С.А.Боринская, кандидат биологических наук
А.В.Коротаев, доктор исторических наук
При подходе к изучению устройства и развития обществ преобладают два направления. Так, можно уделять особое внимание тому, что отличает одно общество от другого, делает каждый народ уникальным и неповторимым. Другие исследователи пытаются постигнуть общие закономерности, проявляющиеся в жизни и развитии обществ, сравнивая их устройство и культуру.
Во второй половине XIX в. Э.Тайлор, Л.Морган и другие основатели области знания, изучающего причины и характер культурных различий, пути появления и развития общества (в разных странах эта область знания носит разные названия: этнография, этнология, культурная антропология), оказались под сильным влиянием идей классического эволюционизма. Одна из них - представление об однолинейном развитии человеческих обществ от простых, “низших” форм к сложным, “высшим” через ту или иную единую для всех последовательность стадий. Именно эти идеи классического (XIX в. издания) эволюционизма вошли в состав марксистского учения и потому хорошо знакомы отечественному читателю старшего поколения.
Они выражены в известном утверждении Маркса: “Возьмите определенную ступень развития производственных сил людей, и получите определенную форму обмена и потребления”. Однако за 100 лет исследований не было найдено ни одной пары жестко скоррелированных друг с другом эволюционных показателей ни среди перечисленных Марксом, ни среди любых других параметров, отражающих устройство общества. Связь разных характеристик социальной структуры в эволюции обществ проявляется как не слишком жесткие корреляции, так что утверждение Маркса следует заменить следующим: “Возьмите определенную ступень развития производственных сил людей, и получите несколько определенных форм обмена и потребления, но с разной степенью вероятности”.
Недостатки классических эволюционных схем были подвергнуты конструктивной критике еще в XIX в., и уже тогда были заложены основы перехода к более сложным и более реалистичным моделям.
В начале ХХ в. на смену примитивным “классическим” однолинейным схемам пришло полное отрицание каких бы то ни было закономерностей движения социокультурных систем. На смену парадигмы значительное влияние оказал Ф.Боас, лидер североамериканской социокультурной антропологии, делавший акцент на изучении уникальных характеристик общества.
В Европе под влиянием британского этнографа польского происхождения Бронислава Малиновского фокус в изучении обществ перешел от исторических, диахронных, к синхронным исследованиям, что в контексте социокультутной антропологии означало изучение функционирования обществ, а не их эволюции.
Традиции эволюционизма в США продолжил А.Келлер, заведовавший кафедрой социологии Йельского университета, и его последователь Дж.П.Мердок. В начале 30-х годов Мердок опубликовал статью “Наука о культуре”, в которой привлекал внимание читателей к тому, что социокультурная антропология накопила огромное количество этнографических фактов, большая часть которых не была подвергнута глубокому анализу. Каждое новое поколение антропологов производило на свет горы новых этнографических описаний, обобщить которые было практически невозможно. С точки зрения Мердока, поиски социальных закономерностей должны базироваться на выборках обществ, представляющих собой основные культурные ареалы мира; используемые переменные должны быть строго и однообразно определены для каждого включенного в исследование общества, а предполагаемые связи между переменными должны быть подвергнуты статистической проверке. Идея применения методов математической статистики в антропологических исследованиях высказана еще в XIX в. Ф.Гальтоном в его комментариях к работе Тайлора. Дальнейшее развитие этих принципов привело Мердока к созданию баз данных, содержащих формализованную информацию по репрезентативным выборкам культур всего мира.
Такие базы данных могли (на основе строгих статистических критериев) подтверждать или отвергать выдвинутые гипотезы о закономерностях, связывающих развитие одних социальных структур с другими. В рамках остальных антропологических направлений проверка выдвинутых гипотез в большинстве случаев подменяется подбором примеров.
Мердок поставил целью собрать и классифицировать информацию по репрезентативной выборке народов всего мира и представить ее в легко доступной для статистической проверки форме. Его работа привела к созданию баз данных (хотя в 30-40-х годах, в докомпьютерную эру, самого этого словосочетания еще не существовало), содержащих этнографические описания народов мира, в том числе и широко известного “Этнографического атласа” Мердока. Атлас, содержащий описания 863 культур по более чем 100 показателям, был опубликован в 1967 г. в журнале “Ethnology”. Но и после этого Мердок продолжал публиковать собранные им данные. К 1973 г. размер выборки составил 1267 народов мира. В “Атлас” были включены народы преимущественно доиндустриальных обществ, описания развитых западных стран в него не вошли. Не вошли, за небольшим исключением, и описания народов бывшего СССР - просто потому, что создателям “Атласа” оказались труднодоступны издания на русском языке.
