1. ПРЕЗУМПЦИЯ
НЕВИНОВНОСТИ,
ЕЕ СУЩНОСТЬ И
НАЗНАЧЕНИЕ

Представление о презумпции невиновности как одном из принципов уголовного судопроизводства сложилось давно. В принятой в период французской буржуазной революции Декларации прав человека и гражданина
(1789 г.) это понятие было выражено следующим образом: "Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят виновным (по суду), то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна сурово караться законом" (ст.9).

Примерно такие же формулировки встречаются и в теоретических работах дореволюционной России. "Наряду со всеми, являющимися и вызываемыми на суд,
- писал М. В. Духовский, - в особое положение ставится подсудимый. В прежнем процессе это бесправный объект исследования. Теперь это, доколь его виновность не доказана, прежде всего, полноправный гражданин страны.
Поэтому если необходимость и должна заставить применить к нему на предварительном следствии меры стеснения, то они должны быть ограничены пределами крайней необходимости"1 "Praesumptio juris идет в пользу подсудимого, он предполагается невиновным, доколь не доказано противное", - писал Л. Е. Владимиров2. "Современный процесс исходит из предположения невиновности (praesumptio boni viri)", - утверждал И. Я. Фойницкий3.

Проблема презумпции невиновности постоянно находилась в поле зрения и представителей науки советского уголовного процесса. В течение долгого времени она не переставала быть предметом дискуссии. "Нелепость этой формулы (имеется в виду формула презумпции невиновности - И. И.), - писал в эти годы активный противник презумпции невиновности К. А. Мокичев, - совершенно очевидна. В самом деле, ведь по этой формуле следует, что прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, да и суд, пока судебный приговор не вступил в законную силу, имеют дело с лицом невиновным..."4

Бесспорно, нет большей вины перед человеком, чем необоснованное привлечение его к уголовной ответственности и незаконное его осуждение. И сегодня, анализируя судебную практику, приходишь к единственному выводу - необходимо с нарастающей активностью добиваться строгого соблюдения в деятельности правоохранительных органов принципа презумпции невиновности, точного следования всем другим демократическим началам судопроизводства.

С началом перестройки Верховный Суд СССР стал уделять значительно большее внимание жалобам не незаконное осуждение за особо опасные государственные преступления в 30 - 40-х годах. С 1986 по 1989 год
Верховный Суд СССР реабилитировал по этим делам около 400 человек.

Бесспорно, в последние годы суды стали более требовательно относится к оценке материалов предварительного следствия, фактов нарушений и судебных ошибок стало меньше, следовательно, стоит задача минимизировать их.

Для этой цели необходимо, в первую очередь, правильно трактовать презумпцию невиновности, самое главное, закрепить ее в законодательных актах в точной формулировке. Только после этого мы сможем требовать от правоохранительных органов точного соблюдения принципа презумпции невиновности, а в случае игнорирования ее - привлекать к ответственности лиц, пренебрегающих презумпцией невиновности.
Конституцией СССР 1977 г. впервые было закреплено основное положение принципа презумпции невиновности: "Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе, как по приговору суда и в соответствии с законом" (ст.160).

После принятия Конституции СССР 1977 г. вопрос о презумпции невиновности привлек к себе пристальное внимание. В политико-правовом комментарии Конституции СССР отмечалось, что ст.160 предусматривается
"важное демократическое положение о презумпции невиновности"5.

Законодательное закрепление формулировки презумпции невиновности всегда было настоятельной необходимостью. Уточнение формулировки презумпции невиновности и ее закрепление в соответствующем законодательстве становится необходимой особенно после принятия Конституции Российской Федерации 1993 года, то есть появления в ней ст.49. Однако в законодательстве нужно закрепить столь совершенную, полную и исчерпывающую формулировку презумпции невиновности, которая, охватывая все элементы данного принципа, исключала бы разночтения.

Понятие принципа презумпции невиновности формулируется в признаваемых
РФ авторитетных международных документах.

Во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей
ООН 10 декабря 1948 г., презумпция невиновности сформулирована следующим образом: "Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты" (п.2 ст.11).

В Международном пакте о гражданских и политических правах, принятом
Генеральной Ассамблеей ООН 18 декабря 1966 г. и ратифицированном СССР 18 сентября 1973 г., записано: "Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана согласно закону" (п.2 ст.14).
Здесь возникает ряд вопросов.

Во-первых, зачем нужна в уголовном процессе подобная презумпция?
Почему нельзя ограничится требованием, чтобы органы следствия и суд устанавливали в каждом конкретном случае обстоятельства дела так, как они имели место в действительности, отказываясь от всех презумпций, от всякой предвзятости и соблюдать полную объективность при расследовании и рассмотрении уголовных дел?

Во-вторых, кто же согласно презумпции невиновности, считается невиновным? Если иметь в виду человека вообще, то кажется чем-то само собой разумеющимся, что вину в совершении преступления надо доказывать, и, конечно же, пока вина не доказана, нельзя утверждать, что человек виновен. Если же иметь в виду не человека вообще, а именно то лицо, в отношении которого собраны достаточные доказательства, дающие основания для предъявления обвинения в совершении преступления, то кажется нелепым и противозаконным привлекать к уголовной ответственности того, кого считают невиновным.

В-третьих, на вступает ли презумпция невиновности в противоречие с жизнью, с действительностью, имея в виду, что презумпция невиновности обвиняемого, который, скорее всего, виновен и в большинстве случаев судом признается виновным, не подтверждается, а опровергается практикой? А если это так, то зачем нужна такая презумпция, которая в отличие от других типичных презумпций представляется фикцией?

В-четвертых, если в соответствии с презумпцией невиновности обвиняемый считается невиновным, то не столь уж нелогичен вывод, что "видеть в обвиняемом возможного преступника - значит руководствоваться не презумпцией невиновности, а именно презумпцией виновности, что, конечно, не может не наложить известного отпечатка на отношения следователя и судей к обвиняемому..."6 Но разве не противоречит принципам законности и охраны прав граждан привлечение к уголовной ответственности человека, в котором ни следователь, ни судья на видят "возможного" преступника? Перечисленные, как и некоторые другие трудности и сомнения вызвали в недалеком прошлом резкие расхождения и серьезные колебания среди процессуалистов в вопросе об их отношении к презумпции невиновности.

Если попытаться как-то классифицировать высказанные в литературе взгляды о презумпции невиновности, то можно выделить следующие четыре группы:

1) Наиболее крайнюю позицию занимают те, по мнению которых презумпция невиновности должна быть отвергнута на том основании, что "... без вины именно данного конкретного лица по данному конкретному факту не может быть ни следствия, ни дознания, ни судебного разбирательства".7 Другими словами, обвиняемый виновен, иначе он не привлекался бы уголовной ответственности.
Здесь идет речь уже не о презумпции виновности, а о безусловной виновности каждого привлекаемого к уголовной ответственности лица. Эта точка зрения находится в явном противоречии с гарантиями интересов личности в уголовном судопроизводстве и единодушно была подвергнута резкой критике в юридической печати.

2) Авторы второй точки зрения выступают против презумпции невиновности, исходя не из того, что без вины нет следствия, а из того, что обвиняемый должен доказать свою невиновность также, как общество и государство доказывают его виновность. Другими словами, лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, презумпируется виновным, и поэтому на него возлагается бремя доказывания своей невиновности.8

3) Сторонники третьей точки зрения полагают, что необходимо отказаться от всяческой предвзятости в отношении привлеченного к уголовной ответственности, исходя из того, что "... обвиняемый в процессе на презумпируется ни виновным, ни невиновным".9

Такие гарантии интересов обвиняемого, как обязанность суда вынести полностью реабилитирующий подсудимого приговор в случае недоказанности обвинения, по мнению сторонников указанной точки зрения, необязательно выводить из презумпции невиновности, поскольку "их с таким же успехом можно
(и должно) вывести из задач уголовного судопроизводства..." Точно так же возлагать на обвиняемого обязанность доказывать свою виновность недопустимо
"не потому, что это вытекает из презумпции невиновности, а просто потому, что таково прямое требование закона..."10

Это, конечно, не решение вопроса: "просто потому, что таково прямое требование закона" не объясняет, а почему оно таково, а не иное. А таким это требование является именно потому, что законодатель исходит из принципа презумпции невиновности.

4) Сторонники четвертой точки зрения исходят при решении вопроса о значении презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве из специфики судебного исследования в отличие от научного процесса познания. Это отличие состоит не в том, что судебное исследование является ненаучным, а в том, что научное исследование может быть завершено познавательным результатом, либо (во всяком случае, на данном этапе) безрезультатно. Судебное же исследование никогда не завершается без юридического результата и в той части, в которой обвинение не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. Коль скоро основание процесса породило вопрос об уголовной ответственности, то цель процесса состоит в том, чтобы (кроме случаев прекращения дела за отсутствием предпосылки процесса) дать на этот вопрос положительный или отрицательный ответ. С этой задачей можно справится, если удастся положительно установить либо виновность, либо невиновность привлекаемого к уголовной ответственности лица. Но, к сожалению, условия судебной и следственной практики таковы, что в отдельных случаях не удается с достоверностью установить ни виновность, ни невиновность обвиняемого. В таких ситуациях, когда виновность обвиняемого лишь вероятна (или даже максимально вероятна), когда остаются неустранимые сомнения в виновности обвиняемого, следователь и суд не могут вопрос о виновности оставить открытым, заявив обвиняемому: мы не установили, что Вы виновны, но мы не уверены и в том, что Вы невиновны. Факт Вашей виновности остается под вопросом.11 И в таких случаях органы следствия и суд обязаны дать ясный, недвусмысленный ответ: да, виновен! Или - нет, невиновен!12 А дать такой ответ при указанных условиях они могут исходя из того, что либо обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана (презумпция невиновности), либо обвиняемый считается виновным, пока не будет доказана его невиновность (презумпция виновности). И законодатель со всей определенностью высказался в пользу гуманного принципа презумпции невиновности.

