегда используются богатейшие возможности судебной экспертизы, в особенности имеющие диагностический характер. Экспертизы назначаются несвоевременно, в постановлениях предусматриваются не все вопросы, которые могут быть решены на базе имеющихся материалов, допускаются иные ошибки, снижающие эффективность следствия. Круг экспертиз, вопросы, которые требуется разрешить при их производстве, материалы, необходимые для исследования,- все должно найти отражение в плане первоначального этапа расследования. При этом следователю целесообразно проконсультироваться с экспертами, соотнести свои потребности по делу с возможностями экспертного учреждения, а когда они не совпадают, запланировать производство исследований в другом криминалистическом учреждении, обладающем более широкими возможностями вследствие обеспеченности совершенной аналитической техникой, высокой квалификации сотрудников и др.
Освоение криминалистами идей кибернетики привело к тому, что в последние годы взят на вооружение ряд кибернетических методов, довольно успешно используемых в раскрытии и расследовании преступлений. Следователи при решении многих криминалистических задач фактически пользуются отдельными рекомендациями теории информации, в особенности алгоритмического характера. Кибернетические идеи, разработанные применительно к задачам расследования, образуют базу для принятия следователем решений на основе так называемой безмашинной кибернетики посредством выработки схем типовых версий о способах совершения преступлений и типизированных действий следователя, направленных на их проверку. В алгоритмизации деятельности следователя важной является разработка систем типовых моделей расследования преступлений.
Еще в 40-х гг. М. А. Евгеньев писал: “План расследования уголовного дела —это общая программа работы следователя по данному делу вообще н программа его действий на ближайшие дни в частности” [5, с. 289]. На первый взгляд так оно и есть. В литературе можно встретить термин “типовой план” расследования, употребляемый как синоним термина “программа расследования” по делам определенной категории. При подобном подходе планирование расследования и его программирование должны обозначать одно и то же. Так ли это?
В специальной литературе “программа понимается как систематизированный перечень методических рекомендаций по уяснению ситуации, определению цели и выбору средств решения некоторых типичных следственных задач” [6, с. 50—51]. Отмечается, что основу программы должны составлять методические предписания, свободные от информационного “шума”—полемики, объяснений, отступлений и облеченные в форму кратких и конкретных алгоритмов, систематизированных так, чтобы потребовался минимум усилий на отыскание необходимых сведений и уяснение связей между ними.
Л.А.Соя-Серко видит здесь возможность реализации новых принципов решения следственных задач, которые будут содействовать разгрузке памяти следователя от информации, не обязательной для успешной деятельности, ее целеустремленности на всех этапах расследования: способствовать решению относительно простых задач и облегчать планирование решения более сложных задач. “Именно поэтому программирование, являющееся средством доведения методических знании до следователя, должно способствовать тому, чтобы в тех случаях. когда есть готовые оптимальные решения, следователь не занимался изобретением уже изобретенного, а брал и использовал уже готовое” [4,с.33—34].
Автор подчеркивает, что содержащиеся в программе методические предписания—лишь предпосылка к деятельности, в то время как успех расследования достигается не столько их усвоением, сколько профессиональным использованием в условиях конкретной ситуации. Содержание программ обусловлено уровнем теоретических разработок. Так как теория пока не в состоянии дать конкретные предписания на все случаи, которые могут встретиться в следственной работе, самые сложные виды этой деятельности алгоритмизированы наиболее общо, значит, их использование требует от следователя значительных интеллектуальных усилий. Обеспечивая следователя всей методической информацией для быстрого решения простых задач, программирование вместе с тем должно предоставлять ему информацию и для решения творческих задач, т. е. помочь быстро и правильно сориентироваться при поиске нового оригинального решения [4, с. 46—47].
Проследив историю попыток запрограммировать расследование от времен окончательной разработки римской семичленной формулы до наших дней, И. Е. Быховский подчеркивает, что раскрыть атипичное преступление, пользуясь типовой программой, невозможно. Следовательно, любые системы типовых версий должны содержать указания на вероятностный характер аккумулированных данных, чтобы практические работники отрабатывали и другие версии, возникающие при расследовании конкретного преступления. Использование жестких программ. содержащих команды, исключает возможность учета особенностей личности и самого следователя, и обвиняемого, и других лиц, проходящих по делу [7, с. 61—65].
И. Е. Быховскнй обоснованно заключает, что программа должна быть системой рекомендаций, а не приказов, рассчитанных на расследование не всего уголовного дела, а его определенного этапа. Она должна базироваться на материалах обобщения практики, стимулировать инициативу следователя на отыскание других, не предусмотренных авторами программы путей выяснения того или иного вопроса. “Идея программирования расследования не должна лишать следователя возможности поиска эвристических решений; следствие всегда было, есть и будет не только комплексом научных положений и рекомендации, но н искусством нахождения истины” [7, с. 66—67].
Сделаем некоторые предварительные выводы. Соотношение между планированием и программированием, по нашему мнению, таково. Программирование—один из ведущих методов планирования, поэтому программу можно рассматривать как предварительный план любого вида деятельности, в том числе и следственной. На основании программы, являющейся, так сказать, скелетом будущего плана работы по делу, следователь. сообразуясь со складывающейся следственной ситуацией и реальными возможностями, составляет подробный план.

Первоначальный этап расследования характеризуется наличием ряда проблемных ситуаций, разрешение которых программа не может детально предусмотреть. Она базируется на типичном, в то время как конкретное преступление и лицо, его совершившее,—индивидуальны. Специфика следственной деятельности заключается в том, что для раскрытия преступлений необходимо нетривиальное решение. Следователь в зависимости от ситуации вносит в программу расследования и свой опыт, учитывает наличные силы и средства. В результате программа становится гибким, динамичным планом первоначального этапа расследования.
Освоение следователями научных, наиболее рациональных приемов программирования своей деятельности чрезвычайно полезно в первую очередь для успешного планирования и проведения расследования на наиболее ответственном первоначальном этапе. Кроме того, умение программировать облегчает работу следователя с ЭВМ. В недалеком будущем обращение следователя в наиболее сложных случаях, в том числе и связанных с планированием, за помощью к ЭВМ станет обычным делом. Развертываемые в настоящее время в правоохранительных органах информационно-поисковые и автоматизированные управляющие системы создают к тому реальные предпосылки.
Таким образом, планирование и программирование следственной деятельности по содержанию не совпадают—это категории разного порядка и неодинаковой природы. Думается, что следует продолжить разработку программ работы на первоначальном этапе расследования наиболее распространенных, тяжких и сложных для раскрытия преступлений. Наличие таких программ поможет следователям повысить качество планирования, что будет способствовать скорейшему отысканию истины по расследуемым уголовным делам.

2. Выдвижение и проверка версий. Отличия розыскных и следственных версий.

