Мазилов Владимир Александрович, доцент кафедры психологии и педагогики начального обучения ЯГПУ, канд. психологических наук
Предмет психологии - самый трудный из всего, что есть в мире, наименее поддающийся изучению; способ ее познания должен быть полон особых ухищрений и предосторожностей, чтобы дать то, что от него ждут.
Л.С.Выготский. Исторический смысл психологического кризиса (1927).
По-видимому, найдется немало научных психологов, которые досадливо поморщатся, если на глаза им попадется название этой статьи. Досада будет вызвана тем, что рассуждения на тему предмета психологической науки представляются ныне немыслимой архаикой. "Опять рассуждения, тогда как надо работать, исследовать то, что поддается изучению, и не задаваться лишними и пустыми вопросами! Дело нужно делать, господа!" Такая позиция достаточно распространена, но и уязвима. Справедливость вывода о принципиальной уязвимости такой позиции, между прочим, легко прочитывается во многих текстах - от Вильгельма Вундта до Карла Юнга: можно было бы привести длинный перечень красивых цитат, смысл которых в том, что нынешняя психология находится в колыбели ( в младенческом возрасте, делает первые шаги или вообще еще не родилась). Причем характеристика "умственного возраста" нашей замечательной науки (если использовать лексику Альфреда Бине) зависит, по-видимому, в основном от темперамента ученого. В главном, как представляется, они согласны: создание подлинной психологии - дело будущего. А поскольку так высказывались и Зигмунд Фрейд, и Лев Семенович Выготский, и Жан Пиаже, и Уильям Джемс, и многие другие замечательные мыслители, это наводит на размышления, в частности, о предмете психологической науки. И то обстоятельство, что в прошлом таких дискуссий было немало и они были недостаточно продуктивны, не должно служить основанием для отказа от них. Кроме того, можно привести еще одно соображение. Л.С.Выготский, завершая свою рукопись "Исторический смысл психологического кризиса", писал, что "у психологии будут свои гении и свои рядовые исследователи" (5. С.436). О высказываниях первых речь шла выше. Вторые, я думаю, солидарны: автор настоящих строк прочел немало научно-психологических трудов, в которых переход от психической реальности к реальности психологической оказывался губительным: "логос" превращал "психэ" в нечто, лишь отдаленно напоминающее человеческую душу...
В последние годы в психологии о предмете науки вспоминают нечасто. Более того, заметна тенденция говорить преимущественно об объекте науки. Показательны в этом отношении рассуждения Поля Фресса (17). Анализируя продолжающееся со времен В.Вундта разделение психологии на естественнонаучноориетированную и культурноориентированную, французский ученый выдвигает оптимистический тезис: "Но мне кажется, что мы преодолели двусмысленность в вопросе единства психологии и цельности человека, сковывавшую психологию в первые десятилетия ее существования" (17. С.51). Он поясняет, почему является сторонником "единства психологии": "потому что ее объект - человек обладает своей спецификой, и нельзя игнорировать того, что малейшее из наших действий зависит от нашей природы и культуры. Но это не должно быть причиной разделения психологов на тех, кто изучает только мозг, и тех, кто занимается поведением."(17. С.53). На мой взгляд, это кратчайший путь к ликвидации психологии как самостоятельной науки и замене ее "очередным" человековедением. "Сила" науки (в отличие от комплексного знания, имеющего междисциплинарный характер) в возможности теоретического объяснения. Неразличение предмета и объекта (или недостаточно последовательное их различение) существенно запутывает картину. " В психологии понятие объекта обязательно многоступенчатое: объекты это и те или иные конкретные испытуемые, но объекты и те свойства их психики, те характеристики, которые в данном исследовании изучает ученый"(15. С.12). И далее: "Вопрос о том, насколько оправдан переход от объекта - свойства к объекту - индивидуальности и личности и, наконец, к объекту как репрезентанту некоторой общности индивидов, решается на основе специальных приемов, разрабатываемых в современной методологии психологического исследования"(15. С.13). Иерархия объектов, бесспорно, существует. Но полагать "свойство психики" объектом, на мой взгляд, не оправдано.