Серьезной теоретической разработке подвергнута проблематика презумпции невиновности и вытекающего из него правила о толковании сомнений в пользу подсудимого в работах В. П. Нажимова. Автор обоснованно возражает против понимания правила о толковании сомнений в пользу обвиняемого в том смысле, что "при наличии у суда сомнений в том или ином факте суд не должен исходить из этого факта как несомненного" (такой вывод вытекает из принципа объективной истины). Суть этого правила автор усматривает в том, что если
"установленные факты (имеющиеся доказательства) позволяют сделать не один, а несколько вытекающих их них выводов, следует делать только тот вывод, который более благоприятен обвиняемому".13

По мнению В. П. Нажимова, презумпция невиновности "вытекает из ст.13
УПК, устанавливает, что признание вины в совершении преступления... может иметь место не иначе, как по приговору суда" (с.30). Этот вывод вытекает также из принципа объективной истины, согласно которому утверждать можно лишь то, что доказано. Значить, пока суд не установил доказанности виновности, лицо виновным быть признано не может. Что же касается норм действующего уголовно-процессуального закона, в которых наиболее отчетливо выражено действие презумпции невиновности, то следует, прежде всего, выделить норму, устанавливающую, что обвинительный приговор постановляется при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, а приговор суда может быть обвинительным или оправдательным (ст.30 УПК РСФСР; в дальнейшем - УПК). Суть этой нормы заключается не в том очевидном факте, что если вина подсудимого доказана, его необходимо осудить, а если подтвердится его невиновность, то он подлежит оправданию. Из приведенных статей закона следует другое, а именно то, что нашему процессу неизвестен институт оставления подсудимого в подозрении, так как за недоказанностью вины выносится оправдательный, полностью реабилитирующий подсудимого приговор. А в этом, прежде всего и заключается принцип презумпции невиновности и вытекающее из него правило о толковании сомнений в пользу подсудимого. Для уяснения сущности и значения презумпции невиновности весьма важно точно определить, кто считается невиновным - обвиняемый (подсудимый), подозреваемый или всякий гражданин.

Ряд авторов, подразумевая под термином "обвиняемый" только лицо, привлеченное к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, полагает, что в определение презумпции невиновности необходимо включить не только обвиняемого, но и подозреваемого. (Петрухин И. Л, Касумов Ч. С.)

Думается, что сферу действия данного института не следует ограничивать указанием конкретной процессуальной фигуры (обвиняемый, подсудимый, подозреваемый).

И с учетом сказанного представляется целесообразным, чтобы основная часть формулы презумпции невиновности включала в себя следующее содержание:

"Каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана согласно закону при обеспечении ему всех возможностей для защиты".

Итак, презумпция невиновности - один из важнейших принципов демократического уголовного процесса, имеющий самостоятельное назначение и выполняющий особую, лишь ему отведенную служебную роль.

2. О СООТНОШЕНИИ ПРИНЦИПОВ ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ И ОБЪЕКТИВНОЙ
ИСТИНЫ

Презумпция невиновности в ее объективной трактовке является важным регулятором уголовно-процессуальных отношений, определяющих процессуальное положение обвиняемого, права и обязанности органов, ведущих борьбу с преступностью. В такой трактовке презумпция невиновности означает "не субъективное мнение участника процесса о виновности обвиняемого, а объективное правовое положение: закон считает обвиняемого невиновным, пока те, кто считает обвиняемого виновным, не докажут, что он действительно виновен".14 Действительно, закон бы ничего не гарантировал, если бы он предписал следователю или судье видеть или не видеть в обвиняемом возможного преступника, думать о нем так или иначе, предполагать то или иное, и наоборот, важным регулятором уголовно-процессуальных отношений становится закон, когда он указывает, как, каким образом должны поступать органы следствия и суд и тогда, когда они считают, например, что собраны достаточные доказательства, дающие основание для предъявления обвинения в совершении преступления, и в случае, когда они придут к выводу, что участие подсудимого в совершении преступления не доказано.

Но субъективистская трактовка принципа презумпции невиновности - не единственная слабая сторона в позиции сторонников принципа презумпции невиновности. Противники этого принципа нередко используют трактовку сторонниками презумпции невиновности вопроса о соотношении категорий презумпции невиновности и объективной истины. Так, М. С. Строгович отмечал:
"Презумпция невиновности означает требование безусловной истинности утверждения о виновности: обвиняемый может быть признан виновным только при несомненной доказанности его виновности. Именно презумпция невиновности исключает правомерность обвинительного приговора, основанного на соображениях вероятной виновности обвиняемого, на чего угодно, кроме безусловной и несомненной достоверности того, что обвиняемый виновен в совершении инкриминируемого ему обвинения".15

Но если сказанное означает принцип презумпции невиновности, то, что же остается на долю принципа объективной истины? А ведь именно из принципа объективной истины, по мнению самого М. С. Строговича, следует тезис: "что не доказано, того нельзя утверждать".16

По этим же основаниям нельзя согласится и с точкой зрения Н. Н.
Полянского, отстаивавшего принцип презумпции невиновности со следующих позиций. "Что можно, - спрашивает автор,- противопоставить требованию, чтобы суд, постановляя приговор, руководствовался презумпцией невиновности?
Только утверждение, что обвинительный приговор может быть постановлен и при сомнении в виновности обвиняемого".17

Но утверждение, что "обвинительный приговор может быть постановлен и при сомнении в виновности обвиняемого" противоречит принципу объективной истины в уголовном процессе. И если бы речь шла об опровержении только этого утверждения, то для этой цели вполне достаточно принципа объективной истины и незачем вводить еще принцип презумпции невиновности.

Возражая В. И. Каминской, которая значение презумпции невиновности свела "к тому, чтобы подтолкнуть мысль и деятельность лица, исследующего судебное дело, на всестороннее рассмотрение дела, исчерпывающее разрешение всех его гипотетических решений", С. А. Голунский не без основания замечает: "Но если так, то не проще ли говорить не о презумпции невиновности, а о всесторонности расследования дела?"18
Как видим, попытка сторонников презумпции невиновности приписать ей задачи, которые выполняются другими принципами процесса и, в частности, принципом объективной истины используется ее противниками для того, чтобы поставить под сомнение само право этого принципа на существование.

Каково же действительное соотношение принципов объективной истины и презумпции невинности?
Принцип объективной истины означает, как известно, требование, чтобы выводы следователя и суда полностью соответствовали действительности, то есть фактическим обстоятельствам дела.

Согласно же принципу презумпции невиновности обвиняемый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном законом порядке. Из сказанного следует, что между принципом объективной истины и принципом презумпции невиновности имеется определенная связь.
Достоверность, полная доказанность виновности как необходимое условие обвинительного приговора - это общий вывод, который действительно вытекает из обоих принципов. Наряду с этим, однако, каждый из упомянутых принципов имеет свое особое целевое назначение, содержит ответ на совершенно различные вопросы, являются противоположностью различных принципов процесса
(принципа формальной истины и принципа презумпции невиновности). Именно поэтому нельзя обойтись в уголовном процессе одним лишь принципом объективной истины.

Так, одно требование установления объективной истины логически не исключает возможности оставления подсудимого в подозрении в случаях, когда его виновность представляется лишь вероятной, но недостоверной. Зато вынесение оправдательного приговора с полной реабилитацией подсудимого за недостаточностью улик для его обвинения неизбежно вытекает из принципа презумпции невиновности: раз обвиняемый считается невиновным, пока не будет установлено обратное, то значит, пока это обратное не доказано теми, кто на этом настаивает, обвиняемый ни в чем не виновен. Следовательно, недостаточность улик для обвинения подсудимого есть основание именно для оправдательного приговора с полной реабилитацией подсудимого ("считается невиновным"), а не для оставления подсудимого в подозрении.

Далее, из принципа объективной истины следует, что все сомнительное, недостоверное не может быть признано в приговоре установленным. Но из этого принципа вовсе не следует, что всякое сомнение должно быть истолковано именно в пользу обвиняемого. Требование, чтобы выводы следствия и суда соответствовали действительности, само по себе логически вовсе не исключает постановки вопроса о том, чтобы сомнительные обстоятельства не были судом установленными, независимо от того, в пользу или не в пользу обвиняемого окажется подобное толкование сомнений. Зато положение "всякое неустранимое сомнение толкуется в пользу обвиняемого" неизбежно вытекает именно из принципа презумпции невиновности: раз обвиняемый считается невиновным, пока обратное не будет установлено с несомненностью, то, действительно, всякое сомнение относительно уличающих обстоятельств, выдвинутых обвинением, или оправдывающих обстоятельств, выдвинутых обвиняемым в опровержение обвинения должно быть истолковано именно в пользу обвиняемого.

Наконец, из принципа объективной истины вовсе не следует с неизбежностью то или иное распределение бремени доказывания. И наоборот, коль скоро обвиняемый считается невиновным, значит он не только не обязан
(под страхом ответственности) доказывать свою невиновность или меньшую виновность; он не несет бремени доказывания своей невиновности. Бремя доказывания виновности обвиняемого лежит на обвинителе в том смысле, что, если обвинение не будет доказано (безотносительно к тому, усилиями ли прокурора или суда), цель обвинения не будет достигнута, обвинительная версия будет опровергнута, обвиняемый будет реабилитирован. Для оправдания же обвиняемого вовсе необязательно, чтобы была положительно доказана его невиновность. Так как в пользу обвиняемого говорит презумпция его невиновности, то он несет последствия того, что им совершено и по делу доказано, а не того, что он не смог или не сумел доказать свою невиновность. Именно в этом смысл ст. 49 Конституции РФ, запрещающей перелагать обязанность доказывания на обвиняемого.

После сказанного можно определить, в каких пределах принципы презумпции невиновности и объективной истины дополняют друг друга и в каких они диктуют различные ответы на одни и те же вопросы. Вывод о том, что обвинительный приговор не может быть вынесен при отсутствии достоверных данных о виновности лица на основе ее вероятности (даже максимальной), вытекает из обоих указанных принципов. Возложение обязанности доказывания на органы, наделенные властными полномочиями и освобождение от этой обязанности обвиняемого является следствием презумпции невиновности, но, поскольку оно тем самым активизирует деятельность органов, ведущих борьбу с преступностью, оно в этом смысле обеспечивает осуществление принципа объективной истины.