Планирование- это сложный по своей структуре творческий мыслительный процесс. Наиболее типичными логическими средствами познания, которыми пользуется следователь, являются: версия и вопрос. Версия лежит в основе планирования, вопрос - в основе проверки версии.
Названные логические формы мышления используются прежде всего потому, что, приступая к расследованию, следователь, как правило, не располагает достаточными данными, позволяющими сразу выявить те обстоятельства, которые он обязан установить в соответствии с требованиями ст. 68 УПК. В начале расследования перед следователем возникает обычно задача со многими неизвестными. Чтобы решить ее и объяснить исследуемое событие и его отдельные обстоятельства, следователь прибегает к такому приему, как построение версий.
Версия есть не что иное, как одно из возможных объяснений расследуемого события в целом или отдельных его обстоятельств. В зависимости от этого следственные версии именуются общими или частными.
Версия строится на основе тех данных, которыми располагает следователь, а так как их недостаточно, чтобы с исчерпывающей полнотой и достоверностью установить интересующие его обстоятельства, и они допускают несколько предположительных объяснений, то обычно выдвигается несколько версий. Все они представляют суждения, которые могут быть либо ложными, либо истинными. Так как на первых порах не известно, какое из них соответствует действительности, а какое ошибочно, то на этом основывается правило, согласно ) которому необходимо выдвигать столько версий, сколько может быть дано удовлетворяющих задаче раскрытия преступления объяснений имеющимся актам.
Необходимость выдвижения всех следственных версий, реально возможных в данной ситуации, и включение их в план расследования являются важным условием его обоснованности и правильности. Несоблюдение этого условия, увлечение одной версией, хотя бы н правдоподобной, на практике приводят к тому, что преступление остается нераскрытым.
Проверка только одной версии и игнорирование других версий могут повлечь также необоснованное привлечение к уголовной ответственности лиц, не виновных в совершении преступления. Ошибки подобного рода допускаются, когда следователь не учитывает
версии, выдвигаемых другими участниками процесса, в частности обвиняемым или потерпевшим. Версия обвиняемого- это тоже одно из объяснений расследуемого преступления, но с его позиций. Предписание ст. 20 УПК о всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела требует, чтобы и эта версия была включена в план и проверена.
Выдвижение всех возможных версий по делу при определении путей расследования не означает, однако, что задача следователя- выдвинуть как можно больше версий. Не обоснованные материалами дела версии могут увести следователя в сторону от истины, направить его на ложный путь. Поэтому в основе версии должна лежать какая-то часть достоверно установленных фактов. Если следователь выдвигает версию об убийстве, то он исходит из того, что обнаружен труп или человек внезапно исчез, причем эти данные не должны вызывать сомнения. Даже в тех случаях, когда следователь строит версии на основе анонимных заявлений или слухов, информация, содержащаяся в них, должна в определенной мере соответствовать реальным обстоятельствам дел а .
Выдвинутые версии должны быть проверены. Здесь важное значение приобретает правильное формулирование вопросов, познавательная функция которых в том н состоит, чтобы выделить то, что неясно, неизвестно по делу, то, что нужно проверить, установить. Вопросы помогают выявить причины и те следствия, которые выводятся из версии. Выдвинув версию, следователь рассуждает следующим образом: если версия верна, то в действительности должны существовать определенные факты являющиеся следами, признаками преступления и подтверждающие версию. Например, по делу об убийстве выдвигается версия, что убийство совершил А. из пистолета «ТТ» с целью завладеть имущество потерпевшего. Из данной версии выводится следующее: у А. должен быть пистолет «ТТ»; у А. должны быть вещи, принадлежащие потерпевшему. Прежде чем проверить практически, соответствует ли это действительности, мысль следователя приобретает форму вопроса: «Есть ли у А. пистолет «ТТ»?», «Имел ли он право на ношение оружия?», «Хранятся ли у А. похищенные вещи?», «В каком месте они хранятся?» и т. п. Для разрешения поставленных вопросов в плане намечается проведение следственных действий и розыскных мероприятий, поручаемых органам милиции. Получив ответы на поставленные вопросы, следователь тем самым получает и необходимые данные для вывода о подтверждении или опровержении выдвинутой версии. Основное условие успешной реализации плана- это параллельность проверки версий. Но если недопустимо говорить об очередности проверки версий, то можно и должно говорить о последовательности при решении вопросов. Так, в первую очередь решаются вопросы, имеющие значение для проверки нескольких версий.
Сложный мыслительный процесс выдвижения следственных версий и их проверка состоят, как отмечает Я.Н.Пещак, из трех основных этапов: “...первый этап- собирание фактического материала, его логический анализ и оценка. Второй этап- выведение и формулировка собственно следственных версий, включая выведение и формулировку предположений составляющих основу этих следственных версий. Третий этап выведение следствий, которые должны существовать в случае истинности отдельных следственных версий, и проверка существования этих следствий” [8,стр.75].
По мнению Е.К.Кагина в вышеуказанном определении этапов содержатся неточности: “так, начальный этап нужно дифференцировать по крайней мере на два самостоятельных этапа: определение проблемной ситуации и основных направлений, по которым необходимо выдвигать версии; логическое упорядочение фактического материала, включая его предварительный логический анализ и оценку. Собирание исходного фактического материала лежит за пределами версионного процесса, поскольку фактическая база версии (исходные данные) уже имеется в распоряжении следователя. Правильно включив выведение логических следствий в версионный процесс, Я.Н.Пещак необоснованно объединил в одном этапе логический механизм с практической проверкой существования следствий. Между тем проверка логических следствий- важнейший раздел в основном практической деятельности следователя, и он не входит в рамки процесса, который Я.Н.Пещак охарактеризовал как мыслительный.”[9,стр.42-43].
Удачным представляется определение следственной версии, данное Л.Я.Драпкиным: “Следственная версия- это обоснованное предположение следователя об обстоятельствах, имеющих значение для дела, правдоподобно объясняющее установленные факты”[10,стр.18].
Чтобы уловить отличия следственной версии от розыскной необходимо дать определение последней. Для этого посмотрим как ее определяют различные авторы. Шаламов М.П. под розыскной версией понимает основанные на материалах дела предположения о местонахождении скрывшегося преступника, а также о применяемых им с целью сокрытия способах, средствах.- [11, стр. 328-333] Розыскная версия- это основанное на материалах дела и результатах оперативно-розыскных мероприятий предположение о местонахождении искомого объекта [12, стр. 453]. Розыскная версия представляет собой предположение о том, что произошло с подследственным и где вероятнее всего он может находиться [13, стр.137] Розыскная версия, выдвигаемая следователем, являясь разновидностью частной следственной версии, представляет собой логически обоснованное, вытекающее из материалов уголовного дела и иных сведений предположение о вероятном местонахождении известных следователю и розыскиваемых им лиц и иных известных объектов, а также об используемых для их сокрытия приемах маскировки. Главное назначение розыскных версий заключается в том, чтобы с их помощью определить правильное направление поиска того или иного объекта [14, стр.14].
Нельзя согласиться с тем, что розыскная версия является разновидностью следственной версии. Розыскная версия- самостоятельный вид частной гипотезы.
Розыскная версия- это обоснованное предположение следователя или оперативного работника органа дознания об обстоятельствах, имеющих значение для установления места вероятного нахождения розыскиваемого в настоящее время либо возможного появления в будущем.
Поисковая направленность розыскной версии сосредоточена главным образом на установлении: а) определенного адреса или хотя бы менее конкретного описания места, где находится или может находиться скрывшейся преступник; б) разнообразных связей разыскиваемого, проверка которых может привести к его установлению; в) изменения демографических данных, с помощью которых разыскиваемый попытается легализоваться; г) предполагаемых действий и планов разыскиваемого, связанных с получением средств существования, надежных документов с места жительства, работы, а также с возможным продолжением преступной деятельности; д) попыток скрывшегося преступника наладить связь с родственниками, приятелями и др. лицами, а также иных его намерений, вытекающих из конкретных обстоятельств.
Процесс построения розыскной версии состоит из следующих основных этапов. 1.Формирование необходимой информационной базы. Одной из предпосылок обоснованного выдвижения розыскной версии является наличие достаточного количества фактов, то есть наличие информации, которая дала бы возможность следователю или оперативному работнику органа дознания сделать вероятностный вывод о местонахождении лица, скрывающегося от следствия, суда и наказания. 2. Определения необходимой теоретической базы, аккумулированной в знаниях следователя, его личном и обобщенном опыте. 3. Оценка следователем или оперативным работником органа дознания имеющейся информации, ее логический анализ с точки зрения достаточности для построения розыскных версий.
Процесс проверки розыскных версий отличается прежде всего непосредственным способом ее подтверждения или опровержения (без всяких выводов логических следствий).
Розыскные версии отличаются следующими особенностями: 1) наличием достаточных данных, свидетельствующих, что преступление совершено известным следствию лицом; 2) наличием достаточных доказательств для привлечения данного лица в качестве обвиняемого; 3) выдвижением розыскной версии следователем или оперативным работником органа дознания как в ходе предварительного расследования, так и после приостановления уголовного дела в зависимости от времени получения исходной информации для розыска, но только при наличии оснований, указанных в п.1; 4) выдвижением розыскной версии в отношении ограниченного круга фактов (местонахождения скрывшегося преступника, его связей, изменений демографических данных и т.п.), круг которых значительно уже, чем при выдвижении следственных версий; 5) проверкой розыскных версий без выделения логических следствий; 6) предсказательным характером в отличие от ретросказательного характера у следственных версий; 7) разведывательным характером, поскольку проверку розыскной версии органы дознания осуществляют чаще всего оперативно-розыскными средствами и методами.
На взгляд Е.К.Кагина нет необходимости разделять розыскные версии на следственно-розыскные и оперативно-розыскные в зависимости от субъекта розыска (так как нужно работать всем вместе и использовать взаимно всю информацию) [9, стр.43-44].
Имея специфический характер, розыскная версия служит базой целенаправленной деятельности следователя и оперативного работника органа дознания по обнаружению и задержанию лица, скрывшегося от следствия и суда.