В “Этнографическом атласе” представлено лишь 26 этнических групп бывшего СССР, тогда как по одной только Эфиопии дано описание около 150 этнических групп, около 100 групп для Северо-Восточной Индии, а по Нигерии - 70. Этот пробел восполняется в настоящее время в рамках проекта, поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований.
Полная сводка данных “Этнографического атласа” так и не была опубликована - она доступна для исследователей только в электронном формате. Этот гигантский массив данных появился в итоге обобщения и координации работы самостоятельных исследователей на основе разработанных Мердоком и его группой принципов. Продемонстрируем возможности кросс-культурных исследований на простом примере.
Практически все классические эволюционисты были убеждены, что история человечества прошла через две универсальные эпохи - матриархат и патриархат. По мере накопления этнографических и исторических данных выяснилось, что ни единого достоверного свидетельства о существовании в истории хотя бы одного матриархального общества нет. Уже в конце XIX в. эта теория подверглась серьезным атакам.
Несколько дольше продержалась “мягкая” версия матриархальной теории, в которой шла речь уже не об универсальной смене “власти женщин” “властью мужчин”, а о переходе от матрилинейной родовой организации (то есть такой, в которой счет родства ведется по материнской линии) и матрилокального брачного поселения (то есть такого, при котором муж переходит жить в поселение жены) к патрилинейной родовой организации и патрилокальному поселению (где счет родства ведется по отцовской линии, и супруги живут на территории мужа). Однако и эти представления были опровергнуты в начале XX в. Следует отметить “особый путь” развития отечественной науки, связанный с тем, что в Советском Союзе была табуирована критика официальной коммунистической идеологии или каких-либо ее элементов, в том числе и представлений о развитии обществ. В результате многие конкретные положения классического эволюционизма XIX в., вошедшие в работы К.Маркса и Ф.Энгельса, оказались “сакрализованными”. Такого рода сакрализации подверглась и теория матриархата, опровергнутая мировой наукой за много лет до большевистского переворота. Представления об “эпохе матриархата” лишь недавно исчезли из большинства российских учебников, однако значительная доля населения нашей страны, видимо, до сих пор не сомневается в существовании такого этапа в развитии человечества.
Предположение о том, что “матриархальные” (то есть матрилинейные и матрилокальные) общества предшествовали патрилинейным и патрилокальным, легко поддается эмпирической проверке. Для этого надо сравнить собранные этнографами данные о типе родовой организации (матрилинейная или патрилинейная) и типе поселения (матрилокальное или патрилокальное). Эти данные представлены в “Атласе” Мердока. Среди 224 обществ охотников и собирателей лишь 17 (8%) имеют матрилинейный род, 30 (13%) имеют патрилинейный род, 7 имеют родовую организацию иного типа, а большинство (170 обществ) родовой организации не имеют. Среди 423 обществ мотыжных земледельцев явно больше обществ с матрилинейным родом (17%). В целом матрилинейные общества встречаются вообще достаточно редко (менее 20% случаев), при этом повышенный процент их наблюдается в обществах со средним уровнем культурной сложности - мотыжных, бесплужных земледельцев. В обществах с плужным земледелием число матрилинейных групп снижается.
Аналогична ситуация и с матрилокальностью поселений. Закономерность, которую мы наблюдаем, прямо противоположна той, которую отстаивали эволюционисты-классики. Статистический анализ показывает, что корреляция между матрилинейностью и переходом к мотыжному земледелию - не случайное совпадение. Отметим, что все это достаточно четко (хотя и без проведения статистической оценки) было показано еще в 1905 г. исследователем Дж.Свэнтоном.
Невозможно сравнивать между собой общества в целом - каждая социальная система неповторима и уникальна. Но можно сравнивать показатели, имеющие определенные числовые выражения, например, численность населения или формы организации общества. По сути, общество должно обеспечить те же функции, что и любой живой организм, - питание, воспроизведение (биологическое и культурное), защиту. Рассмотрим, в какой форме представлены соответствующие системы в “Этнографическом атласе”.