В современной отечественной психологии можно увидеть и другие симптомы неблагополучия с проблемой предмета. Согласно Т.Куну, действующая в науке парадигма находит отражение в учебниках. Учебники по психологии представляют собой довольно любопытный объект для анализа. То, что утверждается о предмете науки (в качестве такового обычно объявляется психика) в первых главах ("Предмет и метод психологии") обычно плохо коррелирует с последующим изложением. В результате отдельные психические явления оказываются соотнесенными с предметом довольно странным образом. Возникает впечатление, что декларируется один предмет, а реально исследуется другой. Впрочем, к рассмотрению этого вопроса нам еще предстоит вернуться.
Вообще консерватизм нашей психологии по вопросу о собственном предмете не может не изумлять. Даже в высшей степени драматические события, происходящие в российской психологии в последнее десятилетие, выражающиеся, в частности, в пересмотре методологических основ (16,1,3,12,13), не затрагивают, как ни удивительно, проблемы предмета. Одним из немногих авторов, призывающих критически посмотреть на предмет психологии как науки и заняться научным исследованием данной проблемы, является И.П.Волков(3). "Сейчас бывшая советская, а ныне отечественная российская академическая наука находится в методологическом тупике, не располагает убедительными ответами на вопросы о том, что такое восприятие и психика, как понимать психическую и/или психологическую реальность. Она по-прежнему следует по пути ленинской теории отражения, сводя природу психических феноменов к свойствам их вещественных носителей и не пытаясь заглянуть за пределы мозга..."(3. С.6). "Новое понимание природы психики для нас мост в психологию XXI века, это квинтэссенция предмета психологической науки. И если такая наука существует (а в этом вряд ли приходится сомневаться), то каждый психолог обязан иметь теоретически и практически обоснованное знание того, что составляет предмет или суть его дисциплины независимо от того, кто у власти. Строить мост в психологию XXI века означает вновь определить, что мы понимаем под "психической реальностью" и какова природа психики? Это принципиально важно, ибо современная психологическая наука зашла в теоретический тупик и психологи разных школ и направлений плохо понимают друг друга." (3. С.7).
Для того, чтобы понять, почему психология оказалась в этом тупике, потребовался бы пространный историко-философский и историко-психологический экскурс. К сожалению, в рамках настоящей статьи это невозможно, поэтому придется ограничиться несколькими краткими соображениями.
Как известно, до середины прошлого века психология развивалась в недрах философии. Предметом психологии (точнее, философской психологии) была душа. Основными методами исследования (подчеркнем, что речь не идет ни об опытном, ни о научном исследовании) были философское рассуждение и интерпретация (11). Материал для метода интерпретации давали тексты авторитетных источников и результаты житейских наблюдений (в разные периоды в различных масштабах) и самонаблюдений. Последнее необходимо отличать от интроспекции: интроспекцией не являлись не только самонаблюдение и самоанализ Св.Августина, но и картезианская интуиция. "Картезианская интуиция это не интроспекция XIX века. И тем не менее последняя ее незаконнорожденная дочь, так как Декарт вводит дуализм человека, дуализм души и тела. Если шишковидная железа и осуществляет их соединение, то она не создает в человеке столь плодотворного единства, как единство формы и материи у Аристотеля, который не мог себе представить ни форму без материи, ни, следовательно, бессмертия душ. Этот дуализм, дуализм духа и тела, способствовал в первое время ряду успехов, благоприятствовавших осознанию специфики психологических проблем, хотя позднее он неминуемо завел в тупик."(18. С.17-18). Для нашей темы важно, что к первой трети XIX века рассуждения о душе рассматривались как явно метафизические. Как известно, "отец позитивизма" О.Конт отказался включить психологию в свою классификацию наук именно на этом основании. Напомню, что попытки "выделить" психологию в качестве самостоятельной науки предпринимались регулярно (и безуспешно) по меньшей мере со времен Х.Вольфа. Поэтому программы построения психологии как самостоятельной науки предполагали в первую очередь конструирование нового предмета (непосредственный опыт, акты сознания и т.д.). Итак, влияние позитивизма проявилось в том, что психология попыталась стать эмпирической наукой. Чтобы избавиться от наследия "метафизики", психология отказалась от теоретических методов исследования собственного предмета, полагая, что он "раскроется" в процессе эмпирического исследования. Этого не произошло, да, собственно, и не могло произойти. Как в свое время остроумно заметил Огюст Конт, интроспекция, будучи деятельностью души, будет всегда находить душу, занятую интроспекцией. В течение многих лет предпринимались попытки построения психологии "без всякой метафизики", "как строгой науки" и т.д. И всякий раз оказывалось, что исходные (пусть имплицитные) представления о психэ неистребимы...