3. Процесс планирования расследования уголовного дела и его структура.

Работа следователя по расследованию уголовного дела, как всякая деятельность, состоящая из комплекса различных трудовых операций, должна планироваться. Будучи методом организованного ведения следствия, планированиеесть обоснованное материалами дела определение путей и средств, с помощью которых при наименьшей затрате сил и времени должно быть раскрыто преступление, изобличен обвиняемый, выявлены причины и условия, способствовавшие совершению преступления.
Целенаправленность, упорядоченность и выбор при планировании расследования должны осуществляться в полном соответствии с требованиями принципа законности.
Разработанные криминалистикой с использованием данных науки уголовного процесса н логики положения о принципах, структуре и формах планирования органически вплетаются в уголовно-процессуальную деятельность органов расследования по раскрытию преступлений, изобличению лиц. совершивших эти преступления, и принятию мер, направленных на устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений.
Принципы планирования- эторазработанные криминалистической тактикой требования, предъявляемые к планированию, соблюдение которых обеспечивает его эффективность. Принципами планирования являются его обоснованность, динамичность, непрерывность и индивидуальность.
Намечая в плане следственные действия для разрешения вопросов, следователь стремится к тому, чтобы решение их было обеспечено всеми возможными и наиболее целесообразными в данном случае способами. Например, если следователь ставит вопрос о том, где находятся похищенные ценности, и указывает в плане, что для разрешения этого вопроса необходимо произвести обыск у подозреваемого, допросить определенных лиц и установить наблюдение на рынках, в скупочных пунктах, проверить возможность нахождения ценностей в камерах хранения и ломбардах, то из этого перечня видно, что следователь предусмотрел все возможные в данном случае средства, с помощью которых может быть получен ответ на интересующий его вопрос. При этом чем больше возможностей использовать в качестве посылок для определенных выводов дает суждение, содержащееся в ответе на один поставленный вопрос, тем эффективнее вопрос, ибо позволяет на основании получен- кого ответа на него сделать не один, а несколько выводов.
Так, установив, что похищенные ценности находятся у подозреваемого, который спрятал их дома в специально оборудованном тайнике, следователь тем самым получает возможность сделать вывод не только о том, что искомое находится у подозреваемого, но и о причастности последнего к совершенному преступлению, о его преднамеренном стремлении скрыть похищенное, желании избежать уголовной и материальной ответственности по возмещению ущерба.
Намечая производство следственных действий, нужно всегда учитывать возможность выполнить их наличными средствами. Если, допустим, нужно произвести обыск, то следует подумать, не понадобится ли помощь, чья и какая; можно ли своевременно добраться до места, где его необходимо провести, позаботиться о транспортных средствах, о привлечении работников милиции и представителей общественности; подумать о подготовке технических средств и о тактике проведения намечаемого следственного действия. Иначе говоря, каждое следственное действие должно планироваться: только тогда оно будет проведено правильно и успешно.
Рекомендовать какую-то общую для всех видов след' Сталиных действий форму плана- труд бесполезный, так как планирование отдельных следственных действий находится в прямой зависимости от их характера. Можно выделить лишь некоторые вопросы, которые являются общими для всех или большинства следственных действий. Надо иметь в виду, что значимость таких вопросов для каждого следственного действия различна и поэтому последовательность их разрешения также неодинакова.
Такими общими вопросами, подлежащими разрешению при производстве тех или иных следственных действий, являются: 1) какова цель намечаемого следственного действия, 2) когда его следует провести; З) где оно должно быть проведено; 4) кто должен принять участие в его проведении; 5) как будут распределены обязанности между участвующими в проведении следственного действия лицами; 6) в какой последовательности будет проводиться следственное действие; 7) какие научно-технические и иные средства понадобятся для его проведения.
Для каждого следственного действии в плане предусматриваются сроки проведения исходя из степени неотложности действия, значимости его для хода следствия, связи с другими следственными действиями или розыскными мероприятиями, а также из условий их проведения. Намечаемые сроки должны быть реальными и сочетаться со сроками проведения следственных действий по другим уголовным делам.
Форма плана может быть мысленной, письменной и графической. Так, совершенно очевидно, что в случаях, требующих немедленного выезда на место происшествия производства других неотложных следственных действий, следователь практически составить письменный план не имеет возможности. Он должен быстро, оперативно, сообразуясь с обстановкой, принять решение, в каком направлении он будет действовать, и мысленно спланировать весь комплекс необходимых мероприятий, исходя из особенностей методики расследования преступлений данного вида. Получив необходимые данные, следователь, конечно, должен составить письменный план. В других случаях следователь приступает к составлению письменного плана с момента принятия дела к своему производству, так как характер и вид преступления требуют анализа и глубокого изучения тех материалов, которые послужили основанием к возбуждению уголовного дела. Типичны в этом отношении дела о крупных хищениях, совершаемых должностными лицами: исходные данные содержатся в многочисленных материалах, представленных в виде разлитого рода бухгалтерских документов, актов ревизий, объяснений должностных лиц и т. д.
Нередко по делам этой категории составлению развернутого плана исследования предшествует составление письменного плана первоначальных следственных действий. Обусловливается это тем, что даже на данном этапе перед следователем возникает необходимость выполнить большой объем работ.
Письменный план должен составляться на определенный отрезок времени в зависимости от имеющихся у следователя данных. Реализовав намеченный план и оценив вновь полученные данные в совокупности с уже имеющимися, следователь планирует следующий этап расследования, и так до тех пор, пока оно не будет завершено.
Письменная форма плана, как правило, должна включать все те элементы, из которых складывается его
структура. К их числу относятся : 1) исходные данные, послужившие основанием для выдвижения версий;
2) следственные версии; 3) вопросы и обстоятельства, подлежащие выяснению; 4) следственные действия розыскные и иные мероприятия: 5) сроки проведения намеченных действий; 6) исполнители; 7) отметка о выполнении и результатах проведенных действий.
Исходные данные, версии и выяснение вопросов, общих для всех версий, целесообразно выделять в самостоятельный раздел плана.
По делам с большим числом эпизодов или большим числом обвиняемых письменный план составляется по каждому эпизоду или в отношении каждого лица, а затем частные планы сводятся в общий план расследования .
Этот же метод применяется и при планировании расследования, осуществляемого бригадой следователей. Каждый следователь составляет план порученной ему части дела, а затем эти планы сводятся в общий план или же, наоборот, сначала составляется общий план и на его основе планируется работа каждого участника бригады.
По сложным делам с большим объемом следственных материалов план составляется не только на первоначальном этапе расследования и в ходе самого расследования, но также и при его завершении. В таких случаях перед следователем обычно возникают трудности, связанные с окончательной систематизацией доказательственного материала, с выделением дел, с предъявлением следственного материала для ознакомления значительному числу обвиняемых, защитников и других участников процесса.
В дополнение к письменному плану полезно составлять схемы, «шахматки», таблицы с использованием различного рода графических фигур. С их помощью отражаются связи между участниками преступления и отдельными доказательствами.
Исследование сущности процесса планирования, а также его конечного результата—плана расследования лучше всего осуществить с помощью последовательного анализа двух аспектов этого сложного процесса- его динамической и статической структур. Существует множество неоднозначных определений понятия “структура”, однако наиболее приемлемым является ее описание как способа организации объекта, обеспечивающего связь элементов системы в некую целостность. С Данной позиции динамическая структура планирования представляет собой поэтапный, развернутый во времени процесс преобразования исходных характеристик объекта, его непрерывное развитие. В статической структуре обнаруживается относительно стабильная связь основных элементов разработанного плана расследования.
Построение статической и динамической структур необходимо рассматривать как применение системно-структурного анализа к специфическому объекту, состоящему из двух подсистем—подвижной, многоэтапной, характеризующейся временной последовательностью и взаимодействием этапов процесса планирования (прямая и обратная связь), и сравнительно стабильной, вневременной, определяемой специфической формой связей основных элементов готового плана расследования (итоговая модель). Обе структуры—это различные, но тесно связанные между собой подсистемы, отражающие диалектику развития процесса планирования и его закономерного перехода в конечный результат—план расследования.
Динамические структуры всех пяти основных уровней системы комплексного планирования—формирование планов следственного действия, тактической операции, отдельного этапа, всего процесса расследования, а также календарного плана— имеют свои особенности. Определенной спецификой обладают и статические структуры — планы, разработанные на каждом из перечисленных уровней. Однако основным этапам этих процессов, как и основным элементам планов, присуще много общего, в связи с чем в качестве основных объектов научного анализа вполне допустимо выбрать наиболее универсальные, а именно; процесс планирования по уголовному делу и его внешнее выражение—общий план расследования преступления.
Динамическая структура процесса планирования, как и содержание соответствующей деятельности следователя, состоит из нескольких последовательных этапов.
Первый этап планирования заключается в определении непосредственных целей расследования и в уточнении целей более общего уровня, сформулированных в процессе построения версий и выведения из них логических следствий. Здесь происходит перекодировка целей, в результате которой вырабатываются простые однофункциональные цели и цели конкретных мероприятий. Совокупность дедуцируемых из версий логических следствий представляет собой недостаточно упорядоченный перечень подцелей, подлежащий дальнейшему упорядочению. Именно на данном этапе в основном создается своеобразное “дерево целей”, которое и представляет собой одну единую, но детализированную цель данной системы в целом.
Сложные по составу логические следствия делятся обычно на более мелкие и конкретные, приобретая удобную для планов форму вопросов, на которые необходимо получить ответ, или -обстоятельств, подлежащих непосредственной проверке и сопоставлению с реальными фактами.
