смотреть на рефераты похожие на "Содержание и специфика Английского просвещения "

Философские миросозерцания, господствующие в течение XVIII века плоть до его конца, в двояком смысле носят название философии просвещения и, месте с тем, являются выражением духа своего времени. Они желают быть просвещенными, пытаясь искать объяснения проблем бытия на ясных, понятных основаниях; они стремятся просвещать, желая распространить познание того, что полезно и достойно изучения, с целью вспомоществовать образованию и благоденствию обществ. Философ предшествующего периода, решительнее других идущий на встречу этой потребности, - Джон Локк. Его учение просто, ясно, понятно здравому человеческому рассудку: в нем двоякое понятие просвещения нашло свое совершеннейшее выражение. Поэтому философия Локка преимущественно перед всеми другими царит в эпоху Просвещения. Локк определил почти исключительно философское движение в Англии и Франции, но рядом с ним в Германии приобретает влияние и философия Лейбница, который вполне солидарен с Локком в тенденции сделать философию полезной. Но
Лейбниц в это время был известен только по своим популярным сочинениям, преимущественно по теологическим, поэтому все, почерпнутое из его философии, легко было связать с учениями Локка в одну эклектическую популярную философию. Таким образом философия просвещения страдает полным отсутствием оригинальных мыслей. Чем больше её культурно – историческое значение, тем меньше ее ценность для прогресса философской мысли, или, вернее, она служила прогрессу только косвенно, именно постольку, поскольку она возбудила сначала противодействие со стороны отдельных глубоких умов, а потом постепенно, как и всякое одностороннее движение, вызвало всеобщую реакцию против себя, послужившую началом развития следующего периода. Если поэтому эта философия высокомерно думала, то она и ее время достигли кульминационного пункта духовного развития, то с более широкой точки зрения она является только переходной эпохой между великими системами XVIII века и новыми учениями наступающего XIX столетия. Важнейшими представителями этой переходной эпохи являются по большей части противники философии просвещения, отдельные мыслители, которые хотя и следуют общему направлению времени, однако при этом пробивают своеобразные, относительно самостоятельные пути. В борьбе философии просвещения с ее противниками повторяется в несколько измененной форме борьба миросозерцаний, предшествовавшая в предыдущий период образованию великих систем. Изменение в форме борьбы произошло потому, что изменились точки зрения, и потому, что в противниках просвещения уже многократно зарождались новые взгляды, - предвозвестники грядущей эпохи.

Философская мысль Британии во второй половине ХVII-ХVIII вв. развивалась под доминирующим влиянием идей Гоббса, Локка, Юма. Далеко не последнее место в их творчестве занимала проблема человека. Гоббс, которого можно считать одним из ранних просветителей в Англии, выводил "природу человека" из жизненных влечений и практических интересов людей, из их "естественных" побуждений к самосохранению, богатству, почету, славе. Люди действуют, по
Гоббсу, "ради любви к себе, а не к другим" и руководствуются, как правило, эгоистическими устремлениями. Поэтому и возникают отношения соперничества и вражды между людьми, положить конец которым может и должно установление мощной государственной власти, введение четких законов, обязательных для всех без исключения граждан. Государство выступает в политической теории
Гоббса продуктом общественного договора, гарантом мира и процветания членов общества, дает возможность каждому человеку реализовать те права, которыми он обладает "от природы": правом на жизнь, на безопасность, на владение имуществом. Сторонник абсолютной власти государства, Гоббс вместе с тем не исключал и определенных свобод, которыми должны располагать граждане: свободы выбора местожительства, рода занятий, того или иного образа жизни и т.п. Вслед за Гоббсом Локк также рассматривает государство как продукт взаимного соглашения людей, но в отличие от своего предшественника он выдвигает на передний план не столько правовые, юридические, сколько моральные критерии поведения людей в обществе. Не гражданские законы, а нормы нравственности, которые устанавливаются "по скрытому и молчаливому согласию", должны быть, по мнению Локка, естественным регулятором межличностных отношений. Он обращает внимание и на то, что люди "стремятся к добру", что большая их часть одобряет не порок, а добродетель. Правда,
Локк тут же указывает на полезность добродетельных поступков для людей, их необходимость для сохранения и укрепления социальных связей, благотворность в конечном счете для всех членов общества. Юм, в отличие от Гоббса и
Локка, признавал как принцип "всеобщей благожелательности", так и эгоистические основы природы человека.