Важно констатировать, что в сознании исследователей самых разных направлений и ориентаций закрепилось представление, что предмет простой, то есть психика это нечто изначально простое (в том смысле, что дальнейшие расчленения будут осуществляться при эмпирическом исследовании предмета). Иными словами, предмет психологии психэ подвергся обработке "бритвой Оккама". "Frustra fit plura, quod fieri potest pauciora" "Бесполезно делать посредством многого то, что может быть сделано посредством меньшего". Процитированный "принцип бережливости" Уильяма Оккама помимо "значительной прогрессивной роли" в борьбе с "субстанциональными формами", "скрытыми качествами" и т.д. сыграл злую шутку с психологией, поскольку послужил основанием для различных вариантов редукционизма. Повторю, редукционизм возможен тогда, когда подвергаемое редукции простое по своей природе. Простота, в свою очередь, достигается за счет отказа от теоретического анализа предмета. Структура и функция предмета должны обнаруживаться, выявляться, исследоваться эмпирически (например, интроспективно). Таким образом, желание сделать психологию действительно опытной наукой (по образу естественных наук), а также стремление избежать обвинений в метафизике со стороны позитивистски мыслящих ученых обусловили превращение научной психологии в редукционистскую дисциплину. Не желающие мириться с принципиальным "сведйнием" психэ были объявлены раскалывающими психологию на две (В.Вундт, В.Дильтей и др.).
Между тем в истории человечества было накоплено очень много данных, свидетельствующих о том, что вряд ли оправданно редукционистское сведение психэ к ее конкретному проявлению. Действительно, психэ может проявиться и в самосознании, и в поведении... Ликов у психэ много. При желании можно сказать, что психика, к примеру, ориентировка в окружающей среде. И это правильно, психика проявляется и в этом тоже. Но сводима ли вся психика к этой функции? Но раскрывается ли в этом ее природа и сущность? Вопросы, разумеется, риторические. К сожалению, здесь нет возможности цитировать философские и мистические сочинения, анализировать психопрактики и психотехнологии как имеющие многовековую традицию, так и конструируемые в наши дни. Оставаясь в рамках психологии как науки, сошлюсь на исследования Карла Густава Юнга, обосновавшие трансперсональность психического (19,21,23,26). Русская православная философия, обсуждая природу сознания, также приходила к аналогичным выводам (12). В трудах В.С.Со-ловьева, А.Ф.Лосева можно найти указания на недопустимость сведения психического: “отсюда начинаются бесконечные по числу и дурацкие по смыслу учения: мысль есть порождение мозга, душа есть функция нервной системы, сознание есть результат физико-химических процессов в организме”(10. С.6). Можно добавить, что в рамках научного подхода В.И.Вернадский обосновал возможность рассмотрения жизни и психики как космопланетарного феномена(4). Безусловно, об ограниченности трактовки предмета современной академической психологической наукой свидетельствуют результаты, полученные сторонниками трансперсональной психологии(6,7,27,11). Я не думаю, что стоит говорить о возникновении новой научной парадигмы (8,9,6), но что психологам стоит задуматься и еще раз вернуться к анализу предмета собственной науки - представляется и оправданным и своевременным...
Итак, необходимы исследования природы психики. "Необходимость возрождения исследований природы психики это перманентная потребность психологической науки, переживающей тупики и спады своего развития вместе с обществом, в котором психологи живут и работают так же, как и представители других гуманитарных профессий. Однако сейчас у нас ситуация явно кризисная: огромное количество новых эмпирических фактов и научных свидетельств о невещественной биополевой природе психики сдвигают внимание ученых к пониманию ее как высокоорганизованной энергии и информации, отнюдь не отрицая при этом традиционный постулат психологии: сознание есть форма высокоорганизованного вещества мозга" (3. С.11). Причем необходимы в первую очередь теоретические исследования предмета. Не стоит забывать, что психика в некотором отношении напоминает зеркало (каждый видит в нем свое отражение). Действительно, организовав эмпирическое исследование определенным образом (как структурное, как процессуальное и т.д.), мы гарантированно получаем соответствующее описание.
Удивительно, что искушение придать ему "онтологический" характер часто оказывается непреодолимым. Л.С.Выготский в своем "Историческом смысле" очень мудро заметил, что "все слова психологии суть метафоры, взятые из пространств мира"(5. С.369). Настала пора интуитивные соображения заменить продуктами теоретического анализа.