Второй этап заключается в выделении общеверсионных вопросов и обстоятельств, т. е. тех логических следствий, которые повторяются при их выведении из различных версий. Подобные общеверсионные вопросы имеют отношение к проверке нескольких версий, а потому, чтобы избежать дублирования, нерациональной траты времени и сил, их необходимо выделить в самостоятельный раздел формируемого плана.
Третий этап планирования состоит в выявлений вневерсионных вопросов и обстоятельств, которые, не будучи логическими бедствиями какой-либо версии, тем не менее подлежат обязательному установлению в порядке так называемого “простого информационного поиска”. Чаще всего выяснение вневерсионных вопросов носит очевидный характер и обусловливается стандартными, типовыми факторами. К ним относятся, например, уточнение возраста обвиняемых или потерпевших, исследование места происшествия при обнаружении трупа или его частей, установление скорости движения автомобиля по исходным данным.
Выяснение этих обстоятельств отнесено к третьему этапу планирования, поскольку лишь после анализа и упорядочения всех логических следствий становятся ясными те факты, которые хотя и не вытекают из версий, но их выявление и проверка имеют не меньшее значение для дела. Подобные вневерсионные обстоятельства можно выделить в самостоятельный раздел единого (сводного) плана расследования по делу или же для упрощения структуры объединить в один раздел с общеверсионными вопросами (первый вариант предпочтительнее).
Четвертый этап заключается в определении и учете средств, находящихся в распоряжении следователя. При планировании расследования термин “средства” понимается в широком смысле—как человеческие, материально-технические, информационные, временные и иные факторы, которые необходимо учитывать при раскрытии и расследовании преступлений. Следователь фиксирует имеющиеся в его распоряжении ресурсы, т. е. ту организационную систему, которая сформирована на данный момент расследования.
Пятый этап можно определить как этап постановки задачи. “Задача — это цель, данная в определенных условиях” [15, с. 232]. Сопряжение цели и средств, выявленных на предыдущем этапе, позволяет определить характер организационно-управленческой ситуации (упорядоченная — достаточно ресурсов или неупорядоченная—ресурсов явно недостаточно) и тем самым сформулировать стоящую перед следователем задачу. Однако сопряжение цели и средств всегда происходит при определенных условиях, прежде всего с учетом типа и характера логико-информационной и тактико-психологической ситуации (проблемная — непроблемная, конфликтная — бесконфликтная), факторов внешней среды и непосредственного социального окружения.
В настоящее время принята классификация задач на два наиболее общих типа—на нахождение и на доказательство— главным образом потому, что тип задачи предопределяет метод ее решения. Целью задачи на нахождение является поиск определенного объекта, не известного в этой задаче, но удовлетворяющего ее условию, которое связывает неизвестное с исходными данными. Цель задачи на доказательство заключается в установлении правильности или ложности некоторого положения (высказывания), его подтверждении или опровержении.
Следователь в своей деятельности нередко сталкивается и с необходимостью разрешения задач третьего типа—на нахождение и на доказательство. В зависимости от соотношения целей и средств их достижения задача может быть более или менее трудной в организационно-управленческом отношении, а иногда и. неразрешимой в данных условиях. В наиболее острых ситуациях иногда необходимо выйти за рамки маневрирования лишь одной ресурсной стороной задачи. Вполне допустимо и тактическое (но не стратегическое) изменение целей, например, выделение части материалов уголовного дела в отдельное производство и его самостоятельное расследование (ст. 26 УПК).
Чаще всего при возникновении организационных трудностей прибегают к расширению, иногда весьма существенному, средств и условий. В таких случаях для устранения неупорядоченности (неординарности) по делу необходимо принять радикальные меры по коренной перестройке всей организационной системы расследования (создание большой следственно-оперативной группы, разделение единого уголовного дела на отдельные самостоятельные производства, передача уголовного дела другому следователю или другой следственной бригаде, построение принципиально нового плана расследования и т. п.). Если же трудности количественного характера не переросли в иное качественное состояние—организационную неупорядоченность, то, как правило, ограничиваются принятием мер, существенно не изменяющих организационную структуру. Это периодическое подключение к расследованию следователей и оперативных работников, продление сроков предварительного следствия, оптимизация действующего плана, оказание других аналогичных видов помощи.
Правильно сформулированная задача позволяет в дальнейшем успешно спланировать как отдельные действия, так и всю деятельность субъектов расследования. В теории управления и психологии придают большое значение классификации задач на хорошо и плохо определенные, обоснованно считая данную классификацию одним из основных критериев оценки человеческой деятельности.
Под задачей в логической форме следует понимать высказывание типа: дано А; требуется В (), где А—заданные условия (средства, ресурсы) и В—цель деятельности (желаемая конечная ситуация). Субъект планирования одновременно анализирует средства с позиции цели (целевой подход к наличным ресурсам), а цели—с позиции имеющихся ресурсов (ресурсный подход к цели).
Именно на этом этапе следователь выявляет конкретную организационно-управленческую ситуацию, определяет ее характер (тип), делает предварительный, общий и потому лишь качественный вывод о достаточности или нехватке сил, времени и Средств. Однако количественные расчеты ресурсов, привлекаемых для преодоления организационных трудностей, ликвидации неупорядоченных ситуаций, определения “степени разрыва... между фактической и нормативной точками” [16, с. 17—18),между условиями А и целью В, осуществляются уже на последующих этапах процесса планирования.Шестой этап заключается в разработке, анализе и оценке вариантов возможных моделей процессуальных, оперативно-розыскных и других действий, направленных на подтверждение или опровержение логических следствий и установление вневерсионных обстоятельств. Именно на данном этапе следователь принимает решение использовать определенные средства. Чем разнообразнее по характеру запланированные действия, чем шире их поисковые возможности, тем больше вероятность достижения оптимального результата.
На этом этапе планирования следователь принимает не только организационные, но и процессуальные и тактические решения.
При разработке и принятии тактических решений наиболее отчетливо проявляется необходимость органического сочетания планирования и прогнозирования. Хотя прогнозирование носит вспомогательный характер по отношению к планированию, оно существенно его обогащает. Интеграция конкретных приемов планирования и прогнозирования позволяет разработать оптимальные тактические решения, прогнозирование обеспечивает непрерывный стимул и ориентир для планирования.
Разумеется, и на других этапах планирования, при разработке чисто организационных решений роль прогнозирования значительна, но на рассматриваемом этапе его эвристическая, предсказательная функция особенно велика. Дело в том, что прогноз должен выявить обстоятельства, в которых следователю придется действовать в будущем. В конфликтных ситуациях эти обстоятельства и условия, связанные с противодействием лиц, которые занимают негативную позицию, выявляются обычно в ходе рефлексивных рассуждений. Но при составлении планов отдельных следственных действий или тактических операций следователь может использовать рефлексивный метод (рефлексивный прогноз) и .непосредственно в процессе разработки планов. Прогнозирование позволяет не только создать вероятностную модель поведения противодействующей стороны и собственных действий, но и выявить и учесть при планировании ряд других событий и обстоятельств, которые возникнут в будущем и уже совершились в прошлом. Например, при составлении плана задержания преступника нужно учитывать сведения о его физической силе, агрессивности, наличии оружия, связях и т. п. При разработке плана допроса к таким обстоятельствам можно отнести данные о психических качествах допрашиваемого, его роли в совершении преступления, отношениях, сложившихся в преступной группе до и после совершения преступления, характеристики с места работы и жительства, другую информацию. При планировании обыска следователь должен учесть размер и расположение квартиры, наличие запасных выходов, чердачных и подсобных помещений, время работы членов семьи обыскиваемого, их возраст, пол и другие данные.
К обстоятельствам и условиям более общего характера относятся нагрузка следователя по другим делам, личные качества участников расследования, отдаленность места совершения следственного действия, наличие и компетентность специалистов” возможность приглашения понятых, условия освещения, наличие средств криминалистической техники, транспорта, связи.
Своеобразный синтез прогнозирования и планирования позволяет рационально сочетать поисковые, исследовательские методы с четкими, но в то же время гибкими директивами, что полностью соответствует ситуационному характеру расследования и природе тактических рекомендаций.
Седьмой этап планирования состоит в определении наиболее оптимальной очередности ранее намеченных действий и мероприятий. При этом следователь должен руководствоваться не только организационными, но и тактическими соображениями, в связи с чем предпочтение в смысле неотложности и срочности отдается действиям и мероприятиям, несвоевременное проведение которых может привести к уничтожению или изменению доказательств, невозможности выявления носителей информации, усложнению установления и задержания подозреваемых; которые являются общими для проверки всех или нескольких версий (эпизодов); без осуществления которых дальнейшая реализация плана становится затруднительной или даже невозможной, поскольку они служат информационной или тактической базой для проведения последующих действий, в том числе выполняемых другими лицами (следственные поручения, розыскные, оперативные, ревизионно-проверочные задания и т. п.); которые отличаются наибольшей трудоемкостью и длительностью проведения (строительные, бухгалтерские экспертизы, документальные ревизии, судебно-биологические исследования и т. д.), с тем чтобы “на их фоне”, в процессе их производства другими исполнителями осуществлять иные действия и проводить иные мероприятия. Кроме того, при определении очередности реализации плана расследования должны- быть учтены возможность и целесообразность параллельного проведения перечисленных и иных мероприятий, территориальные, транспортные и прочие организационные факторы, обусловливающие рациональную группировку запланированных действий.