Но, как указывалось выше, о совпадении выводов, вытекающих из этих принципов, не может быть речи в целом ряде случаев. Когда подсудимый оправдывается ввиду положительной доказанности его невиновности, приговор выносится в соответствии с принципом объективной истины. Но когда тот же подсудимый, в такой же мере полностью реабилитируется, полностью оправдывается ввиду неустранимых сомнений его виновности, приговор выносится в соответствии не с принципом объективной истины, а принципом презумпции невиновности.

Положение о том, что недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности, а недоказанная невиновность не равнозначна не только доказанной виновности, но даже подозрению в виновности, имеет свое основание в презумпции невиновности, но вовсе не следует из принципа объективной истины.

Правда, в литературе высказан взгляд, согласно которому "любой законный и обоснованный приговор: обвинительный и оправдательный, является истинным, устанавливает истину".19 Но если бы дело обстояло именно так, что любой оправдательный приговор, (точно также, как и обвинительный) устанавливает истину, то почему же закон установил для постановления обвинительного приговора одно условие (доказанная виновность при отсутствии сомнений в ней), а для постановления оправдательного приговора - два условия: доказанная невиновность (при отсутствии сомнений в невиновности) или недоказанная виновность (при наличии неустранимых, но истолкованных в пользу подсудимого сомнений в невиновности)?

В той части, в какой суд в соответствии с принципом презумпции невиновности оправдывает подсудимого за недоказанностью обвинения или признает установленными обстоятельства в пользу подсудимого, основываясь не на доказательствах, достоверно подтверждающих вывод суда, а на толковании непреодоленных сомнений в интересах подсудимого, речь должна идти не о применении принципа объективной истины, а об исключении из данного принципа.
3. ПРЕЗУМПЦИЯ
НЕВИНОВНОСТИ
В СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО
РАССЛЕДОВАНИЯ

На первых этапах предварительного следствия возможна одна из трех ситуаций: в деле нет никаких данных, указывающих на конкретное лицо, которое будет привлечено к уголовной ответственности; органы, ведущие расследование, располагают такими данными, но формально лицо еще не признано подозреваемым или обвиняемым; подозреваемый известен.

Наиболее отчетливо презумпция невиновности претворяется в жизнь в тех случаях, когда предварительное следствие протекает в условиях последней из названных ситуаций. Наделяя подозреваемого широкими процессуальными правами, действующее законодательство тем самым в значительной мере устанавливает определенные гарантии презумпции невиновности. Подозреваемому предоставляются права для оспаривания данных, которые положены в основу подозрения в совершении им преступления.

Презумпция невиновности должна служить основой исследования процессуальных правил, регламентирующих применение мер процессуального принуждения.

Исходя из того, что при задержании правоохранительные органы имеют дело с лицом, виновность которого еще не установлена, закон не требует приводить в протоколе задержания достаточные доказательства, уличающие подозреваемого в совершении преступления.

Так как при задержании ограничивается личная свобода лица, виновность которого еще не установлена, закон предусматривает сокращенный срок задержания.

"Длительное задержание становится особенно нетерпимым, - пишет В. М.
Савицкий, - когда впоследствии выясняется, что гражданин был задержан незаконно, без достаточных к тому оснований. Поэтому необходимо, чтобы органы дознания или следователь немедленно по задержании подозреваемого направляли об этом сообщение прокурору, а последний в возможно короткий срок с момента получения сообщения либо санкционировал арест, либо отменил задержание..."20

В отношении подозреваемого мера пересечения может применяться на срок не более 10 суток. Таково категорическое требование закона. Если следователю (органу дознания) не удалось в течение 10 суток с момента избрания меры пресечения (или задержания) собрать достаточные доказательства для предъявления обвинения, подозреваемый освобождается от ограничения своих прав, предусмотренных мерой пресечения (ст.90 УПК). В этом и проявляется действие презумпции невиновности в отношении подозреваемого.

Следует отметить, что в УПК не содержится никаких указаний о реабилитации подозреваемого. Применение ст.90 УПК, предусматривающей освобождение задержанного или отмену меры пресечения не может рассматриваться как реабилитация. В связи с этим было бы целесообразным предусмотреть в законе правила прекращения уголовных дел в отношении подозреваемых. В настоящее время освобождение подозреваемого из- под стражи и отмена меры пресечения (без прекращения уголовного преследования и признания невиновности лица) могут быть восприняты как оставление гражданина под подозрением до тех пор, пока не решится судьба уголовного дела.

При наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления, следователь выносит мотивированное постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого21 (ст.143 УПК). Значение такого действия состоит в том, что лицу, привлеченному к уголовной ответственности, от имени государства предъявляется обвинение в совершении конкретного преступления. Этим актом определяется предмет и объем дальнейшего производства по делу.

С точки зрения осуществления презумпции невиновности значительный интерес представляет вопрос о том, когда именно лицо может быть привлечено в качестве обвиняемого.

В ст.143 УПК говорится: "При наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления, следователь выносит мотивированное постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого". В зависимости от особенностей уголовных дел достаточные данные могут быть добыты как одновременно с возбуждением уголовного дела, так и по истечении значительного отрезка времени. Закон не регулирует вопрос о том, при наличии каких условий собранные доказательства можно признать достаточными для вынесения постановления. Решение данного вопроса также обусловлено особенностями каждого уголовного дела и внутренним убеждением следователя (лица, производящего дознание) при оценке собранного материала. При привлечении в качестве обвиняемого без достаточных оснований существует серьезная угроза необоснованного нарушения презумпции невиновности.

Вопрос о моменте вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого тесно связан с вопросом, должен ли следователь руководствоваться презумпцией невиновности и если да, то до каких пор.

Теоретически и этот вопрос решается по-разному: одни процессуалисты, не признавая презумпцию невиновности, исключают ее действие в стадии расследования; другие считают, что ею следует руководствоваться лишь до момента предъявления обвинения.

Здесь необходимо сказать, что следователь привлекает лицо в качестве обвиняемого "при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинений в совершении преступления" (ст.143 УПК РСФСР). Об убежденности следователя в виновности обвиняемого в законе не говорится.
Законом (ст.154 УПК) допускается, что после предъявления обвинения последнее может, не подтвердится.

Тезис о том, что привлечение в качестве обвиняемого не означает признания лица виновным в совершении преступления со всеми вытекающими из этого последствиями, находит свое подтверждение не только в отдельных примерах, касающихся конкретных дел, но и в обобщенных данных. Анализ практики показывает, что от 30 до 50 % прекращенных дел составляют те, по которым органы прокуратуры, следствия и дознания пересматривают свои решения о привлечении в качестве обвиняемых лиц, в отношении которых ведется расследование, а, следовательно, и свои выводы о достаточности доказательств, дающих основание для предъявления обвинения.

В статье ст.77 УПК РСФСР говорится: "Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью доказательств по делу".

Однако в данном случае возникает вопрос: если признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения, не нарушает ли это самой сути принципа презумпции невиновности посредством возможного давления на обвиняемого с целью получения признания своей вины?

По закону обвиняемый не несет ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу ложных показаний. Такое же значение в уголовном процессе имеет тезис: молчание обвиняемого нельзя рассматривать как его согласие с обвинением, как признание своей виновности. Если обвиняемый молчит или отказывается от дачи показаний, это не может быть истолковано как свидетельство его виновности.22 Из предписания ч.2 ст.77 УПК вытекает также весьма существенное положение о том, что обвиняемый может ограничится заявлением о признании своей вины, не давая никаких показаний, а следователь в процессе расследования должен доказать виновность обвиняемого, собрать достаточные доказательства этого, либо, соответственно, доказательства, опровергающие показания обвиняемого.
Потому, как, по мнению законодателя, признанию обвиняемого не придается решающего значения для обоснования вывода о виновности, законом не допускается ускорение или сокращение следствия в случае признания обвиняемым своей вины.

"... Ущерб не возмещается, если обвиняемый дал ложные показания, в которых признал себя виновным в совершении преступления, которого в действительности не совершал, и сделал это умышленно, в силу личных мотивов, введя следствие и суд заблуждение. Если же самооговор вызван незаконными действиями следователя или производящего дознание лица, если обвиняемый поддался их воздействию, если он ложно признал себя виновным, растерявшись, потеряв самообладание в результате применения к нему различных "следственных хитростей" и "психических ловушек" и так далее - в таких случаях обнаруженный самооговор не лишает реабилитированного человека прав на возмещение ущерба", - писал М. С. Строгович.23

После расследования и рассмотрения дела трудно доказать, признал ли обвиняемый себя виновным умышленно, в силу личных мотивов, или он сделал это под влиянием следователя, суда, растерялся, потерял самообладание в результате применения к делу различных "следственных хитростей" и " психологических ловушек".

Однако при установлении того, что самооговор произошел в силу соображений личного характера, представляется, что подобное возмещение
"вреда" не должно иметь места.

Установление истины - обязанность правоохранительных органов. Каково бы ни было состояние собранных по делу доказательств, каково бы ни было убеждение следователя, прокурора, суда относительно виновности обвиняемого, по любому уголовному делу должно быть обеспечено строгое соблюдение и исполнение требований уголовно-процессуального законодательства о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела.

Важный практический и теоретический вопрос возникает в связи с анализом уголовно-процессуальных норм, регламентирующих доказывание и его предмет, в том числе в стадии предварительного расследования. Например, согласно ст.68 УПК, при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательства уголовного дела в суде подлежит доказыванию виновность обвиняемого в совершении преступления и другое. Другими словами, эта статья не требует доказывания невиновности обвиняемого. Она требует только доказывания виновности обвиняемого в совершении преступления. Положение о том, что невиновность обвиняемого не подлежит доказыванию, вытекает и из других норм уголовно-процессуального закона. Отсутствие указаний на необходимость доказывать невиновность обвиняемого - не пробел закона; невиновность обвиняемого в совершении преступления не подлежит доказыванию, ибо она презумпируется.
В то же время следует помнить, что доказыванию подлежат не только уличающие обвиняемого обстоятельства. Прокурор, следователь, работник органа дознания обязаны выяснить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также отягчающие и смягчающие его ответственность обстоятельства (ст.20 УПК).