Представляется, что проблема предмета сейчас центральная для психологии. В течение многих лет наша психология пребывала в состоянии раздвоенности. Поясню это. Официальным предметом психологии была психика. Назовем это декларируемым предметом. Как показывает анализ, предмет психологии имеет сложное строение (12). Фундамент его составляет исходное, базовое понимание "психэ". Как это часто бывает с фундаментальными допущениями, они могут и не осознаваться исследователем, а их место может занимать та или иная "рационализация". Таким образом, происходит разделение предмета на декларируемый ("психэ"),"рационализированный" и реальный. Декларированный предмет (точнее, та или иная его трактовка) важен для психологии в первую очередь потому, что неявно, но действенно определяет возможные диапазоны пространств психической реальности. То, что в пределах одного понимания безусловно является психическим феноменом, достойным изучения, при другом представляется артефактом, случайностью либо нелепостью, жульничеством и как бы не существует вовсе. Например, трансперсональные феномены представляют несомненную реальность для сторонника аналитической психологии и "совершенно невозможное явление" для естественнонаучноориентированного психолога, считающего психический феномен исключительно "свойством мозга". Между декларируемым и "рационализированным" (в том случае, когда он есть) предметами складывается такое отношение: он ("рационализированный") "оформляет", фиксирует ту или иную трактовку "психэ". Реальный предмет это то, что в действительности подлежит изучению (бесконечное число вариантов в системе "сознание/бессознательное - деятельность/поведение").
В результате беспристрастный анализ может выявить фантастическую картину. Исследователь-психолог считает, что занят изучением психики (декларируемый предмет). Рационализированным предметом может быть отражение (наш исследователь изучает, к примеру, восприятие - "целостное отражение предметов, ситуаций и событий, возникающее при непосредственном воздействии физических раздражителей на рецепторные поверхности..."(14. С.66). Отметим, что на уровне рационализированного предмета вся многомерность психики (и духовное, и душевное) оказывается редуцированной до отражения. Но самое интересное впереди. Ведь изучается-то реальный предмет. А в качестве реального предмета выступают либо феномены самосознания в той или иной форме, либо вообще поведенческие (в широком смысле) феномены. Но это только предмет науки. В исследовании психолог, как известно, имеет дело с предметом исследования, который должен соответствовать предмету науки. Можно сказать, что он конструируется предметом науки. Напомню про "опосредованный характер" психологических методов. Впрочем, о методах разговор должен быть особый. В свете вышеизложенного представляется актуальным и чрезвычайно увлекательным обсуждение вопроса об единицах психического. Правда, это тоже отдельная тема.
В настоящее время совершенно очевидно, что трактовка психического как отражения не соответствует современному уровню психологических знаний, создает непреодолимые трудности в развитии психологии(12,13). Необходимо широкое понимание предмета, позволяющее включить в сферу исследований психическую реальность во всех ее проявлениях.
Необходимы научные, в первую очередь теоретические, исследования природы психики, ее структуры. Практически общепризнанно, что российская психология находится в состоянии острого методологического кризиса. Высказывается мнение, согласно которому кризис связан с тем, что не оправдала себя естественнонаучная парадигма в психологии. Необходим переход к гуманистической парадигме. По моему мнению, это иллюзия. В первую очередь необходимо решить вопросы, связанные с предметом психологии как науки. Без переосмысления предмета психологической науки ни переход к новой парадигме, ни взаимопонимание между разными подходами внутри психологии невозможны (11,12,13).
Карл Юнг, один из выдающихся психологов ХХ столетия, утверждал, что "психэ" столь сложна и многообразна, что невозможно приблизиться к ее постижению с позиции психологии инстинкта (20). В другом месте он писал о тайне человеческой души. Действительно, природа психического, может быть, величайшая тайна из всех, с которыми приходилось иметь дело человечеству. "Очень важно иметь тайну, или предчувствие чего-то неизведанного. Это придает жизни некое безличное нуминозное свойство. Кто этого не испытал, упустил нечто важное. Человек должен чувствовать, что живет в мире, который еще полон тайн, что всегда остаются вещи, которые объяснить невозможно, что его еще ждут неожиданности" (20. С.351). Вероятно, психологам нужно благодарить судьбу за причастность к тайне...