На данном этапе продолжается оптимизация плана расследования. Представляется, что основным тактико-организационным критерием, определяющим рациональную очередность и временной порядок производства следственных и оперативно-розыскных действий, должно стать правило максимальной концентрации ресурсов вокруг определенного объекта исследования, поиска или проверки в рамках отдельного эпизода, конкретной версии или же в одном, сравнительно узком, направлении. При планировании тактических операций оно приобретает значение принципа. Существенна его роль и в разработке других форм планов (иные уровни планирования). Наоборот, в конфликтных и некоторых проблемных ситуациях иного типа необходим широкий поиск в различных направлениях, многоструктурная разведывательная деятельность. В подобных условиях либо ограничивается значение правила максимальной концентрации ресурсов, либо изменяется его регулятивная функция.
Восьмой этап планирования заключается в определении, во-первых, непосредственных исполнителей и, во-вторых, сроков выполнения и примерной продолжительности намеченных действий. Несмотря на функциональное различие решений следователя (сроки и исполнители), они настолько тесно связаны между собой, что их целесообразно объединить в один этап, в то время как в статической структуре планирования (плане) они являются самостоятельными элементами. Кроме того, одновременное принятие решений по этим вопросам позволяет провести дальнейшую оптимизацию плана, полнее использовать имеющиеся ресурсы, более обоснованно поставить вопрос о выделении дополнительных сил и средств и с большей вероятностью получить их в свое распоряжение и даже улучшить с учетом организационных изменений некоторые решения, принятые на предыдущем этапе (например, параллельная проверка нескольких следственных версий вместо последовательной, проведение групповых обысков вместо серии одиночных). Исходя из анализа, осуществленного на предыдущем этапе планирования, на восьмом этапе решается, вопрос о числе участников расследования с учетом наиболее оптимальной модели проведения следственных оперативно-розыскных и других запланированных действий. При этом субъект планирования с учетом конкретной ситуации применяет требование правила максимальной концентрации ресурсов.
На данном этапе необходимо решить и вопрос об организационно-управленческой структуре, форме организации участников расследования (следственно-оперативная группа, следственная бригада, временное подключение следователей и оперативных работников для оказания помощи и т. п.).
Девятый этап состоит в объединении отдельных планов, разработанных по каждой версии (эпизоду), а также планов проведения вневерсионных и общеверсионных (общеэпизодных) мероприятий в единый сводный план расследования по делу. Это объединение происходит не механически. Несмотря на предварительную оптимизацию, проводимую на предыдущих (особенно на 2-м, 7 и 8-м) этапах планирования, следователь вновь корректирует отдельные разделы (составные части) единого плана расследования.
Десятый этап заключается в учете результатов реализации сформированного плана и внесении в него соответствующих изменений, что предопределяет специфику данного этапа и рассмотрение его многими исследователями как дополнительного, факультативного. Именно этим и объясняется тот факт, что в специальной литературе корректировка составленного плана обычно выносится за рамки планирования и структурно включается в процесс реализации плановых решений.
Разумеется, нередко не возникает необходимости в корректировке планов расследования. В данном случае десятый этап не реализуется, но включение его в динамическую структуру планирования надежно гарантирует деятельность следователей от формального, догматического расследования и возможных ошибок, способствует повышению эффективности предварительного следствия.
Некоторые исследователи отмечают, что даже в случае безупречного выполнения плана наряду с достигнутыми целями возникают нежелательные последствия. Еще более серьезны последствия, если процесс реализации плановых решений осложняется непредусмотренным противодействием конфликтующей стороны, ошибками в осуществлении намеченных мероприятий или негативным влиянием неучтенных обстоятельств.
Таким образом, несмотря на специфику действий следователя по корректировке реализуемого планового решения, их включение в динамическую структуру процесса планирования в качестве самостоятельного этапа было бы более правильным теоретически и полезным практически.
Десятиэтапная динамическая структура планирования является, по нашему мнению, основной схемой формирования планов на первоначальном или последующем этапе расследования, а также по уголовному делу в целом (на завершающем этапе процесс планирования, как правило, приобретает упрощенную структуру и включает в свой состав 1, 4, 5, 7, 8, 10-й этапы). Динамические структуры планирования отдельного следственного действия, тактической операции, а тем более процесса составления календарного плана имеют меньшее число этапов, чем исследованная основная схема. Так, процесс планирования тактической операции состоит из семи этапов (1, 4,5,6,7,811 10-й этапы основной схемы), формирование плана отдельного следственного действия имеет пятиэтапную структуру (1, 4, 5, 6, 10-й этапы), а составление календарного плана представляет собой фактически нерасчлененную процедуру, содержание которой совпадает в основном с содержанием девятого этапа, дополненным отдельными аспектами шестого и десятого этапов (корректировка некоторых временных показателей как при формировании, так и при реализации планов).
Главная особенность процесса расследования, влияющая на структуру планирования, заключается в следующем. Формированию плана будущей деятельности следователя предшествуют определение типа и характера следственной ситуации, процессы построения версий—в проблемных и выводов рефлексивных рассуждений—в конфликтных ситуациях, что позволяет сократить количество этапов. Практически между всеми этапами возникают не только прямые, но и обратные связи, оптимизирующие и делающие более надежной всю систему планирования.
Построение плана расследования, как и плана любой другой деятельности, является процессом, поэтому отдельные стадии какого-либо процесса, любой проделанной работы предпочтительнее называть этапами, а не элементами. Сменяющие друг друга этапы процесса планирования отличаются не уровнями, а функциями и степенью детализации (что является вынужденным, но необходимым условием описания основных этапов любой динамической структуры). Дело в том, что детализация отдельных блоков (укрупненных этапов) процесса планирования имеет предел, в то время как другие этапы подвергаются значительно большей детализации.
Предложенная Р. С. Белкиным пятиэтапная (пятиэлементная) система планирования представляет значительный интерес как укрупненный (блочный) анализ процесса принятия плановых решений. Однако вызывает недоумение включение в эту систему выдвижения следственных версий как “элемента планирования” [17, с. 313]. Составляя основу планирования, следственные версии, а тем более процесс их выдвижения не входит в содержание планирования, которое является директивной (нормативной) процедурой, разновидностью предуказания, в то время как версия представляет собой главным образом ретросказательный и отчасти предсказательный вероятностный процесс дескриптивного характера.
Конечныйрезультат процессапланирования — готовый (сформулированный) план расследования. Назовем основные элементы содержания плана.
1. Непосредственные цели, т. е. логические следствия, выведенные из принятых к проверке версий или конкретизированные в виде детальных вопросов, а также вневерсионные обстоятельства, подлежащие установлению. Выведение логических следствий составляет важный этап дедуктивного развития версии. Этот этап отделяет процесс построения версий от процесса планирования, но вместе с тем объединяет их в единую систему.
2. Ресурсы, находящиеся в распоряжении следователя, в том числе привлеченные на различные периоды времени для выполнения запланированных действий и мероприятий. Это прежде всего исполнители—работники следствия, дознания, эксперты, специалисты, общественные помощники, народные дружинники. Сюда же следует отнести материально-технические средства— транспорт, связь, криминалистическую и иную технику.
3. Следственные, оперативно-розыскные,организационно-подготовительные, прочие действия и мероприятия. При планировании учитываются возможности наиболее оптимального сочетания названных действий и мероприятий, их комплексное или раздельное выполнение. Данный элемент статической структуры планирования является одним из наиболее важных как в организацнонно-управленческом, так и в тактическом отношении. Все запланированные действия и мероприятия должны быть перечислены в определенной ранее последовательности.
4. Тактические приемы, составляющие содержание перечисленных процессуальных и непроцессуальных действий, могут быть кратко обозначены в плане в качестве самостоятельного элемента. В большинстве случаев чем выше уровень планирования, тем меньше удельный вес тактических аспектов по сравнению с организационными. Н наоборот, на низшем уровне планирования—составление плана отдельного следственного действия---разработка тактических решений играет значительно большую роль.
Выявленные соотношения в известной мере отражают объективные особенности и специфические функции, которые присущи или должны быть присущи планам расследования различных уровней. Стремясь упростить процесс комплексного планирования, большинство следователей ограничиваются составлением планов расследования уголовного дела в целом, т. е. принципы комплексного планирования не соблюдаются и система планов разного уровня (от планов отдельных следственных действий до календарного планирования) не создается. Представляется целесообразным ввести в стандартные формы планов более высоких уровней дополнительную вертикальную колонку “Тактические приемы”, расположив ее после перечня следственных и других действий. Это ненамного усложнит структуру плана, однако существенно повысит эффективность отдельных следственных действий и всего расследования.
5. Сроки производства следственных, оперативно-розыскных и других действий. Хотя при традиционной форме плана в нем обычно не отражается продолжительность того или иного мероприятия, следователь должен это всегда учитывать. В плане целесообразно указывать не только начало того или иного действия, но и его примерную продолжительность, что дисциплинирует следователя и позволяет ему заранее оптимально распределить ресурсы времени, избежать неравномерного распределения нагрузки в течение рабочего дня, непроизводительных простоев, которые чередуются со “штурмовщиной”, ведущей к вредной поспешности и поверхностному расследованию, а также других отрицательных последствий.
6. Результаты выполнения плана н его корректировка. Этот элемент, а точнее, органически связанные между собой два элемента статической структуры планирования подробно рассмотрены ранее. Ограничимся лишь указанием на обязательность не формального, а творческого подхода к анализу результатов реализации плана, изменяя в случае необходимости не только отдельные пункты, но и весь комплекс плановых решений.
Исследование статической и динамической структур планирования позволяет перейти к рассмотрению вопроса о формах письменного и графического планов. Самой распространенной формой письменного плана является так называемый табличный план. С большими или меньшими изменениями он может быть использован при планировании расследования на любом уровне.
Приведем наиболее оптимальную, по нашему мнению, форму плана расследования уголовного дела или отдельных его этапов.
Раздел 1
Вневерсионные и общеверсионные вопросы и обстоятельства
Следственные, оперативно-розыскные и иные действия
Тактические приемы
Исполнители
Сроки исполнения
Результаты исполнения и корректировка плана