"Большая часть человечества, - замечал он, - колеблется между пороком и добродетелью". И хотя люди достаточно эгоистичны, обычно все же верх берет чувство "симпатии", которое они питают друг к другу. К тому же в обществе осуществляется "взаимный обмен добрыми услугами", который в еще большей степени скрепляет социальные узы. В свойственной ему скептической манере трактует Юм и природу человеческой души. Взгляд на душу как нематериальную и неуничтожимую субстанцию является, по его мнению, не более чем иллюзией.
Однако это вовсе не значит, что Юм склоняется к материалистическому решению психофизической проблемы. Это привело бы его к отрицанию бессмертия души.
Он же предпочитал позицию философского скептицизма, результатом чего явился его агностицизм.

Деистская форма материализма.

Деистский характер материализма Толанда проявляется прежде всего в колебании по поводу решения кардинального вопроса: создан ли мир богом или он существует извечно? Как известно, Энгельс считал этот вопрос специфической формой выражения основного вопроса философии в условиях средних веков. Однако постановка и решение названного. вопроса оставались актуальными и для нового времени, в условиях продолжающейся борьбы материализма и религиозно-идеалистического мировоззрения. Автор «Писем к
Серене» делает специальную оговорку, что не желает вмешиваться в споры относительно происхождения и долговечности материи, настаивая лишь на ее изначальной активности. «Поэтому те, кто считает материю сотворенной, могут по-своему верить, что бог первоначально наделил ее активностью, как он наделил ее протяжением, а те, кто считает ее вечной, могут по-своему полагать, что она извечно активна…». Уклоняясь от прямого ответа на вопрос о том, сотворена ли материя или она извечна, но настаивая на атрибутивном характере движения, Толанд с большей последовательностью высказывался относительно неуничтожимости материи и движения. «… Говорить, что бог может лишить материю движения, тогда как оно присуще ей, равносильно утверждению, что он может отнять у нее протяжение или плотность, а это значит утверждать, что он может уничтожить материю». Эту последнюю возможность
Толанд решительно отвергал, и в этом отношении он шел дальше Локка, который не только усматривал в боге источник движения материи, но и признавал сотворение материи, а также приписывал Богу способность уничтожить любую частицу материи.

Деизм и материализм Толанда не могли «мирно» сосуществовать в рамках одной философской системы. Деизм приводил к колебанию в решении основного вопроса философии. Материализм же в свою очередь вступал в противоречие с исходным принципом деизма — признанием бога в качестве безличной разумной первопричины мира. Примечательно, что Толанд отдавал себе отчет о несовместимости положений материализма и посылок деизма. Так, в конце своих
«Писем к Серене» он пишет, обращаясь к адресату: «… вы говорите, что раз допущена активность материи, то, по-видимому, исчезает необходимость в верховном уме». Согласиться с таким выводом Толанд, однако, не решился.
Напротив, он вновь повторил свой довод, что «бог так же мог создать материю активной, как и протяженной…» И все же, несмотря на эти колебания, мысль
Толанда о движении как существенном свойстве материи знаменовала новый шаг в разработке учения о материи. Толанд первым из мыслителей нового времени выдвинул и обосновал положение о движении как атрибуте материи. Опираясь на это положение, французские материалисты XVIII в., в частности Гольбах, определили движение как «способ существования, вытекающий необходимым образом из сущности материи…».

Субъективный идеализм Дж. Беркли

Уже в первые годы своего учения в университете Беркли убеждается в успехах естественных наук. И поэтому свою задачу в создании «собственной философской системы видит в противодействии распространению материалистических взглядов». Защите религии он посвящает всю свою жизнь.

Учение, созданное Беркли это — субъективный идеализм. Отвергнув бытие материи, оно признает существование только человеческого сознания, в котором Беркли различает «идеи» и «души» («умы»). Лучшие его труды, в которых он излагает свою философию, были написаны им в молодости, это «Опыт новой теории зрения», «Трактат о принципах человеческого знания», «Три диалога между Гиласом и Филонусом».