Для решения вопроса о виновности должны быть опровергнуты все обстоятельства, оправдывающие обвиняемого; до тех пор, пока они не опровергнуты, версию обвинения и тем самым виновность обвиняемого нельзя считать доказанной.

С этим важным положением уголовного судопроизводства, как проявлением принципа презумпции невиновности, связано другое, не менее важное: если для обвинения в совершении преступления требуется несомненная доказанность виновности в нем, обоснованность уличающих обвиняемого доказательств, как в отдельности, так и в совокупности, то для оправдания обвиняемого вовсе не требуется достоверной доказанности. Достаточно неподтверждения уличающих доказательств, невозможности устранения сомнений в их обоснованности.
Правило о толковании сомнений в пользу обвиняемого действует не только в отношении фактов, обосновывающих обвинение, но и в отношении оправдательных доказательств, опровергающих обвинение. Как справедливо указывает М. С.
Строгович: "Сомнение в факте, опровергающем обвинение, всегда означает сомнение в факте, выдвинутом обвинением".24 Данное положение имеет значение не только для предварительного расследования, но и для последующих стадий.
Наряду с рассмотренными возможностями реализации в действующем уголовно- процессуальном законодательстве принципа презумпции невиновности, в стадии расследования применяется и ряд других норм, в которых находит свое выражение презумпция виновности. К ним можно отнести ст.139 УПК, которая, требуя неразглашения данных предварительного следствия, с одной стороны обеспечивает нормальный ход раскрытия преступления, с другой - не разрешает преждевременно разглашать данные, порочащие обвиняемого, поскольку его виновность еще не доказана в установленном законом порядке.

В силу презумпции невиновности ст.153 УПК от следователя при привлечении должностного лица в качестве обвиняемого требуется в случае необходимости ставить вопрос не об увольнении, а лишь о временном отстранении от занимаемой должности.

Презумпция невиновности достаточно четко выражается также в требованиях, обращенных к прокурору, осуществляющему надзор за исполнением законов при производстве предварительного расследования (cм. ст.ст.211, 214
УПК и другие). Мнение следователя о виновности обвиняемого необязательно для прокурора. Так, прокурор обязан строго следить за тем, чтобы ни один гражданин не привлекался незаконному и необоснованному привлечению к уголовной ответственности или иному ограничению в правах; осуществлять надзор за тем, чтобы никто не был, подвергнут аресту иначе, как по решению суда или с санкции прокурора; отменять незаконные и необоснованные постановления органа дознания и следователя; прекратить уголовное дело при наличии соответствующих оснований и т.п. Из содержания ст.ст.213, 214 УПК можно сделать вывод, что при проверке прокурором обвинительного заключения и при его утверждении прокурор также обязан руководствоваться презумпцией невиновности. Например, согласно ст.213 УПК прокурор обязан проверить, нет ли в деле оснований для его прекращения, обосновано ли предъявленное обвинение имеющимися в деле доказательствами и т.д.

Таким образом, значительная часть норм, регулирующих проведение предварительного расследования и регулирующих процессуальное положение лиц, привлеченных к уголовной ответственности, исходит из того, что обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена согласно действующему законодательству; убежденность работника органа дознания, следователя и прокурора в виновности обвиняемого означает лишь субъективную уверенность в том, что собранные в стадии расследования доказательства дают основания для предварительного вывода о виновности обвиняемого. Именно поэтому работнику органа дознания, следователю, прокурору не дано права применять к обвиняемому меры уголовного наказания, обращаться с ним, как с виновным.
4. ПРЕЗУМПЦИЯ
НЕВИНОВНОСТИ
И ПРЕКРАЩЕНИЕ УГОЛОВНЫХ
ДЕЛ
ПО НЕРЕАБИЛИТИРУЮЩИМ
ОСНОВАНИЯМ

Основаниями к прекращению уголовного дела на предварительном следствии являются предусмотренные законом обстоятельства, которые исключают производство по уголовному делу или влекут освобождение лица, о котором оно велось, от уголовной ответственности. Уголовное дело может быть прекращено только тогда, когда все обстоятельства события, в связи с которым оно возбуждалось, выяснены всесторонне, полно и объективно и имеются фактические и правовые основания прекратить производство по делу, разрешив его, не обращаясь к судебной власти.

Основания к прекращению дела существенно различаются по своему содержанию, правовым и нравственным последствиям их применения. Одна группа оснований к прекращению уголовного дела связана с установлением отсутствия преступления или невиновности лица в том деянии, по признакам которого возбуждалось уголовное дело. Это так называемые реабилитирующие основания: отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления, а также недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления.

Основания другой группы являются нереабилитирующими. При их наличии дело может быть прекращено тогда, когда в деянии лица имеются признаки преступления, но следственные органы вправе освободить его от уголовной ответственности, если есть условия, установленные законом.

При прекращении уголовного дела по реабилитирующим обвиняемого основаниям проблем, связанных с презумпцией невиновности не возникает, поскольку в этих случаях репутация и доброе имя лица, привлекавшегося к уголовной ответственности, восстанавливается полностью и без всяких сомнений.
Иначе обстоит дело, когда речь идет о нереабилитирующих основаниях, то есть таких, ссылка на которые прямо или косвенно указывает на совершение лицом, в отношении которого прекращено дело, преступного деяния. Вполне понятно, что использование таких оснований требует особой осмотрительности и соблюдения таких гарантий, которые исключали бы необоснованное указание в какой бы то ни было форме на конкретное лицо, как на виновное в совершении преступления. Естественно, что это требует последовательного и неуклонного соблюдения требований презумпции невиновности.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство, сохранив старые нереабилитирующие основания (см. п.п.3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 ст.5; ст.ст.6,
208, 406 УПК, исключило некоторые из них и изменило содержание отдельных статьей. Так, были отменены ст.ст.6 - 1, 6 - 2, 10; изменены ст.ст.7, 8, 9, и др.
Вопрос о целесообразности и правомерности прекращения уголовных дел в стадии предварительного расследования по нереабилитирующим основаниям уже давно и весьма активно обсуждается на страницах юридической печати.

Представляют интерес рассуждения тех процессуалистов, которые, признавая противоречие между нормами УПК, регулирующими прекращение дел по нереабилитирующим основаниям и конституционными нормами, одновременно поддерживают такое положение. "Если же считать, что признание виновности при прекращении уголовного дела с освобождением обвиняемого от уголовной ответственности и наказания может быть осуществлено только судом в приговоре, то тогда необходимо запретить вообще прекращение уголовных дел по всем нереабилитирующим обвиняемого основаниям не только в судебном разбирательстве, но и в стадиях предварительного расследования",- пишет В.
З. Лукашевич.25

И. Д. Перлов утверждал, что во всех случаях прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям прокурор, следователь или суд вообще не решают вопрос о виновности обвиняемого. "Они прекращают дело производством потому, что отпали основания для дальнейшего продолжения этого производства и дальнейшего исследования вопроса о виновности или невиновности".26

"... Ведь ясно же: если уголовное дело прекращено, значить уголовного дела в юридическом понятии этого слова нет. Как же можно признавать человека виновным в совершении преступления без уголовного дела?" - писал
М. С. Строгович.27 Правда, когда следователь или орган дознания прекращал уголовное дело, а прокурор санкционировал это прекращение, они, конечно, считали, что обвиняемый совершил те действия, в которых он обвинялся, но это не означает признания обвиняемого виновным в совершении преступления.
"...Тут мера ... воздействия применяется не за преступление, а за правонарушение, антиобщественное поведение, проступок",- далее пишет М. С.
Строгович.28 Таким образом, по мнению автора, институт прекращения дел по нереабилитирующим основаниям, при правильном его понимании и применении, не противоречит конституционным нормам, вполне совместим с принципом презумпции невиновности. Прекращение дела по таким основаниям фактически констатирует виновность обвиняемого, хотя и освобождает его от уголовной ответственности и наказания.

Аналогическая оценка поведения лица, привлеченного к уголовной ответственности, дается правоохранительными органами в случаях прекращения дела за истечением сроков давности, вследствие изменения обстановки, акта амнистии, если он устраняет применение наказания за совершенное деяние, или помилования отдельных лиц, и т.п. Во всех этих случаях обвиняемый фактически признается виновным в преступлении следствием, органом дознания, прокурором.

Таким образом следователем (прокурором) производится декриминализация деяния, и здесь очень важно определить пределы, в которых возможна подобная декриминализация. Поэтому уголовно-процессуальным законодательством в настоящее время установлены такие пределы декриминализации, как: а) деятельное раскаяние, которое выразилось в виде добровольной явки с повинной, способствовании раскрытию преступления, возмещении причиненного ущерба или иным образом заглаживание вреда, причиненного в результате преступления (ст.75 УК РФ); б) совершение преступления впервые; в) совершение уголовного наказуемого деяния небольшой тяжести. В случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ по данному основанию может быть освобождено от уголовной ответственности с прекращением дела производством также лицо, совершившее преступление иной категории; г) прекращение уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения указанных мер; д) примирение потерпевшего с лицом, совершившим уголовно наказуемое деяние. Окончание дела миром, завершение производства по делу путем его прекращения в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой тяжести и примирившегося с потерпевшим,- это новый феномен российского уголовного процесса, свидетельствующий о решительном изменении отношения к интересам потерпевшего от преступления обвиняемого, к интересам общества при производстве по делам публичного характера.