В тех случаях, когда возникает большое число вневерсионных и общеверсионных вопросов, можно разделить данный раздел на два, соответственно изменив лишь название первой колонки.
Раздел2
1.Наименование версии (эпизода)
Выясняемые вопросы и обстоятельства
Следственные, оперативно-розыскные и иные действия
Тактические приемы
Исполнители
Сроки выполнения
Результаты выполнения и корректировка плана

Разумеется, общеверсионные вопросы выявляются лишь после составления планов проверки отдельных версий (то же самое относится н к вопросам, общим для всех исследуемых эпизодов дела), однако в сводном плане расследования раздел по каждой версии или отдельному эпизоду должен следовать за общеверсионным (общеэпизодным). В зависимости от числа проверяемых версий (эпизодов) в этот раздел входит различное количество версионных (поэпизодных) планов.
В дополнение к основному плану, а нередко н раньше его формирования следователь, особенно по сложным многоэпизодным делам, разрабатывает вспомогательные формы планирования.
Во-первых — картотеки (“лицевые счета”) на обвиняемых, куда вносятся эпизоды преступной деятельности, в которых принимал участие обвиняемый, и собранные по каждому эпизоду данные, подтверждающие его вину. “Лицевые счета”—это отдельные карточки (листы бумаги), составляемые по каждому обвиняемому отдельно, а картотека—это совокупность всех“лицевых счетов”.
Во-вторых—шахматные ведомости (“шахматки”): сочетание графика с описанием, развернутая на едином листе совокупность “лицевых счетов”, где каждая горизонтальная графа представляет собой один из “лицевых счетов”. Шахматная ведомость придает наглядность всем собранным по делу данным.
“Лицевые счета” и “шахматки” могут составляться следователями и до выдвижения версий в процессе изучения материалов дела как средство анализа и систематизации (логического упорядочения) информации. Картотеки и шахматные ведомости могут выполнять и функции планирования. Каждая карточка картотеки и клетка “шахматки” делятся на две части: в одной содержатся систематизированные исходные данные, в другой—вопросы, подлежащие выяснению и необходимые для этого действия и мероприятия.
В-третьих—различные схемы и графики, отражающие преступные связи обвиняемых, движение материальных ценностей и денежных средств, документооборот, организационную структуру предприятий и объединений, территориальное расположение отдельных организаций и т.д.
Все дополнительные формы планирования помогают лучше ориентироваться в материалах дела, разгружают память следователя, придают большую наглядность собранным доказательствам и предстоящим действиям, являются своеобразным накопительным фондом, информационной базой для планирования, а также для корректировки и оптимизации уже сформированного плана.
План проведения тактической операции фактически имеет такую же структуру, как и план расследования одной из версий (эпизодов) —второй раздел приведенного плана.
Что касается планов отдельных следственных действий, то они обладают определенной спецификой, отличающей их от планов других, более высоких уровней. Кроме того, типовым планам различных разновидностей процессуальных действий присущи определенные особенности. Поскольку наиболее распространенным следственным действием является допрос, приведем типовой план его производства.
Организационно-под-готовительные мероприятия
Обстоятельства н факты, подлежащие выяснению
Формулировка ВОП-росов н их примерная последовательность
Перечень доказательств н способы их предъявления
Иные тактические приемы
Факторы, усиливающие эффективность тактических приемов
Особо следует остановиться на вопросе о резервных вариантах плана. Подобная предусмотрительность всегда оправдана, особенно с учетом тактического риска, постоянно возникающего в конфликтных ситуациях, при планировании скоротечно протекающих тактических операций и отдельных следственных действий. Резервные варианты планируемых действий, мероприятий и тактических приемов целесообразно предусматривать при необходимости в тех же вертикальных колонках, после изложения основного варианта плана.
В криминалистической литературе был предложен графический вариант календарного планирования, апробированный в следственных подразделениях МВД Тюменской области [18, с. 75—78]. Суть этого метода заключается в составлении простейшей диаграммы, где по горизонтали откладываются дни месяца, а по вертикали—уголовные дела, закодированные номерами 1, 2, 3, 4, 5 и т.д. На основании планов расследования отдельных уголовных дел следователь составляет линейную диаграмму (графический календарный план).

