Татьяна Титова
16 ноября прошлого года в Беларуси вступил в силу новый Закон "О свободе совести и религиозных организациях", принятие которого белорусским парламентом сопровождалось бурными дебатами как в самой республике, так и за ее пределами.
Госдепартамент США в своем ежегодном отчете о положении в области свободы вероисповедания в различных странах мира назвал принятый закон «одним из самых репрессивных законов о религии во всей Евразии». По словам представителя Хельсинкской комиссии США (федеральное агентство, ведущее мониторинг соблюдения Хельсинкских соглашений) Кристофера Смита, подписанный Лукашенко закон, «несомненно, нарушает международно признанные нормы прав человека». Смит считает, что режим Лукашенко полон решимости искоренить в стране религиозные меньшинства (См. Н.Константинов Конфессии Non Grata.- Независимая газета.- 1 (109), 15 января 2003 г.).
В самой Беларуси принятие закона вызвало резкие протесты со стороны представителей различных протестантских деноминаций (главным образом пятидесятников) и некоторых восточных культов (прежде всего кришнаитов). Они также считают, что закон закрепляет преимущественное положение в стране Православной Церкви и ущемляет права других конфессий.
Наибольшей критике подверглись следующие законодательные новации. Во-первых, преамбула закона выделяет ведущие белорусские религии и конфессии. В ней говорится о признании «определяющей роли Православной Церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа; духовной, культурной и исторической роли Католической Церкви на территории Беларуси; неотделимости от общей истории народа Беларуси Евангелическо-Лютеранской Церкви, иудаизма и ислама». При этом провозглашается принцип равенства религий перед законом.
Следующим объектом критики послужила норма закона, предусматривающая обязательную государственную регистрацию религиозных организаций. По мнению противников законопроекта, это означает запрет на любую неформальную религиозную деятельность. Поскольку, согласно закону, религиозное объединение может быть зарегистрировано только при наличии не менее десяти религиозных общин единого вероисповедания, из которых хотя бы одна осуществляет свою деятельность на территории Республики Беларусь не менее двадцати лет, пройти регистрацию не смогут все те религиозные организации, которые появились в республике позже 1982 г., в первую очередь различные протестантские деноминации и восточные религии.
Противники белорусского закона также указывают на то, что он фактически вводит цензуру на литературу религиозного содержания. Согласно одной из его статей, «ввозить в Республику Беларусь религиозную литературу, иные печатные, аудио- и видеоматериалы религиозные организации могут только после проведения государственной религиоведческой экспертизы. При распространении религиозной литературы, иных печатных, аудио- и видеоматериалов может проводиться государственная религиоведческая экспертиза по решению республиканского органа государственного управления по делам религий».
Нужно отметить, что разработчики закона не скрывали своего дифференцированного отношения к существующим на территории Беларуси конфессиям. «Проект закона учитывает традиции Белоруссии и предусматривает защиту от неокультов и деструктивных сект», - заявил председатель Комитета по делам религий и национальностей при Совете министров Беларуси Станислав Буко. Он считает, что реализация на практике положений новой редакции белорусского закона «О свободе совести и религиозных организациях» не нарушит конфессиональный мир в стране. По словам чиновника, новый закон разработан на основе конституционных принципов свободы совести и вероисповеданий. Основная его суть состоит в том, что он может создать барьер на пути религиозной экспансии в Беларусь, препятствовать развитию деструктивных сект и оккультизма, ограничивать действия иностранных миссионеров и, вместе с тем, предусматривает все необходимые условия для деятельности зарегистрированных религиозных организаций.
«Мы уверены, что устойчивая этноконфессиональная обстановка в Беларуси сохранится и ничего экстраординарного в обществе не произойдет», - отметил Станислав Буко. Комментируя внесение в преамбулу закона положения об определяющей роли Православной Церкви в становлении и развитии традиций белорусского народа, а также духовной, культурной и исторической роли Католической Церкви, неотъемлемости от общей истории Белоруссии Евангелическо-Лютеранской Церкви, ислама и иудаизма, председатель Комитета по делам религий и национальностей заявил, что эта норма полностью соответствует Конституции белорусского государства.
