Статья: Картина Кипренского «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча)»

Пелевин Ю.А.

Картина Кипренского «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча)». 1819. ГТГ. Масло, масло. 42,5X40,9 (круг в прямоугольнике). Государственная Третьяковская галерея, Москва. Инв. № 5851

Портрет написан в 1819 г. в Риме. В «Реестре» своих картин Кипренский назвал его «Девочка прекрасного лица в венке маковом с цветочком в руке»

В 1822 году художник выставил его не без успеха в парижском Салоне под названием «Голова ребенка». Архитектор Ф.Ф. Эльсон, описывая работы Кипренского в Салоне, связывает картину с именем девочки Мариуччи. Свидетельству Эльсона можно верить: он прекрасно знал жизнь русской художественной колонии в Риме.

Позднее, в 1830 году картина под названием «Девочка с цветком в маковом венке» экспонировалась на выставке в Неаполе. Она была принята местными знатоками за картину старого европейского мастера, и Кипренский написать ее не мог, о чем художник писал А.Х. Бенкендорфу: «Мне в глаза говорили г. профессора <…> якобы в нынешнем веке никто в Европе так не пишет, а особенно в России может ли кто произвесть оное чудо».

Но кто эта девочка на полотне? Мариучча – Анна-Мария Фалькуччи – родилась около 1812 и была дочерью итальянской красавицы-натурщицы. Ее мать позировала Кипренскому для картины «Анакреонова гробница», жила в доме художника и была близка с ним. А потом произошло событие загадочное и трагическое, оставившее черную тень на всей дальнейшей жизни Кипренского.

«Однажды утром натурщицу нашли мертвой. Она умерла от ожогов. На ней лежал холст, облитый скипидаром и подожженный.

Через несколько дней в городской больнице «Санта-Спирито» умер от неизвестной болезни слуга Кипренского — молодой и дерзкий итальянец.

Глухие слухи поползли по Риму. Кипренский утверждал, что натурщица убита слугой. Медлительная римская полиция начала расследование уже после смерти слуги и, конечно, ничего не установила.

Римские обыватели, а за ними и кое-кто из художников открыто говорили, что убил натурщицу не слуга, а Кипренский.

Рим отвернулся от художника. Когда он выходил на улицу, мальчишки швыряли в него камнями из-за оград и свистели, а соседи — ремесленники и торговцы — грозили убить.

Кипренский не выдержал травли и бежал из Рима в Париж» (Паустовский К. Книга о художниках. – М.: Искусство, 1966. С. 37.).

Уезжая из Италии в 1822 году, Кипренский письменно обратился к кардиналу Гонзальви с просьбой определить девочку в монастырский пансион. И оставил деньги на воспитание сироты.

«В Париже русские художники, бывшие друзья Кипренского, не приняли его. Слух об убийстве дошел и сюда. Двери враждебно захлопывались перед ним. Выставка картин, устроенная им в Париже, была встречена равнодушно. Газеты о ней промолчали.

Кипренский был выброшен из общества. Он затаил обиду. В Италию возврата не было. Париж не хотел его замечать. Осталось одно только место на земле, куда он мог уехать, чтобы забыться от страшных дней и снова взяться за кисть. Это была Россия, покинутая родина, видевшая его расцвет и славу» (Паустовский К. Книга о художниках. – М.: Искусство, 1966. С. 37.).

Живя в России, Кипренский в письмах к своему знакомому, С.И. Гальбергу, постоянно просил сообщать ему о Мариучче, к которой был привязан. Творческих взлетов Петербург не принес. Снова приехав в Италию, он в 1829 году встретился с Мариуччей, ставшей стройной и милой девушкой. Ей было 17 лет, а мастеру – 47.

Летом 1836 года Кипренский без огласки обвенчался с Мариуччей, ради этого перейдя в католичество. Но счастья и желанного покоя он не обрел. Девушка не любила его, но была благодарна за заботу о ней. Чтобы обеспечить Мариуччи, Кипренский был согласен на любой заработок: он писал модные и выспренные пейзажи, продавал в Петербург копии с картин знаменитых итальянцев, брал в долг, где только мог. Современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой, постоянно и много пил. Через три месяца после свадьбы Кипренский скончался.

После смерти художника вдова, именуемая в русских документах Марией Кипренской, прислала в Петербургскую Академию художеств оставшиеся ей в наследство картины, в том числе и свой детский портрет, написанный мужем. Почему-то она не захотела его оставить себе на память. Вырученные от продажи картин 6 тысяч 228 рублей были ей отосланы. Из Италии пришла ее расписка в получении денег, помеченная 28 января 1839 года. Это последнее, что мы знаем о Мариуччи. Следы ее и дочери Клотильды, родившейся уже после смерти художника, безнадежно затерялись во времени.

А на портрете, который сейчас висит в Третьяковской галере, милая девочка со сломанной гвоздикой облокотилась по-детски неуклюже на высокий стол и заинтересовано обернулась к зрителю. В ее движении – чистота и естественность ребенка. Кажется, она минутой раньше что-то спросила и ждет ответа, который затянулся...