5

4

3

2

1

10 20 30

Анализ линейной диаграммы показывает, что наиболее напряжен период работы между 12 и 20 числами месяца (расследуются одновременно четыре дела), а наименее нагружен— между 26 и 30 числами месяца (уголовные дела не расследуются). Пользуясь линейкой диаграммой, следователь в критический период может отложить проведение общих профилактических мероприятий, заранее попросить помощи и т. д., а в период между 26 и 30 числами заняться профилактической работой, самостоятельной учебой, чтением лекций и пр. Остальные этапы можно рассматривать как периоды нормальной нагрузки следователя.



4. Значение криминалистической классификации для планированиярасследования.

Планомерное расследование уголовных дел позволяет быстро и полно раскрывать преступления, изобличать виновных, обеспечивать объективность в утановлении истины и тем самым гарантировать, что ни один невиновный не будет привлечен к уголовной ответственности и осужден. Немаловажное значение для криминалистики вообще и планирования в частности имеет классификация. В криминалистической литературе постоянно подчеркивается значение систематики и классификации, высказываются мнения об обосновании понятия криминалистической классификации. Этот процесс находится в стадии развития и несомненно принесет пользу как в теоретическом, так и в практическом отношении.
Не ставя целью подробный анализ понятия криминалистической классификации, остановимся лишь на отдельных теоретических аспектах ее значения для планирования расследования.
Р. С. Белкин и А. И. Винберг отмечают: “В криминалистике, как и в других областях научного знания, систематизация и классификация служат средством проникновения в сущность познаваемых явлений и предметов, установления связей и зависимостей между ними, выражения отношений между элементами структуры, между подсистемами” [19, с. 182].
Поскольку составление плана расследования невозможно без учета криминалистической информации, необходимо учитывать ее криминалистическую классификацию. В этой связи представляется правильной точка зрения Н. С. Полевого, который считает возможным классифицировать криминалистическую информацию на три основных вида: субъективную, объективную и модельную. К субъективной, по мнению автора, относится информация, которая характеризует психические и анатомические особенности субъекта преступления: интеллектуальные способности, внешний облик и индивидуальность строения отдельных частей тела (лица, рук, ног, зубного аппарата и т. д.), биологические особенности организма и (или) его выделений (крови. мочи, слюны, пота и т. п.). Объективная информация отражает индивидуальные особенности качественного состояния того или иного объекта (или вещественного образования), находящегося в причинной связи с преступным событием. Модельная информация характеризует способы действий субъекта по совершению преступления или его сокрытию, в том числе обстановку, в которой было совершено преступление [20, с. 46].
На необходимость криминалистической классификации для правильной организации расследования преступлений справедливо указывают А. Н. Васильев и Н. П. Яблоков: “Классификация преступлений в методике их расследования должна исходить не из уголовно-правовых характеристик, а из криминалистических по различным основаниям, имеющим значение для раскрытия преступлений, и главным образом по способу совершения преступлений, примененным орудиям и средствам, механизму формирования доказательств. Такая классификация должна вводить в атмосферу борьбы с данным видом преступлений, создавать предпосылки к правильной ориентировке в складывающихся ситуациях при расследовании, сознательному подходу к выбору направления расследования, разработке версий” [21, с. 425].
А. М. Ларин, отмечая значимость классификации в планировании, обращает внимание на то, что самый совершенный общий план, самое обоснованное решение главных вопросов организации работы по делу не обеспечат целей расследования, если отдельные следственные действия будут производиться неорганизованно и беспланово, а это в конечном счете приведет к неудаче расследования. Мы поддерживаем автора в том, что при планировании необходимо учитывать особенности процессуальных задач, но считаем, что и криминалистических задач следственных действий тоже. С учетом этого они могут классифицироваться на: 1) действия, которые определяют момент возникновения и направления расследования дела (вынесение постановлений о возбуждении дела, о передаче дела по подследственности, о выделении или соединении дел, о прекращении дела, о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера и др., составление обвинительного заключения); 2) действия, от которых зависит процессуальное положение участников расследования преступного события (вынесение постановления о принятии дела к своему производству, о признании потерпевшим или гражданским истцом, о принятии решения о привлечении к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, о привлечении в качестве гражданского ответчика, разрешение заявлений об отводах); 3) действия, обеспечивающие обнаружение, фиксацию доказательств (допросы, следственные осмотры, освидетельствования, обыски, выемки, следственные эксперименты, экспертизы, истребование письменных и вещественных доказательств и др.); 4) действия, направленные па обеспечение меры процессуального принуждения (задержание, применение меры пресечения, принятие решения о приводе, наложение ареста на имущество и т. д.); 5) действия, направленные на обеспечение гарантии прав лиц, участвующих в процессе расследования преступления (разъяснение участникам процесса их прав, меры попечения о детях и охраны имущества заключенного под стражу, предъявление обвинения, ознакомление с материалами дела и др.); 6) действия по определению мер, направленных на устранение обстоятельств, которые способствовали преступлению [22, с. 148].
А. М. Ларин осуществил классификацию с точки зрения процессуальных задач, которые должны учитываться при планировании. Мы полагаем, что она произведена не только на уголовно-процессуальной, но и на криминалистической основе, поскольку любое достижение цели или решение так называемых специфических процессуальных задач следователем требует сего стороны применения в меньшей или большей мере криминалистической тактики. Не случайно первоначально следственная тактика рассматривалась как система приемов предварительного следствия, позволяющих на основе изучения особенностей каждого конкретного следственного дела эффективно и с наименьшей затратой сил и средств реализовать требования уголовного и процессуального права [23, с. 4—5] .
Мы считаем наиболее удачным определение Р. С. Белкина. полно отражающее сущность предмета криминалистической тактики, которая представляет собой систему научных положений разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных (следственных и судебных) действий, направленных на собирание и исследование доказательств, на установление причин и условий, способствовавших совершению и сокрытию преступлений [24, с. 179].
Разумеется, криминалистическая классификация следственных действий с учетом специфических криминалистических задач, которую необходимо принимать во внимание при планировании, носит условный характер и образует комплекс взаимосвязанных следственных действий, которые направлены на достижение единой цели—установление объективной истины по делу.
Следователю классификация нужна для того, чтобы абстрагироваться от многих сторон конкретного следственного действия и выделить главную на данном этапе криминалистическую задачу, определить криминалистическую тактику решения этой задачи и включить в план расследования. В частности, согласно приведенной классификации следователь должен на основе фактического материала решить вопрос, есть ли необходимость в выделении или соединении уголовных дел. Согласно ст. 26 УПК РСФСР н соответствующим статьям УПК других союзных республик следователь может соединять и выделять уголовные дела. Законом предусмотрено, что могут быть соединены в одном производстве лишь дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного либо нескольких преступлений или же дела по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений, а равно в заранее не обещанном укрывательстве данных преступлений и недонесении о них. Выделение дела допускается при том условии, что это не отразится на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения дела. Для соединения и выделения дел необходимо вынести соответствующее постановление.
Как видно из изложенного, закон не предусматривает каких-либо конкретных сроков для вынесения необходимого постановления. Следователь исходя из криминалистических задач определяет эти сроки и включает в план расследования. Криминалистические задачи при планировании выделения или соединения уголовных дел, на наш взгляд, включают в себя: оценку следственной ситуации с точки зрения целесообразности выделения или соединения уголовных дел, так как решение без учета следственной ситуации на основе лишь процессуальных задач может привести к преждевременному или запоздалому выполнению следственного действия, что в дальнейшем повлечет за собой серьезные осложнения в следствии (подозреваемый, обвиняемый могут скрыться, уничтожатся вещественные доказательства, обвиняемым или его родственниками могут быть приняты меры для сокрытия материальных ценностей или уничтожения иных доказательств, имеющих значение для дела; определение круга лиц, преступных эпизодов н сроков для планирования выделения или соединения дел; определение круга следственных действий, которые необходимо провести до выделения или соединения уголовных дел (обыск, выемка, задержание и др.); определение круга следственных версий и вещественных доказательств для оставления в основном деле (снять копии, если необходимо) или затребования.
На практике, к сожалению, не всегда учитываются криминалистические задачи при планировании производства того или иного следственного действия. В частности, правоохранительными органами принимаются решения об объединении в одно производство дел о преступлениях различных лиц на основе лишь одного криминалистического признака — однородности способов совершения преступления или места происшествия. места задержания, например, на основе задержания нескольких спекулянтов, совершивших преступление одним н тем же способом, на одной и той же территории, но не связанных между собой по преступным эпизодам. Производство данного следственного действия без учета его специфических, криминалистических задач приводит к серьезным следственным и судебным ошибкам. Так, Черкесским городским народным судом Карачаево-Черкесской автономной области Блигмитова. Биджнев и Середа были осуждены по ч. 3 ст. 92 УК за хищение государственного имущества в крупном размере. Блигмитова. рабочая отдела снабжения совхоза, по отдельным разовым доверенностям получала от поставщиков сахар, крупу и доставляла совхозу. В марте 1980 г. Биджиев предложил водителю автотранспортного предприятия “Транссельхозтехника” Середе помочь его знакомой Блигмитовой перевезти сахар. Середа согласился, и они вместе с Блигмитовой поехали на сахарный завод, расположенный вблизи г. Черкесска. На заводе Блигмитова по доверенности и накладной получила 10 т сахара на сумму 7800 руб., расфасованного в 200 мешков. Общая стоимость его с тарой составила 8062 руб. Блигмитова вместе с Биджиевым и Середой привезла сахар в г. Черкесск, где Биджпев получил от нее сопроводительные документы и продал похищенный сахар не установленным следствием лицам. В дальнейшем Биджиев передал Блигмитовой 600 руб., Середе 300 руб., а остальные деньги оставил себе. В материалах дела имелось постановление следователя о выделении уголовного дела Блпгмптовой.
Заместитель прокурора РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое расследование. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 16 июля 1982 г. удовлетворила протест по следующим основаниям. Документальной ревизией от 20 мая 1981 г. у Блигмитовой выявлена недостача сахара-песка на сумму 8295 руб., похищенного ею совместно с Биджиевым и Середой, кукурузной крупы на сумму 3753 руб. На основании постановления следователя материалы дела по этому факту выделены в отдельное производство.
Допрошенная на предварительном следствии Блигмитова показала, что полученную ею по доверенности крупу продали водители Козлов и Ортаев, а вырученные деньги отдали ей: Козлов—1100 руб., а Ортаев—2550 руб. Из материалов дела видно, что характер преступных действий Блигмитовой по обоим эпизодам один и тот же, общая сумма хищения 12048 руб., т. с. хищение в особо крупном размере.
Поскольку установленный органами следствия факт хищения Блигмитовой крупы имеет существенное значение для квалификации ее действий, степени вины в содеянном, при определении меры наказания оба эпизода преступных действий необходимо расследовать в одном деле, в связи с чем постановление следователя о выделении материала по факту недостачи кукурузной крупы в отдельное производство было признано необоснованным, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР отменила приговор и направила дело на новое расследование [25, 1983, № 9, с. 7—8].
Из приведенного примера видно, что процессуальное следственное действие тактически было применено неправильно, так как следователь не учел криминалистических задач, которые должны были быть решены при выполнении данного следственного действия, запланированного без учета оценки следственной ситуации, следственных версий, круга лиц. Все это привело к искусственному разрыву преступных эпизодов, несмотря на то что преступник-расхититель использовал сравнительно примитивный способ хищения—изъятие материальных ценностей без создания неучтенных излишков.
В тех случаях, когда следователь для обнаружения, фиксации доказательств планирует провести следственные действия в соответствии с приведенной классификацией, также необходимо учитывать криминалистическую задачу (цель) того или иного действия.
Криминалистические задачи определяют форму и тактику выполнения следственных действий, что необходимо учитывать при планировании. С нашей точки зрения, ценно предложение Р. С. Белкина при планировании работы над следственными версиями руководствоваться такой системой следственных действий: проводить следственные действия в сроки, предусмотренные процессуальным законом (например, сроки допроса обвиняемого) : планировать следственные действия, неотложность которых диктуется исключительными обстоятельствами и которые, по существу, в иное время провести будет невозможно (допрос умирающего, осмотр места происшествия в сложных метеорологических условиях, когда обстановка может резко измениться, что в свою очередь определяет перечень технических средств, необходимых для выполнения тех или иных бедственных действий: диктофон, осветители, кинофотоаппаратура и т.д.); проводить действия, своевременность которых способствует нормальному ходу следствия (избрание меры пресечения, производство обыска, наложение ареста на имущество и др.), в том числе и такие, проведение которых требует значительного времени (имеются в виду и различные виды судебных экспертиз); следственные действия, от результатов которых зависит проверка нескольких версии одновременно; иные следственные действия [26, с. 117].
Целенаправленное планирование следственных действий с учетом классификационной системы в общей форме, выполненной на криминалистической основе, способствует эффективному проведению следственных действий по выявлению, фиксации доказательств, применению технических средств. Можно дать следующее определение криминалистической классификации. Это самостоятельное направление в теории и практике советской криминалистики, представляющее собой специфическую криминалистическую систематизацию по объективным и субъективным основаниям противоправных событии, которые составляют содержание преступной деятельности человека, раскрывающее закономерную взаимосвязь криминалистики со смежными науками и используемое правоохранительными органами в сфере деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлении.
Естественно, предложенное определение не претендует на исчерпывающее раскрытие всего содержания и всех признаков определяемого, поскольку любая дефиниция в какой-то мере обедняет содержание определяемого. Мы считаем, что с дальнейшим расширением и углублением исследования проблем, которые связаны с использованием криминалистической классификации правоохранительными органами в их деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений, ее предмет и само определение будут наполняться более глубоким содержанием, а ее роль возрастать.
Итак, криминалистическая классификация при планировании расследования должна способствовать комплексному применению имеющихся рекомендаций, которые предопределяли бы действия следователя при расследовании конкретного дела (дел), в частности, мотивировать необходимость немедленного выезда на место происшествия; обусловливать порядок проведения первоначальных следственных действий и осуществления оперативно-розыскных мероприятий и необходимость взаимодействия с органами милиции; предусматривать успешное разрешение проблемных ситуаций в процессе расследования посредством логических методов; моделировать обстановку преступного события, поведения подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля.