Кроме того, по его словам, новая редакция закона была поддержана ведущими религиозными объединениями Беларуси - Русской Православной и Римско-Католической Церквами, мусульманским и иудейским республиканскими объединениями, а также объединением Евангелическо-Лютеранской Церкви.
По информации Станислава Буко, на 1 августа 2002 года в Беларуси насчитывалось 2830 религиозных общин 26 конфессий, в том числе 1224 православных, 491 - христиан веры евангельской, 432 - римско-католических, 270 - евангельских христиан-баптистов. При этом, по словам председателя Комитета по делам религий и национальностей, Институт социологии Национальной академии наук Беларуси установил, что около 80 процентов от общего числа верующих относят себя к православным, 14 процентов - к католикам, 2 процента - к протестантам. Религиозные общины страны располагают 1864 культовыми зданиями, из которых 1120 возвращены государством верующим, в том числе 790 - православной, 292 - Римско-Католической, 19 - старообрядческой, 1 - Греко-Католической, 7 - Протестантской Церквам, 8 - иудейской и 3 - мусульманской общинам. В настоящее время в Беларуси строится 215 культовых зданий, среди которых 135 православных церквей, 38 римско-католических храмов и 32 протестантских молитвенных дома (http://www.Lenty.ru).
Православная Церковь исключительно положительно оценила проект нового закона. «Ничего недемократического в преамбуле закона, за которую идет борьба, нет», - заявил митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший экзарх всея Беларуси Филарет (Вахромеев), добавив, что со стороны некоторых депутатов Палаты представителей Национального собрания Белоруссии «интерпретация законопроекта была чрезвычайно однобокой».
Признание определяющей роли Православной Церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа, содержащееся в преамбуле нового закона, а также духовной, культурной и исторической роли Католической Церкви и неотделимости от общей истории Белоруссии Евангелическо-Лютеранской Церкви, иудаизма и ислама, по мнению митрополита Филарета, «не противоречит основным нормам права стран Европейского содружества». Комментируя негативную реакцию на законопроект со стороны протестантских конфессий страны, он отметил, что «вся эта возня обусловлена опасениями за то, что Белоруссия соединится с Россией и этот пример будет заразителен для других бывших союзных республик» (ПРАВОСЛАВИЕ.RU).
Анализ ситуации, складывающейся в отношениях церкви и государства в Беларуси, невозможен без обращения к практике правового регулирования свободы совести и положения религиозных организаций, существовавшей на момент принятия нового закона.
Основы современного белорусского законодательства о свободе вероисповеданий и религиозных организациях были заложены Верховным Советом Республики Беларусь, принявшим 17 декабря 1992 г. Закон «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях». С некоторыми изменениями и дополнениями он действовал до недавнего времени. Закон 1992 г. закреплял принцип равенства религий и вероисповеданий. «Все религии и вероисповедания равны перед законом. Ни одна религия, вероисповедание не пользуются никакими преимуществами и не имеют никаких ограничений по сравнению с другими» (статья 6). Статьей 3 было предусмотрено, что в «соответствии с правом на свободу вероисповеданий каждый гражданин самостоятельно определяет свое отношение к религии, вправе единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выражать и распространять убеждения, связанные с отношением к религии».
Демократичность акта во многом объяснялась тем, что его принципиальные положения воспроизводили нормы международных конвенций. Так, пункт 4 статьи 3 Закона почти дословно воспроизводит положение Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) относительно пределов ограничения свободы вероисповедания. «Осуществление свободы исповедовать религию или выражать убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые необходимы для охраны общественной безопасности и порядка, жизни, здоровья, морали, а также прав и свобод других граждан, установлены законом и совместимы с международными обязательствами Республики Беларусь».
Принятая в 1994 году Конституция Республики Беларусь сформулировала правовые основы законодательства о свободе вероисповеданий и религиозных организациях, заявив, что демократия в стране осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений, а идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан (статья 4). При этом предусматривалось, что «каждый имеет право самостоятельно определять свое отношение к религии, единолично или совместно с другими исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, выражать и распространять убеждения, связанные с отношением к религии, участвовать в отправлении религиозных культов, ритуалов, обрядов» (статья 31).