Экономическая система описывается переменными, отражающими тип хозяйства (присваивающее или производящее): собирательство, охота, рыбная ловля, скотоводство и земледелие. Для каждого вида деятельности оценен количественный вклад в хозяйство. Описан также вид земледелия - плужное или мотыжное, и некоторые другие характеристики.
В описании брачной системы и семейной организации указана форма брака - моногамный или полигамный, виды полигамного брака - полиандрия (многомужество) или полигиния (многоженство). Для полигинии указан ее вид (единичная, обычно только для элиты, или общераспространенная). Описан счет родства - по материнской или по отцовской линии, термины родства, отражающие важность тех или иных родственных связей, локальность поселения семьи после заключения брака (у родственников жены или у мужа). Приведены данные о социальной иерархии, типе социально-политической организации и характере власти: эгалитарные-неэгалитарные общества (гендерное разделение, кастовое, сословное, классовое), число иерархических уровней в организации общества, соответствующее численности объединяемых им людей (от локальной общины в 20-30 человек до федеративных государств с многомиллионным населением) и т.п. Описана религия, системы табу.
Уже только элементарный подсчет обществ с той или иной характеристикой позволяет сделать некоторые выводы. Например, о брачных системах. Среди 1231, для которых доступны данные, в 186 принята моногамия, в 4 - полиандрия, а в остальных - различные формы полигинного брака. То есть в 85% обществ мира, представленных в выборке Мердока, разрешены полигинные браки.
В европейской традиции (в том числе и для большинства россиян) полигиния однозначно связывается с исламом, так как ислам был ближайшим к европейцам среди полигинных культур. Однако эта ассоциация неоправданна, исторически в большинстве обществ моногамии не было. В Греции и Риме при моногамном браке не были запрещены сексуальные отношения с рабынями. Распространение христианства с его строгим запретом полигинии привело к моногамности в зоне его влияния. Подавляющее большинство обществ за пределами христианского мира полигамны. Интересно, что в Африке исламизация снизила степень полигинии. Полигиния выгодна для семьи, когда женщина вносит основной вклад в хозяйство. Однако по нормам ислама - добытчик в доме мужчина, а он не всегда способен прокормить много жен. Поэтому в Африке исламизация приводит к снижению числа жен.
Кросс-культурный анализ показывает, что ответ на этот вопрос зависит не столько от сердечных чувств, сколько от типа хозяйства и разделения труда между мужчинами и женщинами. Среди мотыжных земледельцев чаще (по сравнению как с охотниками-собирателями, так и с плужными земледельцами) встречается не только описанная выше матрилинейность, но и многоженство (полигиния). Это легко объяснимо.
При мотыжном земледелии главный работник - женщина. Поэтому если мужчина в данном обществе берет пять жен, он получает прежде всего десять рук, которые вполне могут прокормить и себя, и его самого, и детей. При плужном земледелии землю пашет всегда мужчина, именно он - главный добытчик хлеба. В этом случае, приобретая пять жен, мужчина приобретает пять (а потенциально и значительно больше) ртов, которые кормить придется ему самому, и не факт, что он реально сможет это сделать.
По данным “Этнографического атласа” Дж.П.Мердока для 224 обществ охотников-собирателей и 423 обществ мотыжных земледельцев.
Полигинные семьи имеют определенные особенности в воспитании детей. Доказано, что мальчики, растущие преимущественно в женском окружении (полигинных семьях), склонны к развитию агрессивного доминантного поведения. Американский исследователь Р.Ронер показал, что развитие такого типа личности сильно коррелирует с недостатком родительского общения. Подобный недостаток типичен именно для полигинных семей, характеризующихся, как правило, низкой степенью кооперации между женами. Детям недостает родительского тепла, проявлений любви, они часто подвергаются строгим наказаниям, что и ведет к становлении типа взрослой личности, ориентированной на агрессию и доминирование.
То, на чьей территории будут жить супруги после вступления в брак, определяется традициями общества, экономическими условиями и наличием или отсутствием военных действий.
Матрилокальность коррелирует с тем, что главным добытчиком является женщина, так как при переходе в новое хозяйство производительность ее труда падает.