В 1709 году Беркли публикует свой «Опыт новой теории зрения». При создании этого произведения Беркли больше всего волнует необходимость устранения идеи первичных качеств, независящих от нашего сознания, якобы подтверждающих реальность материи, а именно материи вне разума. А первичное качество, особенно после трудов Декарта, завоевавших всеобщее признание, и есть протяженность тел. Беркли публикует свой «Опыт…» специально с целью опровергнуть всеобщее предвзятое (по его убеждению) мнение. «Мой замысел заключается в том, чтобы показать, каким образом мы посредством зрения воспринимаем расстояние, величины и положение предметов».

Результат, по мнению Беркли успешно достигнутый, состоял в том, чтобы доказать, что расстояние, величина и положение предметов вовсе не являются первичными, объективными (то есть независящими от субъекта) качествами предметов, а скорее, нашими истолкованиями. В самом деле: «Когда мы смотрим на близко расположенный предмет обоими глазами, то, по мере его приближения и удаления от нас, мы изменяем направление взгляда, уменьшая или увеличивая промежуток между зрачками; это изменение направления взгляда или движение глаз сопровождается ощущением, и именно оно дает разуму представление
(идею) о большем или меньшем расстоянии». «…когда предмет находится на каком-то расстоянии, а затем придвигается поближе к глазам, мы не можем избежать, хотя бы на короткое время, того, чтобы изображение не стало более расплывчатым, даже сильным напряжением глаз. В таком случае ощущение замещает смутное видение, помогая разуму оценить расстояние от предмета, он считается тем ближе, чем больше усилие или напряжение зрения с целью получения более отчетливого видения».

Итак, восприятие расстояния не отражает реального расстояния; подобное восприятие не передает образа реального мира, поскольку расстояние зависит от формы деятельности субъекта. Против этой теории зрения мы могли бы эффективно использовать правила геометрической оптики, для которой пространство, измеряемое с дистанции, должно было бы сочетаться с чем-то объективным. Однако Беркли напоминает, что если бы эти правила имели силу, то отсюда бы следовало, что восприятие расстояния у всех должно быть одинаковым. Но очевидно, что дело обстоит иначе. Желание объяснить зрение
«через геометрию», по мнению Беркли, — всего лишь «фантазия» или «каприз».

Так же ошибкой было бы полагать, что связь, объединяющая зрительные впечатления с осязательными ощущениями, относится если не прямо к внешним телам, то к природе этих вещей. Как считает Беркли, Связь меду разными типами ощущений относится к области логики и объективности: это только вопрос опыта. Только человеческая душа устанавливает связь между
«подсказками» многообразного содержания разных типов ощущений. Таким образом, душа создает «вещи» и придает форму «предметам». Как осязательные ощущения, так и зрительные представления (образы) представляют собой знаки языка природы, которые Бог посылает органам чувств и рассудку для того, чтобы человек научился регулировать свои действия, необходимые ля поддержания жизни, и сообразовывать их с обстоятельствами, дабы не подвергать свою жизнь опасности. Значит, зрение – это инструмент для сохранения жизни, но нив коем случае не средство доказательства реальности внешнего мира. Согласно Беркли, «объективная реальность возникает перед нами только на основании интерпретации, толкования «знаков» ощущениями, единственно известными первоначально. И лишь когда мы установим определенную связь между разными классами ощущаемы отображений и рассмотрим их соответственно сложившееся между ними взаимной зависимости, только тогда можно считать, что сделан первый шаг в построении реальности». Де Руджеро справедливо напоминает, что Беркли хотел противопоставить свою «Теорию зрения» в качестве научного трактата «Диоптрике» Декарта, «Лекциям по оптике» Барроу, «Оптике» Ньютона и «Диоптрике» Молине. Тема была в высшей степени актуальной и завоевала внимание ученых, несмотря на попытку осложнить ее нагромождением метафизических и гносеологических проблем. Но
Беркли по-настоящему интересовали именно пресловутые нагромождения. В одном из своих писем он сообщает, что «Опыт новой теории зрения», вероятнее всего окажется бесполезным, однако добавляет, что надеется показать в следующем трактате, что «Опыт…», «показывая пустоту и ложность многих областей умозрительной науки, послужит побуждением к глубокому изучению религии и полезных вещей». Беркли здесь имеет в виду свой «Трактат о принципах человеческого знания».