Конституция РБ 1994 г. закрепляла принцип равенства религий и вероисповеданий, согласно которому не допускалось установление каких-либо преимуществ или ограничений одной религии или вероисповедания по отношению к другим (статья 16).
В качестве подзаконного акта, развивающего положения, заложенные в Законе «О свободе вероисповеданий и религиозных организациях», необходимо упомянуть Постановление Кабинета Министров Республики Беларусь от 3 июля 1995 г. № 357 «Об утверждении Положения о порядке приглашения и деятельности иностранных священнослужителей на территории Республики Беларусь». Положение регулировало вопросы, связанные с приглашением в Республику Беларусь зарубежных служителей церкви и определяло порядок получения иностранными священнослужителями, миссионерами, монахами и монахинями разрешений на религиозную деятельность, а также порядок перевода иностранных священнослужителей из одной религиозной организации в другую, назначения и замены зарубежными религиозными центрами руководителей религиозных объединений, управлений и центров в Республике Беларусь, приглашения иностранных граждан и лиц без гражданства для обучения в духовных учебных заведениях, действующих в республике.
В соответствии с документом, право на приглашение в Республику Беларусь иностранных священнослужителей предоставлялось лишь религиозным управлениям и центрам, имеющим зарегистрированные в установленном порядке уставы (положения). Положение предусматривало обязательность согласования приглашений с органом государственного управления по делам религий и срок (один год), на который отделы религий облисполкомов и Минского горисполкома могли зарегистрировать иностранных служителей церкви. При этом годичный срок нахождения иностранного священнослужителя на территории Республики Беларусь по ходатайству религиозного управления или центра мог быть продлен на один месяц.
Религиозные управления и центры, пригласившие в Беларусь иностранных служителей церкви, могли направлять их в общины только своего религиозного объединения. Одновременно устанавливался запрет на ведение религиозной деятельности иностранными священнослужителями в населенных пунктах, не входящих в район деятельности обслуживаемых ими религиозных общин. Актом допускалась возможность перевода иностранного служителя церкви из одной религиозной общины в другую, но лишь по согласованию с соответствующей государственной структурой по делам религий (п.5).
Положение предусматривало право заниматься религиозной деятельностью и тем иностранным служителям церкви, которые находились в республике по приглашению юридических или физических лиц для осуществления нерелигиозной деятельности. Пунктом 7 устанавливались необходимые для этого требования: обязательность регистрации иностранных священнослужителей в соответствующем государственном органе по делам религий на основе ходатайства руководителя религиозной конфессии, наличие у них виз Республики Беларусь и документов, подтверждающих религиозное образование и профессию.
В случае нарушения законодательства Республики Беларусь Положением предусматривалось право аннулирования регистрации иностранных священнослужителей. Соответствующие государственные органы по делам религий могли не только аннулировать регистрацию иностранных служителей церкви, но и обратиться в органы внутренних дел с предложениями о сокращении этим служителям времени нахождения на территории страны. Положение предусматривало также возможность выдворять из страны тех иностранных священнослужителей, которые попытались бы заниматься религиозной деятельностью на территории Беларуси без специального разрешения.
Таким образом, к середине 90-х годов в Беларуси были сформулированы правовые основания государственного регулирования деятельности зарегистрированных к этому времени религиозных организаций. Однако наряду с законно действующими религиозными организациями появились неомистические, псевдорелигиозные секты, которые не прошли процедуру обязательной регистрации в соответствующих государственных органах по делам религий. Их деятельность не могла не беспокоить государственные структуры. Но наибольшие нарекания властей вызывала в это время деятельность миссионеров из различных стран мира, прибывавших в республику по обычным туристическим визам либо по частным приглашениям и пытавшихся заниматься миссионерской деятельностью без специального разрешения.