При внутренней войне (например, вызванной обычаем кровной мести) выгодно существование сплоченных мужских родственных групп, что характерно для патрилокальных обществ. Если общество ведет внешние военные действия, то мужчины много времени проводят в походах, а дома остаются женщины. Выгоднее, чтобы они были сестрами, так как сестры между собой ладят лучше, чем свекровь и невестка. В этой ситуации возникает тенденция к матрилокальности.
Причины, от которых зависит характер локальности поселения. Матрилокальное поселение - муж переходит жить к жене, патрилокальное поселение - жена переходит жить к мужу, билокальное поселение - оба варианта приемлемы, авункулокальное - супруги живут в доме дяди (брата матери) жены.
Часть обществ имеет родовую организацию, то есть группы, восходящие к реальному или легендарному общему предку, члены которых оказывают друг другу поддержку в семейных, хозяйственных и военных мероприятиях. К членам рода человек в первую очередь обращается за помощью. Родовая организация присутствовала во многих архаичных обществах, существует и в современных. Например, у осетин нищенства просто не встретишь - члены рода не допустят, чтобы один из них остался без поддержки. Необычная традиция, называющаяся “йатифат”, описана у йеменцев. Если группа (род, община) оставалась без еды, не могла дожить до следующего урожая, то нищенствовать, обращаться за помощью - значит терять лицо. Достойным считалось, чтобы все члены группы сели в круг и молча умерли. Потеря лица страшнее смерти. Место исполнения обычая называлось маафыт. Йеменцы до сих пор рассказывают о случаях исполнения обряда в былые времена. Описан он и в средневековых источниках.
Одним из важнейших факторов развития родовой организации служит так называемая внутренняя война, т.е. высокий уровень насилия внутри общества, когда каждая семья может ждать в любой момент нападения со стороны другой семьи, семейно-родственной группы (например, стремящейся выполнить долг кровной мести). В подобных условиях родители будут крайне заинтересованы, чтобы их защитники-сыновья оставались жить вместе с ними и после создания собственной семьи. То есть ситуация внутренней войны стимулирует образование патрилокального брачного поселения, в результате чего образуются группы семей, мужчины которых ведут свое происхождение от одного предка. Таким образом, даже если ранее в обществе родовой организации не было, то состояние многовековой ситуации “внутренней войны” вызовет ее появление. В то же время пока состояние “внутренней войны” продолжается, трудно ждать исчезновения родовой организации.
В качестве факторов разложения родовой организации рассматривали развитие товарно-денежных отношений, классовой стратификации и государственной организации. Однако простое наблюдение показывает, что граница между обществами с традиционно присутствующей родовой организацией и тем, в которых она отсутствует, проходит в точности вдоль границы между христианским и нехристианским мирами. Это наблюдается не только в Европе, но и в Африке - там родовая организация отсутствует у трех из ста обществ, и как раз эти общества являются христианскими (амхара и тиграи) или исповедуют иудаизм (фалаша). Все исламские и языческие культуры этого ареала имеют родовую организацию.
Кросс-культурный анализ показывает, что в обществах земледельцев и скотоводов глубокая христианизация действительно коррелирует с отсутствием родовой системы. Но, может быть, не христианизация, а политическая централизация и государственность разрушила род в этих обществах? Это предположение можно проверить. Для сложных культур отсутствие родовой организации гораздо сильнее коррелирует с христианизацией, чем с развитием государства.
Если исключить из выборки глубоко христианизированные культуры, то корреляция между политической организацией и наличием рода падает ниже критического уровня. Статистический анализ показывает, что среди факторов разложения родовой организации (развитие государственной организации, классовой стратификации, товарно-денежных отношений и христианизации) глубокая христианизация представляется самым сильным и значимым фактором.
Конечно, родовые группы теряют жизнеспособность в сложных государственно организованных, коммерциализованных обществах из-за того, что функции рода (такие как гарантии безопасности и прав собственности или образование) берут на себя государственные институты (полиция и суд). В нашем исследовании не идет речь о современных индустриализованных государствах, которые, конечно же, вполне успешно разлагают родовую организацию. Речь идет о традиционных государствах доиндустриальных обществ. Анализ показывает, что они могли преуспеть в разложении родового строя только в паре с “христианским фактором”, то есть в том случае, когда государство (даже не очень сильное) действовало совместно с им же поддерживаемой христианской церковью. Исчезновение родового строя имело место во всей христианизированной равнинной Европе задолго до модернизации. Родовая организация сохранялась в некоторых горных периферийных регионах вплоть до XX в. В этих районах и государственная власть была слаба, и христианизация была более поверхностной.