С другой стороны, декриминализация данного деяния зависит не только от волеизъявления правоохранительных органов, потерпевшего, но и от волеизъявления обвиняемого. Ведь в уголовно-процессуальном законодательстве установлено, что "прекращение дела... не допускается, если обвиняемый против этого возражает" (ч.5 ст.5 УПК). Благодаря этому такого рода лицам дана возможность добиваться восстановления своего доброго имени в суде.
Однако, как показывает практика, обвиняемые, даже если они и не виновны, не всегда возражают против прекращения дел по этим основаниям, так как им нередко безразлично, по какому основанию дело прекращается. Также такое явление можно объяснить не только безразличием заинтересованных лиц, их желанием во что бы то ни стало уйти от уголовной ответственности, но и тем, что они могут опасаться поворота к худшему, если будут возражать против прекращения уголовного дела. Как известно, закон прямо не требует привлечения лица в качестве обвиняемого до того, как дело о нем будет прекращено по нереабилитирующим основаниям. Этим путем идет и практика, чем в основном и можно объяснить ошибки при прекращении дела по основаниям такого рода в следственной практике, поскольку без предъявления обвинения и допроса лица в качестве обвиняемого проверка всех обстоятельств дела не может быть полной и всесторонней.

Вместе с тем нельзя не учитывать, что публичное рассмотрение дела в условиях гласности, детального анализа доказательств и соблюдения других правил судопроизводства имеет значительное преимущество перед единоличным решением работника органа дознания, следователя, прокурора. Также при рассмотрении дела в суде возрастает воспитательное воздействие мер по борьбе с преступностью, уменьшается вероятность ошибок, которые имеются в следственной практике. Если иметь в виду хотя бы эти соображения, то было бы логично отнести решение вопроса об освобождении виновных от уголовной ответственности и наказания по всем нереабилитирующим основаниям к компетенции суда. Такое решение вопроса, с другой стороны, в большей мере исходило бы из требований презумпции невиновности, была бы дополнительной гарантией ее осуществления.
5. ПРЕЗУМПЦИЯ
НЕВИНОВНОСТИ
В СТАДИИ НАЗНАЧЕНИЯ
СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

Стадия назначения судебного заседения, как и другие стадии уголовного процесса, является важным средством обеспечения правильного осуществления правосудия, в первую очередь, ограждения от необоснованного осуждения лиц, привлеченных к уголовной ответственности. Реализация презумпции невиновности происходит в характерных для этой стадии судопроизводства условиях, которые определяют специфику ее проявлений: распределение обязанности доказывания, толкование сомнений в пользу обвиняемого, обеспечение обвиняемому права на защиту и др.

При оценке того, как в данной стадии практически осуществляется презумпция невиновности, целесообразно было бы, прежде всего, иметь в виду, что непосредственной задачей этой стадии является проверка судьей полноты, всесторонности и объективности проведенного предварительного расследования и тем самым наличия достаточных оснований для рассмотрения дела в судебном заседании. В юридической литературе дискуссионен вопрос о том, что понимается под достаточностью доказательств для назначения судебного заседания.

Бесспорно, в стадии назначения судебного заседания доказательства оцениваются, ибо без этого невозможно решить вопрос о наличии фактических и юридических оснований для назначения судебного заседания. То, что это доказательства оцениваются не только с точки зрения их достаточности, но и их достоверности, подтверждается законом.

Так, закон обязывает судью предварительно знакомиться с делом. И в этом есть практическая необходимость. Но поступившее в суд дело содержит односторонний взгляд на обвиняемого - только со стороны обвинения. Процесс же чтения аргументов только одной стороны формирует помимо желания читающего соответствующую установку.

Закон обязывает судью оценить "содержит ли деяние, вменяемое в вину обвиняемому, состав преступления" (ст.222 УПК), то есть, имеет ли деяние признаки конкретного вида преступления. Ответив положительно: "да, в деянии обвиняемого есть признаки данного конкретного преступления", судья уже не может быть беспристрастным. Безусловно, судья понимает, что в ходе судебного следствия все это может быть опровергнуто. Но сейчас - "да, по всем признакам это деяние преступно". Анонимный опрос судей показал, что большинство из них подтверждают формирование этой установки на этапе знакомства с делом.29

Закон обязывает судью до рассмотрения дела по существу сделать "вывод о достаточности доказательств для рассмотрения..." (ст.230 УПК). Возникает справедливый вопрос: достаточности доказательств чего (не только "для чего?", но и "чего?")? Доказательств виновности? Следовательно, закон требует от судьи сделать вывод о достаточности доказательства виновности
(для рассмотрения по существу) еще до рассмотрения дела в судебном заседании. Следовательно, сам закон требует, чтобы у судьи уже на этом этапе сформировалось мнение о достаточности или недостаточности доказательств виновности обвиняемого. И не важно, для каких целей. Важно, что закон требует формирования четкой позиции, то есть формирования установки на виновность или невиновность еще до рассмотрения дела по существу.

Закон обязывает еще до судебного разбирательства оценить пункты обвинения, с тем, чтобы "исключить из обвинительного заключения отдельные пункты", а также "применить закон о менее тяжком преступлении" (ст.227
УПК). И здесь - требование предварительной оценки содеянного (тяжкое или легкое), требование иметь мнение в отношении содеянного подсудимым.

Закон обязывает судью получить предварительную информацию о личности подсудимых. При негативной характеристике совершенного он обязывает судью быть более суровым независимо от обстоятельств дела.

И последнее. По сложившейся практике обвинительное заключение оглашает не обвинитель (условно - "автор" этого документа), а судья. Сохранить в этом случае нейтральность и избежать персонификации с читаемым документом весьма трудно.

Проверяет ли судья обоснованность обвинения? Обязан ли судья в этой стадии процесса убедиться в законности и обоснованности обвинения еще до судебного разбирательства, охватывает ли обоснованность обвинения установление достаточности доказательств, как полагают некоторые процессуалисты (И. М. Гальперин, В. З. Лукашевич), а также означает ли убежденность судьи в обоснованности обвинения предрешение вопроса о виновности?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо рассмотреть, как действует презумпция невиновности в стадии назначения судебного заседания.

Закон запрещает суду предрешать вопрос о виновности (ст.221 УПК
РСФСР). Но это не означает, что суд не проверяет обоснованность обвинения, а значит, и виновность обвиняемого. Иначе законодатель не требовал бы, чтобы судья выяснил, содержит ли деяние, вменяемое в вину обвиняемому, состав преступления.
Судья проверяет обоснованность обвинения имеющимися в деле доказательствами. При положительном ответе он выносит постановление о назначении судебного заседания. Суждение судьи о наличии состава преступления в действиях обвиняемого, является предварительным. Юридическим следствием такого суждения может быть лишь решение о назначении судебного заседания.

По иному выглядит решение суда, когда он приходит к выводу об отсутствии в содеянном состава преступления. В этом случае дело прекращается, прекращается и уголовное преследование: лицо, привлекавшееся к уголовной ответственности, по сути дела признается невиновным. Только в этом смысле можно говорить о предрешении в стадии назначения судебного заседания вопроса о виновности (невиновности).
Практически важным является и вопрос о том, считает ли суд обвиняемого невиновным при назначении судебного заседания. Может ли он считать его невиновным и при этом принять решение о назначении судебного заседания?

В этой связи М. С. Строгович пишет: "... суд до постановления приговора хотя и не считает обвиняемого виновным, но не считает его и невиновным, иначе он прекратил бы дело".30

С таким подходом едва ли можно согласится. Если следовать такой логике, то вполне "последовательным" было бы, к примеру, такое суждение: коль скоро судья при назначении судебного заседания не прекратил дело, значит, он признает виновным лицо, в совершении преступления.

Представляется, что судья может предполагать невиновность обвиняемого, но при этом принять решение о назначении судебного заседания, поскольку по обстоятельствам дела имеются достаточные данные для его рассмотрения в судебном заседании. Он также может быть субъективно уверен и в обратном - в виновности обвиняемого, и считать, что следственные органы установили истину по делу. Однако такое убеждение не должно иметь правовых последствий, кроме решения о назначении судебного заседания, пока приговор по данному делу не вступит в законную силу.

Реализация презумпции невиновности обеспечивается и нормами, регламентирующими прекращение дела в данной стадии. Согласно ст.234 УПК, суд может прекратить дело при наличии ряда обстоятельств (ст.ст.5 - 9 и п.2 ст.208 УПК). Прекращение дела на данной стадии служит существенной гарантией прав обвиняемого.
С точки зрения осуществления презумпции невиновности представляют интерес и нормы, определяющие порядок возвращения уголовных дел для дополнительного расследования.

В практике нередки случаи, когда судьи, игнорируя требования презумпции невиновности, принимали решение о направлении дела для дополнительного расследования, хотя было очевидно, что такое расследование бесперспективно. В связи с этим достаточно отметить, что из числа уголовных дел, направленных судом для дополнительного расследования, 37 % было прекращено прокуратурой за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления (поскольку все возможности для собирания дополнительных доказательств были исчерпаны). Суд же прекратил по этому основанию в стадии назначения судебного заседания лишь 2,8 % дел.31

В настоящее время постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля
1999 года положения п.п.1 и 3 ч. 1 ст.232 и ч.1 ст.258 УПК, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвратить уголовное дело прокурору в случае не восполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления другого обвинения, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно облагающиеся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, признаны не соответствующими Конституции РФ, ее ст.49 и 123 ч.3, а также ст.46 ч.1 и 52.
6. ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ
В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ

Презумпция невиновности находит полное выражение в главной стадии уголовного процесса - в стадии судебного разбирательства.

Осуществление презумпции невиновности в данной стадии обеспечивается, прежде всего, нормами, наделяющими подсудимого такими правами, которые предоставляют ему возможность активно оспаривать обвинение, создавать благоприятные условия для защиты всеми законными и не противоречащими закону средствами.

Гарантиями соблюдения презумпции невиновности призваны служить и нормы, определяющие общие условия судебного разбирательства. Анализ этих норм показывает, что законодатель устанавливает существенную разницу между подсудимым и осужденным, считает необходимой тщательную проверку и оценку судом всех собранных в ходе расследования и проверенных в ходе назначения судебного заседания доказательств в условиях гласности, устности и непосредственности, с соблюдением всех правил, которые исключают необоснованное признание гражданина виновным в совершении преступления.