Как отмечалось, центральное место в системе законодательства о свободе вероисповеданий и религиозных организациях занимает профильный закон. На протяжении десяти лет действия Закона 1992 г. в него вносились определенные изменения и дополнения, направленные на усиление регулирующей роли государства. Так, первоначальная редакции статьи 11 предусматривала, что отношения государства с зарубежными религиозными центрами, не урегулированные законом, разрешаются в соответствии с договоренностями между ними и уполномоченными на это государственными органами Республики Беларусь. В соответствии с принятыми в 1995 г. изменениями этот механизм договоренностей с зарубежными религиозными центрами был упразднен. Решение не урегулированных законом отношений передавалось в ведение государственных органов, обеспечивающих исполнение законодательства о свободе вероисповеданий и религиозных организациях. Однако вносимые изменения и дополнения в целом не меняли концепцию Закона.
Отражением перемен в концептуальном подходе к регулированию отношений государства и церкви послужило принятие в 1996 г. ряда изменений и дополнений в Конституцию Республики Беларусь. Так, вышеупомянутая статья 31 Конституции 1994 г. была дополнена словами «не запрещенных законом». В соответствии с новой редакцией статьи 16, «взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа».
Неудовлетворенность государственных структур религиозной ситуацией в стране отчетливо проявилась весной 2002 г. На коллегии Комитета по делам религий и национальностей при Совете Министров республики, обсуждавшей этноконфессиональную ситуацию в Беларуси, была высказана обеспокоенность властей активной миссионерской деятельностью католических священников, ростом числа католических приходов, устойчивой тенденцией активизации в Беларуси Католической церкви, особенно в тех районах, где католицизм не являлся ранее традиционным вероисповеданием. Другая реалия - значительное увеличение числа протестантских общин. Они представлены в Беларуси 15 направлениями, объединяющими 985 общин, что составляет 36 процентов от их общего количества в республике. При этом некоторые из протестантских конфессий чрезвычайно активно и напористо защищают свои права, именно в их среде находится наибольшее число так называемых «отказников», то есть лиц, поддерживающих идею введения альтернативной службы.
На момент обсуждения и принятия новой редакции закона о свободе совести государственные структуры не скрывали своей обеспокоенности по поводу возможного нарушения межконфессионального баланса, до последнего времени заключавшегося в определенном доминировании на религиозном пространстве Беларуси Православной Церкви. Последняя выступила естественным союзником государства в данном вопросе, поскольку ее также не мог не беспокоить рост числа хотя и христианских (католических и протестантских), но не православных общин.
Исходя из обозначенных критиками наиболее спорных положений закона, попытаемся проанализировать его принципиальные новации. Поскольку критическая позиция зачастую аргументируется отсылками к нормам международного права и опыту демократических государств, представляется целесообразным произвести анализ именно в этом контексте.
Итак, в первую очередь критику противников вызвала преамбула нового закона, предусматривающая: «Настоящий Закон регулирует правоотношения в области прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, а также определяет правовые основы создания и деятельности религиозных организаций исходя из:
права каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, а также на равенство перед законом независимо от отношения к религии;
равенства религий перед законом;
признания определяющей роли Православной Церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа;
духовной, культурной и исторической роли Католической Церкви на территории Беларуси;
неотделимости от общей истории народа Беларуси Евангелическо-лютеранской Церкви, иудаизма и ислама;
необходимости содействия достижению взаимного понимания, терпимости и уважения религиозных чувств граждан в вопросах свободы совести и вероисповедания».
По мнению противников принятия закона в такой редакции, выстраивание иерархии во взаимоотношениях церкви и государства противоречит нормам демократии. Однако анализ международного опыта в этой части убеждает скорее в обратном.