Кроме христианства, систематически разлагает родовую организацию буддизм хинаяны. Обе эти религии проповедуют ненасилие.
Как уже упоминалось выше, родовая организация выгодна в условиях внутренней войны, поэтому религии ненасилия, призывающие к мирным путям решения конфликтов, и могли способствовать ее разложению.
Военные конфликты влияют не только на сохранение родовой организации. Кросс-национальные и кросс-культурные исследования показывают, что общества, ведущие частые войны, имеют более высокий уровень психологического насилия и межличностной агрессии. В рамках отдельного общества обычно наблюдается тенденция к росту уровня межличностного насилия по завершении войны, притом независимо от того, выиграло данное общество войну или проиграло.
Но наиболее важным фактором, порождающим межличностное насилие, служит такой тип воспитания подростков, который поощряет агрессивное поведение. Например, одобрение взрослыми силового, а не мирного пути разрешения конфликтов, агрессивные игры типа кулачных боев или игр в войну и т.п. Институтом социализации на агрессию может быть и армейская служба. Именно поощрение агрессии у мальчиков старшего подросткового возраста служит главной побудительной причиной частых убийств в обществе. Дополнительный анализ, проведенный американскими антропологами К. и М.Эмбер, позволяет предположить, что и война влияет на уровень насилия внутри общества не непосредственно, а скорее как фактор, усиливающий стремление к агрессии.
Кросс-культурные исследования дают возможность сравнить общества, находящиеся на разных уровнях развития. Хотя это синхронные сравнения, правомерность переноса аналогичных данных на исторический материал, по крайней мере в отдельных случаях, возможна. Многие современные представления об историческом развитии обществ сформированы на основе кросс-культурных данных. Существовавшие ранее однолинейные схемы (община-племя-государство) сменились многолинейными и нелинейными подходами.
Описаны новые формы социальной организации, такие как вождество. Если племя - конфедерации общин, действующих по договоренности, согласованию, то вождество - гораздо более иерархизированная структура, имеющая формального лидера. Коллективное действие в племени принимается на основе соглашения, в вождестве возможно принуждение. Лидеру племени подчиняются в силу его личного авторитета, тогда как вождь может отдавать приказы просто в силу занимаемой позиции. Отличаются они и системами распределения. Вождества могут объединяться (в основном в результате завоевания одной группой других), образуя суперсложные вождества. В состав суперсложных вождеств могут входить и племенные группы, и локальные общины, и даже ранние государства. Кочевые империи степей (например, хунну, тюрки, уйгуры) по своей структуре представляли собой именно вождества. “Имперская” организация у хунну возникла как способ адаптации кочевников к соседним земледельческим цивилизациям. Стабильность степных империй напрямую зависела от умения правителей организовать получение (силой или вымогательством) продуктов земледелия, ремесленных изделий, шелка и изысканных драгоценностей из оседлых обществ. Манипулируя подарками и раздавая их вождям племен, правитель увеличивал свое политическое влияние. Всеобщая вооруженность ограничивала возможности политического давления на составляющие империю племена. Для характеристики таких обществ, более многочисленных и структурно более развитых, чем сложные вождества, но которые в то же время нельзя считать даже ранними государствами, был предложен термин “суперсложное вождество”.
Иерархизированной организации вождества и государства можно противопоставить уникальную форму социальной организации народа апатани, живущего в заповедном уголке Восточных Гималаев, в горной долине площадью 30 км2, где в семи селениях проживает 11 тыс. человек. Они занимаются земледелием и выпасом скота, не имея основных изобретений цивилизации - у них нет ни железа, ни колеса.
Апатани убеждены, что настоящий мужчина должен не драться, а уметь договариваться. Жители долины все время договариваются - о возмещении ущерба, о наказании (например, казни вора). Равенство поддерживается специальными мерами. При накоплении богатства у какого-то человека он вынужден все раздать - например, устроить пир. Общество уникально и по своим природным условиям, и по структуре. Предполагается, что подобная социальная культура была характерна для многих обществ древности - городов Хараппской цивилизации, кельтских политических объединений до римского завоевания и многих других.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://vivovoco.nns.ru/