Например, суд обязан проверить все доказательства, собранные органами дознания или следствия: допросить подсудимых, потерпевших, свидетелей, заслушать заключения экспертов, осмотреть вещественные доказательства, огласить протоколы и иные документы; обвинитель, подсудимый, защитник пользуются равными правами по представлению доказательств, участию в исследовании доказательств и заявлению ходатайств (ст.ст.240 - 253 УПК).

Определенные основания презумпции невиновности закреплены в ст.253
УПК, в той ее части, где сказано: "при неявке без уважительных причин потерпевшего по делам о преступлениях, предусмотренных ст.ст.115, 116, ч.1 ст.129, 130 УК РФ, если по ним не проводилось предварительное следствие или дознание, дело прекращается, однако по ходатайству подсудимого дело в этих случаях может быть рассмотрено по существу в отсутствие потерпевшего".
Неявка потерпевшего без уважительных причин в таком случае предполагает отказ от поддержки обвинения; закон предоставляет обвиняемому право настаивать на судебном расследовании дела и вынесении приговора для полной его реабилитации. Суд в этом случае не имеет права отказать подсудимому в продолжении судебного рассмотрения дела.

Судебное следствие - одна из основных частей судебного разбирательства
- начинается оглашением обвинительного заключения, после чего председательствующий спрашивает подсудимого, понятно ли ему обвинение, в необходимых случаях разъясняет ему сущность обвинения и спрашивает, признает ли он себя виновным. По желанию подсудимого председательствующий предоставляет ему возможность мотивировать свой ответ (ст.278 УПК).

В самом начале судебного следствия, до исследования доказательств виновности подсудимого в суде задавать вопрос подсудимому о его виновности в форме признает ли он себя виновным представляется нецелесообразным по следующим соображениям. Оглашение обвинительного заключения, особенно председательствующим, может создать впечатление, будто суд согласен с обвинением, предъявленным подсудимому в стадии расследования. Такое впечатление усиливается еще и тем, что после разъяснения подсудимому сущности обвинения председательствующий спрашивает, признает ли он себя виновным. Поэтому представляется целесообразным ввести следующие нормы: обвинительное заключение оглашает не председательствующий, а прокурор, утвердивший этот процессуальный акт. Если прокурор в деле не участвует, то обвинительное заключение оглашает секретарь судебного заседания. Этот вопрос стал предметом широкого обсуждения и в юридической литературе.
Большинство авторов полагает, что судья от этой обязанности должен быть освобожден.32 Представляется также, что председательствующий должен спросить у подсудимого, понятно ли ему обвинение, в необходимых случаях разъяснить ему сущность обвинения и выяснить, согласен ли он с обвинительным заключением и признает ли себя виновным в предъявленном ему обвинении. Одновременно председательствующий должен разъяснить подсудимому его право не отвечать на этот вопрос без объяснения причин.

Следует также остановится на вопросе о порядке исследования доказательств в судебном следствии. Из содержания ст.279 УПК следует, что этот порядок устанавливается судом с учетом мнения сторон.
Установление порядка судебного исследования нельзя сводить к технике организации судебного следствия. Это весьма важное процессуальное действие, от правильного проведения которого зависит как качество судебного следствия, так и обеспечение реализации презумпции невиновности.
Некоторые процессуалисты считают, что порядок исследования доказательств должен устанавливаться в зависимости от того, признал ли подсудимый свою вину или нет. Приведу некоторые их доводы. "Когда подсудимый не признал себя виновным и его все же допрашивают первым, - пишет А. Л. Цыпкин, - то здесь нередко проявляется стремление установить по его показаниям наличие вины, найти в них признание, если не прямое, то косвенное, если не полное, то частичное. При таком положении всегда существует опасность, что допрос приобретет нежелательный характер".33

По мнению М. Н. Шифмана, подсудимого, отрицающего свою виновность, нужно допрашивать после исследования доказательств, уличающих его, для того, чтобы "подсудимые видели, какие серьезные доказательства собраны против них, и поняли бесплодность запирательства". Эта точка зрения была подвергнута критике И. Д. Перловым. "...Судебная практика знает немало случаев, когда отрицание подсудимым своей вины являлось не результатом запирательства и упорства в признании своей вины, а результатом действительной его невиновности...

Непонятно, почему нужно видеть в каждом подсудимом, отрицающем свою вину, упорствующего и запирающегося в признании своей вины. Такая точка зрения не имеет ничего общего с одним из важнейших принципов уголовного процесса - с правом обвиняемого на защиту и презумпцией невиновности",- писал он.34 Неожиданны его следующие утверждения. Полагая, что показания подсудимого должны следовать за дачей ответа на вопрос о виновности и обязательно предшествовать установлению судом порядка судебного исследования, И. Д. Перлов писал: "Совсем иное может быть тогда, когда подсудимый, отрицающий ложно свою вину, будет допрашиваться в начале судебного следствия, до исследования других доказательств. В этом случае, давая показания, он не знает еще полностью, какими документами воспользовались суд и стороны для его изобличения, и, опасаясь возможного изобличения на суде, может заменить ложные показания правдивыми".35
И. Д. Перлов не хотел видеть в каждом подсудимом, отрицающем свою вину, упорствующего и запирающегося в признании своей вины. По его справедливому утверждению, это не соответствует принципам права обвиняемого на защиту и презумпции невиновности. Вместе с тем нельзя признать убедительным суждение автора о том, что этот вопрос должен зависеть от того, удается ли суду мобилизовать все "доказательства, изобличающие подсудимого, ложно отпирающего свою вину".

Думается что полемика вокруг вопроса о том, надо ли начинать судебное следствие с допроса подсудимого, является беспредметной. Какие советы не давались бы председательствующему, нельзя забывать о том, что решение данного вопроса во многом зависит от позиции подсудимого. Последнему даны право отказаться от дачи показаний, и он беспрепятственно может использовать это право.

Суд, устанавливая порядок исследования доказательств, практически может предусмотреть последовательность допроса свидетелей, экспертов, осмотра вещественных доказательств и т. п., но он не может диктовать подсудимому, когда ему надлежит давать свои показания, ибо согласно ст.280
УПК подсудимый может давать показания в любой момент судебного следствия с разрешения председательствующего. Другими словами, действующее законодательство предоставляет подсудимому возможность активно влиять на порядок исследования доказательств, в частности, давать показания в любой момент судебного следствия, но не предрешает его.

Судебные прения - часть судебного разбирательства, где весьма ярко выражается вытекающее из презумпции невиновности правило об обязательности доказывания, поскольку здесь на основе исследования и оценки доказательств анализируется тезис о виновности подсудимого.
Основная тяжесть обоснования тезиса о виновности подсудимого обычно ложится на прокурора. В связи с этим возникает вопрос, руководствуется ли он в этой стадии презумпцией невиновности.
С одной стороны, как государственный обвинитель, прокурор считает подсудимого виновным, иначе он не поддерживал бы государственное обвинение.
С другой стороны, поскольку согласно закону подсудимый еще не признан виновным, прокурор обязан обращаться с подсудимым как с лицом невиновным.
При этом он должен руководствоваться тем, что его убеждение в виновности подсудимого - это субъективное мнение, которое в ходе судебного разбирательства может, не подтвердится. Поэтому, выступая в суде в качестве обвинителя, он должен быть объективен.

Если в результате судебного разбирательства прокурор придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, он обязан отказаться от обвинения и изложить суду мотивы отказа. Излагая такого рода, мотивы прокурор, по сути дела, доказывает необходимость оправдания и полной реабилитации подсудимого. С позиций презумпции невиновности отказ прокурора от обвинения - вполне логичное явление, особенно если учесть, что проверка доказательств на судебном следствии обладает рядом неоспоримых преимуществ по сравнению с исследованием, приводимом в стадии дознания и предварительного следствия.
Исходя из этого нельзя считать, что отказ прокурора от обвинения "не есть нормальная функция прокурора, а чрезвычайное обстоятельство".36

Ранее, согласно ст.248 УПК отказ прокурора от обвинения не освобождал суд от обязанности продолжить разбирательство дела и разрешить его на общих основаниях. Иными словами, независимо от отказа прокурора суд мог вынести обвинительный приговор. Это дало некотором авторам повод предположить, что обязанность доказывания лежит одинаково и на прокуроре, и на суде.37

Это недопустимое совмещение, несомненно, противоречит важнейшему принципу уголовного процесса - принципу состязательности. Соответствующей нормой уголовно-процессуального законодательства суд ставился в положение осуществляющего уголовное преследование, что дало возможность утверждать о свойственности суду в такой ситуации функции обвинения.

Представляется, что на суде не должна лежать обязанность доказывания обвинения. Обязанность доказывания применительно к суду должна означать обязанность проверять и оценивать доказательства, обязанность принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Об этом говорится и в постановлении
Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 года, согласно которому ч.4 ст.248 УПК как допускающая при отказе прокурора от обвинения осуществление судом не свойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения признана не соответствующей Конституции
РФ, ее ст.49 и 123 ч.3.

В силу презумпции невиновности подсудимый считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в установленном законом порядке. Из этого следует, что подсудимый не обязан доказывать свою невиновность, однако из этого вовсе не вытекает, что и защитник в этом же смысле полностью свободен от обязанности доказывания невиновности своего подзащитного.38 "Защитник обязан доказывать невиновность обвиняемого (подсудимого). Но это его моральная обязанность, а не процессуальная",- пишет по этому поводу Ч. С.
Касумов.39

По мнению А. М. Ларина, поскольку понятие юридической обязанности неразрывно связано с применением санкции к лицу, не исполнившему или неудовлетворительно исполнившему возложенную на него обязанность, а к защитнику в случае неудачи не могут быть применены никакие санкции,
"доказывание обстоятельств, оправдывающих обвиняемого и смягчающих его ответственность не процессуально-правовая обязанность, а задача, призвание, право защитника".40

Эти утверждения нельзя признать правильными, ибо они противоречат ст.51 УПК, где сказано: "Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность и оказывать обвиняемому необходимую юридическую помощь". То, что зафиксировано здесь иначе, как процессуальной обязанностью защитника не назовешь.