В настоящее время на европейском континенте в основном утвердился принцип отделения церкви от государства. Согласно этому принципу, предполагается, что религия - частное дело каждого человека, а потому органы власти должны воздерживаться от вмешательства в религиозную жизнь, провозглашая свободу совести и свободу вероисповедания. Вместе с тем, отделение церкви от государства не носит всеобъемлющего характера и характеризуется рядом особенностей. В ряде стран существует официальная, или государственная, религия, поддерживаемая на официальном уровне. В Великобритании это Англиканская Церковь, в Швеции и Дании - Евангелическо-лютеранская Церковь, в Греции - Православная Церковь. Статус официальной религии предполагает ряд преференций со стороны государства. Во-первых, государство финансирует все ее расходы, включая выплату денежного содержания священнослужителям; во-вторых, государственные чиновники оказывают влияние на управление делами Церкви; в-третьих, только священники государственной религии имеют право вести пастырскую работу в тюрьмах, образовательных учреждениях; в-четвертых, только священники государственной религии приглашаются на официальные государственные мероприятия, и, в-пятых, руководство государственной религии вмешивается в дела государства. Так, в Великобритании монарх производит назначение на высшие церковные должности, в Швеции к евангелическо-лютеранской Церкви должны принадлежать король, члены королевской семьи и член правительства, отвечающий за церковные вопросы. Кроме того, в Великобритании в программе государственных школ обязательно должно присутствовать религиозное образование, а также проводиться ежедневные молитвы. «При этом христианство пользуется должным признанием», - гласит закон. При этом родители имеют право отказаться от религиозного образования для своих детей. Депутаты британского Парламента каждое свое заседание начинают с молитвы.
Такова в целом практика стран, признающих ту или иную конфессию государственной или официальной. Но чаще встречается несколько иной подход. Из всей массы конфессий выделяются приоритетные. Как правило, речь идет о деноминациях, оказывающих значительное влияние на культурную, общественную и религиозную жизнь страны. И хотя эти конфессии не получают статус официальных, государство стремится их поддерживать, причем эта поддержка декларируется законодательно.
В Конституции Ирландии, например, указывается, что государство признает особое положение «святой католической апостольской римской Церкви» как хранительницы религии, исповедуемой значительным большинством граждан. Это не означает, что другие религиозные конфессии находятся вне закона. Они тоже существуют, имеют определенное количество приверженцев, однако ни одна из них не наделена официально закрепленным особым положением. Преамбула Конституция Ирландии содержит следующую формулировку: «…во имя Пресвятой Троицы, от Которой исходят все власти и к Которой, как к нашей последней надежде, должны быть направлены все действия человека и государства…”.
В Испании, согласно действующему законодательству, допускается возможность заключения особых соглашений между государством и теми конфессиями, которые имеют явное укоренение в королевстве. Правительство заключило такие договоры с католической Церковью, федерацией евангелических общин, иудеями и мусульманами. Это дает право указанным религиозным группам на определенные налоговые льготы. Другие конфессии соглашений со светской властью не имеют. Кроме того, в Испании представители религиозных деноминаций, с которыми государство заключило соглашения о сотрудничестве, обладают правом вести религиозное образование в школах - при наличии соответствующих просьб со стороны учащихся и их родителей. Очевидно, что особое положение четырех конфессий в Испании ставит их выше других религиозных групп. Если учесть тот факт, что подавляющее большинство испанцев исповедует католицизм, станет понятно, что реальные возможности католической Церкви в Испании намного превосходят возможности трех других «признаваемых» конфессий.
В Италии, где католицизм тоже является религией большинства, в законодательстве закреплено, что «принципы католицизма являются историческим наследием итальянского народа». Более того, признавая ценность религиозной культуры, Итальянская Республика продолжает преподавание католической религии в государственных учебных заведениях (кроме университетов). Причем особо оговаривается, что католическая религия преподается согласно доктрине Церкви и теми преподавателями, которые назначаются по согласованию с церковными иерархами.
Примерно такие же взаимоотношения церкви и государства складываются в протестантских странах Европы. В Финляндии Конституция выделяет Евангелическо-лютеранскую Церковь в качестве приоритетной. В ФРГ приоритет отдан Католической и Лютеранской Церквям. Законодательство православной Болгарии предусматривает, что «традиционной религией является восточно-православное вероисповедание».
Таким образом, европейские принципы построения государственно-церковных отношений не означают абсолютного равенства для всех. Государство ставит надежный заслон всевозможным тоталитарным и деструктивным группам. Европейские страны уважительно относятся к религии, осознают позитивную роль традиционных исповеданий, поддерживают их, поощряют духовно-просветительскую миссию (См. С.Мудров Государственно-церковные отношения: чему учит нас европейский опыт //Дыялог. Культурно-религиозный католический журнал.- №1 (100), 2003).
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.materik.ru/