В «Трактате о принципах человеческого знания» 1710 года Беркли развивает дальше теорию идей, которая впервые начала вырисовываться в его
«Философских заметках». Это самая известная работа Беркли, она задумывалась в двух частях, но издана была только одна. «Часть первая, в которой исследуются основные причины заблуждений и затруднений в науках, а также основания скептицизма, атеизма и безверия». И все-таки главным заблуждением, которое Беркли хочет искоренить, является субстанциально- материалистический образ вселенной. По мнению Беркли, главная причина этой ошибки – в уверенности относительно значения и ценности абстрактных идей и связанной с нею последующей убежденности в том, что наряду со вторичными качествами существуют также и первичные. Главными мишенями Беркли в трактате были Ньютон и Локк, а именно: ньютоновская теория вселенной, состоящей из материальной субстанции, независимой от сознания, и психология
Локка, допускающая, например, что большая часть нашего знания состоит из абстрактных идей.

Обоснование своих философских воззрений Беркли начинает с анализа и критики сенсуалистического учения Локка. В своей основе юмовская и берклианская системы сходны, т. е. обе они исходят из самых общих эмпирических предпосылок, однако выводы делаются противоположные. Если локковская система была в основном реалистическая, то берклианская философия — идеалистическая.

Локк разделял все качества предметов на первичные и вторичные. К первым он относил протяженность, вес, форму, движение, покой, вещественность и т. д., ко вторым – все остальные ощущаемые качества: цвета, звуки, вкусы и т. д. Беркли же с этим не согласен и считает, что все качества являются вторичными, полагая, что и первичные качества имеют тот же характер, что и вторичные, ибо такие качества, как протяжение, не являются объективными, а зависят от нашего восприятия, сознания. Так, он говорит, что величина предметов — это не нечто объективное, а определяется тем, что предмет нам кажется то большим, то маленьким. Т. е. величина предметов — это результат нашего опытного заключения, которое опирается на органы чувств. Таким образом, существование вторичных и первичных качеств обусловлено нашим восприятием.

Так же Беркли рассуждает и при рассмотрении понятия материи. По Локку, мы путем абстракции, т. е. отвлечения от предметов общих черт и признаков, приходим к понятию материи как таковой. Таким же образом мы приходим и к понятию пространства. Беркли пытается доказать, что мы не в состоянии прийти к понятию материи таким способом, аргументируя при этом так же, как и в отношении первичных и вторичных качеств. Он полагает, что существование абстрактно общих идей невозможно, так как при восприятии в нашем уме возникает конкретное впечатление, конкретный образ, но не может быть никакой общей идеи. «Если мы рассмотрим, что заявляют самые добросовестные философы о своем понимании термина «материальная субстанция», то обнаружим, что они признаются в своей неспособности связывать с этими звуками что- нибудь иное, кроме идеи сущего с акциденциями». И далее: «однако общая идея сущего мне кажется наиболее абстрактной и непонятной из всех. Ее следует понимать в каком-нибудь другом смысле, но в каком именно — нам не объяснили. Если я внимательно рассмотрю обе части, составляющие понятие, то есть значение слов «материальная субстанция», то (я убежден в этом) не найду никакого ясного смысла». (там же)

Согласно Беркли, невозможно и образовать абстрактные общие идеи человека, движения и т. д. «Точно так же, — пишет он, — для меня невозможно составить абстрактную идею движения, отличную от движущегося тела, — движения, которое ни быстро, ни медленно, ни криволинейно, ни прямолинейно, и то же самое может быть сказано обо всех прочих абстрактных идеях».

Абстрактные идеи Беркли рассматривал как обман слов. Беркли отвергает теорию, согласно которой человеческий разум обладает способностью к абстракции. Тем самым он и не признавал существования понятия материи как абстрактной идеи, материи как таковой. Он полагал, что понятие материи
«заключает в себе противоречие», является «наиболее абстрактной и непонятной из всех идей». Поэтому он считал, что необходимо навсегда изгнать понятие материи из употребления. «Отрицание ее не принесет никакого ущерба остальному роду человеческому, который… никогда не заметит ее отсутствия. Атеисту действительно нужен этот призрак пустого имени, чтобы обосновать свое безбожие, а философы найдут, может быть, что лишились сильного повода для пустословия».