Подсудимый может не давать показаний, не приводить доводов в свою защиту. Он может отказаться от защитника. Защитник же обязан активно участвовать судебном разбирательстве. Он не имеет права отказаться от защиты. Осуществление защиты - обязанность защитника.

Приговор - процессуальный акт, который после вступления в законную силу, окончательно, от имени государства решает вопрос о виновности подсудимого. Установленный ст.303 УПК перечень вопросов, которые суд обязан разрешить при постановлении приговора свидетельствует о том, что, приступая к обсуждению своего решения, суд должен обосновать его. В противном случае законодатель не требовал бы решения таких вопросов, как: имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено; совершил ли это деяние подсудимый; виновен ли подсудимый в совершении данного преступления.

Если в ходе совещания у судей останутся сомнения по какому-либо из вопросов, перечисленных в ст.303 УПК, или по их совокупности, то может быть принято решение о возобновлении судебного следствия.
Возобновление судебного следствия можно отнести к числу важных гарантий не только установления истины, но и презумпции невиновности, поскольку эта мера способствует обоснованности приговора, осуждению только тех лиц, виновность которых, несомненно, доказана (обвинительный приговор не может быть основан на предположениях).

На практике право суда возобновить судебное следствие иногда применяется тогда, когда доказательства виновности отсутствуют и восполнить их невозможно, то есть когда есть все основания для вынесения оправдательного приговора. Следует подчеркнуть, что такие случаи являются не чем иным, как игнорированием требовании презумпции невиновности, других принципов уголовного судопроизводства.

Одним из положений презумпции невиновности на завершающем этапе судебного разбирательства - при вынесении приговора - следует считать требование закона о полной и несомненной доказанности виновности подсудимого. "Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана"
(ст.303 УПК).

Формула "подсудимый виновен, но его виновность не удалось, несомненно, доказать" ни при каких условиях не может быть признана допустимой, ибо принцип презумпции невиновности требует, чтобы всякие сомнения, которые не представляется возможным устранить, толковались в пользу подсудимого. Во всех случаях недоказанность участия подсудимого в совершении преступления не должно истолковываться как сомнение в виновности оправданного. "Не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность подсудимого",- указывается в ч.3 ст.314 УПК.

Потому, что при недоказанности участия подсудимого в совершении преступления последний реабилитируется полностью, УПК требует отказа в удовлетворении гражданского иска, отмены мер обеспечения гражданского иска и конфискации имущества, если такие меры были приняты (ст.316 УПК).

Для последовательного проведения в жизнь положений презумпции невиновности при оправдании за недоказанностью участия подсудимого в совершении преступления необходимо, чтобы в резолютивной части оправдательного приговора не употреблялось формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного. В оправдательном приговоре не должно также употребляться формулировок порочащего характера.

Существенным является также внесение специальной нормы в УПК (ст.58 -
1), регулирующей вопрос возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органа дознания, следователя, прокурора или суда.

Анализ норм, регулирующих судебное разбирательство, приводит к выводу о том, что суд руководствуется презумпцией невиновности на всем протяжении этой стадии, хотя с момента постановления обвинительного приговора эта презумпция для суда, вынесшего приговор, считается опровергнутой.

Однако презумпция невиновности как объективное правовое положение продолжает действовать и обязательна для всех до момента вступления приговора в законную силу.
7. ПРЕЗУМПЦИЯ
НЕВИНОВНОСТИ
ПРИ ПРОВЕРКЕ ЗАКОННОСТИ
И ОБОСНОВАННОСТИ
ПРИГОВОРОВ

Институт кассационного обжалования и опротестования приговоров, не вступивших в законную силу, позволяет в установленные законом сроки (при наличии кассационной жалобы или протеста) еще раз проверить истинность положений, закрепленных данным приговором. Этим создаются дополнительные условия для защиты осужденным своих прав и интересов. Подача кассационной жалобы или протеста на обвинительный приговор вызывает правовые последствия: отодвигает момент вступления в законную силу до рассмотрения дела в кассационной инстанции (ч.1 ст.356 УПК) и приостанавливает приведение приговора в исполнение (ч.1 ст.330 УПК).

В этом смысле презумпция невиновности сохраняет свое действие, и осужденный продолжает считаться невиновным до тех пор, пока в результате рассмотрения дела в кассационном порядке суд второй инстанции не примет решения о законности и обоснованности приговора.

В случае признания обвинительного приговора законным и обоснованным кассационная инстанция оставляет его без изменения, а жалобу (протест) - без удовлетворения. Презумпция невиновности, действовавшая на протяжении всего производства в кассационной инстанции с этого момента перестает действовать. Приговор считается истинным и обращается к исполнению. Но если суд кассационной инстанции отменяет приговор и направляет дело на новое расследование (или новое судебное рассмотрение), презумпция невиновности действует до тех пор, пока в общем порядке вновь не будет установлена виновность лица вступившим в законную силу приговором.

Действие презумпции невиновности в данной стадии процесса имеет свою специфику. Обязанность доказывания не лежит на осужденном (оправданном); он не обязан доказывать свою невиновность или порочить приговор, приводить достаточные аргументы его незаконности и необоснованности,41 и может, ограничится лишь принесением жалобы, в которой выражает свое несогласие с приговором. При этом, как известно, жалоба может быть изложена в любой форме. Суд кассационной инстанции на вправе отказать в рассмотрении кассационной жалобы на том основании, что осужденный не обосновал свое несогласие с приговором, не привел дополнительных доказательств и. т. д.
Рассмотрение дела в кассационном порядке включает анализ собранных по делу доказательств, проверку законности и обоснованности приговора, исследование дополнительных материалов.
Закон наделяет осужденного процессуальными правами (представлять в кассационную инстанцию дополнительные материалы, ознакомляться с материалами, представленными другими участниками, возбуждать ходатайство о восстановлении пропущенного срока обжалования приговора, давать объяснения, заявления, отводы, отозвать свою жалобу и. т. д.), которые являются прямым результатом признания законодателем, что осужденный до вступления приговора в законную силу считается невиновным; он также обладает возможностями для оспаривания обвинения, сформулированного в не вступившем в законную силу приговоре.42

И в этом русле Конституционный Суд РФ принял решение, закрепляющие право осужденных на личное участие в судебном процессе до окончательного решения суда.

Конституционный Суд РФ признал не соответствующей Конституции РФ положение ч.2 ст.355 УПК в той мере, в какой она позволяет суду кассационной инстанции в случае, если имеется ходатайство содержащегося под стражей осужденного о рассмотрении дела с его участием, принимать окончательное решение по делу без предоставления осужденному возможности непосредственного участия.

Одним из положений, говорящих в пользу презумпции невиновности является и правило о том, что обжалованию подлежат не только обвинительные, но и оправдательные приговоры. "Лицо, оправданное на суде, вправе обжаловать в кассационном порядке оправдательный приговор в части мотивов и оснований оправдания" (ст.325 УПК).

Несмотря на то, что оправдательный приговор, независимо от оснований оправдания реабилитирует подсудимого полностью, последний может не удовлетвориться мотивировкой или основанием оправдания. Так, подсудимый может быть оправдан за недоказанностью его участия в совершении преступления в то время как его следовало оправдать в связи с отсутствием состава преступления.

На практике нередко выносят в отношении подсудимого оправдательные приговоры за недоказанностью участия его в совершении преступления в том случае, когда материалы дела не подтверждают существование факта совершения преступления вообще.

В подобных случаях, бесспорно, что суды должны вынести оправдательные приговоры не за недоказанностью участия подсудимых в совершении преступления, а в связи с неустановлением события преступления. Обжалование основания и мотивов оправдания необходимо в первую очередь для восстановления доброго имени лица, оказавшегося на скамье подсудимых по ошибке следственных органов и суда. Кроме того, это способствует заглаживанию морального вреда, причиненного привлечением к уголовной ответственности.

В стадии кассационного производства, как и в других стадиях, последовательно применяется положение о толковании сомнений в пользу осужденного. Ст.346 УПК предусматривается, что суд при рассмотрении дела в кассационном порядке отменяет обвинительный приговор и прекращает дело, если доказательствами, рассмотренными судом первой инстанции предъявленное подсудимому обвинение не подтверждено и нет оснований для производства дополнительного расследования. Как видим, в данной статье отражены требования презумпции невиновности в стадии кассационного производства: обвинительный приговор может быть отменен, а осужденный оправдан ввиду недоказанности его участия в совершении преступления.

Определенной гарантией презумпции невиновности в стадии кассационного производства является и то, что в случае смерти осужденного после принесения им или другим участником процесса кассационных жалоб или кассационного протеста (но до рассмотрения дела в кассационном порядке) производство по делу в отношении осужденного может быть продолжено, если в результате проверки дела будет установлено наличие оснований для реабилитации умершего. В противном случае производство по делу в отношении такого лица прекращается.

В случае отмены приговора и направлении дела на новое рассмотрение судом кассационная инстанция не вправе установить или считать установленными факты, которых нет в приговоре, а также не вправе предрешать вопрос о доказанности или не доказанности обвинения, о достоверности доказательств и о том, какой именно уголовный закон должен применить суд первой инстанции, какое наказание должно быть назначено. Этим, во-первых, обеспечивается независимость судей первой инстанции при повторном рассмотрении дела. Во-вторых, суд кассационной инстанции не предрешает вопроса о виновности, это очень важно, поскольку у этого суда меньше возможностей для полного и всестороннего исследования обстоятельств дела. В то же время эти положения служат важным условием неукоснительного проведения в жизнь требований презумпции невиновности.43

Некоторые гарантии презумпции невиновности заложены в статьях УПК, предусматривающих основания для отмены или изменения приговоров, одним из которых является односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия (ст.342 УПК). Имеются в виду случаи, когда недостаточно полно исследованы обстоятельства дела, имеющие значение для решения вопроса о виновности; не установлены или не проверены обстоятельства, исключающие или смягчающие ответственность; не использовались все возможные в данном конкретном случае средства доказывания, одни средства не проверены с помощью других; не проверены показания заинтересованных лиц, на которых основаны выводы суда; остались невыясненными причины существенных противоречий в доказательствах; выводы суда в приговоре опираются не на достоверные факты, а на предположения; недостаточно полно исследованы все возникшие версии; не исследованы обстоятельства, относящиеся к алиби и т. п.