Используемая литература:

1. Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. М., Юрид лит., 1982.
2. Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. Планирование и организация. М., Юрид. лит., 1970.
3. Колесниченко А. Н., Сущенко В. Н. О принципах планирования расследования преступлений.— В кн.: Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, Вища школа, 1983, вып. 26.
4. Соя-Серко Л.А. Програмирование и творчество в деятельности следователя. В кн.: Проблемы предварительного следствия в уголовном судорпроизводстве. М., 1980.
5. Евгеньев М.А. Методика и техника расследования преступлений. Учеб.пособие. Киев, 1940.
6. Соя-Серко Л.А. Програмирование расследования.- Соц. законность, 1980, № 1.
7. Быховский И.Е.Програмированное расследование: возможности и перспективы.- В кн.: Актуальные проблемы советской криминалистики. М., 1980.
8. Пещак Я.Н. Следственные версии. М., 1976
9. Версии и планирование расследования// Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1985.
10. Драпкин Л.Я. Построение и проверка следственных версий. Автореф.канд.дис. М., 1972.
11. М.П.Шаламов. Розыск.- В кн. Криминалистика.М., изд-во МГУ,1959.
12. Б.Е.Богданов.Розыск- В кн. Криминалистика. М., Изд-во МГУ, 1963.
13. В.И.Попов Руководство к практическим занятиям по криминалистической тактике. М., 1964.
14. Коновалов Е.Ф. Розыскная деятельность следователя. М., 1973.
15. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1959.
16. Вилкас Э. И., Майминас Е. 3. Решение: теория, информация, моделированне. М., Радио и связь, 1981.
17. Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. В 3-х т. М., Изд-во Академии МВД СССР, 1978. т. 2.
18. Броун А. П., Драпкин Л. Я. Применение линейных диаграмм в управлении и планировании расследования преступлений.— В кн.: Вопросы методики расследования преступлений. Науч. тр. Свердловск, 1976, вып. 50.
19. Белкин Р. С.. Винберг А. И. Системы классификации в криминалистике.—В кн.: Криминалистика. Общетеоретические проблемы. М., Юрид. лит., 1973.
20. Полевой Н. С. Криминалистическая кибернетика. М., Изд-во МГУ, 1982.
21. Криминалистика. М., Нзд-воМГУ, 1971.
22. Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. Планирование и организация. М., Юрид. лит., 1970.
23. Криминалистика. .М., 1938.
24. Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. В 3-х т. М. Нзд-во Академии МВД СССР, 1979, т. 3.
25. Бюл. Верховного суда РСФСР.
26. Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., Наука, 1966.
27. Руководство для следователей.- ч.1, М., 1981.


Нормативно-правовые акты:

1. Конституция РФ.
2. УПК РСФСР.
3. УК РФ.
4. УК РСФСР.