Из этих своих рассуждений он переходил к отрицанию объективного существования вещей. Так как существование качеств вещей обусловлено нашим восприятием, а субстанция — это носитель свойств, качеств, то значит все вещи и предметы окружающего мира, которые образуются из свойств, являются лишь восприятиями наших органов чувств. Для Беркли «быть — значит быть воспринимаемым» (esse est percipi). Таким образом, считая, что существовать
— это быть воспринимаемым, Беркли отрицает существование объективного мира.
Но этот вывод означает солипсизм, т. е. существование одного человека, для которого мир существует только тогда, когда он его воспринимает. Однако
Беркли категорически отрицает обвинения в солипсизме, так как изложенные взгляды резко противоречили здравому смыслу.

Беркли семантически анализирует слово «существовать»: Я говорю, что стол, на котором пишу, существует, то есть я вижу его и могу потрогать; а если бы он находился за пределами моего кабинета, я бы сказал, что он существует, подразумевая, что смогу его воспринять, если он окажется в моем кабинете, или же какое-то другое сознание, которое в настоящее время его воспринимает. Например, существовал запах – то есть его обоняли; существовал звук – то есть был, слышим;… — вот все то, что я могу подразумевать под выражением такого рода. Потому мне совершенно непонятно то, что говориться об абсолютном существовании вещей безо всякого упоминания факта восприятия.

Беркли лишь отрицает существование такого понятия, как материя в философском понимании. Обвинения в солипсизме Беркли также пытается отвергнуть посредством следующих рассуждений. Он утверждает, что вещи продолжают существовать в силу того, что в тот момент, когда мы их не воспринимаем, их воспринимает другой человек. Существование (esse) вещей означает, что они воспринимаются (percipi): «это прямая и очевидная истина; весь порядок небес и все вещи, заполняющие землю, — одним словом, все тела вселенной, их существование состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познанными. Пока вещи не будут действительно восприняты мной, то есть не будут в моем разуме либо в сознании какого-либо другого создания, они не существуют реально или, в противном случае, существуют в разуме какого-либо
Вечного Духа».

Следовательно, когда говорится, что тела не существуют вне духа, то следует разуметь последний не как тот или другой единичный дух, но как всю совокупность духов. Духовная субстанция делится на два вида вещей: пассивные идеи и активные духи. Дух есть простое, нераздельное деятельное существо, которое воспроизводит и воспринимает идеи. Физический мир (или природа) представляет собою совокупность идей. Воспринимая идеи, мы замечаем, что некоторые зависят от нашей воли (закрыв глаза, мы можем представить любую вещь и производить с ней любые преобразования), а другие
– нет. Например, мы не можем усилием воли расширить стены дома. Но раз эти идеи не подчиняются нашей воле, значит, существует другой, бесконечно более могучий дух, который их произвел, а мы их лишь воспринимаем. Этот высший
Дух и есть Бог. Он порождает идеи внешних вещей и возбуждает в нас ощущения. Порядок и связь идей, порождаемых Богом, называется законами природы. Идеи, которые запечатлеваются в нас Творцом природы, называются действительными вещами. А когда они по нашей воле или сами собой вызываются в воображении, то в более точном смысле слова называются идеями или образами вещей.

Отстаивая принцип субъективного идеализма, Беркли хочет избежать солипсизма, т. е. вывода о том, что существует лишь один-единственный воспринимающий субъект. Поэтому вопреки исходному положению субъективного идеализма он утверждает, что субъект существует в мире не один. Вещь, которую перестал воспринимать один субъект, может быть воспринята другим субъектом или другими субъектами. Но даже если бы все субъекты исчезли, вещи не превратились бы в ничто. Они продолжали бы существовать как сумма
«идей» в уме бога. Бог — это такой субъект, который, во всяком случае, не может исчезнуть. А потому не может исчезнуть и весь сотворенный им мир вещей: мир звезд, планет и Земли со всем, что существует на ней. Именно бог вкладывает в сознание отдельных субъектов содержание ощущений, возникающих при созерцании мира и отдельных вещей.

Таким образом, начав с субъективного идеализма и пытаясь избежать солипсизма, Беркли своим признанием сверх природной духовной силы — бога делает шаг к объективному идеализму.