Нетрудно заметить, что каждое из названных нарушений нормы в той или иной мере ущемляет требования презумпции невиновности, поскольку каждый из них в отдельности свидетельствует о недоказанности виновности осужденного.

Иные основания к отмене и изменению приговоров (ст.ст.343 - 347 УПК) также должны рассматриваться как выражение гарантий презумпции невиновности. Наличие любого из этих основании ставит под сомнение допустимость виновности, а это означает, в конечном счете, что суд не опроверг презумпцию невиновности.
В уголовном процессе РФ судебные ошибки могут быть исправлены, и после вступления приговора в законную силу. Этому служат стадии пересмотра дел в порядке надзора и пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам. То, что речь идет о вступивших в законную силу приговорах, дает некоторым авторам основание заключить, что здесь действие презумпции невиновности исключается.

Так считая презумпцию невиновности одним из основополагающих демократических принципов, присущих уголовному процессу, О. П. Темушкин исключает действие данного принципа в стадии надзорного производства, аргументируя свои утверждения следующим образом: " Пересмотр дела в порядке надзора возможен лишь тогда, когда процесс завершен вступившим в законную силу судебным решением. С этого момента принцип презумпции невиновности перестает действовать. На смену ему вступает презумпция истинности приговора..."44

Мнение о том, что после вступления приговора в законную силу на смену презумпции невиновности выступает презумпция истинности приговора, разделяют и те процессуалисты, которые считают, что в названных стадиях действует презумпция невиновности.

Какое же содержание вкладывают авторы в термин "презумпция истинности приговора"?
"Число дел, подвергшихся пересмотру в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам, по сравнению со всеми рассмотренными делами, невелико, еще меньше отмененных или измененных в этом порядке приговоров и решений, - пишет В. К. Бабаев,- но поскольку отдельные приговоры или решения могут быть неправосудными, мы не можем говорить об их истинности в категорической форме; можно говорить лишь о предположении их истинности".45

"Именно в стадии надзорного производства, равно как и в стадии возобновления уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам, презумпция истинности вступившего в законную силу приговора может быть опровергнута",- отмечал И. Д. Перлов.46

По мнению И. А. Либуса, "... до отмены приговора в установленном законом порядке действует не презумпция невиновности, а наоборот, презумпция виновности осужденного, то есть презумпция истинности судебного приговора, вступившего в законную силу"47 (подчеркнуто мной - И. И.).

Как видим, одни авторы говорят о презумпции (предположении) истинности приговора; И. А. Либус идет несколько дальше: он отождествляет презумпцию истинности судебного приговора с презумпцией виновности.
Несколько иную позицию по данному вопросу занимает Ч. С. Касумов. Он пишет:
"После вступления в законную силу обвинительного приговора действует презумпция его истинности. Если же в результате поданной жалобы или по инициативе компетентных должностных лиц дело переходит в надзорное производство, презумпция истинности приговора продолжает действовать
(поскольку приговор только проверяется, он не отменен), но уже вместе с презумпцией невиновности, которая должна приниматься во внимание с момента подачи жалобы в порядке судебного надзора или принятия решения об истребовании дела (если жалобы не было)".48 (подчеркнуто мною - И. И.).

Нельзя согласится с утверждением, что презумпция невиновности сменяет или дополняет презумпцию истинности приговора.49

Суд должен вынести обвинительный приговор лишь тогда, когда он несомненно доказал все обстоятельства дела, в том числе и виновность подсудимого. При этом виновным лицо считается только после вступления приговора в законную силу. Вступивший в законную силу приговор приобретает силу закона и является в равной степени обязательным как для всех граждан, так и для всех государственных органов, в том числе и для судов. Следует отметить, что авторы, настаивающие на том, что можно говорить о презумпции истинности приговора не указывают, когда, в конечном счете, презумпция истинности уступает свое место истинности приговора, когда приговор становится истинным.

Ведь эта презумпция должна где-то "заканчиваться", когда-то мы должны иметь возможность назвать приговор истинным.

В. И. Каминская попыталась определить такой момент: "... после оставления высшей надзорной инстанцией жалобы на приговор без последствий или после определения надзорной инстанции по существу опротестованного приговора он получает значение истины, не подлежащей оспариванию.50

Возникает вопрос, как же быть в случаях, когда приговор не стал предметом рассмотрения надзорной инстанции?

Ведь далеко не все приговоры пересматриваются в порядке надзора.
Нельзя согласится с тем, что подавляющее большинство приговоров только предполагаются истинными.

На основании изложенного можно сделать вывод, что презумпция истинности приговора может существовать только до тех пор, пока он не вступил в законную силу. После вступления приговора в законную силу следует говорить только об истинности приговора, а не о презумпции истинности.

Истинность приговора опровергается не только тогда, когда устанавливается невиновность осужденного, но и тогда, когда возникает необходимость изменить квалификацию, исправить процессуальные ошибки, а также (что бывает чаще всего), когда изменяется мера наказания.

Поэтому весьма спорной представляется позиция тех авторов, которые связывают действие презумпции невиновности при пересмотре приговоров в порядке надзора с презумпцией истинности судебного приговора.
В стадии судебного надзора презумпция невиновности не начинает реализовываться, если даже компетентное должностное лицо вносит протест на приговор. Это объясняется объективно-правовым характером презумпции невиновности. Нельзя говорить о действии презумпции невиновности при наличии вступившего в законную силу обвинительного приговора, полагать, что презумпция невиновности действует при наличии истинного обвинительного приговора.

Представляется, что при проверке в порядке надзора законности и обоснованности приговоров нет необходимости, чтобы соответствующее должностное лицо или суд исходили из какого-либо априорного предположения о виновности или невиновности осужденного. Они проверяют законность и обоснованность конкретного приговора (жалобы, протеста), в том числе то, насколько правильно была установлена виновность осужденного, соблюдены все принципы и нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Они могут сомневаться в обоснованности, доказанности обвинения могут быть абсолютно убеждены в невиновности или виновности осужденного. Однако до отмены приговора на данной стадии это лишь их субъективная убежденность. Иная постановка вопроса противоречила бы объективно-правовому характеру презумпции невиновности.

Вместе с тем следует отметить, что при надзорном производстве и пересмотре приговоров по вновь открывшимся обстоятельствам полностью исключить действие презумпции невиновности невозможно.

Чтобы убедится в этом можно рассмотреть права осужденного в этих стадиях, которые в той или иной мере отражают требования презумпции невиновности. В частности, представляет интерес ст.378 УПК, согласно которой в результате рассмотрения дела в порядке надзора суд может отменить приговор и все последующие судебные решения. В тех случаях, когда преступление налицо, а надзорная инстанция считает, что отсутствуют достаточные доказательства, подтверждающие участие осужденного в совершении преступления, дело в отношении данного лица производством прекращается за недоказанностью участия его в совершении преступления или за недоказанностью предъявленного ему обвинения. В отличие от кассационной инстанции закон для надзорной инстанции не указывает конкретных оснований прекращения дел. Поскольку законодательством этот вопрос не урегулирован, суды принимают некоторые нормы уголовно-процессуального законодательства по аналогии. Например, когда преступление налицо, а надзорная инстанция считает, что отсутствуют достаточные доказательства, подтверждающие участие осужденного в совершении преступления, дело в отношении данного лица производством прекращается за недоказанностью участия его в совершении преступления или за недоказанностью предъявленного ему обвинения.

Этот пробел закона следовало бы восполнить путем включения в УПК специальных норм, регулирующих порядок прекращения дел в надзорной инстанции.

Таким образом, презумпция невиновности в надзорной инстанции проявляется в правилах толкования сомнений в пользу осужденного за недоказанностью участия его в совершении преступления.

В отличие от случаев пересмотра обвинительных приговоров, в случае пересмотра оправдательных приговоров (либо определения или постановления суда о прекращении дела) презумпция невиновности начинает действовать с самого начала надзорного производства и в полном объеме - со всеми своими практическими последствиями.

В подобных случаях презумпция невиновности начинает действовать с момента внесения протеста на оправдательный приговор.51 Презумпция невиновности не перестает действовать и после того, как суд надзорной инстанции отменяет оправдательный приговор. Она прекращает свое действие только после вступления обвинительного приговора в отношении оправданного по первоначальному приговору в законную силу.

Все это означает, что оправданный считается невиновным законом, то есть всеми учреждениями, гражданами, должностными лицами, в том числе и судом, проверяющим законность и обоснованность оправдания в порядке надзора. В течение всего пересмотра оправдательного приговора все участники процесса должны исходить из презумпции невиновности оправданного.

К сожалению, в надзорной инстанции процессуальное положение оправданного (осужденного) урегулировано недостаточно. Так, согласно ст.379
УПК оправданный (осужденный) может участвовать в рассмотрении дела в порядке надзора только в случае, когда это считает необходимым суд надзорной инстанции. Если в отношении осужденного такое ограничение понятно, то этого нельзя сказать, когда речь идет об оправданном, который считается не виновным и находится на свободе. Поэтому есть основания считать, что участие оправданного в рассмотрении дела должно зависеть не от усмотрения суда, а от усмотрения самого оправданного. Итак, из сказанного можно сделать вывод, что в уголовном процессе принцип презумпции невиновности осуществляется почти на всем его протяжении. Единственной стадией уголовного процесса, где презумпция невиновности теряет свое значение является стадия исполнения приговора.

Нельзя искусственно признавать действие презумпции невиновности (хотя бы отдельных ее элементов), в стадии, где такая презумпция по самому своему содержанию не может применяться. О действии презумпции невиновности можно говорить только применительно к тем стадиям, в которых невиновность лица ставится под сомнение. В стадии же исполнения приговора виновность осужденного считается полностью доказанной (поэтому приговор и исполняется), и пока она не опровергнута, действует только принцип истинности приговора.