Известный поэт, размышляя о загадках русской души, заметил, что особенность нашей ментальности в том, что русскому человеку не достает чувства меры: или тайн нет вовсе, или же тайной становится все - даже простейшее действие - забивание гвоздя. Если поэт прав (а это очень похоже на правду), психологам надо научиться постижению меры. В нашей науке сейчас это очень важно...
И еще одно. Сейчас наблюдается выраженное стремление во всем походить на Америку. Как об этом сказал Анджей Вайда, замечательный польский кинорежиссер, "мы являемся рынком сбыта для американских продуктов, фильмов, идей и американского образа жизни"(2. С.10). Эта тенденция заметна и в психологии. Между тем, в американской психологии не наблюдается повышенного внимания к проблемам предмета науки. Может быть, надо действовать по указанному образцу? Мне кажется, что, к счастью, "догнать Америку" здесь тоже не удастся. Очень хочется, чтобы мы не забывали, что у нас свой Путь, свои традиции, своя история. И мне почему-то кажется, что наш путь ближе к Истине. Я еще раз хочу процитировать А.Вайду: "Я хотел бы, чтобы Россия еще раз что-нибудь открыла миру. Так, как только она умеет видеть этот мир, со своим красивым отношением к человеку, как у Толстого, Достоевского и Чехова."(2. С.10). Мне почему-то кажется, что это относится и к российской науке, изучающей психику человека. В психологии "красивое отношение к человеку" может проявляться в адекватном психологическом отображении многообразной психической реальности. "Логос" сейчас в долгу перед "психэ". Вспомним Гераклита: "Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера"(45 DK). Глубоко символично, что в этой фразе слово "мера" можно перевести как "логос".
1. Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М.,1994.
2. Вайда А. Страсти по Анджею// Общая газета. № 4. 1997.
3. Волков И.П. Перспективы развития теоретической и практической психологии в России: Возродить научные исследования по предмету психологии// Вестник Балтийской Академии. Вып.3. 1996.
4. Вернадский В.И. Начало и вечность жизни. М.,1989.
5. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса// Выготский Л.С. Собрание сочинений. Т.1. М.,1982.
6. Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М.: Изд. Московского Трансперсонального центра, 1993.
7. Гроф С. Путешествие в поисках себя. М.: Издательство Трансперсонального института, 1994.
8. Капра Ф. Уроки мудрости: Разговоры с замечательными людьми. М.: Изд. Трансперсонального института; Киев: Airland, 1996.
9. Капра Ф. Дао физики. С.Пб: ОРИС, 1994.
10. Лосев А.Ф. Бытие, Имя, Космос. М.,1993.
11. Мазилов В.А. Проблема метода в психологии(статья первая) //Психотехнологии в социальной работе / Под ред В.Козлова.Вып.2. Кострома,1997.
12. Мазилов В.А. Русская православная философия, философская психология и методологические проблемы современной психологии// Ребенок и пространство: Семь шагов к истине. Москва, 1996.
13. Мазилов В.А. Принцип системности и психическая деятельность// Педагогический вестник. Ярославль:Изд.ЯГПУ. 1996. № 3.
14. Психология: словарь/Под ред. А.В.Пет-ровского и М.Г.Ярошевского. М.,1990.
15. Роговин М.С., Залевский Г.В. Теоретические основы психологического и психопатологического исследования. Томск, 1988.
16. Тихомиров О.К. Понятия и принципы общей психологии. М.,1992.
17. Фресс П. О психологии будущего// Психологический журнал. Т.2, № 3. 1981.
18. Фресс П. Развитие экспериментальной психологии// Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. Вып.1 и 2. М., 1966.
19. Юнг К.Г.Проблемы души нашего времени.М.: Прогресс, 1994.
20. Юнг К.Г.Воспоминания, сновидения, размышления. Киев:Airland,1994.
21. Юнг К.Г.Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Гос.библ. для юношества, 1996.
22. James W. Principles of Psychology. N.Y.: Holt, 1890.
23. Jung K.G. Die Synthetische oder Konstruktive Methode// Ges. Werke.Bd.7 , 1967.
24. Jung K.G. Die Bedeutung von Konstitution und Vererbung fur die Psychologie// Ges.Werke.Bd.8, 1967.
25. Jung K.G. Ges. Werke. B.IV,1969.
26. Samuels A. Jung and the PostJungians. L.,1985.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.yspu.yar.ru